Владимир Фокин - Дифирамб - 2015-09-06
06.09.2015
К. Ларина: 14
―
11. Добрый день ещё раз. У микрофона Ксения Ларина. И я с большой радостью представляю вам нашего сегодняшнего гостя. Это кинорежиссёр Владимир Петрович Фокин. Здрасте, Владимир Петрович. Который в канун своего юбилея пришёл к нам. Это будет как бы репетиция.
В. Фокин
―
Будем надеяться.
К. Ларина
―
Я напомню, дорогие друзья, что Владимир Фокин снял за свою долгую жизнь десять фильмов. И, наверное, самые известные фильмы – это то, что называется такими знаковыми работами, культовыми для многих поколений уже. Это фильм «Сыщик», это и «ТАСС уполномочен заявить», это и блистательный сериал «Пятый ангел», это и фильм по повести Людмилы Улицкой «Ниоткуда с любовью, или весёлые похороны» - фильм, в котором свою последнюю роль сыграл Александр Абдулов. Наверное, главные фильмы я назвала. «Дом для богатых ещё» из таких.
В. Фокин
―
«До первой крови», я считаю, очень важный…
К. Ларина
―
«До первой крови» - я посмотрела вчера этот фильм. Фильм как бы детский.
В. Фокин
―
Я так не думаю.
К. Ларина
―
Но он мне напомнил по ассоциации, чтобы слушатели понимали, про что, если вы не видели, про судьбу этого фильма сейчас тоже поговорим, это «Повелитель мух» такой Голдинга. Где-то в этом пространстве лежит эта история.
В. Фокин
―
В силу того, что там тоже снимались только дети, как и в «Повелителе мух», здесь тоже такой редкий достаточно случай. Но, я надеюсь прежде всего, что эта картина не только детская, и даже скорее не детская. Больше того, я полагал, что детей до определённого возраста, может быть, есть смысл беречь от этой работы, потому что она довольно жёстко решена. Но тот круг проблем, который…
К. Ларина
―
Очень актуален для сегодняшнего дня.
В. Фокин
―
Да.
К. Ларина
―
Это воспитание ненавистью – это страшная вещь.
В. Фокин
―
И картина снята по сценарию Григория Остера, нашего замечательного детского писателя.
К. Ларина
―
Это какой год?
В. Фокин
―
1989. Но беда этой истории в том, что когда картина вышла, поднялась жуткая совершенно буча двусторонняя. С одной стороны, были очень яростные поклонники и была очень доброжелательная пресса. И тогда все ждали, те, кто были за картину её выхода и прочили ей всякую судьбу, и говорили, что она уберёт «Повелителя мух» и так далее. Но были и другие. Ещё существовал Комсомол.
К. Ларина
―
Советская страна ещё.
В. Фокин
―
Взорвался весь ЦК Комсомола. Меня обвиняли во всех смертных грехах, что я призываю к пацифизму. Я не скрывал, что это откровенно пацифистский…
К. Ларина
―
Давайте нашим слушателям скажем, для тех, кто картины не видел, таких, к сожалению, большинство, судя по всему. Это фильм, в котором действительно играют в основном только дети. Можно сказать, военная игра, условная Зарница, да.
В.ФОКИН: Я работал с ними, не сюсюкая, это вообще не мой стиль
В. Фокин
―
Зарница – это детская военная игра. Их было множество разных модификаций.
К. Ларина
―
И как детская военная игра превращается в настоящее противостояние, когда по сути ненависть становится главной движущей силой.
В. Фокин
―
Ненависть и стремление к победе любой ценой. Дело в том, что пафос этой истории для меня, для Григория и всех ребят, которые в этом участвовал, а это была очень важная, очень серьёзная для всех них работа. Вообще это была этапная какая-то история в жизни очень многих детей, которые участвовали в этой работе. Они когда вернулись из экспедиции, многие родители говорят, что сюда приехали другие люди. Потому что я работал с ними, не сюсюкая, это вообще не мой стиль. У меня есть ещё одна картина, где снималось огромное количество детей немецких, называется «Александр Маленький». И там мне даже пришлось выучить немецкий язык, для того чтобы иметь возможность с детьми общаться не через переводчика, а напрямую.Но это мой стиль работы с детьми. Я с ними говорил на равных. Конечно, чуть адаптирую речь, избегаю всяких усложнённых словесных конструкций, но, тем не менее, по-взрослому, по-человечески, потому что я абсолютно уверен, что каждый ребёнок воспринимает себя… Я, например, никогда не был маленьким. Это я точно помню. Всегда меня окружали взрослые мужчины и женщины. Женщины, за внимание которых я боролся с соперниками. Соперники противостояли мне во всех прочих…
К. Ларина
―
Но вы же были мальчиком? Как это никогда…
В. Фокин
―
Да, но любой мальчик воспринимает себя полноценным мужиком.
К. Ларина
―
Решает взрослые проблемы.
В. Фокин
―
Безусловно.
К. Ларина
―
Кстати, в этом фильме то, что важно, я хотела подчеркнуть, что здесь действительно дети решают взрослые проблемы. И каждый ребёнок, каждый герой этого фильма – ему предстоит сделать свой выбор. Это, конечно, очень важный момент.
В. Фокин
―
И дети же вообще воспринимают игру очень серьёзно. Взрослые воспринимают игру всерьёз. Вчера мы смотрели футбол. Наши играли со Швецией. Посмотрите, какая рубка была. Они готовы и с одной, и с другой стороны просто идти на… А хоккей – что там происходит? До летального исхода доигрывают ради обладания этим коротеньким диском, называемым шайбой.
К. Ларина
―
Возвращаясь к этой картине, что там такое напугало так ЦК Комсомола?
В. Фокин
―
Был такой всесоюзный штаб Зарница. Вот это была структура, которая очень жёстко выступала против. Они меня обвиняли в том, что я подрываю боевой дух и настраиваю детей против службы в армии, что не соответствует действительности. Речь идёт только о нравственных проблемах и о том, что понятие нравственности к войне вообще трудно приложить.
К. Ларина
―
Победа любой ценой – это обоюдоострый лозунг.
В. Фокин
―
И, к сожалению, опыт показывает, что то, что является подвигом по отношению к одним, в то же время преступление по отношению к другим. Разобраться в этом бывает крайне сложно. И ребёнок Саша, мальчик, главный герой этой картины, человек, воспитанный в этих стереотипах «Победа любой ценой», и он знает, что он должен пожертвовать собой ради того, чтобы донести карту до своих и, как его учили все книги, спектакли и фильмы, которые он смотрел, и вроде бы правильная задача, но он при этом совершает целую череду крайне неблаговидных поступков. В итоге Саша убивает больше всех. Это как раз и есть тот самый нравственный перелом, который приходит к человеку, и он, в общем, приходит к пониманию каких-то крайне важных вещей.
К. Ларина
―
Я так понимаю, что сегодня вы высказались бы против вот этой активной милитаризации общества и системы воспитания, построенной на агрессии, на милитаризме, на противоборстве, на поиске врагов.
В. Фокин
―
Разумеется, картина эти ценности и отстаивала. Но, к сожалению, она не дошла до широкого зрителя, потому что мне сообщили о том, что я получил в Чикаго приз мира, вернее, не я получил, а получил какой-то чиновник, который был в это время в Чикаго под рукой. Я даже не знал, что картину туда выставили. Но мне позвонили из Госкино, попросили приехать, получить сертификат такой об этом, такой диплом, и тут же мне сказали о том, это был международный отдел Госкино, мне сказали: «Хотите – можете забрать своё личное дело, потому что Госкино прекращает своё существование». И закончилось советское кино, закончился прокат. И как раз картине надо было выходить в прокат, где ей прочили огромный успех. И она, в общем, в итоге зрителя не увидела. Поэтому сейчас она выложена в интернете, мне периодически по каким-то поводам, если мне приходится с ней соприкоснуться в интернете, я с радостью читаю всякие весьма добрые слова в её адрес. Но она там, очень редко её показывают по телевидению.
К. Ларина
―
Давайте тогда я ещё раз скажу, что картина называется «До первой крови». Она есть в свободном доступе в сети. Обязательно посмотрите. Я вчера посмотрела, и на меня она произвела сильнейшее впечатление. Она ни в коей мере не устарела ни по каким критериям, ни по художественным, ни по стилистическим, а уж тем более по своему посылу – абсолютно сегодняшняя, необходимая сегодняшнему зрителю.И ещё один вопрос по этому же поводу: а как сложилась судьба ребят? Потому что ребята очень талантливые. Но когда я смотрела титры, я, кроме Наташи Громушкиной, не увидела ни одной знакомой фамилии.
В. Фокин
―
В актрисы пошла только Наташа Громушкина. Но с какой-то частью из этих ребят меня связывает… прошло уже сколько, в 1988 году я её снимал, сдал в 1989-ом, с тех пор несколько этих ребят. Вообще было так. Первый раз, это было в 1989 году, поскольку мы уже не скрываем, что у меня 8 сентября день рождения, и вот они вдруг 8 сентября, вся вот эта, извините…
В.ФОКИН: Любой мальчик воспринимает себя полноценным мужиком
К. Ларина
―
Банда.
В. Фокин
―
Да. Вдруг заваливается к нам в дом с цветами. Тогда они были дети, 13-14 лет. И они все… Мы в ужасе на пороге, жена смотрит: что происходит? А они пришли. У меня действительно с ними сложились какие-то очень тесные и реально родственные отношения. И с тех пор, поскольку мы понимали, что каждое 8 сентября они стали приходить каждый год, то у нас в день моего рождения всегда, когда мы планируем то ли под выходные сместить, то ли что-то ещё, обязательно назначается так называемый день для детей. Вот они приходят. Сейчас они дядьки, уже по 36-38 лет.
К. Ларина
―
Но в актёры никто не пошёл, да?
В. Фокин
―
Нет, к сожалению. Андрюша Некрасов, который играет Сашу Данилову, он закончил журфак. Мальчик, с которым он дерётся на скале, закончил философский факультет. Боря Деревягин. Павлик Кулаков, который играет командира, он специалист по компьютерам довольно крупный. И в актрисы пошла только Наташа Громушкина. Она на виду и так далее. Как-то так получилось.
К. Ларина
―
У многих ваших фильмов судьба такая странная, поскольку они сразу производят какое-то невероятно сильное впечатление, становятся событием. Тот же фильм, один из моих любимых фильмов - это «Пятый ангел», фильм, который снят по сценарию Эдуарда Володарского, фильм, в котором играют потрясающие актёры. И, собственно говоря, биография каждого из актёров – это просто судьбоносные роли. И Евгений Князев главного отрицательного героя играет, и Владимир Ерёмин. Даша Михайлова – совершенно блестящая роль у неё. Скажите мне, пожалуйста, почему «Пятый ангел» уже в истории, его нет в телевизоре? Повторяют всё, что угодно, кроме него. Объясните, пожалуйста, в чём проблема.
В. Фокин
―
Я думаю, мы с вами знаем ответ на этот вопрос. Я уверена, что проблема в том… не сердитесь, вы меня выводите на необходимость какие-то оценочные высказывания применительно к своей картине. Дело в том, что и Эрик Володарский, покойный, к сожалению, и я, и все мои актёры – абсолютные единомышленники в этой истории. Вы ещё не упомянули Лию Ахеджакову и Альберта Филозова. Целая россыпь блистательных актёрских работ в этой картине. Мы все были объединены какой-то общей внутренней программой, что ли. В этой картине просто дыбом поставлены все самые острые проблемы сегодняшнего дня, и прежде всего – проблемы морали, нравственности в эпоху, когда на человека сваливается внезапно и неудержимо какой-то денежный вал.
К. Ларина
―
Власть и деньги.
В. Фокин
―
Власть и деньги. И я утверждаю, что остаться человеком в том понимании, к чему я стремился всю свою юность и молодые годы, и так далее – это практически невозможно. И этот денежно-властный вал перемалывает человека, потому что так или иначе человек вынужден, он не может не вписаться в систему взаимоотношений, потому что либо он отторгается, просто изрыгается этой системой вовне, либо он должен принять эти условия, даже, может быть, с какими-то поправками. Я не хочу сказать, что все люди во власти, все богатые люди аморальны. Нет, это, конечно, не так. Но всё это крайне мало, на мой взгляд, похоже. Вся система взаимоотношений… Вслушайтесь в то, о чём и как эти люди говорят, если вам приходится бывать в их среде. У них совершенно другая система ценностей. У них абсолютно шкалы критериев расходятся.
К. Ларина
―
Мораль другая.
В. Фокин
―
Другая.
К. Ларина
―
Она как бы есть их собственная, которую они сами…
В. Фокин
―
Да, есть и свои какие-то правила. Это такая зона, где правила диффундируют, и незаметно вдруг перемещаешься в сторону понятий и там оказываешься на той территории. Или это какая-то промежуточная зона. С этими я как-то пытаюсь вести себя по-человечески, ещё памятуя, что такое быть человеком. Но, с другой стороны, если накатывают условия, а они всегда доминируют, и тогда теряют очередного человека, потому что с этим, с так называемым «порядочным»… У Юрия Трифонова есть потрясающая повесть «Обмен». Помните, там сестра брату говорит: «Ты уже обменялся», когда они меняют квартиру. Понимаете? Это был совершенно другой масштаб бедствий, но по сути это было то же самое. Там пришла доминанта денег, целесообразности. А там, где речь идёт о целесообразности, она ведь может быть разной, она может быть революционной, и это отменяет какие-то нормы и правила, она может быть патриотической, она может быть религиозной, и тогда отменяет какие-то нормы…
К. Ларина
―
Вообще, конечно, в этом фильме, в этой работе есть вещи, которые требуют, безусловно, отдельного разговора. Потому что я сейчас вспоминаю героя Евгения Князева, его путь от романтического юноши, которого, кстати, блестяще играл Олег Долин.
В. Фокин
―
Да, у Олега Долина была первая роль. Больше того, он мне посоветовал посмотреть Женю Князева. Кстати, мы с Евгением Владимировичем, он нынче ректором, его так просто Женей как-то не назовёшь…
К. Ларина
―
Ректор Щукинского училища.
В. Фокин
―
Да. Замечательный актёр. Я очень долго и мучительно искал исполнителей. С одним мне было понятно. Я знал, что Володя Ерёмин будет играть журналиста. А на Гудилина, то есть этого заказчика и собственно банкира я очень долго искал. Время было такое, что как-то этого поколения людей не было. То ли спились, то ли куда-то ушли. Или уже были заиграны до такой степени, что все ужимки и прыжки мне были понятны и так далее.
К. Ларина
―
Это где-то вокруг 50 должен был. 45, да?
В.ФОКИН: Этот денежно-властный вал перемалывает человека
В. Фокин
―
Да. Там приблизительно все люди одного поколения. Они могли быть ребятами из одного двора или где-то поблизости. Там есть упоминание, оно более позднее, что Гудилин когда-то был завотделом ЦК Комсомола, в то время как Глухарёв был спецкором «Комсомольской правды», поэтому они с тех пор знакомы и дружны. И когда я начал пробовать Князева, очень трудно. Это была для него очень сложная работа. Она в значительной степени вне его привычного какого-то способа существования в театре и кино.
К. Ларина
―
Он, кстати, не избалован был кинематографом совсем.
В. Фокин
―
Не избалован. Но я видел его в театре.
К. Ларина
―
Театральный актёр блестящий.
В. Фокин
―
Да. У него специфическая пластика. У него есть своё актёрское замечательное лицо и так далее.
К. Ларина
―
Он, кстати, потом сыграл этого Мессинга. Я думаю, что во многом это вышло из этой работы вашей.
В. Фокин
―
Да. Я помню, когда я его утвердил, он подошёл ко мне и говорит: Владимир Петрович, я же вижу, вы не хотите меня снимать. Ну, поищите ещё. Я сказал: Женя, вы утверждены. Клянусь, во-первых, успокойтесь. Это значит, что вы сыграете эту роль так, как должно. И я вам клянусь, что эта роль станет украшением вашей биографии. И, к счастью, он успокоился. И это блестящая актёрская работа, я считаю, Евгения Князева. И я рад, что она сыграла какую-то положительную роль в его биографии, потому что он стал заметен и так далее.Но, возвращаясь к вашему вопросу, почему я не показываю. Не показываю, потому что сегодня её страшно смотреть, я думаю, будет кому-то, понимаете. Поэтому мне кажется…
К. Ларина
―
Потому что всё, что сегодня происходит…
В. Фокин
―
Там всё прогнозировано, да.
К. Ларина
―
Вы тогда угадывали, как всё это начиналось, как это формировалось, из чего это складывалось. Этот путь сегодня стал, собственно говоря, нормой.
В. Фокин
―
И я позвонил моему продюсеру из НТВ-Кино, такому Арсеньеву Владилену, который был тогда как бы хозяин этой работы. Я говорю: Владилен, может быть, вы как-то что-нибудь сделаете, для того чтобы картину показали? Всё-таки у меня такая дата.
К. Ларина
―
Это сейчас вы звонили?
В. Фокин
―
Сейчас я звонил. Он оттуда ушёл. И он говорит, что он попытался что-то подсказать. НТВ, хозяева, показали бы картину. Нет, они её держат под спудом и не выпускают.
К. Ларина
―
У нас сейчас новости. Потом продолжим наш разговор. Напомню, в нашей студии Владимир Фокин.НОВОСТИ
К. Ларина
―
Возвращаемся в программу «Дифирамб». Сегодня в нашей студии режиссёр Владимир Петрович Фокин, который 8-го числа отмечает свой юбилей. Мы говорили о том, что, конечно, хорошо бы показать картину «Пятый ангел» по телевизору, но её не показывают. Но зато всё-таки одиннадцатого числа, я сразу могу проанонсировать, такой кусочек «Человека из телевизора», 11 сентября в пятницу будет «Линия жизни» с вами.
В. Фокин
―
Мне сказали, что уже есть в программе.
К. Ларина
―
И будет фильм «Клуб женщин». Я его, кстати, тоже не видела. Это мелодрама такая?
В. Фокин
―
Да нет. Это картина, снятая для телевидения, по сценарию Анатолия Гребнева. У нас с ним две работы – «Клуб женщин» и «Дом для богатых». И это очень дорогая мне работа. Меня после «Сыщика», «ТАССа» упрекали в том, что у меня подавлено женское начало, я снимаю слишком мужские картины. И вот я снял кино про четырёх женщин, которые в силу разных принадлежностей профессиональных в разном возрасте уходят на пенсию. Это фильм о горожанках, о москвичках, вполне ухоженных, в общем, в хорошей форме к этому пенсионному возрасту женщин, у которых подросли дети, и они вспомнили о том, что они всё-таки ещё женщины. И одна из них, самая активная, собирает такую команду решительных тёток, и они пускаются вдогонку за ускользающей жизнью.
К. Ларина
―
Молодостью.
В. Фокин
―
Не так за молодостью, но вообще в принципе наконец пожить для себя. Вот они выходят… Одна врач-рентгенолог, она в 45 лет уходит, другая уходит в 55, как положено советской женщине и так далее. И это такая немножко печальная комедия. В итоге становится, может быть, чуть более печальной, чем комедия. Но, в общем, это такая очень человечная история, где ещё пятое действующее лицо – Москва как среда обитания.
К. Ларина
―
С днём города.
В. Фокин
―
Да, с днём города, дорогие москвичи. И гости столицы тоже. Потому что сейчас, слава Богу, разогнали самолёты. Вчера бились с этим.
К. Ларина
―
Тучи. Хоть что-то разогнали. Да.
В. Фокин
―
Дождём.
К. Ларина
―
Смотрите, я не сказала нашим слушателям номер СМС. Но СМС-ки всё равно приходят по привычке. Напомню номер: +79859704545. И я хочу прочитать несколько реплик, которые, как мне кажется, для вас будут важны. «Спасибо вам огромное за фильм «До первой крови». Сильнейшая картина о жизни, о детях, но не для детей, а для взрослых. Спасибо», - пишет нам Ольга из Москвы.
В.ФОКИН: Я не хочу сказать, что все люди во власти, все богатые люди аморальны
Вот ещё из Самарской области: «Посчастливилось посмотреть фильм «До первой крови», когда была подростком. Не помнила ни название, ни режиссёра, но впечатления остались на всю жизнь. Это был настоящий шок. Спасибо вам большое. Марина, 40 лет». Вот так, видите?
«”До первой крови” – это потрясающий фильм. Смотрел год назад и держу дома. Спасибо вам большое». Так что, видите, оказывается, это кино всё-таки смотрели. Это очень, мне кажется, отрадно. Несколько вопросов есть по другим фильмам.
Например: «Будет ли «ТАСС уполномочен заявить 2»? Не было ли предложения?».
И вопрос, который я в принципе хотела вам задать по этой картине: это вообще была ваша инициатива? Как она возникла в вашей жизни? История, которая стала для вас по сути визитной карточкой.
В. Фокин
―
Дело в том, что когда-то один человек, какой-то провидец, сказал мне: «Ты знаешь, боюсь, что ты снимаешь ту картину, которая будет тебя сопровождать всю жизнь». И, в общем-то, как-то угадал. Я это говорю не потому, что, знаете, как у меня Демьяненко озвучивал, кстати, в «ТАССе» одну из ролей. И он, бедняга, ненавидел Шурика своего.
К. Ларина
―
Он озвучивал Кикабидзе?
В. Фокин
―
Нет, он озвучивал Хейно Мандри, эстонского…
К. Ларина
―
А Кикабидзе сам говорил?
В. Фокин
―
Кикабидзе – нет. У Кикабидзе очень выраженный акцент. Очень долго я искал человека на эту роль. И нашёл в драматическом театре. Сейчас вылетело…
К. Ларина
―
Актёр, который дублировал, да?
В. Фокин
―
Да, очень точно. Это я говорю к тому, что этой картине было отдано колоссальное количество сил, но я просто многократно об этом рассказывал, повторю вкратце. Дело в том, что до меня эта картина была уже один раз снята.
К. Ларина
―
Целиком?
В. Фокин
―
Практически да. Там было снято почти 8000 полезных метров. Она была семисерийная тогда. Но поскольку там был целый ряд обстоятельств, в силу которых очень крепкого и хорошего режиссёра постигла тяжёлая, прямо скажем, творческая неудача, картина пролежала довольно долго. У меня в это время был… Его начинали снимать, когда я ещё учился во ВГИКе. Но я вообще ничего про это не знал. Я не любитель детективной литературы. Для меня Юлиан Семёнов был автором повести «Дунечка и Никита», по которой мой мастер Юрий Павлович Егоров снял картину «Не самый удачный день» в своё время. Ну и как автор «Семнадцати мгновений весны». Я ещё не знал тогда, что там… Потом, когда я пришёл на студию Горького, я узнал много технологических подробностей, как это двигалось. А картина всё снималась и снималась. Я снял «Сыщик», потом «Александр Маленький». Это был очень шумный процесс. Я имею в виду, когда картины выходили. И вдруг меня призвал директор студии и оглушил тем, что, поскольку там было видно, что монтаж – это такая сильная сторона в моей профессии, перемонтировать… Я категорически от этого отказался. Даже представить себе не мог. Но, тем не менее, так или иначе, не мытьём, так катаньем меня просили. «После этого делай всё, что хочешь». В общем, долго рассказывать это всё. Они меня как-то: «Хотя бы посмотри материал». Я сел, посмотрел материал. Это действительно было ни на что не похоже.
К. Ларина
―
Актёры те же были уже? Герои.
В. Фокин
―
Нет, я заменил кое-кого. Не всех.
К. Ларина
―
Но Тихонов-то был?
В. Фокин
―
Был Тихонов. Был Лёша Петренко, был…
К. Ларина
―
Соломин.
В. Фокин
―
Нет, эту роль играл другой, очень хороший актёр.
К. Ларина
―
Интересно. Я первый раз слышу об этом.
В. Фокин
―
Что вы. Картина была целиком снята. Но когда увидели, что я смотрю, по студии сказали «Фокин будет делать, Фокин будет делать». И уже не отвязаться. Во всех инстанциях – и в Госкино, и в Гостелерадио, и в КГБ. Я сказал: это ещё не факт. – Факт. Но самое главное было в том, что я встретил с реальными участниками этих событий. Судя по тому, как часто эту историю развенчания Огородника, одного из крупнейших…
К. Ларина
―
«Трианона»?
В. Фокин
―
Кстати, «Трианон» - это его боевой позывной. Таких удач, как видно, было немного. Потому что без конца возвращается наша контрразведка к этой истории. Документальное кино, где цитируется «ТАСС уполномочен заявить», просто как фрагмент документального материала и так далее. Они рассказывают эту историю. Уже с этим бревном несколько тысяч человек оказалось причастными. Но это действительно было потрясающе интересное дело. Во всех отношениях. Начиная от главного действующего лица, вот этого самого Огородника, который был блистательным молодым успешным дипломатом, в ранге советника-посланника он был уже в 37 лет следующий посол, он был секретарём комитета Комсомола МИДа, он был самый правильный, праведный, какой только можно себе придумать. Единственное, что мне не удалось преодолеть из этой крайне слабой повести Юлиана Семёнова, в которую и был заложен крах этой истории, поэтому они шли точно по повести. Мой предшественник. А там всё это было такое вылизывание этой структуры. А на самом деле потрясающая человеческая история. И когда участники, исполнители этого дела, Виталий Константинович Бояров, который прообраз роли Вячеслава Васильевича Тихонова, и Вячеслав Иванович Кеворков, прообраз роли того, кого играет Юра Соломин в итоге. Они мне рассказали, что это было и как они бороли. Это потрясающая шахматная партия, феноменальная интеллектуальная игра двух могучих противников.Почему я взял на роли американских разведчиков самых обаятельных и симпатичных людей? Потому что игра в дураков, с которыми подвиги разведчиков… «Вы болван, Стёпин». Как-то таких легко победить, понимаете? А вот таких ребят, как Хейно Мандри, как Лёша Петренко, понимаете, и так далее. И тогда я сказал, что я, пожалуй, возьмусь за это. Потому что всё равно картина стояла уже полгода. Возьмусь, но только при одном условии: мы идём не по этой повести, а по реальным событиям. И это всем очень понравилось. Понравилось Юлиану Семёновичу.
К. Ларина
―
То есть он дописывал сам сценарий, или как?
В. Фокин
―
Нет, дописывал кто-то другой. Дописывать пришлось мне в одиночку. Потому что с тех пор как он согласился, я его больше не встречал. Он сказал: всё, мгновенно садимся, пишем новый сценарий. Мы поехали к нему на дачу, я попробовал кончаловки, он мне показал «Эммануэль». Началась какая-то…
К. Ларина
―
Вечер был томный.
В. Фокин
―
С тех пор мы больше не встречались. Я в это дело влез по уши. И дальше начался такой сладостный ад, я бы так сказал, который и ничем бы и не завершился, потому что его растерзали, если бы не низкий поклон Политбюро ЦК КПСС.
К. Ларина
―
Да что вы?
В. Фокин
―
Ей-богу. Только благодаря им. Которые приняли решение не участвовать в лос-анджелесских олимпийских играх.
К. Ларина
―
Показали.
В. Фокин
―
Да, и не просто показали, а кто-то там… Мне передавали. «Что делать?». Когда они отказались, на 2 недели надо что-то вбросить.
К. Ларина
―
Вместо олимпиады.
В. Фокин
―
Да, надо чем-то… «Давайте покажем «Семнадцать мгновений весны»».
К. Ларина
―
Да, это же было лето, разгар лета, отпуск.
В.ФОКИН: У нас только пожрать – и опять на плантацию, и к станку
В. Фокин
―
5 августа – начало олимпийских игр. И все ждут олимпиады. Её не будет. И на 2 недели надо чем-то… Говорят: «Давайте покажем «Семнадцать мгновений весны»». Но это было уже засмотрено довольно основательно. А поскольку мир кино очень узкий, только первый материал мой пошёл, уже сразу начали шушукаться: «Что-то там такое может вылупиться». И говорят: «А вроде там как раз про Юлиана Семёновича снимается какое-то достойное кино. Вот, давайте, пускай…». Они, - говорят, - сдают картину только к концу года. У меня дай Бог 28 декабря сдать картину, потому что три дня деньги ходят по Москве, они 31-го упадут на счёт студии, и мы как бы сдали этим годом. И то вот так, никак. Говорят: «Пусть сдадут к 5 августа». Мне когда директор студии, он только что на колени не встал, говорит: «Ты сейчас только так, я через тебя что-то скажу, а ты, пожалуйста», - и как из-за кресла говорит: «Надо сдать картину. 5 августа». Я говорю: да вы что? Ну, они там. Но вы же кинемато… Вы понимаете, что на 4 месяца картину, где мы и так круглые сутки? Он говорит: всё, что угодно. Но с этим вообще связано потрясающее… И потом я понял, что это для меня единственный шанс. Я пришёл, говорю: «Ребята, выйдем 5 августа в эфир – значит будет та картина, которая надо. Не выйдем – её разорвут в хлам». И я согласился.Для того чтобы мы могли работать вообще уже круглые сутки, на студии выпустили специальные талончики, что мы имеем право, предъявители этих талонов, члены моей съёмочной группы, обедать без очереди в столовой. Потому что стоит хвост всегда. А у нас только пожрать – и опять на плантацию, и к станку. Но как только мы первый раз появились с этими талонами, сказали «Чего? Кто? А мы?». Мы это право получили, просто чтобы вообще ни хрена не отдыхать. У вас же всё-таки перерыв, а у нас только жрачка, больше ничего. – Чего?
Появились фальшивые талоны. Там был человек-отставник, который этим делом руководит. И эта привилегия накрылась медным тазом. Но самое потрясающее было, конечно, когда я её сдавал, когда мы выезжали туда, Мамедов принимал у нас это дело. И туда слетаются на 11 мигалок по всем главкам КГБ, каждый по своей линии сидит и в мелкоскоп смотрит, сидит. А я на микшере…
К. Ларина
―
То есть они так насиловали во время всего процесса? Только сдача?
В. Фокин
―
Я уже сдаю.
К. Ларина
―
А на площадке не сидели?
В. Фокин
―
Нет, нет. Там были мои консультанты, вот, Бояров и Кеворков. Только благодаря им.
К. Ларина
―
Они бы прикрывали вас.
В. Фокин
―
Вы понимаете, как ни парадоксально, они были абсолютно нормальные люди, с которыми я абсолютно обо всём говорил. Тем более Кеворков. Он всю жизнь нелегал, он всю жизнь был где-то там. Абсолютно внутренне свободный человек. Он сейчас живёт в Мюнхене.И они мне всё рассказывали. И они очень, конечно, прикрывали. Во всяком случае, и до этого этапа, и там тоже. И когда я сижу и веду звук тихо, а они все тут в креслах сидят. «Товарищи, ну что это такое? Да вы что? Нет, прекратит. Да что такое вообще?». Я сижу и беспокою микшер. Потом: «Так, это убрать, это выкинуть, переснять». – Всё, нет вопросов.
К. Ларина
―
Но там в основном какие были претензии? Идеологические, или то, что вы секреты выдаёте?
В. Фокин
―
Секреты. Как мне потом сказал много лет спустя, «вы раскрыли все наши методы, да вы просто вообще», - мне сказал один человек, который мне не давал снимать «До первой крови», потому что я снимал рядом с дачей Горбачёва. У меня забрали камеру на XIX партконференцию и дали другую, на которую все три дня, пока не было камеры, был полный брак. И когда зашла речь о том, чтобы переснимать это дело, в это время появился Горбачёв. А там просто в двух километрах от его дачи.И мой директор тогдашний, Игорь Толстунов, поехал решать вопрос о пересъёмке, и ему категорически отказали. Он пришёл в недоумении, говорит: слушай, придётся тебе ехать.
И вот мы вошли туда, это уже 1988 год, и он меня представляет: вот он, лауреат, автор картина «ТАСС уполномочен заявить». А там сидит генерал, начальник личной охраны говорит: «А, это вы голубчик? Тогда тем более не получите. Даже и не приближайтесь». Я говорю: «А что ж такое?». Он говорит: «Мы до сих пор кровью харкаемся. Вы открыли все наши методы». Я понял, что там ничего не получится. Ага, все оба ваши метода я открыл. Шпион один, а тысячи людей… и так далее.
Но только благодаря тому, что вот этот был срок такой бешеный, мне удалось преодолеть это… «Вот это убрать, это убрать». – Уберём, нет вопросов. Я думал так, что как раз где-нибудь к середине декабря и сдадим. Как 5 августа в эфир?! 5 августа в эфир, только так, и никак иначе. Иначе не получается. И они вынуждены были.
К. Ларина
―
У вас был шанс, конечно.
В. Фокин
―
Ничего ж там крамольного и криминального нет. Нормальное кино. Но для меня это человеческая история, про нас про всех, про то, что политика у нас на столе, а не где-то там в радиоэфире. Мы сейчас. Тоже почему картине 32 года, в 1984 году я её сдал, 32-й год идёт. А её смотрят и молодые люди, слушают с большим каким-то внутренним удовлетворением, что она волнует. Именно потому, что это нормальная человеческая история.
К. Ларина
―
Она ещё очень профессионально сделана. Сейчас так не снимают кино. Там каждый проезд, я помню, даже проезд по Москве к МИДу. Он… глазами, вот этот, как машина едет туда. О чём вы говорите? Сейчас так никто не делает.
В. Фокин
―
Да. Вот и «Пятый ангел» мне дался…
К. Ларина
―
У вас, получается, все картины такие.
В. Фокин
―
Так получается.
К. Ларина
―
На разрыв, что называется. Мы ещё не поговорили про «Весёлые похороны». Я тоже помню эту историю. Когда эта картина должна была выйти в эфир, в прокат, и должны были мы встречаться здесь, её представлять, и приходит Фокин, когда мы как раз с вами познакомились первый раз, встретились, и пришёл Саша Абдулов покойный, Света Ростовцева тоже была нашим звукорежиссёром. Что у нас случилось? У нас умер Борис Николаевич Ельцин. Поэтому передачу под названием «Весёлые похороны» мы не могли поставить в эфир. И мы записывали программу. И мы не знали, когда она выйдет.
В. Фокин
―
Да.
К. Ларина
―
И сидели, не знали, смеяться или плакать.
В. Фокин
―
Было дело, да. Видите, есть ещё одно обстоятельство. Я как-то совершенно не обучен самопиару. И надо бы пойти подучиться, но боюсь, что уже не получится, поздновато. И поэтому, скажем, те же «Весёлые похороны» и «Дом для богатых» - даже на внутренних фестивалях этих картин не было. Потому что я знаю, мне это просто объясняли, что нельзя тебя туда ставить, потому что тогда нельзя будет выводить тех, кто рядом существует и кто в это время снялся, и кого там крепко накачивают. А все мои продюсеры, слава Богу, ни один из них мне не мешал, вот, на продюсерском этапе. Там с «Весёлыми похоронами» были некоторые трения, но, в общем, тоже в итоге удалось как-то преодолеть, таких серьёзных конфликтов с продюсерами у меня не было никогда, слава Богу. Во всяком случае, пока. А у тех ребят, которые умеют на рынке существовать и продвигать, были сильные, зубастые, локтястые, клыкастые и коленастые. А сам я этого делать, к сожалению, не умею. Но, честно вам скажу, вот, клянусь – мне неизмеримо дороже то, что я могу спокойно смотреть в глаза вам, нашим радиослушателям. Смотреть в глаза радиослушателям – это хорошее. Когда придумал такой жанр, радиобалет с сурдопереводом, мне кажется, можно хорошо потанцевать. Смотреть в глаза вам и моим внучкам, и моим близким людям, чем снять какую-то картину, не приведи Господь, которую мне предлагают, ради денег.
В.ФОКИН: Они были абсолютно нормальные люди, с которыми я абсолютно обо всём говорил
К. Ларина
―
Сегодня нет возможности?
В. Фокин
―
Предлагают периодически всё время что-то. Но это же всё… вы видите, что льётся из телевизора. За редчайшим исключением. Есть такие исключения. Сергей Урсуляк – замечательный парень. Володя Хотиненко снимает какие-то умелые крепкие картины. Ещё 2-3 человека. Они в какой-то такой более близкой дистанции. Я ношусь, я постоянно работаю режиссёром-постановщиком, мы с Павлом Финном написали, на мой взгляд, очень хороший сценарий о театре в Соловецком лагере. Он опубликован в «Искусстве кино». Но что толку?
К. Ларина
―
Нет?
В. Фокин
―
Восхищаются, говорят всякие слова хорошие. Но при этом говорят: старик, ну ты же понимаешь?
К. Ларина
―
Владимир Петрович, вы же понимаете: у нас время заканчивается, к сожалению.
В. Фокин
―
Как-то оно быстро заканчивается.
К. Ларина
―
Да. Всё, что не успели рассказать, ещё раз отсылаю вас на программу «Линия жизни». Обращаюсь я к нашей аудитории. 11 сентября вечером обязательно посмотрите встречу с Владимиром Петровичем Фокиным. Тем более вы убедились в том, что он блестящий рассказчик. Я могу закончить наш эфир… Понятно, что с наступающим. Но ещё вас отдельно поздравлю. Но я бы хотела вас прочитать. Вам нужно книжку написать. Вы блестяще рассказываете, так всё помните. Мы сейчас слушали со Светой, просто перед глазами картинки. Понимаете? Вот, надо чем заняться.
В. Фокин
―
Спасибо вам за добрые слова. И спасибо «Эху Москву». И большой привет всем нашим слушателям.
К. Ларина
―
Спасибо. Владимир Фокин в нашей студии. Спасибо.