Лия Ахеджакова - Дифирамб - 2012-04-08
К.ЛАРИНА: Непрерывная у нас сегодня история получается. Потому что, вот... Я люблю такое время. Это редко случается в последние годы, когда вот так гости цепляются один за другого и с восторгом встречают друг друга за кулисами эфира. И разговор продолжается, и не хочется прерываться, но кого-то нужно обязательно выдернуть и привести в эфир. И вот я вырвала буквально из объятий Ямбурга, Драгунского и Чудаковой Лию Ахеджакову. Лиечка, добрый день, здравствуйте.
Л.АХЕДЖАКОВА: Добрый день.
К.ЛАРИНА: И мы продолжим наш разговор, в том числе, может быть, и про 90-е годы здесь, в эфире. Я напомню нашим слушателям средства связи. Телефон прямого эфира 363-36-59 и номер SMS +7 985 970-45-45. Ну, я думаю, что... Я кофе немножко залила все эти вопросы – не обращайте внимание. Но просто чтобы понимали, Лия, сколько здесь пришло. Страниц... Сейчас я вам скажу, сколько здесь страниц. 17 страниц дифирамбов. То есть наши слушатели полностью оправдали название этой передачи. Я потом вам все это перепечатаю в лучшем виде и отдам на память, чтобы вы это изучали. Потому что там вопросов мало, но дифирамбов, признаний в любви за все – за жизнь, за позицию, за роли – ну, просто огромное количество признаний, которые вам будет приятно прочитать. Не анонимных, а вполне себе даже и реальных. Правда хорошо?
Л.АХЕДЖАКОВА: Очень приятно. Но почему-то после каждого выступления на «Эхо Москвы», когда открываешь сайт, там такие проклятья.
К.ЛАРИНА: Да. Народ у нас... Да.
Л.АХЕДЖАКОВА: Там такие клички, там такие ужасы, которые мне приписываются. Читаешь и думаешь: они слушали или нет, о чем я говорю? Или это вообще сказано было кем-то «Ату», и какие-то откуда-то повылазившие, я не знаю, из каких щелей повылазившие тараканы открыли пасть и дали залп и опять ушли в щели.
К.ЛАРИНА: Они в щели, к сожалению, не уходят. Эти тараканы – это наши предлагаемые обстоятельства, выражаясь театральным языком, в которых мы живем. И вот тогда у меня первый вопрос, собственно, и возникает к вам. По вашим ощущениям, агрессивнее стал народ за последние, скажем, годы? Или это всегда так было?
Л.АХЕДЖАКОВА: Да вот какая-то странная вещь. Вот, на Болотной (ну, уж эту банальность скажу), уже все это говорят и на Болотной, и на Сахарова. А я была вот как раз, когда мы все вышли на Садовое кольцо, «Белый круг». Впечатление, что люди прозрели, стали добрыми, сердечными. Это какое-то сообщество людей, которые понимают и любят друг друга. Ну, открываешь интернет иной раз, и думаешь: «А где вот эта вот вся нечисть находится?» Вот, я их не вижу, но они есть. Вот, нечисть. И иную газету откроешь... Не буду сейчас говорить, но они есть, как вы знаете, эта пресса. Откроешь, оттуда прямо полыхнет. Потом лечиться надо.
К.ЛАРИНА: А кого больше? Нечисти или людей?
Л.АХЕДЖАКОВА: А вот не пойму. Наверное, людей.
К.ЛАРИНА: Правда?
Л.АХЕДЖАКОВА: Людей, да.
К.ЛАРИНА: Ой, господи, какое счастье. Так приятно это слышать от вас.
Л.АХЕДЖАКОВА: Людей. Их так много было. Мы шли по Садовому кольцу и навстречу нам шли. И кто-то ехал, кричали, все знают друг друга. А если не знают, все равно любят. И все равно это было такое братство потрясающее. Я думаю: «Боже мой! Я переехала в ту страну, о которой я всю жизнь мечтала».
К.ЛАРИНА: Но?
Л.АХЕДЖАКОВА: Но.
К.ЛАРИНА: Это не обманчивое ощущение?
Л.АХЕДЖАКОВА: Нет. Нет, не обманчивое.
К.ЛАРИНА: На самом деле, что-то изменилось, вам кажется, Лия, да?
Л.АХЕДЖАКОВА: Ну, изменилось в каком-то диапазоне. Но какой-то диапазон – он остался. Я когда вижу эти разъяренные лица, которым эта Пусси Райот, понимаете, наступила на глотку... Ой, как страшно. Как страшно. Да и по любому другому поводу. И когда я узнаю про эти пытки в этом татарском заповеднике, когда я узнаю, какие возможны пытки. И потом, раз-раз, оказывается, этих пытаемых было очень много, только они докричаться не могли, пока не дали возможность прокричать. И этой жути и кошмара этого очень много. Мы же знаем, что и фашисты есть, и то, и другое, и третье. И не дай бог, где-нибудь с ними встретишься.
К.ЛАРИНА: Ну, видите, предпочитают не замечать вот таких проявлений. А если замечать, то каким-то образом так все передергивается, что виноваты все кто угодно, только не те, кто виноваты.
Я вот сейчас на вас смотрю и подумала. Я смотрела круглый стол МВД, извините за выражение, который собрал вокруг себя всяких общественных деятелей, в том числе и деятелей культуры собрали там. А деятели культуры, я вам скажу, кто там был. Там был Василий Семенович Лановой, там был Юрий Мефодьевич Соломин и там была Элина Быстрицкая, Элина Авраамовна (вот из деятелей культуры). Это как раз уже произошло вот то, о чем мы сейчас вспомнили, в этом казанском отделении («Дальний» он, по-моему, называется).
Л.АХЕДЖАКОВА: «Дальний».
К.ЛАРИНА: Где случился вот этот ужас и кошмар.
Л.АХЕДЖАКОВА: Да.
К.ЛАРИНА: А потом всплыло еще несколько случаев. Ни один человек из деятелей культуры про это не вспомнил. О чем говорили деятели культуры? О том, что сегодня наезды на нашу армию и на нашу милицию, без конца их полоскают, да что же это такое, СМИ обнаглели, да вот мы раньше фильм «Офицеры», «Есть такая профессия – родину защищать», да мы раньше за патриотизм глотки рвали, а сегодня одни авангардисты кругом, говорит Лановой. Сейчас перескажу вам. Извините ради бога, не могу молчать. (смеется) Мирзоев поставил Бориса Годунова, где в Москву Гришка-самозванец приезжает на священном Т-34. Это ж до чего дошло!
Л.АХЕДЖАКОВА: Батюшки. Гениальный фильм, между прочим. Потрясающий.
К.ЛАРИНА: Вот вам, пожалуйста, реакция, скажем, элиты в какой-то степени общества. Почему никто не реагирует на настоящее?
Л.АХЕДЖАКОВА: Может, неинформированность?
К.ЛАРИНА: Да все они знают, я вас умоляю. Это какая-то советская привычка все передергивать. Почему?
Л.АХЕДЖАКОВА: Я еще, вот, ехала сюда и у меня мысли кишели. Потому что я знала, что вы мне зададите самые неудобные вопросы.
К.ЛАРИНА: Ну а что делать?
Л.АХЕДЖАКОВА: Да. Потому что я же слушаю «Эхо Москвы». И я подумала, вот, я все время сейчас слышу, такая главная у нас беда в России случилась, катастрофа страшная. Эти Пусси Райот. Черт его знает, что это значит, Пусси Райот, не знаю. Что они нахулиганили сначала в Елоховской, потом в Храме Христа Спасителя нахулиганили, набезобразничали. Я это не люблю очень. Я вообще хамство не люблю во всех его формах, и даже в такой, в изысканной форме. Я не люблю это. Но! Почему никто не говорит?.. Они с лицами правозащитников говорят о том, что их посадить надо, они оскорбили верующих в Пост, в эти праздники, в это святое для всего мира... А почему молчит церковь?
К.ЛАРИНА: Она не молчит, она как раз возглавляет эту травлю.
Л.АХЕДЖАКОВА: Почему она молчит о том, что в узилищах гниют люди, жертвы гниют! А палачи на свободе обогащаются за счет тех жертв, которых мучают в этих тюрьмах. Почему они молчали, когда Магнитского задавили, убили, изничтожили? Почему они тут молчат? Почему они молчат, что творится в наших СИЗО, что в наших этих самых, что пытают людей? Почему они молчат про это? Да еще много чего мы сейчас можем рассказать, что творится. Почему они так возлюбили власть?
К.ЛАРИНА: Почему? У вас есть ответ на этот вопрос?
Л.АХЕДЖАКОВА: У меня нет ответа на этот вопрос. Почему за квартиру за свою, извините... Ну, я, конечно, сейчас вызову на себя огонь. Ну, пасть порву! Пасть порву. Мне пылью всю квартиру задымили. А пасть не порву, что человека замучили бутылкой из-под шампанского? И он не один в нашей просвещенной патриархальной и какая еще там России. Вот, молчит церковь.
К.ЛАРИНА: Вот сегодня, кстати, обратите внимание... Вот этого разговора невозможно избежать, потому что сейчас, вот, Вербное воскресенье, начинается страстная неделя, самая тяжелая, да?
Л.АХЕДЖАКОВА: Вот, очень виновата, что говорю в это время.
К.ЛАРИНА: Так это вы винитесь. А люди, которые олицетворяют собой, собственно, официальную сегодняшнюю веру православную, они не стесняются. Я вот, пока вы говорили, открыла этот текст, который сегодня во всех церквях Московской Патриархии читают с амвона. Вы не читали его? Это церковь, которая пришла из РПЦ. Как кто-то пошутил, ЦК РПЦ издал. Что это такое? «Антицерковные силы опасаются усиления православия в стране. Их пугает возрождение национального самосознания. Такие люди немногочисленны, но обладают влиянием и готовы использовать. К этим силам присоединяются те, кто продвигают ложные ценности агрессивного либерализма, - говорится в этом послании прихожанам. – Нападки на церковь выгодны тем, чьи меркантильные интересы ущемляются. Противостояние церкви и антихристианских сил становится все более очевидным». Ну и дальше: «Не позволим, сплотимся» и прочее-прочее. Вот, что это такое?
Л.АХЕДЖАКОВА: Ну вот это... Понимаете, вместо того, чтобы провозгласить анафему тем, кто пытают, защитить униженных и оскорбленных, чтобы человека защищать от этой власти, которая так несправедлива, которая так зарвалась, они облизывают эту власть, поют ей осанну. Ну как же так? Всю жизнь... Ну, боже мой, хоть бы Христос это все увидел, услышал. Что бы он им сказал? Он бы сказал «Пади, Иерусалим, вон из храма, фарисеи, книжники!» Ну, где совесть-то? Это нехорошо, что я в Вербное воскресенье такие вещи говорю. Но я не попаду сюда уже после Пасхи. Поэтому, вот, когда-то кто-то должен это сказать.
К.ЛАРИНА: Ужас. Конечно, ужасно все это происходит, то, что происходит сегодня в храмах, и как они будут из этого выкручиваться. Мне кажется, что зашла вот эта вот история так глубоко, что никто не понимает, как из нее выпутываться, для того чтобы выглядеть прилично. Потому что, вот, вы говорите про квартиры, там и с часами с этими бесконечными (то часы есть, то часов нет).
Л.АХЕДЖАКОВА: Нет, а монастырь, который у больных детей отбирает кусочек земли, где их лечат. Ну, это... Я думаю, что эта настоятельница, ну, она погорит страшно. Но как она бога не боится? Вот это дикость.
К.ЛАРИНА: Мы сейчас прерываемся на выпуск новостей, потом продолжаем наш разговор с Лией Ахеджаковой. Постараемся и на другие темы успеть поговорить в следующей части нашего разговора.
НОВОСТИ
К.ЛАРИНА: Продолжаем нашу программу. Напомню, что сегодня в нашей студии Лия Ахеджакова в программе «Дифирамб». Ну вот видите, все равно, как ни крути, а все равно автомат Калашникова получается. А что делать, да? Вот, живем в такое время. Давайте я, все-таки, про театр попробую спросить так. Вот, во всей этой сегодняшней жизни, очень нервной, очень открытой, очень эмоциональной и в том числе учитывая факт пробуждения, попытки пробуждения общества, должен ли театр... Вообще, как бы, искусство как таковое замечать эти изменения в обществе? И если да, то каким образом на это откликаться? Или, опять же, занимаемся чистым искусством, люди отдельно, мы отдельно, театр развлекает и говорит о прекрасном? Вот, ваш взгляд на это.
Л.АХЕДЖАКОВА: Ну, я знаю, что есть очень много людей, которые как церковь как должна быть отделена от государства, так и театр должен быть отделен. Тут хоть все зарежьте друг друга, перережьте, что хоть пытайте друг друга, что ни делайте, у нас искусство. И тут перебейте, убивайте своих детей к чертовой матери (не хочу о вас думать, такие сволочи)...
К.ЛАРИНА: Мы о прекрасном.
Л.АХЕДЖАКОВА: ...а мы играем 2 притопа, 3 прихлопа – и канкан, и канкан. И, вот, веселим. И пусть народ порадуется. Что же они все о черном, о плохом? Телевизор включаешь, а там один ребенка убил, другой ребенка лично своего убил, папа отрекся, мама отреклась, пытают. Да даже детям нельзя это слушать. Человека запытали бутылкой из-под шампанского, разорвали его на части. Молодые, прелестные люди, у которых вся жизнь впереди, полицейские, которые должны нас охранять и беречь.
Ну, я просто отношусь к тому числу людей, просто, вот, какой-то части моего братства актерского, которые не могут так жить, заткнув уши и все дырки себе, и сидеть, и говорить, что театр – дело чистое, мы должны радовать людей. Я не могу так. И знаю, что есть лучшие из лучших режиссеры, актеры... Да чего мы? Юра Шевчук у нас впереди планеты всей. ...которые не могут так жить. Более того, их питает вот это сострадание и сочувствие. Мне кажется, вообще театр должен жить на сострадании. Любое искусство – оно религиозно. А если религиозно, значит, есть заповеди. И все равно заповеди руководят и артистом, и режиссером, и драматургом, и каждым, кто выходит. Это же (НЕРАЗБОРЧИВО) искусство. Театр – тоже сакральное место, и что ты оттуда скажешь, то и прорастет так, что не вырубишь никаким топором.
Вот, меня жизнь сводит с людьми, которые такие же, видимо, как я, только поталантливей и больше могут.
К.ЛАРИНА: Ну ладно.
Л.АХЕДЖАКОВА: Да.
К.ЛАРИНА: Я просто хотела, чтобы несколько слов еще Лия обязательно сказала о работе, в которой она сейчас занята. Это недавняя совсем премьера (ну, сравнительно недавняя) спектакль «Circo Ambulante», который идет на сцене Театра наций. Это очень странная история, но она невероятно актуальная. Я, вот, голосую всеми руками за такой театр, потому что при всех возможных разборах, какие-то есть тут недостатки, там что-то перегружено, тут, может быть, несколько все в кучу спутано, может быть, стоит чуть-чуть поменьше, разгрести, образов слишком много... Ну, претензий может быть масса. Но все равно это театр, который движет вперед сам себя, да? Это то, что развивает, то, что заставляет думать, то, что заставляет сопереживать безусловно. Расскажите про эту работу.
Л.АХЕДЖАКОВА: Ну, это для меня вообще какой-то такой подарок жизни. Никогда со мной этого не было, чтобы кто-нибудь специально для меня написал роль, которая полностью отвечает моей душе, о чем мне хочется играть, о чем я считаю нужным играть.
К.ЛАРИНА: Девушка Дон Кихот, скажу так вот, условно.
Л.АХЕДЖАКОВА: Да. Женщина немолодая, вставшая на путь своего возлюбленного мужа, которого она называет «Дон Кихот Ламанчский». Это какой-то спектакль-акция, спектакль-поступок, спектакль-взывание к людям. И пьеса-то мне эта очень нравится. И так, как написали, и как работали.
К.ЛАРИНА: Андрей Могучий – режиссер.
Л.АХЕДЖАКОВА: Да, Андрей Могучий, и с ним вместе работал такой, потрясающий художник (это есть Инженерный театр в Петербурге) Максим Исаев. И с ними была огромная команда. Это делала команда. И подбор актеров, и вот это всё. И та атмосфера, в которой мне удалось как-то пробираться к этой роли и как-то ее штурмовать... Это не так просто все, между прочим. Не так просто. И на моем пути обязательно, когда что-то серьезное в моей жизни, обязательно со мной случаются какие-то несчастья, которые должны...
К.ЛАРИНА: Ужас, да.
Л.АХЕДЖАКОВА: И я даже не знаю, почему. Это какой-то очень важный момент в моей жизни. Почти каждый спектакль, который стал для меня значимым в моей жизни, в моей актерской судьбе, он обязательно сопровождался какими-то трагическими обстоятельствами моей жизни. Это так было уже, наверное, трижды в моей жизни. И это третий случай.
Но, видимо, трагедия, которая должна меня свалить, она поднимает во мне какие-то... Бог знает, что делает господь. Он поднимает резервы, которые во мне есть, о которых я еще не знаю, и которые питают роль, оказывается. Вот, трагизм ситуации, в которой я нахожусь, он питает и помогает что-то создать очень важное и очень глубокое.
К.ЛАРИНА: Ну и вам помогает пережить.
Л.АХЕДЖАКОВА: И помогает. А театр мне помогает пережить мои несчастья, которые со мной регулярно случаются, когда роль, к которой я продираюсь всю жизнь. Продираюсь с огромным трудом, с ожиданием. Я ссорюсь со своим любимым театром, потому что я не хочу что попало. Я не могу. У меня мало времени осталось. Я виновата перед своим театром, что иногда отказываюсь. Я продираюсь к своему выходу на сцену, который имел бы и для меня, и для людей, и для театра большой смысл.
Я вообще хочу о Могучем сказать в данном случае. Вот, он привез этот спектакль, который называется «Счастье» («Синяя птица». Там нет вот этих социальных проблем, там нет вот этого драматизма ситуации, которая рождает нам Сирию, Египет, оранжевые революции, ситуацию, когда народ уже задохнулся, он больше не может жить. И что-то случается такое, что и кровь льется, и трещат все наши традиции, гибнут люди. Вот, случается что-то рано или поздно, если мы нарушаем заповеди. Что-то случается страшное. Но есть еще что-то, что происходит с душой. И, вот, про эту душу он сделал потрясающий совершенно спектакль, в котором мама никак не может родить ребеночка, и все силы, которые только есть на Земле, работают на то, чтобы родился этот ребеночек и чтобы его птица не улетела. Вот это его душа. И чтобы он вышел в этот мир. И бабушки, и прадедушки, и пра-пра-прадедушки, и даже братья и сестры, которым не хочется этого нового ребеночка, которые хотят жить очень сладкой, балованной такой, изысканной жизнью, пинать всё и идти напролом как танк через всё. И дети меняются. И в этом спектакле есть одна вещь, над которой я, конечно, плакала. Там на большом, на огромном таком, вот, как большие фигуры бронзовые ставятся, вот, на огромном постаменте стоит маленькая девочка и плачет по маме. И вот это вот какой-то памятник. Мы же все – дети. Мы все – дети. И мы все плачем. По маме. Потрясающе. Чудная актриса совершенно эта Яна. Я ее знаю, с ней снималась. Яночка Лакоба. Как она прошла этот путь роли, который ей выстроил, переписав роль и пьесу режиссер.
К.ЛАРИНА: А это чья вещь?
Л.АХЕДЖАКОВА: Это Метерлинк, «Синяя птица».
К.ЛАРИНА: А, это «Синяя птица»?
Л.АХЕДЖАКОВА: Да-да-да.
К.ЛАРИНА: Называется «Счастье»?
Л.АХЕДЖАКОВА: «Счастье». Ей выстроил режиссер от девочки разнузданной, избалованной, наглой до предела, девочки, которая (мне страшно за ее будущее) хамка еще к тому же, она прошла к самопожертвованию, к какому-то очищению. Она стала другим человеком. Потому что она борется, чтобы мама была жива. Потрясающе.
К.ЛАРИНА: Часто вообще с вами происходит такое на спектаклях?
Л.АХЕДЖАКОВА: Редко, редко.
К.ЛАРИНА: Редко?
Л.АХЕДЖАКОВА: Редко, редко. Редко. Чтобы мама была жива. И чтобы родился этот человечек. Это какая-то... Знаете, вот, весь мир объединился один раз, чтобы этот человечек родился. И чтобы мама была жива. Изумительный спектакль.
К.ЛАРИНА: Давайте запомним тогда, еще раз скажем, спектакль «Счастье», Андрей Могучий. Из Питера они привезли этот спектакль, да?
Л.АХЕДЖАКОВА: Они привезли. Они играют это в Александринке. Я видела, как дети реагируют, боже мой. И я знаю, что эти дети – они вырастут, они там новые вещи найдут в этом спектакле. А станут взрослыми, они там для себя такие перлы найдут в этом спектакле. Я вообще благодарю судьбу, что я... Я и раньше спектакли видела Могучего. Но такой... Подарок детям, родителям и нам, неразумным.
К.ЛАРИНА: Вы вообще часто в такие авантюры бросаетесь, идете в незнаемое, что называется, да?
Л.АХЕДЖАКОВА: Нет, я в знаемое.
К.ЛАРИНА: Знаемое? Точно?
Л.АХЕДЖАКОВА: Да, конечно. Я мечтала об этом. Но я не смела надеяться, что я буду работать с режиссером Могучим. Откуда? С какой стати?
К.ЛАРИНА: Ну подождите. У вас есть Могучий, у вас есть Кира Серебренников, с которым вы...
Л.АХЕДЖАКОВА: У меня есть Кира – я тоже не смела надеяться, что когда-нибудь меня Кира позовет. А сейчас мы – друзья, и я слежу за всем, что он делает, и за его студентами. Я совершенно была очарована «Отморозками» его.
К.ЛАРИНА: «Очарована «Отморозками». (смеется)
Л.АХЕДЖАКОВА: Да, очарована спектаклем «Отморозки». И, конечно, он, видимо... И я вижу, как он со своими студентами на Болотной, на Сахарова. Это когда педагог идет со своими... И они знают, зачем они идут.
К.ЛАРИНА: Да. Я тоже поразилась, когда увидела. Так же, как Костя Богомолов, тоже замечательный режиссер...
Л.АХЕДЖАКОВА: Да, да.
К.ЛАРИНА: ...он выходит. Он обратил в свою веру уже какое-то невероятное количество молодых актеров и Московского художественного театра, и Табакерки, и из Ленинграда, из Петербурга. Люди, которые ему, вот, верят и верят ему во всем, да?
Л.АХЕДЖАКОВА: Так вот также мы вышли и на Садовое кольцо во главе с Димой Крымовым. Мы после репетиции пошли. И студенты, и Рита, которая занимается нами, артистами, и молодежь. Мы все стояли на углу Сретенки и Садового кольца. И мимо, кстати, проходил Кирилл, шел на репетицию, мы все там обнимались, братались. Вообще столько чудных людей прошло.
К.ЛАРИНА: Лиечка, у меня такой вопрос. По вашим ощущениям, тем более что вы сами такой человек, вот, смелость в творчестве – она как-то связана со смелостью в жизни реальной? Или нет?
Л.АХЕДЖАКОВА: Вот этого я не знаю.
К.ЛАРИНА: Как вы думаете?
Л.АХЕДЖАКОВА: Не знаю.
К.ЛАРИНА: Нет?
Л.АХЕДЖАКОВА: Я не знаю. Потому что смелость имеет разные лица. И это очень растяжимое понятие. Очень растяжимое. Можно не ходить, бояться ходить на митинги. Но сделать такой спектакль и такие открыть вещи в поэзии и в литературе, и можно такую картину написать, которая будет таким прорывом в следующий век.
К.ЛАРИНА: То есть у каждого свой путь?
Л.АХЕДЖАКОВА: У каждого свой путь и свое мужество.
К.ЛАРИНА: А малодушие? Вот, малодушные поступки вы прощаете людям?
Л.АХЕДЖАКОВА: Конечно. Конечно. Я все прощаю людям, ну, кроме, конечно, кроме пыток, унижения себе подобных, зверств. Ну, этот список можно расширить. Есть вещи, которые прощать нельзя, и не рекомендую никому это прощать. Иначе до меня доберется. До меня, прощающего. Господь не все прощал, оказывается.
К.ЛАРИНА: Так. Обещала я вопросы. Ну что делать? Ну, придется мне это сделать. Ну как же? Тут народ уже весь плачет вместе с вами, да? Ваши слезы очень эмоционально трогают слушателей, зрителей. Это вполне естественно. Давайте буквально несколько звонков. 363-36-59 – телефон прямого эфира. Здесь Лия Ахеджакова. Возьмите, пожалуйста, наушники, Лиечка. Обещала – надо сделать несколько телефонных. А то я все монополизировала как обычно – на меня ругаются потом. Алло, здравствуйте. Алло?
СЛУШАТЕЛЬ: Алло, добрый день, Ксюша.
К.ЛАРИНА: Здрасьте.
Л.АХЕДЖАКОВА: Ой, я не слышу.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день, Лия Меджидовна. Просто хотела вам выразить свое уважение. Это Катя, Москва. Большое спасибо за творчество, за то, что вы такой человек открытый, честный, принципиальный. Это важно в наше время. Спасибо за ваш дар быть человеком.
К.ЛАРИНА: Спасибо, Катя. Да, мы слышали. Это просто благодарность, Лиечка, за то, что вы такая.
Л.АХЕДЖАКОВА: Я кое-как услышала.
К.ЛАРИНА: Да. Спасибо. Еще звонок, пожалуйста. Алло, здравствуйте. Алло? Говорите, пожалуйста.
СЛУШАТЕЛЬ: Алло?
К.ЛАРИНА: Да, говорите.
СЛУШАТЕЛЬ: Ксения?
К.ЛАРИНА: Да.
СЛУШАТЕЛЬ: Спасибо большое, что вы появились за эти 2 дня.
К.ЛАРИНА: Спасибо большое. Я здесь, к сожалению, не одна. (смеется) Алло, здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Алло?
К.ЛАРИНА: Да, пожалуйста.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я хотела бы спросить у Лии Меджидовны, получила ли она мое письмо, где я писала ей о том, как они дружат с Аллой Будницкой, как можно просто брать с них пример?
Л.АХЕДЖАКОВА: Вы знаете что? Да не берите никаких примеров – у каждого своя жизнь. У меня очень много таких писем, поэтому я не знаю, это вы писали или нет. Ну, дружба – дело нормальное.
К.ЛАРИНА: Алло-алло, здравствуйте. Пожалуйста, говорите.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня зовут Александр. Я, к сожалению, из противоположного лагеря, так что не все любят Лию Ахеджакову. Большое спасибо. До свидания.
К.ЛАРИНА: И это все?
СЛУШАТЕЛЬ: Да.
К.ЛАРИНА: Ну так подождите, может быть, вы вопрос зададите? Это же так интересно. Вы же вежливый и воспитанный человек.
СЛУШАТЕЛЬ: Знаете, я вопрос знаю. Например, она сказала, что выгоняют бедных детей-калек. Совершенно их никто не выгоняет. Наоборот, им церковь помогает. Там идет спор по земле.
Л.АХЕДЖАКОВА: Да, именно.
СЛУШАТЕЛЬ: А дети, они сказали, ради бога, мы им будем и дальше помогать столько же, сколько нужно. И так далее.
Л.АХЕДЖАКОВА: Ну да. Пусть они покинут это место, а дальше мы им помогать будем.
К.ЛАРИНА: Ну, здесь тогда, если речь идет об этой истории конкретной с земельным спором между больницей и монастырем, я думаю, что вряд ли тогда стоит говорить о том, что вы из другого лагеря. Я думала, что здесь что-то такое, идеологическое. Я думаю, что вряд ли, если речь идет об этом. Алло, здравствуйте. Алло?
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.
К.ЛАРИНА: Да, пожалуйста.
СЛУШАТЕЛЬ: Вот у меня такой вопрос к Лии Ахеджаковой. Я как-то была на выставке и видела ее такой прекрасный портрет Зверева.
Л.АХЕДЖАКОВА: Зверева? Нет-нет, котик, нет, этого не могло случиться. Мы не пересеклись со Зверевым никогда.
СЛУШАТЕЛЬ: Ой, подождите, но какой же тогда? Может быть, я забыла художника?
К.ЛАРИНА: Ну, опишите, как он выглядит?
СЛУШАТЕЛЬ: Она то ли на качелях, то ли гамак. Вот такой вот приятный-приятный, вот такой вот ее силуэт, лицо очень такое, хорошее. Ну, думаю, ну, где еще можно встретить? Но то, что это Лия Ахеджакова, там это написано и я это помню точно.
К.ЛАРИНА: Вы нас заинтриговали. Это в каком году было, расскажите нам?
СЛУШАТЕЛЬ: Ой, ну это года 2, наверное, было.
К.ЛАРИНА: Лий? Чего-нибудь всплывает в голове?
Л.АХЕДЖАКОВА: Нет-нет, этого быть не могло. Нет-нет. Нет.
К.ЛАРИНА: Ну а вдруг. Портрет неизвестного. (все смеются)
Л.АХЕДЖАКОВА: Известного Зверева.
К.ЛАРИНА: Так, еще пробуем. Алло, здравствуйте. Алло?
СЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте, это «Эхо Москвы»?
К.ЛАРИНА: Да.
СЛУШАТЕЛЬ: Можно Лии Ахеджаковой вопрос сейчас задать?
К.ЛАРИНА: Да, конечно, она вас слышит.
СЛУШАТЕЛЬ: Да.
К.ЛАРИНА: Ну говорите.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.
Л.АХЕДЖАКОВА: Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Очень рад, что, наконец, прозвонился. Давным-давно слушаю вашу радиостанцию, очень рад быть в эфире. Здравствуйте, Ксения. Лия Меджидовна, вопрос к вам у меня такой, если можно. Ваше отношение, вот, ко многим вашим коллегам по творческому цеху, кто так откровенно пошли в те же доверенные лица Владимира Путина и так далее. Вот, кто не с такой большой гражданской позицией как вы.
К.ЛАРИНА: Поняли.
Л.АХЕДЖАКОВА: Вот, вы знаете, я камня не брошу. Я не знаю. Некоторые по убеждению, думая, что они этим помогут спасти Россию, как они говорят, от оранжевой революции. Хотят стабильности, путая ее со стагнацией. Ну, некоторые, потому что за ними театр, которому Владимир Владимирович помог очень, лично помог. Некоторые, ну, вот, как Чулпан, например – он помог ей с этим. Он обязан, во-первых, был это сделать. Но дело принимает такой оборот. Помог ей в ее этом великом, в этом подвиге и сейчас стоят эти корпуса, где лечат детей всей России. Ну как же? Что ж ей делать? И когда к ней обращаются, чтобы она что-то сказала, ролик записала в защиту и так далее, я знаю людей из числа тех, кто пошел в этот штаб, которые обращались и были услышаны, и им помогли. А тут уж за все надо платить.
Но были и те, кому очень удобно пристроиться, лизнуть и потом... Мы же все знали, что победит Владимир Владимирович. Никто не сомневался. Это ж таких идиотов не было во всем мире. И знали, что придет эта власть и она может и потом где-то выплывать там с пеной вместе. Забыли уже про человека, а ему уже хочется на пене быть, чтобы о нем вспомнили и как-то прикоснуться, лизнуть. Таких меньше, поверьте мне. Меньше.
К.ЛАРИНА: Ну все равно, для меня, вот, одно из самых главных, приятных таких событий вот этого времени с декабря 2011 года, что большое количество людей из театра, из мира искусства вдруг вышли на улицы.
Л.АХЕДЖАКОВА: Да.
К.ЛАРИНА: И поколение совсем молодое, новое. Это здорово. Я очень рада этому. Это очень здорово. Их, вот, обратно уже не загонишь в этот фильтр.
Л.АХЕДЖАКОВА: Притом мне очень нравилась та часть вот этого гражданского протеста, которая не агрессивна.
К.ЛАРИНА: А я агрессивной не видела. Вы видели?
Л.АХЕДЖАКОВА: Ну, немножечко...
К.ЛАРИНА: Агрессивную я вижу только с другой стороны, вот то, о чем мы с вами говорили. Понимаете?
Л.АХЕДЖАКОВА: Ну, немножко вот эту вот песню сильно ведет первым голосом Удальцов, хотя он – чудесный парень, замечательный...
К.ЛАРИНА: Ну, он последовательный, да.
Л.АХЕДЖАКОВА: Замечательный, последовательный во всех своих проявлениях. Но вот это вот, немножечко успокоиться ему надо.
К.ЛАРИНА: Ну да. Может быть. Тогда бы он не был бы Удальцовым.
Л.АХЕДЖАКОВА: Тогда он не был бы Удальцовым, это правда.
К.ЛАРИНА: Так, ну что? Еще один звонок и все. Алло, здравствуйте. Алло?
СЛУШАТЕЛЬ: Алло?
К.ЛАРИНА: Да, пожалуйста.
СЛУШАТЕЛЬ: Алло, Ксения?
К.ЛАРИНА: Да.
СЛУШАТЕЛЬ: Зря вы тоже, что, вот... Вас не было 2 дня...
К.ЛАРИНА: Да что ж такое-то? Вот время занимаете драгоценное. Давайте еще здесь. Алло, здравствуйте. Алло?
СЛУШАТЕЛЬ: Алло?
К.ЛАРИНА: Да?
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.
К.ЛАРИНА: Здрасьте.
Л.АХЕДЖАКОВА: Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Дорогая Лия, спасибо вам большое, спасибо. Вы защитили всех работников искусств. И это ваша миссия. Вы не только прекрасная актриса, вы – прекрасный человек и гражданин нашей страны.
Л.АХЕДЖАКОВА: Спасибо.
СЛУШАТЕЛЬ: Благодарим вас, благодарим от всей души. Спасибо большое. Дай бог вам здоровья.
Л.АХЕДЖАКОВА: Ой, и вам тоже.
СЛУШАТЕЛЬ: Мужества, душевной высоты. Высоты душевной.
Л.АХЕДЖАКОВА: Спасибо.
СЛУШАТЕЛЬ: Спасибо.
К.ЛАРИНА: Я, кстати, тут поддержу. Мне очень нравится этот звонок (пусть он будет последним на этой передаче). Я очень поддержу нашу слушательницу, несмотря на некую экзальтированность подачи материала. Все равно вы, по сути, защищаете честь, что называется, цеха. Ну куда деваться? Это же правда. Вот в этом, кстати, есть продолжение роли вашей в спектакле «Circo Ambulante», безусловно. Вы это понимаете, Лий? Они должны быть вам все благодарны.
Л.АХЕДЖАКОВА: Нет. Я благодарна, что, вот, моя жизнь так выстроилась, что я работаю с лучшими из лучших. Более того, как-то жизнь моя... Вот, господь распорядился, что и в кино, и в театре я работала с лучшими из лучших. И где-то под конец вдруг... Я сейчас у Димы Крымова работаю с такой молодежью талантливой.
К.ЛАРИНА: А вы в спектакле у него сейчас репетируете, да?
Л.АХЕДЖАКОВА: Ну да, но я пока боюсь об этом говорить. Я не знаю. Там очень моя доля, очень нищенская.
К.ЛАРИНА: Но это ваш, ваш театр. Ваш.
Л.АХЕДЖАКОВА: Это мой. Я обожаю. Для меня «Опус №7», для меня «Горки-10» – это вообще... Да и потом я Диму, я его называю «Димой», хотя он очень крупная и серьезная личность.
К.ЛАРИНА: Дмитрий Анатольевич.
Л.АХЕДЖАКОВА: Да это потому что мы с ним познакомились где-то в трамвае. Сидел мальчик рядом со мной и сказал: «Здравствуйте. Я – сын Анатолия Васильевича и Наташи Крымовой». И с тех пор я его знаю. И я горжусь, что на моих глазах выросла такая потрясающая личность. Обожаю его спектакли и готова идти, и просто там... Но зато я вижу, как творится это. Я вижу процесс.
К.ЛАРИНА: Когда? Когда будет?
Л.АХЕДЖАКОВА: Не знаю ничего, и вообще боюсь. Боюсь. Очень боюсь. Но я там встретилась с такой молодежью... И, кстати, у Могучего я встретилась с молодыми потрясающими ребятами, которые и актеры классные, и, конечно, вот это вот... Это все мои люди. Мои люди.
К.ЛАРИНА: Спасибо большое. Как можно больше пусть будет ваших людей в вашем окружении. И если будет побольше вообще ваших людей, то, может быть, и у нас жизнь будет другая. Спасибо вам, Лиечка. Мы на этом завершаем нашу программу. А в следующем часе вас ждет встреча с Олегом Басилашвили.
Л.АХЕДЖАКОВА: Батюшки!
К.ЛАРИНА: (смеется)