Григорий Гладков - Дифирамб - 2013-08-04
О. ЧИЖ - 13:12 в Москве. Это программа "Дифирамб". Меня зовут Оксана Чиж. Продолжаю временно исполнять обязанности Ксении Лариной. И сегодня буду исполнять обязанности Ксении Лариной вместе с Григорием Гладковым, композитором, заслуженным деятелем искусств России. Здравствуйте.
Г. ГЛАДКОВ - Здравствуйте.
О. ЧИЖ - Не далее, как две недели назад Григорий Гладков отметил юбилей 60 лет.
Г. ГЛАДКОВ - 160.
О. ЧИЖ - 160?
Г. ГЛАДКОВ - Нет, 120 лет.
О. ЧИЖ - 120. Это как?
Г. ГЛАДКОВ - Как 120? Почему 120? Я говорю - а в России всё нужно делить пополам.
О. ЧИЖ - Или умножать на два наоборот. Год за два.
Г. ГЛАДКОВ - Тогда 30.
О. ЧИЖ - Я вас искренне поздравляю. Я думаю, что наши слушатели тоже очень хотят это сделать.
Г. ГЛАДКОВ - Вы думаете, все рады?
О. ЧИЖ - Думаю, да.
Г. ГЛАДКОВ - Что это за человек, если врагов нет у него? Некоторые злорадствуют.
О. ЧИЖ - Ой, не знаю, не знаю. Но в любом случае задавать вопросы, писать какие-то пожелания можно на номер на СМС-сообщения +79859704545. Можем пользоваться Twitter-аккаунтом vyzvon, можем пользоваться сайтом "Эхо Москвы" www.echo.msk.ru. Мы сегодня будем петь в том числе.
Г. ГЛАДКОВ - Да, я с гитарой. Живой звук.
О. ЧИЖ - Причём, петь мы будем не только детские песни.
Г. ГЛАДКОВ - Да. Я вообще, честно говоря, и не делю песни на детские и взрослые. В общем, так получилось, что как бы некоторые стали популярны именно в детском жанре. На самом деле детские песни, которые сочиняют взрослые - это желание взрослых оставить ребёнка в себе, поэтому они как бы такие стихи пишут, песни, мультфильмы делают, чтобы задержаться в том возрасте, когда ты был счастлив.
О. ЧИЖ - Вы ведь рекордсмен Книги рекордов Гиннесса именно по количеству альбомов для детей. Это у вас получилось задержаться. Вы это в себе сохранили?
Г. ГЛАДКОВ - Это от безвыходности.
О. ЧИЖ - Как это?
Г. ГЛАДКОВ - Потому что когда наступили времена перемен, то закрылись все детские передачи на радио, на телевидении, прекратился выпуск мультфильмов, фильмов. Остались только концерты. Потому что это, видимо, не умрёт никогда. Людям очень важно встречаться. И развивающиеся и бурно развивающиеся студии звукозаписи - record-студии. Тогда была одна советская фирма - "Мелодия". А здесь их появилось много.
А я всё время собирал свои записи, вот, как меня родители приучили, чтобы архив был.
Моя дядя любимый Иван Григорьевич Гладков, сельский учитель математики, он собирал всё. И я в деревне все каникулы проводил - гвоздики... ну вообще металл - это редкость в деревне. И он мне подарил великолепную огромную коллекцию монет. Где он их нашёл в глухой брянской деревне, я не знаю. И я всё собирал. И поэтому когда эти фирмы набросились на меня, у меня было, что им показать. Потому что у меня было где-то 30 спектаклей в кукольных театрах после "Пластилиновой вороны", ко мне после выхода мультфильма "Пластилиновая ворона" стали обращаться в основном театры кукол, ну и ТЮЗы немножко, с тем чтобы я в этом стиле писал музыку. И поэтому у меня было много песен, инструментальной музыки, уже записанных.
И плюс я ещё записывал в то время. Так получилось много дисков. Я объяснял, объяснял это. А потом расскажу, как я стал это объяснять по-другому.
"В коробке с карандашами".
Вот, и мне как-то надоело объяснять вот так, что было хорошо, стало плохо, непонятно как. И я стал рассказывать... У меня так много дисков, потому что я очень любил свою бабушку Марфу Дмитриевну. Она жила в Навлинском районе Брянской области, где расстреляли моего деда-партизана. В честь деда меня отец назвал. Это было на его глазах. И у меня не было ни одного дедушки, одна бабушка была. И когда я её пытался обмануть, Марфу Дмитриевну, она мне говорила - внучек, ты мне Лазаря не пой. Я не узнал, что это такое. А потом я стал взрослым, у меня стали выходить лазерные диски много, и я пою на них. И я подумал - какая же она была мудрая.
О. ЧИЖ - Это такая своего рода ирония, да. Вот теперь это всё на лазерных дисках. Ну, я помню ту же песню про коробку с карандашами ещё в своём детстве. После этого выросло какое-то огромное количество детей. Наверняка ведь к вам приходят на концерты люди, которые, вот, первый раз её услышали, не знаю, ещё сами школьниками, а теперь они своих детей приводят.
Г. ГЛАДКОВ - Да. А этот жанр не стареет. Вот взрослые песни стареют. Взять самые популярные песни взрослые так называемые эстрадные. Ну, вот, была песня "Миллион алых роз", посвящённая Пиросмани. Стихи Андрея Вознесенского, музыка Раймонда Паулса. Алла Пугачёва спела. Великолепная песня. Ну, вот, она всё, видите, ушла уже, она возродится в ретро. А "Пусть бегут неуклюже" Шаинского - они вечные.
И сто поколений будет... Есть как бы газеты, есть журналы, есть книга.
О. ЧИЖ - Нет такого ощущения, что эти песни действительно с нами остались, но никаких новых-то не появилось к ним вдобавок.
Г. ГЛАДКОВ - Полно.
О. ЧИЖ - Но таких на устах, на слух, которые постоянно... сейчас спроси какого-нибудь прохожего про первую детскую песню, которая придёт в голову, и он вспомнит что-нибудь из "Пластилиновой вороны", например. Но что-нибудь из современных мультиков, мне кажется, только знают те родители, которые постоянно сидят с детьми и просто видят...
Г. ГЛАДКОВ - Сейчас мультфильмов выпускается мало. И песен мало звучин. Хотя у нас есть фестиваль, в Суздале он проходит в феврале обычно, открытый российский фестиваль анимаций, там показывают мультфильмы, сделанные за прошедший год. Довольно много мультфильмов. Тут вторая проблема, что их не показывают, и песни не звучат. Слава Богу, детское радио появилось. У меня в интернете, кстати, своя радиостанция, интернет-радиостанция прямо на моём сайте gladkov.info. Пожалуйста, 24 часа в сутки.
О. ЧИЖ - Материала хватает?
Г. ГЛАДКОВ - Да. Раз я в эту книгу попал. Очень много нового. Мы договорились, что будем взрослые петь песни. Хотя я говорил, что не очень делю. Даже в "Пластилиновой вороне" и не особо много детского. И она и не взрослая.
О. ЧИЖ - А музыка к "Падал прошлогодний снег" - это ведь тоже... какая же она только детская? Она, наверное, для всех.
Г. ГЛАДКОВ - Да, да. Александр Татарский мне сказал. Это был один из самых весёлых дней в жизни, мы были на даче Успенского, сочиняли всякие... было много шуток, веселья. Сочиняли сценарий. Очень весёлый день был. И Александр Татарский, режиссёр мультфильма, говорит - сочини в конце такую мелодию, чтобы нас под неё хоронили. И я сел один, так нашёл место на веранде и вот эту мелодию сочинил. Конец, конец, "Концы в воду".
О. ЧИЖ - Это как вас спросил один из наших слушателей, который подписался на сайте как бонобо, он пишет: "Вы яркий, очень хороший музыкант. Все ваши песни весёлые, оптимистичные. А не хотелось ни разу сочинить что-нибудь в миноре? Чтоб у пластилиновой вороны капали пластилиновые слёзы".
Г. ГЛАДКОВ - Очень много в миноре сочинено. У меня очень много песен, и диски есть, пластинки на стихи Александра Кушнера. Но мы с ним всё равно стали лауреатами детской премии, мы его открыли с Александром Татарским. Сначала я открыл один, а потом уже с помощью мультфильмов, как очень весёлого детского поэта. И мы с ним стали вдвоём лауреатами премии Чуковского.
Вообще Александр Семёнович Кушнер - лауреат первой премии "Поэт России", и XX век ушёл с его строками "Времена не выбирают, в них живут и умирают. Большей пошлости на свете нет, чем клянчить и пенять, будто можно те на эти, как на рынке поменять". Вот, я спою песню на его стихи "Воздухоплавательный парк", по которой Александр Татарский очень хотел сделать мультфильм, но не успел. Это подлинное место на самом деле. Когда я сочинял, я не знал, что этот парк существует. Это первый как бы Байконур России. И это место придумал император Александр, воплотил Николай. Оно в районе Петербурга сейчас. Это место, где взлетали самые первые летательные аппараты в России - дирижабли, аэропланы.
"Воздухоплавательный парк".
О. ЧИЖ - Вот вам и песня в миноре, как и просили. Григорий Гладков.
Г. ГЛАДКОВ - И Александр Кушнер.
О. ЧИЖ - Напоминаю телефон для СМС-сообщений +79859704545. А почему сейчас вам так последнее время хочется работать с материалом больше для взрослых? Это потому что этот самый внутренний ребёнок, о котором вы говорили, растёт?
Г. ГЛАДКОВ - Да нет, не хочется работать для взрослых. Это песни для себя такие. Я их сочинял раньше очень много. А сейчас у меня много работы, скажем такой, заказной. Это спектакли, вот, немножко мультфильмы появляются, фильмы. Потихоньку этот жанр детской сказки начинает подниматься с колен из небытия. А это у меня старый такой репертуар, когда работы было мало. И один пользователь интернета написал, юноша, что вы написали на сайте, что песни по заказу, музыку сочиняете. Как же так? Как вы можете? Как это вообще? Я разочарован.
А я ему ответил, что вся музыка всего кино - мирового, нашего, любого кино - вся по заказу. Просто художник воспринимает заказ не от продюсера, а, видимо, от Бога, с неба. И спасибо продюсерам, редакторам за то, что какие-то стихи, мимо которых обязательно бы прошёл, я бы никогда их не увидел, они нашли, дали тебе, и ты сочинил музыку. Поэтому ничего страшного нет, если к тебе обращается режиссёр фильма и просит написать какую-то музыку. Ты перевоплощаешься и попадаешь в состояние, в котором без него никогда бы не был.
То в приключение на "Остров сокровищ" какое-нибудь, то в сказку средневековую, то в космос летишь. Вообще огромное спасибо. Так что и летал, и плавал - и под водой, и над водой в своих спектаклях, фильмах. Это очень здорово.
О. ЧИЖ - А чувствуется, как меняется аудитория, я имею в виду, естественно, не возрастную аудиторию, а как меняется её восприятие. Например, Иосиф вас спрашивает - вы считаете, что нынешние дети живут лучше советских?
Г. ГЛАДКОВ - Я думал на эту тему. И этот вопрос часто, кстати, задают - одинаковые дети или разные? Я считаю, вот, я пришёл к такому выводу, что дети во все времена во всех странах одинаковые. Вот, любую страну возьми - Северную Корею, Южную, Россию, Америку. Они одинаковые. Они доверчивые, радостные. Вот, мы такие были весёлые, добрые, фантазии у них много. Они счастливы от первой до последней минуты своего дня. А вот уже когда тинейджеры, тут у них ломка. И взрослые уж совсем все разные. Взять Северную Корею и Южную - то же самое.
Кстати, вам какая нравится больше.
О. ЧИЖ - Пожалуй, что Южная.
Г. ГЛАДКОВ - Тогда мне Северная. Если б вы сказали Северная, я бы сказал Южная. Вот такие мы, музыканты.
О. ЧИЖ - Дети же как-то по-разному всё-таки реагируют на какие-то сигналы, те дети, которые были 20 лет назад и те, которые есть сейчас. Но даже если посмотреть на мультики, которые сейчас для них выпускаются, представить себе мультфильм вроде Шрека для детей 20-летней давности ведь невозможно, они...
Г. ГЛАДКОВ - Надо правильно произносить - штрек. Это у них "Шрек". У нас нет таких слов. В штреке недавно в Новокузнецке был. Там есть это слово.
О. ЧИЖ - Штрек.
Г. ГЛАДКОВ - Угольный. Кстати, я получил звание от Амана Тулеева, огромное ему спасибо, заслуженный работник культуры Кузбасса, и Медаль за честь и достоинство, потому что я написал музыку к мюзиклу, они очень хотели сделать такой мюзикл, там 130 костомов только, называется он "Белая сказка", он новогодний. Каждый Новый год идёт. У них там всё черное - уголь, шахтхёры. И поэтому белый цвет особенный в Кузбассе. "Белая сказка", там такой мюзикл. А давайте я спою песню на стихи Юрия Левитанского, это замечательный поэт. Он умер, кстати, в мэрии.
О. ЧИЖ - Песню мы уже споём после новостей. Сейчас прервёмся, потому что пришёл Всеволод Бойко и жестоко прервал нас обыденностью.
Г. ГЛАДКОВ - Которого действительно ждут, не то что нас тут с гитарой. Все приникли. Давайте, давайте нам новости. Дерзайте. Ждём новостей.
НОВОСТИ
О. ЧИЖ - 13:35. Продолжаем. Григорий Гладков, композитор и заслуженный деятель искусств России. Ещё раз здравствуйте. И здравствуйте те, кто к нам только что присоединился.
Г. ГЛАДКОВ - Член Союза композиторов, несмотря на то что на гитаре играю. Раньше только на рояли. Композитор - это человек за роялем. У рояли автор. Сейчас у нас союз демократичный очень.
О. ЧИЖ - Член союза кинематографистов.
Г. ГЛАДКОВ - Член союза кинематографистов. И меня все поздравили. Огромное спасибо. И Член союза театральных деятелей. Меня поздравил Александр Александрович Калягин, у нас удивительный Союз театральных деятелей. Это самый последний союз, куда я вступил. У меня много спектаклей, где-то 70 в российском авторском обществе... И Никита Михалков поздравил меня, и наш председатель Союза композиторов Галахов Олег Борисович, председатель московского союза композиторов. И я очень рад, что я член этих союзов, потому что с кем мы мастера искусств как бы?
О. ЧИЖ - Вечный вопрос.
Г. ГЛАДКОВ - А там профессионалы. Там люди, к которым тянешься. И вообще надо всю жизнь образовываться, что-то узнавать, ставить какие-то рубежи себе. Обязательно вверх идти. И когда с такими людьми общаешься... ведь русская музыка началась с чего? С "Могучей кучки". Вот эти могучие кучки наши союзы остались. Они профсоюзы немножко стали, помогают пожилым актёрам. Так что здорово, что это не разрушилось, а осталось. Хотя, конечно, потери были сильные - в виде зданий, музфондов, литфондов и всего прочего.
О. ЧИЖ - Но само сообщество осталось, по крайней мере.
Г. ГЛАДКОВ - Само сообщество осталось. Это уникальные люди все. И фестивали у нас там. И я счастлив, что так у меня получилось. Что я и к кино имею отношение, и к театру. И на гитаре играю.
О. ЧИЖ - К этим регалиям я бы всё-таки ещё добавила - рекордсмен Книги рекордов Гиннесса по количеству альбомов для детей. Хотя сегодня мы говорим больше о песнях-то для взрослых. Хотя где грань, как мы выясняли, уже, где грань.
Г. ГЛАДКОВ - Я на стихи Юрия Левитанского хотел спеть песню... она из фильма у меня "Старый двор", или "Соло для гитары с детским оркестром", или "Пой, Гриша" называется. Такой фильм был, фильм-фантазия Людмилы Улановой.
"Старый двор"
Г. ГЛАДКОВ - Владимир Семёнович. И гитарой так немножко... риффом водить. Хотя он играл на семиструнной гитаре, и Визбор на семи играл, и Булат Окуджава играл, и Сергей Никитин. У него, правда, другой строй, такой нетипичный.
О. ЧИЖ - А вы пришли с шестиструнной?
Г. ГЛАДКОВ - А я пришёл с шести. И когда я выступал в Америке, я, кстати, почётный житель двух городов США. Не только у меня награды отечественные. Ко мне один зритель написал: "А у вас все совковые награды?". Я считаю, что любая награда, любая грамота, любая медалька какая-то, пусть она смешной кажется, но это тепло людей, которые тебя как-то отметили, и поэтому я очень горжусь всеми своими самыми маленькими провинциальными какими-то отметками. Ну и действительно почётный житель двух городов США, двух университетских городов. Потому что у меня был тур с Джоном Макачиным, это музыкант в жанре Family. У него два "Грэмми" - высшей награды в области музыки.
И мне его продюсер говорит - а почему же вы не играете на русской гитаре? Я говорю - а что это? Он говорит - семиструнная. Ё-моё. Я говорю - я на шести. Он говорит - так это же испанская. В этом прозвучало что-то ну совсем по-другому. Испанская. У нас Испания - это домик у моря. А у них Испания - это чиканос, скажем. Ну, кто знает, знает. Я говорю - а Beatles? Он говорит - это ошибка.
Многие американцы на шести играют, но перестраивают на семь. Он говорит - а куда романсы делись? Куда романсы вот эти Варламова, Аполлона Григорьева? Куда они делись? Ведь это же огромный пласт, раз все играют на шести. У вас коммунисты запретили. Никто у нас не запрещал ничего.
О. ЧИЖ - А куда делись-то?
Г. ГЛАДКОВ - А вот само повертело... вдруг мне вспомнилась фраза "страна предателей и негодяев". Но это по другому поводу. Действительно, как мы взяли так семиструнную гитару и выбросили из жизни. Но дело в том, что действительно советская власть постаралась. Потому что гитара высмеивалась. Это считался такой атрибут мещанской жизни. И постепенно её действительно вытеснили. И Иванов-Крамской, такой музыкант великий, у нас есть музыкальное училище Иванова-Крамского, он гитару восстановил как таковую, но в виде шестиструнной. То есть его некоторые обвиняют, что он убил шестиструнную гитару. На самом деле если б Иванова-Крамского не было, то вообще бы никакой гитары не было.
А вот он сказал, что вот на шести играют классику. И наше министерство культуры тогда разрешило, введя обучение опять на гитаре. Но семи так и не вернулась. Это говорит о том, что искусство - это хрупкая очень вещь. И когда говорят - всё это вернётся, возродится, так же как и деревня, кстати. Все песни умерли, танцы, обряды. "Всё вернётся, возродится". А 70 лет - и всё, можно сказать, убита у нас до конца почти. Поэтому надо возрождать семи. Вспомните Высоцкого. Там же такие аккорды! И лишняя струна, как Мюнхгаузен говорил. Вам не нравится 31 мая? Это же лишний день в году.
О. ЧИЖ - Вы заговорили о том, как работали в США. Но ведь в Москве вы стали основателем кантри-клуба и попытались, в общем, есть фестиваль фолк-музыки, "Фермер" он называется.
Для нас эта культура, мне кажется, всё-таки ещё немножко непривычная. При том, что она как-то потихонечку приходит. И есть даже целая группа, которая в этом жанре играет.
Г. ГЛАДКОВ - Она не придёт.
О. ЧИЖ - Не приживётся?
Г. ГЛАДКОВ - Наоборот она очень естественная для нас. Но здесь я тут анализировал, в чём дело. Вообще кантри-группа "Кукуруза", мы её назвали в честь нашего детства, руководитель страны во время моего детства... а надо всех руководителей уважать обязательно... был Никита Сергеевич Хрущёв, привёз из Америки кукурузу. А мы создали ансамбль, кстати, тоже ансамбль номинировался на Грэмми как зарубежная группа...
О. ЧИЖ - То есть это такая отсылка к нашим полям?
Г. ГЛАДКОВ - Да, да, а мы вернули им кукурузу в виде культурного продукта. Это был мой первый проект, когда я в Москву переехал 30 лет назад, из Ленинграда я переехал. У меня уже была "Пластилиновая ворона", "Падал прошлогодний снег". И тут я с ребятами познакомился, они играли кантри. А начиналось всё с иностранных студентов - чехи, венгры были. Ну и наши ребята. Ансамбль назывался "Орнамент" сначала. Потом Андрей Шепелёв придумал "Кукуруза". Потом мы сделали фестиваль. Я его хотел назвать "Кулак", честно говоря. Но мне тогда не дали, хотя была перестройка, назвали "Фермер".
Там были ансамбль "Кукуруза", "Яблоко", "Редиска" даже... ну и, конечно, Жанна Бичевская выступала, и "Песняры", мы отпраздновали 50 лет Владимиру Мулявину. Эмблемой было перекрещенной банджо с балалайкой. Было очень весело, здорово, конечно. А жанр этот не развивается. И нет ни одной радиостанции. Потому что словом "деревня" в советское время оскорбляли. "Деревня, село, куда прёшь?". Имена сельскими кличками стали.
У меня все каникулы в деревне были. У меня дяди, тёти, друзья деревенские. Я никогда не был в пионерском лагере. Я приезжал в город, мне было так обидно. И когда я стал взрослым, я как-то постоял за деревню в виде этого ансамбля "Кукуруза", в виде фестиваля. Молодёжь ходила. Очень было здорово, весело. Играли в шляпах кантри, потом наши пели фольклор. А в конце я выпускал ансамбль, был такой "Славичи". И я их держал до финала.
Кстати, фестивали по Первому каналу показывались. У нас там трансляции огромные были. А у "Славичей" были, кроме музыкальных инструментов, орудия труда. Косы были. И они сначала на сцене распалялись.
У них кувыклы, они заводили себя, зал, а потом они шли в зал и косами над головами махали. И видно было, что Русь - это вам не шутка. Это такая мощь. Все прятались.
О. ЧИЖ - Казалось бы, даже при отсутствии...
Г. ГЛАДКОВ - А потом пели финальную добрую песню - "Will the Circle be Unbroken". Давайте, чтоб круг наш был целым, крепким и нерушимым.
Кстати, такая песня есть смешная американская, очень популярная, про то, что все люди перемешаны. И такое дерево получилось, естественно. А второй куплет связан с Россией.
My grandpappy from Russia - Дедушка из России.
My grandmammy from Prussia - Бабушка из Пруссии, что тоже Россия, это Калининградская область...
Will the Circle be Unbroken
Есть блистательный переводчик английской, ирландской, особенно шотландской поэзии Григорий Кружков, живёт в Москве. И я попросил его сделать перевод. Мне так хотелось по-русски спеть. Он сделал. Присылает мне перевод такой.
Мой дед - он сам из Курска,
А моя бабушка - тунгуска,
А ихний зять, мой дядя,
Был потомственный гуцул.
Я звоню, говорю - Гриша, ну что такое? Какой гуцул? В песне же всё по-другому. А он говорит - не надо дословно переводить. Маршак никогда дословно Бёрнса не переводил. Он брал размер, а внутри он фантазировал, но шотландцам это очень нравилось. Он даже в советское время в Шотландию ездил.
Сяду я на поезд дальний
И поеду в Гусь Хрустальный.
Там женюсь я на татарке
И отчалю в Зурбаган.
Выдам дочку за индейца,
А, быть, может, за гвинейца,
Будет внук мой не последний
Из последних могикан.
Все мы вместе - одна семья.
И под ногами одна земля.
Корни вглубь уходят, связывая всех,
И поэтому нас разделить нельзя
Я уже попробовал на семиструнной сыграть, перестроиться.
О. ЧИЖ - Казалось бы, даже при том, что нет такой активной ротации кантри-музыки на радио...
Г. ГЛАДКОВ - Радио "Джаз" есть. Классик, джаз. Джаз вообще корней корней не имеет здесь. Прекрасная музыка. А кантри - это же частушки. Просто если есть причастность к деревне, ты человек второго сорта.
О. ЧИЖ - У нас большая часть населения живёт за пределами крупных городов. По идее, должна приживаться музыка такая.
Г. ГЛАДКОВ - Чтоб людям стыдно было, что они в деревне. Такая работала пропаганда советская. Вспомните фильм "Чапаев". Стоит Фурманов городской. А на пять ступенек ниже. Всё кино работало против деревни. Смеялись с поросёнком, и этот придурок деревенский не знает, чем отличается второй интернационал от третьего. Чапаев, честно говоря, в этом фильме тоже видно, что не знает.
Но глядя на Чапаева, зрители понимают, что надежда есть, потому что рядом с Фурмановым, который в коже, политрук такой, потому что он рядом с городским. Это такой образ, один из немногих штрихов. Я вообще, если обо мне говорить, это моё хобби - кантри. А в своей профессии я театральный композитор. И я уже говорил в начале нашего интервью, что благодаря режиссёрам, которым огромное спасибо - продюсерам, режиссёрам, сценаристам - я летаю, плаваю, я попадаю в разные века, в зависимости от того, какая пьеса. Разные сказки.
О. ЧИЖ - Возвращаюсь в Москву..
Г. ГЛАДКОВ - Возвращаюсь в Москву. И я уже понял, что мне нужно спеть песню о Москве. Я и сам хотел спеть. Но я попросил Ирочку Соловьёву, с которой я очень дружу, я хочу посвятить ей эту песню.
О. ЧИЖ - Продюсер радио "Эхо Москвы", добавлю.
Г. ГЛАДКОВ - Я, честно говоря, её звания не знаю. Я знаю, что она душа радиостанции, символ, она нас всех обзванивает. Она знает - у каждого члена радиостанции, то есть у каждого гостя радиостанции что в жизни произошло, когда день рождения. Вот таких человеческих отношений очень не хватает.
Я хочу ей посвятить эту песню о Москве на стихи Александра Конешова, это удивительный человек. Мы с ним написали песни к телепередаче ток-шоу "Я и моя собака" когда-то - "Если хозяин с тобой". вообще он серьёзный такой поэт прекрасный.
Песня о Москве.
О. ЧИЖ - Смогли бы когда-нибудь уехать?
Г. ГЛАДКОВ - Из Москвы? Ну, я всё время путешествую. И я человек и страны, и мира. Вот, в прошлом году получил такое звание тоже "Почётный член русского клуба Шанхая". Там восстанавливается наша замечательная русская... слово "диаспора" мне не нравится, русская община. Там молодёжь приехала, потому что хунвэйбины обнулили всех, там был и английский город, и французский, международный, вот, китайский. Конечно, я путешествую. Москва, конечно, это удивительный город. И здесь родили мои дети.
Сам я родился в Хабаровске на Дальнем Востоке. Поэтому я хочу передать пример Дальнему Востоку. А жителям остальной страны хочу сказать, что мы, дальневосточники, тоже можем извлекать звуки. А мы тоже там ребята нормальные. И, конечно, Москва - это город дорогой, удивительный, уникальный. И со мной было интервью в "Вечерней Москве", я люблю Москву сказочников. Я там говорил, что Москва - как слоёный пирог: есть Москва спортсменов, есть Москва врачей, Москва учёных. А я люблю Москву сказочников, где писатели сказки пишут, где живут детские поэты, барды.
Для меня вот эта Москва очень дорога. И, конечно, самое главное я понял, что Москва - это величайший театральный город. И советник по культуре Эстонии Хелен Тедре, она сама из театральной семьи, она сказала, когда она приехала, начала работать и решила пойти в театр, открыла афишу, и там "80 театров!", - она сказала. Каждый день играют спектакли. И столько концертов. Когда у меня свободная минута, я иду не в пивной бар, не в баню любимую, я очень люблю бани и все бани обошёл, у меня есть песня на стихи Юрия Коваля "Московские бани". Я иду в театр один.
Я сяду где-нибудь на какое-нибудь кресло и просто такое удовольствие получаю от того, что живые актёры на сцене, от того, что какая-то история, потому что, конечно, спектакль - это история интересная. И самое главное, что это не кино на большом экране. Это кино... совершенное.
Кстати, вот это выражение одного из руководителей нашей страны тоже, я перед этим сказал - надо всех уважать. В кинотеатрах из всех искусств важнейшим является кино. Он предупреждал, что нельзя давать... в кинотеатрах сделали мебельные салоны, помню. А ведь а ни один театр, это величайший и самый гордый институт наш. Ни один театр не закрылся, открылись только новые. Кстати, выражение Ленина звучит не полностью. Он написал: "Пока наш народ неграмотен, то из всех искусств важнейшим является кино и цирк".
О. ЧИЖ - Первую часть как-то традиционно опускают.
Г. ГЛАДКОВ - А я цирк очень люблю. И коробка с карандашами, с которой я начал, посвящена Вячеславу Полунину, так сложилось по судьбе, что я жил с ним в одном дворе. И я рад, что как раз он вернулся в Россию, сейчас возглавляет цирк Чинизелли. А из Москвы, я тут витиевато ответил на ваш вопрос, совсем уехать я, конечно, не смогу. Нет. Это великое счастье - жить в Москве и купаться во всём этом. Я имею в виду театр, выставки, люди интересные какие. Это, конечно... Но в то же время Москва принадлежит, я считаю, всем россиянам. Каждому жителю самого дальнего уголка, самой маленькой деревни, хутора - все имеют право, потому что это столица, это город всех.
О. ЧИЖ - Вы сказали про то, что вам дороже всего этот пласт, в котором находятся поэты, композиторы, то есть это особая такая интеллигенция Москвы. А было такое, что чьё-то стихотворение, чей-то текст вам так нравится, вам так хочется положить его на музыку, но не даётся?
Г. ГЛАДКОВ - Конечно. Я некоторые стихи смотрю и думаю - и не надо сочинять ничего. Я хочу спеть песню, которая очень нравилась моему другу, москвичу, журналисту Юрию Щекочихину. Я очень рад ,что судьба меня свела с ним, мы очень дружиили. Он страстно любил гитару. Сам играл, и это была его такая страсть, такая, видимо, отдушина. Я помню, прилетел в Америку и в Бостоне в какой-то квартире, и Юра через два дня приехал, он сел за стол, он ещё не успел акклиматизироваться, а мы уже два дня тут, мы уже всё, ходим по улицам. И он сел и пел эти свои песни.
Снег подлетает к ночному окну,
Вьюга дымится.
Как мы с тобой угадали страну,
Где нам родиться!
О. ЧИЖ - Ох! Григорий Гладков, композитор, заслуженный деятель искусств России, и ещё масса, масса, масса очень почётных регалий должна здесь быть, на которые понадобится, мне кажется, минут 5 целых.
Спасибо вам большое. Это была...
Г. ГЛАДКОВ - Вы знаете, когда хоронить будут, тогда их и произнесут. А при жизни как-то это смешно звучит.
О. ЧИЖ - Мы вам желаем долголетия.
Г. ГЛАДКОВ - Да, Женя Хорошевцев однажды зачитал этим голосом, как он Красная площадь, такой диктор у нас есть, он всё объявляет на Красной площади. И 1 сентября был день студента МГУКИ, где у меня трудовая книжка лежит.
О. ЧИЖ - "Выступает...".
Г. ГЛАДКОВ - Да, "Выступает...". И всё из интернета взял. Я понял, что меня здесь хоронят.
О. ЧИЖ - Нет, мы вас не хороним. Мы вам желаем успехов, удачи, всяческого счастья.
Г. ГЛАДКОВ - Я хочу прочитать на прощанье стихи московского детского поэта, детские в кубе стихи, Алексея Кондратьева. Он был инвалидом, написал такие мудрейшие стихи:
Для межпланетного контакта
Необходимо много такта.
Когда Земля накопит такт,
Тогда получится контакт.
О. ЧИЖ - Григорий Гладков. Программа "Дифирамб". Спасибо.