Владимир Меньшов - Дифирамб - 2013-01-27
Л.ГУЛЬКО: 13 часов 16 минут, и у нас в студии Владимир Валентинович Меньшов. Здравствуйте, Владимир Валентинович.
В.МЕНЬШОВ: Здравствуйте.
Л.ГУЛЬКО: Сейчас позвольте все... Народ нас слушает разный, в том числе люди молодые, поэтому... Вообще основной массе наших слушателей представлять вас не надо. Но, все-таки. Советский и российский актер, режиссер, сценарист, продюсер, заслуженный деятель искусств РФ, РСФСР, народный артист России, лауреат премии Оскар в номинации «Лучший фильм на иностранном языке» за фильм «Москва слезам не верит» и государственной премии СССР. Награды перечисляем?
В.МЕНЬШОВ: Нет.
Л.ГУЛЬКО: Не надо?
В.МЕНЬШОВ: Не надо.
Л.ГУЛЬКО: Зато актерских работ, сейчас я скажу. Я не буду все фильмы перечислять, скажу только, что их 86. Это правильно?
В.МЕНЬШОВ: Не считал.
Л.ГУЛЬКО: Режиссерские работы – «Розыгрыш», «Москва слезам не верит», «Любовь и голуби», «Ширли-мырли», «Зависть богов», «Большой вальс». Сценарии к фильмам «Счастливый Кукушкин», «Я служу на границе», «Ночь коротка», «Ширли-мырли», «Зависть богов», «Большой вальс». Продюсерские работы – «Ермак», «Любовь зла», «Китайский сервиз» и «Китайская бабушка».
В.МЕНЬШОВ: Их больше.
Л.ГУЛЬКО: Больше. Ну, вот, сколько есть на данный момент в той штуке, которая называется интернет, вот я все практически перечислил. Еще раз здравствуйте и добрый день.
В.МЕНЬШОВ: Здравствуйте.
Л.ГУЛЬКО: Наконец-то здравствуйте. Ну что? Масса вопросов к вам от наших радиослушателей. Конечно, я так, по настрою этих вопросов понимаю, что люди, во-первых, благодарят вас за творчество ваше и, во-вторых, хотят знать ваше отношение к нашей сегодняшней жизни, которой мы живем. Сразу первый вопрос, который тут у меня был, от... Ну, поскольку эта штука называется «ник» в интернете, ну, или псевдоним давайте ее называть, уж так, по-человечески. Володарский7Дима подписывается человек. «Спасибо за творчество, - он пишет, - каким вы видите наше общество сегодня, нашу жизнь?» Я понимаю, что это вопрос огромный, и мы сейчас его по частям расколем немножко.
В.МЕНЬШОВ: Да. Поэтому надо кратко сказать. Расколотым, атомизированным и даже внутри уже определенных групп все равно там все атомизированы и между собою спорят и ссорятся, и так далее. Не очень понимая, куда мы, собственно говоря, движемся, где наше светлое будущее, в чем оно заключается. И не светлое тоже. Во всяком случае, как раз перед уходом сюда, я заглянул в интернете, там в Давосе Сорос сказал, что ничего хорошего у нас не будет в России, поэтому вкладывать деньги, инвестиции в Россию он усиленно не рекомендует.
Л.ГУЛЬКО: Но подождите, Сорос всегда на этом играет. Он всегда на этом зарабатывает, на своих негативных прогнозах, между прочим. Поэтому верить Соросу? Ну, я бы, знаете, конечно, делил бы всё на 55.
В.МЕНЬШОВ: И я тоже поделил. (все смеются) Но, с другой стороны, Медведев говорит, что все будет прекрасно и вкладывайте в нас деньги.
Л.ГУЛЬКО: Это тоже надо делить.
В.МЕНЬШОВ: Это тоже надо на сколько делить?
Л.ГУЛЬКО: Ну, не знаю. Тоже на 55? Или чуть поменьше, на 33?
В.МЕНЬШОВ: Да.
Л.ГУЛЬКО: Так патриотичней, на 33 поделим.
В.МЕНЬШОВ: Да.
Л.ГУЛЬКО: А где же золотая середина? Вот, просто как-то...
В.МЕНЬШОВ: Она вырисовывается. Ну что? Мы, действительно, добились некоторой стабильности в жизни за 2000-е годы, это неоспоримо. И люди это ценят и за это благодарны. Но какой ценой, мы должны это... Думаю, время нам покажет, какой ценой мы этого добились. По крайней мере, не преодолены... Обновления фондов так и не произошло за это время в промышленности, и, честно говоря, самая большая бомба нас поджидает в коммунальном хозяйстве, которое за эти 25 лет практически кроме, может быть, Москвы, Питера, еще практически не... Эти трубы те же самые, по которым все текло и 25 лет назад. Это триллионы и триллионы. И отделываться все время ссылками на местные власти, которые не приводят в порядок это дело, больше нельзя уже – итак мы видим, что регулярно выбываются поселки... Скоро начнут города выбывать зимой. Да и летом это может проходить – прорыв труб, проржавевших, прогнивших труб. И как это исправить, пока никто не знает.
Л.ГУЛЬКО: Владимир Валентинович, а художнику как работать в это время сложное? У нас всегда было сложно. Когда у нас было легко?
В.МЕНЬШОВ: Да.
Л.ГУЛЬКО: У нас всегда было сложное время. Поэтому сложное оно, не сложное, но как работать?
В.МЕНЬШОВ: Вы знаете, я с точки зрения художника...
Л.ГУЛЬКО: Если мы на культуру так немножко, с ЖКХ на культуру.
В.МЕНЬШОВ: Я 2 картины свои последние делал в редчайшем ощущении свободы, ни на кого не оглядываясь. Но это было, правда, уже 10 лет назад. Это было «Ширли-мырли» - я вот сейчас ее смотрю и думаю, вот сейчас бы, наверное, уже я не смог бы снять такую смелую и безотвязную картину абсолютно. И «Зависть богов» тоже была сделана с такой... Только сам себе я был судья. Поэтому для художника время настало хорошее. Но, как выяснилось, все мы были воспитаны, в общем, на противостоянии той системе, и все имена делались, в основном, на этом. Художнические даже имена делались в том, кто крупнее фигу запрятал в кармане. В основном, к сожалению, было так. А когда это освободилось, цензура отпустила, выяснилось, что кроме этого не очень есть кому что сказать.
Л.ГУЛЬКО: Понимаете как? Сейчас, ведь, тоже... Вот, тоже вот это разделение, о котором вы сказали. Одни считают, что опять вернулась ситуация, когда фига в кармане, на противостояние теперь уже этой системе, которая есть, тоже делаются имена. Есть лагерь, который противоположен, который считает, что как раз все хорошо и стабильно, и не мешайте государству работать. Вот эти 2 полюса, а посередине люди, которые тоже, понимаете, они же смотрят и туда, и сюда. Вот, та же последняя ситуация (уж тут много вопросов по этому поводу) с Юрием Абрамовичем Башметом и Сергеем Никитиным, да?
В.МЕНЬШОВ: Я узнал об этом случайно, об этой ситуации. Мне не кажется, что ей... Во-первых, вообще раскручивать эту ситуацию. Не такая уж она значительная. Но что касается самого Сережи Никитина, я думаю, что не стоило портить праздник. Ну, в лучшем случае можно было частным звонком телефонным сказать «Ты извини меня, но я...» Но придавать этому такой статус общественного события, каковым оказалось это, и чтобы это обсуждали, и надо ли... Ну, праздник, все-таки, у человека, 60 лет. Что он такое?.. Он другого мнения о Путине и о происходящих в стране событиях, чем Сережа Никитин. Стоит ли это?.. Потому что когда еще они вдвоем, могут поговорить на эту тему.
Л.ГУЛЬКО: Так они, судя по всему, и разговаривали вдвоем.
В.МЕНЬШОВ: Да. Я слышал, что, вроде, как-то сначала сообщил ему, потом еще решил, все-таки, это... А когда натравливается, в конце концов, вся эта довольно малоприятная масса... Так, когда иногда попадаю я в интернет, и там комментарии к этим событиям читаешь подряд, то... Это, в общем, с чем-то похожим мы сталкивались раньше, что в общественных туалетах на стенах писали. Теперь это стали здесь делать.
Л.ГУЛЬКО: Наш журналист Марина Королёва, она даже целый блок написала. Вот, знаете, такой смысл: «С чего вы взяли, что талант вам что-то должен?» - она прямо написала. Тем людям, которые начинают с той и с другой стороны того или иного человека ругать, да? «С чего вы взяли, что талант что-то кому-то?..» Вообще должен что-то кому-то талант? Человек, ну, там скажем, Юрий Башмет, Сергей Никитин. Это люди, у которых есть своя точка зрения, свои мысли.
В.МЕНЬШОВ: Нет. Вообще талант должен. Но не конкретно к этой ситуации, но талант, если он не придет к пониманию того, что он рожден не только родителями своими, но и этим обществом, этой средой, этой литературой...
Л.ГУЛЬКО: То есть он должен реагировать на посылы?
В.МЕНЬШОВ: Да, должен реагировать. Мне гораздо больше такая позиция нравится, чем какая-нибудь там набоковская такая, аристократично отстраненная.
Л.ГУЛЬКО: Над схваткой?
В.МЕНЬШОВ: Ну, даже не над схваткой, а несколько пренебрежительно насмешливо ко всем этим мелким людям, которые чего-то там барахтаются и доказывают, надо ли поступать так или по-другому. Ну, это я так, пример взял. Но, в принципе, мне кажется, талант обязан учитывать, что его появление (таланта) – оно не только биологическое, но и социальное явление. Обязательно.
Л.ГУЛЬКО: Хорошо. Давайте мы... У нас с вами осталось до перерыва где-то 2 минутки...
В.МЕНЬШОВ: (смеется)
Л.ГУЛЬКО: Нет, до новостей. А после новостей у нас есть еще масса времени. Я понимаю, почему вы засмеялись, да? Только начали, вдруг перерыв. Масса времени. Давайте мы перейдем тогда к этой теме, которая тоже всех волнует, и она связана с вами напрямую – это 100 фильмов, рекомендованных к просмотру в данный момент. Во-первых, это зачем, как вы считаете?
В.МЕНЬШОВ: Ну, хотят ввести такой факультативный предмет в школе, чтобы молодежь немножко знакомилась с нашим кинематографом, а не только с американскими последними фильмами. Намерение хорошее. Я почти уверен, что оно будет выполнено, процентов на 20. Но, тем не менее, намерение хорошее.
Что касается конкретного списка, то, разумеется, обиженных будет там большое количество, в том числе и я обижен – ни «Москва слезам не верит», ни «Любовь и голуби» не присутствуют в этом списке. Ну, у меня особое отношение. Поскольку, я так понимаю из объяснений министра, что последней инстанцией, утверждавшей этот список, был Союз кинематографистов, у меня отношения особые с этим Союзом кинематографистов. Надо сказать, они меня никогда туда не брали в качестве, там, секретаря, и никакие Оскары, ничего не имели значения. Значит, и здесь тоже так решили, вроде, меня наказать, на место поставить.
Л.ГУЛЬКО: Министр вот тут сидел, вот в этом кресле недавно, 2 дня назад, и сказал «Ну, там как? Там эксперты были, там был союз кинематографистов. Там были серьезные люди».
В.МЕНЬШОВ: Ну, не может быть... Мне каждый раз при встречах Шахназаров говорит, что они вывесили на сайте Мосфильма все фильмы для свободного просмотра. И «Любовь и голуби» с таким отрывом от всех фильмов идет... И дальше там на втором месте, уже разделяя с другими фильмами, «Москва слезам не верит». Ну, это разве не аргумент для того, что она должна быть включена в это? Но не включили. Я немножко так, удивился, посмотрев в этот список. Ну...
Л.ГУЛЬКО: Я вам скажу, что министр сказал, что все будет меняться, этот список не окончательный. Поэтому я надеюсь, что они поправят это дело. Давайте мы послушаем новости, затем вернемся и продолжим нашу беседу.
НОВОСТИ
Л.ГУЛЬКО: 13 часов 35 минут, мы, собственно, уже продолжаем разговор. Но перед тем, как вновь обратиться к Владимиру Валентиновичу, скажу, что в передаче «Дворцовая площадь, дом 2» был задан вопрос «Жил человек рассеянный на улице Бассейной. Кого из своих друзей представил в образе рассеянного в своем знаменитом стихотворении Самуил Маршак?» Очень долго не было правильного ответа.
В.МЕНЬШОВ: Хармса?
Л.ГУЛЬКО: Нет. Вы думаете? Нет, не Хармса. Вот, один человек Андрей, и его телефон 916-772 правильно ответил на вопрос. Это замечательный художник-иллюстратор Владимир Конашевич.
В.МЕНЬШОВ: Хороший художник.
Л.ГУЛЬКО: Хороший художник-иллюстратор. Вот, Самуил Яковлевич Маршак именно его представил в человеке рассеянном с улице Бассейной. И он получает путеводитель Хорватии – это главный приз. Я думаю, что книжку Лениздат «Революция 2.0» тоже можно будет Андрею отдать – уж, человек один ответил правильно на этот вопрос. Ну вот всё. Продолжаем дальше разговаривать с Владимиром Валентинович.
Давайте я смски прочту. «Уважаю. Простота и гениальность», - пишет вам человек. Вопрос: «Вы находите сегодня удовлетворительной работу отборочной оскаровской комиссии?» - спрашивает Константин. Вообще вы как относитесь к сегодняшнему Оскару? Есть же тоже, знаете, разные точки зрения.
В.МЕНЬШОВ: Ну, поскольку я – ее председатель, я должен ответить утвердительно. Да, нахожу удовлетворительной. Но сразу знаю, что как минимум половина слушателей сейчас скажет, что неудовлетворительна. В кинематографической среде будет таких, может быть, 2/3, а, может быть, и 4/5, которые будут говорить, что «выбор неправильный – гораздо больше соответствует вот эта картина Оскару». Мне кажется, что мы выбрали правильную картину в прошлом году, выбрали под названием «Белый тигр». Я считаю, что она – очень сильная картина. И до этого я бы выбрал «Елену» на Оскара, но тогда комиссия проголосовала большинством за фильм Михалкова «Утомленные солнцем».
Ни тот, ни другой фильм не получил, не вошли даже в номинацию. Но это не аргумент, что, значит, мы выбрали не тот фильм. Может быть, у нас не было... Даже не «может быть», а, скорее всего, у нас нету сейчас таких фильмов, которые бы вошли в номинацию. Кроме того, вообще это очень большая, серьезная политическая игра, присуждение Оскара.
Л.ГУЛЬКО: Вот я хотел спросить, да. Как влияет политика?
В.МЕНЬШОВ: В которой мы не с нашей стороны, а со стороны оскаровской комиссии... Они там следят за равномерностью распределения этих премий. В этом году дали европейской картине, в следующем надо дать какой-нибудь азиатской картине Оскара.
Л.ГУЛЬКО: Толерантность это называется.
В.МЕНЬШОВ: Да, толерантность, политкорректность и так далее. Они за этим очень напряженно следят.
Л.ГУЛЬКО: Даже если другие картины гениальны...
В.МЕНЬШОВ: Нет, дело в том, что когда гениальная, а такие случаются раз в 20 лет, которые без обсуждения... Есть «Восемь с половиной», мы не имеем права давать картине «Знакомьтесь, Балуев», как это было на нашем фестивале. И уперся рогом вполне толерантный Чухрай и сказал «Нет. Если я сниму «Восемь с половиной», мы дадим «Восемь с половиной», потому что это фильм великий, выдающийся и так далее. Но такое бывает не часто. А во всех остальных случаях надо раскладывать сюда, сюда, бросать очки, думать, какую картину раскрутить и так далее.
Л.ГУЛЬКО: Владимир Валентинович, вот раз мы заговорили об Оскаре, давайте мы немножко поговорим о том американском кино, которое у нас здесь, собственно, демонстрируется. Разные фильмы демонстрируются. В большинстве, конечно, своем это, как сейчас называется, блокбастеры, это боевики. Вообще уровень того американского кино, которое в данный момент смотрят и у нас тоже. По всему миру смотрят и у нас тоже.
В.МЕНЬШОВ: Ну, я думаю, что по сравнению с теми блокбастерами, когда они еще ими и не назывались, может быть, вроде «Крестного отца», великого фильма, конечно, и вообще вот тот промежуток на смене 60-х – 70-х годов, 70-х годов. У нас был блистательный, кстати, кинематограф. Но американский был какой мощный кинематограф. Это с Редфордом фильмы. Восхищающий меня фильм «Афера» - он получил, кстати, Оскар. Потрясающий фильм.
Л.ГУЛЬКО: Да. «Однажды в Америке» вообще...
В.МЕНЬШОВ: «Буч Кэссиди», все фильмы того периода, Копполовские все фильмы. Там же был рядом Сидней Поллак. Великолепнейший был кинематограф.
Сейчас он, конечно, сделал громадный крен в сторону развлекательности просто и такой сказочности. Вот, все эти новые технологии дали возможность снимать фильмы сказочные, то, что раньше мы там исхитрялись и изощрялись при помощи ниточки, пластилина, бумажечки и так далее, теперь это все делается компьютерной графикой. Невероятно эффектные кадры, и этот соблазн присутствует.
Но фильмы по сущности, по глубине, конечно, потеряли чрезвычайно. Просто чрезвычайно. Какое-то подростковое кино, и в зале сидят подростки, в основном.
Л.ГУЛЬКО: Ну, это что? Это коммерциализация, да? То есть почему так случилось? Это тоже запрос общества.
В.МЕНЬШОВ: Шаг за шагом все как будто... Это каждый, имея свои соображения... Ну, в общем-то, конечно, надо зарабатывать на кинематографе. Пошли в сторону, что ушли, практически с жизнью кинематограф расстался. Если судить по американскому современному кинематографу, то там живут только полицейские и преступники, наркоманы и так далее. Террористы.
Л.ГУЛЬКО: Я вам скажу, что такой парадокс. Вот, вопрос к вам от Дмитрия Мезенцева «Почему у нас такой интерес к ворам в законе, убийцам и бандитам, а жизнь маленького человека никому не интересна?» У нас тоже, если посмотреть кино, во всяком случае, сериалы – полицейские, бандиты, террористы. Это общемировая тенденция какая-то.
В.МЕНЬШОВ: Да, это мировая. И более того, как известно, НТВ сейчас обходит Первый канал, который гораздо более толерантен, что ли. Второй-то вообще проваливается. ТНТ и НТВ обошли Первый канал за счет того, что они, не останавливаясь, не вынимая, крутят только эти фильмы. Оказывается, это имеет признание зрительское. И до тех пор, пока не надоест, пока не кончится этот...
Я слышал уже, что у американцев есть сейчас новые сериалы, уже гораздо более глубокие, умные, серьезные сериалы и не полицейские сериалы. Значит, эта мода и к нам придет.
Л.ГУЛЬКО: Давайте дальше пойдем по смскам. Человек с вами спорит, Ира говорит «Вы сказали про стабильность, которая немножко у нас появилась. Стабильности нет никакой, есть ощущение страха перед неизбежностью негативных изменений». Ну вот так Ира чувствует. «Причем, не по необходимости, а по чьей-то глупой прихоти, - считает Ира, - в нашей с вами жизни».
В.МЕНЬШОВ: В чем вопрос?
Л.ГУЛЬКО: «Простите, но стабильности нет никакой», - Ира спорит с вами. Вы говорите, стабильность немножко появилась, да? Она говорит «Нет стабильности».
В.МЕНЬШОВ: Ну, она или молода, или... Потому что мы-то помним 90-е. И именно за это Путину благодарны, особенно за первые 4 года. Именно за это, за то, что та расхристанность, раздерганность и непонятно вообще, кому страна принадлежит, что происходит и так далее, это, по крайней мере, стабилизировалось, более-менее стабилизировались пенсии (были моменты, когда не получали). Получают регулярно люди зарплаты, пусть и маленькие. А не получали их вообще, месяцами было. Это называется стабилизация.
Л.ГУЛЬКО: Ну, просто вам могут ответить, что «Ну, а дальше-то что?» А дальше, вы говорите, ЖКХ разваливается.
В.МЕНЬШОВ: Я и говорю, да.
Л.ГУЛЬКО: А дальше?
В.МЕНЬШОВ: На этом фоне всё обещают, говорят, что поправят.
Л.ГУЛЬКО: Будем верить обещаниям?
В.МЕНЬШОВ: Я просто физически не могу поверить в обещания заменить все трубы, а надо сделать именно эту операцию, все трубы на территории РФ.
Л.ГУЛЬКО: «Владимир Валентинович, ваши фильмы смотреть будут всегда, и не по обязаловке списков, а по душевной склонности».
В.МЕНЬШОВ: Спасибо.
Л.ГУЛЬКО: Вот такая смсочка. Дальше: «Не переживайте. Я своему сыну обязательно ваши фильмы покажу сама».
В.МЕНЬШОВ: Спасибо.
Л.ГУЛЬКО: «А «Любовь и голуби» - один из самых моих любимых фильмов. И «Китайский сервис» тоже», - пишет Галина. «Владимир Валентинович, какие нужно предпринять шаги, направленные на борьбу с засильем пошлости, безнравственности на кино и телевизионных экранах?»
В.МЕНЬШОВ: На самих экранах или как, вопрос этот ставится?
Л.ГУЛЬКО: Шаги нужны какие нам надо? Вот, что нам сделать надо? Вы как человек искусства.
В.МЕНЬШОВ: Ну, надо расстаться с целым рядом цикловых передач. Вот с этим натужным невозможным юмором, который тоже смотрят, как бы, который идет.
Л.ГУЛЬКО: А это как расстаться?
В.МЕНЬШОВ: Расстаться, отказаться от него.
Л.ГУЛЬКО: Политическое решение сверху?
В.МЕНЬШОВ: Видимо, нужно либо дотировать каналы...
Л.ГУЛЬКО: Какой-то закон должны депутаты Госдумы принять, как обычно у нас это делается? Странный какой-нибудь закон как примут сейчас.
В.МЕНЬШОВ: Они столько их напринимали, что, конечно, их просто физически не усвоить (эти законы). И эти законы выскакивают как черт из коробочки только в тот момент, когда ты его нарушишь. Тогда тебе говорят «Минуточку, а есть закон» - «Какой закон? Когда закон? Да вы что?» - «Вот Дума приняла позавчера такой закон, а вы...»
Л.ГУЛЬКО: Так вот об этом уже и речь.
В.МЕНЬШОВ: Ну, это чепуха, конечно. А что касается вот этого, надо, действительно, вмешательство, какое-то понимание, что, зарабатывая на этих рекламах, на чем угодно, мы теряем больше, мы теряем духовное здоровье нации, приобретаем громадное количество циников в результате вдалбливающих нам с экрана телевизоров всякого рода передач. Надо просто разобраться. Ну как разобраться? Надо, чтобы каким-то образом были эти телеканалы, ну, возмещены их потери от того, что они откажутся от этих передач хотя бы на время. Надо сидеть думать. Вообще-то говоря, не такие уж огромные деньги в наших масштабах теперь, чтобы не отказаться.
Мне даже кажется, что КВН сейчас вырождается. Все шутки, которые там идут, он уже...
Л.ГУЛЬКО: А он такой стал, профессиональный.
В.МЕНЬШОВ: Профессиональный и он – поставщик, в основном, кадров для телевидения стал. В этом отношении он работает. Но сами по себе шутки – они такие пластмассовые, такие негнущиеся, такие несмешные. Я уже давно не (НЕРАЗБОРЧИВО). Кроме членов жюри, которые прямо там за животик хватается и сидя во время, друг другу подмигивают...
Л.ГУЛЬКО: Старые квнщики, да.
В.МЕНЬШОВ: Да. По-моему, люди у телевизоров этим шуткам уже не смеются.
Л.ГУЛЬКО: Владимир Валентинович, я давайте вам такой вопрос задам. Цензуры нет сейчас. Некоторым хотелось бы. Вот то, о чем вы говорите, некоторым хотелось бы ввести цензуру. Но не такую, как она была там, политическую, а какую-то такую... Ну, черт его знает, как она называется. Нравственную, что ли, цензуру.
В.МЕНЬШОВ: Ну да.
Л.ГУЛЬКО: Нужна такая нравственная цензура или нет? Вот это вот вопрос, который...
В.МЕНЬШОВ: Да, это вопрос, который. Как только мы вступим на этот путь, нас будут хватать за фалды и назад оттаскивать, и дергать «А это? А так? А тогда что? А что я, вообще должен отчитаться перед вами, а я должен говорить о своих намерениях?» и так далее.
Этот баланс, надо сказать, в западном мире достигнут. Они же, как бы, бесцензурно, но они ужасно внутри себя цензурированы. Мы знаем это прекрасно, когда приезжаешь, разговариваешь с ними. Когда человеку ты говоришь «Что-то у вас негров на улице много», он: «Ты что? Тебя посадить могут за это». Боже мой, я негра негром назвал. Ну, мало ли. У вас нельзя «негр» говорить. И масса тем, которые нельзя задевать в разговорах, и сразу на тебя покосятся. Короче говоря, мы убедились тоже, что у них существуют цензуры и ограниченность тем существует.
Но это вошло. Это как-то у них во взаимный договор входит и это не становится предметом дерганья такого нервного на тему «Почему? Я хотел сказать это, не сказал». Как-то все знают, что об этом не надо говорить, об этом не принято говорить.
Л.ГУЛЬКО: Ну, у них же, наверное, вот этот принцип «Выгодно, не выгодно», он, в общем, иногда действует, да? Если скажешь что-то не то, то не выгодно. Во-первых, тебя отстранят, во-вторых, ты лишишься там этого, в-третьих, пятое-десятое.
В.МЕНЬШОВ: Правильно, да.
Л.ГУЛЬКО: Вот это выгодно, не выгодно.
В.МЕНЬШОВ: Фил Донахью, как известно, лишился. Но когда была агрессия, по-моему, в Ирак, ни одна газета не высказывалась, пока шли... Они стали потом реагировать, через полгода. Но в сам момент агрессии было полное молчание на эту тему, ни одного критического замечания, насколько я помню, не раздавалось на эту тему. У нас же только направился самолет в Чечню, уже обрушились сразу все, в том числе и «Эхо Москвы».
Л.ГУЛЬКО: Тогда давайте я вам задам такой вопрос. Что такое патриотизм? Сейчас все, опять же, с двух сторон говорят «Мы – патриоты, потому что мы это, это, это» - «Нет, мы – патриоты, потому что мы это, это, это». Что такое патриотизм?
В.МЕНЬШОВ: Есть вещи, на которые проще показывать пальцем, чем объяснять.
Л.ГУЛЬКО: Я понимаю, да.
В.МЕНЬШОВ: Сказать «Вот это патриотическое поведение, вот это патриот»... Это легко было во время Великой Отечественной войны сформулировать, что такое. А, как известно, так и не смогли определить, и до сих пор не смогли, Герцен был патриотом, Чаадаев был патриотом или же, там... Ну, возьму высокие примеры, я не буду «Гарин» называть, а буду называть Достоевского. И Достоевский, и Тургенев по-разному понимали слово «патриотизм». Хотя, конечно, с нашей высоты кажется, что они оба – настоящие русские патриоты.
Л.ГУЛЬКО: Ну, у нас такая, понимаете, вечная история в России, как мне кажется, славянофилы и западники. И те – патриоты, и эти – патриоты. Только разные точки зрения.
В.МЕНЬШОВ: Западники чуть меньше патриоты.
Л.ГУЛЬКО: Но все равно патриоты. Они хотят сильную страну, свободную, да? Если сейчас говорят, там, либералы и патриоты, вот сейчас разделились люди.
В.МЕНЬШОВ: Да. Но либералы чуть меньше. (все смеются) Потому что они очень охотно цепляются ко всему плохому и раздувают из этого... Мне это кажется неправильным.
Л.ГУЛЬКО: Хотят-то хорошего, понимаете? Хотят-то честного суда, честных выборов.
В.МЕНЬШОВ: Да. Честных выборов все хотят, правда. Но формы, которые они предлагают борьбы, мне кажется, уже давным-давно не соответствуют реалиям нынешним. Надо искать новые формы. Эти протесты все – они быстро изживут себя, к сожалению. Просто изживут. Они изживают. Все там меньше и меньше собирается народу.
Л.ГУЛЬКО: Давайте мы поговорим вот о чем. Владимир Валентинович, вам вопрос: «Расскажите, пожалуйста, о своих внуках. Ходите ли вы с ними в театр, в кино? И вообще как приобщаете к высокому?» - спрашивает Вероника.
В.МЕНЬШОВ: Внуку – 15, девочке будет 10. Приобщаем. Водим их в театр, водили на детские спектакли, сейчас уже на серьезные, большие. Внук уже вырос, в общем, в этом мире.
Л.ГУЛЬКО: В театральном?
В.МЕНЬШОВ: Театрально-кинематографическом. И он подавляющую часть своего времени посвящает съемкам самостоятельных фильмов, которые там с ребятами они организовались и все время чего-то снимают, монтируют. В итоге спит он по 3 часа, что нас заставляет очень даже волноваться.
Девочка ходит... В основном, она еще не переросла в такое новое состояние. Вот-вот это случится, судя по Андрею. Тоже это произойдет. Она пока еще довольствуется мультфильмами, довольствуется фильмами по телевизору и какими-то наиболее удачными, которые сейчас появились прекрасные фильмы вот эти, американские в том числе, и наши в том числе. Но американские – я имею в виду... Как его? Ушастый там?
Л.ГУЛЬКО: «Аватар»?
В.МЕНЬШОВ: Нет. «Аватар» сложно.
Л.ГУЛЬКО: Он тоже ушастый, я поэтому. Детские фильмы. А, «Хоббит»?
В.МЕНЬШОВ: Нет. Зеленый ушастый.
Л.ГУЛЬКО: А, «Шрэк».
В.МЕНЬШОВ: Кто?
Л.ГУЛЬКО: «Шрэк»?
В.МЕНЬШОВ: «Шрэк», конечно, да!
Л.ГУЛЬКО: Мордастый, я бы сказал.
В.МЕНЬШОВ: Прекрасный фильм, смешной. Талантливая настоящая работа. Пока еще круг ее проблем здесь лежит, но уже вот-вот перейдет в более взрослую категорию уже, в отрочество вступит.
Л.ГУЛЬКО: Вообще актерские династии – это правильно, наверное, да?
В.МЕНЬШОВ: Не знаю. Откровенно говоря, когда мы учились, у нас были единицы из актерских династий, просто единицы. Во всех театральных учебных заведениях даже не знаю, 2-3, может быть, было. Вот, у нас был династический и то по другой линии, был внук Корнея Ивановича Чуковского (с нами учился). Остальные все были с улицы люди. А сейчас уже по полкурса собирается. Вот уже наши дети и наши внуки, уже все идут в династию. Я не знаю, в какой степени это оправдано талантом, а в какой степени просто дружбой, знакомством, хорошими отношениями и так далее.
Л.ГУЛЬКО: Ну, смотрите. Есть такой вопрос, он немножко... Мы с вами перед эфиром его обсудили. Он такой, немножко грустный, на самом деле, да? Мы так к этому с вами подошли. С одной стороны, грустный, а, с другой стороны, такая... Ну, жизнь – она и есть жизнь, да? Один из наших радиослушателей, который прислал тут вопрос через интернет, он говорит «Грустно. Вот, уйдете вы, один из великих людей кинематографа. Дай бог вам здоровья и другим людям тоже», да?
В.МЕНЬШОВ: Да-да-да. До свидания, до свидания.
Л.ГУЛЬКО: Да. Ну, как-то вот так философски. «И что останется? – он говорит. – Есть какое-то продолжение? Есть куда-то что-то? Есть ребята, которые...»
В.МЕНЬШОВ: Я не знаю, как... Жизнь изобретательнее всех наших раскидываний умом и наших логических построений. Она, к счастью, движется по каким-то другим законам, логика применяется только для того, чтобы объяснить то, что нам просто хотелось сделать (там уже мы логически пытаемся объяснить). Так что и здесь, я думаю, что жизнь исхитрится.
Л.ГУЛЬКО: Наверное, это вечный вопрос, да?
В.МЕНЬШОВ: Я помню каждый раз стенания по поводу того, что «Боже мой! Какой же несчастный год! Как мало хороших фильмов снято!» Почти всегда были такие стенания. И сейчас, когда смотришь эти подшивки «Советского экрана», скажем, за год. Какие фильмы снимались. Думаешь «Каждый год там есть 2 шедевра и десяток очень хороших фильмов. А что же мы хотели? Мы хотели, чтобы были все 150, что ли, шикарные?»
Так и здесь тоже. Неизвестно, откуда появятся, вынырнут, закроют нишу. Так что уходить мы можем...
Л.ГУЛЬКО: Не, не надо. Подождите уходить – я спрошу вас о ваших творческих планах. Подождите.
В.МЕНЬШОВ: Да. Это вопрос, который...
Л.ГУЛЬКО: Знаете, это не от нас зависит, а творческие планы зависят вполне от вас.
В.МЕНЬШОВ: Мечтаю снять картину перед уходом, и готовлюсь к этому.
Л.ГУЛЬКО: Перед уходом из студии, я так понимаю.
В.МЕНЬШОВ: (смеется) Нет. Очень хочу снять картину. Есть много хорошего уже к ней придумано. На днях встречаюсь со сценаристом. И если... Мне нужно, чтобы был сценарист один. Я придумываю, пишу очень-очень долго. Вот, если мы с ней напишем этот сценарий, я уже там его потом 100 раз переделаю, но мне важно, чтобы был материал для переделки. Я расскажу ей, что я хочу. Если получится, я думаю, что тогда сниму, уже в конце этого года начну снимать фильм.
Л.ГУЛЬКО: А, вот, в двух словах, наша жизнь или что-то?..
В.МЕНЬШОВ: Наша. Меня только наша интересует. «Аватар» меня как-то...
Л.ГУЛЬКО: Я понимаю, да. Нет, я имею в виду, может быть, какие-то там исторические вещи?
В.МЕНЬШОВ: И исторические меня мало интересуют. Мне, все-таки, кажется, что главное дело – это рассказать, объяснить нам самим нашу жизнь, да и себе объяснить ее тоже.
Л.ГУЛЬКО: Спасибо вам огромное. Я напомню, что в нашем «Дифирамбе» был Владимир Валентинович Меньшов, кинорежиссер, актер, продюсер и вообще замечательный человек. Удачи вам. Я надеюсь, мы с вами встретимся совсем скоро в эфире.
В.МЕНЬШОВ: Спасибо.
Л.ГУЛЬКО: А что касается нового фильма, как надо сказать? «Ни пуха, ни пера»? Как говорят?
В.МЕНЬШОВ: И так можно сказать.
Л.ГУЛЬКО: Ну, давайте я скажу «Ни пуха, ни пера», да.
В.МЕНЬШОВ: К черту.
Л.ГУЛЬКО: Спасибо вам большое. Всего хорошего.