Валерий Золотухин - Дифирамб - 2012-02-05
К.ЛАРИНА: Начинаем программу «Дифирамб». Сегодня в нашей студии – Валерий Золотухин, актер театра и кино, народный артист России, директор Театра на Таганке, как сейчас сам Валерий Сергеевич сказал до начала программы. Там очень сложная конструкция, которую ему представили в качестве должности, да? Директор с полномочиями художественного руководителя. Я сократила кое-что. Здравствуйте, Валерий Сергеевич.
В.ЗОЛОТУХИН: Да. Добрый день. С возложением некоторых обязанностей. Видимо, по выбору.
К.ЛАРИНА: «Некоторые обязанности» звучит двусмысленно. (смеется)
В.ЗОЛОТУХИН: Да-да-да. Какие обязанности захочу, такие и возьму, и возложу.
К.ЛАРИНА: Ну что, дорогие друзья? Для вас работают все средства связи, которыми мы располагаем. Это SMS +7 985 970-45-45, телефон прямого эфира 363-36-59, много вопросов пришло до начала передачи и я обязательно какие-то вопросы от наших слушателей Валерию Сергеевичу задам. Я рада, что мы встретились сейчас, когда страсти улеглись. И как-то мне не хотелось в разгар этого скандала.
В.ЗОЛОТУХИН: Правильно. Спасибо. Я бы и не пришел.
К.ЛАРИНА: И потом, вы знаете, я просто понимаю, как это бывает, и в пылу страстей бог знает что люди иногда говорили и как-то хотелось... Тем более, это не первый раз Таганка переживает, слава богу без летальных исходов на сей раз, да? Без болезней. А тогда это было просто что-то такое, чудовищное. Я помню, просто сердце рвалось. Значит, сейчас, действительно, замечательно все?
В.ЗОЛОТУХИН: Ну, как замечательно? Я не могу оценить эту всю ситуацию. Тем не менее, я вернусь к началу. Все равно мы должны сказать, что все это позорная страница нашей истории таганской. Все, как это произошло. И поэтому теперь все это уже, слава богу, позади, хотя все это обсуждается так или иначе, до меня всякие доходят слухи, версии, всё-всё. Но тем не менее, сезон начат, премьера первая состоялась, «Венецианские близнецы» в постановке Паоло Ланди, зрители в восторге. Мне кажется, что артисты играют в двух-трех составах и рвутся за роли, и рвутся за то, чтобы играть и играют это с удовольствием. Это было 25 декабря.
19 января состоялась премьера вторая, мне кажется, что просто уникальный, сногсшибательный спектакль, как мне пишут на смсках, это МакДонах «Калека с острова Инишмаан» в постановке просто потрясающего, с моей точки зрения, режиссера Сергея Федотова из Перми, театр которого я видел в свое время в Перми, будучи там в гостях. И он поставил с нашими актерами, вот, «Калеку». И просто только для того, чтобы посмотреть работу Дмитрия Высоцкого или Марии Полицеймако, просто надо пойти и посмотреть. Актеры наши, мне кажется, давно так не играли, давно так не раскрывались. Потому что репертуар был с несколько другим уклоном, особенно, ну, последние там 15 лет.
К.ЛАРИНА: Я так понимаю, что вы сами к режиссуре не стремитесь, да?
В.ЗОЛОТУХИН: Нет.
К.ЛАРИНА: Вам это не нужно.
В.ЗОЛОТУХИН: Я это не умею, мне это и не интересно, кстати говоря.
К.ЛАРИНА: Ну и теперь я понимаю, вы хотите, все-таки, как я поняла, какие-то новые имена чтобы появились в театре, чтобы это не был театр одного режиссера, диктаторский, чтобы это было много интересного, разного, талантливого. И тем не менее, а вот если говорить о Таганке как об образе, да? Что вам кажется важным оставить и дальше?
В.ЗОЛОТУХИН: Ну, во-первых, остается репертуар Юрия Петровича Любимова.
К.ЛАРИНА: Ничего не снимали?
В.ЗОЛОТУХИН: Нет, кое-что снято по техническим причинам. По техническим причинам. И лучшие спектакли, конечно, останутся. К сожалению, опять же. Вот, к сожалению, ни один спектакль практически не снят качественно на пленку. И Юрий Петрович в свое время пытался, наверное, это сделать и даже была закуплена дорогая аппаратура и она стоит, и никому она не нужна, и камеры, и монтажные столы, и все. Но все это оказалось без дела, бесполезно. И, конечно, сейчас хотелось бы, чтобы и Министерство культуры, и департамент обратил бы на эту сторону внимание и, все-таки, каким-то образом... Но Юрий Петрович сам хотел снимать, но адекватный спектакль сценическому продукту это сделать очень сложно.
К.ЛАРИНА: Ну, это отдельный жанр, да?
В.ЗОЛОТУХИН: Да, отдельный жанр. Эфросу Анатолию Васильевичу это удавалось, кстати говоря. Но это тоже был другой продукт – это не был просто спектакль, снятый для...
К.ЛАРИНА: Из зала, да? Ну, кстати, нашей классики вообще нету... Я имею в виду, Таганки классической целиком спектакля нет ни Гамлета, да? Ни Пугачева, ни «Павших и живых», ничего.
В.ЗОЛОТУХИН: Нет. Но тогда и не было такой... Хотя, на телевидении это было уже. Конечно, можно было снять и все. Но, наверное, Юрию Петровичу было не до того и он не хотел, и он прекрасно понимал, что живой театр и хоть ты поставь 10 камер, они не запечатлеют то, что происходит на сцене. И даже когда без него сняли «Десять дней», он был недоволен. Я имею в виду на пленку. Специальная была съемка без него и несколько дней снимали все это. Но это получилось... Отношения к тому спектаклю, который, наверное, вы видели, «Десять дней, которые потрясли мир», не имеет никакого, понимаете? Ну вот так в виде картинки.
К.ЛАРИНА: Скажите, пожалуйста, есть ли шанс воссоединения Таганки? Потому что, все-таки, вы, как я понимаю, пожали друг другу руки с Николаем Николаевичем Губенко, и вполне себе у вас сейчас нормальные отношения, у двух театров.
В.ЗОЛОТУХИН: Ну, первое, что он заявил, когда пришел к нам в театр, сказал, что никакого объединения, конечно, быть не может.
К.ЛАРИНА: Невозможно.
В.ЗОЛОТУХИН: Невозможно, да. Ну и в газетах я читал его интервью, что если мы с Золотухиным доживем до такого возраста как Юрий Петрович, 95 лет, то, может быть, наши внуки-дети и соединятся.
Я-то, когда все это случилось, в своих дневниках пресловутых всегда говорил о том, что объединение все равно рано или поздно случится, потому что это был построен как единый комплекс и задумывалось это как единый комплекс.
К.ЛАРИНА: Ну там уж сцена больно хороша, вот, новая сцена.
В.ЗОЛОТУХИН: И новая сцена больно хороша, и это окно, которое выходит на Садовое кольцо. И когда там оркестр гремел в «Трех сестрах» в постановке Любимова, то это было шикарно. Или даже когда врывался парус оттуда, с Садового кольца, вместе с шумом современного города в «Пире во время чумы», то это было эффектное зрелище.
К.ЛАРИНА: Но сейчас никаких совместных проектов у вас нету?
В.ЗОЛОТУХИН: Нету. Но, например, я позвал... Производственная необходимость была такова, что в «Калеку» я позвал из его труппы, ну, нашу же актрису Татьяну Жукову, блистательную совершенно актрису – она играет в очереди с Марией Полицеймако, и тоже грандиозно играет. Я очень рад.
К.ЛАРИНА: А как, кстати, восприняли всю эту историю вот с той стороны, со стороны содружества актеров Таганки?
В.ЗОЛОТУХИН: Я думаю, что они восприняли это как праздник. Во всяком случае, так мне передает Татьяна Жукова. Ну, понимаете, ну это не совсем здоровая обстановка была. И некоторые артисты приходили туда и трудовые книжки оформляли, и какие-то договора. Там бытовые всякие вещи. Кто-то живет в той квартире, которая принадлежит театру, и все эти отношения надо было упорядочить как-то, с судами утрясти, с книжками, которые скрывались, которые то ли утеривались, то ли еще. Мы восстанавливаем им дубликаты, и, в общем, идет такой, мирный процесс срастания. Ну, может быть и... Потрясающе было бы, если бы такой великий, с моей точки зрения, актер Никола Губенко сыграл бы на своей старой сцене, а я бы сыграл на той новой сцене. Потому что мы там выпускали...
К.ЛАРИНА: «Живого»?
В.ЗОЛОТУХИН: Нет, «Живого»-то мы выпускали на старой сцене. Там мы выпускали «Бориса Годунова», где он играл Годунова, а я играл самозванца. Еще был жив Дмитрий Покровский. ансамбль которого участвовал и практически, в общем, цементировал.
К.ЛАРИНА: Кстати! А вот вопрос. А восстановить ничего не хотите из того, что нет?
В.ЗОЛОТУХИН: Знаете, вот, я задавал такой вопрос. Для своего театра в Барнауле я просил у Юрия Петровича разрешение на восстановление «Бориса Годунова» там, в Барнауле.
К.ЛАРИНА: В рисунке Любимова, да?
В.ЗОЛОТУХИН: Естественно. В постановке Любимова. Ну как вот все это? Он не разрешил. Он говорит: «Подожди, мы сами восстановим и ты сыграешь Бориса Годунова». Но как-то в дальнейшем этот вопрос затух, затих и он не возвращался к этому разговору больше никогда.
К.ЛАРИНА: Слушайте, а, вот, вообще нужны были эти 20 лет? В 1992 году был тот самый страшный разрыв, когда труппы разделились на 2 части? Вот, 20 лет прошло и, все-таки, Любимову пришлось уйти. Нет ли у вас ощущения, что надо было тогда уже пойти по другому пути?
В.ЗОЛОТУХИН: Подскажите.
К.ЛАРИНА: Ну что тогда было? Какой вариант? Тогда мог быть только такой вариант вот также собраться всем коллективом и сказать «Нет, мы не хотим».
В.ЗОЛОТУХИН: Нет, нет, тогда другой вариант был. Вы знаете, тогда, ведь, все-таки, был другой. Ситуации, как бы, похожи и, вроде, слова одни и те же. Но ситуации совершенно были разные. Тогда труппа раскололась на 2 части, понимаете? Сознательно было это сделано и была организована другая театральная ячейка, как бы, компания. И они, ведь, все так грамотно сделали, и Моссовет им подписал, и юридический адрес дал в Театре на Таганке. То есть, понимаете, в одно купе посадили 2 пассажира.
К.ЛАРИНА: Но подождите. Надо, все-таки, напомнить нашим слушателям, что там был не просто раскол театра – это совсем другая была история. Юрий Петрович сказал, что вот эти, вот эти, вот эти мне нужны, а вот эти, вот эти, вот эти мне не нужны.
В.ЗОЛОТУХИН: Этого он никогда не говорил.
К.ЛАРИНА: Нет?
В.ЗОЛОТУХИН: Этого никогда не говорил. Он хотел перевести артистов на контрактную систему, что испугались артисты. Испугались они совершенно естественно. Законодательства у нас не было принято, и он хотел (почему еще и Николай Николаевич)... Я уж сейчас это задним умом говорю, тогда оказался, все-таки, прав. Он хотел приватизировать театр, и у него был сговор с Поповым. И это я сам слышал по телевизору, когда...
К.ЛАРИНА: С Поповым, с тогдашним мэром, да?
В.ЗОЛОТУХИН: Да. Гавриил Попов говорил, что уже был подписан контракт. И я не знаю там, на сколько-то, на 49 лет. Как тогда была принята такая практика? И тогда бы что произошло? Тогда бы, конечно, Юрий Петрович как и в 1964 году, когда было ему дано право реорганизации Театра драмы и комедии, тогда многие оказались бы на улице. И этого испугались. И этой приватизации и, так сказать, этого имущественного присвоения. Поэтому там был в этом вопрос. Поэтому Николай и, так сказать, сплотил у себя группу и...
К.ЛАРИНА: Ну, оскорбления тогда те же самые вы получали – я просто помню.
В.ЗОЛОТУХИН: Ну, это да.
К.ЛАРИНА: Я тогда занималась серьезно этим процессом развода, ходила на все пресс-конференции и слышала ровно те же оскорбления в адрес актеров, которые сегодня звучали, к сожалению.
В.ЗОЛОТУХИН: Ну, к сожалению, так. Я просто уж как-то так устал от этого, что мне просто не хочется об этой теме.
К.ЛАРИНА: Да понятно. А вот скажите, еще один вопрос и все, и отстану по поводу Любимова. Любимов 1964 года и Любимов 2011 года – это разные люди?
В.ЗОЛОТУХИН: Ну, конечно.
К.ЛАРИНА: Меняется человек, да?
В.ЗОЛОТУХИН: Ну, конечно. Как бы нам это ни хотелось закрывать на это глаза, но, конечно, меняется. Конечно, меняется. И то, что... Ведь, понимаете, театр... Надо же, все-таки, называть вещи своими именами. В 1964 году был создан по разрешению Хрущева. Через несколько месяцев Хрущев был снят, и все это, этот период Театра на Таганке – это был так называемый период застоя, да? Самый расцвет Театра на Таганке, когда театр практически противостоял официальному искусству. Понимаете? И политики в том числе. Почему «Живой» закрывался бесконечное количество раз. И когда, наконец, мы его сыграли, он, как бы, уже и, вроде бы, стал уже историческим спектаклем, а не современным спектаклем, если бы он вышел 20 лет назад, понимаете? Поэтому, конечно, другой.
К.ЛАРИНА: А дверь в стенку сохранили его кабинета с росписями?
В.ЗОЛОТУХИН: Кабинет полностью сохранен, он закрыт, он опечатан.
К.ЛАРИНА: А, то есть вы там не живете?
В.ЗОЛОТУХИН: Нет, боже упаси. Я живу в своей гримерной, иногда захожу в директорский кабинет подписать документы. А так я в своей гримерке как был, так и есть.
К.ЛАРИНА: А вы ожидали, что вам такое предложение вообще сделают?
В.ЗОЛОТУХИН: Нет, не ожидал. Я же праздновал свое 70-летие в Барнауле – для меня там, понимаете... У меня была совсем другая там жизнь, открыли театр с губернатором Карлиным, новый, построенный театр, ну, самый красивый театр за уральским хребтом. Молодежь, труппа. 6 октября мои ученики, мои выпускники выпустили спектакль «Бумбараш», символически. И «Бумбараш» прекрасный – просто я сидел и радовался.
К.ЛАРИНА: И вдруг?
В.ЗОЛОТУХИН: И вдруг я получаю телеграмму: «Срочно возвращайтесь, как можно скорее в Москву, здесь вот такая беда». И я...
К.ЛАРИНА: Долго думали? Как вы решение принимали, соглашаться?
В.ЗОЛОТУХИН: А решение какое? Собралась труппа. Единогласно. Поручить, просить господина Золотухина, так сказать, возглавить театр. Ведь, Юрий Петрович, я думаю, что когда это заявление-то написал, он, наверное, все-таки, не предполагал, что его подпишут. Я думаю так. И до самого конца Департамент ждал. А мы уходили в отпуск. Видите, мы, все-таки, вернулись к этой теме. Мы уходили в отпуск, и тут драматическая ситуация создалась. И театр ушел в отпуск без хозяина. А 15 сентября – сбор труппы. И что надо говорить труппе? Какие названия? И потом, вы понимаете, ведь, для того, чтобы подать заявку на финансирование, это надо делать загодя. Допустим, надо делать это весной для того, чтобы в октябре, в сентябре получить финансирование на какой-то спектакль. А у нас не было времени, и мне надо было срочно обзванивать знакомых и незнакомых режиссеров, советоваться по репертуару и, так сказать, выходить срочно из положения. И потом закрывать гастроли, которые были для нас обременительными слишком (уже они были назначены в Грецию с Антигоной). Ну, много такого, вот, хозяйственного мусора было, который, к счастью, удалось преодолеть. И кто-то назвал из корреспондентов «снайперский репертуарный ход», вот эти «Близнецы» - праздник совершенно, уникальная комедия.
К.ЛАРИНА: Как освобождение. Символ освобождения.
В.ЗОЛОТУХИН: Символ освобождения, да. Ладно.
К.ЛАРИНА: Ну хорошо. Мы давайте перевернем тоже эту страницу историческую, пойдем дальше.
В.ЗОЛОТУХИН: Пойдем дальше-дальше-дальше. Надо идти дальше, да.
К.ЛАРИНА: Напомним, что в гостях у нас Валерий Золотухин и после новостей мы вернемся в передачу. Я бы очень хотела, чтобы Валерий Сергеевич подробнее рассказал о своем алтайском приключении, о том театре, о котором уже начал говорить – это уникальный опыт. И потом, насколько я знаю, Золотухин никогда не боялся так вот, раз, и уехать куда-нибудь играть на провинциальной сцене, да? Я помню, это же не первая история ваша.
В.ЗОЛОТУХИН: Не, не первая. Да, да.
К.ЛАРИНА: Да. Ну давайте мы об этом поговорим после выпуска новостей.
В.ЗОЛОТУХИН: Хорошо.
НОВОСТИ
К.ЛАРИНА: Напомню, что сегодня в гостях – Валерий Сергеевич Золотухин, мы говорим о настоящем и будущем Театра на Таганке. Кстати, отвечая на вопрос наших слушателей по поводу причины актерского восстания в Театре на Таганке, не деньги, ребята, нет, это дело не в деньгах, а дело в самоуважении – насколько я понимаю, это была движущая сила, да?
В.ЗОЛОТУХИН: Абсолютно точно.
К.ЛАРИНА: Первая и главная.
В.ЗОЛОТУХИН: И главная, конечно. И это копилось годами. Вот теперь о хорошем. Вот, мы выпустили 2 премьеры. Сейчас в феврале Рената Сотириади, наша актриса и режиссер выпускает «Двенадцатую ночь» Шекспира и 18 марта я приглашаю на премьеру. «Король умирает» Ионеску в постановке Кшиштофа Занусси.
К.ЛАРИНА: Вы играете.
В.ЗОЛОТУХИН: Где я буду играть короля. Но! Дня 3 тому назад...
К.ЛАРИНА: То есть 4 спектакля, получается, подряд премьер.
В.ЗОЛОТУХИН: Четыре!
К.ЛАРИНА: Обалдеть.
В.ЗОЛОТУХИН: Четыре премьеры в год. Но 3 дня назад позвонил в театр Андрей Сергеевич Кончаловский. Я был в театре, хотя у нас был выходной день. Меня нашли, он говорит: «Привет». Я говорю: «Привет». Хотя, мы не совсем в таких уж отношениях. Он говорит: «Видел тебя вчера по телевизору. Много морщин. И много энергии. Король Лир». Я ахнул, говорю: «Когда?» - «Ну, через год, наверное. На будущий февраль». Я говорю: «Пишу, пишу» - «Только посмотри обязательно моего «Дядю Ваню». Я говорю: «Конечно, посмотрю. Ради Короля Лира чего не посмотришь».
К.ЛАРИНА: Посмотрели?
В.ЗОЛОТУХИН: Нет еще. Нет еще, пойду сегодня, наверное. Но вот такая радость. Вы знаете, есть люди, которые хотят помочь. Ведь, понимают, что театр попал в беду. Ну, будем говорить так. Вдруг внезапно оказавшись без такого лидера. И кто-то пытается помочь, кто-то предлагает пьесы, кто-то предлагает постановки. А кто-то все время говорит «Да ну, да ну, да ну, все погибло, все погибло». Ну, естественно, театр будет другой, ну, этого не может не быть. Время другое. Когда уходит такой лидер... Это я знаю и по Товстоноговскому театру, и по театру Эфроса, и по театру Вахтанговскому и так далее, и так далее, и так далее, и так далее. Но надеюсь, что у нас будет театр жить.
К.ЛАРИНА: Труппа хорошая?
В.ЗОЛОТУХИН: Труппа – вот сейчас идет такая проверка, понимаете? И оказалась, что труппа замечательная, тем не менее. Тем не менее, труппа оказалась прекрасная. И режиссеры, и вот эти 2, которые были, очень довольны остались актерами Театра на Таганке.
К.ЛАРИНА: Ну, давайте немножечко поговорим об алтайском театре, о Барнауле. Вообще, это чья была идея?
В.ЗОЛОТУХИН: Идея была директора театра Татьяны Федоровны.
К.ЛАРИНА: Это родина, чтобы вы понимали, родина Валерия Сергеевича Золотухина.
В.ЗОЛОТУХИН: Это родина, да. Козицыно. Я строил храм в селе Быстрый Исток, и всю организационную концертную деятельность мне... Деньги же мы зарабатывали с Ириной Линдт, и это помогал нам молодежный театр. И потом они предложили мне сыграть на сцене в спектакле «На дне» Луку. Я сыграл.
К.ЛАРИНА: С местными артистами?
В.ЗОЛОТУХИН: С местными артистами. Ну да. Замечательный, кстати, спектакль, прекрасный. Неожиданная совершенно такая трактовка. Я сыграл. Тогда мне было предложено стать художественным руководителем этого театра. Но я понимал, куда ведут... Откуда ноги растут и куда приведет меня художественное руководство. То есть прежний губернатор Суриков отдал убитое здание ДК Меланжевого комбината, которое совершенно было разрушено уже до конца и было забито всеми заборами рекламными и прочими. И земля. И надо было построить театр, собственно, для чего Татьяна меня и вытащила на этот пост. И «Раз ты, - говорит, - построил храм, то театр-то построишь».
К.ЛАРИНА: А там есть еще театр?
В.ЗОЛОТУХИН: Есть. Там 2 театра. Там замечательный Театр драмы имени Шукшина, большой театр, ну, такой, театр музыкальной комедии и кукольный театр.
К.ЛАРИНА: Театральный город, да?
В.ЗОЛОТУХИН: Театральный-театральный город. И недавно совсем на сцене нашего театра молодежного я играл антрепризный спектакль, но с участием актрисы театра молодежного Ларисы Корневой, которая ввелась за Катю Васильеву и блистательно ввелась.
Так вот, о чем мы?
К.ЛАРИНА: Про то, как родилась идея этот театр вообще построить и возглавить.
В.ЗОЛОТУХИН: Да. Ну, возглавить – это одно. Теперь стали мои походы к губернаторам. Один губернатор обещает, другой губернатор обещает, третий. Деньги огромные в сельском регионе где? И, наконец, вот, губернатор Александр Богданович Карлин говорит: «Ладно, мы театр построим». И стали искать пути. Сначала проголосовала «Единая Россия» на региональном каком-то своем съезде за то, чтобы, вот, мое письмо о театре поддержать. Потом я это письмо через Сергея Вадимовича Степашина, личное письмо Владимиру Владимировичу Путину передал.
К.ЛАРИНА: Это вот на таком высоком уровне нужно решать вопрос о строительстве театра?
В.ЗОЛОТУХИН: А как же? Ну а как же? А деньги где взять? Ну, они говорят: «Стройте, пожалуйста».
К.ЛАРИНА: В местном бюджете.
В.ЗОЛОТУХИН: Нет.
К.ЛАРИНА: Нету?
В.ЗОЛОТУХИН: Таких денег в местном бюджете не может и быть!
К.ЛАРИНА: То есть это деньги, выделенные из федерального бюджета?
В.ЗОЛОТУХИН: Естественно, конечно. Да. И Путин Владимир Владимирович подписал 366 миллионов. И когда об этом Алтай узнал, то там был просто праздник. Театр-то мы построили, но теперь надо, как говорится, сделать так, чтобы, как говорят «церковь-то ты построишь, а есть ли приход?»
К.ЛАРИНА: А есть приход?
В.ЗОЛОТУХИН: Есть. Есть. И в церкви мы, кстати, тоже. У меня сегодня большая радость. Мне позвонили оттуда и мне же на 70-летие подарили корову.
К.ЛАРИНА: В смысле настоящую?
В.ЗОЛОТУХИН: Настоящую корову в Быстром Истоке. И вот сегодня куплено ведро оцинкованное, потому что вот-вот ни сегодня-завтра она должна отелиться, и, в общем, мы ждем.
К.ЛАРИНА: А где вы ее держите?
В.ЗОЛОТУХИН: О, там построили ей...
К.ЛАРИНА: У вас дом?
В.ЗОЛОТУХИН: Нет, не у меня дом.
К.ЛАРИНА: У коровы. (смеется)
В.ЗОЛОТУХИН: У коровы – дом. Ну, там морозы сильные стоят, сказали, что приготовили в хате угол для теленка. Так что, в общем, Ванька летом поедет пить молоко свое.
К.ЛАРИНА: Подождите, а вы там где живете?
В.ЗОЛОТУХИН: Я живу, когда я приезжаю, я живу вот у приятеля, у Кирьянова.
К.ЛАРИНА: А чего они там дом не построят? Раз корову подарили, должно быть хозяйство тогда.
В.ЗОЛОТУХИН: Ну, знаете что? Дом-то построить можно. Он и есть. Но там сейчас музей.
К.ЛАРИНА: Ваш?
В.ЗОЛОТУХИН: Ну а чей?
К.ЛАРИНА: Правда, что ли?
В.ЗОЛОТУХИН: Ну, правда.
К.ЛАРИНА: То есть вы живете в музее своего имени?
В.ЗОЛОТУХИН: Да нет, я не живу в музее, боже сохрани. Это их идея. Так сказать, они гордятся своим земляком и поэтому они выкупили дом.
К.ЛАРИНА: Ваш?
В.ЗОЛОТУХИН: Да, родительский мой дом выкупили. И когда, вот, 70-летие я пришел, и экскурсовод рассказывает мне о моей жизни. Знаете, как это интересно? (смеется)
К.ЛАРИНА: Правду хоть рассказывает?
В.ЗОЛОТУХИН: Правду, которую я написал. Я ее наполовину выдумал. Я, ведь, сказал, что там отец коровы не продавал, когда меня отправлял в Москву.
К.ЛАРИНА: Да-да-да.
В.ЗОЛОТУХИН: Но тем не менее...
К.ЛАРИНА: Легенда существует.
В.ЗОЛОТУХИН: Эта легенда существует, поэтому мне ее и вернули к 70-летию, понимаете?
К.ЛАРИНА: А что в музее там? Фотографии?
В.ЗОЛОТУХИН: Фотографии, вещи. Ну, мне неловко об этом говорить.
К.ЛАРИНА: Ну как это неловко? Музей есть, значит он...
В.ЗОЛОТУХИН: Ну, это, так сказать, ну...
К.ЛАРИНА: А вы такое вообще видели часто? Прижизненные музеи видели? Я чего-то не помню такого. По-моему, это уникальный случай.
В.ЗОЛОТУХИН: (смеется) Да нет. У Евтушенко.
К.ЛАРИНА: Нет, прижизненные бюсты были. А, вот, музей?
В.ЗОЛОТУХИН: Да нет, ну, музей... Вы понимаете, здесь надо понимать... Ведь, село стоит в отшибе. И для того, чтобы каким-то образом притянуть деньги к этому, туристов, каких-то посетителей, то им надо... Вот, я этому даже и не препятствую. А у нас вот здесь вот Шукшин, здесь вот Евдокимов, а у нас Золотухин.
К.ЛАРИНА: То есть вы бренд района.
В.ЗОЛОТУХИН: Бренд района, да. (смеется) И поэтому я... Нет, ну это, ведь, в общем, возвращение на родину – оно произошло серьезное. Это не просто, так сказать... Я когда-то в своей повести написал, почему такие артисты как Яблочкин, там, Ильинский не приезжают в деревню, не учат ребят красоте? И, вот, если я... Ну, герой-то мой он станет народным артистом, то он обязательно приедет.
Я начитался Орленева, когда он устраивал театры для детей крестьянских в сараях. И я, вот, этим был заражен и написал свою повесть первую «На Исток-речушку к детству моему» и там, вот, прописал свой путь. Я себе нарисовал его и по нему и иду.
К.ЛАРИНА: Ну, прекрасно. Главное, чтобы все получалось.
В.ЗОЛОТУХИН: А получается. Вы знаете, даже вот... Даже корова вернулась. Этого я не ожидал.
К.ЛАРИНА: Ну что, давайте я несколько звонков включу. Телефон прямого эфира 363-36-59. Вы спрашивайте уже у Золотухина все, что я не спросила. Берите, пожалуйста, наушники, Валерий Сергеевич. Еще раз напомню номер телефона 363-36-59 для ваших звонков. Сейчас как раз время для того, чтобы вы успели несколько вопросов задать нашему гостю. Так, вижу телефон звонит. Пожалуйста, милости просим, дорогие друзья. Алло, здравствуйте. Алло?
СЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте.
К.ЛАРИНА: Да, здрасьте.
СЛУШАТЕЛЬ: Будьте добры, у меня такой вопрос. Ну, не знаю, ответит ли ваш гость. У меня есть информация, что из Театра на Таганке, когда поднимаешься в кафе на второй этаж, с правой стороны исчезли вот эти все фигуры там, по-моему, из каких-то произведений Пушкина, Гоголя и так далее. Это верно?
К.ЛАРИНА: Поняли, про что спрашивают?
В.ЗОЛОТУХИН: Да-да.
К.ЛАРИНА: Спасибо.
В.ЗОЛОТУХИН: В первый день, когда Юрий Петрович уезжал из театра, он все эти изображения, подаренные ему скульптором Барановым и Пушкина, и Гоголя он увез с собой. Куда – не знаю. Ну, наверное, к себе в квартиру или, может быть, пока они находятся у Баранова. Не знаю, где они находятся, эти скульптурные изображения Пушкина и Гоголя. Да, это было так. Он их забрал в самый первый день, когда уезжал из театра.
К.ЛАРИНА: Алло, здравствуйте. Алло?
СЛУШАТЕЛЬ: Вы знаете, у меня есть книга «Мастер и Маргарита», там...
К.ЛАРИНА: А здрасьте? А «здрасьте» сказать?
СЛУШАТЕЛЬ: А, добрый день. Немножко волнуюсь. Сергей из Подмосковья.
К.ЛАРИНА: Да, Сергей.
СЛУШАТЕЛЬ: «Мастер и Маргарита». Там Золотухин играет Босого. Но это такой восторг! Я, вот, много раз слушаю эту пластинку.
К.ЛАРИНА: А, это аудиокнига, да?
СЛУШАТЕЛЬ: Аудиокнига «Мастер и Маргарита». Он играет Босого. Но там такие интонации, так выразительно, ну, так красиво сыграно. Вот, просто живой. Спасибо большое.
В.ЗОЛОТУХИН: Это сериал «Мастер и Маргарита».
К.ЛАРИНА: А, это сериал Бортко.
В.ЗОЛОТУХИН: Да. Сериал Бортко.
К.ЛАРИНА: Босого вы там играете, действительно.
В.ЗОЛОТУХИН: Да.
К.ЛАРИНА: Так, следующий звонок. Алло, здравствуйте. Алло?
СЛУШАТЕЛЬ: Алло, добрый день.
К.ЛАРИНА: Добрый день.
СЛУШАТЕЛЬ: А можно соединить?
К.ЛАРИНА: Да, вы уже в эфире, пожалуйста.
СЛУШАТЕЛЬ: А скажите, пожалуйста, а вот почему Алла Демидова ушла из театра? Это великолепная прекрасная очень умная актриса.
К.ЛАРИНА: Ну, вы знаете, она много раз сама на этот вопрос отвечала. Она ушла из театра достаточно давно, да, Валерий Сергеевич?
В.ЗОЛОТУХИН: Да, конечно. Да. Она ушла давно. Она ушла как это говорят, довольная хлебами.
К.ЛАРИНА: Она там свой театр сначала организовала.
В.ЗОЛОТУХИН: Да. И много гастролировала с оркестром Спивакова. Это, так сказать, приходит время. Она даже где-то говорила и о том, что «Да и тебе, Валерий, пора уже, так сказать...»
К.ЛАРИНА: Завязать с этим делом.
В.ЗОЛОТУХИН: Завязать с этим, да. Пора честь знать, то есть уходить надо вовремя.
К.ЛАРИНА: Ну ладно. Еще побарахтаетесь, Валерий Сергеевич.
В.ЗОЛОТУХИН: Побарахтаюсь. Я-то уж побарахтаюсь точно, раз уж Андрей Сергеевич позвонил, что морщин много.
К.ЛАРИНА: Алло?
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день.
К.ЛАРИНА: Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Вы с Золотухиным беседуете?
К.ЛАРИНА: Да.
СЛУШАТЕЛЬ: У меня вопрос такой. Вот, в свою бытность короткое время руководил театром Эфрос. Насколько я понимаю, не вписался в театр, хотя там я посмотрел его «На дне», и, действительно, это было немножечко не в стиле театра. Хотя, там как раз Золотухин сыграл Пепла замечательно. Как Золотухин относится к Эфросу?
К.ЛАРИНА: Спасибо за вопрос. Там, по-моему, не один спектакль вы с Анатолием Васильевичем сделали.
В.ЗОЛОТУХИН: Да. Он со мной сделал, как говорят, лучшую роль – это «Мизантроп», я сыграл у него Альцеста. Но период Эфроса для меня святой в Театре на Таганке, абсолютно. Я отношусь к этому великому режиссеру с огромным пиететом, уважением и болью, что он так рано ушел.
К.ЛАРИНА: Там, кстати, были блестящие спектакли. Вот, «На дне» вспомнил наш слушатель. Потом еще было «Прекрасное воскресенье для пикника» для женщин – потрясающий спектакль.
В.ЗОЛОТУХИН: А это вообще для меня загадка. Ну, надо же собрать 4-х женщин, великих актрис совершенно разных школ, разных индивидуальностей, и они играли одна лучше другой. Это было просто... И смотреть на это было просто, ну, праздник. Я сидел в диком восторге.
К.ЛАРИНА: И еще один спектакль тоже был невероятно пронзительный, тоже актерский с актрисами, прежде всего, «У войны не женское лицо». Тоже Эфроса.
В.ЗОЛОТУХИН: Да. Но он многое успел за короткий период своего руководства Театром на Таганке. Он многое успел. Но, к сожалению, он уже пришел с двумя инфарктами. И когда обвиняют, то здесь я бы... Вы знаете, мне вот что рассказывали. Он не обижался. Он актеров... Он взял бы работой. И он к актерам... Конечно, они досаду какую-то ему приносили, те, кто уходил. Но не в них дело. Мне рассказывал Иосиф Райхельгауз, что когда была какая-то выборная кампания в СТД (тогда было, по-моему, еще ВТО), Ефремов, Гончаров, Волчек и все говорили, спорили, рвали. Эфрос сидел на заднем ряду вот этого зала и его имя никто не вспомнил. Вот это для Эфроса была боль и обида. Потому что они поддерживали, так сказать, гласно или негласно, так сказать, эмиграцию Юрия Петровича. Вот, они осуждали, что он пришел на это место. Первый, кто заступился за него и написал статью, что Эфрос спас театр, это Иннокентий Михайлович Смоктуновский, как ни странно.
К.ЛАРИНА: Кстати, вот вы говорите, что актеры там... Я просто вспоминаю, Филатов – он вот этот грех в себе носил (это вы знаете лучше меня), он про это сам даже говорил в своих интервью последнего времени, что для него невероятно болезненная была вся эта история и он во многих вещах раскаивается. Это, вот, тоже нужно иметь мужество для того, чтобы признать такие вещи.
В.ЗОЛОТУХИН: Конечно-конечно. Безусловно-безусловно. Но у меня есть своя точка зрения. Что погубило его? Это в «Мольере» немилость короля или что-то то? Нет, его, конечно, погубила немилость общественности театральной высокой, своего брата. Не актерская...
К.ЛАРИНА: Не актеры, которые работали в театре, да? А те, кто со стороны судил.
В.ЗОЛОТУХИН: А те, кто со стороны судил. Они относились, как бы, вежливо, но они принимали. Они были солидарны, я повторяю, с Юрием Петровичем Любимовым. И у них, наверное, было какое-то свое там...
К.ЛАРИНА: Ну видите, он же в этом смысле был незащищенным человеком. Уж давайте тогда скажем прямо, Валерий Сергеевич, ваш поступок и ваше решение возглавить сейчас театр тоже неоднозначно многими был воспринят. Вы как-то себя защищаете от этого от всего, да?
В.ЗОЛОТУХИН: Ну, я не защищаю, потому что я не отвечаю на звонки. Так как я не владею интернетом, я ничего не знаю, потому что мне важно загрузить артистов работой. Срок у меня до 15 октября 2012 года.
К.ЛАРИНА: А там дальше что? Худрук должен появиться?
В.ЗОЛОТУХИН: Ну, я не знаю, как.
К.ЛАРИНА: Назначить должны кого-то?
В.ЗОЛОТУХИН: Ведь, тут, понимаете, сейчас, ведь, нигде нет определенных решений. Выборы одни, выборы другие, понимаете, как решит департамент поступить после 15 октября. Пока мне дан был год на вот это, чтобы театр привести... реабилитировать. Потому что театр я, слава богу, из шокового состояния, в котором находилась труппа в июне-июле, я это шоковое состояние уничтожил. И в театре наступила работа.
К.ЛАРИНА: Ну, вот это самое главное, чтобы на всех этажах репетировали.
В.ЗОЛОТУХИН: Да, на всех, во всех дырках, там все идет вообще так. Так что нет, слава богу. Да и Юрий Петрович, говорят, репетирует в Вахтанговском «Бесов».
К.ЛАРИНА: «Бесов», да. Это он, как бы, привет, я так понимаю, передает вам всем.
В.ЗОЛОТУХИН: Ну. (смеется) Да дай бог ему удачи в своем альма-матер.
К.ЛАРИНА: Ну давайте еще один звонок. Пожалуйста, 363-36-59. Напомню, здесь в студии Валерий Сергеевич Золотухин. Алло, здравствуйте. Алло?
СЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте.
К.ЛАРИНА: Да, здравствуйте. Пожалуйста.
СЛУШАТЕЛЬ: Это Юрий из Москвы.
К.ЛАРИНА: Да, Юрий.
СЛУШАТЕЛЬ: Валерий, а я вспоминаю телевизионный фильм «Леонид Ильич Брежнев» - вы там, по-моему, лесника играли. И, вот, вы там с ними разговариваете, вы рассказываете о своей дочери.
К.ЛАРИНА: «Брежнев и лесник», да?
СЛУШАТЕЛЬ: И вы рассказываете о своей дочери и потом смеетесь. И так заразительно, что я эту сцену тоже смеялся вместе с вами, честное слово. Так было здорово! Очень здорово. Просто спасибо вам.
К.ЛАРИНА: Спасибо.
СЛУШАТЕЛЬ: И второй вопрос. Я прочел несколько книг ваших дневников. А сейчас вы занимаетесь вашими дневниками? Пишете что-нибудь?
В.ЗОЛОТУХИН: А это болезнь как мне определила одна журналистка и один психиатр.
К.ЛАРИНА: Зависимость наркотическая.
В.ЗОЛОТУХИН: Зависимость, да. Каждый день сидеть, писать не менее трех страниц обязательно текста. Но я, к сожалению, со своим директорством забросил прозу, так сказать.
К.ЛАРИНА: Большую.
В.ЗОЛОТУХИН: Большую прозу, да. Но ладно. Говорят, что дневники тоже интересные.
К.ЛАРИНА: То есть, вот, как бы, эта жизнь, этот период тоже зафиксирован в ваших дневниках?
В.ЗОЛОТУХИН: Обязательно. Каждый день.
К.ЛАРИНА: Пока еще не публиковали?
В.ЗОЛОТУХИН: Нет, это не скоро дождется публикации. Потому что там есть вещи, которые... Я же спорю с самим собой, спорю со всеми теми, что происходило вокруг этого, прогнозирую, так ли, сяк ли. И поэтому там вещи... Кроме документальности есть еще, полно моих собственных размышлений, горечи моей. Потому что, ведь, со своими работать очень сложно. Понимаете? Они же свои. Ну, как я буду делать замечания? Ты делаешь ей замечание, а она говорит «А ты на себя посмотри». Ну, это и весь разговор. Я говорю: «Ну, я директор! Уважайте меня... Соблюдайте субординацию», они говорят: «Ты очень мягкий». Как говорит мой один герой в «Медее»: «Я не рожден тираном». А в театре, все-таки, в любом коллективе, все-таки, лидер должен иметь твердый такой характер и жесткую волю к решению.
К.ЛАРИНА: Ну что? Мы должны уже заканчивать. Последний вопрос не могу вам не задать, потому что, конечно же, все его задают вам по поводу фильма про Владимира Высоцкого «Спасибо, что живой». Ваша оценка зрительская этой работы?
В.ЗОЛОТУХИН: Мне фильм понравился однозначно. Он понравился мне по многим вещам. На какие-то вещи я закрывал глаза и это совершенно естественно. Но как произведение искусства... Во-первых, я знаю этот день Владимира, этот случай, досконально. И я знаю семью. Я был у Аркадия, старшего сына посаженным отцом на свадьбе его. И Никита поступал во МХАТ, и он приходил ко мне, я его консультировал по поводу речи и направлял его к логопеду. Поймите, для меня это семья моя, личная. Я читал сценарий, который мне понравился. И эпизод, когда Владимир выталкивает... Она стоит с двумя детьми маленькими, а он выталкивает такси из грязи, ну, просто я готов за это простить все недостатки фильма. Это точный характер Володи. Точный! Вот это я вытолкаю тебя из своей колеи... Это потрясающе. Так что... Ну, я могу быть не объективен в силу, опять же, сказанного родства. Я не примазываюсь к этому, но судьба так меня поставила.
К.ЛАРИНА: Ну что же, большое спасибо, на все возможные вопросы Валерий Сергеевич Золотухин ответил. Ну а все остальное смотрите в Театре на Таганке. Спасибо вам, Валерий Сергеевич.
В.ЗОЛОТУХИН: Спасибо.