Юрий Арабов - Дифирамб - 2014-11-09
К. Ларина
―
Ну, у нас поскромнее передачка, поэтому Валерией я вас не порадую, дорогие друзья.
Ю. Арабов
―
Как-то с самого начала неудачно.
К. Ларина
―
Но зато у нас в гостях Юрий Арабов, писатель, поэт, сценарист, драматург. Здрасте, Юрий Николаевич.
Ю. Арабов
―
Добрый день.
К. Ларина
―
Юрий Арабов совсем недавно отметил круглую дату – 60 лет. Поздравляем вас!
Ю. Арабов
―
Спасибо. «Круглая» вообще слово – так сразу «круглый дурак» ассоциируется.
К. Ларина
―
Ну, она совсем круглая.
Ю. Арабов
―
Совсем круглая. Дурак совсем круглый, да, это правда.
К. Ларина
―
Ну, я знаю, что вы с иронией относитесь ко всем этим цифрам и не увлекаетесь.
Ю. Арабов
―
Ну а что к ним серьёзно относиться? У меня уже большинство друзей в могиле. Как бы единственное моё достоинство, что я дотянул до этого. Вот такое слабенькое поколение, дохлое.
К. Ларина
―
Хорошее начало, прекрасное.
Ю. Арабов
―
Да, нормальное. Ну, оно реалистичное.
К. Ларина
―
Юрий Николаевич Арабов в нашей студии. Вы можете задать свои вопросы, пока мы живы, действительно. Наш номер SMS: +7 (985) 970-45-45. Конечно же, масса тем у нас для разговора, поскольку с Юрием Арабовым мы встречаемся, к моей большой радости, всё-таки достаточно регулярно, стараемся следить за тем, что происходит…
Ю. Арабов
―
Всё время в разные эпохи с вами встречаемся. Регулярно в разную эпоху.
К. Ларина
―
Да, серьёзно? Вам кажется, что мы уже…
Ю. Арабов
―
Да. Ну, мы с вами не виделись, я не знаю, полгода или год, но уже всё как бы другое.
К. Ларина
―
Уже всё другое, да?
Ю. Арабов
―
Всё другое.
К. Ларина
―
То есть мы с вами не виделись… Короче, мы с вами с начала как бы истории украинской не виделись.
Ю. Арабов
―
Не виделись. Нет-нет-нет.
К. Ларина
―
То есть можно сказать, что у нас сегодня другая эпоха, вот начиная с момента Крыма.
Ю. Арабов
―
Да, конечно. Ну, конечно, другая эпоха. Это эпоха противостояния с Западом, это эпоха участия в украинском конфликте, который, собственно, является, по-моему, гражданской войной. Я на Украине жил. Причём гражданской войной не на Украине. Это абсолютно тот же самый народ. Я не знаю по поводу западенцев. Там у меня есть друзья, они действительно чем-то отличаются. А срединная и восточная часть – это всё то же самое, что у нас, абсолютно то же самое. Собственно говоря, свободолюбие наше и украинское зависит просто от качества работы спецслужб. Если спецслужбы не работают, мы очень свободолюбивы. А если они работают, мы все ведём себя, как надо. Это абсолютно тот же самый народ, он ведёт себя точно так же. Простите меня, ребята-украинцы. Там гражданская война. Эта гражданская война внутри одного народа, и она абсолютно драматична.Что касается её последствий геополитических, то, конечно, приходит сразу мне на ум, в общем, Крымская война 1855 года, в результате которой умер император Николай Павлович, как говорят, покончил с собой из-за крайне неудачного течения этой войны. У России была отторгнута часть территории, и России было запрещено иметь Черноморский флот военный. Ну, был там ещё проигрыш в вооружениях. Как говорят, гладкоствольное русское оружие оказалось слабым по сравнению с нарезным оружием коалиции, в которой была Британия, Османская империя и Франция.
Так вот, что делать? Нессельроде ушёл. Нессельроде – канцлер государственный, который вовсю поддерживал амбиции Николая Павловича стать всеславянским царём. Приходит Горчаков, друг Пушкина, западник и патриот одновременно, и в течение 15 лет дезавуирует полностью результаты Крымской войны: России опять можно держать Черноморский флот, ни о каких санкциях речи быть не может. Дипломатия победила.
Когда я шёл на вашу передачу, вот висят у нас плакаты на Арбате: «Тополь» санкций не боится»; «Искандер» – наш ответ санкциям». Наш ответ санкциям – дипломатия. Качественная дипломатия, которой Россия была славна. У России, слава богу, есть блестящие традиции в лице того же самого Горчакова. Естественно, такая махина, как Россия, имеет свои интересы, но, ребята, добивайтесь дипломатическими усилиями национальных интересов. Так что моя личная не претензия, а пожелание нашему МИДу и президенту – всё-таки вести какие-то качественные переговоры. А вот эти ребята, которые уходят в отпуск и берут оружие, как-то меня лично смущают.
К. Ларина
―
Вы верите в это?
Ю. Арабов
―
В это трудно поверить.
К. Ларина
―
Несколько десятков тысяч.
Ю. Арабов
―
Ну, конечно, какие-то ребята есть. Вот ребята, если верить прессе, приехали оттуда и расстреляли ГИБДД у нас. Я не знаю, правда, неправда. Ну, на правду похоже, психологически похоже. И зачем это нам?
К. Ларина
―
Так тогда расскажите ваше виденье вот этой конструкции под условным названием Новороссия. Это что такое?
Ю. Арабов
―
Ничего про Новороссию не знаю. Я сам крымчанин, моё детство прошло в Крыму. И вот про Крым я могу рассказать много. Я могу рассказать о том, как мама, покуда была жива, ужасалась, что Крым передали украинцам. Это правда, это было в моей семье, это крымские греки. Почему ужасалась? Мало того, что мы там лишились как бы дома. Она говорила: «Юрочка, что будет с виноградниками, что будет с табаком?» Ну, этим как бы крымские греки заведовали. И в 1944 году взяли, посадили на поезд, повезли на Урал, не кормили. Дед умер посреди дороги, где-то там похоронен около железнодорожного пути, наверное, в общей могиле. Но кроме всего прочего был вот этот обмен Хрущёва (мы получили, кстати, что-то тогда), Украине отдали. Но она переживала, это всегда было. Я знаю, что люди там всегда считали себя русскими. Но проблема как раз не в этом. Проблема в том, что они считают себя русскими и социализм хотят.
К. Ларина
―
Вот. Советского Союза.
Ю. Арабов
―
Там есть такая тонкость, понимаете. Вот у метрополии социалистический гимн. Там текст другой, а гимн социалистический. Они хотят социализма. Сможем ли мы предоставить социализм Крыму? Ну, вы понимаете, это вопрос…
К. Ларина
―
Ну почему? Мы можем всё.
Ю. Арабов
―
Нет, мы можем всё, естественно, директивно. Но это вопрос.
К. Ларина
―
Мы даже коммунизм можем обеспечить.
Ю. Арабов
―
Так что ситуация сложная. В общем, тут нужно слушать народ, тут нужно слушать референдумы и тут нужно слушать дипломатов. Должны работать дипломаты. У нас дипломаты. Возвращаясь с «Мосфильма», я 15 минут у МИДа стою в пробке, чтобы выехать на Садовое кольцо. Ну, если я 15 минут стою в пробке, значит, МИД – значительное учреждение, понимаете. Если бы я за 5 минут проехал – ладно. А 15 – это значительное учреждение. Я не знаю, почему всё так.
К. Ларина
―
А сейчас не поздно возвращаться к дипломатии, когда уже такое противостояние жёсткое?
Ю. Арабов
―
Да никогда не поздно. Наверное, никогда не поздно. Я думаю, что вообще говорить правду о том, что сейчас происходит, нужно, прежде всего, с отдания воинских почестей ребятам, которые полегли за Новороссию, вот если они есть. Судя по прессе, они есть. Вот этим ребятам нужно отдать воинские почести, как полагается солдатам!
К. Ларина
―
Но вы же видите, сколько было у нас новостей…
Ю. Арабов
―
Понимаете, и с этого начнётся какое-то реальное трезвое понимание проблемы, которая, безусловно, есть. И проблема достаточно серьёзная.
К. Ларина
―
Но, вы видите, прячут. Это то, что никому неизвестно.
Ю. Арабов
―
Ну и неправильно. Если прячут – неправильно, нехорошо это и аморально, в конце концов. Ну что тут? Ну, больно. Я же не могу у вас, вы меня позвали, в эфире сейчас рыдать начать, потому что никто не поймёт нас.
К. Ларина
―
Но, с другой стороны, у нас небывалый всплеск патриотических настроений невиданных. Оказалось, что очень легко эти настроения вот так возбудить.
Ю. Арабов
―
Вы знаете, один не самый глупый литератор наш русский написал «И гордый внук славян…» Был такой? «И финн, и ныне дикий тунгус…» И далее по всем пунктам. Славяне горды, славяне тщеславны, и внутри славян раскалённая лава. Ну, Андрей Сергеевич Кончаловский может создать хорошую картину (вот эту последнюю), где там все наоборот.
К. Ларина
―
«Почтальон Тряпицын»?
Ю. Арабов
―
Да. Хорь и Калиныч в главной роли – покорный, поэтичный, романтичный, но абсолютно неспособный к какой-либо социально-политической жизни. Это хорошая картина, это взгляд Андрея Сергеевича.У меня взгляд другой. У меня взгляд такой, что внутри нас бушует лава, что эта лава прикрыта действительно внешним подобострастием в результате просто несчастной истории. Причину этой несчастной истории сказать никто не может: ни тысячи восточных мудрецов, ни западноевропейских. Это так же, как бывают счастливые люди, а бывают несчастные люди; бывают люди, которым везёт в карты, а бывают, которым не везёт в карты, и даже в любви не везёт. Никто не скажет, почему. У нас вот такая история очень кровавая, когда инициатива людей подавлялась. Но внутри это всё осталось. Эта лава время от времени в истории прорывается. Эта лава прорвалась в 1812 году, когда изгнали Наполеона. Лава прорвалась в Великую Отечественную войну, когда изгнали Гитлера. Лава прорвалась в революции. Так что это всё есть. И сейчас, конечно же, лава зашевелилась.
К. Ларина
―
Это некое стихийное какое-то начало, которое ничему не подчиняется?
Ю. Арабов
―
Знаете, это национальный склад, в который очень хорошо попадает ситуация, когда многие считали, что мы униженные. А точнее будет сказать, мы унижены были втройне. А унижены чем?
К. Ларина
―
Мы как нация?
Ю. Арабов
―
Да. Унижены чем? Унижены следующим почти смешным происшествием. 75 лет нам говорили, что капитализм – это очень плохо. 75 лет людей, которые заикались, что, может, не так плохо – их сажали и убивали. А потом начальство решило сказать обратное, что капитализм – это очень хорошо. Это что? Это Салтыков-Щедрин? Уже поколение исчезло, за исключением прибалтов, которые помнили капитализм. Они все в земле забыты. Приказали директивно вводить социализм. А это что, вы считаете, не унижение?
К. Ларина
―
Так принимает же народ, никуда не деться.
Ю. Арабов
―
Да ничего не принято. Да ну что вы?
К. Ларина
―
Юрий Николаевич, любимый вопрос тогда, раз уж мы говорим про историю. Сказали в 1917 году, что Бога нет – и что?
Ю. Арабов
―
Сказали в 1917 году, что Бога нет…
К. Ларина
―
И народ сказал: «Есть». В смысле: «Есть! Действительно, Бога нет. Выполняем».
Ю. Арабов
―
Кто-то говорил всё время: «Докладывают». По-моему, генерал Лебедь покойный, царствие небесное. «Бога нет», да. У меня в семье не было ни одной иконы, но меня крестили тайно, вот так прижимая пальчик к губам и оглядываясь по сторонам. По-видимому, не совсем Бога нет, да? Как раз вот это я и говорю про ту лаву, которая внутри. А снаружи – да. Конечно, безумные находились ребята, которые громили церкви. Ну, бывает. Дашь самогону стакан – можно всё что угодно сделать. Ну, это всё, понимаете, сложно, сложно. За счёт вот этой директивности нашей истории, за счёт приказного характера политики и экономических систем измочалили народ до последней степени.
К. Ларина
―
Ну, собственно, сегодня…
Ю. Арабов
―
А потом мы говорим: «Вот плохой, плохой народ у нас, неудачный какой-то. Вот всё такое… 82%...»
К. Ларина
―
84%.
Ю. Арабов
―
«84% поддерживают нашего лидера, и слава богу, и наши действия на Украине». А то, что там просто на генетическом уровне страх от этой командной системы, которой 100 лет – это что, разве неизвестно? Конечно, это всем известно. Это известно людям, которые управляют. Всё это сложно.
К. Ларина
―
А почему он раньше этим не пользовался, этим ресурсом, как вам кажется? Ведь тогда в таком случае это можно было сделать сразу же после того, как его назначили преемником. Зачем было ждать почти 20 лет?
Ю. Арабов
―
Надо всё-таки понимать главные две задачи нашего президента (как мне представляется). Задача первая – сохранить Россию в границах 1991 года.
К. Ларина
―
А то и приумножить.
Ю. Арабов
―
Сейчас – нарастить. Это называется «сверхэффективное выполнение задачи». И вторая задача – сделать приватизацию необратимой. Это всё достаточно успешно. И поэтому он в этом плане человек абсолютно успешный. Более того, вот эта некая ситуация осаждённого лагеря, в общем, мобилизует людей. Но я вам могу сказать сейчас, отвлекаясь от этой политики, от нашей рефлексии, которая, в общем, надоела. Я вам могу сказать, что это вообще ситуация полезная для интеллигенции. Вот сегодняшняя ситуация надвигающегося катка крайне полезна для интеллигенции. Значит, будет чуть-чуть меньше разговоров о норковых шубах, будет чуть меньше разговоров о том, чем «Range Rover Evoque» отличается от «Freelander 2».
К. Ларина
―
Как вы так уверенно произносите эти названия.
Ю. Арабов
―
Ну, потому что я сам автомобилист. Будет чуть-чуть меньше разговоров, какую недвижимость где купить. Я ведь помню 2011-2012 года шествия. Я это всё помню. Идёшь в колонне, а в колонне разговор, сколько стоит имущество в Испании. Будет немножко меньше. Это очень хорошо. Люди всё-таки задумаются, поймут и вспомнят, по каким трупам они ходят, что зарыто в вечной мерзлоте. Да хотя бы у нас в Москве. Вот я живу в районе ВДНХ. Историки говорят, что там просто массовые захоронения людей. И об этом нужно говорить.Трудности и зигзаги политического курса, охлаждение отношений с Западом, в общем, помогут людям осознать всё-таки ту страну, в которой они живут, что это не Болгария, не Швейцария (может быть, к сожалению, а может быть, к счастью), а что это Россия. И в этом плане это всё абсолютно положительно, потому что, как бы вам сказать, демонстративный гламур, который граничит с абсолютной безнравственностью, лично меня утомляет давно. Это, вы знаете, как кончалась демонстрация на Сахарова вот эта гигантская. «А теперь мы отдыхаем, – сказал ведущий, – у нас каникулы». Ребята, каникулы у вас будут вечными.
К. Ларина
―
А как вам кажется, почему так раздражает и возмущает безнравственность гламура, как вы говорите, народ, но совершенно его не трогает безнравственность власти?
Ю. Арабов
―
Безнравственностью гламура можно возмущаться, потому что за это ничего не будет. А безнравственностью власти возмущаться нельзя, потому что за это оторвут одно место. Понимаете, тут всё абсолютно понятно и абсолютно ясно. В любом случае с наёмным капитализмом, который у нас произошёл в 1991 году, когда государство наняло капиталистов, а до этого удушило, уже тогда удушило мелкого и среднего частника… Ну, я же помню закон о кооперации, когда не было ограничений, когда все высыпали и продавали вещи от очень плохих до хороших. У меня до сих пор шапка лежит, которую я купил. Удушили. Все стали челноками возить ширпотреб от очень плохого до хорошего. «Черкизон» был не так однозначен, можно было что-то купить. Удушили. «Вот нанятые люди. Вот, ребята, вы, вы, вы, будете капиталистами, развивайте бизнес».Ну, когда лидер оппозиции говорит: «Всё будет по-старому у нас, но только не будет коррупции», – он то ли шутит, понимаете… Я надеюсь, что он шутит. Но если он говорит серьёзно – значит, он не понимает, что это просто заложено в правилах игры. Государство ничем не зависит от общества у нас и от капиталистов. Капиталисты зависят от государства. И с этим нужно разбираться как-то, понимаете. И это всё равно будет сделано.
Другое дело, что, на мой взгляд, конечно, просто нужно с этим жить. Нужно, чтобы наросли новые люди, новые ребята, чтобы это потихоньку-потихоньку исторически пришло бы к какой-то норме. Это возможно, я думаю, при том условии, если не будет внутреннего террора. Если не будет террора против людей, так называемой «пятой колонны», которые на самом деле никаким ресурсом не обладают и никакими рычагами власти не обладают…
К. Ларина
―
А зачем тогда такой наезд? Привычка?
Ю. Арабов
―
Господи… «Наезд». Ну надо же на кого-то наезжать. Четверть века реформам. Последние 15 лет консерваторы-патриоты, либералы-западники, писатели, публицисты говорят: «Ребята, развитие, развитие, развитие…» Слезайте вы с этой природной иглы. Что-нибудь было сделано?
К. Ларина
―
Нет.
Ю. Арабов
―
Наверное, было сделано, но это оказалось неэффективным. И сейчас мы видим эти градусники на каждом углу обменных пунктов. Ну, как к этому относиться? Это градусники. Температура там около 38, но ещё не 39, ещё не 40 по больнице, слава богу. Ну и что? Люди, которые говорят об этом, что нужно развитие – они что, «пятая колонна»? Я не понимаю вообще. Или «пятая колонна» у нас, которые хотят, чтобы флаг Украины над Кремлем развевался? Этого не будет никогда. Этого просто никогда не будет.
К. Ларина
―
Смотрите, значит, это устраивает. Вы же сами прекрасно понимаете, что некая модель уже выстроена и она работает. И сегодня можно совершенно спокойно… Карт-бланш сегодня власти дало общество (мы же это сами наблюдаем) вот этим самым процентом.
Ю. Арабов
―
Нет, Ксения.
К. Ларина
―
Нет?
Ю. Арабов
―
Вы никакого карт-бланша не давали.
К. Ларина
―
Ну кто я такая? А вот там – 84%.
Ю. Арабов
―
И я никакого карт-бланша не давал. Я, например, говорю и призываю к дипломатическим усилиям, к дипломатическому отстаиванию интересов национальных. А я ни к какой власти не имею… Мы что, какое-то давали? У нас с вами, как у большинства людей, совесть абсолютно чиста. Мы не делали вот эту сырьевую экономику и не решали дипломатические проблемы силовым путём. Так что всё в порядке. Те люди, которые делегированы отвечать за нас, пусть они это разруливают.
К. Ларина
―
Они опираются не на вас, они вас не слышат.
Ю. Арабов
―
И ладно.
К. Ларина
―
Они слышат совсем другое.
Ю. Арабов
―
Ну и хорошо.
К. Ларина
―
Они слышат сами себя. Отражение от толпы они слышат. Они…
Ю. Арабов
―
Понимаете…
К. Ларина
―
Сейчас скажу, Юрий Николаевич. Произошло некое резонирование – они попали друг в друга. Наконец-то тут соединился, как мне представляется, запрос общества, большинства населения России в этом ощущении величия и готовности терпеть ради этого величия…
Ю. Арабов
―
Это лава, о которой я говорил.
К. Ларина
―
Да, вот лава.
Ю. Арабов
―
Гордый внук славян. А как вы думаете? Гордый внук славян. Это национальный склад.
К. Ларина
―
Это же счастье какое опять привалило им.
Ю. Арабов
―
Нет, никакого счастья не привалило. И это явление, как мне представляется, временного характера. Можно ими ужасаться. Скорее всего, этому не нужно ужасаться. Это как плохая погода. Мы же не ужасаемся, что луна в облаках? Это надо иметь в виду.
К. Ларина
―
Юрий Арабов в нашей студии. Новости сейчас, потом продолжаем разговор с вашим участием, конечно.НОВОСТИ
К. Ларина
―
Возвращаемся в программу. Сегодня в нашей студии Юрий Арабов. Я напомню нашим слушателям номер SMS: +7 (985) 970-45-45 – для ваших вопросов. Про кино, конечно, будем обязательно. У меня масса там есть вопросов по кино.Но вот ещё один вопрос общественно-политический от меня, поскольку сегодня такой день. Мы сидим на фоне репортажа из Германии, из Берлина, где проходят торжества в честь юбилея падения Берлинской стены. Смотрите, Юрий Николаевич, у меня к вам такой вопрос. 25 лет назад – казалось, это наш общий праздник. А сегодня я смотрю краем глаза, наблюдаю и понимаю, что мы абсолютно чужие на этом празднике. Что случилось за эти 25 лет?
Ю. Арабов
―
Ксения, дорогая, это праздником…
К. Ларина
―
Не было и тогда?
Ю. Арабов
―
Да нет, конечно. О чём вы говорите? Вы же общались, наверняка, выезжая, с жителями вот такого среднего и старшего возраста, которые наиболее подвержены депрессии (молодёжь-то не подвержена), которые жили при социализме, и потом, когда это всё наступило… Общее мнение: Россия, Советский Союз бросил. Я неоднократно это встречал. Тогда начали ездить… Ну, это всё время было общее место: «Бросили, бросили, бросили. Как вы могли бросить?» Я знаю, что у президента это вообще трагические дни, когда пришлось уничтожать, видимо, архивы вот этой разведки. Это было депрессивное состояние. Поэтому праздник – и праздник. Пусть празднуют. Германия добилась своих целей. Но люди, которые жили тогда, и особенно старшее поколение – у очень многих другое мнение.
К. Ларина
―
То есть это не праздник свободы, демократии, освобождения от тоталитарного режима, крушения холодной войны, объединения мира, стирания всех границ? «Мир, дружба, жвачка».
Ю. Арабов
―
«Мир, дружба, жвачка» – это всё замечательно, но…
К. Ларина
―
Горбачёв, перестройка.
Ю. Арабов
―
Ну, Михаил Сергеевич – приличный человек. И вследствие этого, по-видимому, он просто упустил ряд возможностей. Я не хочу, вы знаете, в эти геополитические вещи вдаваться. Я думаю, что никогда искренним этот праздник не был. Я думаю, что наш краснознамённый ансамбль на фоне группы «Scorpions» у Берлинской разрушенной стены смотрелся абсолютно гротескно и дико.
К. Ларина
―
Ну, Ростропович смотрелся естественно.
Ю. Арабов
―
Ростропович смотрелся естественно. Я просто хочу тут сказать… Как бы прошлая половина передачи – тема дипломатии, которая всё должна делать.
К. Ларина
―
Давайте.
Ю. Арабов
―
Поражение России в Крымской войне. Считайте, санкции против России – нельзя флот держать. Что делает Горчаков? Вот у нас сейчас осаждённый лагерь, мы ищем «пятую колонну», каких-то предателей. А Горчаков делал абсолютно противоположное – он сделал зарубежный паспорт самый дешёвый в истории России, который был доступен практически всем. Интересно, правда?
К. Ларина
―
И чего добился этим?
Ю. Арабов
―
А чего добился? Я не знаю, чего добился.
К. Ларина
―
Что никто не уехал.
Ю. Арабов
―
Люди стали ездить. В общем, стали ездить и писатели. Вы знаете, и реакцию артиллериста Толстого, который участвовал при этом разгроме, при сдаче части Севастополя, и топил свою пушку, и реакцию писателя Достоевского на Запад. Они не были однозначными, всё было спокойно. Повторяю, что через 15 лет мы дипломатическим путём полностью отбили возможность русского флота и дезавуировали абсолютно полностью проигрыш в войне. Это просто, понимаете, дипломатия.Что касается праздника у стены. Я завидую немцам. Пусть они празднуют, и слава богу. Мы что-нибудь другое отпразднуем.
К. Ларина
―
Да что-то у нас ничего уже не осталось. Что мы отпразднуем?
Ю. Арабов
―
Ну почему? День Конституции можно отпраздновать. Конституцию пока не переписали.
К. Ларина
―
Пока, да.
Ю. Арабов
―
Это как бы серьёзно. У нас какой-то есть День политических заключённых, об этом нужно помнить. Помнить нужно о миллионах уничтоженных людей. Кстати, фильм Михалкова об этом напоминает. Половина этого фильма о лагере, в котором томятся белые офицеры, которых всех убьют – она вполне актуальна.
К. Ларина
―
Как вам фильм Михалкова, кстати?
Ю. Арабов
―
Ну, там два фильма. Никита Сергеевич сделал два фильма в одной обложке. Первый фильм о лагере, который мне вполне близок и в котором есть много хорошего. Там очень хороша Розалия Землячка. Она переиграла абсолютно всех. Эти каблучки по лестнице… Девчонка будь здоров, такая скрутит любого в бараний рог. Это хорошо.И второй фильм, на меня не произведший впечатление – о страстной ночи с неизвестной гражданкой. Я считаю, что эти два фильма нужно по отдельности было выпускать с одним героем – то, что сделала студия Никиты Сергеевича с предыдущей картиной. По-видимому, они побоялись, что тогда никто не посмотрит картину, что они так больше соберут. Но здесь бояться не нужно. Ничего не соберут.
К. Ларина
―
То есть сценарная ошибка. Ошибка была сценарная?
Ю. Арабов
―
Я не знаю, как там всё дело происходило, но там два фильма, которые в обложке одного мне лично мешают. Мне лично мешают воспринимать до конца трагедию офицерства и мешают воспринимать страстную ночь с гражданкой. Это всё друг на друга напластывается. Просто я вижу, что полтора часа лагерные вот этой монохромной строгой картины – явно хорошо. А полтора часа вот этой раскрашенной, что это другая совсем картина… И, по-видимому, она должна быть отделена от этой, она должна тоже сериально была выходить. Но, видимо, испугались, что не посмотрят. Но я повторяю: бояться не надо, не посмотрят всё равно, ничего не посмотрят. Ничего серьёзного не посмотрят, потому что десятилетиями наш прокат воспитал зрителя, который приходит развлекаться в кино. Те зрители, которые хотят большего, в кино не ходят.
К. Ларина
―
Ну, это мы знаем.
Ю. Арабов
―
Ну и всё.
К. Ларина
―
Поэтому фильмы Михалкова и Кончаловского пошли в телевизор.
Ю. Арабов
―
Ну и всё, они посмотрят. И там в обеих картинах есть и интересные вещи, есть и то, что мне не нравится. Ну что тут говорить? Это уже специальные вещи. Как говорится, «кто может, пусть сделает лучше». Вы же понимаете, делать хорошее кино трудно.
К. Ларина
―
Слушайте, давайте про ваше кино тоже спросим, поскольку и наши слушатели тоже интересуются некоторыми проектами, о которых мы знаем. Это пресловутый «Чайковский». Чем кончилась вся эта история?
Ю. Арабов
―
Да ничем не кончилась. Я думаю, что это вечно лучезарный проект.
К. Ларина
―
То есть ничего нет, денег не нашли нигде?
Ю. Арабов
―
А почему должны найти деньги? Во-первых, я ничего не знаю об этом. Нужно у Сабины Еремеевой, продюсера этой картины, спрашивать. Во-вторых, при той обструкции, которой Россия сейчас подвергается, найти зарубежные деньги крайне трудно. Я тут собирался в феврале как режиссёр снять свою первую картину за границей. Нифига. Русские деньги есть…
К. Ларина
―
Это что? По «Кроткой» фильм?
Ю. Арабов
―
Нет, по «Кроткой» сняли мы. Нет, это картина о терроре в Албании, первая волна, которая по русским женщинам…
К. Ларина
―
Это с Сокуровым вы собирались делать?
Ю. Арабов
―
Ну, Александр Николаевич, да, там худрук. Ну и ничего. Русские деньги есть, Мединский дал на этот проект деньги. Мединского ругают, но вот на этот проект он дал, понимаете, как и на многие другие. А европейские деньги – ха-ха-ха.
К. Ларина
―
Не время, значит.
Ю. Арабов
―
Не время, значит.
К. Ларина
―
Их можно понять.
Ю. Арабов
―
А я не знаю, сколько будут собирать. Я думаю, что с «Чайковским», собственно говоря, такая же история. Некоммерческие проекты у нас, те проекты, которые считают некоммерческими – они финансируются, дай бог, чтобы на треть. Сейчас мы сняли «Кроткую», собственно говоря, вообще без режиссёра. На площадке стояла продюсер Элла Архангельская, а я, как сопродюсер, автор сценария, вообще отвечал за всё. Это как бы первый опыт работы, когда перед съёмками режиссёр-немец отказывается снимать. Это дело не в немцах, а дело в том, что бывают в кино…
К. Ларина
―
По политическим причинам отказался?
Ю. Арабов
―
Ну кто знает? Хороший человек. У него там заболела мать тяжело. Плюс вот эта ситуация, плюс…
К. Ларина
―
Подождите. А договор, какие-то обязательства?
Ю. Арабов
―
А плюс немецкие и болгарские деньги не подошли, их отклонили. Что снимать картину на копейки? Я вот на коллегии Минкульта сказал, озвучил ту сумму, на которую мы сняли эту картину – там хохотали. Чиновники говорят: «Мы даже так на дебют не даём».
К. Ларина
―
Но сняли в итоге фильм?
Ю. Арабов
―
Но сняли картину. Сняли. Я не знаю, что это за картина. Ну, выложились. Я с лета сидел на «Мосфильме», ездил туда-сюда, на дорогу иногда в пробках тратил три часа, проклинал всё. Бесплатно работал, естественно. Но если бы не поддержка Шахназарова, мы бы эту картину не сняли, потому что он бесплатно…
К. Ларина
―
Ну, вы уже её смонтировали, она уже готовая?
Ю. Арабов
―
Она готова благодаря бесплатному труду, в частности, моему.
К. Ларина
―
Потрясающе.
Ю. Арабов
―
И благодаря тому, что «Мосфильм» льготно, почти бесплатно позволил нам постпродукцию, монтаж, озвучивание сделать.
К. Ларина
―
А когда мы увидим?
Ю. Арабов
―
Хочется сказать: «Никогда».
К. Ларина
―
Ну ладно!
Ю. Арабов
―
Это я преувеличиваю.
К. Ларина
―
А это вообще чья собственность?
Ю. Арабов
―
2015 года картина.
К. Ларина
―
Это чья собственность? Наша, российская?
Ю. Арабов
―
«Мосфильма».
К. Ларина
―
Называется «Клетка», да?
Ю. Арабов
―
«Клетка».
К. Ларина
―
А кто там играет?
Ю. Арабов
―
Спиваковский в главной роли.
К. Ларина
―
Ух ты!
Ю. Арабов
―
Даня хороший, да. Там люди работали в основном за интерес. Что-то получилось, но что, я сказать не могу. Тут понимаете, можно с плеча сказать: «А вот Никита Сергеевич неправ, надо два фильма выпускать». А может, кто-то посмотрит и скажет: «Надо вообще было десять фильмов нарезать по 5 минут клипов и выпустить». Это же вещи такие, понимаете – их опровергнуть невозможно. И доказать ничего нельзя.
К. Ларина
―
Ладно, «Клетку» мы запомнили. Значит, она у нас есть, и мы её увидим.
Ю. Арабов
―
Есть. И «Орлеан» вы увидите.
К. Ларина
―
«Орлеан» – это Прошкин Андрей делал.
Ю. Арабов
―
«Орлеан» снял Андрей Прошкин, да. Это будет такой, что называется, жесткач, жёсткое кино.
К. Ларина
―
А «Монах и бес»?
Ю. Арабов
―
«Монах и бес» вряд ли вы увидите.
К. Ларина
―
Это Николай Досталь, я расшифровываю. Денег не дали?
Ю. Арабов
―
Считается некоммерческим проектом. Николай ищет частных денег. Но покуда у нас частный бизнес не будет освобождён от налогов при вложении в культуру, никаких частных денег в кино не будет. Против этого активно Минфин выступает. И я слышал, что и президент это не поддерживает. И как бы мы сидим на эфесе, ножки свесив. На телефон мобильный мы что-то снимем, а если что-то более серьёзное – это уже проблематично. Тот сегмент кино, в котором я работаю.
К. Ларина
―
Пауза. Вернёмся через пару минут обратно.РЕКЛАМА
К. Ларина
―
Завершаем почти разговор, осталось 10 минут до конца эфира. Напомню, что в гостях у нас Юрий Арабов. Я тут точечно мучила Юрия Николаевича, он рассказывал про судьбу всех своих проектов. Не могу не спросить про ещё одну обсуждаемую тему сегодня, невероятно горячую именно в киношной среде – это судьба Музея кино. Ваше отношение к этому. И вот то, что вы говорили вначале про дипломатию. Здесь возможны какие-то варианты выхода?
Ю. Арабов
―
Я не знаю подробностей, но я знаю, что музей работал, я знаю, что музей знают за границей, я знаю, что Наум Клейман выполнял долгие годы прекрасную культурную работу. И что бы там ни было, какие бы ни были извивы, я на стороне Наума как создателя этого музея. Собственно, было бы очень хорошо, если бы этот музей просто отдали, скажем, под крышу ВГИКа. Сейчас у нас построено новое здание, в общем, институт расширяется, и, может быть, нашлось бы этому музею там место.Что касается административной ситуации, то это всем известно, и я об этом говорил с советником президента по культуре и с руководителем его аппарата. Они всё об этом знают и пытаются это как-то уладить. Там, по-видимому, человеческий факт, нашла коса на камень. В общем, если результатом этого администрирования падёт музей – это будет абсолютно безобразно.
К. Ларина
―
Следим мы за этим, конечно, постоянно, но ощущение…
Ю. Арабов
―
Я на стороне музея, на стороне просто людей, которые работали в этом сегменте давно.
К. Ларина
―
Но там причина-то в чём конфликта, на ваш взгляд? Вот как вам это видится?
Ю. Арабов
―
Причина, насколько я знаю, в администрировании просто.
К. Ларина
―
Или в собственности какой-то? Нет?
Ю. Арабов
―
Про собственность – я тут не специалист. Пришёл новый человек, который начал давать распоряжения, с которыми коллектив не согласился.
К. Ларина
―
А зачем надо было нового человека, когда старый прекрасно работал и не собирался ещё на пенсию?
Ю. Арабов
―
Ну, кто знает? Внутри союза и внутри структур есть борьба. Как внутри госаппарата есть борьба, так же и внутри союза. В любом случае я на стороне людей, которые работали там и работают и, надеюсь, будут работать, и которые сделали этому музею имя. Всё.
К. Ларина
―
Этическая хартия кинематографистов – ещё одна тема.
Ю. Арабов
―
Этическая хартия – отличная штука.
К. Ларина
―
Хотите?
Ю. Арабов
―
Мечтаю. Это решение этических проблем административным путём бюрократическим. Это можно подписывать, можно не подписывать. Инстинктивно, по-видимому, затягивают, чтобы как можно дольше не подписывали, поскольку интуитивно все понимают, что этические проблемы трудно бюрократически разрешить. Но лично ко мне они отношения не имеют, поскольку я в фильмах не снимал изнасилований. Хотя сейчас в «Клетке» есть, но там всё очень культурненько, как мне кажется. Я не снимал братков, не снимал кровищу, как бы всего этого избегал. Собственно говоря, я работаю вне этого.Также меня не касается закон о ненормативной лексике, я к ней никогда не прибегал. Считаю, что в русском языке есть широкие возможности просто другой речи, может быть, ещё более энергичной, чем мат. Но в любом случае это какое-то сужение языка. В любом случае, наверное, подпись этого документа будет таким тестом на лояльность. Но я в этом никакой катастрофы не вижу, честное слово. Понимаете, катастрофа…
К. Ларина
―
То есть не считаете это формой цензуры? Нет?
Ю. Арабов
―
Знаете, катастрофа, не катастрофа. Проблема в другом, не в этой хартии. Проблема – вот существует госзаказ. Я на госзаказе вырос. Вот когда я был в институте, был лучший фильм всех времён и народов, назывался «Вкус хлеба», где Рыжаков играл молодого Брежнева.
К. Ларина
―
Я помню. Шакуров там главную роль ещё играл.
Ю. Арабов
―
Ну, это как бы великая картина.
К. Ларина
―
Там ещё анекдот был про то, что Хичкок увидел «Вкус хлеба» и сказал: «Какой ужас».
Ю. Арабов
―
Не знаю. Это, значит, госзаказ. Это всё привычно. Проблема не в госзаказе. Государство имеет право заказывать социально значимые картины, которые кажутся социально значимыми государству. Проблема в том, будут ли другие картины, кроме социально значимых и заказных. Вот в этом проблема. И покуда не разрулится ситуация с частниками, будет, в общем, тенденция к одному госзаказу. Или так: нам министр даст небольшие деньги – вот что-то мы такое и снимем.
К. Ларина
―
Слушайте, рассказывали только что: на этот фильм не дали, на этот фильм не дали, на этот фильм не дали. Это что такое? И как дальше жить?
Ю. Арабов
―
Ксения, тут всё-таки вы должны к моим словам с долей юмора относиться. Я говорил об этом и советнику президента. А советник президента выложил неоспоримый аргумент: «Ну, вы-то работаете, Юрий Николаевич?» А я задумался, думаю: «А я ведь работаю, у меня три фильма выходит».
К. Ларина
―
Вы сами смеётесь и сами же говорите, что их никто не увидит, эти фильмы.
Ю. Арабов
―
Их не увидят не оттого, что министерство и государство не дало деньги, а оттого, что структура проката сложилась неблагоприятным образом, крайне неблагоприятным. Сейчас спорят о квотах российских. А они уже заявили, что если, скажем, будет квота – половина российских картин, – то кинотеатры просто закроются. Так что тут всё тоже, понимаете… Это всё, опять же, вопрос о дурной погоде. Как говорится, если бы начальником был бы я, я бы иначе строил политику. Я бы сохранял киноклубы в стране, которые разгромлены оказались, и вокруг киноклубов делал бы прокат сложного кино. И уверен, что я бы это сделал. Ну, я этим не занимаюсь, меня никто не слушает, то, что я говорю, считает это, так сказать, бредом. И мы имеем приход телевизионного формата в пошло-сниженном варианте в большое кино. Ну и трепещите все! Под это ведь попадаю не только я. Под это ведь попадают даже Андрей Кончаловский и Никита Михалков. А Никита – руководитель кино. Он под это подпадает, под этот каток. Всё-таки, наверное, что-то нужно делать.
К. Ларина
―
А какой здесь вариант?
Ю. Арабов
―
Да никакого. Никакого! Вариант – наверное, всё-таки возобновление киноклубов, возобновление специальных кинотеатров. Но на это всё нужно время и, по-видимому, государственная программа, потому что у нас ничего другого нет. У нас государственный капитализм нанятых людей, поэтому все вопросы к государству.
К. Ларина
―
На сложное кино у нас всё равно публика ходит. И это всё миф, что она не ходит. Она ходит.
Ю. Арабов
―
Она ходит. Более того…
К. Ларина
―
Просто его не показывают нигде.
Ю. Арабов
―
Вы знаете, руководитель фонда сказал мне о фильме Германа в мае месяце. Фильм Германа собрал 1,5 миллиона долларов, потому что показывали при пустых и полупустых залах. 1, 2, 3, 10, 15, 20 человек собрали 1,5 миллиона. Это ничто по сравнению с общей суммой, которая пошла на фильм, но всё-таки при определённой системе проката (они пробовали), можно что-то собрать. Этим союз должен заниматься.
К. Ларина
―
Вот сейчас фильм, который все обсуждают, но его никто не видел…
Ю. Арабов
―
Это который?
К. Ларина
―
«Левиафан» Звягинцева.
Ю. Арабов
―
Отличный.
К. Ларина
―
Который собирает замечательные престижные призы на фестивалях. В России его никто не видел. Это нормально? Мы ему как-то радуемся издалека, типа: «Ой, как здорово, он опять получил какой-то приз».
Ю. Арабов
―
Всё очень просто сделать. Андрей должен выложить в Сеть эту картину, и в Интернете её посмотрят все. Но покуда Роднянский и Андрей этого не делают, её посмотрят мало. Просто, как мне представляется, тут определённая стратегия показа этой картины. Вот будет весной «Оскар». Пройдёт ли номинацию фильм, не пройдёт – этого я ничего не знаю. Всё-таки как-то он хотя бы через Россию проскочил. А после этого, я уверен, эта картина будет в кинозалах, и люди с восторгом пойдут смотреть. А выйдут без восторга, потому что, как правило, наши все ожидания благоприятные не слишком оправдываются. Я очень люблю…
К. Ларина
―
Фильм отличный! Я тайком посмотрела.
Ю. Арабов
―
Очень хороший. Я люблю Андрея. И, как говорится, дай бог. Но думаю, что никто этот фильм не видел, поскольку определённая прокатная стратегия Роднянского и Андрея здесь.
К. Ларина
―
Ну, хорошо, мы должны уже заканчивать. Я напомню, что Юрий Арабов в нашей студии. Значит, мы ждём «Клетку», «Кроткую».
Ю. Арабов
―
Ждите, ждите.
К. Ларина
―
Мы ждём «Орлеан» Прошкина.
Ю. Арабов
―
Ждите, ждите, ждите.
К. Ларина
―
Мы не ждём «Монаха и беса». И «Чайковского»?
Ю. Арабов
―
«Монаха и беса» не ждите, но ждите ещё картину Прошкина-старшего под названием «Клавдия».
К. Ларина
―
Это ваш сценарий?
Ю. Арабов
―
Да. Это всё из того варианта: «как мы плохо живём, а три фильма выходят». Значит, пока ещё не так плохо.
К. Ларина
―
Просто много работаете, Юрий Николаевич. Слава богу.
Ю. Арабов
―
Ну, я работаю просто…
К. Ларина
―
И у вас есть режиссёры, с которыми вы работаете.
Ю. Арабов
―
Вы знаете, я работаю, поскольку ещё государство что-то даёт и оплачивает. Но как только я не буду нужен государству, я пойду копать картошку. Я это умею делать. Кстати, без помощи плуга, как в фильме Андрея Сергеевича. Я был удивлён, например, этому плугу.
К. Ларина
―
А! Ещё фильм «Зеркала». Мы про него не говорили, кстати.
Ю. Арабов
―
«Зеркала» – я не писал сценария.
К. Ларина
―
Принимали участие.
Ю. Арабов
―
Я консультировал в написании сценария мою очень хорошую Настю Саркисян, ученицу. Так что там я ответственности не могу нести полной.
К. Ларина
―
Фильм очень неплохой, мы его обсуждали.
Ю. Арабов
―
Ну, дай бог.
К. Ларина
―
Но тоже в прокате-то его практически не было, он сразу в телевизор пошёл.
Ю. Арабов
―
А в телевизор – это очень хорошо.
К. Ларина
―
Там наша публика.
Ю. Арабов
―
Там, во-первых, есть какая-то публика. Во-вторых, производители получают деньги. Телевизор – это реальность. Пошёл – и слава богу.
К. Ларина
―
Сегодняшняя программа лишний раз убедила меня, что мы живём в эпоху абсолютного абсурда. Да?
Ю. Арабов
―
Оптимизма глубокого. И более того, я желаю вашему радио, чтобы в следующей передаче мы с вами не встретились на Бутовском полигоне, на нём или под ним, а чтобы вы по-прежнему сидели в здании и вздыхали бы тяжко, как всё плохо, но три фильма выходят и радио существует. Так что засим спасибо.
К. Ларина
―
Спасибо, Юрий Николаевич!