Алексей Кортнев - Дифирамб - 2014-11-23
23.11.2014
К. Ларина
―
Начинаем программу. Я приветствую в этой студии Алексея Кортнева. Лёша, привет!
А. Кортнев
―
Добрый день.
К. Ларина
―
Напомню, Алексей Кортнев – лидер группы «Несчастный Случай». Группе уже 30 лет исполнилось в прошлом году.
А. Кортнев
―
30 с лишним. 31 на сегодняшний день.
К. Ларина
―
Ужас. Кошмар и ужас. А мы всё сидим.
А. Кортнев
―
Ну, хорошо, что не лежим ещё. (Смеются.) Слава богу, передвигаемся самостоятельно и даже выходим на большие сцены время от времени. Ну, всё в порядке.
К. Ларина
―
У нас сегодня замечательный повод, потому что вышел новый альбом, который называется радикально – «Кранты». И, собственно, эти кранты здесь изображены на этом замечательном плакатике.
А. Кортнев
―
Да.
К. Ларина
―
Вот они. Это я показываю для тех, кто в Сетевизоре нас смотрит.
А. Кортнев
―
Мы решили, что всё-таки настоящие кранты, в смысле кирдык, как-то рисовать нехорошо на обложке, поэтому обошлись таким графическим эвфемизмом, то есть нарисовали крант.
К. Ларина
―
Мы, конечно, сегодня послушаем какие-то композиции из альбома «Кранты». Не могу привыкнуть произносить вслух это слово.
А. Кортнев
―
Ничего, ничего.
К. Ларина
―
Как раз Лёша сейчас пришёл, я слушала его альбом. Он, как всегда, совершенно щедро выложил всё это дело у себя на сайте, на сайте группы «Несчастный Случай». Можно весь альбом совершенно безвозмездно услышать.
А. Кортнев
―
Абсолютно. Единственное, что пока он там лежит в MP3-качестве, а через неделю будет лежать уже в lossless-качестве, в полном, то есть в таком, как на пластиночке. А почему это так, я вам даже не берусь объяснить. Что-то наши ушастые ребята нашли какие-то огрехи в сведении, поэтому сейчас это переделывается и через неделю будет выложено уже.
К. Ларина
―
У нас там хорошее качество в альбоме, который мы сегодня…
А. Кортнев
―
Там хорошее, конечно.
К. Ларина
―
Давай мы послушаем первую композицию. Может быть, ты что-то скажешь про неё забавное?
А. Кортнев
―
Она была сочинена, собственно, два года назад с небольшим, когда наступал конец света по календарю майя, как мы понимаем, 21 декабря 2012 года. Эта песня и дала название всему альбому. То есть вот должны были случиться кранты, но не случились. И как-то мы подумали, что хотя конец света не наступил, название «Кранты» идеально подходит вообще к сложившейся ситуации, текущему времени и тем песням, которые написались. Так что, пожалуйста, послушайте со вниманием.(Звучит песня «21.12.2012» из альбома «Кранты» группы «Несчастный Случай».)
К. Ларина
―
Да, кранты должны были наступить, напомню, 21.12.12. Судя по всему, мы теперь живём уже в посткрантовое время. (Смеются.)
А. Кортнев
―
Можно и так выразиться, наверное.
К. Ларина
―
Хотя это уже тоже какая-то глубокая история, потому что за всё это время до ноября 2014-го сколько уже произошло, страшное дело – другая страна.
А. Кортнев
―
Я прекрасно помню, что когда мы это всё сочиняли, мы были в Польше на Чемпионате Европы, там выступали. И вообще всё было прекрасно, и русский с поляком был братом навек.
К. Ларина
―
Кошмар. Кто бы знал, да, где настоящие кранты-то нас ждут.
А. Кортнев
―
Вообще просто атас, конечно. Все равно, естественно, в Польше так косо посматривали на болельщиков, приехавших из России. Но сравнить это с тем, что происходит сейчас, просто невозможно. Да-да-да.
К. Ларина
―
Дорогие друзья, я напомню, что, конечно, можно Алексею задавать вопросы, у вас для этого есть возможность на SMS отправить что-нибудь: +7 (985) 970-45-45. Я не посмотрела, не успела посмотреть вопросы, которые пришли на сайт до начала программы. Надеюсь, что принесут, и я что-нибудь там тоже выловлю интересное.
А. Кортнев
―
Надеемся.
К. Ларина
―
Ну, уж коль мы начали с альбома, давайте мы про него продолжим говорить, поскольку он непростой. Вот мы с вами только музыку слушаем, а там, оказывается, есть ещё некие какие-то драматические коллизии, которые происходят между песнями.
А. Кортнев
―
Совершенно верно, да.
К. Ларина
―
То есть такой радиоспектакль, по сути.
А. Кортнев
―
Да. Мы это называем «кино, которого не будет». То есть это такой саундтрек к фильму, который не существует. Мы записали несколько эпизодов, которые связывают все песенки – все десять номеров, которые там звучат – в некоторую единую такую структуру, историю несчастной любви, расставания и так далее. Мы, Ксюша, с тобой это обсуждали перед началом эфира. Я просто убедился уже, что ставить какие-то эти отрывки на радиоэфир совершенно бессмысленно, потому что ничего непонятно. Это нужно брать пластинку или скачивать файл у нас на сайте, садиться и слушать от начала до конца – тогда получается некоторая действительно интересная история.
К. Ларина
―
Там россыпь какая-то актёрская невероятная, там такие звёзды замечательные.
А. Кортнев
―
Да. Там и Игорь Золотовицкий, и Макс Виторган, и Лена Шевченко, Кристина Бабушкина, Лёша Багдасаров, мой друг ближайший и наставник вообще, который…
К. Ларина
―
Ну и, естественно, «Квартет И» в полном составе, да?
А. Кортнев
―
Не в полном составе. Там Сашка… Ой, у Сашки Демидова там самая смешная роль – он играет пламенного трибуна, который ведёт митинг где-то предположительно на Пушкинской площади за отмену зимнего времени. (Смеются.) Я просто обращаюсь к слушателям: не поленитесь это скачать и послушать, потому что это действительно очень смешно получилось.
К. Ларина
―
Ну, здесь песни самые разные, я послушала альбом. Конечно, здесь есть и такие невероятно мелодичные и музыкальные вещи, приятные и для слуха, и для уха. Но есть и жесткач, тоже присутствует. И, по-моему, впервые, если я ничего не путаю, такое разнообразие голосов. Здесь поёт не только Алексей, здесь поют его музыканты наконец-то, он дал им по соло.
А. Кортнев
―
Совершенно верно.
К. Ларина
―
Вот скажи, кто здесь выступает отдельно?
А. Кортнев
―
Все, кто поёт у нас в группе, тут все солируют. Мы же уже давным-давно поём вчетвером, таким квартетом. То есть ребята поют бэки во многих вещах, в частности, в упоминавшейся сегодня (опять же за эфиром) песне «С 1-го по 13-е». У нас вообще много песен, в которых диалоги такие звучат. Мы их записываем, как правило, с Пашей Мордюковым или с Серёжей Чекрыжовым. Здесь солируют все у нас: и Дмитрий Чувелёв, наш гитарист, и Павел Мордюковым, который уже и раньше несколько песен пел, и Серёжа Чекрыжов, наш основной композитор и аранжировщик – все они имеют по соло. Что мы хотим завести из этого?
К. Ларина
―
То, что мы хотели. А что у нас там стоит? Скажи нам, какая песня, Света? 10? Это что у нас? Я не помню.
А. Кортнев
―
Я тоже не помню. Я и не могу это помнить.
К. Ларина
―
Света, скажи, как она называется. А, подождите, у меня же вот есть списочек. «Наливай да пей». Это какая?
А. Кортнев
―
А, «Наливай да пей». Прекрасно. Там мы поём хором.
К. Ларина
―
Давайте!
А. Кортнев
―
Да, давайте, пожалуйста, послушайте.(Звучит песня «Наливай да пей» из альбома «Кранты» группы «Несчастный Случай».)
К. Ларина
―
Вспоминаем, когда всё это началось. Действительно, 30 лет назад, 1983 год. Я почему уточняла? Потому что хотела понять, захватила ли группа «Несчастный Случай» годы советские. Получается, что да. Да?
А. Кортнев
―
Да, захватила, но мы были тогда совсем юными студентами, первокурсниками-второкурсниками. И, конечно, никаких ужасов советских…
К. Ларина
―
Вот-вот-вот. Не было в вашей жизни творческой, в вашей судьбе запретов, цензуры?
А. Кортнев
―
Нет.
К. Ларина
―
То есть в этом смысле счастливая судьба?
А. Кортнев
―
У нас был художественный совет при парткоме Московского университета, который принимал или не принимал спектакли в театре. Но время было уже такое, что, по-моему, они уже сильно поджали хвост в этот момент. И я не помню ни одного какого-то запретительного вердикта. Мы подавали все свои тексты на литовку так называемую, то есть нужно было получить обязательно штемпель фиолетовый, что это всё разрешено к исполнению со сцены. Но поскольку в самом начале своего пути мы писали какие-то благоглупости совершеннейшие про ящериц, страусов, бизонов и так далее, что можно услышать в альбоме «Гоняясь за бизоном»... Вот в честь своего 30-летия мы выпустили самые первые свои песни. Мы это литование проходили очень легко, потому что это стихи на уровне Винни-Пуха, поэтому, в общем, там никакой антисоветчиной даже и не пахло.
К. Ларина
―
Они такие все абсурдистские? Хотя в этом тоже была некая опасность. Почему так полюбили? Вот я помню нашу студенческую юность, невероятно все были влюблены в группу «Несчастный Случай» именно из-за текстов, прежде всего.
А. Кортнев
―
Я думаю, что из-за текстов, конечно.
К. Ларина
―
Потому что это то, что для нашего уха советского абсолютно точно резонирует со временем всегда. Да?
А. Кортнев
―
Наверное, да. И, конечно, слово «абсурдистские» абсолютно точное. Потому что самое известное из того, что мы сочинили в этом жанре – наверное, «Овощное танго», где вообще непонятно, о чём речь идёт, хотя вроде бы за каждым образом стоит какая-то реальность.
К. Ларина
―
Ну, «Наливай да пей» тоже про абсурд нашей жизни.
А. Кортнев
―
В каком-то смысле да, несомненно.
К. Ларина
―
То есть какие-то образные вещи ассоциативные. Я вот спросила, что такое «кеселай», а потом поняла действительно – какая разница?
А. Кортнев
―
«Алексей».
К. Ларина
―
«Алексей» наоборот. (Смеются.) Ну, какая разница? И так всё понятно.
А. Кортнев
―
Конечно.
К. Ларина
―
А вот такие остросоциальные вещи когда появились, Лёша?
А. Кортнев
―
С самого начала тоже. То есть уже давным-давно мы на первых же… Ну, не на первых. Наверное, где-то на четвёртом-пятом году своего существования стали петь «Генералы не дают мне спать».
К. Ларина
―
Это старая песня?
А. Кортнев
―
Это очень старая песня. Она была написана, я думаю, лет 26-27 назад. Она была сочинена, когда меня начали подгребать в армию, естественно, советскую.
К. Ларина
―
Она сегодняшняя абсолютно.
А. Кортнев
―
Да, да. Мы её сейчас поём в каждом концерте. Ну, не в каждом. Не на свадьбах и на похоронах, конечно (я имею в виду не на корпоративах), но на больших концертах всех. И люди совершенно не воспринимают её как какую-то древнюю.
К. Ларина
―
Я просто её не помню совсем с того времени. Я её послушала свежим взглядом сейчас, вот буквально перед нашим эфиром, и подумала, что это сейчас. И я ещё удивилась, что её здесь нет на альбоме. Думаю: «Как такую песню вообще, ну, просто…»
А. Кортнев
―
Она была записана и издана давным-давно на альбоме «Межсезонье», по-моему. Это старый номер совсем. И была ещё целая куча. У нас была большая программа «Межсезонье» о перестройке и гласности, где была сплошная социалка от и до. Потом как-то с течением времени мы удовлетворились и утихомирились, потому что уже то, за что боролись, вроде бы победило, и особо злопыхать не следовало. А вот сейчас опять приходит время злопыхать, чем мы и занимаемся.
К. Ларина
―
Конечно, мы услышим сегодня песню, которая произвела очень сильное впечатление на нашу аудиторию. Говорю я именно про нас, потому что я её заводила, как только она появилась в Сети. Это песня «Я офигеваю, мама». В конце вы обязательно её услышите.Вопросы мне принесли, чуть позже задам Алексею то, что вы спрашиваете. Не могу, конечно, не спросить про положение твоих коллег сегодняшнее. Ну, не всех, конечно, а тех, которые, что называется, не могут молчать. Я имею в виду, конечно, Андрея Макаревича, Диану Арбенину. Кстати, сюда же можно через запятую добавить Виталия Манского, который всё-таки не музыкант, но тоже творческий человек, который посмел высказаться не в тренде, что называется. Как ты это расцениваешь? Что это такое?
А. Кортнев
―
Я расцениваю это с печалью и с возмущением, естественно. По удивительному совпадению мы как раз вчера часа полтора разговаривали с Андреем Макаревичем и сегодня вечером опять с ним увидимся, поскольку мы играем вчера и сегодня спектакли с театром «Квартет И», там такая сборная солянка. В общем, есть такое ощущение, конечно, что в 95% случаев это инициативы на местах – вот все эти запрещения концертов и так далее. Рвение местных мерзавцев каких-то, которые таким образом выслуживаются.
К. Ларина
―
Телевизор посмотрели и воспринимают это как команду некую.
А. Кортнев
―
Как команду, да. Увидели… Собственно, действительно, какое-то критическое выступление телевизионного ведущего воспринимают как сигнал к действию рвать зубами. Хотя кто он, какой-нибудь политобозреватель?
К. Ларина
―
А это рупор сегодня.
А. Кортнев
―
Рупор, да.
К. Ларина
―
Кстати, вспоминаю опять же советское время, в котором мы тоже пожили. Тогда любая статья критическая в «Правде» приравнивалась к расстрелу.
А. Кортнев
―
К расстрелу, да, совершенно верно. К несчастью, сейчас происходит то же самое. Но я должен сказать, что…
К. Ларина
―
«Рагу из Синей птицы» вспоминали, кстати, знаменитую статью про «Машину времени».
А. Кортнев
―
Да. Я её читал, кстати, тогда ещё, прямо в газете читал «Рагу из Синей птицы». Вчера в известнейшем московском огромном концертном зале, где мы играли, я думаю, было 2500, может быть, 3000 зрителей. И когда на сцену вышел Макаревич, была овация. То есть, стало быть, далеко не все наши сограждане верят этим долдонам из телевизора.
К. Ларина
―
Главное, что абсолютное враньё, когда они там рассказывают, что билеты не продаются, что продано два билета.
А. Кортнев
―
Нет, это вообще... Ой, это, конечно, анекдот просто.
К. Ларина
―
И Песков говорит: «Видите, это же общество реагирует». Ну и как с этим справляться?
А. Кортнев
―
Я не знаю, Ксюша.
К. Ларина
―
Где ваша цеховая солидарность? Где письма в защиту?
А. Кортнев
―
Наша цеховая солидарность заключается в том, что мы… Ну, письма… Я просто как-то не люблю писать и не умею писать письма в защиту, но если что-то подобное будет, я его подпишу обязательно. Но я вам должен сказать, что сейчас, например, в связи с выходом нашего нового альбома у меня была и сейчас ещё продолжается (вот у тебя в гостях, например) такая бурная деятельность по обходу самых различных масс-медиа. И на каждом радио, на каждом телеке, в каждой газете мы 15-20 минут уделяли этой теме. В каком-то смысле это моя форма борьбы, если угодно, потому что я прямо говорю, что я этим возмущён, я буду с этим бороться всеми доступными мне способами.
К. Ларина
―
Главное, что Макаревич к нам тоже приходит и пишет песни каждый раз.
А. Кортнев
―
Ну и слава богу.
К. Ларина
―
После каждого потрясения у него рождается песня. Так что сквозь асфальт прорастать не впервой, что называется, и откликаться. И в этом смысле, конечно, действительность во многом способствует, о чём ты тоже сказал. Так называемые остросоциальные песни – сегодня вдруг опять в них потребность возникает, потому что хочется высказаться.
А. Кортнев
―
Да, это правда.
К. Ларина
―
У нас сейчас новости, потом продолжим. Напомню, Алексей Кортнев у нас в студии. Мы сегодня слушаем песни из нового альбома, который называется «Кранты». И обязательно ещё парочку композиций услышим.НОВОСТИ
К. Ларина
―
Возвращаемся в программу. Напомню, что сегодня в нашей студии Алексей Кортнев, лидер группы «Несчастный Случай», художественный руководитель, как называют в театре. Сегодня представляем новый альбом группы, который называется «Кранты». И ещё раз повторю, что можно послушать этот альбом совершенно бесплатно на сайте группы «Несчастный Случай». И вот даже клип там где-то обнаружила, Лёша, сейчас.
А. Кортнев
―
Дело в том, что режиссёр Наталья Березовая нарисовала замечательный совершенно клип на песню «Робот Виталий», на мой взгляд, очень смешной и очень точный. И хотя на нашем сайте его нет, но в «YouTube» он лежит себе прекрасно и мгновенно проигрывается. То есть если вообще в поисковике любом набрать «Робот Виталий», то понятно, что других ссылок не будет, естественно, кроме как нашего робота. Так что посмотрите, пожалуйста, если будет желание.
К. Ларина
―
А на остальные песни будете делать видео?
А. Кортнев
―
Не знаю пока. Мы сделали очень хороший клип два года назад про «Суету сует» с Серёжей Мериновым и с Чулпан Хаматовой в главной роли.
К. Ларина
―
А, да, я видела его, кстати. Очень хороший. Прямо кино маленькое получилось.
А. Кортнев
―
Маленькое кино такое, да. Это был, собственно, такой символ из нашего грядущего альбома, из «Крантов». Остальное – не знаю. Я пока думаю, что сделать с песней «Я офигеваю», потому что нам кажется, что, может быть, мы устроим какое-то создание «народного клипа» так называемого. Мы один раз пытались такую вещь делать с «Песней о Москве» – у нас не получилось, потому что тогда был очень малоразвит Интернет. Сейчас в наше время, я думаю, желающих найдётся много какое-то видео попоставлять. Мы потом это дело попробуем отредактировать. Может быть, получится что-то действительно интересное. Во всяком случае, попытка не пытка, так что сделаем.
К. Ларина
―
Кстати, «Сашу» можно было так же сделать.
А. Кортнев
―
Ну да.
К. Ларина
―
Потому что она такая у нас художественная получилась. Но, в принципе, она могла бы быть и такой же документалкой.
А. Кортнев
―
Совершенно верно, конечно.
К. Ларина
―
Я тут в каком-то интервью прочитала… Ну, знала, что на «Селигер» вы ездили в своё время, это было достаточно давно. Помню, тоже многие на вас ругались: «Зачем поехали? Как могли?» Но я потом с удивлением узнала, что, оказывается, вы туда возили как раз те самые остросоциальные песни. Да?
А. Кортнев
―
Да, совершенно верно. Мы «Сашу» там пели с большим надрывом, надо сказать.
К. Ларина
―
И кто-нибудь что-нибудь понял вообще? Я знаешь, что там прочитала в интервью? Я не знала этого. Оказывается, там какой-то чувак из этих селигерцев подошёл и сказал, что он собирается создавать молодёжное движение «За Сашу».
А. Кортнев
―
Молодёжное движение «За Сашу». Да, это единственное, что я могу про это рассказать. Я был совершенно поражён.
К. Ларина
―
Хорошие люди.
А. Кортнев
―
И мне кажется, собственно, вот ответ на вопрос «зачем мы туда ездили?». Во-первых, в разведывательных целях, это было очень интересно. Во-вторых, так или иначе, но я увидел перед собой несколько тысяч молодых и в чём-то весьма одарённых людей, они очень активно это…
К. Ларина
―
Это какой год был?
А. Кортнев
―
Ох, я не вспомню.
К. Ларина
―
Ну, это сурковское время?
А. Кортнев
―
Да, конечно.
К. Ларина
―
Видите, как мы теперь? Уже понятно, про что спрашиваю.
А. Кортнев
―
И поэтому не выступать, то есть от этого отгородиться и не пытаться с этими людьми контактировать – мне кажется, это слабая позиция и проигрышная. Мы приехали и высказали, в общем, своими песнями своё отношение к происходящему. Мне кажется, что как раз это был правильный поступок.
К. Ларина
―
Ну, они понимали вообще, про что эти песни?
А. Кортнев
―
Наверняка, да.
К. Ларина
―
Или у них как-то не соединялось в голове?
А. Кортнев
―
Я не могу ответить на этот вопрос. Надеюсь, что у кого-то соединялось.
К. Ларина
―
Лёша, обращал ли ты внимание, что с чувством юмора что-то произошло у народа?
А. Кортнев
―
С чувством юмора, да, произошло. Сейчас стало…
К. Ларина
―
С одной стороны, всё очень серьёзно, попробуй только улыбнулись, это вам не хахоньки. Да?
А. Кортнев
―
Да. И вообще люди… А уж если какая-то шутка звучит про власть предержащих, то, конечно, все прямо как замороженные на это реагируют.
К. Ларина
―
Тут у нас, кстати, уже анекдот появился запрещённый, признали экстремистским анекдот.
А. Кортнев
―
А, я знаю, да. Более того, этот анекдот известен с советских времён, естественно. Правда, там фигурировал представитель другой малой национальности, только и всего.
К. Ларина
―
Она не малая совсем.
А. Кортнев
―
Хорошо, «другой», не «малой» национальности. (Смеются.) Да, да, всё это так. Мы сейчас занимаемся с тобой просто констатацией фактов фактически. Извините за тавтологию. Ну да, это так.
К. Ларина
―
И что делать? Как в этой ситуации…
А. Кортнев
―
Да ничего. Продолжать жить и работать.
К. Ларина
―
Вот. Вопрос: место искусства, место художника в высоком смысле этого слова в такой действительности каково?
А. Кортнев
―
Я думаю, что значимость будет возрастать, несомненно, особенно настоящей песни, настоящего театра, не спродюсированной какой-то… Ну, давай я буду говорить только о музыке, просто мне это ближе и проще. То есть сейчас значимость рок-н-рольного высказывания будет, конечно, расти просто по экспоненте, я думаю. Потому что десяток лет назад мы все в равной степени развлекались развлекательной музыкой – и рок-н-рольщики, и попса, и кто угодно. И хеви-металлисты играли развлекательную музыку.
К. Ларина
―
Ну, про любовь. Если драма, то любовная.
А. Кортнев
―
Про любовь, да. Сейчас, конечно, я думаю, что рок должен вернуться к своему в том числе социальному звучанию, которым он когда-то и обладал. И обладал настолько, что песни Гребенщикова и Макаревича, скажем, просто расшатали и потопили этот казавшийся неодолимым механизм советской власти и прочее. Ну, не в одиночку, конечно, но они сыграли огромную роль, потому что это были слова свободы. И давайте вспомним уж тогда и Окуджаву, и Галича, и прочих.
К. Ларина
―
Это уж совсем ранние. А вот в это время, кстати, когда группа Гарика Сукачёва появилась «Бригада С», ух какие жёсткие вещи писались!
А. Кортнев
―
Да, совершенно верно, конечно. И я уверен, что…
К. Ларина
―
«Моральный кодекс», кстати, тоже.
А. Кортнев
―
Я уверен, что это всё вернётся. Конечно, не хотелось бы, чтобы рок-н-ролл ушёл в подвалы опять, перешёл на нелегальное существование. Не хотелось бы.
К. Ларина
―
Потому что не захочет, Лёша.
А. Кортнев
―
Да, я уверен, что очень многие не захотят. Я и сам, честно говоря, не хочу чрезвычайно. Я привык выступать в больших залах с красивыми декорациями, с прекрасным звуком, видеть перед собой 1,5 тысячи человек, которые внимательно всё это слушают. Конечно, совершенно не хочется переезжать опять в ДК на окраинах, где-нибудь за МКАДом. Ну, посмотрим. Что ж, всё в наших руках.
К. Ларина
―
Тут, конечно, много вопросов возникает, потому что за последнее время, если говорить о той же рок-музыке, я помню, как на многих подействовало… Кстати, на многих участников. Я не знаю, принимал ли ты участие в этом «Нашествии», где было Министерство обороны?
А. Кортнев
―
Да, мы принимали участие.
К. Ларина
―
Вот скажи, это не удивило тебя, вот это сочетание странное?
А. Кортнев
―
Да, удивило. Ну да, конечно, удивило. Мне кажется, что таким образом «Нашествие» выжило, и поэтому это всё равно, несомненно, носит позитивную окраску для меня. Многие музыканты ходили с изумлённым выражением лица, но не более того. Потом была пресс-конференция, я видел этого генерала выступавшего, который говорил: «Мы за рок, за свободу всегда. А если что – приходите к нам служить в армию». Противно в этом признаваться, но я как бы табу для себя не нашёл там, вот такого: «Ах, вы…»
К. Ларина
―
Да даже не это меня там поразило, когда я смотрела всякие сюжеты оттуда. Меня поразила публика – они все за войну.
А. Кортнев
―
А, это – да, конечно.
К. Ларина
―
Это вообще. Я такого… Чтобы на рок-концертах, на концертах рок-музыки была публика, которая бы кричала: «Убей! Давай воевать! Давай за войну!» – я такого не помню. Я понимаю, на какой-нибудь тусовке где-нибудь на Красной площади в честь Дня народного единства или 23 февраля.
А. Кортнев
―
В этом смысле – да. Понимаешь, это как раз говорит о том, что рок-музыка последние 20 лет почивала на лаврах, сидела на деньгах и занималась, как мы уже с тобой выше говорили, исключительно развлечением. Она совершенно утратила свою функцию воспитательную.
К. Ларина
―
А есть такая?
А. Кортнев
―
Изначально есть. «Make love, not war!» – это всё-таки лозунги, которые в том числе и в музыке отражались. Давайте вспомним корифеев, таких как Джон Леннон и иже с ним. Понятно, что идея антивоенная была просто основной идеей рока (наверное, сразу после анаши). Но, увы, это утрачено совершенно. Значит, будем возвращать потихонечку.
К. Ларина
―
А можно сегодня перестроить массовое сознание?
А. Кортнев
―
Очень медленно. Знаешь, 20 лет потребовалось на то, чтобы перестроить в эту сторону – в сторону сытости и благополучия. Когда баррель нефти стоит 120, можно вообще ни о чём не думать. Сейчас придётся как-то опять мозги пробуждать в себе и в окружающих. Ну что ж? Я вижу поле для деятельности.
К. Ларина
―
Да, но ведь с совсем молодыми людьми что-то происходит страшное. Мне, например, как-то это дико, всё, что я наблюдаю, с точки зрения вот массового сознания. Это же люди, не зомбированные телевизором. Можно говорить про зомбированного телевизором, не знаю, обывателя старше…
А. Кортнев
―
Ну да, 30 лет.
К. Ларина
―
Да, старше 30-40, ради бога. Но подростки и молодёжь это не смотрят, они не могут быть подвержены этой пропаганде. Значит, какая-то другая пропаганда витает в этом воздухе.
А. Кортнев
―
Ну, наверное, да. Пропагандой же тоже не дураки занимаются. Стало быть, они как-то уже и в интернет-пространство тоже проникли. Наверное, да. Я слаб в этом вопросе. Правда, Ксюша, не знаю.
К. Ларина
―
А вот скажи мне, вот этот истерический патриотизм, который сегодня охватил наше общество, безумный совершенно, на грани истерики – ты чем-то объясняешь это? Чем?
А. Кортнев
―
Тем, что просто нет совершенно других опор, на которые можно было бы действительно надёжно опереться. Экономическая ситуация трещит по швам, это совершенно очевидно. И понятно, что патриотизм позволяет переложить ответственность за это на внешнего врага. Мне кажется, что это достаточно элементарно.
К. Ларина
―
И проверенная временем схема.
А. Кортнев
―
И проверенная временем, да, причём не только в нашей стране, но и по всему миру. Что сейчас происходит? Понятно, что трон под нашими властями шатается, причём по объективным причинам: весь остальной мир взялся и уронил, например, цену на нефть. Скорее всего, это будет продолжаться. Но в сознании наших сограждан ведь совершенно очевидно в этом виноваты исключительно пиндосы, америкосы, европейцы и так далее, и никто здесь внутри. Отсюда и ура-патриотизм произрастает. Вот и всё. Я к тому, что это всё ясно. Будем жить, песни петь и бороться с этим.
К. Ларина
―
То есть даже в «эпоху крантов» можно ещё реализоваться?
А. Кортнев
―
Да, конечно. Ну а как же? Достаточно хотя бы называть вещи своими именами, опять же, в меру сил: со сцены или в микрофон, или ещё как-то. Это уже, мне кажется, способствует какой-то прочистке мозгов.
К. Ларина
―
Пауза.РЕКЛАМА
К. Ларина
―
Всё-таки об искусстве надо успеть хоть что-нибудь ещё сказать, потому что Алексей – ведь не только «Несчастный Случай», он ещё и артист замечательный, и поэт замечательный. А что у нас с мюзиклами? Закончили эту эпопею?
А. Кортнев
―
Ну не то чтобы закончили. Мы с Серёжей Чекрыжовым, моим постоянным соавтором, написали довольно много материала музыкального (ну, я, наверное, поостерегусь это называть мюзиклом) для музыкального спектакля «Поколение Маугли». Это детский спектакль, который сейчас идёт в Казани.
К. Ларина
―
То есть там и музыка оригинальная, и тексты? Ни переводы, ничего?
А. Кортнев
―
Да, оригинальная музыка, оригинальный текст, абсолютно. И несколько там получилось совершенно замечательных арий и каких-то групповых сцен. Я очень надеюсь, что рано или поздно эта работа доберётся и до Москвы в том числе, потому что всё это делается под патронажем «Фонда Константина Хабенского», по его инициативе. И он в свой родной МХТ, конечно, очень хочет эту работу привезти. И через несколько лет, я надеюсь, что мы сможем это сделать. Вот такие дела.
К. Ларина
―
А вот то, что ты делаешь ещё переводы текстов иностранных… Не делаешь?
А. Кортнев
―
Сейчас у нас пока пауза просто. Сейчас идёт один мюзикл в моём переводе – это «Красавица и чудовище» в театре «Россия». Опять он называется, по-моему, так?
К. Ларина
―
Раньше назывался театр «Русалочка», а теперь это театр «Красавица и чудовище». (Смеются.)
А. Кортнев
―
Совершенно верно, чему я очень рад, что этот спектакль опять идёт. Ну и пока всё.
К. Ларина
―
А «Квартет»?
А. Кортнев
―
С «Квартетом» мы играем.
К. Ларина
―
Спектакли-то вы играете?
А. Кортнев
―
Да, вовсю играем. «Письма и песни», «День радио», «День выборов». Ну, «Радио» и «Выборы» достаточно редко, конечно, поскольку «Радио» уже 14 лет.
К. Ларина
―
А что такое «Письма и песни»?
А. Кортнев
―
Это наша новая работа относительно, мы её сделали два года назад, называется «Письма и песни мужчин среднего возраста». Соответственно, квартетчики читают свои эссе некие, письма, а мы поём свои песни – как старые, так и новые, написанные специально для этого спектакля.
К. Ларина
―
Вы всегда в этом спектакле участвуете? Там нет замен?
А. Кортнев
―
Да, всегда. Замен нет.
К. Ларина
―
В каких-то спектаклях вы играете с кем-то попеременно, не попадёшь.
А. Кортнев
―
Да, у нас в «Дне радио» меня периодически заменяет Дмитрий Певцов. Понимаете, когда спектакль идёт 14 сезонов, то уже без замены становится ну просто уже невозможно, очень надоедает. А так, когда по очереди, то терпимо.
К. Ларина
―
А кино?
А. Кортнев
―
Кино как-то сейчас совсем нет. Я очень неудачным образом снялся год назад (неудачным в смысле судьбы этих картин) в двух больших работах, и обе положили на полку.
К. Ларина
―
Уже кладут на полку сейчас?
А. Кортнев
―
Ну, нет, там положили на полку по экономическим причинам, это не из-за каких-то там…
К. Ларина
―
А то я уже: «О, уже на полку кладут».
А. Кортнев
―
Нет-нет, упаси боже. Я надеюсь, что до этого пока не дойдёт. Просто там так получилось, что режиссёры поссорились с продюсерами и в результате решили, что результаты полугодичного труда нескольких сот человек можно заморозить и выбросить, потому что как-то там…
К. Ларина
―
А это прямо полный метр, серьёзное кино?
А. Кортнев
―
Один был – полный метр, серьёзное кино. Другую, особенно дорогую мне работу под названием «Кукушечка», делал Гриша Константинопольский. Это был то ли 10-серийный, то ли 12-серийный телевизионный фильм невероятно смешной, в котором сыграла куча очень хорошего народу. И то, что это было профукано, конечно, мне ужасно обидно.
К. Ларина
―
Там именно такая ситуация конфликтная с продюсерами, да?
А. Кортнев
―
Да, именно так получилось.
К. Ларина
―
Как жалко.
А. Кортнев
―
Ну, что делать?
К. Ларина
―
Подожди. А ещё «Аудио Театр». Мы же представляли тут твою вообще работу потрясающую. В итоге Багдасаров один стал записывать спектакли? Мы представляли спектакль по «12 стульям»… Нет, «Золотой телёнок».
А. Кортнев
―
«Золотой телёнок».
К. Ларина
―
Багдасаров Алексей и Лёша Кортнев.
А. Кортнев
―
Да. А потом мы записали ещё Гашека.
К. Ларина
―
Гашека тоже представляли? А вот теперь Багдасаров один прочитал «Анну Каренину».
А. Кортнев
―
Вот негодяй! (Смеются.)
К. Ларина
―
А могли бы вдвоём это сделать.
А. Кортнев
―
И я об этом узнаю в эфире «Эха Москвы». Ай-ай-ай! Но, с другой стороны, я думаю, что тут Лёша не полностью сам принимает решения.
К. Ларина
―
Нет, это его мечта была.
А. Кортнев
―
А! Ну, тогда… Мечтой делиться нельзя.
К. Ларина
―
Ну а сейчас ничего нет?
А. Кортнев
―
Сейчас нет ничего. Я очень много занимался сначала 30-летием группы. Мы проехали 20 с лишним городов в прошлом году. А потом готовились, собственно…
К. Ларина
―
К «Крантам».
А. Кортнев
―
К «Крантам», да. Поэтому все остальные занятия были отложены. Но с Нового года кидаемся в бой вновь.
К. Ларина
―
Возвращайся в медиапространство.
А. Кортнев
―
С наслаждением.
К. Ларина
―
Там не хватает хороших людей, в конце концов.
А. Кортнев
―
Хорошо.
К. Ларина
―
На каждую пропаганду должна быть своя антипропаганда.
А. Кортнев
―
Согласен.
К. Ларина
―
Будем пропагандировать настоящее искусство.
А. Кортнев
―
Хорошо.
К. Ларина
―
У нас песня финальная, которая, конечно же, главная, как мне представляется в этом альбоме. Хотя…
А. Кортнев
―
Я думаю, что это так, конечно.
К. Ларина
―
Очень серьёзная и страшная песня. Не знаю, быстро ли написал её Алексей. Быстро написал?
А. Кортнев
―
Года три.
К. Ларина
―
Писал её?
А. Кортнев
―
Да.
К. Ларина
―
Да ты что?
А. Кортнев
―
Она началась давно. А вот завершилась только прошлым летом.
К. Ларина
―
Давайте мы этой песней завершим наше сегодняшнее выступление. Алексей Кортнев, «Несчастный Случай», «Я офигеваю» песня называется. А альбом «Кранты». Слушайте. Спасибо, Лёша.
А. Кортнев
―
Спасибо.(Звучит песня «Я офигеваю» из альбома «Кранты» группы «Несчастный Случай».)
Я пишу тебе пьяный из города N,
Что раскинулся вольно под речкою К,
Под балконом гостиницы плещет река.
Мне вдруг так захотелось с тобой говорить,
Но сейчас поздновато уже для звонка.
Ты уснула, душа моя, наверняка.
Значит, буду писать и курить,
Раздирая гримасами рот,
Потому что иначе меня разорвёт,
Как об стену пакет молока!
Я офигеваю, мама. Я офигеваю, мама.
В этом городе воздух меняет окрас:
Он то вдруг фиолетов, то зеленоват.
Это чудо спонсирует химкомбинат.
В остальном город сер, как тюремный бушлат.
Только с редких да метких рекламных щитов
Улыбается гражданам их депутат,
Про которого в городе N
Каждый знает, что вор и подлец,
Но с другой стороны – патриот и спортсмен,
И, выходит – уже молодец.
Я офигеваю, мама! Я офигеваю, мама! Я офигеваю, мама!
Этот город всё время копают и жгут,
И от этого будто хребет перебит,
Никогда не вернуть уже божеский вид.
Деревянная Русь утопает в грязи,
Над которой штук пять новостроек парит,
В них живут представители местных элит.
А на площади митинг идёт,
Как положено нынче в стране.
Распалившийся братской любовью народ
Аплодирует братской войне.
Я офигеваю, мама! Я офигеваю, мама!
В этом городе много читают и пьют,
Но читают и пьют исключительно дрянь,
Выбор блюд регулирует телеэкран.
Я читал их газеты и пил их вино,
И признаюсь тебе, отвратительно пьян,
Оказался сильней меня этот дурман.
И на этой торжественной ноте,
Прости, я кончаю письмо.
Много лишнего, к черту подробности, мам.
Я хочу, что б ты знала одно:
Я офигеваю, мама… Я офигеваю, мама…
Я офигеваю, мама, офигеваю, мама, офигеваю, мама!