Гарри Бардин - Дифирамб - 2021-09-12
12.09.2021
Ксения Ларина
―
Добрый день! Начинаем программу «Дифирамб». Как обычно ведёт её Ксения Ларина. Это я. Всем привет, дорогие друзья! И сегодня в гостях у меня, ну, скажу честно, человек любимый, любимый гость, любимый человек, смею назвать его даже своим товарищем и другом. Это Гарри Бардин, режиссёр, мультипликатор, художник, писатель, гражданин и человек. Гарри, приветствую! Здравствуйте!
Гарри Бардин
―
Приветствую! Я... Я думал говорить с тобой, знаешь, голосом царя из «Летучего корабля» в силу возраста. Здравствуй, Ксюшенька! Здравствуй, внученька!
К. Ларина
―
Ужас! Вообще это ужас, скажу я Вам честно, потому что, когда ты смотришь на эти цифры, ты понимаешь, что, ну, это...
Г. Бардин
―
Лучше не смотреть.
К. Ларина
―
... не справедливо.
Г. Бардин
―
Да.
К. Ларина
―
Кошмар. Да. Но с другой стороны я понимаю, что это ужасно все быстро.
Г. Бардин
―
Да.
К. Ларина
―
Скажи?
Г. Бардин
―
Ну, ещё бы.
К. Ларина
―
Когда ты понял, что все очень быстро?
Г. Бардин
―
Ой, я это сравнительно недавно понял, когда увидел, как растут мои внуки, и как истончается при этом моя жизнь. Ну, меня жена просила об этом не думать, и я не буду не говорить, не думать об этом.
К. Ларина
―
Нет, об этом думать бессмысленно уже. 80-то лет уж точно.
Г. Бардин
―
Поздно. Да. Смеёшься, да?
К. Ларина
―
Поэтому надо как-то... Да. Свыкнуться с этой мыслью и продолжать жить дальше.
Г. Бардин
―
Да.
К. Ларина
―
Ну, обычно спрашивают, а на сколько лет Вы себя чувствуете? Ну, давай я также спрошу: насколько лет? Что там внутри у Бардина? Сколько ему?
Г. Бардин
―
Ты знаешь, ещё 60 нет. Нет. Но так у меня проект впереди, надо дожить до финала.
К. Ларина
―
Ну, я тебя умоляю. Это все так... Финал откладывается. Я, кстати, перед...
Г. Бардин
―
Нет. Финал фильма. Фильма.
К. Ларина
―
Да, я поняла. Да, я... Тогда давай про это скажем сразу, потому что я тоже написала там сейчас у себя в «Фейсбуке» перед записью, что «Аве Мария» - новый проект, новый фильм, который тоже может быть осуществлён с помощью публики, с помощью людей, которые участвовать будут в краудфандинге, и традиционно в наших эфирах с Гарри Бардиным мы уже вот уже в 5-й раз объявляем, что да, вы можете поучаствовать в создании нового фильма. Это 5-й фильм, который Бардин делает без участия государства, но с вашим участием.
Г. Бардин
―
Может быть...
К. Ларина
―
Понравилось.
Г. Бардин
―
... государство и поможет. Это под вопросом. Может быть.
К. Ларина
―
Серьёзно?
Г. Бардин
―
Да?
К. Ларина
―
А как это происходит? Нужно написать заявление?
Г. Бардин
―
Нет. Это надо сходить к министру культуры, что я и сделал. Я познакомился...
К. Ларина
―
Уже сделал?
Г. Бардин
―
Да, уже сделал. Познакомился. Она сказала, что для них будет... Я ей дал почитать сценарий. Она сказала, для нас будет честь финансировать. Вот я сижу и жду этой чести. То есть не сижу. Я работаю...
К. Ларина
―
Как тебе... Как... Как Ольга Любимова?
Г. Бардин
―
Это... Ну, как тебе сказать?
К. Ларина
―
Это нет... не телефонный разговор.
Г. Бардин
―
Да, приедешь, поговорим.
К. Ларина
―
Понятно. Ну, будем надеяться, что всё-таки Ольга Любимова больше понимает в искусстве и культуре, и в частности в кинематографии, чем...
Г. Бардин
―
Чем предыдущий.
К. Ларина
―
... предыдущий министр. Да, да. Это... это уж точно. Но раз мы с этого начало... начали, немножечко давайте... Я срываюсь на «ты» или на «Вы». Ужасно это все тяжело.
Г. Бардин
―
На «ты». На «ты».
К. Ларина
―
Да. Но мне кажется, как-то стыдно накануне 80-летия демонстративно переходить на «Вы».Г. Бардин
―
Ну, да. Да. Это унизительно...
К. Ларина
―
Это неправильно.
Г. Бардин
―
... для меня. Да.
К. Ларина
―
Но, Гарри, тогда расскажи про «Аве Марию», раз мы с этого начали, и что... и что можно сказать про эту историю. Из чего она состоит?
Г. Бардин
―
Раскрывать историю не буду. Скажу, что я поставил себе задачу, конечно, очень молодую для моего возраста, ну, вот сложную. Там, во-первых, музыка Шуберта уже записана. Но и, во-вторых, там образчики такие художественные, до которых тянуться и тянуться. Ну, это история младенца, скажем так. Вот. Вот все, что я могу сказать. Страшно безумно. Вот и это тоже есть. Но...
К. Ларина
―
... спрошу аккуратно: а про что получается?
Г. Бардин
―
Про... Ну, это как бы человек, который... младенец, который предупреждён о своей судьбе, но все равно вопреки всему он идёт своим путём. Вот и все.
К. Ларина
―
Это я... Что-то знакомое.
Г. Бардин
―
Ну, в общем, правильно. Да.
К. Ларина
―
Где-то я уже это читала. Где-то это уже было. Ну, и насколько... Когда планируется осуществление этого проекта?
Г. Бардин
―
Ну, я думаю, в будущем году это снять. Да. Вот.
К. Ларина
―
Ну, тогда, дорогие друзья, ещё раз повторю, что на сайте «Планета.ру» обязательно найдите и... и загляните ко мне в Facebook, там есть ссылка на страничку краудфандинга именно проекта «Аве Мария» Гарри Бардина, и поучаствуйте. Это замечательный... Замечательный.
Г. Бардин
―
Ну, мне сказали на «Планете.ру», что я по части вот собирания денег я самый популярный нищий в России, потому что я собрал на этой платформе на свои проекты, 5 фильмов, 17 миллионов рублей. Это никому не удавалось. Это я хвастаюсь.
К. Ларина
―
В чём секрет? Это секрет любви к Гарри Бардину?
Г. Бардин
―
Это...
К. Ларина
―
Мне кажется, что нет. Не только.
Г. Бардин
―
Ну, я надеюсь. Ну, вообще я называю это монетизацией любви. Это не очень красиво для...
К. Ларина
―
Ну, пусть так.
Г. Бардин
―
... для женщин с... Как Путин называет, женщины с...
К. Ларина
―
С низкой социальной ответственностью.
Г. Бардин
―
С низкой социальной ответственностью, что это нормально. А для режиссёра уже как... Не очень. Но я... Во всяком случае я благодарен этим людям, всем, кто принимал участие. И я перед ними каждый раз отчитываюсь, созывая их на просмотр в клуб «Эльдар». И я в этот раз не изменил принципам и так же показал. И крики в зале были: «Ещё! Ещё поможем! Ещё поможем!» Ну, я жду.
К. Ларина
―
А кто музыку записывает? Спиваков?
Г. Бардин
―
Нет, к сожалению, он... у него рука прооперирована...
К. Ларина
―
Да, я знаю.
Г. Бардин
―
... после коронавируса, и он мается. Пользуясь случаем, так как сегодня уже воскресенье...
К. Ларина
―
Да, да, да.
Г. Бардин
―
... и сегодня уже 12 сентября, я хочу пожелать моему дорогому другу Володе Спивакову, я его очень люблю, я ему желаю здоровья и дальнейших его, ну, замечательных дел, которые он делает, делал и, надеюсь, будет делать. У него сегодня день рождения.
К. Ларина
―
Поздравляем Владимира Теодоровича! Замечательный человек и музыкант прекрасный. Ну, раз мы играем в эту игру, мы записываем передачу в пятницу, как прошёл юбилей вчера, 11 сентября?
Г. Бардин
―
Я не знаю. Я не знаю. Я думаю, что этот рубеж будет незаметно перейдён. Это не Рубикон. Это, ну, один день будет похож на другой. Вот и все.
К. Ларина
―
Мы имеем право помечтать, раз мы пишемся в пятницу. Как бы ты хотел встретить свои 80 лет? Как бы ты хотел провести 11 сентября, в субботу?
Г. Бардин
―
В кругу друзей, внуков, в семье. Ну, вот так. Так и будет. Так и будет. Так было. Если мы играем в эту игру, так было. Вот. А уже 20-го... 20 ноября в клубе «Эльдар» они хотят отметить мой юбилей уже так по-настоящему.
К. Ларина
―
Творческим вечером.
Г. Бардин
―
Творческим вечером. И я... Концепция этого вечера будет такая: я ничего показывать не буду, потому что я своими мультфильмами уже надоел, а я сделаю так: вечер как... люди как подарки мне. И мои дорогие, любимые друзья будут выходить и делать своё профессиональное дело, ну, как бы выражая свою... своё отношение ко мне. Там будет и Юлий Ким. Там будет... Ну, там будет много хороших людей.
К. Ларина
―
Кого бы ты хотел видеть на этом празднике, но кого уже нет на этом свете?
Г. Бардин
―
Эльдара Рязанова. Конечно же. Я прекрасно помню, когда было моё 70-летие, он сидел слева наверху, плохо ходил. А в конце мне стали кричать, когда я уже кланялся и не видел зала, мне закричали: «Гарри, Гарри, влево!» Посмотрел влево, а это Элик с трудом взбирался на сцену для того, чтоб сказать такие слова, которые говорят только на панихиде. Ну, это потрясающе. Я просто... Я когда сейчас пересматриваю записанную эту передачу, у меня слезы. У меня слезы. Мне его очень не хватает. Очень не хватает. Это правда.
К. Ларина
―
А ещё? Давай тогда мы ещё назовём кого-то, кого, кто мог бы... кто мог бы выйти на сцену и сказать тебе слова любви.
Г. Бардин
―
Да.
К. Ларина
―
Кого уже нет.
Г. Бардин
―
Это Петр Ефимович Тодоровский, конечно. Это Зиновий Гердт. Это, ну, много, к сожалению, ушедших. Много. Много. Да, время выкашивает. Выкашивает. Так что я благодарен судьбе, что я дожил до этого возраста и могу общаться с тобой.
К. Ларина
―
Я подписана на канал, YouTube-канал Гарри Бардина и просто совершенно потрясена была, что помимо мультфильмов, которые вы все знаете, на этом канале, конечно же, они собраны, но там есть такая рубрика, которая называется «Музыка моей души».
Г. Бардин
―
Да.
К. Ларина
―
И это как бы такой Бардин нереализованный. То есть я поняла, что если бы он не реализовался как режиссёр анимационного кино, он бы обязательно стал Марком Бернесом. Это так? Скажи?
Г. Бардин
―
Ну, как тебе сказать? Я... я люблю песню. Я люблю музыку безусловно больше всего на свете. И завтра, то есть вчера... Это вчера было. Я как раз эту записанную довольно, ну, в доморощенных условиях фонограмму со своими песнями я пустил для гостей. Вот так. Так что ты угадала. Ну, конечно, мне бы сшить этот люстриновый пиджак или с перьями как у Филиппа Киркорова и на эстраду. И я б тогда не собирал деньги, а, наоборот, раздавал бы их. Ну, не судьба.
К. Ларина
―
Почему советская песня... А почему советская песня вот так тебя греет? Ну, что вот... то, что я слышала и оторваться не могла, это те песни, которые, конечно же, и меня сопровождали всю мою советскую жизнь. И я говорю без всякой иронии, это лучшее, что произвела советская музыкальная культура безусловно.
Г. Бардин
―
Ксюша, ну, я... Как? Я советский человек. У меня советская биография: школа, завод, армия. Я прожил советскую жизнь. Потом мне не нужно было себя ломать при Перестройке, потому что я к ней был уже подготовлен духовно, - что ли? - я ненавидел этот строй и ждал чего-то нового. Ну, вот дождался...
К. Ларина
―
... почему?
Г. Бардин
―
А?
К. Ларина
―
Почему? Откуда это взялось? Откуда это неприятие взялось, если ты советский человек, как ты говоришь?
Г. Бардин
―
Ну, потому что я много читал, много узнавал того, что меня никак не связывало с советской властью, а, наоборот, отторгало и отторгло наконец. И пошёл фильм «Серый волк и Красная Шапочка». Это мне вчера... позавчера позвонил Валерий Кичин, киновед, и он собрался писать в «Российской газете» какой-то дифирамб уже письменный про меня. И он говорит, два дня смотрел твои фильмы и понял, что ты - отражение эпохи. Все фильмы отражают, ну, как бы наше время. Ну, в принципе не спи, не спи, художник. Да? То есть я у времени в плену оказался в силу того, что я, ну, откликался сердцем и душой на нашу... то, что происходило у нас в России, ну, и по мере сил старался это осмыслить в качестве метафоры, в качестве притчи, фильмов. Ну, во всяком случае я пытался не вываливаться из времени этого.
К. Ларина
―
Но тем не менее повторю свой вопрос, Гарри, всё-таки если ты советский человек, когда, в какой момент ты вдруг понял, что это строй анти... античеловеческий, невозможный?
Г. Бардин
―
Я думаю, когда я был уже в школе-студии МХАТ, обучался, и там был замечательный человек, который потом я... он участвовал в озвучивании моих мультфильмов. Это Боря Суховерко, артист театра «Современник». И у...
К. Ларина
―
Замечательный актёр! Голос необыкновенный!
Г. Бардин
―
Да, да.
К. Ларина
―
Замечательный актёр. Боже мой.
Г. Бардин
―
И у него были...
К. Ларина
―
Светлая память.
Г. Бардин
―
... толстые общие тетради, переписанных поэтов серебряного века, наших запрещённых поэтов, и многое, что на тонкой папиросной бумаге запрещённое. И это всё читал. И он меня как бы подпитывал вот этим вот неприятием, неприятием. Подпитал настолько, что я уже был готов почти стать диссидентом, но закончил школу-студию МХАТ и пошёл уже в театр.
К. Ларина
―
Ну, подожди. А дома была какая-то... были разговоры на эту тему?
Г. Бардин
―
Конечно.
К. Ларина
―
Был какой-то ожог от советской власти семейный?
Г. Бардин
―
Нет, семья... Об этом молчали. Папа был член партии. Он под Сталинградом вступил в партию, и это было для него свято.. Более того он получил инсульт после партсобрания. Будь она проклята, эта партия. Он так переволновался на партсобрании там, где он работал, что его вот так вот ударил инсульт, и он умер. Так что мне эту партию... Я за неё голосовать не буду.
К. Ларина
―
Самое счастливое время в истории страны вот для тебя какое было? Когда вдруг какая-то... было ощущение надежды?
Г. Бардин
―
Это те 90-е годы, которые стараются охаивать те, кто нанял на эти... в эти годы обогАтился. ОбогатИлся. Извини.
К. Ларина
―
Я... Ой, обогАтился мне нравится больше.
Г. Бардин
―
Да. Обгадился. Да.
К. Ларина
―
В этом есть... В этом есть какое-то отношение.
Г. Бардин
―
Да, смысл. Да. Да. Вот они... они эти... пинают эти годы, а для меня это было ощущение свободы, ощущение... появление Вашего радио, когда можно было говорить то, что думаешь, не скрывая свою мысль. Вот это чувство свободы, оно меня побудило сделать «Серый волк and Красная Шапочка». Да. А потом наступило отрезвление, и появился «Кот в сапогах». К сожалению, он актуален сегодня.
К. Ларина
―
Ты думал про это, почему эту развилку мы не преодолели? Мы как общество.
Г. Бардин
―
Ну, там много было, много было. Была... Я... Ну, как бы я очень положительно воспринимал Бориса Николаевича Ельцина поначалу, а потом когда он не... как дитя этой партии, вскормленное этой партией, он не довёл дело до конца. Он её не запретил, а должен был, потому что она преступна, эта партия. Потом для меня, конечно, был удивительный его выбор преемника. Удивительный. И то, что мы сейчас хлебаем, - это ошибка Бориса Николаевича. Я понимаю, что он хотел защитить свою семью, и, наверное, там были какие-то компроматы на него собраны, он под давлением компроматов, думаю, что да, он вынужден был назначить этого человека. Я его не называю, как он не называет Навального.
К. Ларина
―
Ну, вот скажи, все равно есть ощущение, что страна, народ, общество, они все равно приняли вот этот путь, который сейчас проходит Россия с этим человеком, с этим лидером, с его психологией, с его философией, с его ценностями.
Г. Бардин
―
Ну, понимаешь...
К. Ларина
―
Разве не так?
Г. Бардин
―
Ну, я смотрел как сюжет, где медведь... медвежонок, который был одомашнен и долго жил на даче в клетке. А потом его выпустили на волю, и он сдох. Он сдох. Он привык жить в клетке. И вот это житие в клетке, оно сказалось, потому что имеет свою гарантированную пайку маленькую, небольшую, голодать, может быть, но гарантированно голо... какая-то пайка, она лучше свободы, которая требует ответственности, предприимчивости, таланта. Вот. И это... И вернулись в клетку. Это психология вот таких, извини, животных.
К. Ларина
―
Ну, это же тоже не первый случай, уж коли мы сегодня разговариваем с человеком, которому 80 лет, он наверняка помнят и Оттепель 60-х годов.
Г. Бардин
―
Да, конечно. Конечно.
К. Ларина
―
Да? Конца 50-х и прекра... Тогда тоже были какие-то тоже и надежды, и какое-то абсолютное...
Г. Бардин
―
Да. И... и Маяковка с чтением стихов, и Евтушенко, и Рождественский, и Белла, читающая стихи. Это было упоение свободой. И, кстати, дальше Гена Шпальников, правовестник вот этого свободного... Для меня вот... вот образ, метафора того времени - это девушка под дождём и парень на велосипеде с зонтиком над её головой. Вот это...
К. Ларина
―
Это «Я шагаю по Москве».
Г. Бардин
―
«Я шагаю по Москве».
К. Ларина
―
Да.
Г. Бардин
―
Для меня эта метафора, она очень много значит. Это ощущение ожидания счастья. Ожидания счастья. Ну, случились заморозки, потом снова свобода. Но мы каждый раз на те же грабли. У нас история - это ходьба по граблям.
К. Ларина
―
Да, это национальный спорт.
Г. Бардин
―
Да. Да.
К. Ларина
―
Да, это точно. Только...
Г. Бардин
―
Это скрепы...
К. Ларина
―
Ужасно.
Г. Бардин
―
Скрепа.
К. Ларина
―
Да, да, да. Гарри Бардин, напомню, наш сегодняшний гость. Мы вернёмся в программу через несколько минут.**********
К. Ларина
―
Возвращаемся в программу «Дифирамб». Напомню, что сегодня мы встречаемся с Гарри Бардиным, которому 11 сентября исполнилось 80 лет. В этой связи я перед началом записи опубликовала у себя такой небольшой анонс в «Фейсбуке», и народ поздравляет активно. Я очень надеюсь, что Гарри потом обязательно прочтёт все ваши слова. Здесь много прекрасных слов и от Маши Слоним, и от Алексея Света, и от Бориса Львовича, от многих знакомых тебе прекрасных людей. А мой вопрос следующий...
Г. Бардин
―
Да.
К. Ларина
―
Мы говорили в предыдущей части о тех, кто ушёл, и кого бы очень бы хотелось видеть на своём празднике, но их уже не вернуть. А теперь я бы хотела, чтобы ты сказал всё-таки про учителей. Вот где эти люди? Ты сказал про Рогволда Суховерко, который познакомил тебя с самиздатом...
Г. Бардин
―
Да. Да.
К. Ларина
―
... тем самым развернув ход истории, истории Бардина.
Г. Бардин
―
Да. Да.
К. Ларина
―
А кого бы ты ещё назвал из тех, кто вот был важен в твоей жизни не только как преподаватель ремесла, но как учитель с большой буквы «У»?
Г. Бардин
―
Да. Я могу тебе сказать, это был Абрам Сонович Пелкин, преподаватель русской литературы в школе-студии МХАТ. Этот человек, который приходил с гладкой лысиной, уходил с расцарапанной в кровь лысиной, потому что он боролся с нашим, ну, вот школьным образованием, этими кирпичами, которые в нас загнали на расстояние между Печорой, Онегой и прочее, прочее. Онегин и Печорин. Ну, всё все стандартное мышление наше он разбивал вдребезги. Он заставлял мыслить самостоятельно. И вот ему я, пожалуй, больше всего обязан, потому что он заставил нас быть самостоятельно мыслящими, не принимать все на веру, подвергать сомнению, рефлексировать, что необходимо для интеллигента. Ну, вот как бы это был такой духовный такой наставник. Замечательный человек. Вот ему я многим обязан. Ну, мастера - это своим чередом, конечно, это все замечательно. Но я признателен очень Олегу Ефремову, «Современнику», который формировал нас как граждан безусловно. Ну, что? Что делать?
К. Ларина
―
А как артист? А почему как артист не состоялся? Хотя всё-таки ручки-то помнят, что называется.
Г. Бардин
―
Ну, помнят.
К. Ларина
―
И появлялся.
Г. Бардин
―
Ну, да. Ну, как тебе сказать? Это... Я-то не считаю, что я предал профессию. Я... я сыграл столько ролей в своих мультфильмах, сколько в театре бы не сыграл, потому что за каждого персонажа я играю и могу, слава богу, показать все мультипликаторам, когда даю задание. В этом смысле мне профессия только помогает. А то, что выходить на сцену, пыль кулис... Да нет. Меня звал Андрей Гончаров. Но нужно было подождать и не подписывать распределение. Он мне сказал: «Подождите до сентября». я говорю: «А как?» - «Ну, исхитритесь». А я, насколько ты меня знаешь, человек бесхитростный. И пошёл туда, куда пошёл. Вот. Ну, наверное, из театра Маяковского я бы задумался, уходить или нет, а театра Гоголя до прихода Кирилла Серебренникова, да ради бога.
К. Ларина
―
А в дипломе, в дипломных спектаклях что играл?
Г. Бардин
―
Я играл Фильку-бандита в «Интервенции». Это была моя фишка. И это нас очень сблизило с министром культуры, когда был у неё, я сказал, ну, во-первых, ну, прадед Василий Иванович Качалов, дедушка... это Вадим Васильевич Шверубович, который был уникальная фигура. Уникальная. Быстрый, лёгкий, очень доброжелательный. Когда приезжала зарубежная делегация то все бежали за Вадимом Васильевичем Шверубовичем, потому что это все были, ну, немые перед ними. Прибегал Вадим Васильевич, и с ходу он предлагал как... выбрасывал как на прилавок знание своих языков. Parlez… Italiano… Speak English и Spechen Sie Deutsch? 12 языков он знал. И находился... находился какой-то язык, ну, наверное, кроме суахили, на котором они общались. И я говорю, а самое главное, это когда я играл Фильку-бандита в «Интервенции», то костюмеры из МХАТа принесли в дрожащих руках полосатые брюки Василия Ивановича Качалова.
К. Ларина
―
Ничего себе.
Г. Бардин
―
И я играл бандита, играл в брюках её прадеда. Это её поразило больше всего. Ну, вот.
К. Ларина
―
Роль... Я этот... роль эту совершенно не помню. Всю пьесу помню, а этого Фильку совершенно не помню, Фильку-бандита. А ещё... А что читал, когда поступал?
Г. Бардин
―
Читал Маяковского, когда поступал.
К. Ларина
―
То есть ты кем был? Героем? Или каким артистом? Характерным? Героем?
Г. Бардин
―
Героем. Но я по внешне...
К. Ларина
―
Да ты что?!
Г. Бардин
―
Внешне тянул на героя. Это сейчас я уже не тяну. Да.
К. Ларина
―
Сейчас герой настоящий.
Г. Бардин
―
Да.
К. Ларина
―
Без всякого. Да. Без примесный. А тогда да. То есть что? Кудрявый? Высокий?
Г. Бардин
―
Кудрявый. Ну... Ну, хорош был. В общем, хорош. Что вспоминать? Было и прошло.
К. Ларина
―
Интересно. Ну, интересно, что читал человек, как себе... Почему... Я вообще... Мы... мы 100... 100 лет уже знакомы и много чего... обо всем говорили, но какие-то вещи я для себя вдруг узнаю неожиданные, что Фильку-бандита играл. Надо же!
Г. Бардин
―
Да, да.
К. Ларина
―
Как интересно.
Г. Бардин
―
Да вроде неплохо.
К. Ларина
―
Очень.
Г. Бардин
―
Да.
К. Ларина
―
Ну, и в кино, кстати, мы не назвали твоего товарища и сокурсника...
Г. Бардин
―
Нет.
К. Ларина
―
... Володю Меньшова...
Г. Бардин
―
Нет, он был на...
К. Ларина
―
Старше?
Г. Бардин
―
Старше. Старше на два... на два... на 3 курса. На 3 курса он был старше. Но мы с ним дружили более 50 лет. И мне горько, что в последние годы жизни мы с ним разошлись, то есть напрочь мы...
К. Ларина
―
Это невозможно... невозможно терпеть, невозможность закрыть глаза на...
Г. Бардин
―
Нет, нет.
К. Ларина
―
... не совпадение... Да?
Г. Бардин
―
Абсолютно.
К. Ларина
―
Во взглядах. Нет?
Г. Бардин
―
Абсолютно. Он был мне как брат и... и мне горько сознавать, что это вот последние годы жизни это было для меня... То, что он ушёл, я горюю безусловно. Я его любил. А то, что мы разошлись, - это... это горько. А дружить так: об этом мы... это мы играем, а здесь мы не играем как у Винокура, его...
К. Ларина
―
Да.
Г. Бардин
―
Нет, так нельзя дружить. Нужно быть открытым целиком. Если это твой друг настоящий. А так невозможно. Ну, вот по этому поводу много друзей отвалилось. К сожалению, у нас...
К. Ларина
―
Это ужасно. Это ужасно.
Г. Бардин
―
... нас развила эта власть. Да.
К. Ларина
―
А почему, интересно, советская власть не разводила? Это парадокс. И было ощущение, что нормальных людей больше, - да? - и своих людей больше.
Г. Бардин
―
Ну, мы на кухне мы бурно сопротивлялись.
К. Ларина
―
Да, да. А эта власть сумела развести. Почему?
Г. Бардин
―
Да, сумела развести. Даже от кухонь. Да. Ну, вот такая власть. Тогда мы сопротивлялись, и мы чувствовали себя по одну сторону баррикад. Мы чувствовали, что мы сопротивляемся и мыслим, ну, не заёмными мыслями, а своими, и мы как бы противостоим системе. А сейчас получается, что система многих моих коллег покупает. И это пошло. Это пошло. Ну, ладно...
К. Ларина
―
Я, конечно... Нет, это очень... очень тяжёлая тема. И тем более, что все равно и там, не знаю, тот же Спиваков, который сейчас буквально вот на прошлой неделе в Доме музыки участвовал...
Г. Бардин
―
В награждении...
К. Ларина
―
... в церемонии... Да.
Г. Бардин
―
Да, в церемонии.
К. Ларина
―
Да, «Камертон». Да. Церемония вручения премии «Камертон» памяти Анны Политковской и говорил совершенно потрясающие слова и сам был на сцене, и вручал этот камертон Наталье Синдеевой и Дмитрию Маркову. И вообще был замечательный вечер. Но одновременно с этим я вижу, как пишут, ну, как же Владимир Теодорович, он же одновременно и письмо подписал против Украины, то самое знаменитое, и доверенным лицом являлся на выборах. Как это совместить? Или вы на эту тему не говорите?
Г. Бардин
―
Мы с ним на эту тему... Я щажу его самолюбие, во-первых. А, во-вторых, я в таких случаях говорю, да, это мой друг, и давайте прикинем, что останется в истории, что на весах истории, что останется? Те дети, которым он дал деньги на операцию. Те деньги... дети, которых он нашёл в глубинках, вытащил в Москву, обучил, купил при... все эти, ну, как говорится, трубы, скрипки.
К. Ларина
―
Да, да, да.
Г. Бардин
―
Инструменты купил. Он вывел в люди. И это что на весах истории менее значимо, чем подпись? Да нет. Нет. Он глубоко порядочный человек и интеллигентный. Умница. Талантлив безумно. Ну, и просто я его люблю.
К. Ларина
―
Но, конечно, все равно я так понимаю, что разочарований и за всю жизнь, и за последние годы было немало среди...
Г. Бардин
―
Да.
К. Ларина
―
... в том числе и, ну, скажем так, в собственном цеху.
Г. Бардин
―
Да, это правда.
К. Ларина
―
А как тогда себя поставить, вот скажи мне? Как должен человек, который занимается творчеством, как он должен взаимодействовать с властью, с государством, скажу я так шире?
Г. Бардин
―
Не участвовать... Да?
К. Ларина
―
Возможно ли себя отделить? Возможно?
Г. Бардин
―
Возможно. Не участвуй в подлости. Не... не дать собой манипулировать. Ну, вот я не знаю как. Но во всяком случае сторонится, потому что это дурно пахнет. Это, ну, нужно не memento mori, а просто помни о некрологе, не испорть его.
К. Ларина
―
Собственно любая власть всегда манипулирует...
Г. Бардин
―
Конечно.
К. Ларина
―
...обществом и всегда, конечно же, ей лестно, когда рядом с ней находятся, люди, известные - да? - и...
Г. Бардин
―
Ну, да.
К. Ларина
―
... люди культуры.
Г. Бардин
―
... которых можно похлопать по плечу.
К. Ларина
―
Да, да. Но с другой стороны, а как по-другому? Ведь опять же вспоминая историю нашей страны, ведь были...
Г. Бардин
―
Я тебе скажу как по-другому...
К. Ларина
―
Да. Как...
Г. Бардин
―
Crowdfunding...
К. Ларина
―
... искренне...
Г. Бардин
―
... по-другому.
К. Ларина
―
Ну, подожди. Нет. Но были же случаи, сам же про это говоришь, когда ты искренне поддерживаешь ту власть, которую ты сам выбирал. Да, я имею в виду там 1-го Ельцина...
Г. Бардин
―
Да, да.
К. Ларина
―
Да?
Г. Бардин
―
Это было. Это было ощущение гармонии себя и власти. И ты находился не в дисгармонии, а абсолютно в гармонии. Это было близко мне, и я это поддерживал. А потом это все ушло в пыль.
К. Ларина
―
Место искусства тогда каково вот в этом процессе взаимодействия с обществом? Почему опять же я все время говорю про советское время, в котором тоже росла и выросла, что на меня колоссальное действие оказывало искусство.
Г. Бардин
―
Безусловно. Да.
К. Ларина
―
Книжки, литература, музыка, кино, театр, которые мне давали настоящие смыслы подлинные.
Г. Бардин
―
Ну, понимаешь...
К. Ларина
―
Сегодня этого нет.
Г. Бардин
―
Этого нет. И заказана патриотическая гнусь, которая сейчас идёт с экранов, это... Это пошло. Я глубоко убеждён, что Григорий Наумович Чухрай «Балладу о солдате» делал не по заказу. И поэтому всегда в финале ревёшь белугой...
К. Ларина
―
Да.
Г. Бардин
―
... когда бежит мама вот через поля навстречу с сыном, у тебя слезы из глаз, потому что это не надуманно. Это идущее от сердца. Это патриотизм высшей пробы - то, что сделал, Чухрай. Или «Летят журавли». Когда уходят... Вот «Прощание славянки», Баталов, - да? - и Таня Самойлова бежит, перебирая эти... перебор на железном заборе. Да? И ищет, ищет его. Это невозможно. Это душа плачет. Душа плачет. Но это настоящее искусство. Оно не заказано. Нельзя делать патриота по заказу. Это чушь.
К. Ларина
―
Ну, кстати, тут уж тоже мифов-то немало уже создано про советское время. И тут надо сказать, что и патриотической гнуси было немало. Просто её никто не помнит.
Г. Бардин
―
Конечно. Да.
К. Ларина
―
Как не стало... не стало...
Г. Бардин
―
Да.
К. Ларина
―
Не осталось в истории культуры. Да?
Г. Бардин
―
Да. Кануло в Лету, ну, как не очень добротное кино. Ну, как «Освобождение» Озерова. Ну, что это?
К. Ларина
―
А «Солдаты свободы» было ещё страшнее.
Г. Бардин
―
Да, да, да.
К. Ларина
―
Было такое понятие, чтобы понимали дети...
Г. Бардин
―
«Красные колокола»...
К. Ларина
―
... всесоюзная премьера.
Г. Бардин
―
«Красные колокола» Бондарчука тоже. Это все от лукавого.
К. Ларина
―
Что такое патриотизм, ну, для тебя? Как это можно сформулировать?
Г. Бардин
―
Это, во-первых, моя телефонная книжка. Это могилы моих родителей. Это любимые друзья, любимые уголки Москвы. Это город Оренбург, куда я приезжаю, и которому... И, кстати, я объявлен гражданином почётным города Оренбурга, где я родился. Да. И это, ну, вот то, что я люблю. То, что мне близко. А вот все эти леса, поля и горы - это все далеко. Это далеко. Это твой дом. Это твоя семья. Это твои дети, внуки. Вот что такое патриотизм. Я люблю это и защищаю. Это твоё дело. Это моя киностудия, которую я люблю и руковожу ею уже 30 лет. Я не отмечал это пышно в Большом театре как Никита Михалков. Да. Но это правда. 30 лет.
К. Ларина
―
Кстати, там тоже были тяжёлые времена, когда надо было вот выстоять, - да? - когда вот частная киностудия...
Г. Бардин
―
О, да. Да. Я благодарен «Эху Москвы» и лично Лёше Венедиктову, когда меня пытались ужать по территории киностудии. И я первый кому позвонил? Лёше. Я говорю, Лёша, вот так и так, пришёл человек, чиновник, который хочет у меня оттяпать полтерритории. Он сказал: «А можете приехать?» Я говорю: «Да хоть сейчас». Я приехал на «Эхо». И мы 40 минут полоскали этого чиновника, полоскали почём зря. На следующий день я пришёл к этому чиновнику, он увидел меня и поздоровался. Он говорит: «Давайте Вашу бумагу», - и подписал. Подписал со словами: «Я ж не знал, что Вы такой крутой». Мне это было смешно, потому что я не люблю это слово «крутой» и вообще мачизм ненавижу. Ненавижу. Ну, вот он счёл, что я очень крутой, раз Венедиктов меня позвал на «Эхо Москвы». Спасибо Вам.
К. Ларина
―
Я сейчас вспоминаю историю, которую тоже 100 лет назад рассказал мне Бардин. Мне кажется, это было не в эфире, Гарри, когда ты рассказывал, когда ты пришёл на приём в Кремль.
Г. Бардин
―
А я подписывал... нужно было собрать для аренды помещения...
К. Ларина
―
Да.
Г. Бардин
―
Да, я пришёл. Мне нужен министр по госстрою. Кажется, должна была его подпись быть, что он не возражает против аренды помещения. Я вошёл в приёмную. Сидит секретарша суровая. И, поджав ноги с папочками, сидят понурые посетители, которые ждут своей очереди. Я понял, что я не дождусь. А у меня в руках был такой... реклама «Серый волк and Красная Шапочка». И я с этим шёл к чиновнику на подпись. А это была как бы взятка. И я вошёл, я сначала приоткрыл, увидел это все зрелище, а потом открыл дверь настежь и сказал «Добрый день!» Ну, другими словами «сидеть». и вошёл в кабинет министра. Там длинный стол, и сидят люди, его подчинённые, и слушают его. Он, значит, сняв пиджак, в рубашке. Галстук, значит, сбоку болтается. Он говорит: «Вы ко мне?» Я говорю: «Да. Ну, вот извините, но вот мне нужно от Вас...» - «Что? А кто Вы?» Я говорю: «Я режиссёр». - «Подождите, а что... А какой режиссёр?» И я раскрываю эту рекламу. Он говорит: «Ребята, - говорит он, обращаясь к своим коллегам, - я это вчера видел в Доме кино. Потрясающий фильм. Это был «Серый волк and Красная Шапочка». «Что Вам там подписать?» - и подмахнул мне эту подпись. Вот так вот это было, произошло.
К. Ларина
―
Но можно... можно сделать красиво.
Г. Бардин
―
Красиво. Да.
К. Ларина
―
Можно.
Г. Бардин
―
Но это было чудо для меня. Да.
К. Ларина
―
Значит, смотри, получается, книжку написал.
Г. Бардин
―
Да, пьесу...
К. Ларина
―
Сына... Сына воспитал.
Г. Бардин
―
Сына вырастил. Да.
К. Ларина
―
Дерево?
Г. Бардин
―
Дерево нет, не посадил.
К. Ларина
―
А вот...
Г. Бардин
―
Не посадил.
К. Ларина
―
... кстати, вот неправильно.
Г. Бардин
―
Но зато и сына не посадил.
К. Ларина
―
Пьесу ещё написал.
Г. Бардин
―
Пьесу. Да. С Василием Ливановым мы написали для... «Дон Жуан» для Образцова. Но одну книжку выпустил и 30 фильмов. Вот будет 30-й фильм и...
К. Ларина
―
Да, да.
Г. Бардин
―
... я его сниму. Это много для...
К. Ларина
―
Много. Много. Молодец.
Г. Бардин
―
Вот.
К. Ларина
―
У нас финальная часть. Я сказала, что вспоминала музыку твоей души. Твоей души, Гарри Бардин.
Г. Бардин
―
Да.
К. Ларина
―
И, конечно же, я выбрала песню на финал нашего сегодняшнего разговора, но на своё усмотрение. Песню, которую просто я не могла её без слёз слышать.
Г. Бардин
―
Ты знаешь, я... у меня в кармане...
К. Ларина
―
Так.
Г. Бардин
―
... куртки, у меня... А! У меня флешка. А нет! У меня флешка с теми песнями. Да. Так что у тебя они есть. У тебя есть.
К. Ларина
―
Ну, скажи, вот ты угадаешь, какую песню я поставлю? Вот она прозвучит сейчас, когда мы с тобой закончим говорить. «На тот большак».
Г. Бардин
―
А! Да, я люблю...
К. Ларина
―
Не могу. Это не возможно.
Г. Бардин
―
Это Марк Фрадкин. Да.
К. Ларина
―
Да.
Г. Бардин
―
И я его знал. Мы были знакомы. Замечательный композитор.
К. Ларина
―
Гарри, я тебя очень люблю. Я тебя поздравляю. Но я это сделаю ещё в день, когда это произойдёт, который вчера произошёл.
Г. Бардин
―
Да.
К. Ларина
―
Не будем наших зрителей и слушателей.
Г. Бардин
―
Да.
К. Ларина
―
Огромное спасибо тебе. Я повторю в конце, поскольку у нас запоминается последнее слово, что на crowdfunding «Планеты.ру» заходите, пожалуйста, и поучаствуйте в создании нового фильма Гарри Бардина «Аве Мария». 30-й фильм большого человека.
Г. Бардин
―
Да.
К. Ларина
―
Да.
Г. Бардин
―
Ксюша, спасибо, что не забываешь.
К. Ларина
―
Люблю тебя. Надеюсь, обняться в живую.
Г. Бардин
―
Хорошо.
К. Ларина
―
Низкий поклон и большой привет всей замечательной семье, и Маше, и Паше, и Маруся, и внукам.
Г. Бардин
―
Спасибо, дорогая.Звучит песня «На тот большак» в исполнении Гарри Бардина.