Юрий Грымов - Дифирамб - 2017-10-15
К. Ларина
―
Итак, Юрий Грымов — художественный руководитель театра «Модерн», режиссер театра и кино, вообще человек-оркестр во всех смыслах, поскольку, если открыть биографию в той же «Википедии», можно снимать кино. Уже можно про тебя сделать фильм — «Хождения Грымова».
Ю. Грымов
―
Ну да. То есть такой на самом деле будет… Ну, я думаю, что это должен быть какой-то мультик. Ну, мультик, да? Потому что мои приключения жизненные… У меня даже в театре актеры смеются. Я когда что-то ставлю, я все время привожу (меня этому учили) конкретные примеры, не просто где-то я прочитал…
К. Ларина
―
Из своего собственного опыта, да?
Ю. Грымов
―
Да, да. И когда я начинаю говорить: «Вы знаете, вот я работал на молокозаводе…»
К. Ларина
―
У всех глаза, да?
Ю. Грымов
―
Да. А потом я говорю: «А вот я работал железнодорожником»…
К. Ларина
―
На «Дожде».
Ю. Грымов
―
«Работал начальником станции практически». Они все смеются и думают, что я шучу.
К. Ларина
―
Нет, на самом деле биография невероятная. Мне понравилось, кстати, как в «Википедии» в той же, когда открываешь, там никаких оценок, а спокойно просто года перечислены и где человек находился. Ну просто вообще готовый сценарий! Вот если каждый сюжет подробно раскрыть, как это было…
Ю. Грымов
―
Я до сих пор не понимаю, как туда попадает что-то. И я не понимаю, как оттуда можно что-то вытащить.
К. Ларина
―
Напиши сам.
Ю. Грымов
―
Да?
К. Ларина
―
Я сама свою биографию там…
Ю. Грымов
―
А, то есть можно написать?
К. Ларина
―
Конечно. Пишешь туда и говоришь: «Это я». Ну, раз мы уже зацепили эту тему с билетами театральными, я все-таки этот вопрос повторю. А почему ты не хочешь просто в качестве, не знаю, такой бесплатной рекламы? Вот я же это делаю — и ничего, никаких денег за это не беру.
Ю. Грымов
―
Понятно.
К. Ларина
―
Это просто мои дружеские связи с конкретными людьми.
Ю. Грымов
―
Ну, если это не носит стихийного характера. Потому что ты сама знаешь, как в театре бывает: это носит стихийный характер. Если вы приходите в театр и видите в окошко администрации гигантскую очередь, то это говорит о чем? Что билеты не продаются. То есть это приглашенные люди, учащиеся, ну понятно, нужные люди, знакомые, неважно.
К. Ларина
―
Так обычно и бывает.
Ю. Грымов
―
Да. Мы сделали в театре «Модерн» некую услугу для работников театра, что люди могут купить билет, условно, за 500 рублей. Ну, то есть он может себе купить, для своей семьи за 500 рублей, но — купить. Потому что театр не живет на деньги государства, то есть этих денег крайне не хватает. То есть если театр…
К. Ларина
―
А чьи у вас деньги?
Ю. Грымов
―
Государство выделяет, но этих денег крайне мало. Если у нас нет «внебюджетки», то есть денег, которые мы получаем от зрителей, театр не может полноценно существовать. Поэтому если это какая-то не разовая история, я с удовольствием дам. Вот сегодня у нас спектакль «О дивный новый мир» по Хаксли, вот сегодня. Я сейчас еду на репетицию, и вечером спектакль. А 28 и 29 октября очень трогательная история… Я давно хотел поставить комедию. Ну, я в кино еще хотел. И вдруг я решил в театре поставить лирическую комедию. Ключевое слово — «лирическую».
К. Ларина
―
С матрешками что-то, да?
Ю. Грымов
―
Да. «Матрешки на округлости земли». Это трогательная история.
К. Ларина
―
Но это не антрепризный такой вариант? Вот сейчас любят такие комедии.
Ю. Грымов
―
Нет.
К. Ларина
―
Это как бы театр-театр?
Ю. Грымов
―
Все-таки я думаю, что какое-то… Скажем так: моя биография, о которой ты говорила ниже, в «Википедии» не позволит, наверное, тем людям, которым интересен мой театр и то, что я делаю, уличить меня в том, что это будут две табуретки и какие-то медиалица.
К. Ларина
―
И две звезды.
Ю. Грымов
―
Нет-нет. Будут прекрасные актеры театра «Модерн». Прекрасные! Я сейчас говорю не из-за того, что я там работаю. Я объективен, я объективен. Также приглашенная звезда (ну, потому что так говорят), прекрасная актриса Лика Нифонтова из «Сатирикона».
К. Ларина
―
Жена Сергея Урсуляка.
Ю. Грымов
―
Да, жена Сергея Урсуляка, в главной роли. Поэтому вот у нас будет 28 и 29 октября такая юмористическая… Неправильно! Лирическая комедия.
К. Ларина
―
Про театр давай тогда дальше продолжим. Ты освоился там? Сколько там у тебя? Какой уже срок?
Ю. Грымов
―
Семь месяцев.
К. Ларина
―
Семь месяцев?
Ю. Грымов
―
Ну, почти восемь. Да, восемь месяцев.
К. Ларина
―
Быстро освоился?
Ю. Грымов
―
«Освоился» — сильное слово, потому что это все очень непросто.
К. Ларина
―
Ну, чувствуешь уже своим домом этот театр?
Ю. Грымов
―
Думаю — да. Думаю, что это произошло за месяц. В этом мне очень сильно помог коллектив, да. Конечно, я расстался с людьми — человек десять.
К. Ларина
―
Это было тяжело?
Ю. Грымов
―
Нет, это было не тяжело. Это было конструктивно, то есть не было скандалов. Ну, если бы они были, вы, наверное, об этом бы все слышали.
К. Ларина
―
Конечно. Никаких митингов, протестов не было.
Ю. Грымов
―
Ничего не было. Очень комфортно, очень, так сказать, профессионально мы поговорили и расстались. Продолжаем немножко расставаться с некоторыми людьми, потому что люди, которые за семь-восемь месяцев не перестроились и не поняли, что все-таки другая жизнь театра начинается… Не в смысле, что хорошая или плохая, а другая. Я предлагаю всем перестроиться, то есть нести некую ответственность за то, что происходит в театре. И если на билетах и на программке написано «художественный руководитель театра «Модерн» — Юрий Грымов» — всё. Это очень важно. Если плохо пахнет, если администратор вам нахамил, если вам обманули — значит, я неправильно подобрал коллектив.
К. Ларина
―
Юра, почему артисты голые у тебя?
Ю. Грымов
―
Да они же не голые. Ну, если честно, Ксения, они же просто красивые, даже по плечи. Просто…
К. Ларина
―
Юрий Грымов, который такой вообще… так не любит ничего неприличного, непристойного…
Ю. Грымов
―
А там же очень красиво, все очень красиво.
К. Ларина
―
…раздел всех артистов. «Вот мои артисты».
Ю. Грымов
―
Нет, к зиме одеваемся. Мы новый проект делаем. Сейчас холодно, отопление…
К. Ларина
―
Нет, это очень симпатично выглядит, я тебе клянусь. Я посмотрела на сайте.
Ю. Грымов
―
Да, красиво. Ну красиво, красиво!
К. Ларина
―
Сначала все кричали: «Как так можно?» А мне понравилось очень.
Ю. Грымов
―
Послушай. Был репортаж… Знаешь где? Как это? «Криминальные хроники», что ли, на НТВ. Про это.
К. Ларина
―
Да ты что?
Ю. Грымов
―
И я прямо… Нет, прямо репортаж! Вот скандал. Там Гафт высказался, Райкин высказался. Ну, неважно. Я-то считаю, что театр — это все-таки игра (игра в хорошем смысле слова). И уровень дозволенности — это мой уровень. То есть мой уровень, да? И я считаю, что актер вообще обнажен, ну, если говорить пафосно и красиво. Но мне показалось, что черно-белые фотографии актуальные. Это очень важно. То есть — сегодняшние. Не из паспорта, когда 16 лет исполнилось актрисе, она пришла в театр и уже 45 лет работает. У нас другое.
К. Ларина
―
Как нынче назначают художественных руководителей? Там был какой-то тендер, какой-то конкурс?
Ю. Грымов
―
Нет, встречи были, несколько встреч. Скажу даже больше… Ксения, думаешь, кому-то это интересно?
К. Ларина
―
Мне интересно.
Ю. Грымов
―
А, тебе, да? То есть у меня было несколько встреч с министром, ну, с Департаментом культуры, с министром. Мне предложили вперед один театр.
К. Ларина
―
А ты хотел?
Ю. Грымов
―
Да, я хотел. Я хотел, потому что я расстался с иллюзиями про кино. Хотя вышли сегодня «Три сестры», вот на днях выходят…
К. Ларина
―
Мы сейчас про это поговорим.
Ю. Грымов
―
Ну, я расстался с иллюзиями. Нет национального кинематографа. И я даже устал об этом говорить. И вот я хотел в театр после «Цветов для Элджернона»… Ну, много спектаклей я поставил. Не много, но они есть. И мне предложили один театр. Я встретился… Сказать какой?
К. Ларина
―
Конечно.
Ю. Грымов
―
Да? Мы встретились с министром. Был Театр на Перовской. Это далеко, это маленький театр. Но я же не мог претендовать на что-то значимое (я имею в виду — по количеству мест). Я говорю: «Да, я согласен, я готов начать». Там очень сильные убытки, большие проблемы.
К. Ларина
―
А там был какой-то худрук?
Ю. Грымов
―
Нет, там был только директор и периодически приглашенные какие-то режиссеры. И там полный коллапс. Мы встретились с директором и с министром. Директор сказал: «Я не буду работать с этим человеком».
К. Ларина
―
С тобой?
Ю. Грымов
―
Да. Министр сказал: «Хорошо. Попробуйте сами навести порядок хотя бы к концу года». Он говорит: «Я наведу». Сегодня в Театре на Перовской идет следствие. Человек исчез с деньгами, он пропал.
К. Ларина
―
Директор?
Ю. Грымов
―
Да.
К. Ларина
―
Милые люди какие!
Ю. Грымов
―
Прекрасные люди! Ну, когда я с ним сидел… Я считаю, что это нормально, что я говорю, потому что это правда. Я был удивлен, что он записывал разговор наш и министра на iPad. Запись.
К. Ларина
―
Ну, ты сейчас тоже записываешь меня на iPad.
Ю. Грымов
―
Да. Но я предупредил, я предупредил, поставил. А это случайно там выявилось. Неважно. И потом я понял… Ну, хорошо. До Нового года? Пусть до Нового года. Никуда мы не торопимся, потому что у меня интересы большие, потому что театр сегодня — яркая площадка, очень востребованная площадка. Я имею в виду вообще жанр — театр. А кино — это уже все.И потом неожиданно происходит этот конфуз, скандал, как угодно, то есть реальные события с театром «Модерн» — увольняют Врагову. И возникают разговоры: «Юрий, а вот как вы смотрите, если вы придете уже в театр, где все сформировано, где есть директор? То есть — все». Я говорю: «Да, я готов к диалогу». И все, случился диалог. И потом совершенно неожиданно — внимание! — 29 декабря, то есть на Новый год, мне звонят и говорят: «Юрий, все, подписан приказ, вас назначают». И я 10-го, по-моему, января был уже в театре.
К. Ларина
―
А судьба Враговой неизвестна?
Ю. Грымов
―
Нет. Ну, вы знаете, я просто много теперь знаю. Я думаю, что лучше тему не поднимать, потому что я буду вынужден говорить цифрами.
К. Ларина
―
Не надо.
Ю. Грымов
―
Да. Это все очень некорректно там было.
К. Ларина
―
Ну, послушай, это же как бы ее театр, ее коллектив. Она его строила, она его создавала.
Ю. Грымов
―
Абсолютно.
К. Ларина
―
Это абсолютно ее видение театра.
Ю. Грымов
―
И в истории театра и на сайте театра об этом написано. Я даже три дня назад решил присвоить звание зала. Один зал у нас назывался — Светланы Враговой. Один зал — Зельдина. И один Зал премьер.
К. Ларина
―
Интересно.
Ю. Грымов
―
Поэтому история… Ну, это часть этого коллектива, часть этого здания. История театра. Потому что мне не нравилось, когда у нас говорили: зал номер один, два и три. На первом этаже был зал номер два, а на втором этаже был зал номер один. Ну, странно. Я подумал, что лучше назвать именем Враговой, Зельдина и Зал премьер.
К. Ларина
―
Там же еще и артисты были, в том числе и звезды местные, которых она воспитала, да?
Ю. Грымов
―
Ну, осталось 90 процентов.
К. Ларина
―
Там есть один человек, скажу я (не буду называть его фамилию), который…
Ю. Грымов
―
Я думаю, что я его уволил, этого человека.
К. Ларина
―
Ну да. Потому что он воспринял твой приход, конечно, невероятно болезненно.
Ю. Грымов
―
Ну, он до сих пор… Понимаете, в чем дело? Конечно, я никого не собирался увольнять. Он даже репетировал, уже начал репетировать, этот человек, в «О дивном новом мире», причем главную роль.
К. Ларина
―
А, то есть его не уволил?
Ю. Грымов
―
Главную роль, главную роль. Потом появился Игорь Яцко, сейчас играет. И мы стали репетировать. И мы понимали, что что-то не получается. Я говорю: «Давай попробуем так, эдак. А может, вот эту роль взять?» — и так далее. И потом неожиданно… Очень приятное общение, рука в руку, жмем, улыбаемся. И потом неожиданно человек у себя на странице стал оскорблять меня, людей в ужасающей форме, в грязной и мерзкой форме. Извиняюсь, но я из девяностых — в том плане, что я не очень понимаю. Ты же мне руку жмешь. Ты здесь работаешь и получаешь зарплату. И у нас нет конфликта. Я говорю: «Пожалуйста, оппозиция? Вперед! Но без театра». Ну и все, мы расстались. Он это продолжает делать, постоянно угрожает.Кстати, если он нас сейчас слушает, то ему будет очень интересно узнать. Мы написали заявление в полицию. Скриншоты всех его угроз на уровне терроризма. Я сейчас не шучу ни грамма. Он вечером выставляет такой пост, что: «Я сейчас всем устрою. Я купил уже билеты. Мы собираемся с друзьями». Это шло полгода. Я позвонил театру, где он сейчас служит…
К. Ларина
―
А его взяли даже куда-то?
Ю. Грымов
―
Да, да. Я позвонил художественному руководителю театра. Ну, без фамилий, поэтому и без фамилий, да? Он сказал: «Я обязательно об этом скажу. Это ужасно! И если он еще раз такое позволит, я его уволю из театра». На следующий день все исчезло. Он три дня терпел, а потом перестал оскорблять актеров. Так вот, если он оскорбляет меня, наверное, я так терплю, потому что я не люблю резких движений, ну, из опыта не люблю. Но он оскорбляет актеров, которые (давай так) подчиняются мне. Согласна? Они находятся в моем подчинении, то есть под моей защитой. Поэтому мы написали заявление. Любой прецедент — и человек присядет на 15 суток.
К. Ларина
―
Я хочу тебе сказать теперь, когда ты закончил этот страшный рассказ, что у меня был аналогичный случай с этим же человеком. И я сохранила тоже, у меня тоже есть скриншоты этих оскорблений, совершенно помойных и грязных. Это человек, который вообще на сцену выходил всю свою жизнь и считает себя великим артистом. Ну и угрозы, безусловно…
Ю. Грымов
―
Нет, он может считать себя каким угодно. Просто не надо залезать в такие дебри, как унижение. Да? И я скажу такую вещь. Человек может стерпеть очень многое. Он может терпеть голод, невзгоды. Но человек не может терпеть унижения. Ну, он держит, а потом он не может.Поэтому для меня важно, чтобы… Люди, которые работают в театре, они должны чувствовать, что они защищены законом. И сегодня в театре «Модерн» абсолютно все по закону. Да, это… Но задача очень трудная. Ну, я имею в виду документооборот. Ксения, очень трудная задача! Мы два-три месяца составляем документы в рамках законах. Вот такие сложные законы, ну, такой документооборот. Но эти деньги, которые нам выделяют, мы должны за них отчитываться. Это принципиальная вещь для меня. И как мы обещали к концу года поднять зарплату, то есть чуть-чуть актерам, мы реально ее поднимем. Потому что у нас, слава богу, пошли зрители. Мы закрыли тот сезон — 99 процентов посещаемости, а было 30. Поэтому я говорю об этом и горжусь этим. Это случилось. Мы навели порядок. У нас в театре не пахнет. У нас прекрасное фойе, играет живая музыка…
К. Ларина
―
Ты второй раз уже про это говоришь, что не пахнет. Это какая-то…
Ю. Грымов
―
Потому что знаете что было? Было все.
К. Ларина
―
Щами пахло?
Ю. Грымов
―
Ну, не щами. Там всем было — и протечки, и так далее. До сих пор мечтаем когда-нибудь заменить планшет сцены, потому что когда затопило театр… А там же пол — он сгнил. И что бы ты ни делал на сцене, ни подкрашивал, планшет театра, он крошится. Ну, понимаешь, дерево — уже все.Поэтому театр сегодня современный. Мы располагаем сегодня лучшим светом в Москве, театральным английским светом. Департамент культуры выделил нам средства, и мы это поставили. Сейчас мы сделаем звук. Ну и т.д. Приходите в театр — вы все увидите. Живая музыка. Но у нас дресс-код.
К. Ларина
―
Да, это я тоже слышала, тоже такое ноу-хау.
Ю. Грымов
―
И очень хорошо работает, поверь мне.
К. Ларина
―
Женщины в вечерних нарядах должны быть?
Ю. Грымов
―
Нет. Женщинам легче чуть-чуть. Женщины всегда немножко — как сказать? — ну, приукрашаются, ну, чуть-чуть. Мы не пускаем в тренировочных, в спортивной одежде.
К. Ларина
―
А что, и такое бывало?
Ю. Грымов
―
Ну, зайдите в другие театры, зайдите. В спортивной одежде люди приходят.
К. Ларина
―
А в джинсах?
Ю. Грымов
―
Прикрываем немножко глаза, прикрываем глаза.
К. Ларина
―
Можно джинсы и пиджак?
Ю. Грымов
―
Да. Вот я сейчас одет — без галстука, без бабочки. Мы выдаем пиджаки. Вот вчера был спектакль «О дивный новый мир», и приехал человек из Уфы, поклонник Каменковой, Ани Каменковой. Он прилетел. Потому что она должна была играть и сегодня, но, учитывая, что у меня премьера «Три сестры», она сегодня в Кирове с премьерой фильма моего «Три сестры». И у нас играет вторая актриса. Он срочно поменял билет и прилетел. Он подарил ей клумбу цветов. Он вынес на сцену… Ну, по размерам корзина — в принципе, нормальная клумба. Вот такой поклонник. Он прилетел. Мы ему выдали пиджак. Мы сделали ему экскурсию по театру, потому что он прилетел не к шести (ну, в семь начало), а он прилетел в четыре. И мы ему показали театр. Вот такая любовь к великой актрисе. Я эту любовь разделяю. Она прекрасная актриса — Анна. А сегодня играет Стародуб.
К. Ларина
―
Спрашивают, можно ли онлайн билеты заказывать?
Ю. Грымов
―
Да, да. Заказывается — modern-theatre.ru. И смотрите… Ксения, тебе будет очень интересно. Как ты думаешь, какое процентное соотношение продаж в театре билетов? И я продаю билеты, то есть я имею в виду сайт, и билетные кассы в театре, и кассовые операторы. Как ты думаешь?
К. Ларина
―
Я думаю, что больше по Интернету покупают.
Ю. Грымов
―
98 процентов.
К. Ларина
―
Да ты что?! Они приезжают специально, да?
Ю. Грымов
―
2 процента продается через кассовых операторов, ну, которые…
К. Ларина
―
Да-да-да.
Ю. Грымов
―
Вообще это умирающая история. То есть если кто-то и знает и хочет, тот заходит на сайт и покупает. Уважаемые зрители наши и радиослушатели, покупая билет в театре, вы очень сильно помогаете театру. Могу объяснить — почему. Вы платите такие же деньги, как у кассового оператора, только кассовый оператор забирает 17 процентов. А здесь все остается в театре. Ну, какая вам разница, где заплатить? Согласны?
К. Ларина
―
Тут поскольку люди знают, знакомы с твоей биографией, волнуются: «А дресс-код — это связано как-то с РПЦ?» Нет-нет-нет! Здесь подумали, что платки надевать женщинам и юбки длинные.
Ю. Грымов
―
Ксения, а давай сейчас пургу прогоним? Вот давай сейчас? Слушай. У нас же средство массовой информации, да? Сегодня я оголтелый. Сейчас давайте пургу прогоним, что пускаем только в определенных марках…
К. Ларина
―
В брендах.
Ю. Грымов
―
Только в определенных брендах. Что низ обязательно должен быть черным. Сейчас пургу прогоним — и начнется, взорвется Интернет! Ну, глупость.Значит, смотрите, уважаемые радиослушатели. Это называется О-5 — одежда после пяти. Если вы помните профессора Преображенского, который говорил, что надо к обеду переодеваться… Это тот случай, что после пяти надо все-таки не приходить в спортивной одежде. Или есть еще одежда для сна — тоже не надо в ней приходить. Сейчас очень модные пижамы, пижамный такой стиль, да?
К. Ларина
―
Халаты такие шелковые.
Ю. Грымов
―
Да-да-да. Я когда один раз увидел, я думал…
К. Ларина
―
А тапочки ты видел? Женщины ходят…
Ю. Грымов
―
Нет.
К. Ларина
―
Обрати внимание.
Ю. Грымов
―
Пижамная такая, да?
К. Ларина
―
Тапочки с таким пушком.
Ю. Грымов
―
А, вот эти?
К. Ларина
―
Шлепанцы.
Ю. Грымов
―
Да. Такая Эллочка-людоедочка, в стиле Эллочки-людоедочки. Так вот, мы просим этого не делать. И я скажу, что работает. Живая музыка. Бокал шампанского бесплатный каждому зрителю мы даем. Вот сейчас мы…
К. Ларина
―
А живая музыка — прямо играют?
Ю. Грымов
―
Да, живая музыка.
К. Ларина
―
Перед спектаклем?
Ю. Грымов
―
Перед спектаклем — фортепиано, приходит из консерватории женщина. Люди ходят, общаются.
К. Ларина
―
То есть такой салон уже получается.
Ю. Грымов
―
Ну, я не знаю. Я просто делаю как бы по образу и подобию. То есть мой монастырь — мои правила. У нас прекрасный буфет. Это стоило нам неимоверных усилий, потому что я обратился за помощью к очень серьезным рестораторам, то есть моим друзьям, для которых это не бизнес — то, что мы продаем. Но у меня роскошный буфет — 12 видов брусчетты, все очень удобно есть. Ну, удобно есть. Мы очень долго этим занимались. И самое важное — цена. Очень дешево.
К. Ларина
―
Слушай, такой театр должен быть таким частным.
Ю. Грымов
―
Конечно.
К. Ларина
―
Частный театр Юрия Грымова.
Ю. Грымов
―
Но он государственный.
К. Ларина
―
А не государственным.
Ю. Грымов
―
Нет, ну как? Он государственный. Меня наняли как менеджера или, как сейчас говорят, кризисного менеджера
К. Ларина
―
Надо выкупить его.
Ю. Грымов
―
Да невозможно это! И не нужно. И даже не нужно. Это собственность Москвы. И это, наверное, правильно. Надоем я — меня уволят, другого возьмут.
К. Ларина
―
Юрий Грымов, который пока нам не надоел. Мы разговариваем с ним еще до конца часа. А сейчас — новости.НОВОСТИ
К. Ларина
―
Возвращаемся в программу «Дифирамб». Сегодня наши дифирамбы Юрию Грымову — человеку-оркестру, как я его представила. И не отказываюсь от своих слов. Наши слушатели могут тоже задавать свои вопросы нашему гостю на SMS: +7 985 970-45-45. И у нас тоже есть трансляция, не только как у некоторых. У нас YouTube.
Ю. Грымов
―
Да. У вас, видите, раз, два, три, четыре, пять, шесть камер. Кто-то монтирует, да?
К. Ларина
―
Ну, пока нет. Пока все на уровне…
Ю. Грымов
―
А, это на один телевизор приходит, на другой телевизор…
К. Ларина
―
Пока на уровне таком.
Ю. Грымов
―
Вас четыре пользователя смотрят, каждый напрямую.
К. Ларина
―
«Юрий, у вашего театра очень стильный и удобный сайт. Приятно удивлена. Вероятно, в наше время театр начинается не с вешалки, а с сайта. Обязательно буду покупать билеты через сайт. Удачи вам и вдохновения! Елена, Москва».
Ю. Грымов
―
Да, спасибо. Мы переделали сайт, и он сейчас улучшается и улучшается. Мы работаем постоянно.
К. Ларина
―
«Юрий, спасибо за передачу «Большая рыба». А ее больше нет.
Ю. Грымов
―
Ее больше нет. Но я сейчас ее верну. Я решил выходить с этой программой на YouTube. Буду снимать ее в театре, делать. Ну, как вы видели тогда, я готовил еду, общался с людьми, приглашая тех, кто мне интересен. Вот сейчас немножко разгребемся с премьерами, и я начну это делать на YouTube.
К. Ларина
―
Пишут: «Большое спасибо за фильм «Три сестры». Вот тут стоит на этом сюжете остановиться поподробнее, поскольку это совсем новая премьерная работа в кино Юрия Грымова. Фильм, который в прокат выходит 19 октября.
Ю. Грымов
―
По стране, по стране.
К. Ларина
―
И вы можете его смотреть. Я этот фильм посмотрела. Он очень необычный. Не знаю даже, с чем его сравнить. Ни с чем не сравнивается. Это действительно «Три сестры» Чехова — скажу коротко для тех, кто не знает, в чем там главная фишка, художественное решение Юрия Грымова. Ну, во-первых, действие перенесено в наши дни. Во-вторых, фильм черно-белый. А в-третьих, все актеры, которые исполняют все центральные и остальные роли, они гораздо, на порядок старше чеховских героев. Кроме только единственной, по-моему…
Ю. Грымов
―
Натальи, жены Прозорова.
К. Ларина
―
Натальи, Наташи, которая такая…
Ю. Грымов
―
Молодуха.
К. Ларина
―
Вставной зуб абсолютно, такое инородное тело в этом.
Ю. Грымов
―
Да.
К. Ларина
―
И в этом тоже есть, как мне кажется, определенный смысл. Роли исполняют выдающиеся актеры современности: Анна Каменкова…
Ю. Грымов
―
Людмила Полякова.
К. Ларина
―
Макс Суханов, Людмила Полякова…
Ю. Грымов
―
Балуев.
К. Ларина
―
Ирина Мазуркевич, Александр Балуев…
Ю. Грымов
―
Игорь Ясулович.
К. Ларина
―
Ясулович.
Ю. Грымов
―
Александра Назарова.
К. Ларина
―
И то, что им дана… Начинаю с хорошего. Самое главное — безусловно, это режиссерский подарок, потому что актеров такого возраста в кино сегодня увидишь нечасто, играть нечего, только если какие-нибудь «Знакомства с Факерами», условно выражаясь
Ю. Грымов
―
Бабулек.
К. Ларина
―
То, что делают с несчастными голливудскими звездами. Тоже это совершенно какое-то безобразие в этих комедиях, где они играют.
Ю. Грымов
―
Да.
К. Ларина
―
Поэтому это, конечно, подарок. Ну, невероятно! Я уверена, что каждый актер, участник этого фильма невероятно благодарен Юрию за эту возможность. Ну и плюс к этому, конечно, сама роль. Ты уже жизнь прожил, а тебе Машу предлагают играть. Да? Это, конечно, здорово.
Ю. Грымов
―
Причем все актеры — Ясулович, Мазуркевич, Каменкова — они же поиграли в свое время. Одна у Эфроса играла в «Трех сестрах», да? Поэтому они уже поиграли тех. И когда я предлагал им сыграть… Ну, оговорюсь, чтобы было понятно. У Чехова девушкам по 20–27 лет, а у меня — по 60. И когда я звонил актерам, они говорят: «Юрий, вы точно все знаете?» Это было очень трогательно.Поэтому для меня это концептуальное изменение возраста — это не просто пижонство, а это совсем другое отношение к происходящему сегодня в сочетании (вот очень важно) с Чеховым. Потому что Ольга Михайловна написала прекрасный сценарий, как я считаю. Это такая микрохирургия глаза. Там нет никакого издевательства, которое иногда… Это очень корректно. И я рад, большое спасибо людям. Уже многие, тысяча людей посмотрела… Какая тысяча? Уже больше даже, потому что мы по стране проехались с премьерами. И сегодня, кстати…
К. Ларина
―
Мы не назвали еще Игоря Яцко.
Ю. Грымов
―
Игорь Яцко играет. Молодой там Виктор Потапешкин из театра «Модерн» тоже. Владимир Носик из Малого театра. То есть это прекрасный ансамбль… Даже неправильно «ансамбль». Это какие-то единомышленники. Мы получили огромное удовольствие.
К. Ларина
―
А в чем смысл? Сначала ты скажи, а потом я, может быть, скажу.
Ю. Грымов
―
Чего? Возраста?
К. Ларина
―
Да. Решение.
Ю. Грымов
―
Поднять так возраст было для меня важно. Разговор о любви. Понимаете? О любви, не о сексе. Вот очень важный момент. Извините, что я так резок, но я по-другому не хочу. О любви. Человеку свойственно вот это, обязательное чувство любви, влюбленности. Надо быть любимым, мечтать о любви. Вот это очень важный момент.У нас сплошная нелюбовь, все какие-то звери. Включишь телевизор, смотрю то, что происходит на телевидении — какая-то катастрофа. Ну и в сериалах. Поэтому этот фильм прежде всего о любви. Это фильм о людях, которые хотят быть полезны обществу. Они хотят работать в свои 60 лет — и даже не столько за деньги, они даже не обсуждают этот момент, а они хотят быть полезными. Им хочется быть полезным человеком. И конечно, это некий такой момент того, что вы сами куете свое счастье. Ну, вы можете себя так испортить, вы можете так свою жизнь построить.
И я скажу, что во Владивостоке после фильма была встреча со зрителями. Женщина поднялась — такая прямо зареванная, ну прямо очень зареванная — и говорит: «Знаете, мне 35 лет. И я после вашего фильма решила изменить свою жизнь. Я живу неправильно».
К. Ларина
―
А я скажу тебе — почему. Можно я скажу, про что у меня получился этот фильм?
Ю. Грымов
―
Да, пожалуйста.
К. Ларина
―
Во-первых, тут действительно нет никакого ни глумления над классикой, чтобы не возбуждались товарищи. И во-вторых, как мне кажется, вкусово здесь абсолютно безупречно все сделано. И люди не скрывают своего возраста, они не молодятся. Это не самодеятельность в доме престарелых.
Ю. Грымов
―
Нет.
К. Ларина
―
Нет совсем. Это абсолютно живые и настоящие люди. Но я тебе скажу так: для меня это кино невероятно депрессивное, вот честно тебе скажу. Оно для меня про что? Все-таки, нет, не о любви. О неслучившихся судьбах.
Ю. Грымов
―
Безусловно.
К. Ларина
―
О том, что ничего не получилось.
Ю. Грымов
―
Потому что слабые.
К. Ларина
―
И вот эта последняя попытка зацепиться хоть за что-то…
Ю. Грымов
―
За что-то, да.
К. Ларина
―
И вот их разорви всех друг с другом — и они исчезнут.
Ю. Грымов
―
Конечно.
К. Ларина
―
Они способны существовать только…
Ю. Грымов
―
Втроем. Совершенно правильно, совершенно правильно. Если ты заметила, там музыка играет — не только «Машина времени», но и «Pink Floyd». То есть для меня эта дача, ну, дом — это как в фильме Кубрика «Космическая одиссея».
К. Ларина
―
Да-да-да!
Ю. Грымов
―
Они плывут, и все в замкнутом пространстве, все здесь, все друг друга любят, ненавидят, ругаются. Ну, как мы со своими знакомыми, которые близкие.
К. Ларина
―
И разорвать их невозможно.
Ю. Грымов
―
Невозможно. Это единое целое. И в этом фильме это тоже есть. И у Чехова это есть. У нас говорится: «Папа умер». И они подумали, что они сейчас освободятся, потому что папа был, мягко говоря, диктатор. Или папа был… ну, под ним были. Он говорит: «Встаем в семь утра! Пробежка! Потом — в институт». Ну, понимаете, да? И вдруг они освободились. И получается, что им не хватает этого диктатора, ну, семейных традиций на уровне диктаторства. Поэтому это кино для меня важное. Оно непростое, скажу честно, Ксения, как для режиссера.
К. Ларина
―
Не то слово.
Ю. Грымов
―
Это очень непростая история. И я бы десять лет назад даже не взялся за Чехова, потому что это крайне сложно. И я скажу такую вещь. Сейчас я испытываю, буду испытывать одно угрызение совести. У меня одно есть, а будет второе. И знаете какое? Ситуация с «Тремя сестрами» — то, что я изменил возраст. А теперь сходите и посмотрите фильм, где девушки двадцатилетние играют, после моей экранизации — и вам будет уже некомфортно. Вы поймете, что то, что я изменил возраст — тем самым я поднял по-настоящему какую-то чеховскую интонацию.
К. Ларина
―
Да, да, да.
Ю. Грымов
―
Ты говоришь — отчаяние. Я поднял ее. Посмотрите теперь с молодыми — не получится. Так же, как у меня с «Му-му» была история смешная. Я в книжном магазине вижу знаешь что? Это страшно сказать…
К. Ларина
―
Что?
Ю. Грымов
―
Нет, не то, что Грымов написал «Му-му», конечно, а Тургенева пишут пока. Но там знаешь что? Когда я дистанцировался… Я очень тактично отношусь… Не в смысле, что я горжусь этим, а просто для меня это естественно — соавторство с большим автором. Но это мое творчество. Я специально написал «Му-му» через дефис. А у Чехова…
К. Ларина
―
У Тургенева.
Ю. Грымов
―
…ой, у Тургенева «Муму» — в одно слово.
К. Ларина
―
Уже никто этого не помнит, потому что поменяли…
Ю. Грымов
―
Пишут «Му-му» с черточкой на книжках! Представляете? А я специально сделал — ну, типа это как бы не то. Я разговариваю там о любви, об одиночестве и так далее. Также и «Три сестры» теперь, только возрастные актрисы.
К. Ларина
―
Ну, на самом деле тут есть остроумное замечание, и оно абсолютно соответствует действительности, но это все-таки другое. Я думаю, что здесь Юра тоже может прокомментировать. Пишут: «Тоже мне новость! Во МХАТе играли по 60 лет «Трех сестер». Тарасова тоже играла, и ей было 60». Это действительно так. Я тоже об этом вспомнила. Но там был как раз… Они-то как раз играли молодых.
Ю. Грымов
―
Молодушек.
К. Ларина
―
Да, да, да.
Ю. Грымов
―
В этом-то и был…
К. Ларина
―
Комический эффект.
Ю. Грымов
―
Комический эффект, да. Мы немножко там чуть подправили, очень корректно. И я скажу такую вещь. Я говорю, что это очень трудно. Поймите, история Чехова, в которой нет действия, действия ноль, но есть история. За каждым героем — история. И когда Максим Суханов (я считаю, лучший, абсолютно лучший Вершинин, которого я в своей жизни видел), и он садится в кадр — это непростая задача была для актера, для меня, для оператора, потому что я был сам оператор на этой картине. Для меня важно было, чтобы он приносил историю. Ну, Станицын — о, я знаю таких мужиков! Понимаете? Я знаю. Я знаю таких женщин. Это сложно. Поэтому я абсолютно горжусь этой работой, как и предыдущими. У меня нет такого, знаете… Я не рефлексирующий режиссер: «Снял — и теперь прошу прощения у всех». Это не моя тема.
К. Ларина
―
Как ты историю оцениваешь, кстати?
Ю. Грымов
―
Какую?
К. Ларина
―
Сюжет, про который ты сейчас вспомнил. Про фильм…
Ю. Грымов
―
Да мне стыдно!
К. Ларина
―
За кого?
Ю. Грымов
―
За все.
К. Ларина
―
За всех?
Ю. Грымов
―
За всех стыдно. Вообще, на самом деле…
К. Ларина
―
«Простите меня, люди добрые».
Ю. Грымов
―
Можно объяснить.
К. Ларина
―
Ну да. Мы вторые сутки это говорим. Вчера обсуждали с Ирой Петровской фильм «Спящие», который наделал много шуму. К нему можно было относиться с иронией, если бы не некий политический контекст, безусловно, в нем заложенный. Но и самое главное — конечно, продолжение, которое, как у Вуди Аллена в фильме «Пурпурная роза Каира». Он вышел за рамки фильма, да? То есть как бы режиссер вышел из экрана и вдруг увидел свое творение со стороны, ужаснулся и попросил прощения у публики.
Ю. Грымов
―
Ну, для меня это нонсенс, понимаете, просто нонсенс, потому что те люди, которые сегодня обсуждают в Интернете и читают эти раскаяния… Я хочу вам сказать: ребята, кино — вещь неслучайная. Я вот сейчас случайно могу какую-то глупость брякнуть. Я сейчас могу так сделать. Ну, впопыхах. Согласна, да? В эмоциональном заряде каком-то. Кино — это сценарий, подготовка к сценарию, подготовительный период, работа с актером, работа над ролью, над персонажами, съемки, монтаж, озвучание. И вдруг режиссер увидел, что он сделал? А до этого что — он не видел? А теперь он раскаивается? Вообще на самом деле это клиника. Это клиника. Градус этих обсуждений — клиника. И второе — вот эта история. Мне не по себе от этого. Какое-то…
К. Ларина
―
Но, с другой стороны, я вспоминаю, какой резонанс был у фильма «Казус Кукоцкого». Ты помнишь? Это были такие споры, такие крики, такие бои вокруг идеологии самого произведения, про что это. Да?
Ю. Грымов
―
Совершенно точно. Но я снял этот фильм. И если меня там хвалили, ругали, давали мне награды, не давали мне награды, я не могу отрекаться от того, что я сделал.
К. Ларина
―
Это понятно.
Ю. Грымов
―
Я несколько лет делал этот проект. Как и «Три сестры» я полтора года… этому проекту полтора года. До этого я репетировал спектакль. Я хотел поставить спектакль. И Гафт у меня репетировал Тузенбаха. Я хотел, чтобы он играл. Я хотел еще выше сделать возраст. Но понял, что невозможно собрать такую компанию людей. Три месяца репетиций, играть спектакль — очень сложно. И я сделал фильм. Поэтому мне кажется… Вот я абсолютно отвечаю за каждое слово, за каждый кадр в своих картинах.
К. Ларина
―
Ну, люди разные. Я все-таки хочу в этом смысле защитить Юрия Быкова. Фильмом я сама лично возмущена была, я тебе скажу честно. Мы не будем сейчас его обсуждать, это другая история.
Ю. Грымов
―
Да.
К. Ларина
―
Не хочется к этому возвращаться.
Ю. Грымов
―
А видите, что все смотрят телевидение, оказывается.
К. Ларина
―
Нет, кино смотрят. Ты брось!
Ю. Грымов
―
Да?
К. Ларина
―
Смотрят кино конкретно. Какой там телевизор? Не телевизор люди смотрят, а фильм, премьеру фильма.
Ю. Грымов
―
Но они же обсуждают.
К. Ларина
―
Потому что это событие ожидаемое. Такие имена!
Ю. Грымов
―
Понятно.
К. Ларина
―
Там хорошие актеры. Там, извини меня, продюсер — Федор Бондарчук. Это все-таки кино многосерийное. Что тут говорить? Пусть обсуждают. Это даже очень хорошо. Но Юра, может быть, он… Не Грымов, а Быков. Может быть, искренне действительно человек заблуждался. В тот момент он думал так. Сейчас прошло время — он думает по-другому, и ему страшно смотреть на это.
Ю. Грымов
―
Ну, давайте подождем, как будут развиваться события.
К. Ларина
―
Хорошо.
Ю. Грымов
―
Будем наблюдать. Благо, что Интернет открыт.
К. Ларина
―
Очень просят тебя сказать несколько слов про другой сюжет — не наш, а про Вайнштейна. Почему так сильно взволновала вообще российскую общественность вся эта история с голливудским продюсером, который щупал девушек, а потом — бац! — и такое случилось?
Ю. Грымов
―
Потому что она живая. Объясняю. Она живая же, история. Смотрите. Я… Неправильное слово «поклонник». Я очень здраво отношусь к Интернету. Это абсолютно интересный инструмент, да? Но это — как нож. Нож может быть орудием убийства, а можно колбаску резать дома, да? И вдруг это вышло за пределы студийных разборок. А такие происходят, вы понимаете, во всем мире они происходят. И вдруг Интернет как бы захлестнуло. А тут еще, конечно, вся эта история с американской шумихой — ну, то, что происходит сегодня в Америке. Мне кажется, что это естественный процесс. Ну, это естественный процесс.
К. Ларина
―
Прямо выгонять надо человека? Его же изгнали отовсюду теперь, он вообще персона нон грата.
Ю. Грымов
―
А потому что вот это американское общество, которое я немножко так понимаю, потому что работал и бывал там, оно вот такое — оно оголтелое. Оно моментально может поднять наверх. Знаете, прямо моментально! Прямо в пятки будут целовать!
К. Ларина
―
Он же был суперзвездой Голливуда, лучший продюсер
Ю. Грымов
―
Лучший продюсер. А потом сказали: «А вот так!» Это та самая толерантность. Я, кстати, нетолерантный человек. Я нетолерантный человек. Мне крайне сложно…
К. Ларина
―
А в чем это выражается? Что ты делаешь? Кого ты… Дворников-таджиков гоняешь? Что значит — нетолерантный?
Ю. Грымов
―
Можно я… Значит, смотрите. Я коренной москвич с какой-то историей, ну, с московской большой очень историей. И если в Москве что-то было не принято так, а теперь стало — меня это раздражает. Я всем рассказываю… Ну, я вам не рассказывал. И Ксении я не рассказывал.Я вот сейчас был в Токио, Японию посетил. У меня жизнь разделилась — до Японии и после Японии. У меня у дочери маленькая татуировка на руке, прямо маленькая татуировочка, такая девичья татуировочка. Так вот, если у вас татуировка в Японии, вас никуда не пускают — ни в клуб, ни в спортзал
К. Ларина
―
А как они проверяют?
Ю. Грымов
―
Нет, они не проверяют. Но они могут увидеть. Значит, заклейте скотчем, оденьте рубашку. А если у вас татуировка — значит, вы якудзу. «Вы якудзу. Почему вы на своем теле рисуете? У нас есть традиция». Я напомню, что в СССР в милицию не брали людей с татуировками.
К. Ларина
―
С наколками.
Ю. Грымов
―
С наколками. Не брали. Ну, у кого-то были армейские и так далее. Не брали. Это есть некая договоренность. Понимаете?
К. Ларина
―
Это правда.
Ю. Грымов
―
Это договоренность. Поэтому это не толерантность. Я за это. Я за это. Понимаете? Я за это, потому что есть традиция, что… Парень сидит, такой парень русский, брутальный парень, а у него все руки в кельтских рисунках — ну, мне это смешно. Но я считаю, что… Вот это нетолерантное отношение мне нравится. Это охранять свою культуру. Также нельзя войти ни в один клуб японский с вашей внешностью, Ксения, нельзя, потому что есть клубы для вас. Для европейской внешности людей есть клубы. Идите. Их много в Японии. Но я говорю: «Я хочу посмотреть. Мне интересно, где ребята, рок-концерт…» Там они смешные вообще.
К. Ларина
―
И они там не пускают?
Ю. Грымов
―
Нет. Ну конечно. Это для японцев.
К. Ларина
―
Это как сегрегация?
Ю. Грымов
―
Ну, потому что…
К. Ларина
―
Там написано «только для японцев»?
Ю. Грымов
―
Там не написано. Вам говорят: «I’m sorry, I’m sorry». Потому что не надо смеяться. Люди отдыхают по-другому. Ну, у нас эфир заканчивается. Хотите смешное?
К. Ларина
―
Подожди. А Стерлигов пишет на своих булочных: «Пидорасам вход запрещен». Это что — нормально?
Ю. Грымов
―
Ну, это его право. Ну, это его право, грубое его право. Ну, мне не нравится, что так пишется. Это грубое его право.Смотрите. Чтобы закончить все-таки смешным, а то мы все о грустном. Нужно о чем-нибудь веселом. Знаете, что смешно русские сделали в Японии?
К. Ларина
―
Ну?
Ю. Грымов
―
Там все-таки недешево все стоит. И самый дешевый отель стоит определенные деньги. Русские нашли вариант! И знаете какой? Там есть кабинки, где можно взять видеокассету с порнухой. Ты берешь видеокассету, порнуху…
К. Ларина
―
Это сейчас?
Ю. Грымов
―
Да, сейчас. С порнухой. Тебе дают халат, полотенце, душ и койку, номер. И наши понимают, что лучше каждый час брать новую порнушку — это дешевле, чем за сутки платить. И живут в этих порнокабинках наши…
К. Ларина
―
Командировочные.
Ю. Грымов
―
Командировочные. Ну красиво же! Ну молодцы! Понимаешь? Чистенько, культурно, халатик, носочки, тапочки мягкие. Вообще на самом деле Япония — это отдельный разговор. Я сейчас пытаюсь, мы договариваемся поехать на гастроли в Токио с театром «Модерн». Кстати, мне писали и у меня в Instagram спрашивали. У нас сейчас в планах… Если удастся хотя бы половина, я буду очень рад этому. 25 городов, куда я собираюсь поехать с большими гастролями театра «Модерн». Не просто с одним спектаклем, а приехать на неделю.
К. Ларина
―
Большие гастроли.
Ю. Грымов
―
25 городов, включая из них шесть Европы. Поэтому мы ведем переговоры. И мы доберемся до ваших городов, чтобы показать… Мы другие. У нас вот так в театре. Мы вот такие. Мы честные. Потому что театр — это высказывание. И вот спектакль «О дивный новый мир» — это высказывание. Жить в безнравственном обществе невозможно, нужно что-то кардинально менять.
К. Ларина
―
А место вообще сегодня театра и в широком смысле искусства в сегодняшней жизни, в массовом сознании — оно насколько велико?
Ю. Грымов
―
Очень велико.
К. Ларина
―
Велико ли его влияние?
Ю. Грымов
―
Очень велико.
К. Ларина
―
Ты считаешь?
Ю. Грымов
―
Я чувствую. В театре очень велико. Я вижу людей, которые плачут. И вот на другие мои спектакли приходят, «Цветы для Элджернона». Я вижу, что люди хотят.Но есть одна штука… Опять тоже курьез, но он очень показательный. Сказать? Я подумал, что, наверное, надо что-то менять. У нас есть на фасаде театра «Модерн» кофры, где афиши висят. Знаете? Ну, стеклянные кофры. Я подумал, чтобы постоянно не менять, потому что бледно как-то и темно, мы повесили плазменные панели. Нам подарили люди плазменные панели, чтобы афиши менять. Я держу оборону. У нас каждую ночь пытаются украсть.
К. Ларина
―
Да ты что?!
Ю. Грымов
―
Держим оборону. У меня нет денег на охрану. Мы повесили камеры, следим за этим. Каждую ночь пытаются украсть. И я уже устал класть коврики перед театром, чтобы люди вытирали ноги. Вы понимаете, да? Если мы не убираем коврик на ночь, ну, после спектакля, ну, забыла уборщица убрать…
К. Ларина
―
Уносят?
Ю. Грымов
―
Уносят коврики. Представляешь? Вот там внутри — прекрасная атмосфера, прекрасный зритель. А здесь — агрессивная среда.У нас на Басманной (недалеко от метро находится театр) подземный переход. Человек ночью выходит с компанией девушек — три девушки и молодой человек, ну, лет тридцать. Шел-шел, подошел к гигантской витрине нашего театра, где у нас кафе, — и как даст головой и рукой в витрину! И разбил. И ушел. Мы его поймали.
К. Ларина
―
Ну, это как раз…
Ю. Грымов
―
А милиция, кстати, ничего не приезжала. А мы вызывали. Мы сами провели следствие по отпечаткам крови. Ну, он там что-то капал, естественно (витрину разбить непросто). Мы нашли, где он живет, привели туда милиционера, сказали: «Берите». А он говорит: «А где гарантия, что это он?» Мы говорим: «Мы вам все сделали. Вот, пожалуйста». За свои деньги поменяли стекло. Поэтому агрессивная среда. Но ее можно изменить только культурой и разговором об этом.
К. Ларина
―
Спасибо телевизору. Вот то, о чем ты рассказываешь…
Ю. Грымов
―
Да!
К. Ларина
―
Вот проявления.
Ю. Грымов
―
Вы видели — ведущие дерутся в эфире?
К. Ларина
―
Да, да, да.
Ю. Грымов
―
Это стыдно! Можно я скажу об этом? Ксения, можно сказать?
К. Ларина
―
Скажи.
Ю. Грымов
―
Мне стыдно. Мне стыдно, что мы дошли до такого времени, когда ведущий позволяет себе… уже давно позволяет сказать: «Замолчите! Я сказал вам: замолчите!» Он позволяет себе уже чуть ли не угрожать — рукой. Это стыдно, господа! Мне стыдно, что это происходит в нашей стране. Что бы ни случилось, оставайтесь людьми. Вы пригласили человека в гости, да? Для чего? Чтобы поговорить. Хорошо, вы можете меня вывести на разговор и меня раскрыть, ну, с нехорошей стороны, но позволять оскорблять, унижать и драться — это просто стыд!ЗВУЧИТ ЗАПИСЬ