Вера Глаголева - Дифирамб - 2011-05-15
К.ЛАРИНА: Ну, что, мы все приготовления здесь сделали. Началась наша трансляция на «Сетевизоре», на нашем сайте в Интернете. И сегодня у нас в студии Вера Глаголева – актриса, режиссёр, человек, пароход, мать Мария.
Привет, Верочка! Здравствуй!
В.ГЛАГОЛЕВА: Главное – Мать Мария .Привет, привет, привет!
К.ЛАРИНА: Слушателям я напомню, что мы в прямом эфире. Нас можно слушать не только по радио, но и на «Сетевизоре», на нашем сайте. И поэтому, конечно же, вы можете воспользоваться моментом и задать свои вопросы Вере Глаголевой, или, напротив, высказать ей своё восхищение.
В.ГЛАГОЛЕВА: Не подсказывай!
К.ЛАРИНА: Это «Дифирамб». Да.
В.ГЛАГОЛЕВА: А вдруг наоборот?
К.ЛАРИНА: Напомню все средства нашей коммуникации: с вами, дорогие друзья. Телефон прямого эфира: 363-36-59, ещё раз sms напомню: +7 (985) 970-45-45. Ну, и конечно, «Твиттер», акаунт-вызовом, тоже можете воспользоваться этой услугой, и нам прислать что-нибудь приличное, интересное.
Ну, во-первых, сразу напомним, что 9 мая, не помню, какого числа, - 6 мая показали фильм «Одна война» Веры Глаголевой, который мы здесь когда-то представляли.
В.ГЛАГОЛЕВА: Да! Буквально совсем недавно, поэтому приглашение мне, конечно, очень польстило. Спасибо, спасибо, спасибо! Я это чувствую, поэтому было неожиданно, всё равно.
К.ЛАРИНА: В каком-то смысле были какие-то отклики после прохода по телевидению, Вера?
В.ГЛАГОЛЕВА: Да ты что? Не просто отклик, а вот, куда бы я ни появлялась, среди знакомых, среди незнакомых людей ходили люди, совершенно как-то вот, прямо: «Мы хотим Вам выразить свои вот…
К.ЛАРИНА: Ну, благодарности.
В.ГЛАГОЛЕВА: Ну, благодарности. «Мы смотрели, мы были там, мы были не в России», - все подходят и все говорят, в общем, хорошие слова. Поэтому в череде военных картин
всё-таки я надеюсь, что оно всё-таки не осталось незамеченным.
К.ЛАРИНА: Отдельное совершенно.
Я скажу больше. У нас была передача на прошлой неделе, по-моему, мы говорили по поводу кино войны, как оно меняется, с течением времени.
В.ГЛАГОЛЕВА: Да, я не смогла прийти – меня не было в России.
К.ЛРИНА: Там были, в основном, наши критики-киноведы, и, не сговариваясь, это были: Лариса Мелюкова, Александр Шпагин и Кирилл Разлогов сказали, что про одну войну, что это отдельное кино. И что надо было именно этот фильм представлять на «Оскара». Именно были шансы.
В.ГЛАГОЛЕВА: Спасибо вам! Спасибо вам! Как это радует! А мы же были в принципе, там именно из пяти фильмов выбранных, «Оскаровским», нашим, которые отправляют туда. Мы были…
К.ЛАРИНА: Среди кандидатов?
В.ГЛАГОЛЕВА: Да. Но мы были как бы вторыми. И Кирилл Немич очень любит эту картину. И он так всячески за неё голосовал везде, и, в общем, приятно, приятно. Ну, здорово!
К.ЛАРИНА: Но опять же, ещё лишнее доказательство, что действительно сегодня востребовано, если вот говорить даже вот о таких масштабных исторических периодах, как, допустим, Великая Отечественная война, всегда волнует частная история. Жизнь конкретных людей. Не батальные сцены, да?
В.ГЛАГОЛЕВА: Да, мы отстранились от баталий, от вот такого, - тяжело. Потому что был когда-то Озеров, который умел это делать, и делал это безупречно. И всё равно, даже в его картинах были какие-то частные истории. Я говорю про «Сталинград», про «Освобождение». Это такие мощные, да, картины.
И вот сейчас у нас есть тоже, в принципе эти, такие серьёзные картины, которые уже немножко отвлекают от самой войны, потому что здесь уже идёт, мне кажется, много компьютерной графики, и оно отвлекает от самого главного – от человека на войне, от страданий на войне. От страданий, которые приносит эта трагедия. Да, потому что это трагедия.
К.ЛАРИНА: Ну вот, игра остаётся в истории кинематографа. Есть какая-то полка под названием «Военная тематика», - фильмы о войне. Там как бы один ряд представлен. В том числе и Озеров, и там ещё можно кого-то назвать.
А есть просто Золотой фонд советского кино, где лежит: «Проверка на дорогах», «Торпедоносцы», «20 дней без войны», - это не просто военное кино, «Был месяц май».
В.ГЛАГОЛЕВА: Какой потрясающий!
К.ЛАРИНА: Да? Из ничего сложенный.
В.ГЛАГОЛЕВА: Практически я посмотрела где-то год назад. Я прямо даже хотела Марлену Мартыновичу позвонить и сказать. Я потрясена. Я видела картину давно. И вдруг, вот так вот зацепило, и пошло, пошло, пошло! Я думаю: какая там финальная музыка! Какой там правильный посыл!
К.ЛАРИНА: А атмосфера, какая?
В.ГЛАГОЛЕВА: Невероятно! Я вспоминаю, просто невероятно! Такая сила воздействия! При всём там, из ничего же складывается, да? - Ходят люди военные – так, так. – Частная история. 5 человек приезжают на этот хутор. Да? Немецкий. И какое общение идёт потом! Невероятно! По силе – тот же «Отец солдата». Да?
К.ЛАРИНА: Да.
В.ГЛАГОЛЕВА: Это же тоже – вот она, частная история. Поэтому, конечно, война – это, безусловно, какие-то масштабные, глобальные, наверное, картины тоже должны быть. Наверное. Хотя, не знаю, но, прежде всего, - это человеческие истории.
К.ЛАРИНА: Поскольку мы недалеко от 9 мая, вот у тебя ощущение – насколько, вообще этот праздник сегодня правильно отмечается у нас в стране? Нет ли у тебя какого-то ощущения неправильно выбранного вектора?
Я имею в виду не только официальные мероприятия, но и вообще вот всё, что его сопровождает: вот Георгиевские ленточки…
В.ГЛАГОЛЕВА: Мне кажется, всё это надо. Пока живы ветераны.
К.ЛАРИНА: Надо, да?
В.ГЛАГОЛЕВА: Да, безусловно. Для них это действительно праздник. Их, к сожалению, остаётся всё меньше и меньше.
Ну, посчитаем, если уже рождённым во время войны, им уже практически по 70 лет. А воевавшим – им уже не меньше 90. Поэтому, к сожалению, поколение, которое знает это не понаслышке, они через себя пропускали эту войну, их, к сожалению, очень мало. И, конечно же, нужно, пока живы ветераны, нужно отмечать этот праздник так, как он отмечается. Нужно!
Единственное что, конечно, страшно, впечатление, когда посмотришь по телевидению какие-то программы, слава Богу, что говорится об этом. Бедные ветераны! Дожить там до 95 лет, он воду вносит с колодца. Ему не дают, опять же, квартиру, потому что то-то, то-то, и то-то. И в каких жутких условиях ещё живут эти люди.
Ну, ладно, ну дадут им сейчас. Ну, какой-то там резонанс будет после программы. Им дадут квартиры. Ну, дайте пожить нормально людям!
К.ЛАРИНА: Ну, конечно, унижение такое.
В.ГЛАГОЛЕВА: Это такое унижение! А когда я вижу прямо репортаж, как там, например, там молотком забили за какие-то ордена, вот это вот, просто могу сказать: вырождение нации. Такие вещи – это непозволительно стране, которая прошла такую войну, непозволительно, чтобы молодёжь была настолько агрессивной. Не говоря уже об Украине, что случилось во Львове.
Ну, надо на государственном уровне, мне кажется, решать эту проблему.
К.ЛАРИНА: Вер, я боюсь государственного уровня. Там дошло до формализма: они пообещали всем уже, что они всем квартиры дали. Они уже отчитались. Но, тем не менее, каждый раз какая-то история всплывает.
В.ГЛАГОЛЕВА: Страшные истории. И, по-моему, я тоже узнала, не знаю, правда ли это, что ветеранам выдают квартиры, но они не имеют права как бы ими распоряжаться.
К.ЛАРИНА: То есть, это какое-то официальное жилье, то есть, это какое-то как бы не его.
В.ГЛАГОЛЕВА: Как бы человек вот пожил чуть-чуть,
чуть-чуть, и родственникам – ничего. Это тоже… Это тоже… Ну, как надо? Вот это страшно, конечно! Вот это проблема настолько, проблема, которой надо заниматься.
Не знаю, на государственном уровне? – Как назвать это? Чтобы кто-то отвечал за это. Просто вот конкретные люди отвечают за это. Не исполнили – значит, надо что-то делать!
К.ЛАРИНА: До свидания, да.
В.ГЛАГОЛЕВА: Ну, до свидания, это всё равно, значит, наказывать их рублём, я не знаю. Но мне кажется, это так важно сейчас обеспечить нормальную жизнь этим людям, благодаря которым мы вообще живём.
К.ЛАРИНА: Слушай, а вот, возвращаясь к фильму, всё-таки у тебя и молодые девочки снимались, да, совсем? Для них эта война, как Куликовская битва, приблизительно так. Во время работы нужно было какую-то специальную атмосферу создавать? Как-то вот туда их погрузить, чтобы они понимали, что это реальная жизнь их предков, недавних – дедушек и бабушек.
В.ГЛАГОЛЕВА: Скажу так: во-первых, так как я сама актриса, мне, как помню себя, мне очень помогало – вот начинаешь одеваться, там берёшь костюм игровой, и как-то уже ты наполняешься вот этим характером, что ли. Уже какое-то отношение совершенно немножко как бы другое.
Причёска ли это. Потом мы уже говорили о «Торпедоносцах» у Семёна Арановича, там финальная, моя финальная, не фильма финальная, а моя – когда погружаются они на корабль. И там была такая мелодия, пусть и того времени, и она настолько создала какую-то тревожную атмосферу.
И у нас тоже. У нас, правда, мы делали эти вот песни того времени. Они раздавались у нас по всему острову. И это тоже, благодаря этому, я думаю, им было легче, конечно, работать.
В принципе, мне кажется, они не чувствовали какого-то дискомфорта. Вот они уже садились за стол, вот там у нас, например, сцена победы, и уже как-то ощущали себя вот они сидят – и больше никого на этом острове! Вот это чувство у них было. Мне так кажется. Потому что работать было с ними одно удовольствие. Они очень такие гибкие девочки, и талантливые очень, и они так друг за друга, так они наблюдали всегда друг за другом. Кто снимается, они не расходились никогда. Такое актёрское братство. Они смотрели за камерой, они смотрели. У нас есть «Фильм о фильме» на диске, где они, маленькая Ксения Суркова она там поёт какую-то песню победы. Значит, камера идёт, а они за камерой все бегут, и все они ей подсказывают. Ну, не подсказывают, а за неё уже поют. Да, да, да. Это вот было. Это было. И это очень здорово. Они так как-то очень сплотились на этой картине.
Не знаю, сейчас они поддерживают, наверное, отношения, но всё так очень хорошо, мне кажется, у них такая творческая жизнь какая-то существует и в театре, и в кино.
К.ЛАРИНА: У тебя сейчас в запуске картина, которую я…
В.ГЛАГОЛЕВА: Я не могу сказать, что «в запуске».
К.ЛАРИНА: Она уже обозначена даже в Интернете, что в фильмографии уже она есть.
В.ГЛАГОЛЕВА: Она называется «Месяц в деревне».
К.ЛАРИНА: Нет! (неразборчиво название),
В.ГЛАГОЛЕВА: Нет, нет, нет! Та история – это была «Отомщу и забуду». Это было давным-давно. Сняли, не я снимала, потому что это было года два назад, наверное. У меня была такая идея, действительно сделать телевизионный такой милый, симпатичный фильм выходного дня. Это даже комедия. Милая, симпатичная комедия. Очень хорошо, весело так написана. Но чего-то не сложилось. Не помню уже, что там. Но не получилось у меня, потому что, то ли, я уезжала.
И сейчас у нас новый проект – это «Месяц в деревне» Тургенева.
К.ЛАРИНА: Тургенев?
В.ГЛАГОЛЕВА: Прямо Тургенев, Тургенев, на что мне, например, в Фонде кино сказали, что это вообще не социально значимый проект. И денег не дали.
Теперь, значит, мы подали, естественно. Никто не хочет поддерживать классику. Никто! Вот сейчас говорю абсолютно официально, что это ужасно. Это ужасно! Потому что «Месяц в деревне», который привлекает, в общем-то, внимание многих театров мира. Тургенев. «Месяц в деревне» - это очень известная пьеса. И, например, если мы вспоминаем там, например, спектакль Анатолия Васильевича Эфроса, он очень многими любим и многие очень его помнят. Слава Богу! Спасибо «Культуре» - каналу, что показывали. Но как-то никому это не нужно. Самое главное, что даже не нужно никому и телевидение.
К.ЛАРИНА: Как? Они же без конца какие-то сериалы там делают по классике.
В.ГЛАГОЛЕВА: Вот, скажите мне, почему мы приходим с этим проектом, ну, наверное, экономически невыгодно снимать, например, две серии. Да? Потому что все большие: там и «Идиот», и сейчас будет Булгаков, и Достоевский. Достоевский? Вы имеете в виду…?
К..ЛАРИНА: Хотиненко.
В.ГЛАГОЛЕВА: Хотиненко? Ну, это же жизнь где-то Достоевского. Ну, это немножко другое.
Но много, в России очень много классики.
К.ЛАРИНА: «Жизнь и судьба» сейчас Урсуляк заканчивает.
В.ГЛАГОЛЕВА: Наверное, интересует всё-таки продолжительность, такая там – 8 серий, чтобы это было экономически выгодно. Наверное! Я не знаю, почему «Месяц в деревне» вызывает такое, какое-то: «Ну, нет! Это скучно!». Как это может быть скучно?! Ну, как? Скажите мне, пожалуйста!
Поэтому у нас найдена усадьба шикарная совершенно, с людьми, которые там работают, это музей. Поэтому они просто каждый экспонат они берегут, они облизывают это. Они действительно, это усадьба, которая потрясающе сохранилась.
К.ЛАРИНА: И они разрешили там снимать?
В.ГЛАГОЛЕВА: И они разрешают нам снимать. У нас есть всё: у нас есть режиссёрский сценарий, у нас есть всё! Но у нас нет главного – финансирования. А я-то думала, когда в принципе решила снимать, а решила снимать именно потому, что помню Эфроса. Эфрос приглашал на Верочку в картине. Очень смешной, я потом только сообразила, какое идёт странное соединение. В картине Аллы Суриковой «Искренне Ваш» моя героиня-актриса мечтает сыграть Наталью Петровну, и играет её. Вот поэтому такая завязочка есть вот.
И, когда я думала, что после такого, в общем-то, не буду, конечно, хвастаться, но успех картины «Одна война», где мы, там, я не знаю, на 4-х фестивалях Запада – ну, там: София, Каир, или там, Монте-Карло, где мы отстаивали как бы честь России. Из там 400 фильмов выбирали 12. И из 12-ти мы – лучшие! И была такая гордость! Я выходила на сцену, я брала вот это самое, меня поздравляли. Я думала, что это бумажно…
К.ЛАРИНА: А ты там кричала: «Россия! В глаза смотрите! Россия!», « Мы всех порвём!»? (Смеётся).
В.ГЛАГОЛЕВА: Нет. Этого я не кричала. Потому что действительно у меня было чувство какой-то такой гордости.
К.ЛАРИНА: Вот и нужно было кричать.
В.ГЛАГОЛЕВА: Было, было. И я думала, что мне придут и скажут: «Вера, а не хотите ли Вы что-то снять?». Я бы сказала: «Да. Я хочу снять классику».
Я думала, что там, например, наград международных. У нас, в России, тоже очень много фестивалей, где мы получали Гран При. – Почему-то никому это не нужно. Что вот была такая успешная картина.
Больше того, например, в Монте-Карло, в Софии, когда ты получаешь Гран При, тебя уже без вот этого конкурса из 400 фильмов, уже ты автоматически твою картину рассматривают на конкурс. Эта возможность, к сожалению, уже будет утеряна. И, честно говоря, меня это поразило.
К.ЛАРИНА: А вот как эта процедура происходит? Ты куда должна идти со своей заявкой? В Госкино?
В.ГЛАГОЛЕВА: Я везде ходила. Я уже ходила, мне отказывают.
К.ЛАРИНА: Ты объясни: это не одна твоя такая частная история. Таких историй у нас, к сожалению, много.
В.ГЛАГОЛЕВА: Ну, знаете, что, это да. Мне казалось, что у нас есть какое-то, должно быть какое-то всё-таки преимущество. Во-первых, это классика, это всё-таки воспитание чувств.
К.ЛАРИНА: Это при том, что они кричат про воспитание, про возвращение к классике?
В.ГЛАГОЛЕВА: Это надо! Это надо! И в подтверждение тому, что это всё-таки может быть интересно, всё-таки та, предыдущая картина, которая не осталась незамеченной. Вот поразительно! Поразительно! Я уже типа не то, чтобы опускаю руки, но обидно, просто вот человечески обидно, что никому ничего не нужно.
К.ЛАРИНА: Я хочу понять, как происходит это? Человек сказал: «Я хочу снять кино». У человека есть имя, у него есть биография. Куда мы подаём заявку?
В.ГЛАГОЛЕВА: Мы подаём заявку в Фонд поддержки кино. Это было в том году.
К.ЛАРИНА: Так. Там Экспертный совет какой-то, или что?
В.ГЛАГОЛЕВА: Там, наверное, Экспертный совет, но нам просто сказали, что это не социально значимый проект. Вот и всё.
К.ЛАРИНА: Формулировка та ещё для классики! Может, они не знают, что это такое?
В.ГЛАГОЛЕВА: Да, да. Не знаю. Я не знаю, не могу сказать. Это их ответ.
Год назад мы подавали в Госкино, где дали там, по-моему, 10 что ли, на 10 картин, не говоря уже о мэйджорах, и вот эта «Восьмёрка», - это всё там глобально. Это как раз социально значимые проекты, это даже не знаю что! Это что-то! Да? Дали много – хорошо, все довольны. Восемь мэйджоров довольны.
Но маленькие судьи, как, например, наши «хорошо продакшн», вот её в Госкино, тогда я думаю, что просто не рассматривали эту заявку. Я так думаю. Или отказали. Просто нету, ну, нету – мы не вошли в эту десятку. Всё!!! Мы просто не вошли в эту десятку.
Но сейчас опять туда ну, ползаю, конечно. Сидим, ждём, но шансы очень малы, потому что там 300 сценариев, и из них 8 человек получат.
Я думаю, что классика уж точно никому не нужна, поэтому это вообще Экспертный совет решает.
К.ЛАРИНА: Верочка, сейчас на Новости мы уходим. Потом продолжим этот печальный разговор. Попробуем что-нибудь придумать на ходу.
В.ГЛАГОЛЕВА: Вот поэтому я и надеюсь.
Новости.
К.ЛАРИНА: Ну что же, мы возвращаемся в программу «Дифирамб». Напомню, что сегодня в нашей студии актриса, режиссёр Вера Глаголева.
Мы вышли на очень какую-то печальную дорогу, дорогу, которая не имеет конца, под названием «Я хочу снять кино, а мне денег не дают».
В.ГЛАГОЛЕВА: Но чем-то это закончится, конечно.
К.ЛАРИНА: Вот скажи, пожалуйста, Верочка, ещё раз повторю, что я такие истории, кровавые драмы слышу от многих талантливейших людей нашего времени.
В.ГЛАГОЛЕВА: Слава Богу, это не кровавая драма, слава Богу!
К.ЛАРИНА: Нет, для творческого человека это кровавая драма. Я хочу понять.
В.ГЛАГОЛЕВА: Я могу в принципе заниматься другим: я могу пойти в театр, поставить в театре что-то. Писать, шить.
К.ЛАРИНА: Понятно, это мне всё понятно – писать, шить, это мы всё понимаем. Но, тем не менее, как же сделать так, вот мой вопрос дилетантский, чтобы человек творческий – художник, режиссёр не был в таком униженном состоянии? Чтобы ничего не надо было от них, чтобы они сами давали? Потому что государство должно же поддерживать, в конце-то концов, и театр свой государственный, и государственный кинематограф. Как сделать, чтобы немножко поменять эту диспозицию?
В.ГЛАГОЛЕВА: Как сделать, я не знаю, безусловно, конечно же, я не знаю.
К.ЛАРИНА: Ну, есть же какие-то процедуры, прописанные в мире, или нет? Как в мире это происходит? – Так же все ходят, кланяются по кабинетам: дайте денег? Нет?
В.ГЛАГОЛЕВА: Конечно, на такие вещи, как классика, я думаю, что поддержка, конечно, идёт государственная, безусловно.
Ну, не знаю, не знаю почему. Может быть, об этой проблеме просто не знают люди, от которых это зависит? Я так себе это говорю. Просто не знаю!
К.ЛАРИНА: Они-то как раз точно знают.
В.ГЛАГОЛЕВА: Ну, ладно! Ну, что делать? Вот так.
Я думаю, у Вани Дыховичного, помнишь, был такой случай. Он рассказывал, что просто позвонил ему человек и сказал: «Вань, ты хочешь снять кино? – Снимай! И получился «Вдох - - выдох», да? Я имею в виду фильм.
Я думаю: вдруг такое приключится?
К.ДАРИНА: А продюсеры есть же? Существуют они?
В.ГЛАГОЛЕВА: Да. Мой продюсер, с которой мы делали заказ, мы сделали с ней «Одну войну», - Натальей Ивановой, мы вот вместе подавали, и в Фонд мы подавали, и в Министерство культуры мы подавали документы. Всё – сценарий мы подавали. Поэтому ходили вместе на канал, где нам сказали, что нам это не нужно. Вот. Вот так.
К.ЛАРИНА: Слушай, я знаю ещё Тургеневскую тоже историю. Я не знаю, видела ты, или нет, фильм Дуни Смирновой «Отцы и дети».
В.ГЛАГОЛЕВА: Не видела, не видела!
К.ЛАРИНА: Поразительное кино! Вот поразительное!
В.ГЛАГОЛЕВА: Понимаете, вообще где? Где?
К.ЛАРИНА: Вот оно прошло там два раза по телевидению, ни в каких – никуда не выдвигалось, не номинировалось. Ничего как будто бы не было. А там блистательные актёрские работы. Там Сергей Юрский один чего стоит!
И это при том, что это классика, безусловно, товарищи, «Отцы и дети» - это школьная программа. Там ничего не осовременено. Там нет ничего, никакого надругательства над этой классикой. Но потрясающе сделано кино.
В.ГЛАГОЛЕВА: Боятся вот этого, так называемого ужасного этого слова – «рейтинг». Что не будет рейтинга. Я думаю, поэтому телевидение как-то осторожно к этому относится. Не знаю, не знаю. Ну, грустная история.
К.ЛАРИНА: А почему «Месяц в деревне» так вообще заинтересовал? Как бы это личная история?
В.ГЛАГОЛЕВА: Нет, нет! Я уже сказала: вот эта несыгранная Верочка. Да? А в принципе, мне кажется, я знаю, как это делать. Потому что мы сейчас писали режиссёрский. И какие-то такие вещи мы придумали уже, чтобы это, безусловно было. Сегодня довольно сложно смотреть спектакль, например, если он идёт без купюр, если он идёт просто такой серьёзный, ничего, просто вот классический спектакль.
У Эфроса очень много сокращений, очень много. Он сделал основные линии, и, в общем, убрал всех лишних. И поэтому это более так как бы живо.
И поэтому, нет, ну хочется чего-то красивого, хочется понять, чем жили, как жили там 150 лет назад? И думаю, что не только мне, наверное, хочется понять, как это? Там страсти же кипят.
К.ЛАРИНА: Там любовная история потрясающая.
В.ГЛАГОЛЕВА: Там страсти, да. Там – что такое стресс? Что такое любовь? Что такое долг? – Там очень много.
К.ЛАРИНА: А актёры есть на ролях?
В.ГЛАГОЛЕВА: Не буду пока, ладно, говорить, потому что…
К.ЛАРИНА: Я про другое хотела спросить. Поскольку вот мы хороним без конца людей, там целый огромный слой культурный исчезает на наших глазах. Да? И каждый раз, когда мы говорим какие-то слова прощания, вспоминаем, вот когда Людмила Гурченко, потом Михаил Козаков, вот Александр Сергеевич Лазарев сейчас, всё время возникает эта тема невероятной пропасти между тем, что было тогда, и тем, что было сегодня. Нет ли, поскольку внутри существуете и как актриса, и как режиссёр, нет ли этого ощущения, что немножко масштаб уже другой сегодня?
В.ГЛАГОЛЕВА: Конечно! Конечно! Безусловно! Поэтому сейчас, наверное, сложно пускаться в это. Потому что уже немножко другое – всё поменялось. Какие-то, я не говоря уже таким, высокопарным языком, ценности изменились, а они действительно изменились. Уже как-то актёры не такие сосредоточенные, что ли.
Вот мне повезло. Наши девочки, и Саша, и Хмуров Миша они погружались в это во всё. Там месяц мы снимали. И это погружение было, и оно какое-то перевоплощение всё-таки, оно существовало такое. Вот видно. Потому что, когда мы, например, какие-то шли премьеры, девочки, они уже задавали вопрос: «А где героини?», когда мы выходили на сцену. Все не могли понять: как это? Это эти же девочки? Поэтому я надеюсь на вот это вот перевоплощение уже внутри, которое будет, если, дай Бог, это состоится. А поверхностность она существует. Очень поверхностно вообще всё. Потому что надо успеть там, надо сняться в 25, в двухстах сериях, надо успеть сюда, надо успеть… Вот эта вот бесконечное: надо, надо, надо! Быстро, быстро, быстро! Такого, конечно, не было. Такого темпа жизни, ритма такого, очень сейчас сложно. Мне кажется, сложно вообще актёрам существовать сейчас. Потому что, если раньше репетировали, раньше искали, доходили до глубин каких-то, то сейчас – раз, раз, раз! Ну, чего там? Чего?! – Вот это, конечно, ужасно.
К.ЛАРИНА: Это каким-то образом сказывается на профессиях актёрских? На уровне? Да?
В.ГЛАГОЛЕВА: Думаю, что, конечно. Потому что, когда снимают сериалы и тратят на серию там день, два, то, безусловно, результат будет…. Ну, и истории берут таки. Да? Они же проходные, играют сами себя. Ну, здесь другие задачи.
Мечта есть одна. Я расскажу, потому что неосуществимая, наверное.
Ральф Файнс приезжает в жюри, на фестиваль Тарковского.
К.ЛАРИНА: Буланова. «Зеркало».
В.ГЛАГОЛЕВА: Буланова, да. Да! И вот есть мечта, так как я Ральфа Файнса, естественно, с картины помню, и мне он безумно нравился в картине «Английский пациент» и «Список Шиндлера». И я видела его в театре, когда привозили «Иванов». Вот. И он, и чтец, конечно же, и он вот как раз тот самый человек, который не мельтешится. Да? У него какое-то особое дарование. Есть мечта: подарить ему диск «Одна война», и предложить ему (смеётся), предложить ему роль Ракитина. А так как Тургенев говорил: «Ракитин – это я», а это действительно так. Мы сейчас много очень узнали о самом Тургеневе. Вот, поэтому вот такая мечта есть.
Ну, поедем, ну, откажут. А, может, и не откажут!
К.ЛАРИНА: А он скажет: «А вы мне денег давайте за это!».
В.ГЛАГОЛЕВА: Ну, конечно, скажет.
К.ЛАРИНА: Ну, и что? А дальше что? Дело заходит в тупик.
В.ГЛАГОЛЕВА: Нет, нет! Мы как-то будем выкручиваться.
К.ЛАРИНА: Надо будет совместное производство наладить.
В.ГЛАГОЛЕВА: Я думаю: а вдруг кто-то захочет, чтобы Ральф Файнс сыграл в картине, и какие-то вдруг меценаты появятся.
К.ЛАРИНА: Ну, это же другой разговор! Да!
В.ГЛАГОЛЕВА: Вот это я и хотела сказать сегодня. (Смеётся).
К.ЛАРИНА: Хорошая идея! Правильная!
Хотя, с другой стороны, мы уже сегодня произносили имя Марлена Мартыновича Хуциева, который сколько лет уже, до сих пор не может завершить свою картину про Чехова. Да?
В.ГЛАГОЛЕВА: Да что Вы? Даже я и не слышала! Ах! Ай-яй-яй-яй-яй!!!
К.ЛАРИНА: Там Чехов и Толстой. Проект, которым он занимается долгие уже годы. Уже всё отснято почти, он не может завершить её, потому что у него нет денег. Те же самые проблемы у Марлена Хуциева – нет денег.
Ещё один проект, который так и не состоялся, который, мне кажется, был бы невероятно интересным, - это то, что делал Сергей Соловьёв. Про Тургенева, кстати.
В.ГЛАГОЛЕВА: Да. 10 лет уже!
К.ЛАРИНА: Где Олег Янковский, - и всё! Никому не нужно! Никому не нужно!
В.ГЛАГОЛЕВА: Да, «Полина Виардо». Да, да, да.
К.ЛАРИНА: Никому не нужно! Он там записал всю потрясающую музыку. Он мне показывал романсы, которые там героиня поёт. И сам факт – Олег Янковский. А какой там грим потрясающий, и вообще – всё! И это уже всё!
В.ГЛАГОЛЕВА: Я видела фотографии, я видела. Ужасно! Ужасно! Остаётся развести руками.
К.ЛАРИНА: Что там говорить!
В.ГЛАГОЛЕВА: Ну, всё равно, мы же такие, в общем, дотошные. И такие вот, пока не отступаем. Пока есть силы надеяться надеемся.
К.ЛАРИНА: «Вера! Вы – чудесная женщина. Всегда рад видеть Вас на экране и в качестве артиста, и в качестве режиссёра. Всегда сложно, всегда интересно! Спасибо Вам!».
В.ГЛАГОЛЕВА: Пошли дифирамбы. Спасибо, спасибо!
К.ЛАРИНА: «Уважаемая Вера! Мне импонируют Ваши роли в кино своей открытостью, непосредственностью. И потом, Вы очень симпатичны и милы. Скажите, что побудило Вас стать режиссёром? Сергей».
Ну, на эту тему мы уже говорили не раз. Но можно коротенечко ответить.
В.ГЛАГОЛЕВА: Да, ну, коротенечко даже не ответишь, потому что, в принципе, вот на возраст, грубо говоря, после там 40-45, уже нету таких, мне кажется, у нас уже просто ролей как-то не хватает. Да? Это первое.
Второе: хочется, конечно же, отвечать не только за себя, за свою роль, а за кино в целом. А это режиссёр, безусловно. Поэтому, конечно, намного, даже несравнимо, это несравнимо чувство, когда ты понимаешь, что в твоих руках всё!
К.ЛАРИНА: Вот видите? Оказывается, не всё в Ваших руках!
В.ГЛАГОЛЕВА: Ну, кроме, конечно, финансов. (Горько смеётся).
К.ЛАРИНА: Сейчас. «Вера! Вы – и актриса, и режиссёр. Мне интересно: Вы выбираете актёров, которые точно выполняют поставленную задачу, но Вам не по сердцу. Или актёр, не попав в цель, Боже мой! Боже мой! То есть, Вы выбираете сердцем, или продюсерским умом исполнителей?». Вот, скажем так.
В.ГЛАГОЛЕВА: Ну, вообще, начнём с того, что, конечно, Александр Балуев у нас идёт первым номером. И, когда бы я ни начинала там какой-нибудь сценарий…
К.ЛАРИНА: То есть, своя труппа уже есть?
В.ГЛАГОЛЕВА: Да. Я сразу предлагаю, говорю: «Саш, посмотри. Если тебе интересно, давай работать».
Вот. Он очень много своего привносит в картину. Я об этом уже говорила.
А в принципе у меня нет такого. Я, например, Алёну Бабенко. Я увидела её в «Водителе для Веры», я поняла, что с этой актрисой мне интересно работать.
Например, Вдовину Наташу я увидела в картине Урсуляка «Летние люди», я поняла, что вот, если бы я снимала кино, я бы обязательно пригласила эту актрису. И это было в картине «Заказ». Опять же, Саша Балуев там, Алёна Бабенко и Яша Кунов. Это «Чёртово колесо», тоже видела его там в картине. Для меня достаточно посмотреть просто как-то в работе актёра, и уже понять, что-то вот как-то, могу с ним общаться, или нет.
К.ЛАРИНА: «Почему не взяли моего мальчика на фильм «Чёртово колесо»?». Сергей Гордеев пишет.
В.ГЛАГОЛЕВА: А кто там у нас мальчик? Мальчик…
К.ЛАРИНА: Там есть разве мальчик?
В.ГЛАГОЛЕВА: Там есть мальчик. Извините.
К.ЛАРИНА: Ну, не подошёл, извините!
В.ГЛАГОЛЕВА: Я думаю, потому что он не был похож на маму. А мама у нас была Алёна Бабенко. Вот почему.
К.ЛАРИНА: «Милая Верочка! В этой опутанной коррупцией стране не откатишь половину Экспертному совету, не получишь финансирования».
В.ГЛАГОЛЕВА: Спасибо Вам! Спасибо! (Смеётся). Да, за откровенность.
К.ЛАРИНА: «Я работаю в кино художником уже более 10 лет, и вновь и вновь приходится читать идиотские сценарии, на которые Госкино даёт деньги. Как они выигрывают?», - спрашивает Татьяна.
В.ГЛАГОЛЕВА: Ну, это дано посмотреть. Там есть на сайте. Есть такой хитрый сайт, где там всё написано. Но это неважно.
Вы знаете, что? Действительно удивляет то, что вот профинансированная картина она выходит. Но ни проката, естественно, ни телевидения она не получает. Где это? Где эти фильмы? – Не знаю. Просто вот, делается кино и делается кино.
К.ЛАРИНА: Здесь делается кино, которое никто не смотрит, даже делается кино, которое так до конца и не доделывается. Зато деньги все распилены.
В.ГЛАГОЛЕВА: Аргумент: «А кто же пойдёт на «Месяц в деревне»?! Знаете, это. Я задаю вопрос: «А кто ходит вообще на картины, которые не являются, я не знаю, комедией? Кто ещё, вот кто на наши картины ходит?
К.ЛАРИНА: Вера, всё равно, посмотрите. Значит, если мы говорим о прокате, аудитория у нас, в основном, - это молодёжь. Пойдёт она на «Месяц в деревне»? – Скажем честно? – Да, не пойдёт.
В.ГЛАГОЛЕВА: Ну, есть же люди, которые пойдут на «Месяц в деревне».
К.ЛАРИНА: Но их будет ничтожно мало. Это три процента, которые канал «Культура» смотрят.
В.ГЛАГОЛЕВА: (Со смехом): Вот я это отвечаю всегда!
К.ЛАРИНА: Ну, конечно.
В.ГЛАГОЛЕВА: Ну, и всё равно, даже на любые там, я не знаю, такие фильмы – бытовые драмы, бытовые драмы, которые сейчас много снимались, которые там имели на Западе даже какой-то успех. Бытовая драма я их называю. Не буду перечислять, но там тоже пустые кинотеатры. Пустые. Ну, не ходят.
К.ЛАРИНА: Не ходят. Проваливаются в прокате фильмы, которые получают у нас престижные призы. Проваливаются в прокате фильмы Андрея Звягинцева, проваливаются в прокате фильмы Алексея Германа (младшего). Попогребский, что получил роскошный прокат со своим «Как я провёл этим летом»»? – Нет. Ну, я думаю, это уже произошло. На это уже кино никто не ходит.
В.ГЛАГОЛЕВА: Вот я и говорю: в этой истории «Месяц в деревне» встанет точно так же в эту череду. Ну, и что? Но зато, вот, например, опять же, по «Одной войне», если мы говорим, ну, всё-таки о ней узнали, мы очень много ездили в мире. И узнали об этой картине. И она была действительно. Там по многим номинациям призы получала. Это же тоже важно, когда узнают кинематограф.
К.ЛАРИНА: А, может, уже что-то произошло такое с этим зрителем условным, которого мы называем: зритель, который в кинотеатр идёт? Который уже знает, на что он пойдёт, на что – нет. Или это какой-то процесс взаимный должен быть?
В.ГЛАГОЛЕВА: Да нет, я думаю, что молодёжь с 15, с 14, с 16 лет до 25 ходит на, очень хорошо проходят триллеры. Очень хорошо! Типа «Крик» - вот это всё. Да? Очень хорошо!
Проходят хорошо какие-то компьютерные такие, там
блок-бастеры, это тоже хорошо проходит. Но я имею в виду американские. В основном, американское кино хорошо идёт. Или наша комедия, что в принципе тоже.
К.ЛАРИНА: Да? Для того чтобы 6 мы Вам дадим деньги, но мы хотим, чтобы на Ваше кино ходили. Вы даёте гарантию, что на Ваше кино пойдут? – Нет, не даём гарантий.
В.ГЛАГОЛЕВА: Нет же, это мэйджоры, это 8, это даже не обсуждается. Это дают именно на то, чтобы вернуть в кинотеатр зрителя. Но это же не авторское кино. Мы же говорим об авторском кино, которое должно существовать на поддержку государства – вот и всё!
К.ЛАРИНА: Тогда нужны специальные кинотеатры, в которых показывают. Потому что дальше, цепочка уже длится. Так, чтобы наши слушатели уже понимали, что даже система сегодня рыночная. Значит, допустим, государство поддерживает авторское кино. - Допускаем такую установку.
В.ГЛАГОЛЕВА: Там есть действительно, и фонды развития. Есть это пункт – «Поддержка авторскому кино».
К.ЛАРИНА: Хорошо, сняли. Дальше, куда? Директор кинотеатра говорит: «Ой! Нет, нет! Нет! Ко мне даже не подходите с этой картиной! Нет, нет! Нет!».
В.ГЛАГОЛЕВА: Значит, нужен специальный кинотеатр.
Но они, в общем-то, есть: «Художественный», раньше был «Москва», где показывали только российское кино. «Эльдар» - клуб замечательный. Где показывают российское кино.
Нет! Или деньги зарабатывать, или для души. Сейчас невозможно это совместить, невозможно!
К.ЛАРИНА: «Уважаемая Вера! Видел Вас как-то в Лужниках за стрельбой из лука. Давно это было! Давно это было!».
В.ГЛАГОЛЕВА: (Поёт): У! Было, было, было.
К.ЛАРИНА: «Какими видами активного отдыха Вы ещё болеете? Вы были одной из первых актрис, боровшихся с точечной застройкой возле своего дома. Что бы Вы могли пожелать Татьяне Догилевой, которая столкнулась с тем же самым и борется? Не пора ли вам всем объединиться в борьбе с этим воровским режимом?».
В.ГЛАГОЛЕВА: Ну, бедная Таня! Бедная Таня, как она борется!
Я была вот такой же оптимисткой. Я думала, что ну, невозможно. А как же? Если у них нет там каких-то, ну, нужных документов – того, того, того? И мы вызывали программу «Времечко», была такая программа. Сейчас, по-моему, её уже нет. Да?
Да, мы вызывали «Времечко», приезжали, показывали наш двор, где собираются строить дом. И там был парк такой. Там много было красивых лип, дубов. Детская площадка. За ночь спилили все деревья! Обнесли оградой, и начали ковырять котлован. Вот и всё!
К.ЛАРИНА: То есть, ничего не добились тогда?
В.ГЛАГОЛЕВА: Вот и всё! Да. И это было по двум домам, где мы боролись. И я поняла, что ни – че – го, к сожалению, невозможно.
Хотя, нет, вот тогда ничего нельзя было сделать.
К.ЛАРИНА: А сейчас?
В.ГЛАГОЛЕВА: Мне кажется, сейчас, вот если активно люди выражают своё негодование, через Интернет, может быть, как это было с Бычковым. Бычков, да? Егор Бычков?
К.ЛАРИНА: Да, да, да.
В.ГЛАГОЛЕВА: Ну, всё-таки, какая-то справедливость восторжествовала! И, если я, например, у меня опускаются руки, то я всегда вспоминаю эту историю с Егором Бычковым, что всё-таки можно добиться того, что люди хотят. Можно добиться, можно! Поэтому руки не надо опускать. И чем больше нас борются за справедливость, тем, я думаю, сложнее тем людям, которые не хотят этого.
К.ЛАРИНА: Вот ещё такая вещь, Вер, поскольку всё-таки мы говорим об известных людях, типа Веры Глаголевой, или Татьяны Догилевой, я не знаю, меня лично поражает такое достаточно пассивное отношение к этому сообщества цехового. Мало того, что, хорошо, - не поддерживаете…
В.ГЛАГОЛЕВА: Да ну! «Зачем она полезла?!».
К.ЛАРИНА: Но говорят ужасные вещи. Говорят: «А! Она сумасшедшая! Зачем она полезла?!».
В.ГЛАГОЛЕВА: Нет, во-первых, это всё – подготовленная акция. Вот журналисты писали, я это где-то читала, что ну, как бы одно из мнений, что, ну, типа: вот она сейчас мало работает, ей нужен пиар». – Ну, как же так не стыдно?! Вот как же так не стыдно говорить такие вещи!
К.ЛАРИНА: Вот и вопрос: А почему такой раздрызг внутри? Почему нет ощущения какого-то сообщества, в данном случае? Пусть даже профессионального, при наличии каких-то бесконечных структур – Союз, Киносоюз? – Это всё я не беру. А почему?! Ведь даже те проблемы, которые мы с тобой сегодня обсуждаем, они могут быть решены, если это не будет частная проблема Веры Глаголевой.
В.ГЛАГОЛЕВА: А потому что кто-то думает: «Вот ей-то дадут, если, а мне-то тогда уже не дадут». Поэтому здесь каждый за себя.
К.ЛАРИНА: То есть, как в Голливуде, когда сценаристы выходили на забастовки. У нас это невозможно.
В.ГЛАГОЛЕВА (шёпотом): Я думаю, что нет. За кого-то бороться? – Конечно, нет! Конечно, нет!
К.ЛАРИНА: И это ужасно!
В.ГЛАГОЛЕВА: На такой пессимистической ноте не надо заканчивать.
К.ЛАРИНА: Ну, давай – на оптимистической. Слушай! Какие последние эмоциональные, позитивные впечатления ты получила?
В.ГЛАГОЛЕВА: Хорошие, замечательные! Спектакль посмотрела я в «Ленкоме».
К.ЛАРИНА: «Пер Гюнт»?
В.ГЛАГОЛЕВА: «Пер Гюнт».
К.ЛАРИНА: Мне тоже нравится.
В.ГЛАГОЛЕВА: Это такое, прямо выходишь с таким замечательным чувством радости, что вот есть такие актёры, есть такой режиссёр. Что вот, как там 25 лет назад.
К.ЛАРИНА: Молодой режиссёр, скажи, Марк Анатольевич? Молодец!
В.ГЛАГОЛЕВА: Да. Это всё дышит, это всё молодость, это всё придумки какие-то замечательные. Это красивый спектакль. Очень эмоциональный спектакль, замечательный!
Потом из последних постановок в «Большом» мне очень нравится «Утраченные иллюзии», хорошая музыка Десятникова, замечательная музыка. Вот. И, в общем, как-то всё очень хорошо.
К.ЛАРИНА: А в театр не тянет?
В.ГЛАГОЛЕВА: Играть? Чего-то нет! (Хохочет). Что-то не тянет, да! Но ставить – может быть, да. Может быть, да. А вот… Нет, всё! Я поняла, что мне уже это не так интересно.
К.ЛАРИНА: Ну хорошо. Мы понимаем, чем мы заканчиваем передачу: если нам не дают снимать кино, мы пойдём в театр и поставим «Месяц в деревне».
В.ГЛАГОЛЕВА: Тоже надо в стационарном, потому что антреприза говорит: «А кто пойдёт?».
К.ЛАРИНА: Нет! Это не надо!
В.ГЛАГОЛЕВА: Нет, антреприза – это другая история. Это комедия. Поэтому там тоже всё не так просто.
Ну, есть предложения там всё-таки сниматься. И ну, есть предложения: хороший сценарий. Ну, не знаю, не знаю.
К.ЛАРИНА: Я понимаю, что Вера, по-моему, человек очень мобильный, не может так просто сидеть.
В.ГЛАГОЛЕВА: Да, да, да. Сидеть просто так не могу. Это правда. Я всё-таки такая упё1ртая, я всё-таки очень хочу вот в этом году. А у нас же ещё ограничено по времени, потому что это три летних месяца. Поэтому уже мы в сентябре это снимать не можем. Поэтому, люди дорогие, откликнитесь!
К.ЛАРИНА: Ну, мы уже поняли, да!
В.ГЛАГОЛЕВА: В июне мы хотим, в июле месяце я хотела снимать кино.
К.ЛАРИНА: Дорогие товарищи олигархи! Если вдруг…
В.ГЛАГОЛЕВА (Хохочет): Это не вариант! Это теория.
К.ЛАРИНА: У вас возникнет желание, вот как когда-то было, возникнет желание у человека.
В.ГЛАГОЛЕВА: А было, помнишь, народное кино? Матвеев делал народное кино: «Любить по-русски».
К.ЛАРИНА: На народные деньги?
В.ГЛАГОЛЕВА: Да, да.
К.ЛАРИНА: А почему нет? У нас же сегодня собирают деньги в Интернете на борьбу с коррупцией. И, кстати, большие деньги собирают.
В.ГЛАГОЛЕВА: Ну, конечно, собирают деньги на лечение – это понятно.
К.ЛАРИНА: На борьбу с коррупцией на лечение.
В.ГЛАГОЛЕВА: Да, когда люди поддерживают друг друга. Вот, кстати, когда объединяются. Это просто огромное спасибо людям, что они ещё могут откликнуться. Да? Но это как-то, мне кажется, не очень правильно – собирать на кино: это не честно, когда люди голодают. Когда, в общем, так тяжело живут люди.
К.ЛАРИНА: Это мне кажется, абсолютно такие, параллельные истории. И можно на что угодно можно собирать деньги. Если это сделать красиво, открыто, скинуться по одному доллару? О чём мы говорим?
В.ГЛАГОЛЕВА: Вот вам миллион!
К.ЛАРИНА: Я знаю, кстати, один режиссёр известный современный не гнушается продавать роли. Вот я тебе, закончив эфир, расскажу. Продаёт роли, причём, в масштабном проекте, который поддерживается государством, можно купить роль.
В.ГЛАГОЛЕВА: Можно просить? Что Вы!»
К.ЛАРИНА: Да можно купить роль. Да, есть прецедент, я даже прочитала.
В.ГЛАГОЛЕВА: В кино?
К.ЛАРИНА: В кино, да. Но об этом вы, дорогие друзья, не узнаете, что скажу Вере.
Верочка, спасибо большое, время наше истекло.
В.ГЛАГОЛЕВА: К сожалению.
К.ЛАРИНА: Но мы всё сказали то, что могли?
В.ГЛАГОЛЕВА: Конечно!
К.ЛАРИНА: Остаётся ждать теперь какого-то отклика благодарных зрителей.
В.ГЛАГОЛЕВА: Я знаю, этого не будет, но мы это для себя поговорили.
К.ЛАРИНА: Спасибо!
В.ГЛАГОЛЕВА: Спасибо Вам!