Юлий Гусман - Дифирамб - 2013-03-31

К.ЛАРИНА: Ну вот про «Нику» мы как раз будем говорить сегодня с Юлием Гусманом в программе «Дифирамб». Но вначале, как я и говорила вам, давайте мы вспомним Валерия Сергеевича Золотухина и послушаем фрагмент из нашей беседы годичной давности. Это был тот самый момент, когда Валерия Золотухина назначили художественным руководителем Театра на Таганке.

К.ЛАРИНА: Ну что ж, а теперь мы возвращаемся в студию, в сегодняшний день. И здесь у нас напротив меня потрясающий совершенно человек.

Ю.ГУСМАН: Это да. Как ты говоришь всегда про всех, если карлик или черепаха, все равно...

К.ЛАРИНА: Любимейший.

Ю.ГУСМАН: Ксения, я думаю, что все радиослушатели, все многомиллионные сетеслушатели и сетевизоры знают, что это любимейший, гениальный. Великолепный мастер эфира.

К.ЛАРИНА: Вы же понимаете, что, конечно же, кокетничает Юлиан.

Ю.ГУСМАН: Не кокетничаю.

К.ЛАРИНА: Юлиан!

Ю.ГУСМАН: Да. Юлиус.

К.ЛАРИНА: (смеется) Юлий Соломонович Гусман у нас в студии, которого вы знаете, прежде всего, как ведущего радиостанции «Эхо Москвы».

Ю.ГУСМАН: Да. Старейшего ведущего. Дымарский, я, Корзун и Бунтман – люди, которые с 1938 года, когда радиостанция «Коминтерн» только начала вещать. А еще Кобаладзе. Ну, Кобаладзе уже почти ничего не соображает. Нет, возраст, к сожалению. Юрий Георгиевич – он очень милый человек, но отсутствие знания русского языка как у натурального грузина...

К.ЛАРИНА: Плохая память, да?

Ю.ГУСМАН: Плохая память, отбитая в МИ-6 на допросах в Лондоне. И самое главное, чудовищная жажда денег. Он каждый день то в Перекрестке, то в Пятерочке, сейчас он в каком-то банке швейцарском. Даже не зная языка. Как он?..

К.ЛАРИНА: Откуда столько радости жизни? Я не понимаю.

Ю.ГУСМАН: У кого, у него или у меня?

К.ЛАРИНА: Нет, у вас, Юлий Соломонович. Откуда? Я не понимаю.

Ю.ГУСМАН: Нет, мы с тобой... Приятно, что мы с вами перешли на вы.

К.ЛАРИНА: Откуда?

Ю.ГУСМАН: Это не радость жизни.

К.ЛАРИНА: Все ужасно кругом.

Ю.ГУСМАН: Можно объясню, можно объясню?

К.ЛАРИНА: Да.

Ю.ГУСМАН: Во-первых, не все ужасно. Напротив сидит красивая юная потрясающая Ксения Ларина. Сзади меня сидит юная красивая потрясающая режиссерша. Мы сидим в юной потрясающей красивой студии, которой еще не было.

К.ЛАРИНА: А вот какая девушка входит.

Ю.ГУСМАН: Вошла роскошная девушка. И кроме того, Ксения, если говорить серьезно, совершенно, мне кажется, невозможно жить, от рождения понимая, что ты смертен, что уйдут твои близкие, что будут болезни, что будут страдания, что может быть война и катастрофа, и наводнение. Тогда лучше сразу, вот, хрясь и ползти в белом саване на кладбище, как раньше когда-то шутили. Это не более, чем адреналин. Это попытка (вот, извини, уже если говорить серьезно), войдя в эфир, где тебя слушают, хотя бы полтора убогих или 150 миллионов счастливцев... Ну что им сейчас, скучно что-то хрюкать в этот день, когда они включили?.. Столько делать можно в воскресенье – там, пойди погулять, чудная погода, снег не растаял, солнца нет.

К.ЛАРИНА: Ну, очень много людей исчезает. Вот посмотри, мы же сегодня собрались говорить с тобой о премии «Ника», о прекрасной церемонии ежегодной, которая всем на радость проводится в Москве. Но смотри, вот даже в этом пространстве... Я открыла сайт «Ники» и вижу «Умер Васильев, умер Герман, умер Панин Андрей».

Ю.ГУСМАН: Кваша.

К.ЛАРИНА: «Умер Кваша, умер Золотухин вчера». Это что такое?

Ю.ГУСМАН: Ну, Ксения... Ты не можешь себе представить, насколько ближе к этим ощущениям я, который старше тебя примерно в 7 раз. Понимаешь? Тебе – 14, а мне – 82. Я тебе объясняю. Вот, мы будем вспоминать о них на церемонии, да? И мы будем о них думать. Я каждый день думаю о папе и маме, хотя, знаешь, моя мама ушла, когда ей было 61, а мне уже больше, чем маме.

Мне кажется, что и в Библии сказано нам об этом, и в жизни так должно быть. Это надо достойно понимать и переживать, и стараться думать о людях, когда они живы, и помнить о них, когда они ушли. Помогать им, когда ты можешь... Я говорю банальности какие-то, почти на уровне трюизмов, но это стало каким-то, вот, знамением, что ли. Вот, я смотрю, ушел из жизни Борис Абрамович Березовский. Хороший, плохой, разный – не важно. Всё, все бросили все дела, и только эта вот сенсация. Это ощущение, что это инфоповод, а не смерть человека. Вот, прости, вот, мне кажется. Мне кажется, что и Валерий Золотухин, и великий режиссер Лёша Герман, и гениальный актер и человек Игорь Кваша, и потрясающий Андрей Панин, и удивительный Березовский, как к нему ни относиться, заслуживают хотя бы внимания, почтения и сострадания хотя бы первые... Ну, понимаете, оставить...

К.ЛАРИНА: Конечно.

Ю.ГУСМАН: И я думаю, что если передача называется «Поехали», то бросить рассказывать о поездке туристической в Германию не надо. Жизнь продолжается, понимаешь? И каждый день уходят и появляются, к счастью, новые люди. И понимаешь... Не знаю. Это не веселье, это старание тщательно, чтобы вокруг тебя хотя бы была атмосфера, что ты – здоровый, сильный и счастливый.

К.ЛАРИНА: Ну вот вчера буквально на «Культуре» был вечер в клубе Эльдар, Эльдар Александрович вел его, посвященный памяти Людмилы Марковны Гурченко. И там в том числе показал он замечательный этот фрагмент очень трогательный с церемонии «Ника», когда Людмила Марковна получала приз за честь и достоинство, и выступали 4 пожилых дяденьки, цвет абсолютно нашего искусства – это Герман, это Рязанов, это Тодоровский на гитаре Петр Ефимович и Александр Анатольевич Ширвиндт. Пели песню. Это смотреть и смешно, и ужасно как-то жалко, потому что ты понимаешь, что это люди уже совсем-совсем пожилого возраста.

Ю.ГУСМАН: Не-а, это не жалко.

К.ЛАРИНА: Это ужасно жалко.

Ю.ГУСМАН: Это не жалко.

К.ЛАРИНА: Ну, зачем?

Ю.ГУСМАН: Это не жалко, это...

К.ЛАРИНА: И она так смеялась над ними.

Ю.ГУСМАН: Это не жалко. Это счастье, что они пели, что они... Не говорите, что их нет. Помнишь это, да?

К.ЛАРИНА: Да. И уже нету, смотри. Гурченко нету, Германа нету.

Ю.ГУСМАН: Ксения, да, но если мы будем беспрерывно все время думать о том, что... Извини меня, я тебе не хочу сообщить очень неприятную новость, но через какое-то время, пускай 100 лет, и тебя не будет.

К.ЛАРИНА: Да.

Ю.ГУСМАН: Эта новость поразит своей необычностью.

К.ЛАРИНА: Но к смерти привыкнуть все равно невозможно. Это несправедливо всегда!

Ю.ГУСМАН: Но при этом пойми. Вот, Золотухин Валера, который ушел вот-вот, он прожил сумасшедшую потрясающую жизнь. Он все успел, что может успеть на Земле человек как актер, как режиссер.

К.ЛАРИНА: Как мужчина, кстати.

Ю.ГУСМАН: Как мужчина, как муж, как отец. Я не знаю, сделал много замечательного, возможно, сделал что-то не очень хорошее кому-то. Главное, что этот человек прожил очень большую, достойную и яркую жизнь.

К.ЛАРИНА: И был востребован до самого смертного часа.

Ю.ГУСМАН: И вот я когда сегодня смотрю фильмы, где порой участвуют практически все неживые актеры, извини, ушедшие из жизни, знаешь, какое счастье, что появились носители, что голос певцов... Мы не знаем, как пели во времена фараонов и древние греки. Мы не знаем, как выглядели они. Ну, мы знаем только скульптуры какие-то там, настенную живопись. А мы сегодня... В цифровом виде можно всегда оставить этих людей, этих талантливых, замечательных, ярких людей. Мне кажется, что стоит о них говорить, вспоминать и чувствовать, что они рядом с тобой. Вот, я никогда не считал, что мои мама с папой ушли. Я вот думаю, что они всегда со мной, хотя, я уж сам большой мальчик.

К.ЛАРИНА: Новости. Потом возвращаемся в передачу. Напомню, у нас в гостях сегодня Юлий Гусман.

НОВОСТИ

К.ЛАРИНА: Ну а теперь, собственно, переходим к процедуре. Напомню, что 26-я торжественная церемония вручения национальной кинопремии «Ника» состоится 2 апреля в помещении Театра Оперетты. Это тоже уже намоленное, что называется, место.

Ю.ГУСМАН: Очень красивый зал. Там немножко не очень хорошо фойе. Хорошо бы, чтобы было, где гулять.

К.ЛАРИНА: Ну вот, зато театральный зал хороший.

Ю.ГУСМАН: Зал потрясающий. И директор потрясающий, и актеры потрясающие. Мы же, в основном, с ними работаем. Я, кстати, хочу сказать большое спасибо, потому что...

К.ЛАРИНА: Они будут петь?

Ю.ГУСМАН: Они и петь будут, и помогают нам, и мы работаем в их декорациях. У нас же как всякой общественной организации... Ну, «Ника» как и должна, она – нищая, понятно. Я сижу, там у нас 2 человека работают штатных и один администратор, все, у нас больше ничего нет, никогда не было. Ну, сейчас-то больше. Я веду в течение года. Но я думаю, что вообще это правильно. Я вот всегда рассказываю одну историю. Меня в разгар, когда «Ника» была единственной и неповторимой, через 10 лет примерно (сейчас ей 26-й год), меня пригласили в Нью-Йорке побывать в штаб-квартире Эми, премии драматической, тебе близкой.

Я приехал в центр Нью-Йорка, чего-то, по-моему, 5-е авеню, угол какой-то 52-й улицы. Небоскреб. Я вымыл шею, побрил уши, приехал туда, надел свое праздничные пасхальные брюки, как говорил Паниковский. Зашел в роскошное здание небоскреба гигантского. Внизу в золотых ливреях, реальных таких, в галунах консьержи «Куда вы?» Я говорю «Я...» Он говорит «Вам 27-й этаж, EMI award headquarter».

Значит, я взволнованный захожу в огромный лифт, полный стекла, бронзы, и поднимаюсь туда, взмываю. Вхожу в шикарное фойе, которое бывает только у гинекологов, пластических хирургов частных, и оказался там, у них опять стекло, фарфор, арт-нуво. Открываю там дверь, на двери такая огромная золотом блистательно вычищенным надпись «Академия Эми». Захожу туда, вхожу и там за дверью такая, приятная прихожая и пару комнатенок.

К.ЛАРИНА: Так?

Ю.ГУСМАН: Как в школе Нью-Джерси. Дальше все понятно. И сидят там 2 старушки седые и пакуют эти «Эми» в какие-то там картонные ящики. Бумаги валяются. Знаешь, как бывает в американских офисах? Приколото кнопками на стене что-то, белым написан какой-то план, кофе там где-то. В общем, завуч сельской школы Нью-Джерси. Я говорю «Excuse me», - говорю я на присущем мне английском. Что это? Это вот это Эми с ее многомиллиардными, многомиллионными?.. Они говорят «Да, да. Вы знаете, но мы – волонтеры». А еще дедушка вошел, там еще был какой-то дедушка. С ним тоже я познакомился. «Мы – волонтеры. Вот, сама Эми, как она вот такая богатая и пухлая, это за месяца за 3, когда появляются сценаристы, режиссеры, художники, ну, помещения. А 9 при этом месяцев, даже больше мы отвечаем на письма всяких чайников, берем телефонные звонки».

К.ЛАРИНА: Ну, у тебя также в академии?

Ю.ГУСМАН: Ну, у нас, слава богу, мои получают зарплату копеечную. Эти вообще ничего не получают, потому что они имеют право, они на пенсии какие-то миллионерши. Это принцип вообще правильной независимой организации общественной. Потому что как только, так сразу, понимаешь? Как только начинаются гаранты... То есть я не против, чтобы все имели богатство, я не совру. Но не получается так. Ни в Доме кино никогда не должно было получаться. Об этом был долгий спор у меня.

Вот, есть 3 вида работы. Профессионалы – полицейские, пожарные, врачи, учителя. Они работают за зарплату и имеют бенефиты, то есть страховку от государства должны иметь, уважение. Но они не богатые, они – средний класс. Ну, рабочие там, фермеры – уже независимые производители. Бизнесмены, для которых важен только бизнес, их разрастание. Они безудержны, и их держат в руках законы. А третья, самая такая хилая по деньгам (сейчас уже на Западе не такая уж хилая) – это фонды, это структуры, которые то ли коллекции собирают, большей частью детям в Африке помогают, бедных окучивают. То есть их много. Вот это мы называем условно «Мать Тереза».

К сожалению, в нашей стране это был и часто и сейчас есть повод хорошо воровать деньги и отмывать их. Но, на самом деле, это люди, как правило, бескорыстные или те, кто собрали миллиарды как Билл Гейтс, который все свои деньги практически (а там не большая сумма, 59 миллиардов долларов) отдает...

К.ЛАРИНА: Слушай, ну, мы ушли далеко от темы, собственно говоря, «Ники», потому что вопросы-то у меня есть. Например, вопрос по президенту. Вот, буквально неделю назад на этом месте сидел Андрей Сергеевич Кончаловский.

Ю.ГУСМАН: Да, я знаю.

К.ЛАРИНА: И вот мы его поздравляли с тем, что его выбрали новым президентом «Ники». Конечно, в этом есть некий комический эффект и уже многие по этому поводу прошлись, что есть 2 киноакадемии, одну возглавляет Михалков, другую возглавляет Кончаловский.

Ю.ГУСМАН: Не, вы знаете, я об этом тоже много, как ты понимаешь, слышал и думал. Я вообще не согласен с этим подходом. Ну, во-первых, оба, 2 этих джентльмена, они – большие мальчики и независимые, на мой взгляд, уже игроки. Так же, как я с моим братом. И я думаю, что Андрея Сергеевича Кончаловского выдвигали не из-за того, что он подружится там с братом, их академии потом как-то объединятся, и не из-за того, что они будут противостоять. «Ника» принципиально стоит и стояла всегда над этими схватками, как был когда-то Союз кинематографистов. Союз кинематографистов СССР еще, а потом после 5-го съезда там СССР и России, он отличался тем, что туда входили люди самых разных взглядов: и крайне правые, и крайне левые, и побогаче, и победнее. Но они вместе составляли вот тот террариум единомышленников, как мы говорили, который составлял вот это демократическое плюралистическое общество.

Мне кажется, что Кончаловский помимо того, что он – брат, он, мне кажется, великий русский режиссер (как нам кажется), что он – потрясающий философ, умница и человек, очень независимый и во многом он больше... То есть ему это не нужно ни для чего. У него авторитет и в мире, и в Голливуде, и в Москве такой... Это просто, мне кажется, для него некий маленький скромный челлендж проверки на отношение к нему сообщества. И мне кажется, он очень был рад, я надеюсь, что... Я не хочу открывать цифры, я их объявлю на церемонии. ...что он избран был подавляющим большинством. Что выяснилось, что человек, который никогда не занимался общественной работой, человек, который никогда не лебезил ни перед кем...

К.ЛАРИНА: А там одна кандидатура же в списке, да?

Ю.ГУСМАН: Нет, там можно было проголосовать...

К.ЛАРИНА: Можно было свою предложить?

Ю.ГУСМАН: Там было всего 10 человек, участвовало. И я должен сказать, что вообще он – очень закрытый человек. Помнишь, как сказал Маяковский? «Мне рубля не накопили строчки». Вот, если человек занимается общественной работой и не пытается на ней нажиться, то кроме головной боли это не приносит ничего.

К.ЛАРИНА: А какие функции у президента «Ники»?

Ю.ГУСМАН: Я сейчас скажу вообще принципиально. Функции президента – это он руководит всей этой работой и он практически... Ну как? Он номинально... Что такое вообще академия как в Америке, так и у нас, хотя проводит много чего еще другого? Это большое жюри. По сути. И Оскар – это 6 тысяч человек большое жюри, и наша академия – 621, тоже немаленькая армия выдающихся, действительно, людей.

Я вам скажу, такой простой пример скажу, что опыт мой показывает... Я вот занимаюсь «Никой» с ее основания. Если наш художник любой получает «Нику», то он считает. что это заслуженно, правильно и иначе быть не может. И принимает эту золотую статуэтку как нечто должное.

Если он не получает, он тут же чувствует себя абсолютно обиженным, что это, наверняка, интриги, а, может быть, конкретно какого-нибудь Гусманоида. И объяснить в этом случае ничего невозможно.

И вот такой пример очень грустный. Давайте я приведу его. Меня так взбесило, что... Я не знаю, что там Березовский делал, творил, я вообще Березовского видел 2 раза в жизни, хотя, мучая «Нику» и обижая ее, наши оппоненты, враги и противники бродили по высоким кабинетам, говоря о том, что «Как вы можете разрешать жить «Нике», которая живет на деньги Березовского?» На что я им всегда говорил, что это было бы счастьем, потому что Березовский дает большие деньги на премию «Триумф», а к нам вообще не имел никакого отношения. Это возникло из-за того, что Шабдурасулов возглавлял и «Триумф», и был у нас директором. Но это легенды, старые легенды городские, про них можно забыть. Урбанистические легенды.

А, вот, что не легенды и что забыть нельзя, что Борис Абрамович (подчеркиваю, ворованные деньги, не ворованные, нашел на улице деньги, ограбил кого-то), он раздал десяткам и, может быть, даже сотням людей через премию «Триумф». Гигантские деньги.

К.ЛАРИНА: Кстати, никто не отказывался.

Ю.ГУСМАН: По 50 тысяч долларов. Тогда это были деньги сумасшедшие. Хоть бы кто-то сегодня сказал...

К.ЛАРИНА: «Спасибо».

Ю.ГУСМАН: ...что, вот, лично я ему благодарен. Я не знаю, потому что я с ним Логоваз не грабил, я с ним Аэрофлот не пилил, я с ним ничего в Чечне не вытворял.

К.ЛАРИНА: Зоя сказала спасибо, Зоя Богуславская.

Ю.ГУСМАН: И поэтому сказать, что ни делает эта организация любая общественная... Потому что какая церемония ни бывает, если она короткая... Она если короткая, если веселая, то это, значит, слишком много шуток. А если она тяжеловесная и длинная, значит, это было скучно и невыносимо жарко.

Но секрет «Ники», который мы придумали, мне кажется, тебе и твоей подруге Ирине Петровской очень понятен. С самого начала, вот, я лично понимал, что соревноваться ни с кем в пафосности, в богатстве, в административно-финансовом ресурсе и в помпезности мы не можем. А у нас есть оружие, которое, согласись, мало где есть на Земле – это ирония, самоирония и традиция наших театральных и кинокапустников, того же КВНа. В этом, скажем так, советский народ (потому что русский народ, ну, можно сказать тоже российский, потому что не важно, калмыки, евреи, русские, украинцы или казахи – мы живем на этом пространстве). Вот это нас никто не поборет. И, как ни странно, это не хвастовство, конечно, это глупо обсуждать. Но если 10 лет назад Оскар был более чем торжественно напыщен, то сейчас все больше помимо ведущего, который всегда традиционно хохмит, все больше всяких придумок... Они не у нас украли, но они поняли, что все время вот с этим, с напыщенностью невозможно.

К.ЛАРИНА: Ну, такая демократичность появилась у них.

Ю.ГУСМАН: Ну, легкость.

К.ЛАРИНА: Общение с залом, да?

Ю.ГУСМАН: Легкость.

К.ЛАРИНА: И речи не такие пафосные.

Ю.ГУСМАН: Но у них есть другое, совершенно невероятное оружие, которое у нас... Ну помимо всего того, что Голливуд-Голливуд и 1,5 миллиарда людей смотрит телевизор в это время и бюджет 250 миллионов у церемонии (долларов, конечно, а не рублей), но сам зал, наполненный до отказа Клунями, Шварценеггерами и прочими народными американскими артистами, все миллиардеры и миллионеры, всех знает весь мир – это отдельное шоу. И когда Мерил Стрип сменяет Джулия Робертс, то это уже можно не танцевать и не петь, и не плясать.

К.ЛАРИНА: Ну и при том у них нет таких лиц каменных. Кстати! Вот заслуга Гусмана. Могу подтвердить, поскольку на «Нику» хожу долгие годы.

Ю.ГУСМАН: Слава богу, дифирамб начался.

К.ЛАРИНА: Да! Вот то, что сделал Гусман. Просто уже условный рефлекс, что даже не надо говорить уже, что порадуйтесь за товарищей. Люди уже сами радуются, поскольку приучил нас Юлий Соломонович!

Ю.ГУСМАН: Но это же... Ну, пойми, Ксень. Она же была придумана (премия) только потому, что у нас были государственные премии, партийные премии, профсоюзные премии, жэковские, спортивные, Райкома, Райпищеторга. Но никогда не было профессиональных премий. Поэтому она сначала называлась «Профессиональный приз Союза кинематографистов». Она потом стала уже академия там, всё.

И это было так интересно, когда, вот, радийное сообщество (сейчас это уже общее место) присуждает премии за успехи в радио. А ТЭФИ, значит, за телевидение. Их сейчас масса. Ты не поверишь, сейчас таких премий клонированных с нашей премией больше 200.

К.ЛАРИНА: Я хочу тебе сказать, то, что сегодня происходит с телевизионной премией, это просто какой-то кошмар и невероятно жалко, что так все происходит, сыпется. Это давно сыпется. Вот, кстати, мой вопрос тоже связан с этим. Каким образом «Нике», все-таки, удалось просуществовать все эти годы без скандалов внутрицеховых? Ну, за исключением вот этого вот появления?..

Ю.ГУСМАН: Да-да. Видит бог, что я и сам... Трудно вам ответить на вопрос.

К.ЛАРИНА: Отказов не было.

Ю.ГУСМАН: Я могу сказать только одно. Ну, во-первых. были, конечно.

К.ЛАРИНА: Были?

Ю.ГУСМАН: Да. Но я вам могу сказать одно. Что слово такое красивое «репутация». Вот, сначала вообще никто не верил, что это может быть честная игра. Потом многие не верили. Потом сознательно не верили. И до сих пор звонят и говорят «Мы придем, если вы скажете нам». Мы не говорим. Вот, я вчера говорил со своей любимой подругой, которая уже волновалась по поводу других. Я говорю «Ты знаешь, у нас такая репутация. Я – единственный человек, кто знаю, но я сам никогда не был на голосовании». Я демонстративно 26 лет не знаю комнаты и помещения, где адвокатское бюро считает там...

К.ЛАРИНА: Голоса.

Ю.ГУСМАН: Не потому, что я такой ой-ой-ой. Потому что никакого смысла нету. Потому что Мережко, первый президент, 14 лет был президентом, вместе со мной все это делал, его выдвигали там 3 раза. Он не получил. Моя картина «Парк советского периода» имела 4 номинации, ничего не получила. Как-то один раз только, знаешь... Как только один раз уколешься, то уже потом подсядешь на этот самый крэк и не слезешь.

К.ЛАРИНА: Я могу назвать пятерку лучших фильмов – это, как бы, не секрет – те, которые вышли в финал, номинанты, чтобы народ понимал, да? Это «Белый тигр» Карена Шахназарова, это «Дирижер» Павла Лунгина, это «Ко-ко-ко» Авдотьи Смирновой, это «Орда» Андрея Прошкина, это «Фауст» Александра Сокурова. И мы здесь даже в этой пятерке видим уже сценариста, который в двух номинациях выдвинут по сути, это Юрий Арабов.

Ю.ГУСМАН: Кстати, ему может не повести еще и потому... Знаешь, у нас был случай, когда один замечательный композитор был сразу в двух фильмах и получил третий... Он получил так: 25, 25, а тот, предположим, 26. У него в сумме было 50, но по разным фильмам.

Но я сейчас скажу. У нас же еще есть замечательный, потрясающий, мне кажется. У нас впервые мы приняли решение, академия назвала один из призов, одну из номинаций имени Германа Алексея Юрьевича за вклад в отечественное искусство.

К.ЛАРИНА: Это уже, естественно, после его ухода из жизни.

Ю.ГУСМАН: Мы будем первый раз вручать его.

К.ЛАРИНА: То есть еще раз. Это премия за вклад, которая раньше была.

Ю.ГУСМАН: Она была несколько раз. Она вручалась по случаю пару раз. Сейчас она стала уже канонической и она...

К.ЛАРИНА: Получила имя Германа, да?

Ю.ГУСМАН: Да, я надеюсь, что Светлана Кармалита, его жена, его соавтор, его друг, его всё вместе с Алексеем Германом-младшим вручит...

К.ЛАРИНА: Абдрашитову и Миндадзе.

Ю.ГУСМАН: Да.

К.ЛАРИНА: Тандему творческому.

Ю.ГУСМАН: Да. Но тандем, потому что их... У них есть свои работы, отдельные, начиная от диплома «Остановите Потапова» по Горину, кончая большими работами Миндадзе как режиссера. Но в сознании кинонарода они связаны как тандем. Более того, еще один тандем.

К.ЛАРИНА: Так?

Ю.ГУСМАН: Честь и достоинство в этом году вручаем мы Глебу Панфилову и Ирине Чуриковой. И тоже и Чурикова в театре сыграла миллионы ролей, и Панфилов поставил без нее множество картин и замечательных произведений. Но, все-таки, вот как они ворвались...

К.ЛАРИНА: Это есть какая-то в этом тенденция, тренд. Тандем.

Ю.ГУСМАН: Мы на совете обсуждали, что получается, что, видит бог, мы не нарочно, но получается, утки все парами, понимаешь, ходят. Вообще надо сказать, что я до сих пор так радостно возбуждаюсь не от того, что послезавтра грядет тяжелое испытание и снова все будет за кулисами рушиться, меняться. Откуда вообще возник Гусманоид на сцене? Ты догадайся. Ты же, как бы, театровед.

К.ЛАРИНА: Из КВНа.

Ю.ГУСМАН: Нет. Из-за чего я веду «Нику» столько лет?

К.ЛАРИНА: А кто еще может?

Ю.ГУСМАН: Нет-нет, могут. Нет, самое главное, что первые 10 «Ник» я вел от страха, что что-то придет на голову... И что-то... Я, что называется, играющий...

К.ЛАРИНА: Брал на себя все риски.

Ю.ГУСМАН: ...играющий тренер. Не риски – на сцене. То есть вот эти невидимые миру слезы реально сквозь видимый для мира смех. Мне говорит там Ирина Николаевна Мышкина, условно говоря «Иванов не прилетел» или, там, «Мы его не видим». И приз получает кто? Сегодня Ксения Ларина передаст своему брату Семену Ларину. И, вот, все эти я пытался сократить. То есть многое я не могу. Однажды мой любимый Иосиф Давыдович Кобзон спел 9 песен. На третьей я не мог. Причем, ты знаешь, я его обожаю, я просто обожаю. Это была... Он же почти на каждой «Нике» и на этой тоже, надеюсь, будет. И он... Это было еще в Доме кино.

К.ЛАРИНА: То есть он поет и поет.

Ю.ГУСМАН: Но самое главное... А его принимали на ура. Ну, это же церемония безразмерная, она 100 часов, мы подыхаем. Дом кино, душно. И самое-то было смешное, когда в конце Иосиф Давыдович сказал «А я спою сейчас песню, раз вы так просите, которая как раз посвящена нам, интеллигенции». И спел грустнейший романс, длинный о том, что стоит с протянутой рукой, она когда-то была графиней. У него есть такая песня.

К.ЛАРИНА: (поет) «Она соперниц не имела, подайте милостыню ей».

Ю.ГУСМАН: Да-да-да. И про интеллигенцию. То есть зал настолько упал, что я его потом час пятнадцать пытался поднять.

Однажды один обалденный человек, режиссер... Я его обожаю. Он вообще и говорит гениально, и выступает гениально. Он вручал за операторское искусство, Сергей Соловьев. Это уже стало легендой, байкой, было 20 лет назад, можно сказать. И он чуть ли не доклад сделал про пиратское мастерство. То есть вместо там 45 секунд он разговаривал...

К.ЛАРИНА: А как можно с ними бороться?

Ю.ГУСМАН: А никак. Как? Я стою хрюкаю чего-то там...

К.ЛАРИНА: Вот, на Оскаре, между прочим, у них же четкий совершенно регламент.

Ю.ГУСМАН: Но ты знаешь, что на Оскаре они все говорят по написанному?

К.ЛАРИНА: По суфлеру, да.

Ю.ГУСМАН: У них огромный суфлер там бежит. Там не то, что телесуфлер, у них там...

К.ЛАРИНА: А можно давать хотя бы сигнал, что ваше время кончается.

Ю.ГУСМАН: Да какой сигнал им? Все всё знают. Но как можно дать сигнал?.. Здесь просто режиссер. Сейчас пройдет еще 3 минуты 44 секунды и вырубят из эфира без всякого сигнала. Ну, это очень смешно бывает. Я тебе скажу, что совсем недавно, буквально вчера мой любимый режиссер и мой друг, готовя нарезку лично сам... Обычно нарезка у нас идет 20 секунд, 40 секунд. Он сделал нарезку 8 минут. Он настолько любимый и почитаемый человек, что мы сейчас будем пытаться как-то из 8-ми хотя бы сделать 5.

И, вот, нас часто упрекают и, может, и справедливо, что длинная церемония, такая, сякая. Но я объясняю, что «подайте милостыню ей», понимаешь? Что это же все делается на пальцах. То есть как сказать? Вот, Ксения Ларина с Ириной Петровской вручают за что-то. Тогда мы говорим «Значит, Ксения, вы вручаете за телевизионное мастерство...» Кстати, Урсуляк в этом году получит.

К.ЛАРИНА: Это тоже можно сказать, да?

Ю.ГУСМАН: Да, это всё мы объявили уже давно.

К.ЛАРИНА: «Жизнь и судьба», да?

Ю.ГУСМАН: Да, это известно. У нас 5 этих номинаций, которые Совет регулирует. Голосовали за основные 20.

К.ЛАРИНА: Я, кстати, хочу обратить внимание тоже, когда я смотрела все эти анкеты, которые пришли, что очень молодой состав сегодня основных номинантов на актерские номинации. Молодые актеры. Ну как? Скажем, среднее поколение. Вот, я вижу здесь и Яна Троянова, и Анна Михалкова, Марина Шалаева. Антон Одосинский – это «Фауст».

Ю.ГУСМАН: Слушай, там вообще интересно.

К.ЛАРИНА: Данила Козловский, «Духлес» и Максим Суханов.

Ю.ГУСМАН: Там режиссер «Шпиона»... Вообще-то, «Шпион» – это огромное кино.

К.ЛАРИНА: Мне, кстати, очень понравился этот фильм.

Ю.ГУСМАН: Мне показалось, что оно сделано абсолютно на высоком уровне. Но это его первый фильм.

К.ЛАРИНА: Да.

Ю.ГУСМАН: Он вошел в Открытие года.

К.ЛАРИНА: Открытие года.

Ю.ГУСМАН: То есть вообще сегодня, вот, если глянуть только на «Нику» (я имею в виду не на «Нику» как церемонию или академию, а на фильмы «Ники»), выясняется, что это, ну, просто сумасшедшая палитра интересных фильмов и людей. То есть все эти крики и порывания волос с клочьями, выдирание на груди, что русское кино гибнет, неправда.

К.ЛАРИНА: Нет, ну сейчас есть, из чего выбирать, ну что ты. Все-таки, сейчас не 90-е годы.

Ю.ГУСМАН: Можно я?.. Поскольку программа «Дифирамб», а не «Ника» называется, я скажу 2 информации про себя. Я спою себе дифирамб. Ксения, умоляю. Остались секунды.

К.ЛАРИНА: Давай.

Ю.ГУСМАН: Я начинаю петь. Первое, что я заканчиваю «Не бойся, я с тобой», часть вторая. Прошло 32 года, но все те... Лев Дуров и Кантемиров, и Полад Бюль-Бюль Оглы, чрезвычайный и полномочный посол, с новой музыкой композитор скачет, снова все на лошадях в бой мушкетеры как у Дюма. У Дюма – «Двадцать лет спустя» и «Десять лет спустя», а у нас в сумме 30 лет спустя.

К.ЛАРИНА: Когда будет?

Ю.ГУСМАН: Ну, это, я надеюсь, вот-вот. Вот, буквально месяц-другой, третий-пятый. Знаешь, сейчас же все зависит от компьютерщиков и от Полада, который пишет музыку.

А второе, дай бог, дай бог, дай бог, дай бог, дай бог, мы сейчас собираемся готовиться к столетию Владимира Михайловича Зельдина.

К.ЛАРИНА: Это серьезно?

Ю.ГУСМАН: Ну, я стучу по этому, потому что готовиться к таким датам тяжело. Ему 98 лет. Пошел 99-й год. И мы хотим придумать спектакль... Я придумал название, называется «Король Л» по мотивам «Короля Лира» покойного Шекспира. Кстати, Шекспир – замечательный писатель, и я тебя поздравляю с тем, что время наше истекло.

К.ЛАРИНА: У меня один вопрос остался.

Ю.ГУСМАН: Да, говори?

К.ЛАРИНА: По поводу трансляции. Поскольку люди спрашивают.

Ю.ГУСМАН: Она будет онлайн. Онлайн-ТВ будет идти в прямом эфире впервые.

К.ЛАРИНА: Это в интернете?

Ю.ГУСМАН: В интернете все будет идти. Идти на каналах НТВ. И будет но в 12 ночи СТС на следующий день.

К.ЛАРИНА: А, на следующий день, да? И на НТВ-Плюс будет?

Ю.ГУСМАН: И на НТВ-Плюс будет полная версия как всегда. А СТС будет телеверсия. Но смотрите Онлайн-ТВ. Не потому, что это реклама, а потому что это можно увидеть все те огрехи, ошибки. И это начнется вместе с нами в 7:15, в 7:10 и будет идти невероятное количество времени. Спасибо.

К.ЛАРИНА: Спасибо.

Ю.ГУСМАН: Спасибо.

К.ЛАРИНА: Спасибо, дорогой.