Юлий Гусман - Дифирамб - 2018-03-25
К. Ларина
―
Добрый день. Начинаем нашу программу. Сегодня в нашей студии Юлий Гусман, которого наши слушатели прекрасно знают как одного из авторов и ведущих нашей радиостанции. Но сегодня, по традиции, Юлий Соломонович выступает в качестве главного домового премии «Ника». Каждый год весной — вот в этом году 1 апреля — традиционная церемония вручения Национальной кинопремии Академии «Ника». И сегодня мы об этом будем говорить. Поэтому сегодня, скорее, дифирамб не Гусману, а кинопремии «Ника» — первой независимой кинопремии. Привет, Юлий Соломонович, здравствуйте.
Ю. Гусман
―
Привет, Ксюша. Можно — Юлик? Потому что если ты будешь называть меня — Юлий Соломонович, а я тебя — Ксюша, то ощущение, что отец вернулся с фронта.
К. Ларина
―
Хорошо, хорошо, пусть будет Юлик. Мне так тоже больше нравится и привычнее.
Ю. Гусман
―
Спасибо.
К. Ларина
―
Тем более через расстояние.
Ю. Гусман
―
Спасибо.
К. Ларина
―
Ну что? Давай мы начнем.
Ю. Гусман
―
Действительно, 1 апреля будет, ужасно сказать, 31-я «Ника». То есть 32,5 года тому назад, после V съезда, была придумана эта первая независимая кинематографическая премия. Потому что мы как-то в Союзе кинематографистов, в том самом революционном, все время думали, что вот есть премии — профсоюзные, спортивные, государственные, ленинские, какие хочешь. А вот чтобы профессионалы вручали своим коллегам — не было. Сейчас таких премий…
К. Ларина
―
Была государственная премия.
Ю. Гусман
―
Да. А сейчас таких премий мы насчитали больше 300, вот таких, как «Ника». Как правило, они точно копируют расположение даже тумбочки. Ну, в общем, поскольку праздников и призов много не бывает, то ничего страшного нет.В этом году… Мы с тобой часто встречались накануне «Нине», и я все время высказывал безудержный оптимизм, что наше кино находится все время на подъеме, которому просто трудно, потому что это артхаус замечательный, но проблемы с прокатными фильмами, которые наш народ смотрел. Я могу сказать, что все-таки был я прав. Потому что если глянуть просто на анкеты, которые ты как академик «Ники» получила, то просто… Ну, только те, которые в анкете, а там еще много неплохих работ, которые вообще просто удивительные. И фильмы, которые заслужили внимание фестивальных жюри, фестивальных комиссий. И фильмы, которые собрали необычайные в прокате, так сказать, денежки. А помимо них, сейчас есть фильмы… Ну, к примеру, он не входит, только сейчас вышел — «Я худею». Для меня картина приготовленная. Я бы мог сказать «Я худею», но это я пока не могу сказать. Так вот, «Я худею». И гигантский успех в прокате. Милая, добрая, светлая, простая…
К. Ларина
―
Ну, она уже не попала в номинации?
Ю. Гусман
―
Нет, она не попала. Но она вообще не фестивальное кино, и она на это не претендует, на мой взгляд. Хотя там прекрасные актерские работы. И я почему об этом говорю вместо того, чтобы сказать о сценарии и составе номинантов? Потому что — чего греха таить? — вот у нас с умными, интеллектуальными и депрессивными (в хорошем смысле слова) работами было все хорошо, а вот тех, чтобы доставить людям радость, подарить надежду и, извините, развеселить их, чего я большой сторонник, было мало.
К. Ларина
―
А что было интересное? Мне даже интересно. А что бы мы назвали из таких, ну, условно позитивных фильмов, которые для хорошего настроения? Они есть?
Ю. Гусман
―
Необязательно для настроения. Я говорю не про комедии. Ну, например, фильм «Салют-7» или несколько фильмов про спорт, которые просто прозвучали невероятно, «Легенда о Коловрате». Ну, много фильмов, которые… Можно думать, что это лучше, хуже, согласны, не согласны. Не знаю, мне очень хочется, чтобы у нас с кино было в порядке — и не только потому, что я сам много лет работаю в этой индустрии, а потому, что как бы у нас такое количество прекрасных режиссеров, удивительных актеров, удивительных, мы знаем, прекрасных.
К. Ларина
―
Можно я скажу? Не буду с тобой спорить. Хотя я не являюсь поклонником вот таких массовых народных блокбастеров, но тем не менее я прекрасно понимаю, что они являются такой «подушкой», на которой вырастает настоящее артхаусное кино.
Ю. Гусман
―
Конечно, да.Ю.Гусман: «Ника» — дитя Климова и Смирнова, дитя Виктора Мережко и всех
К. Ларина
―
Без них это невозможно. И, кстати, пара фильмов из тех, которые ты перечислил, они попали в номинации — это «Время первых» и «Салют-7». Кстати, не самое плохое кино.
Ю. Гусман
―
Совсем неплохое. И самое главное — сделано это практически безупречно. Ну, помимо того, что там мысли, чувства… Вот смотри — лучший игровой фильм. Я просто назову для наших слушателей. «Аритмия», фильм Бориса Хлебникова. По алфавиту говорю. «Как Витька Чеснок вез Леху Штыря в дом инвалидов». Само по себе название заслуживает внимания. Это первая работа режиссера Ханта. «Нелюбовь»…
К. Ларина
―
Он же вошел в номинацию «Открытие года» как режиссер.
Ю. Гусман
―
Да-да-да. «Нелюбовь». Ну, про «Нелюбовь» уже все знают, это новый фильм практически молодого классика нашего кино Андрея Звягинцева. «Салют-7», о котором мы говорили. «Теснота», которую снял тоже…
К. Ларина
―
Дебютант.
Ю. Гусман
―
Балагов, совсем молодой парень.
К. Ларина
―
Ученик Сокурова.
Ю. Гусман
―
Да. И «Холодное танго» — тоже классика, извините…
К. Ларина
―
Павла Чухрая.
Ю. Гусман
―
Павла Чухрая. Но помимо них, так сказать, есть… Ну, я не буду сейчас перечислять фильмы стран СНГ, Грузии и Балтии, потому что их никто не видел, к сожалению.
К. Ларина
―
Ну почему же? Фильм «Родные» Виталия Манского видели, он его показывал.
Ю. Гусман
―
Нет, мы академикам все рассылали.
К. Ларина
―
Нет, я имею в виду, что его видели люди, потому что несколько показов было все-таки в Москве.
Ю. Гусман
―
Да. Ну, это не такой… Вообще мне кажется, к слову, что фильмы Виталия Манского заслуживают того, чтобы их смотрели и смотрели. Фильм, эта корейская история…
К. Ларина
―
«В лучах солнцах». Он в прошлом году получил «Нику», по-моему, да?
Ю. Гусман
―
Да. Я еще помню его фильм «Труба», который очень любил. Документальные симпатичные фильмы, анимационные. Вот режиссерские работы — там те же ребята. Операторы наши прекрасные: Кричман, Хамидходжаев, Клименко, Астахов.
К. Ларина
―
Юлик, давай мы добавим к тем фильмам, которые ты назвал, которые вошли в основную номинацию «Лучший игровой фильм». Там по разным номинациям раскидано еще несколько работ.
Ю. Гусман
―
Вот я и пытаюсь…
К. Ларина
―
И те, которые были слуху: и «Матильда», и «Большой».
Ю. Гусман
―
И «Матильда», и «Большой», и «Анна Каренина». Ты знаешь, все время…
К. Ларина
―
«Карп отмороженный».
Ю. Гусман
―
Да. Ну, «Карп отмороженный» мало соотносится с «Большим», «Карениной» и «Матильдой». Я тебе скажу, что… Вот у меня есть один голос. И все знают, что «Ника» весь 31 год — абсолютно честная игра, да? И я перед началом, когда беседую с залом, всегда говорю: «Ребята…» А они же потом, особенно твои коллеги-критики, очень долго заполняют фейсбучное пространство о том, что вот не так проголосовали, сяк проголосовали…
К. Ларина
―
Есть такой грех.
Ю. Гусман
―
Да. Но в моем случае обидно, потому что вы же сами голосовали. Более того, по нашим — ну, как сказать? — процедурам и ритуалам, критики голосуют за все на всех этапах, потому что они все знают фильмы. И вот я читаю… Ну, не виноват я, что победил фильм А, а не фильм Б. И никто не виноват. Наша задача — честно провести голосование, сделать церемонию. Ну и в процессе всего этого года отбирать, составлять и печатать анкеты. И вот начинается: «Ну, как можно было, как можно было позволить, что фильм вот этот или этот режиссер?» Ну вот. Надеюсь, что в этом году тоже будут такие же крики.
К. Ларина
―
Ну, здесь, кстати, очень серьезная интрига, потому что как минимум два фильма, которые абсолютные лидеры в общественном сознании на сегодняшний день, и это фильмы, которые люди посмотрели, о них знают, — это «Нелюбовь» и «Аритмия». Ну, на самом деле это такой выбор, как мне кажется, почти мировоззренческий, да? Вот что ты выбираешь, какой из двух фильмов, какой тебе вот ближе? Я вот долго мучилась, когда нужно было выбирать уже, отбирать один фильм из пятерки. Это, конечно, очень тяжело. Но я сделала свой выбор.
Ю. Гусман
―
А это действительно тяжело. И прости за пафос, но это, в общем-то, демократия, это демократическая премия. Не заранее известен хороший назначенный и любимый нами режиссер с любимым нами фильмом, а действительно… Я сам иногда, вот стоя на сцене… Ну, я до этого тоже знаю, но забываю. Когда готовлю шоу, я точно знаю, что как расставлять. И я иногда шалею, потому что, условно говоря, режиссер — Иванов, сценарий — Иванов, танцы — Иванов, художник — Иванов… И в зале нарастает гул. Единственное, только не было никакого гула, а был всеобщий энтузиазм, помнишь, когда была на первой «Нике»… Хотя ты ребенком была тогда, но уже таким ребенком, ну, второклассником… нет, второклассницей была.
К. Ларина
―
Уже кино смотрела.
Ю. Гусман
―
Да. И вот фильм великого Тенгиза Абуладзе «Покаяние», который практически собрал все главные номинации, девять «Ник». Ни до, ни после такого не было. Было потом приятно, что, специально создав небольшую делегацию Академии российского киноискусства, в общем, которая присуждает «Ники», полетели в Тбилиси, и в Доме кино на стене там табличка, посвященная вот этому невероятному успеху фильма Абуладзе.Еще немножко пафос продолжу, потому что уж душа горит. Союз кинематографистов, в широком смысле слова… Я не имею в виду — Союз кинематографистов или Киносоюз, или ассоциации, гильдии, а вообще кинематографистов. Это замечательно, что они продолжают дружить, что они продолжают встречаться. Меньше, чем раньше. Раньше были дома творчества, раньше были все эти семинары. Ну, понятно, да? Но и сейчас тоже.
Вот когда я вижу эти фамилии или встречаю коллег — неважно, из Туркмении, с которыми я дружу, или из Грузии, которых я люблю, или из Казахстана, ну, из Баку, естественно, моей родины, — я просто даже немножко удивляюсь, как политики хотят поссорить нас, и как мы не ссоримся. Это удивительно! Потому что вот эти, так скажем, пятиминутки ненависти — это оболванивание телевизионное часто, которое у нас занимает много времени…
К. Ларина
―
Да они уж не пятиминутки давно.
Ю. Гусман
―
Да. Ну, трехчасовки.
К. Ларина
―
Двадцатипятичасовки.
Ю. Гусман
―
Да. И вот то, что удалось… Слезы капали из глаз! «Слезы капают» — тоже довольно неплохой фильм был, замечательный. И я помню, когда в КВН, извини (тоже близкое мне искусство), где в один сезон играли азербайджанцы и армяне, две команды КВН, и дружили, и помогали, и остались друзьями. Мне кажется, это замечательно.А если говорить вообще о церемонии самой, то поскольку сейчас нас тиражирует ну невероятное количество подражателей… Ну, или, может быть, открывают арифметику заново. Но я недавно пришел достаточно поздно домой, очень поздно, ну, с наших дел, не из бара. Мы последний месяц работаем как бы до глубокой ночи. Пришел и просто вот бегал по каналам, просто для того, чтобы отвлечься. И вдруг вижу — идет «Ника», никообразное что-то, один в один! И написано: номинация «Лучшая операторская работа». И те же люди практически в зале сидят.
К. Ларина
―
А что это такое?
Ю. Гусман
―
Я сначала вздрогнул, думаю: что это вообще? Это оказался очень милый фестиваль новый, первый год, «Утро России», который, по-моему, то ли на Сахалине… фестиваль телевизионных фильмов. Но что интересно? Просто к слову. У них бюджет в 15 раз больше, чем бюджет «Ники». Ну, там нужно еще и билеты, вероятно, довезти гостей до Сахалина и обратно. А вот «Ника» выживает в основном благодаря волонтерству и благодаря… ну, «возьмемся за руки друзья, чтобы не пропасть по одиночке».
К. Ларина
―
Ну вот смотри — ты сейчас сам своими руками рекламируешь не пойми что, какое-то «Утро России». Или как это называется?
Ю. Гусман
―
Нет, ты пойми, что это новый фестиваль телевизионных фильмов.
К. Ларина
―
Ну и бог с ним.
Ю. Гусман
―
Я не рекламирую. Я говорю о том, что не бывает хороших праздников и добрых… Мне вот часто говорят: «Вот есть «Золотая птица». Женщина с крыльями — это «Ника». А там орлица с крыльями. И вот…» Я всем говорю: «Ребята, вот если бы можно было бы своему ребенку, моим внукам устраивать праздник два раза в день, поверь мне, я бы устраивал". Это невозможно.И мне так обидно, что фильмы, которые мы сейчас называли, не попавшие… Мне обидно, потому что это хорошее кино, это интересные работы. Ну, это такое соревнование, придуманное не нами, а нашими бабушками и дедушками на «Оскаре». Но хочу тебе напомнить (ну, ты это тоже помнишь, хотя тебе было совсем мало лет, ты еще была в детском саду), что «Оскар»… Когда мы «Нику» придумывали, мы же ничего не знали про «Оскар», кроме того, что Меньшова не пустили на «Оскар». Ничего другого…
К. Ларина
―
Нет, мы знали лауреатов и победителей. Церемонии мы точно не видели.
Ю. Гусман
―
Нет, мы знали, что такая есть премия, видели эти купленные алюминиевые статуэтки, пластмассовые, которые, как сувенир, стоили три доллара. Но выяснилось, если не брать тексты, бюджеты… А у них бюджет — 160—150 миллионов долларов на церемонию! И зал, наполненный людьми, миллионерами и миллиардерами, которых знает весь мир. 7 миллиардов человек знает этих звезд. Наших звезд не знают 7 миллиардов. Ну, может быть, 7 миллионов или 70. Но все равно как интересно, что тот же язык…Вот я думаю, знаешь, на разных планетах люди открывают заново колесо или арифметику, или какие-то законы физики, или появляются свои Ньютоны, может быть, в виде спрута. Ну, как это в фантастических фильмах. Я там не бывал. И мы тоже, понимаешь, открываем все время какие-то новые законы, хотя мир давно уже ушел вперед. И обидно, что хотя бы… Вот говорили, что: «Мы проводим церемонию, на которую нас вдохновила и которую мы практически заимствовали у первой независимой такой премии, которой уже 31 год».
Ю.Гусман: У нас сейчас со сценаристами стало хуже
К. Ларина
―
Ну, я скажу позже, во второй части, в чем для меня лично главная ценность именно церемонии, награждения. А сейчас я бы хотела, чтобы мы с тобой сказали о тех лауреатах, которые уже известны. Ведь, по традиции, мы же объявляем перед началом церемонии главные, такие почетные призы — «За вклад…» и «За честь и достоинство». Я думаю, что об этом можно сказать. И телевизионное кино, да?
Ю. Гусман
―
Да-да-да.
К. Ларина
―
Давай скажем, кто в этом году победил.
Ю. Гусман
―
Ну, должен сказать, что мнение было единодушное. Это тот случай, когда его любят и актеры, и режиссеры, и зрители театральные. И всенародная любовь, и актер и педагог великий. Это Владимир Абрамович Этуш.
К. Ларина
―
Он никогда не получал эту премию?
Ю. Гусман
―
Нет. Ну, ты знаешь, вот тоже, когда ты смотришь, многих мы забыли, многих мы успели поздравить, обнять. Но вот так получилось, что он… И в этом году Владимира Абрамовича будем чествовать, «Честь и достоинство». Хотя «чествовать» и «честь» — это почти тавтология. Ты как пурист должна меня осудить. Ну прости.
К. Ларина
―
А какие тут главные критерии, интересно, когда мы говорим об этом?
Ю. Гусман
―
Поскольку это приз… Во-первых, мы смотрим, как предлагают. Там есть такая, ну, не голосовательная строчка, а что думают люди. Условно говоря, Этуш набрал там… Ну, помимо него, там все время Вадик Абдрашитов, который набирает огромное количество очков. Ну, он такой человек скромный, в общем. Поскольку он первый вице-президент «Ники», он все время это делает. Честь ему. Но нас немножко огорчает.Лучший телевизионный фильм — тоже было много всяких споров. И там действительно споры на столетия, потому что это приз Совета, Высшего Совета Академии, куда входит 30 руководителей всех подразделений. Должен сказать, что, в общем, все-таки всем показалось, что фильм «Лещенко»…
К. Ларина
―
«Петр Лещенко. Все, что было…».
Ю. Гусман
―
Да, с Хабенским. Он замечательно играет, танцует, двигается, поет. Вообще актер удивительный!
К. Ларина
―
Да. Режиссер — Владимир Котт, если я правильно помню.
Ю. Гусман
―
Да-да. И он, кстати, получил, по-моему, уже много призов.
К. Ларина
―
Так в этих номинациях тоже есть его фильм — «Карп отмороженный». Это тоже его фильм.
Ю. Гусман
―
Да, да, да.
К. Ларина
―
Кстати…
Ю. Гусман
―
Прости. А у нас Алиса Фрейндлих вообще в одной номинации два раза. И у нас был такой случай с замечательным композитором, когда он написал две гениальные музыки. А поскольку он был в двух номинациях, он занял… Человек, он в сумме набрал там больше голосов, конечно, но не получилось. Он сам с собой поругался.
К. Ларина
―
Ну вот смотри. Действительно, телевизионный фильм — это всегда такое самое яркое телевизионное художественное событие, которое выбирается. Ну, по сути, лучший сериал года. И это же случай, когда мы выбираем в качестве победителя сериал, который долго шел к своему зрителю (скажу я так аккуратно). У нас была такая же история с фильмом «Однажды в Ростове», да? Помнишь?
Ю. Гусман
―
Да, конечно.
К. Ларина
―
И здесь тоже «Петр Лещенко», который давно был уже готов, и по каким-то причинам неведомым (никому никто их не озвучивает) этот фильм долго лежал, что называется, на полке. И вот в этом году, в этом сезоне наконец показали. И действительно, он произвел сильнейшее впечатление на аудиторию. И мне кажется, что это очень правильный выбор.
Ю. Гусман
―
Да. Ну, правильный выбор… Я не могу сказать. Но есть…
К. Ларина
―
Я могу!
Ю. Гусман
―
Да. Ну, ты как академик, тоже у тебя один голос, как и у меня. Значит, нас двое. Но интересно, что… Я всегда отбиваюсь от таких наскоков: «Ну почему? Вот как? Почему не этот фильм?» Я говорю, что на Белорусском вокзале была якитория, небольшой ресторанчик, где висел замечательный лозунг (я его потом много раз встречал, но тогда увидел первый раз): «Полтора миллиарда китайцев не могут ошибаться». Они как бы рекламируют свою продукцию.Когда 760 академиков, действительно всех профессий, и действительно выдающиеся академики… Кто активно участвует, кто саботирует это часто, кто вообще бы с удовольствием… Ну, примерно где-то 500 человек (и даже больше) голосует. Это гигантская цифра. Вот когда полтысячи выдающихся экспертов и профессионалов голосуют, то это — как в Якитории. Такое количество экспертов не могут ошибаться, на мой взгляд. Вот.
К. Ларина
―
Ну хорошо. Я предлагаю сделать перерыв на новости, а потом продолжить.НОВОСТИ
К. Ларина
―
Возвращаемся в программу «Дифирамб». Сегодня она посвящена грядущей церемонии вручения призов киноакадемии «Ника», которая состоится 1 апреля. «Вегас Сити Холл» — так называется заведение? Спрашиваю я у Юлия Гусмана. Да?
Ю. Гусман
―
Да-да. Это новый зал. Мы когда-то юбилей проводили в «Крокус Сити Холл». Это шеститысячный, на мой взгляд, самый лучший зал, может быть, даже в Европе.
К. Ларина
―
Да, я помню.
Ю. Гусман
―
Удивительно! А это новый зал в новом молле, который называется «Вегас». Он на 1 400 человек, тоже очень много. Он сделан так — высокий амфитеатр, поэтому очень удобно, отовсюду всю видно, отовсюду все слышно. В общем, вот там проводим церемонию. Должен сказать, что туда специальное метро подведено. И мы в воскресенье проводим, чтобы доехать было проще, потому что в будний день туда ехать полтора часа в час пик.
К. Ларина
―
Вот еще технический вопрос важный, Юлик, по поводу трансляции. В прошлом году НТВ, по-моему, делало?
Ю. Гусман
―
Да.
К. Ларина
―
Запись, да?
Ю. Гусман
―
Ну, запись. У нас в этом году трансляция будет на ОТР.
К. Ларина
―
Это Общественное телевидение России?
Ю. Гусман
―
Да. Дело в том, что…
К. Ларина
―
А это прямая?
Ю. Гусман
―
Нет, прямая трансляция, как всегда, будет в Интернете.Ю.Гусман: Я все время спрашиваю и ругаюсь: Почему вы не сравниваете репризы Никулина с балетом Большого театра?
К. Ларина
―
На сайте.
Ю. Гусман
―
Она будет на сайте ОТР. Она будет на сайте премии. Она будет, в общем, на всех таких возможных носителях. Потому что мне самому обидно: 98% того, что я там говорю, всегда я сам потом вырезаю. И собственно ОТР — наши друзья. Охват, конечно, не сравним ни с Первым, ни со Вторым каналом, но они… Ну, как сказать? Они не дают нам время — ночью. Мы начинаем в 23:55, начинали всегда, и уходим в 3 часа ночи. Самые главные придумки, самые удивительные встречи и самые потрясающие улыбки и поздравления. Ну, только большие закаленные ветераны из любви к кинематографу сидят в 3 ночи и смотрят, кто же получил приз за лучший фильм. И я думаю, что очень скоро вообще Интернет — это будет в основном главная площадка.
К. Ларина
―
Конечно.
Ю. Гусман
―
И даже не потому, что она такая простая, удобная и прямая, а…
К. Ларина
―
Свободная.
Ю. Гусман
―
Да, свободная. А потому, что построить этот невероятный павильон (в театральном смысле слова), как на «Оскаре», мы не сможем.Кстати, если говорить про кино, мы забыли одну очень важную ипостась — это большие… это вообще будет тавтология, но большие блокбастеры. Понимаешь? Вот это. Потому что чудесное сейчас, невероятное 3D, все эти игры. Я имею в виду — не как художественное кино, а как аттракцион. И я все время спрашиваю, и ссорюсь, и ругаюсь: «Почему вы не сравниваете репризы Никулина с балетом Большого театра? Почему «Реквием» Моцарта…» Ну, все это искусство, правильно?
К. Ларина
―
Конечно.
Ю. Гусман
―
Вот Beatles и Бах. Ну, а почему Бах лучше? А почему не Лещенко? Это разные жанры, хотя все называется «музыка», и все называется «живопись», и все называется «кино». Конечно, была бы моя индустриальная кинематографическая воля, я бы (может, когда-нибудь это удастся сделать) ввел премию тоже роскошную для фильмов, которые обожают люди и которые идут смотреть. Ну, не плохие, не пошлые, не глупые, не примитивные…
К. Ларина
―
А как это назвать? Послушай, такое уже было на «Кинотавре» — «Кино для избранных» и «Кино для всех». Помнишь?
Ю. Гусман
―
Полно есть таких премий, «Кино для народа». Ну, это делается всегда по извинительной, упрощенной схеме. То есть вот у нас золотые статуэтки, люди во фраках, самолеты, пароходы и корабли привозят гостей, а это так как бы стыдливо. Разве мы сейчас не понимаем, что Леонид Гайдай был гений, да?
К. Ларина
―
Ну послушай… Можно я тебя перебью? Вот мы все время к «Оскару» обращаемся. «Оскар» принципиально отличается от той же «Ники», извини меня, тем, что прежде всего они дают фильмам, которые в прокате произвели фурор, которые полюбили люди. Это кино все время для людей. Там артхаус получает очень редко премии, мы же это знаем. Мы прекрасно знаем, где получает артхаус. Он получает на Берлинском фестивале, на Венецианском фестивале, в Каннах.
Ю. Гусман
―
Одно скажу. Понимаешь, это и правда, и неправда. Почему? Потому что вот фильмы, типа «Форма воды»…
К. Ларина
―
Прекрасный фильм, замечательный!
Ю. Гусман
―
Прекрасный.
К. Ларина
―
Очень зрительский, зрелищный.
Ю. Гусман
―
Ну, не очень, но нормальный. «Три билборда»…
К. Ларина
―
Тоже понятно.
Ю. Гусман
―
Но сравнить прокат с «Трансформерами» какими-нибудь или с «Человеком-пауком»?
К. Ларина
―
Ну да, это правда.
Ю. Гусман
―
Поэтому если брать это относительно, то получается: этот фильм собрал миллиард, извините, долларов, а этот собрал 48 — что хорошо для него, потому что у него бюджет был 36, к примеру. Я говорю не про фильм Гильермо дель Торо, «The Shape of Water» («Форма воды»). Но в принципе, на мой взгляд, в принципе нам нужно, чтобы продюсеры (и я думаю, это в скором времени будет) поверили в русское кино и давали деньги на большие постановки. Понимаешь? Потому что, как выясняется… Вот фильм Бондарчука «Притяжение». Выясняется, что люди овладели постепенно теми формами, которые вообще мы никогда не знали, да?
К. Ларина
―
Там содержания не хватает. У нас как бы содержание пока отстает. Вот не умеют это сделать изящно.
Ю. Гусман
―
У нас?
К. Ларина
―
У нас. Хотя можно вбухать огромное количество денег и говорить, во имя чего сделано это кино — во имя побед советского спорта, во имя побед советской космонавтики. Но вот, извини меня, из того, что мы в этом году смотрели, я выбрала «Салют-7» для себя, потому что это очень человеческий фильм.
Ю. Гусман
―
Да.
К. Ларина
―
Там очень хороший сценарий. Там прекрасные диалоги.
Ю. Гусман
―
Замечательный фильм, да.
К. Ларина
―
Да. И прекрасные актерские работы. Это не просто какая-то плакатная вещь, простая, с тремя буквами какими-нибудь, приличными только. Там есть актерам что играть. Там есть характер. Там есть судьбы. Ну, что тут говорить?
Ю. Гусман
―
Я тебе скажу, что у русского, у российского и у советского до этого кино было очень много побед.
К. Ларина
―
Да.
Ю. Гусман
―
И я не хочу показаться тебе таким человеком на плакате «Вперед к победам кинематографа!», но я тебе скажу, что, конечно, на мой взгляд, у нас очень хорошее будущее, потому что главный…
К. Ларина
―
Это то, что Путин сказал. Не повторяй его слова. Он сказал, что наше будущее прекрасно.
Ю. Гусман
―
Кто сказал?Ю.Гусман: Когда готовлю шоу, я точно знаю, что как расставлять
К. Ларина
―
Путин.
Ю. Гусман
―
Я совершенно согласен. Я не знаю, как наше всеобщее будущее, но кинематографическое будущее, очевидно, прекрасно, потому что… А я скажу — почему. Очень долго-долго-долго ВГИК и Санкт-Петербургский институт, кстати, которому вручают…
К. Ларина
―
За вклад в киноискусство.
Ю. Гусман
―
На образование, потому что 100 лет исполняется. Когда-то кинематограф у нас был делом, так сказать, ну, серьезным. Я помню, как нужно было учиться во ВГИКе на высших курсах, потом стать ассистентом, потом получить первую постановку, маленькую, потом — большую. Это было такое, да? И у нас очень хорошая база, мне кажется. Я имею в виду не техническую базу, которая сейчас становится лучше, а человеческая база.У нас сейчас со сценаристами стало хуже. Но были у нас сценаристы во времена Юлия Дунского, Валерия Фрида, Шпаликова… Ну, я могу сейчас до утра перечислять. У нас замечательные были сценаристы! У нас появилось множество молодых режиссеров. Ну, молодых — 30–35, до 40. 19-летние редко бывают. Но много людей, которые… Мы всех знаем классиков, которые, как правило, сидят, потрясая, как и я, пышными сединами или лысыми сединами в зале «Ники». Но появилось множество молодых людей, которые делают хорошее кино.
К. Ларина
―
Нет, даже по этим пятеркам и тройкам, которые мы сегодня видим в этих анкетах, видно, что выбор огромен.
Ю. Гусман
―
Да, да, да.
К. Ларина
―
И много очень действительно молодых, причем молодых людей, которым есть что сказать по поводу сегодняшнего дня. Это очень важно. Не просто мультяшки какие-то делать… Извини, не хочу никого обидеть.
Ю. Гусман
―
Анимационное кино. Не обижай, пожалуйста.
К. Ларина
―
Юлик, я хотела успеть все-таки о серьезных вещах поговорить, поскольку «Ника» всегда отличается не только независимостью и честностью, но и остротой, и какой-то невероятно актуальной подачей на церемониях. Я знаю, что ты не любишь, когда ты вручанты или когда твои номинанты и лауреаты отклоняются от темы великого искусства и говорят о наболевшем. Но тем не менее, мне кажется, это одна из главных ценностей твоей церемонии, как бы это не любил. И каждый раз мы ждем, что скажут нам со сцены наши любимые режиссеры. Причем это действительно лидеры общественного мнения. Я вспоминаю выступления того же Александра Николаевича Сокурова, и Андрея Сергеевича Смирнова, и Вадима Абдрашитова, и Эдуарда Сагалаева. На прошлой «Нике» блестяще выступил молодой режиссер Алексей Красовский. И это было все на фоне очень тяжелых событий. Это было после 26 марта, я напомню, когда было много молодых людей арестовано на улицах городов Москвы, и люди не могли про это не сказать.Сегодня мы имеем в анамнезе, на фоне… У нас один из режиссеров театральных и кинорежиссеров, известнейший человек находится под домашним арестом. У нас по-прежнему сидит в колонии приговоренный к 20 годам Олег Сенцов, за свободу которого боролись в том числе многие академики «Ники». И мне кажется, что этот контекст все равно будет звучать. И я прошу тебя: гордись этим, что у тебя люди себе могут позволить это сказать!
Ю. Гусман
―
Я хочу тебе напомнить, что ты гордишься, извини, в эмиграции, ну, в такой частичной эмиграции. Потому что если бы ты здесь гордилась, тебя могли бы там… сделать что-то нехорошее. Дело в том…
К. Ларина
―
Да, это правда.
Ю. Гусман
―
Дело в том, что как гражданин, как электорат или как человек, или художник, извини, я могу иметь свое мнение. Но когда я организатор праздника, который идет по телевизионным каналам, на котором сидит 1 400 человек и который смотрят глазами не только эти 1,5% или 2% Ксении Анатольевны или меньше 2% Григория Алексеевича, а смотрят еще 76, 86, 90% (по разным оценкам), то нам главное — устроить не то чтобы праздник, где все хихикают, хлопают, но это история о вручении премии.И когда какой-то человек, вот как Александр Николаевич Сокуров, мне кажется, обдуманно, серьезно и без истерики, присущей иногда, говорит умные и добрые слова — так было всегда. Потому что «Ника» — дитя V съезда. «Ника» — дитя Климова и Смирнова, дитя Виктора Мережко и всех. Ну и я тоже, надеюсь. И всегда был там и Ельцин, и Горбачев, и Путин телеграммы нам присылает и поздравления. Не потому, что мы официоз, а потому, что в хорошем смысле мы должны быть — я все равно убежден и всегда декларирую это — мы должны быть неангажированные. Потому что если…
К. Ларина
―
Конечно.
Ю. Гусман
―
Вот есть такой писатель, например, Прилепин. Может быть, некие его поступки мне не очень близки. Но то, что хороший писатель… А Лимонов Эдуард где-то почти классик, да? И если мы будем превращать это в митинг, на мой взгляд… Это не потому, что этот митинг разгонят. Хотя и это не исключено. По крайней мере, разгонят не ОМОНом, а таким отлучением, потому что мы просто подводим тех.
К. Ларина
―
А можно я задам тебе вопрос?
Ю. Гусман
―
Задай.
К. Ларина
―
Ты вот скажи, ты перед началом церемонии говоришь всем присутствующим в зале: «Ничего не говорить об этом, об этом, об этом. Я запрещаю!»
Ю. Гусман
―
Подожди. Ну, ты же в зале сидишь последние 62 года.
К. Ларина
―
Да, именно, именно!
Ю. Гусман
―
В том-то и моя беда, что я никогда никому ничего не говорю. Но надеюсь, что у людей хватает мозгов, у которых есть свои фестивали или свои телевизионные программы, говорить не только на той церемонии… Вот мы должны вручать премию, радовать и аплодировать оператору. Я прошу тебя вручить. Ты выходишь и не про оператора, не про его искусство, а говоришь о каких-то важных и наболевших проблемах, о том, что под Волоколамском жуткая мусорная куча. Это действительно, там дети отравились. Или в Государственной Думе кто-то к девушкам приставал.Я тебе могу перечислить список проблем, которые ты в далеком своем только читаешь, а мы ежедневно этим дымом от мусорной кучи — в общечеловеческом смысле — дышим. Но есть понятие жанра. Вот ты издавала (не знаю, издаешь ли сейчас) журнал, по-моему, «Театрал», да?
К. Ларина
―
Да, было такое.
Ю. Гусман
―
Вот почему бы «Театрал» вместо рецензий не заполнить лозунгами? Это не стенгазета.
К. Ларина
―
Нет, это неправда! Вот сейчас тебе скажу. Там мы старались как раз обязательно учитывать контекст. А как без этого? А сейчас — тем более. Ты говоришь про Волоколамск, а я тебе говорю про другое. Есть масса вещей, которые касаются напрямую кинематографистов, театральных режиссеров и артистов, писателей, литературы, искусства современного. Что, нельзя говорить сегодня о цензуре, о новых формах цензуры, которые мы наблюдаем? Ну?Ю.Гусман: Митинг и праздник — это чуть разные вещи
Ю. Гусман
―
В демократической стране, как наша, можно говорить обо всем. И надо говорить обо всем.
К. Ларина
―
И ты сам это говоришь.
Ю. Гусман
―
Да. Но есть формат и есть жанр. Потому что, ну прости за резкое такое сравнение, но на свадьбах и на поминках те же люди говорят в совершенно других контекстах. Это больше похоже на свадьбу, хотя есть элементы в обществе поминок. И я…
К. Ларина
―
Короче, я с тобой не согласна совсем!
Ю. Гусман
―
Ну, мы с тобой…
К. Ларина
―
Объясняю — почему.
Ю. Гусман
―
Почему?
К. Ларина
―
Это вечный наш спор, я знаю.
Ю. Гусман
―
48 лет мы с тобой спорим на эту тему!
К. Ларина
―
Хорошо, что мы сейчас друг от друга далеко. Объясняю, почему я не согласна сейчас. Потому что сегодня возможностей сказать минимальное количество! Ты сам прекрасно это знаешь.
Ю. Гусман
―
Обрати внимание — ты сейчас говоришь на аудиторию в миллион человек.
К. Ларина
―
Ну, это по радио.
Ю. Гусман
―
Ну а что радио? Во-первых, у нас есть YouTube. Во-вторых, что значит — по радио? Когда-то из черной тарелки… А до Маркони вообще даже радио не было, люди просто разносили вести. Я хочу, чтобы мы закончили, извини меня, ну, или приблизились к концу на оптимистической ноте. Не только острое и важное. Да, замечательно. Но и порадоваться за советских бывших…
К. Ларина
―
Оп-па!
Ю. Гусман
―
Что — оп-па?
К. Ларина
―
За российских.
Ю. Гусман
―
Я сказал: за советских бывших, а ныне российских пожилых режиссеров. Фразу надо докончить. Я помню, что СССР уже недавно, буквально два дня назад развалился. За русское кино. За успехи на фестивалях. За мастерство операторов, которые делают чудеса. За ощущение праздника, когда ты смотришь… Я не знаю этих девочек и мальчиков из сериалов. Стыд и позор!
К. Ларина
―
Которые ведут?
Ю. Гусман
―
Нет, которые в сериалах снимаются. Ну, то есть, может быть, я…
К. Ларина
―
Они тоже разные. Бывают очень хорошие актеры.
Ю. Гусман
―
Потрясающие! Но есть такие… И я прихожу в свою команду, где все моложе меня, и там говорю… Они говорят мне: «Давайте позовем Хрюкина». Я говорю: «Кто такой Хрюкин? Я, например, знаю Меньшова и люблю Бондарчука». А он говорит: «Как?! Хрюкин? Он снимался там-то, там-то, там-то, там-то, там-то…» И я понимаю, что, ровно как с биткойнами… Я не знаю, что такое биткойн. Я каждый день слышу про биткойн или про венесуэльскую эту самую тоже валюту виртуальную или электронную.Все-таки митинг и праздник — это чуть разные вещи. Но если ты предлагаешь — возвращайся к нам. Ты будешь вручать за лучший телевизионный фильм, я тебе обещаю.
К. Ларина
―
Нет-нет-нет! Я ни на что не претендую. Наоборот…
Ю. Гусман
―
А я как раз…
К. Ларина
―
Я говорю, что мое восхищение адресовано людям, которые умеют это сделать изящно и красиво, и не превращать в митинг, а сказать о важном, и в то же самое время не обижая ни человека, которому ты вручаешь этот приз. Либо человек, который сам получает и хочет это сказать. Ну, мне кажется, что это очень индивидуально. Иногда получается — да, я с тобой согласна — топорно, некрасиво и неуместно. Иногда — вполне уместно. Вопрос таланта говорящего.
Ю. Гусман
―
Обрати внимание, как ты обладаешь талантом «Дифирамб», который подозревает гимны, всякие празднества и эпикурейские возношения, превратить всегда…
К. Ларина
―
В митинг.
Ю. Гусман
―
Да, в митинг. А назови одну программу не «Дифирамб», и поговорим об остром. И вот — пожалуйста. Но если ты поешь дифирамб, вот дифирамб, то скажи…
К. Ларина
―
Дифирамб лауреатам «Ники», победителям!
Ю. Гусман
―
«Какая музыка! Какое великолепное оформление! Какие удивительные мысли! Как втроем с половиной делаете такой праздник за четыре часа без копейки денег? Спасибо вам!» Вместо дифирамба ты говоришь… Я говорю: я никогда не говорил и не говорю, что говорить, ничего. Хотя на «Оскаре», который проходит весь в черном, ты знаешь… Вот когда их обижают Харви Вайнштейны, они приходят в черном по этому поводу. Все, что они говорят, идет на огромном электронном… Ты знаешь об этом, да?
К. Ларина
―
Да.
Ю. Гусман
―
Ты знаешь, что они все читают?
К. Ларина
―
Конечно.
Ю. Гусман
―
По секундам размер! А у нас никто ничего не читает. Мы договариваемся только: «Вручи приз Хрюкину». А потом ты выходишь и говоришь и про Хрюкина, и…
К. Ларина
―
Ну, чего мы опять возвращаемся, по второму кругу?
Ю. Гусман
―
Пожалуйста, в начале пропой и в конце пропой что-нибудь дифирамбное.
К. Ларина
―
Пропоем. Я хочу сказать, что главная ценность «Ники» для меня — это абсолютное доверие и зрителю, и участникам. Это такая история, в которой, как мне кажется, совершенно нет конъюнктуры. Я бы очень хотела, чтобы именно это главное качество «Ника» сохранила и дальше в своей жизни. И, конечно, церемония, на которой присутствует главным образом Юлий Гусман, который и дарит ей правильную интонацию, — это самое дорогое, что есть. Поэтому не пропустите 1 апреля.
Ю. Гусман
―
Вот могла так начать. Но спасибо. До 1 апреля, друзья, или когда будет в эфире ОТР. Спасибо большое. Ксения, спасибо.
К. Ларина
―
Давай. Целую и обнимаю. Пока, пока!
Ю. Гусман
―
Обнимаю. Давай.