Евгений Хавтан - Дифирамб - 2015-11-01
01.11.2015
К. Ларина
―
Начинаем программу «Дифирамб». Добрый день ещё раз, здравствуйте. Были, конечно, сомнения, оставлять нам сегодняшнюю программу в прямом эфире, или, может быть, перенести нашу встречу на другой, более благоприятный с точки зрения атмосферы и событий день. Но потом мы всё-таки решили: нет, мы всё-таки встретимся. Ну что теперь делать? В нашей студии Евгений Хавтан, лидер группы «Браво», музыкант. Женя, приветствую, здравствуйте.
Е. Хавтан
―
Здравствуйте.
К. Ларина
―
Альбом, который мы сегодня хотели вам представить, называется «Браво навсегда». Если навсегда, пусть будет и сегодня. Поэтому давайте мы начнём с песни.
Е. ХАВТАН:Я люблю музыку, кино чёрно-белое
Е. Хавтан
―
Можно я скажу пару слов? Первое, что я хочу сказать, не знаю, насколько это будет уместно, мне хочется выразить соболезнования всем родственникам и близким погибших, и когда мне вчера Антон позвонил, вернее, написал СМС-ку, будем ли мы эту программу проводить, и у меня сразу возникли сомнения, стоит ли вообще в принципе это делать, потому что не совсем та ситуация. Но мы решили всё-таки это сделать. Я решил приехать. И мы уберём просто те песни, которые не соответствуют сегодняшнему состоянию, настроению. И многие, может быть, послушают другое «Браво». Мы выберем другие песни.
К. Ларина
―
Давайте тогда мы эту песню поставим, которая называется «Тёплый ветер».
Е. Хавтан
―
Да. Это песня с нашего нового альбома «Навсегда». Она называется «Теплый ветер». И что ещё? Она у нас в разных версиях существует. В альбоме она такая.
К. Ларина
―
У нас техническая неполадка вышла. Давайте попробуем ещё раз. И ещё раз «Теплый ветер», группа «Браво».БРАВО «ТЁПЛЫЙ ВЕТЕР»
К. Ларина
―
Всё-таки мы, слава Богу, начали. И действительно это была песня «Тёплый ветер». Название альбома – «Браво навсегда». В гостях у нас Евгений Хавтан. И, если говорить об этом альбоме, это, как сейчас сказал Женя, первый альбом, где все песни исполняет он сам. Да? А до этого разные были солисты. Какие-то песни вы сами исполняли, да?
Е. Хавтан
―
На предыдущем альбоме, собственно говоря, в группе никаких трагедий, изменений не произошло. Потому что у нас началась сразу паника, когда наши поклонники узнали, что мной спет весь альбом. Роберт Ленц по-прежнему в группе. И у нас в следующем году 20 лет альбому «На перекрёстках весны», который был записан с ним. Но этот альбом я решил спеть сам. Решил, что мне хочется это сделать. И говорить об этом альбоме без посредников. Те песни, которые у меня накопились. Мне хотелось высказаться лично от себя.
К. Ларина
―
А тексты есть ваши?
Е. Хавтан
―
Нет, я не пишу стихов.
К. Ларина
―
Вообще никогда?
Е. Хавтан
―
Я делал, в одном альбоме было. Но этот альбом был самый провальный в истории группы, когда я попытался писать тексты. Поэтому я этого больше не делаю, а работаю с профессиональными авторами, такими как Анжей Захарищев Брауш, который уже второй альбом пишет для нас, и много разных авторов молодых, с которыми мне очень нравится работать.
К. Ларина
―
Надо сразу сказать, что этот альбом появится в концерте, как я понимаю, 27 ноября.
Е. Хавтан
―
Мы 14 ноября покажем это в Санкт-Петербурге в клубе «Космонавт». И 27 ноября мы играем в московском клубе «YOTASPACE». Будем играть этот альбом.
К. Ларина
―
Учитывая, опять же, сегодняшний контекст, в котором мы с вами разговариваем, как часто вам приходилось в своей жизни попадать в такие ситуации, когда вроде бы понимаешь, из той поговорки «когда стреляют пушки, музы молчат», как здесь находить правильную интонацию, когда вам, может быть, на концерте приходилось по дороге менять репертуар сразу же в связи с какими-то событиями?
Е. Хавтан
―
Я таких случаев, к счастью, наверное. не вспомню, чтобы когда что-то происходило такое, чтобы во время наших концертов… это происходило в 1983-1984 году, когда один за одним умирали Андропов, Черненко, а у нас в эти дни были репетиции. Я очень сильно расстраивался по этому поводу, потому что у нас отменялись репетиции. То есть ничего личного у меня не было к ним, ни к тому, ни к другому. Репетиции отменялись, и мы очень расстраивались всегда, потому что у нас не так много их было.
К. Ларина
―
Но всё равно бывают разные… нужно находить какие-то точные слова, не с точки зрения даже слов вербально, а с точки зрения музыки как слова. Я, например, вспоминаю, хочу просто напомнить нашим слушателям, что для меня был очень важен концерт, в котором вы участвовали, который проводил «РосУзник» в помощь политзаключенным. И там же тоже разные были ваши коллеги, самые разные группы. И тут надо было угадать именно ту музыку, которая нужна именно здесь и сейчас, чтобы понимать атмосферу и интонацию именно этого вечера. Как здесь выбирать? Специальных гражданских песен у вас нету, правда же?
Е. Хавтан
―
Мы сыграли абсолютно нашу обычную программу. Я долго думал, что же мы можем сыграть такого специального. Поскольку мы никогда не писали социальных песен и впредь такого не предвидится. Мы сыграли нашу обычную программу и мы сыграли даже песни, которые были… я не скажу, что они были весёлые, но это были танцевальные песни. Я думаю, что в какие-то моменты это даже важнее, чем сидеть, уткнувшись. Если говорить про тот концерт.
К. Ларина
―
А на марафоне памяти Бориса Немцова как вы выбирали музыку?
Е. Хавтан
―
Мы сыграли песни, которые соответствуют. Там первой была песня, которую мы слушали только сейчас. У нас немного таких песен. И вообще для группы с такой большой историей, и поскольку мы начинали… нас все воспринимают как такую чисто развлекательную группу, и мы играем танцевальную музыку. И у нас сегодня полно молодёжи на концертах. Это наш основной зритель. Мы обрели второе дыхание, потому что средний возраст наших поклонников, вот, Антон сидит, он знает, 25 лет сегодня. Это большое счастье для группы с такой большой историей, с такой родословной. Поэтому приходит очень много молодёжи.
К. Ларина
―
А это отчего произошло? Вы как-то себе этот феномен объясняли?
Е. Хавтан
―
Я не знаю. Я не могу сказать. Я не могу. Мне сложно рассуждать, почему это произошло. Их больше появляется. Сейчас вышел альбом Вконтакте на «Инди мьюзик», и там очень большое количество… То есть эти люди, которые слушают альтернативную музыку, и у них очень жёсткий отбор, к нам достаточно резко они какое-то время относились.
К. Ларина
―
То есть вы перешли в разряд альтернативной музыки, получается?
Е. Хавтан
―
А мы всегда были такие. Мы не были никогда ни в каких обоймах. И мы начинали как… Даже в «Рок-лаборатории» мы были чужие в 1980-е годы, потому что нас трудно квалифицировать. Потому что если группа не играет рок или играет поп, то её определяют либо так, либо так. А мы не играли эту музыку. Мы не рок в прямом понимании этого слова. Поэтому мы из «Рок-лаборатории» в 1980-х годах сразу ушли, я почувствовал, что нам там делать нечего, когда я увидел магнитофоны, которые записывают наше выступление, всех, «Звуков Му», мы тут же свалили оттуда. И на протяжении всей карьеры группы мы не были ни в каких продюсерских центрах, Бог нас миловал, мы никому не принадлежали – только сами себе. И это нам сохранило жизнь надолго.
К. Ларина
―
Группе, получается, 30 лет?
Е. Хавтан
―
32.
К. Ларина
―
32 года. А за эти 32 года… вы уже сказали про провальный альбом, автором которого вы являлись, но по-другому спрошу: самый тяжёлый период за эти 30 лет какой был?
Е. Хавтан
―
Самый тяжёлый период – это безвременье 1990-х, когда всё начало ломаться и всё начало как-то сильно изменяться. И какие-то… вроде бы ценности те же, но они какие-то другие стали у людей.
К. Ларина
―
Вы имеете в виду в обществе, да?
Е. Хавтан
―
И в обществе, и во всём. И было ощущение такое: правильно ли мы делаем, что мы пишем такие песни. Мы же не поём ни социальных песен, никаких. И поэтому что? Мы такие, какие есть. И мы поём песни про любовь, про какие-то вечные ценности. И мне кажется, что это со временем только ещё ценнее становится и нужнее, несмотря на то, что вокруг нас происходит. Это очень важно. Это вопрос – насколько ты честно это делаешь, насколько у тебя глаза открыты, ты можешь смотреть, для кого ты поёшь, честно. Поэтому 1990-е был сложным периодом. Уход Жанны – какое-то время было сложно, потому что нас всегда воспринимали как группу и солистку. Но потом стало проще. После первых трёх солистов мне стало намного проще. Сложно первое время было.
К. Ларина
―
Вы никогда не пытались изменить музыкальный образ группы. Вы никогда не рисковали. Или это связано с такой…
Е. Хавтан
―
Мне кажется, он сильно менялся. Просто, наверное, человеку, который не в теме, который не очень следит за этим.
К. Ларина
―
Я, конечно, исключительно как такой слушатель…
Е. Хавтан
―
Поэтому, мне кажется, что мы сильно достаточно менялись, но в принципе и я не собираюсь…
К. Ларина
―
Всё равно точка отсчёта – 1960-е годы. Это оттуда? Или уже нет?
Е. Хавтан
―
Нет. Мне нравится это время. Я люблю это время. Оно есть. И оно через меня проходит. Я люблю музыку, кино этого времени, чёрно-белое, стилистику. Для меня очень важен стиль. Потому что для любого музыканта, артиста важно не то, что слово «модно». Ни в одной западной культуре нет такого слова «модный». Это только здесь в России существует слово «модный», что что-то острое такое должно быть. Нет, этого нет. Мне кажется, что слово «стиль» важнее. Допустим, Серж Гензбар – он какой, модный или стильный? Он стильный.
К. Ларина
―
Да, стильный, талантливый, необычный. Один. Он такой один.
Е. Хавтан
―
И мы такие одни. Не появилось у нас последователей никаких. Мы такие, какие мы есть.
К. Ларина
―
Кстати, 1990-е годы, если мне не изменяет память, опять же, по-моему, какие-то последователи были. Попытка исполнять в стиле «Браво» людям очень… им очень хотелось.
Е. Хавтан
―
Эти бесконечные шоу стиляг, от которых меня уже тошнит, которые эти ребята с галстуками, девушки с бабеттами. Это такой китч. Сейчас эта тема очень хорошо продаётся. Появилось куча групп, которые на всяких банкетах играют. Когда я это вижу, меня начинает трясти, потому что мы вроде как это породили, но сам я уже от этого настолько далёк, я не ношу галстук никогда на сцене, потому что этот период галстуков так надоел мне тогда. Я уже говорил где-то в интервью, но повторюсь, что тот чувак Вася – это вообще не про меня.
К. Ларина
―
Который Вася?
Е. Хавтан
―
Это не про меня. Это другой парень вообще.
К. Ларина
―
Подождите, а ваши 1960-е, которые вы так полюбили – это что?
Е. Хавтан
―
На самом деле я могу по книгам судить, по фильмам. Они хорошие, они сказочные. Они хорошие. Это Москва, поливальные машины, троллейбусы, высотки вот эти, пять зданий, как на Котельнической. Вот этот стиль, имперско-китайский. Он очень дорог мне. Я люблю. Я москвич. Поэтому мне это очень нравится. Это моя Москва такая. Москвичи. Сейчас такое слово исчезло уже из обихода. Где они – эти москвичи?
Е. ХАВТАН:Самый тяжёлый период – это безвременье 1990-х, когда всё начало ломаться
К. Ларина
―
Вот они сидят, здесь, пожалуйста. Как минимум, двое.
Е. Хавтан
―
Здорово. Отлично. Та Москва – она моя.
К. Ларина
―
Московский шовинист, наверное? Есть у вас такое предубеждение?
Е. Хавтан
―
Я ни в коем случае не шовинист. Я просто не люблю, когда закатывают в пластик мой родной город. Ни в коем случае нет. Мне нравятся люди, которые приехали в Москву и сделали честь этому городу. И я никогда в жизни не скажу, откуда они приехали, потому что они настолько круты и классны – писатели, художники, дизайнеры, если это гордость страны, они приехали сюда и сделали этот город лучше. А некоторые приезжают и закатывают в бетон и пластик. И фиг с ними.
К. Ларина
―
А по характеру отличаются москвичи от немосквичей, по вашим наблюдениям?
Е. Хавтан
―
По характеру… наверное.
К. Ларина
―
Мне кажется, москвичи – очень скромные люди.
Е. Хавтан
―
Москвичи – да, они такие. Ничего им не надо. Они все сидят. Это не лучшая черта, потому что, как говорил мой один знакомый, что скромность – это самый долгий путь к успеху.
К. Ларина
―
Ну что, надо спеть. Что мы там следующую, какую мы запланировали?
Е. Хавтан
―
«Бег».
К. Ларина
―
«Бег», да?
Е. Хавтан
―
Песня про большие мегаполисы, про города, где все бегут и никто никогда не остановится даже посмотреть, что случилось с человеком, который упал, что с ним произошло. Может быть, он не пьяный, может, ему действительно плохо. Вот эта песня про это.БРАВО «БЕГ»
К. Ларина
―
Песня «Бег», группа «Браво», Евгений Хавтан, альбом «Браво навсегда», программа «Дифирамб», ведущая Ксения Ларина. Напомню номер СМС. Я не напомнила вам, дорогие друзья. +79859704545, для ваших вопросов. У нас сейчас будут новости, а после новостей мы продолжим наш разговор с Евгением Хавтаном здесь, в прямом эфире «Эхо Москвы».НОВОСТИ
К. Ларина
―
Возвращаемся в программу. Напомню, у нас в студии Евгений Хавтан. Мы представляем новый альбом группы «Браво» - «Браво навсегда». И песни, которые Евгений подобрал специально именно для сегодняшнего эфира, сегодняшнего траурного эфира, поскольку, напомню, сегодня в России национальный траур. Я хочу задать несколько вопросов от наших слушателей, которые нас слушают внимательно, например: «Вы сказали о безвременье 1990-х. А чем тогда для вас были времена Перестройки? Испытываете ли вы ностальгию по совку с его блатом, дефицитом и очередями?».
Е. Хавтан
―
Никакой. Никакой ностальгии вообще. Вот это СССР… Никакой. Там были хорошие вещи, которые оттуда можно было бы взять. Там было хорошее образование. У меня была отличная учительница по русскому языку, классный преподаватель, очень хороший… Музыкальная школа была практически бесплатно. Там были какие-то хорошие. Медицина была. Что говорить, врачи старого поколения были, хорошие врачи. Поэтому никакой ностальгии нет. Но какие-то вещи были. Нельзя всё огульно хаять.
К. Ларина
―
А Что было невыносимо? Что бы не хотелось?
Е. Хавтан
―
Невыносимо было вот это… это в принципе в каком-то виде и сейчас тоже остаётся. Это в генах. Это вещи, которые изменить очень сложно. Очереди, дефицит, что нужно было от Иван Ивановича куда-то позвонить. Но сейчас в принципе плюс-минус, тоже такие же ситуации бывают.
К. Ларина
―
Нет, сейчас у нас новая номенклатура. Тогда была КПСС, а сейчас просто чиновничья номенклатура, беспартийная.
Е. Хавтан
―
Номенклатура – это одно слово, оно всегда одинаковое. Одно слово характеризует. Очереди, хамство. Я помню, мы со своей женой расписались, и нам нужно было пойти в ресторан, на Тверской ресторан, он был закрыт на спецобслуживание. Но потом вдруг подошёл швейцар и сказал, что в принципе, если вы сейчас заплатите, я пущу. Зал переполнен. Спецобслуживание – полный зал сидит. Мы не захотели. Мы поехали в пиццерию, которые только стали появляться в Москве, и купили пиццу толщиной 4 см.
Е. ХАВТАН:На протяжении всей карьеры группы мы никому не принадлежали – только сами себе
К. Ларина
―
Пирог.
Е. Хавтан
―
Я запомнил.
К. Ларина
―
А Перестройка? Она какое-то дыхание давала? Учитывая, что группа образовалась в начале 1980-х где-то, наверное.
Е. Хавтан
―
Мы в 1983 году начали играть.
К. Ларина
―
Самое страшное время, когда ещё ничего не было можно. Всё было нельзя.
Е. Хавтан
―
Мы получили по полной за это в 1984 году. Была такая история, я рассказывал как раз. Перестройка – а что хорошего там было? Тоже смутное время такое. Не знаю.
К. Ларина
―
Тоже не любили?
Е. Хавтан
―
У меня родился ребёнок, я вёз его в машине, был комендантский час. Меня остановила милиция, патруль остановил. В роддом ехали с женой. Патруль остановил и сказал: вы куда едете? Я говорю: у меня жена рожает. Ребят, что мне делать? Я что, дома будут сидеть, что ли? Они хорошие оказались, нас отпустили. Нужно разрешение какое-то…
К. Ларина
―
Это какой же был год? 1991-й, наверное?
Е. Хавтан: 1993
―
й, по-моему. Что там было, я не помню.
К. Ларина
―
Это уже не Перестройка.
Е. Хавтан
―
А что это было?
К. Ларина: 1993
―
й – это октябрьский этот самый, когда расстрел Белого дома.
Е. Хавтан
―
Я живу как раз… А вот в Останкино когда танки…
К. Ларина: 1993
―
й.
Е. Хавтан
―
Я рядом живу на Бабушкинской. Я слышал все эти…
К. Ларина
―
А Перестройка – это всё-таки горбачёвское время. Я сейчас напомню. Музыкальные ринги. Группа «Браво» в телевизоре. Это время Перестройки. Ленинградский рок-н-ролл.
Е. Хавтан
―
После 1986-го года началось. Да. Нормально. Нас стали показывать по телевизору.
К. Ларина
―
Вообще вас узнали люди.
Е. Хавтан
―
Нас разрешили показывать. Сняли из их списков. Вернее, этих людей, которые писали списки, на их место поставили других. И нас разрешили вдруг… Вдруг по радио наши песни стали. Не из окон с магнитофонов квартир, а по радио слышал. То есть я ходил в институт, и в институте никто не знал, что я играю в группе «Браво», но все знали, что есть такая группа «Браво» популярная. Когда я кому-то рассказывал, пытался сказать, мне никто не верил.
К. Ларина
―
Жень, вы хотели сказать про работу над этим альбомом, где вы его писали.
Е. Хавтан
―
Мы делали его… мы записывали здесь в Москве всё, а основной продакшн, микширование нам делал такой американец Гикн Райт, достаточно известный продюсер, который работает с очень многими известными музыкантами – с Ринго Старр, Маккартни, с группой «Oasis» он работал в различных стадиях их альбомов. Такой креативный парень, 35 лет. И мне очень повезло, что я его встретил, познакомился. И он второй альбом нам делает уже.
К. Ларина
―
Записывали вы его здесь, да?
Е. ХАВТАН: Мы обрели второе дыхание, потому что средний возраст наших поклонников 25 лет
Е. Хавтан
―
Записывали здесь, в Московской области его. Благо, есть интернет. И через интернет треки отсылались в Америку.
К. Ларина
―
А, вот так вот.
Е. Хавтан
―
Да.
К. Ларина
―
И он там сводил?
Е. Хавтан
―
Он их сводил. Делал миксы, да. Я был в этой студии, я к нему приезжал в Лос-Анджелес, видел, как всё это выглядит. И мастеринг тоже делали в Америке. Американский инженер делал.
К. Ларина
―
Это принципиальная разница, ощущается на слух, что называется, то, что было сделано там… А если бы это сделано здесь, есть разница?
Е. Хавтан
―
Это зависит от того, как ты относишься к этому делу. Мне нравится, что сейчас появилась такая возможность делать. Когда мы начинали в 1980-е годы, не было возможности работать с иностранными специалистами. Это люди, которые придумали это всё. У них родилось. Они знают секреты, которые мы здесь начинают изучать. Они всё уже это знают давно. Поэтому звук, конечно, потрясающий. Мне очень нравится тот звук, который получился на этой пластинке. И над предыдущей пластинкой мы тоже с ним работали. Это звук, который соответствует стандартам. Важно или нужно это здесь – это решает каждый для себя. Мне это важно, потому что я хочу на пенсии, когда я буду свои пластинки слушать, мы столько дерьма записали всякого, что хочется, чтобы последние пластинки звучали хорошо, когда их поставишь, не было стыдно за это.
К. Ларина
―
На концерте Маккартни вы были, когда он приезжал сюда?
Е. Хавтан
―
Конечно.
К. Ларина
―
Какие чувства?
Е. Хавтан
―
Потрясающе просто. Просто офигенно. Просто вообще. Я смотрел на него и думал: ну как это возможно, когда ты уже отыграл два часа, и тебя твой импресарио утаскивает со сцены, а он всё его отталкивает и хочет ещё, выходит, опять ещё садится за рояль. То есть это потрясающее чувство. А потом я его увидел после интервью в автобусе после концерта, то есть тут же взяли интервью и где-то потом его показали по телевизору, и он такой бодрый, и у него такой блеск в глазах. Я понимаю, почему он столько лет на сцене – потому что это позитив и добро в чистом виде, килограммы, полные добра.
К. Ларина
―
Вообще это был удивительный концерт тогда на Красной площади. И те молодые люди, которым 25 лет, которые сейчас являются поклонниками группы «Браво», они этого чувства никогда не поймут, которые испытали люди вашего поколения. Я помню, в этой очереди, чтобы пройти на концерт с билетами, стояли вперемешку с простыми москвичами и с людьми, которые приехали специально из других городов, музыканты. Я там встретила Шахрина с Бегуновым, которые приехали из Екатеринбурга. Андрей Макаревич стоял в той же очереди. Это было, конечно, удивительное чувство.
Е. Хавтан
―
Таких людей в мире по пальцам можно пересчитать. Он один из них. И это счастье просто.
К. Ларина
―
А какие у вас ещё были такие личные потрясения, когда исполнялась ваша мечта? Я имею в виду от встречи с музыкантами.
Е. Хавтан
―
Встреча с Чаком Берри. Она была немного странной. Он меня просто выпихнул, вытолкнул. Я принёс гитару свою, чтоб расписаться, Гретч свой 1964 года, и меня к нему допустили только потому, что ему очень понравилась девушка, которая работала на «Музобозе», Таня Симкив, он сказал, что я только с ней буду, пусть она со мной будет, никого близко не подпускайте, и журналистов. И она по блату меня завела к нему в комнату. Я зашёл с этой гитарой, он увидел гитару и сказал: ага, ты хочешь, чтоб я расписался на этой гитаре, а потом ты будешь её продавать. И меня просто выпихнул из этой комнаты. Но я тоже не просто… у меня была книга, которую он мне подарил в Хельсинках, когда мы были на гастролях, мы его подарили пластинку, это в начале Перестройки мы были на гастролях, с Жанной ещё. И он на этой книге расписался. Я зашёл к нему, второй раз сделал заход с этой книгой. Он увидел свою подпись. И он со мной стал разговаривать. Он включил самовар, угостил меня чаем, переоделся в белую футболку, и мы с ним минут 15 разговаривали. У меня есть фотография, просто потрясающе. Это какое-то совершенно марсианское ощущение – разговаривать с человеком, который всё это придумал вообще.
К. Ларина
―
Париж – это что такой за Париж?
Е. ХАВТАН:Мы никогда не писали социальных песен
Е. Хавтан
―
Это Париж, это песня. Это не про Париж песня. Это такое условно название. Это совсем другая песня. Её написал Анжей фон Брауш. Это лидер группы «Оберманекен» очень хороший, одной из моих любимых групп. И я его уговорил на прошлом альбоме, и дальше у нас понеслось и поехало. Он мне написал полпластинки прошлой практически целиком «Моду», и здесь большую часть песен он написал. Он очень продвинутый парень из актёрской среды. И очень хорошо сделал то, что необходимо для того, чтобы мои мелодии звучали.БРАВО «ПАРИЖ»
К. Ларина
―
Это песня «Париж», группа «Браво», альбом называется «Браво навсегда». В гостях у нас Евгений Хавтан. И у нас остались последние 10 мин нашего эфира. Мы должны ещё завершающую песню поставить, которая главная песня этого альбома. Но я не могу, конечно, не спросить у Евгения, как он вообще расценивает такой невероятный раскол сегодня в обществе и в музыкальном цехе конкретнее. Насколько вас это задевает, и, как вам кажется, насколько это всё имеет причину? Какая в этом причина – идеологическая или ещё какая-то? Причина разногласий.
Е. Хавтан
―
Знаете, я с огромным уважением всегда отношусь к людям, которые следуют своему сердцу и делают это искренне. Даже если они поддерживают или не поддерживают. Искренне не перевариваю людей, которые делают это ради карьерного роста. Я никого не вправе осуждать. Каждый делает свой выбор. Каждый выбирает то или другое. Вопрос в том, насколько честно ты делаешь и для чего ты это делаешь. Если ты просто идиот, ошибся, это одна история. Если ты это делаешь для того, чтобы добиться, туда залезть или получить это - это не очень правильно, на мой взгляд. Хотя это моя точка зрения, опять же, я не имею никакого права никого осуждать. Каждый выбирает для себя свой путь, и время рассудит всех нас.
К. Ларина
―
Вы что, интуитивно чувствуете, кто искренен, а кто это делает ради каких-то корыстных целей? Или просто знаете?
Е. Хавтан
―
Не знаю. Я доверяю своему какому-то опыту, хотя это тоже не очень подходящее слово – опыт, чутьё.
К. Ларина
―
Но вы ни с кем не расставались из своего окружения, из близких друзей по причинам идеологическим, может быть, даже политическим?
Е. ХАВТАН:Репетиции отменялись, и мы очень расстраивались всегда
Е. Хавтан
―
Я стараюсь этого не делать. Стоит ли политика того, чтобы развалить группу? Стоит ли эта грёбаная политика того, чтобы группа распалась или испортить отношения со своим близким другом, если он ошибается или если у него есть какая-то своя точка зрения? Нет. На мой взгляд, не стоит. Поэтому я здороваюсь в любом случае с человеком, что бы там не было. Это мой выбор. Так правильнее, мне кажется.
К. Ларина
―
Вы читали, что про вас написал Миша Козырев в Фейсбуке?
Е. Хавтан
―
Нет.
К. Ларина
―
«Хочу признаться в любви и уважении к Жене Хавтану. Группа «Браво» - не самые очевидные борцы за свободу слова и революционеры, призывающие на баррикады, верно? И, тем не менее, не всё видно, не всё очевидно». Дальше он пишет о тех ситуациях, в которых вы себя проявили, как ему кажется, с очень человеческой и смелой позицией. И дальше.«Я помню, когда мы за три дня организовали марафон сострадания на НТВ в пользу жертв Беслана. И я предложил Жене открыть эту трансляцию в прямом эфире песней «Верю я». И он сказал: только в том случае, если мне дадут сказать всё, что я считаю нужным, и в прямой трансляции. И я выбил это обещание от НТВ. Каждый раз Женя принимал решение из разряда «простая порядочность сродни подвигу». Поэтому я так уважаю группу «Браво» и Хавтана».
Е. Хавтан
―
Свечусь просто.
К. Ларина
―
«Они настоящие. Для них такие слова, как порядочность и справедливость – точно не пустой звук».Я просто хочу присоединиться к этим словам. Я очень люблю и саму группу, и являюсь, конечно, безусловным фанатом группы на протяжении всего времени. Тем более, что мы практически ровесники и принадлежим к одному поколению. И мои пристрастия в истории страны тоже в этом временном периоде хранятся. Это тоже моя сердечная боль и любовь. Это 1960-е годы, в которых было много прекрасного и, конечно, много страшного. Но, тем не менее, там было главное: там было ощущение, что завтра будет здорово.
Е. Хавтан
―
Именно за это я люблю это время. Пусть это будет сказка. Но человек не может жить без сказки. Если мы скажем, что этой сказки нет, то тогда жить незачем вообще. Эта сказка должна быть. Даже если её нет и ничего не будет, мы должны верить в это.
К. Ларина
―
Мы должны уже завершать нашу сегодняшнюю программу. Надо в конце напомнить про две даты.
Е. Хавтан
―
Да. Ещё раз повторим. Значит, 14 ноября мы будем рады всех видеть в питерском клубе «Космонавт». А 27 числа – московский клуб «YOTASPACE». Приходите, мы будем играть новую пластинку, и, конечно, мы будем играть gold is the best наших песен.
К. Ларина
―
А сегодня «Браво навсегда», альбом с очень красивым оформлением. Кстати, не спросила, кто художник, очень красивое, такое настроенческое.
Е. Хавтан
―
Вы знаете, художник живёт в Канаде. Это мой приятель Женя Жилинский. Он входит в десятку лучших рисовальщиков, я не знаю, не очень хорошее…
К. Ларина
―
Комиксов?
Е. Хавтан
―
Да, комиксов.
К. Ларина
―
Это чувствуется.
Е. Хавтан
―
Он в этом жанре. Не так много этих ребят. Он рисует эти комиксы. Он сам из Санкт-Петербурга. Он работал над нашими первыми альбомами. Он делал обложку «Московского бита» и он делал обложку «Дорога в облака». Я к нему обратился. Он прислал мне по почте эти рисунки.
К. Ларина
―
Давайте мы завершим тогда нашу сегодняшнюю встречу заглавной песней с альбома – «Навсегда». Спасибо.
Е. Хавтан
―
Спасибо вам.БРАВО «Навсегда»