Гарри Бардин - Дифирамб - 2014-12-21
21.12.2014
К. Ларина
―
Я в «Фейсбуке» написала, что Гарри Бардин уже в студии по радио «Эхо Москвы». Так что, дорогие друзья, дорогие френды в «Фейсбуке», подключайтесь. Действительно, здесь в студии режиссёр Гарри Яковлевич Бардин. Здрасте.
Г. Бардин
―
Здрасте.
К. Ларина
―
А почему вас нет в «Фейсбуке»?
Г. Бардин
―
Ну как?
К. Ларина
―
Пора осваивать технологии. (Смеётся.)
Г. Бардин
―
Да? Надо там писать, а мне не хочется.
К. Ларина
―
Да, да, общаться.
Г. Бардин
―
Ну, я читаю зато.
К. Ларина
―
Да, читаете?
Г. Бардин
―
Читаю.
К. Ларина
―
Сын ваш там активно существует.
Г. Бардин
―
Да, да.
К. Ларина
―
Ну что, «Фейсбук» есть. SMS тоже есть для вас, дорогие друзья: +7 (985) 970-45-45. Гарри Бардин будет отвечать на ваши вопросы тоже обязательно, конечно же, и о творчестве, и о жизни, и обо всём на свете. Но поскольку год кончается, наверное, такой бы вопрос первый задала вам, Гарри Яковлевич. А вот на что похоже сегодняшнее время? Из вашей жизни. Уже было такое? Или это что-то совсем новое, совсем другое?
Г. Бардин
―
Нет, совсем другое. В какой-то степени мне вспоминается 91-92 год.
К. Ларина
―
Но это время надежд.
Г. Бардин
―
Визитная карточка – покупатель. Когда ты заходишь в магазин, а там горчица и майонез, и всё, и нет… Хрен. Вот «хрен вам, ребята». Вот это, что предстоит, мне кажется. Это – с наступающим Новым годом.
К. Ларина
―
А по атмосфере?
Г. Бардин
―
А по атмосфере очень пакостное, как говорил…
К. Ларина
―
На что похоже действительно? Потому что у нас разные сравнения. Кто-то сравнивает это действительно с 90-ми годами, «назад в 90-е». Кто-то говорит: «Очень похоже на какой-нибудь расцвет застоя», – или вообще вспоминает 37-й. У вас какой год на памяти?
Г. Бардин: 90
―
е годы я вспоминаю. Ты заходишь в метро, там звучит ламбада. И ощущение с утра приподнятое! «Ти-та-ра-ра-ри, та-ра-ра…» (Смеются.) Песня не наша, но так хорошо! Сейчас какую песню? «Снова замерло всё до рассвета». Вот какая-то такая музыкальная пессимистичная нота.
К. Ларина
―
А всё-таки в чём разница между советским периодом – таким тяжёлым, цензурным, застойным – и сегодняшним? Потому что он тоже своего рода застой, безусловно.
Г. Бардин
―
Безусловно. Тогда было ощущение, что это не кончится никогда. А теперь, когда мы поняли, что это кончилось и обрели надежду на то вхождение в общий европейский дом, как обещал Горбачёв, то, естественно, мы уже как бы настроились на ламбаду. Ламбада кончилась. Всё, больше не поём. И от этого очень тяжко – от того, что переживать в своей жизни третью оттепель. Ну, сколько можно? Сколько можно замерзать, отогреваться?
К. Ларина
―
То есть вы считаете, оттепель заканчивается?
Г. Бардин
―
Да, она закончилась. Идёт замерзание. Мне очень понравилось, вчера я смотрел на «ТВЦ» (так как были люди мне близкие по духу, по мнениям, по позиции), выступали Евгений Ясин и Андрюша Нечаев, и у них ведущий спрашивал перспективы. При этом я понимаю, что у него ухо разрывалось от криков редактора, который кричал: «Идиот! Давай заткни его, заткни!» И он всё говорит: «Ну, хорошо. А позитив? А позитив?» «Да, у нас сейчас в студии лежит покойник. Давайте позитив!» И ждал от них: «Вы знаете, он очень хорошо выглядит». Вот он ждал позитива при лежащем в гробу покойнике. И то, что говорили умные люди о стратегии – это его мало интересовало. Он говорит: «Ну, успокойте народ!» И потом, когда начинал говорить Андрюша Нечаев, я видел, как режиссёр… Я видел просто мгновенную врезку, когда его снимали, и он сказал: «Нечаев пугает!» Он комментировал это по просьбе редактора. (Смеются.) Ну, это всё смешно и рассчитано на людей, которые верят.
К. Ларина
―
А вас когда последний раз звали в телевизор?
Г. Бардин
―
На федеральные – никогда. Уже.
К. Ларина
―
То есть уже даже не помните, когда?
Г. Бардин
―
Не помню. Я единственное могу сказать, что обещают по «Культуре»…
К. Ларина
―
Там же сняли какой-то целый цикл, по-моему, да?
Г. Бардин
―
Да, сняли полтора года тому назад. Я думаю, что я не откажусь от того, что я сказал тогда. Ну, это политики не касалось, это канал «Культура». Это «Монолог в четырёх частях», который будет, наверное, в январе месяце. Они будут сопровождать показом моих мультфильмов. Это будет «Чуча», «Чуча-2», «Чуча-3». И «Три мелодии», который будет как бы премьера на «Культуре».
К. Ларина
―
Премьера на телевидении. Кстати, про «Три мелодии» мы вчера буквально вспоминали. У нас в передаче была тема краудфандинга, были представители сайта «Planeta.ru». И мы как раз вспоминали про ваш опыт, когда вы собрали-таки деньги на третью часть своей трилогии «Три мелодии».
Г. Бардин
―
Да. И на штраф Мединскому.
К. Ларина
―
И на штраф. Вот скажите, у вас не было ощущения униженности? Потому что это всё-таки не тот случай, когда ходишь, как вы говорите, с протянутой рукой. Это люди участвуют с большим воодушевлением в созидании.
Г. Бардин
―
Это было приятно, потому что это подтверждение того, что я живу не зря, что есть люди, которые видели мои фильмы, которые их любят и которые переносят свою любовь к фильму и на меня, и мне достаётся. И это досталось уже в ощутимой монете, на которую я закончил. Это было очень приятно. Другое дело, что второй раз обращаться я…
К. Ларина
―
А почему нет?
Г. Бардин
―
Ну, не знаю. Что-то мне неловко. Сейчас ты удивишься. Я – скромный человек. Нет, я боюсь быть назойливым, мне это не очень по нутру.
К. Ларина
―
А как быть, куда деваться-то? Государство вам сказало: «До свидания, Бардин!» Да?
Г. Бардин
―
Да. Я тебе…
К. Ларина
―
Мединский сказал: «Нет такого человека теперь».
Г. Бардин
―
Я тебе до эфира рассказал свою историю школьную. Сейчас она стала сопровождать меня всё время. У нас в классе сидел на последней парте второгодник, такой многоклассный.
К. Ларина
―
Многоопытный.
Г. Бардин
―
Многоопытный. Он три раза сидел в одном классе. Он был на голову выше всех нас. Здоровый мужик, короче говоря. Сидел на последней парте, очень хорошо рисовал. Потом мы закончили школу, мы вышли на волю, а он пошёл в тюрьму, потому что ограбил директорский кабинет, открыл сейчас. Вот такой. Он не только рисовал хорошо, но и открывал сейф.
К. Ларина
―
Хороший парень.
Г. Бардин
―
Но когда к нему за какое-то прегрешение классная руководительница обратилась, и она сделала такой царственный жест, я помню, гордый, она сказала: «Карпов, дай дневник!» И повисла рука перед его носом. И он, глядя ей в глаза наглым взглядом, сказал: «Умрёшь с протянутой рукой». (Смеются.) И я понимаю, это мой слоган сейчас по жизни: я умру с протянутой рукой, недосняв, недокурив последнюю папиросу.
К. Ларина
―
Это неправда. Это неправда! Вот у меня какая-то есть уверенность, вчера меня ребята убедили, что этот краудфандинг – во-первых, это не на коленях и с миру по нитке, «подайте на пропитание».
Г. Бардин
―
Нет, унижения никакого.
К. Ларина
―
Вы строите альтернативную отечественную культуру вместе с теми людьми, которым это нужно. Понимаете? «Театр.doc» сейчас собирает деньги. «Театр.doc», который выгоняют из собственного помещения. Кто ещё поможет?
Г. Бардин
―
Ксюша, понимаешь, одно дело, когда ты просишь у людей, которые зарабатывают стабильно деньги. И ты просишь немножко: «Одолжите, ребята». А сегодня, когда вот так падает рубль? Обращаться к ним, когда они не знают, что делать, как жить дальше? Это не совсем корректно. Ну, мне так кажется.
К. Ларина
―
А давайте проголосуем. Хотите?
Г. Бардин
―
Ну давайте. (Смеётся.)
Я умру с протянутой рукой, недосняв, недокурив последнюю папиросу
К. Ларина
―
Просто даже интересно. Да? Света, давай проголосуем. Сейчас я скажу. Давайте проголосуем.«Как вы считаете, можно сегодня снять фильм на народные деньги?» Если вы готовы отдать свои деньги на фильм Гарри Бардина – 660-06-64. Если вы считаете, что сегодня не время – 660-06-65.
ГОЛОСОВАНИЕ
Г. Бардин
―
Это будет объективно уже.
К. Ларина
―
И ещё раз спрашиваю вас, дорогие друзья: «Как вы считаете, возможно ли сегодня в такой ситуации снять фильм на народные деньги?» Если вы готовы отдать свои деньги, в данном случае на фильм Бардина, поучаствовать в этом проекте – 660-06-64. Если вы считаете, что сегодня не время, «попозже подходите, товарищ» – 660-06-65. У нас пошло голосование, сейчас посмотрим.А тем временем мы сейчас по формату такой передачи, которую мы сейчас затеяли, должны как бы провести презентацию. Что вы сейчас снимать будете?
Г. Бардин
―
Я снимаю фильм, но это короткий фильм, это не полнометражный, называется он «Слушая Бетховена». Такое неопределённое…
К. Ларина
―
Что-то ленинское.
Г. Бардин
―
Ну да, «Слушая Бетховена». Но только не с ленинским подходом, которому хотелось… У него душа мягчала.
К. Ларина
―
Когда он сказал: «Нечеловеческая музыка».
Г. Бардин
―
Он в каком-то фильме говорит: «Хочется гладить по головкам, а по головкам надо бить, бить, бить!» – кричал Ленин. Нет, у меня другое несколько. Я задумал сделать фильм на музыку Бетховена. Я предложил это своему другу – замечательному музыканту Владимиру Спиваку. И когда он спросил меня: «О чём фильм? Приезжай, расскажешь», – я приехал. Он меня спросил: «Надеюсь, без аранжировки?» Я говорю: «Нет, я тебя должен огорчить, это аранжированная музыка». Он говорит: «Бетховена? Ты охренел!» Я говорю: «А почему Чайковского можно трогать, а Бетховена нельзя?» – что мы сделали в «Гадком утёнке». Ну, как-то я его убедил. Потом я ему рассказал, про что кино. Рассказывать я не буду сейчас, потому что надо чем-то удивлять. Когда я ему рассказал, он говорит: «Ну, это кандец, – сказал Володя, – это тюрьма». Он так сказал.
К. Ларина
―
Да вы что?
Г. Бардин
―
Подвёл итог, что это как бы…
К. Ларина
―
Что же там такое может происходить? Какая-нибудь тема запретная?
Г. Бардин
―
Тема нормальная – тема свободы. Нормальная. Но после этого он меня удивил тем, что он сказал. Он порылся в своём дневнике и сказал: «3 февраля тебя устроит?» Я говорю: «Да». Он говорит: «Только одно условие – писать мы будем бесплатно».
К. Ларина
―
Оркестр?
Г. Бардин
―
Оркестр. Национальный филармонический оркестр. Я, честно говоря, от этого просто… Я не знал, как его благодарить. Я говорю: «Володя, ну…» Он говорит: «Всё. Я так решил». Через два дня звонок. Он говорит: «Ты знаешь, я повёл себя некорректно по отношению к оркестру». Я говорю: «Что ж такое?» – «Я, не посоветовавшись с музыкантами, тебе пообещал. Поэтому я собрал оркестр, сказал, что я тебе обещал записать бесплатно, и поставил на голосование, – ну, вот как ты сейчас. – И они единогласно проголосовали за то, чтобы записать тебе музыку». И они записали 3 февраля бесплатно. И я за это публично сейчас ему и музыкантам говорю: огромное спасибо, ребята! Вы мне очень помогли.
К. Ларина
―
Послушайте, у вас уже как минимум треть работы сделана.
Г. Бардин
―
Ну, не треть.
К. Ларина
―
Уже фонограмма есть.
Г. Бардин
―
Фонограмма есть.
К. Ларина
―
Записанная, оригинальная, специально для вашего фильма. Не имеете права отказываться сейчас.
Г. Бардин
―
От чего?
К. Ларина
―
Обязаны его снять! От денег народных. (Смеются.)
Г. Бардин
―
Нет, я хочу его снять, я не отказываюсь. Просто подготовительный период стоит денег.
К. Ларина
―
Завершая голосование наше, практически такое же, как в оркестре у Спивакова: 90,5% наших слушателей считают, что сегодня вполне себе можно поучаствовать, и готовы поучаствовать в создании нового фильма Гарри Бардина. И всего лишь 9,5% сказали: «Нет, не время, подходите позже». Вот так.
Г. Бардин
―
Понятно. Подойду. Я всегда знал, что у вас хорошая аудитория, у «Эха Москвы». Хорошая.
К. Ларина
―
А если говорить про ваших коллег, опять же, раз такую замечательную историю рассказали про Спивакова. Это же не первый случай, когда вы работаете вместе? Сколько вы уже сделали вместе?
Г. Бардин
―
Я ещё не знал Володю Спивакова лично, но я по его записи «Кармен-сюиты» снимал «Чучу-3». Потом мы познакомились, подружились. И потом уже была записана фонограмма для фильма «Гадкий утёнок». Это было сделано замечательно, талантливо.
К. Ларина
―
Кстати, он же там ещё и в качестве артиста работал.
Г. Бардин
―
Да. Ну, он напросился озвучить. Но он хотел доброго, а я сказал: «Доброго не осталось. Остался злой». – «Кто?» Я говорю: «Петух». И нужно видеть лицо Спивакова, который сказал покорно: «Ну, давай злого». И записал.
К. Ларина
―
Вот смотрите, по вашим работам можно, конечно, проследить весь этот алгоритм движения общественного сознания в историческом масштабе.
Г. Бардин
―
Вот этим я и занимался.
К. Ларина
―
Абсолютно.
Г. Бардин
―
Да, я этим занимался. Я был в Тель-Авиве, и там был такой… Называется «лимут», это на иврите «обучение». Основанный в 2007 году в Англии, когда собираются молодые и немолодые люди и собирают бесплатно самые лучшие сливки общества мирового, и они читают лекции, мастер-классы. И люди ходят. А так как евреи народ неорганизованный, то они встают посреди лекции и уходят на другую лекцию. И это хлопанье дверей… У меня, слава богу, двери не хлопали. Я давал там мастер-класс, даже два.
К. Ларина
―
Это были профессиональные режиссёры? Или кто это?
Это было распрямление спины.Это было человеческое достоинство, попранное этим любителем шапок, Януковичем
Г. Бардин
―
Нет, это была просто интеллигенция.
К. Ларина
―
А, то есть открытая лекция, да?
Г. Бардин
―
Открытая лекция, да. И люди, которые узнали это из Интернета – это бывшие наши…
К. Ларина
―
Бывший наш народ.
Г. Бардин
―
Бывший наш народ, который меня знает по старым моим фильмам. Они туда приезжали и говорили, что они гордятся, говорили очень хорошие слова. И вот я им там давал мастер-класс. И потом мастер-класс у меня был в Тель-Авивском университете, киношкола. И я поневоле выступил с тем, с чего ты начала говорить: я выступал киноведом по отношению к собственным фильмам. Я брал год сознания и настроения в обществе, моё состояние психологическое, политическое, патологическое, всяческое. И вот мой отклик… Так как я считаю, что режиссёр – это явление социальное, то я считаю, что мы – губки. Мы впитываем, а потом отжимаем сами себя по капле. Как у Маяковского: «Чтоб тащить понятое время». Помнишь, да? И я проследил как бы хронологию фильмов, что порождало эти фильмы. И оказалось всё правильно. Я откликался на это время и старался высказаться по этому поводу, что я думаю.
К. Ларина
―
Сегодня, если говорить про ваши работы, конечно, вспоминаешь «Конфликт» прежде всего – замечательный мультфильм со спичками.
Г. Бардин
―
У меня был фестиваль в Киеве, и там был у меня творческий вечер.
К. Ларина
―
Это сейчас уже, когда всё началось?
Г. Бардин
―
Да. Это было два с половиной месяца тому назад, я был в Киеве президентом фестиваля, и там был творческий вечер. И одна девочка подошла ко мне и сказала: «Это вы «Конфликт» сняли к сегодняшнему дню?» И это очень грустно, что фильм сделан в 83 году, а он актуален сегодня.
К. Ларина
―
А с чем он тогда был связан в 83 году?
Г. Бардин
―
А это был Афганистан, это мы ещё воевали. Как бы откуда берутся войны.
К. Ларина
―
И «Адажио» – тоже сегодняшнее кино абсолютно. Да?
Г. Бардин
―
Да.
К. Ларина
―
Страшное. Про Киев тогда расскажите, Гарри Яковлевич, поскольку же связаны вы пуповиной, что называется, с этим городом, в буквальном смысле этого слова.
Г. Бардин
―
Да, я киевлянин, могилы моих родителей в Киеве, сестра моя родная в Киеве. Я ей звоню, узнаю. С горечью узнаю, что в два раза повысилась плата за коммунальные услуги, с Нового года ещё в два раза повысится, жить им приходится трудно. Но сейчас мы сравнялись. И нам трудно. Но там ещё идёт война, и это никак не скинешь со счетов. И мы к этому приложили руку. Я обещал о политике ничего не говорить.
К. Ларина
―
Кому вы обещали? У нас такого уговора не было. Минуточку! (Смеются.) Не надо, не надо! Кому? Жене обещали?
Г. Бардин
―
Я могу тебе сказать, что меня принимали там очень хорошо.
К. Ларина
―
А потому что знают вас хорошо, потому что знают, что вы думаете по этому поводу.
Г. Бардин
―
И я там давал интервью по этому поводу, много говорил. И они мне были благодарны за поддержку. Они считали, что это поступок.
К. Ларина
―
Для вас вопросов не было, когда всё это началось, таких метаний внутренних?
Г. Бардин
―
Нет.
К. Ларина
―
«Ой, а как же мне теперь? Вроде как моя страна. И там… А что? А как?» Нет?
Г. Бардин
―
Нет, у меня не было по этому поводу.
К. Ларина
―
Есть истории же какие-то невероятные, страшные.
Г. Бардин
―
Понимаешь, Ксюша, если бы я не был в начале года на Майдане, а я был 13 января…
К. Ларина
―
В январе, да?
Г. Бардин
―
Я поехал к сестре встречать Старый Новый год. И я был на Майдане. Я увидел эту атмосферу доброжелательную, интеллигентную, где даже «Правый сектор»*, которым нас пугают, был достаточно тих и скромен. В основном это студенты, это были интеллектуалы. Интеллигенция, короче говоря. Потом во что это вылилось и как это всё произошло – это уже другой вопрос. А это было то, что нам недоступно. Это был взрыв гнева. Это было распрямление спины. Это было человеческое достоинство, попранное этим любителем шапок, Януковичем, когда люди встали… Вот мы говорим, что мы встаём с колен. Вот они встали с колен. А нас ставят раком.
К. Ларина
―
Новости самое время послушать.НОВОСТИ
К. Ларина
―
Гарри Бардин в нашей студии. Мы продолжаем нашу программу. Если у вас есть вопросы, ещё раз обращаюсь к вам, друзья, на SMS: +7 (985) 970-45-45. Если вы сидите одновременно в «Фейсбуке», можете воспользоваться тут тоже возможностью. На своей страничке я тоже написала, что у нас Гарри Бардин в студии, так что можете тоже что-то спросить. Я спрошу пока.
Г. Бардин
―
Ксюша…
К. Ларина
―
Нет, я помню последнее слово, что «нас поставили раком».
Г. Бардин
―
Сейчас я скажу… Лучше это не повторять. (Смеются.) Я ехал сюда, я поймал левака. Он сам из Камеруна, зовут его Модест.
К. Ларина
―
Темнокожий?
Г. Бардин
―
Да. Он тёзка Мусоргского. И он, когда узнал, что я еду на «Эхо Москвы», сказал: «На «Эхо Москвы»? Так вы известный человек?» Ну, я сказал, кто я. Он сказал: «А кто будет интервьюер?» Я сказал: «Ксения Ларина». – «Передайте, что я её очень люблю».
К. Ларина
―
Да ладно? Это вы сейчас придумали.
Г. Бардин
―
Вот чтобы я маленьким умер. (Смеются.) Так что он слышит это.
Если будем людей вот этим пойлом патриотически-православным, я думаю, ничего хорошего не получится
К. Ларина
―
Короче, у меня другой вам привет, просил вам передать министр культуры. Он выступал на этой неделе на правительственном часе перед депутатами Госдумы. И, естественно, зашла речь о сегодняшней ситуации, связанной с запретами, с рассуждениями про патриотическое и непатриотическое. Вот что он сказал…
Г. Бардин
―
Патриотическое – это, кстати, новости.
К. Ларина
―
Да, патриотические.
Г. Бардин
―
Грибоедов-то не знал, что сероводород – это тот «дым отечества, который сладок и приятен». Продолжай.
К. Ларина
―
Итак. «Хочу вновь обозначить позицию министерства. Мы начали системно и впредь будем активно поддерживать экранизации произведений русской, советской литературы, фильмы патриотической, военно-исторической тематики – те, что служат делу культурного, нравственного, духовного возрождения общества. Я знаю, что эта заявленная наша жёсткая позиция вызывает где-то в СМИ неоднозначную оценку, кому-то мерещится цензура. Это не так. Минкультуры никогда и никому и ничего не запрещает. Но мы реализуем государственную политику и финансировать то, что вредит стране, не будем. Кстати, это касается не только кинематографа».
Г. Бардин
―
Ага, понятно. И вынул трубку изо рта.
К. Ларина
―
Да. (Смеётся.) Ну?
Г. Бардин
―
Ну, замечательно. Я ничего другого и не ожидал.
К. Ларина
―
А как вы думаете, это личная инициатива министра или это какая-то задача, он реализует задачу чью-то?
Г. Бардин
―
Я думаю, задача. Это задача. Я не хочу сказать плохого про него, но он незамысловатый. Что сказали – то и делает. Он занимается пропагандой.
К. Ларина
―
Это борьба чего с чем? Объясните мне, пожалуйста.
Г. Бардин
―
Лучшего с хорошим, как всегда. Ксюша, у меня нет иллюзий на этот счёт. Нет. Ну, он так же бурно руководил бы банно-прачечным комбинатом. И это было бы, наверное, лучше для страны.
К. Ларина
―
Я просто вспоминаю… Наверняка вы смотрели пресс-конференцию нашего президента. И там, кстати, эта тема была затронута так или иначе. Это всё равно продолжение истории – разница, граница между оппозицией и «пятой колонной». То, о чём его спросили.
Г. Бардин
―
У меня было такое в Израиле, когда они говорят: «А как получилось, что вы приехали?» Я говорю: «Это было очень просто. В «Фейсбуке», в Интернете были выложены фотографии. И моя фотография цветная, а на лбу у меня написано – «пятая еврейская колонна». А дальше – рекомендация, куда я должен отправляться. На историческую родину. И вот по просьбе русских патриотов я у вас в гостях», – сказал я в Израиле. Как вам сказать? Пока у меня хватает юмора на это так реагировать. Как дальше будет, я не знаю. За мной следовал мой сын с фотографией. Кому-то неймётся.
К. Ларина
―
Значит, такая атмосфера, которая как бы располагает именно к такому пасьянсу?
Г. Бардин
―
Я свою жизнь положил в этой стране, я делал, как мне казалось, добрые вещи, в том числе и для того, кто размещал мою фотографию. Я не заслужил, мягко говоря.
К. Ларина
―
Вы же понимаете прекрасно и знаете по всем этим цифрам, что те невероятные проценты поддержки – это же проценты поддержки не лично конкретного человека и не только той политики. Это поддержка, что называется, тенденции, направления, пути. Да?
Г. Бардин
―
Направления, да. Это те, кто смотрят в стол, как сказал Алексей Навальный в своём последнем слове. Кстати, очень хорошее слово.
К. Ларина
―
Так, может быть, в нашем народе это всё сидело, вот эта муть? Сейчас её палкой помешали – и она вся всплыла наверх. Может быть, это действительно наш менталитет? Может быть, мы на самом деле такие?
Г. Бардин
―
А не богоносец?
К. Ларина
―
Это и есть как бы обратная сторона медали. Говорят: «Плати за Крым». А тут плата за богоношество.
Г. Бардин
―
Понятно. За соборность. Не знаю… У меня пока прогнозы не очень хорошие. Если будем вскармливать такую патриотическую туфту, а не будем рассказывать историю про конкретную человеческую жизнь, про то, как человек живёт, как он формируется, как он болеет и умирает, влюбляется, рожает детей, а будем снабжать их вот этим пойлом патриотически-православным, я думаю, ничего хорошего не получится.
К. Ларина
―
А как мы выжили при совке, скажите? Нас поили таким пойлом, мало не покажется. А смотрите, какие люди выросли.
Г. Бардин
―
Понимаешь, Ксюша, дело в том… Я что в себе всегда ценил? Не красоту, не волосы, не причёску. Я ценил в себе чувство внутренней свободы. Внутренняя свобода. И я её постарался сохранить, и сохранил для нашего эфира. Ну, я шучу, но действительно внутренняя свобода. Что присутствует в тебе? Внутренняя свобода. Ты говоришь то, что ты думаешь. При любых обстоятельствах в любых условиях ты говоришь, и тебе рот заткнуть невозможно.
К. Ларина
―
Так не всегда было, Гарри Яковлевич. Я ведь тоже жила в советской стране. Я была и пионеркой, и комсомолкой.
Г. Бардин
―
Правильно. Но всё равно внутри стержень-то был, ты понимала, что… Как моя бабушка мне говорила: «Это не подобает». В семье растут эти запреты на что-то: «Не подобает вот так себя вести».
К. Ларина
―
И потом, это же была отдельная параллельная жизнь.
Г. Бардин
―
Параллельная.
К. Ларина
―
Эта трескотня партийная патриотическая… И мы понимали как бы условия такие, предлагаемые обстоятельства.
Г. Бардин
―
Да. Была правда дома, правда жизни, правда собраний. Всё это были кривды. А была правда. И потом мы к ней стремились. Когда мне говорит Владимир Познер о том, какая у него книга, какая она искренняя и неистовая – единственное, я удивлён, как у него открылись глаза только на пороге 60-летия. А до этого что?
К. Ларина
―
Почему 60-летия? Ему 80.
Г. Бардин
―
Ну, у него по книге получается, что к 60 годам он прозрел.
К. Ларина
―
А, про социализм когда он всё понял и про коммунизм?
Г. Бардин
―
Да. Но мы-то прозрели несколько раньше. Просто к этому мы стремились, мы не принимали эту официальщину. Вот и всё.
К. Ларина
―
Кстати, я ещё хотела проверить на вас ощущение собственное. Почему-то именно тогда, в советское время, при таком тотальном диктате со стороны государства у меня не было ощущения, что я в меньшинстве. Потому что мы понимали прекрасно, что это отдельно, а тут мы…
Г. Бардин
―
Да, а мы отдельно.
К. Ларина
―
Мы, народ, отдельно.
Г. Бардин
―
Кухонный.
К. Ларина
―
А сегодня ощущение другое. Почему?
Г. Бардин
―
Да, рвутся связи, к сожалению. Становятся нерукопожатные бывшие приятели и знакомые, которые оказались по другую сторону Крыма. И это удивительно, потому что думаешь: «Как? Он же умный человек!» Но, оказывается, и умный человек, и начитанный становится жертвой пропаганды зомбированной.
К. Ларина
―
Вы считаете, что это только пропаганда и зомбирование?
Г. Бардин
―
Да.
К. Ларина
―
Неужели так легко? Как можно умного нормального человека зомбировать?
Г. Бардин
―
Легко.
К. Ларина
―
У него же не чистый лист, правда?
Г. Бардин
―
Легко. Ксюша, немецкий народ… Гейне, Гёте, Иммануил Кант, Ницше – масса…
К. Ларина
―
Кстати, телевидения никакого ещё не было, по сути.
Г. Бардин
―
Не было, да. Это был культурный народ. Но они же дошли до печей «Освенцима»? Потому что им разрешили. У них взяли и открыли эти клапаны «всё дозволено». И католический народ, верующий вроде бы – он стал зомбирован. И когда «Sieg Heil!» они кричат, эти огромные массы, думаешь: «Боже мой, это возможно с каждым народом». А у нас, когда говорят, что история один раз в качестве трагедии…
К. Ларина
―
А потом фарс.
Г. Бардин
―
А потом фарс. А мы такие мастера: мы можем трагедию два раза повторить, и мало не покажется. Вот этого я боюсь. На этой ноте…
К. Ларина
―
Нет-нет-нет. Я просто хочу понять всё-таки. Неужели сила пропаганды такова? Ну, вас же нельзя запропагандировать, как и вашего сына, и ваших близких. Ну, боже мой, как это возможно? Значит, у человека есть… Может быть, другое? Может быть, человек этим самым прикрывает своё малодушие, когда он как бы пытается в это верить, демонстрирует эту веру?
Г. Бардин
―
Понимаешь, какое дело, Ксюша? Вот у меня на студии я стал осторожен в выражениях.
К. Ларина
―
Практически в своём доме.
Г. Бардин
―
У меня, на моей студии, да. Казалось бы, я руковожу студией, это мои люди, это моя команда. Но я понимаю, что кто-то из них «крымнаш». И я с этим ничего не могу поделать. Ничего не могу поделать. Я не могу распропагандировать, не могу.
К. Ларина
―
Расколдовать невозможно?
Г. Бардин
―
Нет, невозможно. Это сидит так глубоко…
К. Ларина
―
У нас сейчас небольшая пауза, вернёмся через пару минут.РЕКЛАМА
К. Ларина
―
Возвращаемся в программу. У нас остаются последние 10 минут, даже меньше, потому что мы в конце обязательно поставим фрагмент из одного из самых важных мультфильмов Гарри Бардина, на сегодняшний день уж точно, хотя они все важные. Это «Гадкий утёнок». А его показали, кстати, по телевизору, да?
Г. Бардин
―
Да, канал «Культура».
К. Ларина
―
Канал «Культура». Спасибо ему.
Г. Бардин
―
Это мой канал. Да, спасибо ему.
К. Ларина
―
Здесь много всяких телеграмм поддержки, я уже процитировала кое-что для Гарри Яковлевича. Ему это важно – понимать, как его слова отзываются в вас, дорогие наши слушатели. Но раз вы настаиваете на сегодняшней дате, давайте мы это произнесём: сегодня день рождения Сталина.
Г. Бардин
―
Да. Кто-то любит мифы и держится за них.
К. Ларина
―
Если говорить об этом, об истоке… Вот вы говорите – глубоко сидит. Мы на этом закончили перед перерывом: «крымнаш» в историческом масштабе, «крымнаш» как одно из качеств, получается, советского народа.
Г. Бардин
―
Я не понимаю эти геополитические замашки при том, что не можем обустроить то, что есть. Когда 34% ходят во двор, а не в тёплый туалет, я не понимаю – а зачем нам ещё какие-то территории?
К. Ларина
―
Может быть, и не нужен другой туалет? Этот устраивает. Народу-то зачем?
Г. Бардин
―
Не знаю… Ладно.
К. Ларина
―
Исток где, скажите? В сталинском времени, может быть? Или ещё раньше? Или ещё раньше? Где?
Г. Бардин
―
Понимаешь, какая штука? С одной стороны, я всегда возражал мысленно утверждению Кончаловского о том, что русский народ не заслужил свободы, что рабская психология наличествует и неистребима. В какой-то степени я начинаю с ним соглашаться, потому что действительно свобода – это осознанная необходимость. Когда она дарована то ли Александром II, то ли Горбачёвым, то ли Ельциным – она дарована, она не прожита, не выстрадана, когда народ требует свободы. Она дарована. Не знают, как с ней обращаться, и просятся в казарму обратно. Как это было иногда при отмене крепостного права, когда они просились обратно к барам.
К. Ларина
―
Кстати, подтвердил Зорькин. Помните его знаменитое выступление по поводу крепостного права, которое и есть собственно духовные скрепы?
Г. Бардин
―
Да. И Михалков сказал, что он не хочет терять 400 лет истории, потому что это было благословенное время, когда, да, пороли; но и отец порет своих детей, но он их любит, и они любят его. Но при этом Михалков считает себя не тем, кого порют.
К. Ларина
―
Да, именно.
Демдвижение не может договориться, кто главный.Когда выйдет наверх кто-то харизматичный –что-то получится
Г. Бардин
―
А именно он стоял у истоков порки, что он порол. И он благословит это время, ему дорого это. Мне – нет. Я думаю, что мои предки жили в черте оседлости, их пороли и нагайками казаки во время погромов. Так что у меня нет такого ощущения, что вот мне так дорого и это та история.В истории не расставлены точки над «i». Вчера Николай Сванидзе на «Эхе Москвы» сказал верную вещь у Кара-Мурзы о том, что Россия поделилась на тех, кто сажал, и тех, кто сидел. Но дальше пошло потомство, и потомство пошло в большей степени у тех, кто сажал, это были здоровые ребята. А у тех, кто сидел, кто не выжил – у них вообще потомства не было, у некоторых. И сегодня происходит столкновение уже потомства сажавших и сидевших. И это столкновение на уровне гражданской войны. Она в головах пока, но это столкновение есть. И никуда не деться от этого мифа сталинского, пока не расставлены точки над «i».
Если Мединский как историк говорит мне, что не важен факт, а важна его интерпретация, я развожу руками. У меня был директор театра, который говорил: «Я мысленно пожимаю плечами». Вот единственный мой комментарий: я мысленно пожимаю плечами.
К. Ларина
―
Вот когда вы говорили про свободу, которую надо завоевать, чтобы она не падала на тебя, как снежный ком, послушайте, тогда это всё равно война получается. Хм… «Лишь тот достоин счастья и свободы, кто каждый день идёт за них». Это что? Мы хотим, чтобы всё-таки этот бой произошёл? В каком виде? Не дай бог.
Г. Бардин
―
Нет, хотелось бы выборами отделаться, демократическими мерами. Хотелось бы, чтобы тем ястребам тоже дали место в Думе. Пусть они вещают, только не нарушают Конституцию при этом. Пусть будет разумное крыло в Думе, которое из наших кругов. Потому что туда пробиваются люди неадекватные, на мой взгляд.
К. Ларина
―
Неадекватные, но опять же при молчаливом согласии, при поддержке большинства, как ни крути. Даже чёрт с ними, с этими выборами, в конце концов. Вот мы любим на эту тему рассуждать, что это всё фальсификации. Ну да, фальсификации. Но атмосферу ты всё равно не изменишь выборами. Ты её чувствуешь – она вот такая. Что бы ты ни делал, всё равно «крымнаш» победит тебя. Почему? Мой вопрос к вам: интеллигенция, почему?
Г. Бардин
―
С другой стороны, есть пример. Я не мог во всём поддерживать Алексея Навального, в том, что он делал: и когда ходил с «Русским маршем», и прочее. Но потом он стал… Он – обучаемый человек. И дальше его деятельность, когда он рисковал и свободой, и жизнью, и тем не менее 30% москвичей поддержали его. 30%.
К. Ларина
―
С нуля практически, без всякой поддержки информационной, по сути.
Г. Бардин
―
Значит, нужен харизматичный лидер, который объединит. Сейчас каждый по своим углам, демократическое движение, они не могут договориться, кто из них главный. Но когда выйдет наверх кто-то харизматичный – тогда, может быть, что-то получится.
К. Ларина
―
Читаю: «Мне тоже сейчас говорят: «Ну и вали отсюда». Правда, мне легче, я русская, вот прямо на лице написано. Могу и отхерачить по самые… Но заметила, что гораздо эффективнее литературная речь с вкраплениями иностранных слов, – пишет нам Татьяна. – Я отвечаю: «Не дождётесь. Здесь погиб мой дед в 41-м, здесь убили моего другого деда в 37-м. По России стоят мои изделия, которыми до сих пор пользуются люди, не смогли заменить их за это время. Если вам нужна Северная Корея, сами туда и поезжайте. А я буду продолжать строить мою Родину». Татьяна».
Г. Бардин
―
Дай бог вам здоровья.
К. Ларина
―
А у вас так получится?
Г. Бардин
―
Я буду стараться.
К. Ларина
―
Вашими изделиями тоже до сих пор пользуются люди. (Смеются.)
Г. Бардин
―
Ну да, я надеюсь. Нет, я не надеюсь, я знаю. Благодаря усилиям Екатерины Юрьевны Гениевой, директрисе Библиотеки иностранной литературы им. Рудомино… Она меня возит и презентует меня и мои фильмы.
К. Ларина
―
Изделия.
Г. Бардин
―
Да, мои фильмы. В разных городах. Я благодаря ей узнал многие города. И с удовлетворением вижу, что фильмы знают и меня любят. Я удовлетворён этим.
К. Ларина
―
Мы заканчиваем на позитиве, как сегодня принято говорить. Спасибо Гарри Бардину! А теперь – «Гимн птичьего двора».ЗВУЧИТ «ГИМН ПТИЧЬЕГО ДВОРА» ИЗ ФИЛЬМА «ГАДКИЙ УТЁНОК» (РЕЖИССЁР – ГАРРИ БАРДИН).\\ *-деятельность организации запрещена на территории РФ