Аркадий Арканов - Дифирамб - 2013-06-09

К.ЛАРИНА: Вот ужасно, что у писателей нет званий. Вот так обычно там народный артист СССР. А тут вот что скажешь, действительно? У нас в гостях Аркадий Михайлович Арканов. Здравствуйте.

А.АРКАНОВ: Здравствуйте.

К.ЛАРИНА: И все, собственно.

А.АРКАНОВ: Вот и все мое звание.

К.ЛАРИНА: Да, вот и все звание.

А.АРКАНОВ: Да.

К.ЛАРИНА: Писатель-лирик, я бы так сказала. Можно так сказать?

А.АРКАНОВ: Есть и такое. И лирик. Ну, я не люблю слово «сатирик».

К.ЛАРИНА: Да, я тоже не люблю.

А.АРКАНОВ: Потому как это...

К.ЛАРИНА: Да, да, да.

А.АРКАНОВ: ...условно все в наше время.

К.ЛАРИНА: Нет-нет-нет. Писатель, замечательный писатель. Отметил круглую совсем такую дату, она вся из кружочков состоит. Поздравляем вас, Аркадий Михайлович, с днем рождения.

А.АРКАНОВ: Спасибо.

К.ЛАРИНА: Ну и сегодня мы, естественно, и поговорим о жизни и на ваши вопросы ответит наш гость. Я напомню, что вопросы можно присылать на SMS +7 985 970-45-45. Но! Кроме этого мы еще и послушаем музыку и песни. Абсолютно потрясающий диск принес сегодня в нашу студию Аркадий Михайлович. Давайте мы послушаем первую песню, а потом расскажем, что это такое.

(звучит песня)

К.ЛАРИНА: Замечательная композиция, такая, философская. И это, как вы поняли, поет не Марк Бернес, а Аркадий Арканов. И текст тоже Аркадия Михайловича Арканова. Но я думаю, давайте мы с этого и начнем, да?

А.АРКАНОВ: Да. Это, кстати, вот этот вариант – это музыка Левона Оганезова. У меня просто альбом вышел несколько лет назад, я его сам выпустил. Это просто... Я очень люблю, потому что джаз и классика – это фон моей жизни, я без этого не могу. И у меня была такая идея, как принято говорить, знаменитые хиты и западные, и наши какие-то, сделать такой вот альбомчик. Собрал замечательный пианист и оркестровщик Вячеслав Сержанов. Здесь и скрипки, 7 скрипачей Большого театра, 18 музыкантов здесь. Все это было вживую записано.

Что касается этой песни, то это второй вариант. Первый был тогда, еще в 2000 году, ее исполнял Леонтьев Валерий, это была музыка Игоря Крутого. Это тоже очень хорошая была музыка, но мне эта больше нравится, поэтому я ее включил в этот альбом.

К.ЛАРИНА: Альбом называется «Джаз моей любви».

А.АРКАНОВ: Совершенно точно.

К.ЛАРИНА: Здесь, действительно, собраны потрясающие имена, начиная там от Гершвина и Жобина, и заканчивая, действительно, и Крутым, и Оганезовым.

И здесь еще есть книжечка. Я тоже хотела, чтобы вы про нее сказали. Здесь такие маленькие... Даже не знаю, как это назвать, по жанру что это такое.

А.АРКАНОВ: Ну, такие какие-то легкие коротенькие аннотации.

К.ЛАРИНА: Аннотации, да, к этим песням.

А.АРКАНОВ: К этим песням.

К.ЛАРИНА: Ну, прочтите вот то, что было написано, к тому, что мы услышали.

А.АРКАНОВ: А, к «XX веку»? Вот, что было написано. Левон Оганезов – прекрасный музыкант, пианист, аккомпаниатор. А в этой песне он засветился и в качестве автора музыки. Мы бежим по жизни, передавая нашу эстафету следующему поколению. Не передадим – высший судья бог нас дисквалифицирует и жизнь на Земле прекратится. И мы бежим. Кто-то уже упал и остался лежать, кто-то еще продолжает бежать. Всё это было и будет не раз, все повторится, а иначе и не может быть.

К.ЛАРИНА: Ну, понятен смысл, дорогие друзья, да? Блоковские ночь, улица, фонарь, аптека. То есть, по сути, на эту тему написано.

Мы еще обязательно сегодня послушаем пару композиций с этого замечательного диска, напомню, он называется «Джаз моей любви». Но это, что называется, такая, негромкая культура. Вот, на ваш взгляд, Аркадий Михайлович, сегодня есть место вот такой культуре в нашей сегодняшней жизни, камерной?

А.АРКАНОВ: Не хочу быть пикейным жилетом и я таковым не являюсь. Стараюсь быть, все-таки, сохранить какую-то объективность. Но у меня, все-таки, знаете, такое чувство, что вот такая культура уходит от нас. Уходит, она заменяется упрощенной, я бы сказал, так сказать, более технической, и для меня это печально, потому что вот это движение, если мы берем технический прогресс, который идет просто семимильными шагами вверх, он приводит постепенно к тому, что человек превращается в раба этой техники. Потому что если маленький ребенок уже где-то с 2-х лет, уже знает, как обращаться с калькуляторами, с iPad’ами и он даже еще не знает, что такое дважды два четыре, но ему, оказывается, и не надо знать, потому что нажал, тык-тык-тык-тык, и получил ответ.

К.ЛАРИНА: А это меняет как-то сознание?

А.АРКАНОВ: Это не просто меняет сознание. Я же как бывший врач могу сказать, что органы, которые не работают, они же атрофируются. И я боюсь, что это может привести к атрофии просто мыслительного процесса, мозга человеческого. Он просто ничего не будет знать, но он будет уже очень точно быть рабом этой техники.

И однажды мы с моим очень хорошим другом Георгием Михайловичем Гречко, нашим замечательным космонавтом, мы сидели, на эту тему беседовали и он высказал совершенно потрясающую мысль. Он сказал «Ведь, если так будет продолжаться, то, ведь, формула Дарвина «Человек произошел от обезьяны» может измениться. Обезьяна произошла от человека».

К.ЛАРИНА: А когда-то хулители вот именно этой культуры, с которой мы сегодня начали, наоборот, изображали всех, кто любит джаз, в виде обезьян, помните?

А.АРКАНОВ: Ну, конечно. Не говоря уже о том, что это известное там «Сегодня он играет джаз, а завтра родину продаст». Это все мы проходили.

К.ЛАРИНА: Вопрос, наверное, на который вы много раз отвечали, но, тем не менее, поскольку мы говорим о музыке в широком смысле этого слова, о музыке вашей любви. Почему так боялись этой музыки? Почему она считалась такой опасной для советского общества, советской власти?

А.АРКАНОВ: Вот, удивительное дело. Ведь, знаете, она была опасной, но в то же время, вот, по-разному можно относиться к прошлому времени, но, ведь, был период, когда, скажем, такие джазы... Еще, так сказать, по направлению по своему они – первая половина XX века, ну, скажем, Эдди Рознер, Леонид Утесов.

К.ЛАРИНА: Лундстрем.

А.АРКАНОВ: Это уже Лундстрем дальше. Ведь, они существовали. А насколько мне известно просто из разных источников, что... Вот, почему существовал Рознер? Ведь, для того, чтобы он... Он же не из России человек и имел оркестр, и отсидел в свое время, и все равно потом был. Потому что, оказывается, сам Сталин очень любил Рознера и его оркестр. Ведь, вот же какие парадоксы бывают.

Это к вопросу о том, что мы говорим «Вот, цензура была жесточайшая». Но среди цензоров были люди очень образованные (я это знаю). И для того, чтобы дать услышать или прочитать людям что-то запретное, острое, социальное, что нельзя было об этом говорить, нужно было это в какую-то форму облечь, как конфетку в фантик завернуть, чтобы непонятно было, что это. И либо обмануть цензора этой оберточкой, либо дать ему возможность как умному образованному человеку сказать «Ну, да, в общем, здесь ничего особенного нет». И проходило это. Но одновременно с этой жесткой цензурой не проходила вот эта вот пошлятина, безграмотность, непрофессионализм, дебилизм. Не проходило.

И смотрите, что происходит. Многие (я знаю это просто) откровенные, как мы уже потом говорили, диссиденты, которые боролись и ненавидели все то, что было в нашей стране... А, вот, песни, которые пропагандировали все это, сегодня многие из них, когда собираются за столом, какие они поют песни?

К.ЛАРИНА: Песни советских композиторов?

А.АРКАНОВ: Песни советских композиторов. Потому что...

К.ЛАРИНА: Ну, это такая тоска по юности.

А.АРКАНОВ: Но плюс ко всему это еще абсолютно замечательные по музыке, профессиональные и талантливые. И по стихам, какие бы они ни были по своему содержанию. Они остаются в памяти.

А сегодня я не знаю, вот, из сегодняшней поп-музыки. Я ничего против не имею – там есть хорошая. Не против я. Но сейчас это все принимает какой-то, ну, знаете, уже вирусный характер. И я не уверен, что через 50-60 лет то, что сегодня мы называем хитами и от чего тащится, как говорят, молодежь на дискотеках. Я не уверен, что их будут помнить и их будут потом исполнять.

К.ЛАРИНА: Ну вот даже сейчас, видите, не только бывшие диссиденты поют на кухне песни советских композиторов, но и, собственно, официальная культура – она такая же. Все эти попсовики – они 25-й раз перепевают, переписывают вот эти вот знаменитые песни. Вот, особенно это видно на 9-е мая, когда поют песни войны.

А.АРКАНОВ: Ну, конечно. Конечно!

К.ЛАРИНА: Да? Уже в таких, современных аранжировках. Ну, собственно, и советские песни, и тот же и Марк Фрадкин, и Фельцман – они все сегодня столь же популярны.

А.АРКАНОВ: Ну, конечно. О чем вы говорите! Дунаевский, Островский.

К.ЛАРИНА: Да. Потому что мелодия. Куда тут? Против мелодии не попрешь.

А.АРКАНОВ: Это настоящее. Потому что это настоящее.

К.ЛАРИНА: Это Аркадий Михайлович Арканов. Мы сейчас прервемся на новости, потом продолжим нашу сегодняшнюю встречу.

НОВОСТИ

К.ЛАРИНА: Возвращаемся в программу. Я напомню, что сегодня у нас в гостях Аркадий Арканов. Мы не только говорим, мы слушаем музыку с альбома «Джаз моей любви». Здесь тексты Аркадия Михайловича Арканова и, собственно, он почти все песни сам и исполняет. Хотел сначала Аркадий Михайлович одну только поставить, но я его уговорила: раз уж пришли, так давайте петь всё. Хотя бы еще пару споем. Поэтому я предлагаю сейчас послушать следующую вещь, она называется «Ленин с нами».

А.АРКАНОВ: Вот, перед этим я должен 2 слова сказать.

К.ЛАРИНА: Да, да. А музыка Элвиса Пресли, что смешно.

А.АРКАНОВ: Музыка Элвиса Пресли знаменитая «Love me Tender». Но дело в том, что «Ленин с нами» - это... Знаете, я вообще не люблю независимо от того, какое мое отношение к каким-то политическим деятелям сегодняшним и завтрашним, я в своих... Если я касаюсь какой-то этой темы, я все, что угодно, но только я не оскорбляю личность человека, я не оскорбляю его физические недостатки, я на этом не играю, мне это не нужно. Поэтому это легкая, так сказать, ироническая, юмористическая песня, связанная с тем, что вот когда-то мы говорили «Ленин с нами, Ленин жив, Ленин будет жить». Вот на эту тему легкая ироническая песенка.

Один из очень известных деятелей компартии нашей – он когда узнал, что я написал песню о Ленине, он так сказал: «Убью». А послушал ее и сказал мне потом: «Послушал – не за что убивать».

К.ЛАРИНА: Ну что? Слушаем?

А.АРКАНОВ: «Ленин с нами».

К.ЛАРИНА: Давайте.

(звучит песня)

А.АРКАНОВ: Собственно говоря, это что такое? Это обращение к любимой женщине. Ну, почему я не могу, так сказать, говорить «Ты мой Ленин»? Вот, это обращение к любимой женщине. Здесь никакого, с моей точки зрения, я убежден в этом, оскорбления Владимира Ильича Ленина нет.

К.ЛАРИНА: Я читаю аннотацию. Для тех, кто родился совсем недавно и ничего не знает кроме «Фабрики звезд» и Макдоналдсов, сообщаю: Владимир Ильич Ленин – вождь Великой Октябрьской Социалистической революции, он написал много трудов, один из которых – «Шаг вперед, два шага назад». Его брат Александр в XIX веке был террористом и повешен. Ленин сказал «Мы пойдем другим путем». Жену Ленина звали Надежда Константиновна. Тело вождя покоится в Мавзолее на Красной площади в Москве. Одна из моих жен была очень умной, и я называл ее «Ты мой Ленин». Ну, правильно. Замечательно.

А.АРКАНОВ: Всё. Не за что убивать-то.

К.ЛАРИНА: Слушайте, а вот сам факт того, что приходится объяснять вплоть до таких вещей, это вообще о чем говорит?

А.АРКАНОВ: Ну, вы знаете, к сожалению, это так. Ну, люди-то разные бывают, поэтому многие... Ну, кое-кто может воспринять это, действительно, как оскорбление не только имени Ленина, но и оскорбление всего прошлого нашего коммунистического. Ну, ради бога. Есть такие люди, которые в этом убеждены. И мой принцип моей жизни – я не навязываю ничего. Я стою на своей точке зрения, он стоит на своей точке зрения. Только не нужно бить друг другу морду. Оставайся. Мы посмотрим, чья точка зрения окажется более точной. И поэтому некоторые обижаются, некоторые начинают возмущаться «Как вы можете? Этого великого человека, и вдруг вы в такую песню?» Он от этого не стал менее великим и не стал другим.

К.ЛАРИНА: А он великий, на ваш взгляд?

А.АРКАНОВ: Ну, как историческая-то личность. Мы же не можем это отрицать. Он есть.

К.ЛАРИНА: Как человек, который изменил ход истории. Наверное, так, да?

А.АРКАНОВ: Безусловно. Уж если не до конца, то уж точно переломал.

К.ЛАРИНА: Великий поэт Пушкин, да?

А.АРКАНОВ: Пушкин – великий поэт.

К.ЛАРИНА: Ну вот если рядом поставить Пушкина и Ленина, то вы бы кого выбрали?

А.АРКАНОВ: Нет, я не ставлю их рядом, я не ставлю их рядом. Вы знаете, точно так же, как я считаю, что Владимир Высоцкий...

К.ЛАРИНА: Великий поэт.

А.АРКАНОВ: Великий поэт. И я как-то сказал, что для меня влияние Высоцкого на общество я мог бы сравнить с влиянием Пушкина на общество в то время. На что какой-то сноб мне сказал «Какое вы имеете право сравнивать Высоцкого с Пушкиным?» Я говорю «Я их не сравниваю. Это разные понятия. Это разные люди. Но уникальны, гениальны и тот, и другой, каждый в своей сфере». Вот, так что Ленин есть, и никуда не денешься от этого.

К.ЛАРИНА: Вопрос, который задает наш слушатель на сайт: «Отлично помню, как уже очень давно, в середине 80-х прочитал в журнале «Юность» вашу повесть «Рукописи не возвращаются», где действие разворачивается в двух эпохах. Это весьма достойная вещь, и я думаю, что это ваша большая удача. Почему с тех пор вы ничего подобного не пишете? Или пишете, но скрываете?»

А.АРКАНОВ: Нет, я ничего не скрываю. Дело в том, что это, действительно, в 1986 году эта повесть была опубликована в журнале «Юность». Потом после этого... Да, она мне самому нравится и имела успех она у читателей объективно. И до сих пор ее многие помнят и знают.

Но прошло 20 лет, и возникла идея сделать продолжение. Вот, я умышленно опустил все события, которые были за эти 20 лет с 1986-го. И, вот, всех героев этой повести перенес в наше время, в сегодняшнее. И сделал продолжение. И продолжение имеет другое название. Вторая часть этой повести – она вышла у меня отдельной книгой, уже где и первая, вторая часть...

К.ЛАРИНА: «Джек-пот»?

А.АРКАНОВ: Да. Вот, она называется «Джек-пот подкрался незаметно». Ну, это, так сказать... Джек-пот – вы знаете, что такое. А «подкрался незаметно» - наверное, огромное большинство нашего населения тоже знает, что скрывается за этим «подкрался незаметно».

К.ЛАРИНА: Эвфемизм, да?

А.АРКАНОВ: Да. Вот такой вот. И она вышла у меня. И так и называется «Джек-пот подкрался незаметно», первая и вторая часть.

К.ЛАРИНА: Вот, по поводу литературы я хотела вас спросить. Все-таки, я в начале, когда вас представляла, сказала, что писатель-лирик. И мы как-то на эту тему с вами говорили, мы вспоминали еще другие рассказы, которые у вас были опубликованы в юности. Почему, все-таки, вы в эту сторону так не захотели пойти всерьез, вот, поменять, что называется, интонацию, профиль как литератор?

А.АРКАНОВ: Нет, почему же? Вы знаете, вот, сборники, книги, которые у меня вышли, у меня их, слава богу, уже немало вышло за эти годы за все. Как раз... Ну, поверьте мне, 85% того, что там, это вот то, о чем вы говорите. Но, к сожалению, так получилось (ну, это объективно), я когда стал более-менее узнаваемым там, благодаря телевидению и каким-то выступлениям, «Литературная газета», клуб «12 стульев тогда»... Это все было замечательно, но, в основном-то ироническая, так сказать, проза, новеллы какие-то. Юмористические, иронические, шуточные, острые, социальные. Они пользовались тогда успехом. А выходить где-нибудь и читать какое-то серьезное, философское произведение, ну, не время сегодня. Не поймут. Да и не надо этого. Пусть люди читают. Хотя, читают все меньше и меньше.

Поэтому мне очень жалко, что очень многие меня воспринимают «А, это вот наш сатирик, юморист». «Артист», - еще говорят. Мне это очень нравится, я всегда объясняю, что я не артист. Ну, что я могу сделать? Человека увидели по телевизору, значит, артист.

К.ЛАРИНА: Книжку написал, значит, писатель.

А.АРКАНОВ: Значит, писатель, да.

К.ЛАРИНА: Аркадий Михайлович, у вас брат живет в Америке и сын живет в Америке.

А.АРКАНОВ: Нет... Да, брат – да. Давно, он с 1980 года, он кандидатом наук был здесь медицинских.

К.ЛАРИНА: В вашей личной жизни никогда эта тема не присутствовала, я имею в виду эмиграция?

А.АРКАНОВ: Нет, никогда. Никогда, потому что, вы знаете, ну, для меня, скажем, творчество, я имею в виду литература – для меня это вдох и выдох. Вот, выдох – это то, что я создал. А вдох – это та реакция читателей или слушателей, которую я вдыхаю. И я обращаюсь, и мои вдохи и выдохи в этом мире, в русскоязычном мире. И поэтому если я представлял себе, что я где-то в другом месте, то я бы мог только выдыхать. А вдохнуть мне бы не удалось, я бы просто погиб там от этого. Я бы задохнулся. Поэтому я никогда об этом не думал. А один мой друг, Феликс Камов (известный тоже был у нас писатель), он эмигрировал много лет назад по своему желанию и он был невыездным долго. Он эмигрировал в Израиль и он до сих пор там. Много-много лет он уже там. И однажды я, будучи в Израиле, мы с ним встретились, он мне сказал замечательную фразу. Он сказал «Аркадий, ты знаешь, я пришел к какому выводу? В стране, из которой можно в любой момент выехать, можно и жить».

К.ЛАРИНА: Но тем не менее, когда ваш брат уезжал, это же были такие, самые тяжелые времена.

А.АРКАНОВ: Это 1980-й год был, да.

К.ЛАРИНА: Да. Как это решение принималось? И отразилось оно как-то на вас, на вашей семье?

А.АРКАНОВ: Отразилось, так сказать, косвенно, потому что когда в 1978 году вышел знаменитый альманах «Метрополь»...

К.ЛАРИНА: Вы тоже были участником этого альманаха.

А.АРКАНОВ: Да-да-да. А потом, уже где-то в начале 80-х меня один гражданин, крупный сотрудник Лубянки вызывал меня и предлагал, так сказать, ну, мягко говоря, сотрудничество, чтобы я там это... Он говорит «Вы же за границей не...» А я невыездным был. «Вас не выпускают. Как же? Писатель должен ездить, видеть. Нам бы интересно было бы. Вот, многие эмигрировали. О чем они думают?» Вот, он мне предложил и я сказал «Вы знаете, - я сказал ему, глядя в глаза, - ну что же, возможно, согласился бы. Но у меня есть одно неблагоприятное обстоятельство». Он говорит «Какое?» Я говорю «Мой брат вместе с семьей и с моей мамой уехали на постоянное жительство в США», - сказал я ему, глядя в глаза. Он посмотрел на меня, так вздохнул и сказал «М-да, обстоятельство и вправду неблагоприятное. Закроем эту тему».

К.ЛАРИНА: То есть, наоборот, вас эта история спасла, да?

А.АРКАНОВ: Вот и все, да. Вот и все.

К.ЛАРИНА: Ну, тут надо понимать. Вот, как вы здесь писали про Ленина в этой книжечке, объясняя тем, кто не знает, кто это такой, что такое отъезд в 80-е годы. Это прощание навсегда.

А.АРКАНОВ: Безусловно.

К.ЛАРИНА: Это как будто человека провожаешь на тот свет, ты с ним прощаешься навсегда.

А.АРКАНОВ: Абсолютно точно.

К.ЛАРИНА: Вы потом когда увиделись впервые с родными, которые уехали?

А.АРКАНОВ: С мамой и с братом я увиделся в 1989 году, когда уже были сняты все запреты и все преграды. И я тогда поехал просто по приглашению в Штаты, в Бостон, где жил тогда мой брат. Он работает до сих пор в Бостонском госпитале и заведует отделением анестезиологии. Вот.

Ну, я поехал к нему вместе с моим сыном, с Васей тогда тоже первый раз. И когда нас ОВИР оформлял и выпускал, прежде, чем дать нам паспорт, человек, который нас допрашивал, мягко говоря, перед этим, сказал «А почему это вы решили в Штаты поехать отдохнуть?» Я ему сказал... Он сказал «Что, у нас в стране мало места, - сказал он, - для отдыха?» Я говорю «Много, но, тем не менее, все-таки, хочется повидать своих родных как-никак». «Ну, хорошо, - сказал он, - вы меня убедили». А потому что уже не было у него выхода, другое время было. И мы выехали первый раз в 1989 году. А в 1993 году это уже мой сын Василий – он выполнял уже волю покойной мамы своей. Времена были тяжелые, и она очень волновалась, и незадолго до смерти она сказала «Дай мне слово, что ты поможешь Васе уехать, потому что я боюсь за всё, что будет происходить». И он, выполняя ее просьбу, он уехал тоже, пользуясь тем, что родственные связи. Ну, он, так сказать, гражданин и Америки, и России, он бывает здесь часто.

К.ЛАРИНА: Он, кстати, помимо того, что он – журналист, был известный журналист...

А.АРКАНОВ: Он же был собкор.

К.ЛАРИНА: Собкор НТВ, по-моему. Того самого, старого, чтобы вы понимали, НТВ. Но он еще и замечательный переводчик литературный, он замечательно переводит пьесы. Он просто молодец. Состоялся здесь абсолютно. Молодец-молодец. Можете гордиться.

А.АРКАНОВ: А я и горжусь этим.

К.ЛАРИНА: Аркадий Михайлович, многие очень люди из вашего близкого окружения давным-давно ушли из жизни.

А.АРКАНОВ: К сожалению.

К.ЛАРИНА: А круг был, ближний круг потрясающий. Начиная там с Горина и можно там перечислять просто через запятую огромное количество каких-то невероятно ценных людей для культуры, для эпохи, для истории.

А.АРКАНОВ: Ну, Вася Аксенов.

К.ЛАРИНА: Тоскуете по кому больше всех?

А.АРКАНОВ: Ой, вы знаете, мне даже сложно сказать, по кому я больше всего тоскую. Потому что я вообще пришел давно к выводу... Может, это не открытие никакое, что каждый человек, личность – это такая маленькая планета. И вокруг него в течение всей жизни по орбите, по орбитам вращаются его спутники, его друзья, те, кому он дорог. И он сам вокруг кого-то тоже вращается. И вы знаете, кто-то сходит с орбиты в силу просто, ну, в силу возраста, в силу времени, ухода. Кто-то сходит с этой орбиты, потому что вдруг он чувствует, что не место ему на этой орбите, соскакивает. Поэтому если бы я сейчас перечислил все орбиты моих друзей, которых уже нет, ну, я думаю, что нам бы не хватило бы, наверное, всей передачи. К сожалению, многих уже нет. Но, все-таки, кое-кто еще и остался. Да и, наверное, я, вращаясь вокруг моих друзей, тоже, наверное, кому-то доставляю радость.

К.ЛАРИНА: У вас музыкальные инструменты есть в арсенале? Или это все фальсификация, вот эта вот обложка?

А.АРКАНОВ: Обложка – это фальсификация. Дело в том, что я, когда был студентом, я научился самостоятельно играть на трубе, я собрал квартетик студентов наших мединститута и... Что мы делали? Мы играли. А где мы играли? На танцах. Мы просто немножко к своей жалкой стипендии подрабатывали, играли на танцульках. Я играл на трубе. А потом, когда я закончил уже медицинский институт, все, я уже ушел, как говорят, совсем по другой дороге в то, что называется литературой.

Кстати, мы с Гришей Гориным на эту тему когда-то написали такую фразу. Когда у нас вышла книга, мы сделали такое примечание, что «Известно, что Арканов и Горин ушли из медицины в литературу. Неизвестно, что с их приходом в литературу приобрела советская литература. Но то, что медицина ничего не потеряла, это точно».

К.ЛАРИНА: Ну вот давайте мы завершим нашу сегодняшнюю встречу песней «Я и ты», которая, я так понимаю, вам особенно дорога.

А.АРКАНОВ: Ну, тут практически все песни мне дороги. А эта песня – она лирическая. Это песня о любви, в общем-то, и я ее очень люблю (эту песню).

К.ЛАРИНА: Спасибо вам большое. Это Аркадий Арканов.

(звучит песня)