Александр Стриженов - Дифирамб - 2011-03-27
К.ЛАРИНА: Вот ты скажешь: «Народный артист Советского Союза»? Пока ещё нет?
А.СТРИЖЕНОВ: Нет.
К.ЛАРИНА: У нас сегодня в студии Александр Стриженов – актёр, режиссёр, продюсер. Хватит?
А.СТРИЖЕНОВ: Да. Швец, жнец, на дуде игрец.
К.ЛАРИНА: Званий пока не имеет.
А.СТРИЖЕНОВ: Нет.
К.ЛАРИНА: Но надеемся, что страна оценит вклад Александра Стриженова в отечественный кинематограф, и наградит его в Кремле. Или, может быть, не наградят.
А.СТРИЖЕНОВ: Мне папа всегда звонил, обращался как-то так, с юмором, поэтому это отношение и мне передалось. Ну, конечно, приятно, когда Родина отмечает тебя за заслуги. Но ещё приятнее какое-то другое подтверждение этих заслуг. Я имею в виду народную любовь.
К.ЛАРИНА: Народная любовь у нас зашкаливает просто, это точно!
Я сейчас по поводу народной любви к народу обращаюсь. Мы в открытом эфире, поэтому, дорогие друзья, вы можете, во-первых, не только нас слушать, но и смотреть – наш «Сетевизор» работает на нашем сайте, заходите, посмотрите. Подключайтесь к нашему разговору.
Можно пользоваться sms-ками, опять же, -
+7 (985) 970-45-45. Можно пользоваться телефоном прямого эфира: 363-36-53. Присылайте ваши вопросы.
Итак, Александр Стриженов, давайте пойдём по хронологии. Начинать надо с конца, не с финала, а с конца.
А.СТРИЖЕНОВ: А можно…
К.ЛАРИНА: Привет передать?
А.СТРИЖЕНОВ: Да.
К.ЛАРИНА: Сразу?
А.СТРИЖЕНОВ: Всем. Всем своим коллегам, всех поздравить с Международным Днём театра. И своих родителей, которые многие годы Художественному театру отдали. И, конечно же, свою жену Катю, которая сейчас единственный действующий театральный артист в семье, потому что в трёх, по-моему, антрепризах она играет.
Катечка, если ты меня слышишь, по дороге в Останкино я тебя поздравляю, горжусь тобой и люблю тебя.
К.ЛАРИНА: Ну, тут, наверное, стоит сказать, что Александр Стриженов тоже выпускник всё-таки актёрского факультета.
А.СТРИЖЕНОВ: Студии МХАТ.
К.ЛАРИНА: Студию МХАТ Вы закончили…
А.СТРИЖЕНОВ: В 90 году курс Калягина.
К.ЛАРИНА: С Юлией Меньшовой вместе учились?
А.СТРИЖЕНОВ: С Юлией Меньшовой, с Андреем Паниным, у нас достаточно звёздный такой курс был.
К.ЛАРИНА: При этом в театре работал только в детском состоянии?
А.СТРИЖЕНОВ: Нет, я очень долго работал тоже антрепризно в самом начале – у Иосифа Райхельгауза в Школе современной пьесы, и открывался театр практически, ещё, будучи студентом 4 курса.
Потом – у Лёни Трушкина в антрепризе в театре Антона Чехова. Были такие какие-то звёздные спектакли.
К.ЛАРИНА: А почему не захотели пойти в репертуарный театр?
А.СТРИЖЕНОВ: Очень свободолюбив был всегда.
К.ЛАРИНА: Вот с самого начала выпустились, и понимали, что не будете там сидеть?
А.СТРИЖЕНОВ: Нет, я как-то отнёсся. Я, как закулисный ребёнок, видел эти драмы стареющих молодых артистов, протирающих штаны на репетициях, прочитай просто генеральную, и прийти просто к пятой картине? Ужасно было, да. И, в общем, выбрал я себе какую-то другую судьбу и получал от этого удовольствие.
Я не знаю, такие громкие были театральные названия: «Сирано де Бержерак» у Райкина в «Сатириконе», «Чествование» у Трушкина. Вообще, несколько спектаклей.
К.ЛАРИНА: Ну, зато в кино Вы активно работаете, в том числе и как артист. И я тому свидетель.
Я просто хочу сразу поздравить с замечательной работой в фильме «Самка». Это фильм, который выйдет в прокат первого апреля. Фильм Григория Константинопольского, где Александр Стриженов исполнитель главной, не заглавной, а главной роли, но и один из продюсеров этого фильма.
Хотя он совершенно там неузнаваемый. Я просто хотела несколько слов сказать. Я пришла, когда на пресс-показ этого фильма, я не смотрела пресс-релиз, я вообще не знала, кто там играет. Я шла смотреть Гришин фильм, потому что ужасно его люблю, люблю его работы, и предвкушала, что это будет удовольствие, и не ошиблась.
И вот, когда появилось это существо, это не человек, чтобы вы понимали, это снежный человек, да. Весь укутанный в шкуру, в меха. С каким-то невероятным гримом, что Аватар просто отдыхает рядом. Только там глаза ещё можно понять, что они человеческие.
Как играет человек? Мы сидели с моей приятельницей, сидели и говорили: «Боже мой! Где они нашли такого потрясающего актёра? Кто это? Невозможно не влюбиться в это чудовище! Чудовище, которое пробуждает только самые нежные чувства».
А.СТРИЖЕНОВ: И обаятельный получился.
К.ЛАРИНА: И обаятельный, и трогательный, и какой-то очень естественный. И какой-то вот наш снежный человек! Родной!
А.СТРИЖЕНОВ: (Смущённо смеётся). Спасибо.
К.ЛАРИНА: Вдруг, когда пошли титры, и мы прямо вскрикнули: «Это Стриженов! Этого не может быть!». Это действительно вот можно смело выдвигаться на «Оскар» с этой работой. Говорю без обиняков. Поздравляю! Просто молодчина! Но не всякий артист решится на это.
А.СТРИЖЕНОВ: Спасибо. Я очень рад этой работе. Мы как-то неожиданно с Гришей, будучи давно знакомыми, встретились вот на «Кошечке». Он мне позвонил, прислал мне текст и литературный первоисточник. Он так меня очаровал, что, в общем, у меня сомнений никаких не было, что я хочу в этом участвовать.
К.ЛАРИНА: И там такие четыре моноспектакля .
А.СТРИЖЕНОВ: Да. Потом он мне показал мне уже отснятые первые новеллы с Михаилом Олеговичем Ефремовы. И, конечно, вот не то, что это понятно, это актёрское желание не то, что конкурировать, а участвовать в хорошем. Дальше прибавились Сухоруков и Стычкин. И вот эти четыре новеллы вышли вот этом Альманазе «Кошечка», в таком арт-проекте.
К.ЛАРИНА: И, слава Богу, кстати, что его посмотрели по телевидению, и многие наши слушатели его видели. И очень хорошие были отзывы, тоже невероятные. Потому что никто даже не предполагал, что в наше время, время таких
блокбастеров, таких мощных проектов кассовых вдруг такая работа выходит. Уникальная.
А.СТРИЖЕНОВ: Я снискал удивительную похвалу от папы, что, в общем, дорогого стоит. Мы всегда в тени великих предков актёрские детишки. И тут, в общем, я дождался похвалы за актёрский труд. И, когда Гриша разродился неожиданно вот этой обезьяной, которая сначала называлась «Обезьяна» так, в рабочем варианте, потом он назвал её «Самкой». Конечно, каждому артисту льстит, когда на него пишут сценарий.
К.ЛАРИНА: А это прямо для Вас специально, да?
А.СТРИЖЕНОВ: Прямо вот, видимо, наши какие-то общения по подготовке другого проекта навели Гришу на мысль написать для меня такую тяжёлую, с точки зрения испытания профессией вещь. Ну, действительно много часов занимал этот грим пластический. Костюм неудобный. Но всё это окупалось каким-то удовольствием. И соприкосновение с забавной, провокационной Гришиной литературой. Комментирует замечательно.
К.ЛАРИНА: Это вообще учитывается нашей традицией, Саша. Даже по нашим актёрским амбициям у нас, какой вообще артист, какого заставишь его загримироваться? Они хотят, чтобы лицо было видно, чтобы его все узнавали.
А.СТРИЖЕНОВ: Я так много работал лицом, и у меня достаточно продолжительная телевизионная карьера способствовала узнаванию на улицах. У меня нет комплекса неузнавания. Поэтому, собственно говоря, вот одеть эту маску не составляло для меня вот такого труда, сопряжённого с наступанием на горло собственной песне.
К.ЛАРИНА: Чтобы все видели: «Это я!», «Это я!».
А.СТРИЖЕНОВ: «Это я!».
К.ЛАРИНА: Чтобы в конце было какое-то разоблачение. Оно открывает, или сбривает всё. Там он как бы бреется частями, только лицо выбривает.
А.СТРИЖЕНОВ: Но при этом остаются всё равно детали этого пластического грима. У меня там такой подбородок, верхняя губа. Такие скулы придуманные.
К.ЛАРИНА: Когти, какие?
А.СТРИЖЕНОВ: Всё равно, неузнаваемый. Но меня как-то совершенно это не беспокоило.
К.ЛАРИНА: Молодец! Тут вообще, если говорить вот об этом кино, и о предыдущей работе Гришиной, которую вот уже назвали «Кошечка», я вот почувствовала, в который раз, как это важно, когда компания собирается вместе. Когда всё-таки это не междусобойчик, а это именно какая-то невероятная увлечённость делом. И это невозможно не почувствовать, когда ты этот фильм смотришь. Он совершенный с точки зрения коллективной работы. Это очень чувствуется.
Для Вас вот лично, как для человека, который в кино работает, Вам важна компания?
А.СТРИЖЕНОВ: Компания важна, конечно. И потом мы же не дружим по принципу: кто хороший артист, с тем и дружу. Правда? Это было бы смешно. Но так получается, что есть вот в кругу ближнем действительно хорошие артисты. А для режиссёра артисты – это инструменты. Ну, как, наверное, художник хочет хорошую кисточку, а не из которой волоски выпадают.
Так и писатель хочет перо хорошее, чтобы не ломалось. Или ручку, если он привык шариками писать, не за 35 копеек, как в школе у нас были, а какую-нибудь посерьёзней – неудобно просто! Вот так и режиссёр хочет хорошие инструменты для исполнения собственных задумок. Поэтому, конечно, компания подбирается.
К.ЛАРИНА: Трудно самим кино снимать?
А.СТРИЖЕНОВ: Трудно. Это всегда трудно, и раньше было трудно. Раньше там жёсткая цензура диктовала что-то. А сейчас диктует рынок. И неизвестно, что страшнее, в данном случае.
Интересная работа не доходит до широкого зрителя, потому что мы привыкли воспринимать… Да не мы, я говорю: «Мы», (в кавычках). Они привыкли воспринимать зрителя с не лучшей стороны. На зрителя навешали такое клише-ярлык людей неумных, необразованных, лишённого некоторого культурологического андеграунда.
К.ЛАРИНА: Что же такие жёсткие все начальники абсолютно?
А.СТРИЖЕНОВ: Ну, вот, к сожалению, вот масс-медиа и рынок загнали в определённом смысле народ ниже плинтуса, в смысле культурного уровня. И это трагедия.
К.ЛАРИНА: Ну, подождите, не мы же первые. В рынке всё-таки существует всё мировое пространство. Тем не менее, есть кино и во Франции, и в Германии, и в Польше.
А.СТРИЖЕНОВ: Ну, да. Оно не выходит широким прокатом тоже.
Давайте возьмём Америку, самую кинематографическую державу. Вы никогда не сравните там тиражи. Вот сейчас какой-то прорыв, может быть, существует. Да, там «Короля» посмотрели, посмотрели Аранофски, хорошие деньги собрал «Чёрный лебедь». И вот такие фильмы, не трансформеры, да? Но в принципе, народ-то, молодёжь нацелена на трансформеры, на аттракцион. И конкурировать с этим невозможно.
Другое дело, что у них экранов больше. У них есть возможность выбрать – посмотреть в своём квартале, или за углом.
У нас залов мало, видимо, покупательная способность населения тоже невелика.
К.ЛАРИНА: И аудитория кино, кинозалов именно, именно кинозалов, одна молодёжь.
А.СТРИЖЕНОВ: Она молодая, да.
К.ЛАРИНА: А в Америке тоже молодёжь?
А.СТРИЖЕНОВ: Ну, в основном, смотрите, невозможно даже, если брать поп-культуру, вот джаз-то куда-то пропал. На своём месте его не найдёшь. Казалось бы, родоначальник. Ну, какие-то отдельные джаз-клубы закрываются, там дискотеки –
унца-унца- ун-ца-ца. Поэтому это не прецеденция, а общая, я так понимаю.
И с литературой то же самое происходит. Да. Насколько чтиво вытесняет с прилавков серьёзную литературу.
Кстати, повсеместно происходит. К сожалению, это наша трагедия.
К.ЛАРИНА: Подождите, давайте тогда про это поговорим.
А.СТРИЖЕНОВ: Может быть, должно что-то произойти. Ну, я подозреваю некое это синусоидное, или спиралевидное развитие жизни вообще. И, если сейчас есть некий спад, значит, за этим должен быть неминуемый подъём.
К.ЛАРИНА: Или конец, как Жванецкий говорил.
А.СТРИЖЕНОВ: Или конец, или подъём. Но не хочется думать о конце, всё-таки. Помимо Майи было огромное количество других индейцев по соседству. У них были другие календари, поэтому, что будет конец света в 12-м году, не верю.
Вообще, собственно говоря, я основываю свои жизненные какие-то воззрения на мировоззрении индейцев Майя. Поэтому хочется верить, что будет подъём. Главное, чтобы наши дети до этого дожили, если не мы.
Чтобы им посчастливилось жить в какую-то просвещённую эпоху.
К.ЛАРИНА: Ну, подождите, Вы же сами работаете в этом пространстве – Вы любите кино. Вы любите его продюсировать и снимать как режиссёр.
А.СТРИЖЕНОВ: Люблю. Но я зависимый человек тоже от собственных желаний, хотя бы. Да?
К.ЛАРИНА: Скажу, что Стриженов он как бы начал эту «Любовь-морковную тему», да? И теперь через грядку копают все, кому не лень после него.
А.СТРИЖЕНОВ: Меня назвали родоначальником жанра гламурной комедии. Да, виноват. Простите. Но, с другой стороны, победителей не судят! У нас была хорошая касса. И, в конце концов, мы не пропагандировали секс, наркотики и насилие. Но высказывания, они, к сожалению, обрекаются, творческие, авторские высказывания обрекают продюсера на некое безденежье. В том, что вряд ли может быть, если востребовано широкой публикой.
А коммерческое кино иногда претит там возрасту, или как-то...
К.ЛАРИНА: Понятно. Нет, я понимаю, что это проблема, что называется, всехняя.
Да, и в театре сегодня, вот Вы сказали там Катя работает в антрепризах.
У нас антрепризы, чтобы наши слушатели тоже понимали, кто не помнит, что это такое, или не интересуется. Это какие-то кассовые вещи, крепко сделанные пьесы. Большинство из них – всегда комедии. Разного качества, есть и приличные.
А.СТРИЖЕНОВ: Вы знаете, честно говоря, глядя на всё это антрепризное движение, государственные театры, репертуарные театры пошли по пути антреприз. И репертуары тоже потеряли русскую классику во многом, и зарубежную классику. Это тоже современные развлекательные пьесы. И я не назову уже театра, который удержался бы от этого.
К.ЛАРИНА: Ну, просто надо же как-то жить. Выдавать зарплату людям. Куда деваться? Тут всё-таки выход надо искать, в государственном бюджете рыться. Именно там, в государственной политике.
А.СТРИЖЕНОВ: Ну, остаётся тогда надеяться, что распределять государственный бюджет будут люди тонкие, умные и не жадные.
К.ЛАРИНА: Вот это можно. Я вижу, как страдают люди, вижу, как арт-хаусное кино, авторское пробивается с какими трудами к зрителю. Но всё равно, я убеждена, что зрителю это кино нужно. Невозможно понять, чтобы оно не было нужно.
А там король говорит, в фильме американском. Его же смотрит молодёжь.
Вот, если бы наши такой сняли фильм, никто бы не пошёл.
А.СТРИЖЕНОВ: Значит, мы что, потеряли молодёжь?
К.ЛАРИНА: Я не понимаю, в чём дело. Вот объясните.
А.СТРИЖЕНОВ: Я тоже не понимаю.
Знаете, на станции устроили тестовый просмотр для молодёжи в кинотеатре, находящемся на отдалении от какой-то конечной остановки метро. Ну, в общем, где-то очень далеко, в спальном районе. Вот. И пришло на этот просмотр человек 150. 12 ушло, а остальная, подсчитанная выборка говорила о том, что большинству абсолютному картина понравилась. И из большинства большинство, ну, тогда это 70% сказали, что да, пошли бы. А их них – 50 сказали, что пошли бы второй раз, а из них 50 сказали, что предложили бы пойти другим. То есть, в принципе, эта выборка говорит о том, что это абсолютно как-то, но молодёжное кино. Но при этом оно выходит ограниченным прокатом. И дай Бог его успеть найти в расписании тем, кого заинтересует Ваше мнение.
К.ЛАРИНА: Должна сказать, что там не всё так просто, чтобы вы всё тоже понимали, дорогие друзья. Вот мы так смеёмся – действительно классно работает и Саша Стриженов, и невероятная Кристина Бабушкина, его партнёрша и супруга по фильму. Это как бы снежная женщина.
А.СТРИЖЕНОВ: И Катя Вилкова, на которой держится вся эта история.
К.ЛАРИНА: Слава Богу, она человеческий облик имеет прекрасный.
А.СТРИЖЕНОВ: Ну, Гриша тоже умудрился ей испачкать лицо. И она удивительно хороша своими огромными голубыми глазами. Но как-то смешно у неё замазано лицо.
К.ЛАРИНА: Для меня это тоже непростое кино. Там есть некие опасные аллюзии, которые в этом фильме содержатся. Иначе Константинопольский не был бы Константинопольским, если бы он об этом не сказал.
А.СТРИЖЕНОВ: Я не знаю, опасные?
К.ЛАРИНА: Ну, как? Послушайте. Это вообще фильм антигосударственный, по сути.
А.СТРИЖЕНОВ (хохочет): Идите в лес?
К.ЛАРИНА: Да, в лес, ребята! В лес! С людьми жить нельзя. С наши ми людьми с бородами лопатой, с патриотами жить нельзя! Этот патриот тебя может поймать в лесу, изнасиловать, ограбить, убить.
А.СТРИЖЕНОВ: Ну, это я не знаю. (Смеётся). Почему патриоты?
К.ЛАРИНА: Ну, у них вид у всех – это совершенно русские люди. Русские люди, дремучие.
А.СТРИЖЕНОВ: Дремучие, они дремучие такие. Они в армяках каких-то, они одеты все, да.
К.ЛАРИНА: Вот их там нет в этом фильме. Они как бы олицетворяют собой основное, титульное население.
А.СТРИЖЕНОВ: Ну, наверное, что-то, как в комедии бель-арто. Там есть, и есть в этом, конечно, кукольный театр.
Но, с другой стороны, Грише надо было оттенить наши, в общем, не очень натуральные образы, не очень естественные.
Так он всех загнал вот в такой.
К.ЛАРИНА: Это опасный юмор, я всерьёз говорю.
А.СТРИЖЕНОВ: Опасный? Не знаю. Мне очень обидно. Многие журналисты задавали вопросы про грибы, и так далее, тому подобное. Я говорю: «Я готов на Конституции Российской Федерации поклясться, что я никогда грибов никаких не употреблял. Мало того, уверен, мы говорили об этом с членами съёмочной группы никто не знает, что это такое.
И я уверен, что Аксаков не знал, как аленький цветочек работает. Но, тем не менее, Настенька-то к чудовищу перебиралась? Что аленький цветочек сделал с Настенькой?
К.ЛАРИНА: Это мак! (Смеётся).
А.СТРИЖЕНОВ: Мак? Из мака делают героин? Вот так разбирать Аксакова? Это просто невозможно!
К.ЛАРИНА: Почему? У нас Анну Каренину так можно разбирать? Конечно, нельзя.
А.СТРИЖЕНОВ: По-моему, нельзя так вообще. Нужен был некий инструмент сказочный для того, чтобы перенестись в другую действительность.
К.ЛАРИНА: Волшебные грибочки, например.
А.СТРИЖЕНОВ: Ну, нужны были волшебные грибочки.
К.ЛАРИНА: И ты переходишь в параллельный мир, прекрасный, удивительный! У нас сейчас НОВОСТИ, потом мы переходим в мир сегодняшний. А потом вернёмся в программу, и будем отвечать на вопросы наших слушателей.
НОВОСТИ.
К.ЛАРИНА: Возвращаемся в программу, и напомню, что у нас в гостях сегодня Александр Стриженов. Мы транслируемся на нашем сайте в «Сетевизоре», так что, вы можете посмотреть.
И, прежде чем передать слово нашим слушателям, я бы, конечно же, хотела спросить у Александра: что сегодня происходит в его жизни творческой?
Посмотрела, там какое-то кино Вы уже закончили, да? Где Оксана Акиньшина играет?
А.СТРИЖЕНОВ: Там да, там российская надежда на Евровидение Лёша Воробьёв, Женя Стычкина, Акиньшина, и друзья мои: Башаров, Куценко, Полицеймако.
К.ЛАРИНА: То есть, какая-то труппа своя?
А.СТРИЖЕНОВ: Да. Ну, они все совершенно, так сказать, в каких-то других образах. Замечательная история.
К.ЛАРИНА: Как называется фильм?
А.СТРИЖЕНОВ: Называется «Самоубийцы». Вот. Я там продюсером художественного проекта выступаю. Там многие силы задействованы. Мы решили применить на нашем жизненном пространстве старую американскую систему, по которой работали их компании. Мы дали возможность 20-летнему режиссёру, выпускнику Соловьёвского курса режиссёрского, Сергея Александровича Соловьёва, Егору Баранову снять его первое в жизни кино.
К.ЛАРИНА: А Вы как продюсер работаете?
А.СТРИЖЕНОВ: Да, ну, как худрук. Ну, худрук, наверное, как худрук я пытался уберечь его от каких-то ошибок, ещё о чём-то ему рассказать. И дать возможность ему осуществить его ощущения. Получилось, по-моему, тьфу-тьфу-тьфу, должна получиться такая очень яркая молодёжная комедия, всё-таки. Вот, на антисуицидальные темы. Всё-таки название «Самоубийцы», такое новогоднее кино.
К.ЛАРИНА: Хорошее название для новогоднего кино!
А.СТРИЖЕНОВ: Да, да. Ну, как-то вот оно очень парадоксальное.
А что я имею в виду под индопендант компаниями, как они работают? - Молодые, талантливые приходят к звезде, убеждают сняться. Потом приходят в ренту, и говорят: «Дайте мне камеру не за деньги, а просто так. Потому что звезда есть звезда. Звезда должна сниматься бесплатно. Дайте мне камеру бесплатно.» Это акционерное общество некое.
К.ЛАРИНА: То есть, камера как в прокат даётся, или как это?
А.СТРИЖЕНОВ: Ну, камеры все даются в прокат. Просто прокат всегда выдаётся за деньги, допустим. И здесь большинство участников приходили на проценты, то есть, не Я платил гонорар артистам, а артисты инвестировали мне свой гонорар в качестве вкладывания в общее дело.
Мы определили некий общий бюджет, который мы хотим потратить на эту картину, и создали такое акционерное общество. Надеемся, что вот энергия создателей в данном случае поможет создателям заработать на этой картине денег.
К.ЛАРИНА: И когда?
А.СТРИЖЕНОВ: Мне бы хотелось успеть презентовать этот проект в рамках кинорынка Сочинского, в июне. Я надеюсь, может быть, имело бы смысл осенью его показать, чтобы зимой, вот в новогодние праздники уже по телевизору широко опубликую его картину. Она милейшая, по-моему. Во всяком случае, такая, как Дисней Лэнд – аттракцион на аттракционе, с прекрасными актёрскими работами. И, надеюсь, мы сделаем с хорошей, грамотной постпродакшн.
К.ЛАРИНА: У вас как-то до этого была «Оленька».
А.СТРИЖЕНОВ: «Юленька».
К.ЛАРИНА: Это такой фильм ужасов абсолютный.
А.СТРИЖЕНОВ: Ну, не знаю чего, психологическая драма. Он просто по законам триллера был снят, ну по памяти, неким по ощущениям. Но это драма была. Я не снимал фильмов-ужасов совсем.
К.ЛАРИНА: Хорор? Нет?
А.СТРИЖЕНОВ: Нет, нет, не хотел.
К.ЛАРИНА: Как-то цепляет, такой, не по себе становится от этого фильма. Тоже такое, зрительское кино, что называется, да? Оно прошло в прокате хорошо?
А.СТРИЖЕНОВ: Да.
К.ЛАРИНА: Хорошо смотрели, да?
А.СТРИЖЕНОВ: Ну, триллеры всегда российская публика смотрит чуть значительно хуже, чем комедии. У нас, видимо, жизнь зачастую является, или напоминает триллер.
К.ЛАРИНА: Когда к нам привозят какие-нибудь «Сумерки», так там девочки рыдают просто, - хотят попасть на этот фильм. Героя они обожают, тоже триллер же, фильм ужасов.
А.СТРИЖЕНОВ: Ну, как-то вампирская тема стала модной почему-то.
К.ЛАРИНА: В этом году особенно, в этом сезоне носят вампиров, в основном.
А.СТРИЖЕНОВ: Ужас, какой!
А.СТРИЖЕНОВ: Тут недавно произошла встреча очередная президента с представителями искусства. В данном случае речь шла о современном искусстве. И там были представлены люди, скажем так, молодого и среднего возраста.
Про кино. Значит, там Саша Куц, замечательный режиссёр, режиссёр «Брестской крепости» он в самом конце встречи подошёл, приехал из командировки в Панаму. Я так поняла, что был несколько в таком состоянии перевозбуждённом, поэтому сразу взял быка, в смысле президента, за рога. И сказал, что вот, Вы ничего не знаете, а мне 35 лет. То есть, это такой Платоновский монолог. Я даже об этом написала у себя в «Живом журнале», что, если молодые режиссёры обречены на сериалы, что нас держит на этом крючке? Что нам обещают на каналах, что вы там снимете парочку сериалов, парочку «мыла», и потом мы вас запустим в кино, что называется. Люди так сидят годами. И ничего, из этой воронки не вылезают из сериальной. Я имею в виду молодых режиссёров. Это действительно так?
А.СТРИЖЕНОВ: Я не знаю, как. Молодой режиссёр – это человек молодой по возрасту, или который только начал снимать?
К.ЛАРИНА: Нет, выпускники, дебютанты, да, да, да.
А.СТРИЖЕНОВ: Кто-то выпускается в 20 лет, а кто-то в 35 только приходит на Высшие режиссёрские курсы. Поэтому, кто из них молодой непонятно.
У меня возникло вот одно желание снять. Просто мне история очень понравилась.
К.ЛАРИНА: Сериал?
А.СТРИЖЕНОВ: Да. Там 4 серии. Не знаю, насколько. Но, наверное, дороговато для каналов. Они хотят больше всё-таки мыло какое-нибудь производить, нежели там дорогостоящие сериалы. Вот. А он требует исторической реконструкции
какой-то, там двадцатые-тридцатые годы. И прекрасная роль для Кати. Ну, надеюсь это осуществить.
К.ЛАРИНА: А вообще эти сериалы они как-то влияют на творческую составляющую людей? Я имею в виду и артистов, и режиссёров.
А.СТРИЖЕНОВ: Артистов выставляют очень сильно, артистов выставляют, да. Они после сериалов такие, расподготовленные, к сожалению, приходят на площадку. Что бы ни говорили мне телевизионные начальники, но это, конечно, убивает профессию.
К.ЛАРИНА: Я думаю, что они сами знают это. Я так смотрю, что очень многие люди уже сознательно от этого отказываются, я имею в виду актёров, которые очень избирательны.
А.СТРИЖЕНОВ: Они уже сыты, и, в общем, им хватает того, что они зарабатывают в кино. И ещё какими-то другими способами.
К.ЛАРИНА: А что Вы ещё узнали о телевидении? Сколько Вы работали в кадре как ведущий? Сколько лет?
А.СТРИЖЕНОВ: Много лет. Много. Ну, что я узнал? Я про себя узнал, что я, конечно, соучастник преступления совершаемого на студии, в отношении собственной страны.
К.ЛАРИНА: То есть, не отрекаетесь, не снимаете с себя ответственность?
А.СТРИЖЕНОВ: Ну, конечно. Но жалко, жалко, что телевидение как-то теряет просветительскую роль. Потому что оно самое доступное, а считает, что должно только развлекать.
К.ЛАРИНА: А Вы, почему ушли? Сами ушли, или так…?
А.СТРИЖЕНОВ: Ну, это была старая история. Я снимал активно, и плюс был какой-то повод личный.
К.ЛАРИНА: И просто скучно стало?
А.СТРИЖЕНОВ: И скучно стало. Ну, каким-то образом менялся и формат, и у меня очень хорошие были люди в руководстве программы. А потом стали нехорошими какими-то. Ну, как-то менее достойные. Ну, чего это обсуждать, как говорят, было это давно.
К.ЛАРИНА: Понятно.
Ну что, давайте мы телефон включим, поскольку я обещала это сделать. Если у меня получится. Вот есть. Александр Стриженов здесь, в студии «Эха Москвы». Вы можете задать ему любой вопрос. Если он не захочет отвечать, он скажет: «Не буду отвечать на этот вопрос». У нас свобода абсолютная высказывания. Пожалуйста!
Алло! Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Да, добрый день.
А.СТРИЖЕНОВ: Здравствуйте. Спасибо, что Вы ответили, потому что я очень люблю «Эхо Москвы».
К.ЛАРИНА: Ну, говорите уже!
СЛУШАТЕЛЬ: Я бы хотел сказать ему огромное спасибо, потому что его отец был у нас в молодости. И я благодарю за то, что существует в России, в России такая фамилия, как Стриженов. Мы очень любим…
К.ЛАРИНА: Спасибо, мы поняли.
А.СТРИЖЕНОВ: Спасибо.
К.ЛАРИНА: С такой фамилией, конечно, сложно существовать. Прекрасно это понимаю, да?
Алло! Здравствуйте. Алло!
СЛУШАТЕЛЬ: Я хотел задать вопрос. Если наш гость работал на телевидении, наверное, наверное, может ответить на этот вопрос. Я испытывал, правда, чувство ожидаемого ужаса, когда по Первому каналу смотрел, как Маша Распутина раздавливает свою дочь и мужа. И для меня это не было неожиданным, потому что, когда уволили Парфёнова, я понял, в каком направлении будет двигаться наше телевидение.
И вот, есть ли у Вас что-нибудь такое, - событие, которое говорило бы, что будет поворот от этого курса, который мы сейчас держим? Наблюдаете Вы какой-нибудь такой признак?
К.ЛАРИНА: Да. Мы поняли вопрос. Я думаю, что поворота все ожидали. Помогаю отвечать. Саша сам ответит, конечно.
А.СТРИЖЕНОВ: Я как-то очень дозировано общаюсь, к сожалению.
К.ЛАРИНА: Когда Лёня Парфёнов выступал со своей знаменитой речью, все ждали поворота.
А.СТРИЖЕНОВ: Да, но никакого поворота, я так знаю, не произошло. И увольнения не произошло, в общем.
К.ЛАРИНА: И все на месте.
А.СТРИЖЕНОВ: Да. И есть разные предположения относительно вообще того, зачем это происходило, и как.
Не знаю. Я новостевые программы смотрю, конечно же, потому что нужно знать, что в мире происходит. А вот про Машу Распутину я, к сожалению, не знаю. Наверное, происходят какие-то ток-шоу?
К.ЛАРИНА: Это программа «Пусть говорят».
А.СТРИЖЕНОВ: Я не смотрю эти программы, у меня не хватает времени.
К.ЛАРИНА: Ну, тем не менее, вот я Саше говорила, когда мы встретили его здесь, в редакции, я пыталась готовиться честно к встрече с Александром Стриженовым. Думала: сейчас я интервью какие-нибудь найду. Нашла. На меня вывалилось из Интернета такое количество ерунды из этой «жёлтой прессы», всей этой желтизны.
А.СТРИЖЕНОВ: Там война происходит, так сказать. Когда надоедает, в суд подаём. Ну, это всё нескончаемый поток глупости.
К.ЛАРИНА: А можно себя обезопасить от этого?
А.СТРИЖЕНОВ: Нет, это вот, наверное, каким-то конституционным образом можно сделать.
К.ЛАРИНА: Но вот опять же, про Вашего отца – Олега Стриженова никто же не пишет ничего.
А.СТРИЖЕНОВ: Ну, слава Богу, тогда не было такого разгула и вседозволенности. Наверное, никто не позволял себе тогда домысливать их поступки. И тому подобное. Но это всё ужасно, на самом деле. Просто надоело и скучно.
К.ЛАРИНА: Но бороться с этим невозможно, только вот в судебных инстанциях.
А.СТРИЖЕНОВ: Мне кажется, что да.
К.ЛАРИНА: А Вы выигрывали что-нибудь?
А.СТРИЖЕНОВ: Да. Вы знаете, сделали это специально для того, чтобы создать прецедент, и сказать своим коллегам о том, что один там миллион рублей, выигранный в издательстве – ничего, потому что у него огромные тиражи. А 40 исков, выигранные в месяц, уже, может быть, заставят людей перестать врать. Заглядывать под одеяло, домысливать жизнь и так далее, и так далее.
К.ЛАРИНА: Но Вы же знаете, это везде происходит. Или как там, в том же Голливуде как-то папарацци разбивают звёзды камерой. И, кстати, звёзд потом и засуживают - и штрафы им присуждают.
А.СТРИЖЕНОВ: Ну, там хотя бы не пишут предположения, о чём люди говорили, сидя в кафе за столом. Вполне возможно, что человек сидел со своим агентом и обсуждал целесообразность участия в следующем кинопроекте. А ему приписали какой-то роман. Там не приписывают романы. Фотографируют, и ноу коменс. У нас же ещё и комментируют, и домысливают. И так далее, и тому подобное.
Нет, последний раз я выгнал из павильона надоедливых фотографов, приехав на съёмку, и в отместку мне вся эта желтизна выбила 180 килограмм веса, рассыпающиеся коленные суставы. Я говорю: пусть вот это всё случится с вами и с вашими близкими, чтобы вы испугались когда-нибудь кары господней.
Но был приятно поражён. Там, выбегаю из машины, забегаю в магазин, и девушка стоит: «Господи, слава Богу, Вы ходите без костылей!».
А была ситуация: мы играли в футбол, и меня действительно подковали. Упал, пришёл с голеностопной. Взял костыль, слава Богу, остался старый с момента съёмки «Самки», где-то ногу вывернул – там очень ландшафт сложный.
К.ЛАРИНА: Угу. И сразу же возникла история.
А.СТРИЖЕНОВ: И сразу же – пришёл на костылях, больной, умирает. Вот. Слухи о моей смерти сильно преувеличены, как и о моём весе.
К.ЛАРИНА: Саша, всё-таки не могу не спросить про фамилию знаменитую, уж коли мы с Вами встретились. Она вообще, как-то… Я понимаю, поскольку Вы уже человек взрослый, сформировавшийся, уже тут лишний раз, может быть, не стоит спрашивать там одно и то же: там, отец, фамилия. Дети гениев, дети известных актёров.
Но, тем не менее, мне кажется, помимо того, что актёр очень известный и замечательный Олег Стриженов, это ещё какая-то в этом есть, как Вам сказать, род под фамилией Стриженов, потому что помимо Олега Стриженова есть ещё и замечательный Глеб Стриженов. И вообще, эта фамилия, которая очень большую ответственность налагает на человека.
А.СТРИЖЕНОВ: Мама.
К.ЛАРИНА: В Вас эта кровь, каким образом выражается в Вашем существе?
А.СТРИЖЕНОВ: Ну, я помню, сейчас я не думаю об этом. А вот ответственность, конечно, была. Ну, как-то так за собственные поступки частенько.
К.ЛАРИНА: А родословную свою как-то знаете? Что было до отца? Вообще, что это за линия такая?
А.СТРИЖЕНОВ: Есть прабабушкины, хранятся у папы аттестаты. Она закончила Мариинскую гимназию. Это школа фрейлин была, повыше Смольного института. У неё последний выпуск был. И есть дипломы за подписью матери Николая Второго, Марии Фёдоровны, императрицы.
К.ЛАРИНА: Какие-то такие семейные реликвии, которые хранятся.
А.СТРИЖЕНОВ: Могла свободно и преподавать русский и литературу.
Дедушка, вступая в ряды Красной Армии, забыл о своей родословной, вычеркнул всё и написал: «Из крестьян». Но по виду не похож. По виду был не похож.
К.ЛАРИНА: Значит, приходилось от всего отрекаться.
А.СТРИЖЕНОВ: Нет, отрекаться не приходилось, просто приходилось скрывать, видимо.
Но зато в 37 году, когда пошли массовые расстрелы военного руководства, он, наверное один из немногих остался жив, потому что расстреливали коммунистов, а он никогда в партии не состоял.
К.ЛАРИНА: А каким образом Ваш отец вообще вот пережил все эти годы власти, совсем чуждые, как мне кажется ему. Я с ним никогда не общалась, но мне кажется, что он совершенно отдельный человек в нашем советском искусстве.
А.СТРИЖЕНОВ: Он очень рано стал популярным, и, видимо, за это многое прощалось.
К.ЛАРИНА: То есть, в этом смысле он был человеком свободным, да?
А.СТРИЖЕНОВ: Да, да, да.
Я вот собираюсь в следующем месяце посетить Индию, списавшись с продолжателем династии Капуров, напомнить о том, как более 50 лет назад Индия и Советский Союз сделали первое совместное производство.
К.ЛАРИНА: Хинди, русси бхай, бхай!
А.СТРИЖЕНОВ: Вот Олег Александрович тогда, вместе с оператором картины Андриканисом устроил себе свободное путешествие в Рим и в Париж. Мало, кто тогда мог себе представить, а это был 55-й год, или шестой, в общем, свободное путешествие туристом, с большим количеством денег. Там же свободно конвертируемые рупии были? И поменяли на европейские какие-то там лиры и франки, и поехали попутешествовать.
Конечно, могли после этого сажать тогда. Но уже к Каннскому кинофестивалю был готов «41-й», и поэтому пришлось возвращаться, но уже в хороших, нарядных костюмах, купленных на Елисейских полях.
Ну, конечно, очень свободолюбивый был человек. Конечно, многое себе позволял. Но прощали, я думаю, за талант.
Вот. В органах не состоял Олег Александрович, в партии – то же. Я думаю, прощали за талант. Вот, слава Богу, что такой гарант. Народная любовь, наверное, была гарантом. Тяжело было исчезнуть, хотя понятно, что способы были. Но всё-таки, поскольку был аполитичен, не призывал к бунтам и насилию, то не устраивали ему автокатастрофы и ледорубом в загородных поездках е рубили.
К.ЛАРИНА: Скажите. Пожалуйста, а Вам вот в сегодняшнее время, как бы Вы его определили для себя? Поскольку Вы всё-таки тоже из того поколения, которое в сознательном возрасте и советский период прожили, и учились в это время, и работали в это время?
А.СТРИЖЕНОВ: Я сравниваю всё время свои ощущения того времени и этого времени.
Знаете, у меня когда-то там, в бытность работы на телевидении, был Моисеев Игорь. Ему было уже глубоко за 90. И я спросил: «Вот Вы и при царе жили, и ещё при Сталине, и при Хрущёве, и при всех остальных. И при демократах новых жили. А когда Вам лучше жилось? Он секунду подумал и сказал: «При царе». Я говорю: «Да ладно!». Он говорит: «Ну, потому что я тогда был маленький, а детство – лучшее время в жизни любого человека». Вот. Поэтому, конечно, мне было хорошо тогда тоже.
И я вижу, что мы приобрели, и тем более ощущаю то, что мы потеряли.
Замечательно в одной программе, не помню, где это, на канале «Культура» было, кто-то сказал замечательную фразу: «Как же хорошо мы тогда плохо жили!».
К.ЛАРИНА: Да, да, да, да. Это я тоже слышала. Да. Нет, ну, что там говорить? Вообще молодость есть молодость, а, тем более что всё-таки студенческое время, я думаю, что Вы с удовольствием вспоминаете, и тем более, курс такой хороший.
А кстати, вот про курс тоже интересно. Называлась Юля Меньшова вначале. А вообще, ваш курс, насколько остался в профессии актёрской?
А.СТРИЖЕНОВ: Я ведь назвал Вам ещё: Андрей Панин, Александр Лазарев, Вера Воронкова, да нет, многие. Серёжа Плотников всё время на НТВ.
К.ЛАРИНА: Хотя выпускали в самое такое тяжёлое время – 90 год.
А.СТРИЖЕНОВ: Мы недавно все виделись, было 20 лет выпуску. И как-то я с огромной радостью и нежностью увидел всех.
К.ЛАРИНА: А девочки Ваши, как?
А.СТРИЖЕНОВ: Слава Богу, Анастасия, старшая в этом году заканчивает Спарнсенс. Хочу поехать, посмотреть. Я в кино это видел раньше, как студенты кидают четырёхугольные шапки вверх. Она в Нью-Йорке учится. Это школа искусств, Спарненская школа, дизайнерская школа, лучшая в Америке.
К.ЛАРИНА: А почему не в России? – Спрашиваю я.
А.СТРИЖЕНОВ: Эту профессию, которую она выбрала, лучше преподают там. Легко, выглянув из окна большой студии, увидеть, насколько лишена Москва не то, что дизайна, а вообще архитектурного лица. Она училась в Лондоне сначала, потом переехала в Нью-Йорк.
К.ЛАРИНА: А маленькая?
А.СТРИЖЕНОВ: Маленькой 10 лет. Она заканчивает в этом году прогимназию, то есть, младшую школу и переходит уже в гимназию.
К.ЛАРИНА: А артисткой будет?
А.СТРИЖЕНОВ: Сейчас, конечно. Она хочет быть всем, чем занимается мама. То есть, телеведущей. Когда мама каталась на коньках, она хотела быть фигуристкой, когда мама пела в «Двух звёздах», она хотела быть певицей. Ну, снялась у меня в «Самоубийцах» в небольшой роли. Артисткой тоже очень хочет быть, конечно, сейчас.
К.ЛАРИНА: Так, ну хорошо. Осталось несколько минут. Мне неудобно, а то народ опять скажет мне, что вот, вы никогда не включаете. Я включила. Видите? У нас там стоит целая банда какая-то около телефона.
Давайте, я спрошу то, что здесь спрашивают. А! Вот хороший вопрос: «Любимая роль Олега Стриженова для Вас, Александр»?
А.СТРИЖЕНОВ: Я «41-й» очень люблю.
К.ЛАРИНА: А «Неподсуден»?
А.СТРИЖЕНОВ: «Неподсуден» - замечательный, мой ровесник фильм. В 69-м году вышел. Отец получил «Артиста года» тогда в Советском Союзе.
К.ЛАРИНА: «Как Вы относитесь к роли художника в современном обществе? И, это естественно – про политику спрашивают: «Ваше отношение к жанру открытых писем»?, - спрашивает Дмитрий из Екатеринбурга.
А.СТРИЖЕНОВ: А! Открытые письма? – Написать и опубликовать?
К.ЛАРИНА: Нет, подписать коллективное письмо имеется в виду, по поводу чего-нибудь.
А.СТРИЖЕНОВ: Последние письма мне не нравились по содержанию, которые я видел открытые.
Мне кажется, художник вообще не должен быть зависимым от власти.
Во всяком случае, тяжело быть независимым, если ты от власти питаешься. Но тяжело оставаться художником, если ты питаешься от власти. Это достаточно порочный круг, как мне кажется.
Есть такое понятие, как Госзаказ, но для этого надо очень точно понимать идеологию власти. Для того, чтобы понимать, готов ли ты работать на эту идеологию.
Пока нет чётко сформулированных образов, в том числе и образа народного героя, пока он не сформулирован, не найден и не придуман, ему тяжело не свершить поступки, за которые потом будет стыдно, так мне кажется.
К.ЛАРИНА: Признайтесь, Александр, ведь в Вашем роду есть дворянские корни?». Мы про это говорили как раз.
Безусловно, есть дворянские корни. Как они отражаются на характере Александра, не знаю. Как, дворянские корни присутствуют? Вы говорите своей жене: «Не спорь со мной! Я – дворянин!»?
А.СТРИЖЕНОВ: Нет.
К.ЛАРИНА: Нет? А надо воспользоваться.
А.СТРИЖЕНОВ: Нет. Этот личная, интимная история. Кое-кому, конечно, интересно узнать всё поглубже. Но я не думаю, что это должно отложить отпечаток какой-то на поведении. Это очень глупо бы выглядело.
К.ЛАРИНА: «Что такое патриотическое кино?», - спрашивают Вас.
А.СТРИЖЕНОВ: Патриотическое кино – когда я испытываю чувство гордости, что я русский, что я россиянин.
Патриотическое кино, когда я счастлив, что я родился в этой стране.
К.ЛАРИНА: Это Вы говорите о чувстве любви к Родине, которая как бы в Вас сидит.
А.СТРИЖЕНОВ: Ну, Вы знаете там, я не знаю. Происходит какая-то катастрофа там, на горе, и абсолютные переломы итальянского, по-моему, скалолаза. И его товарищи оставляют умирать, потому что у них кончается кислород и, если они не спустятся, вот сейчас не начнут спуск, то они умрут все вместе, впятером.
Ставят ему в уши плеер с его любимой песней. Плачут, оставляют ему запас еды и воды и уходят.
По соседнему склону поднимается одиночка русский, и спускает на своих плечах один.
И я горжусь тем, что я русский человек, потому что мой соотечественник совершил подвиг, спася жизнь итальянскому скалолазу, мимо которого он мог бы пройти. Его друзья его бросили, оставили. Хорошо. Не знаю, как бы мы все поступили в этой ситуации. Но то, что его парень вынес, вызывает во мне чувство национальной гордости. И это неплохое чувство.
К.ЛАРИНА: Безусловно, я с Вами согласна.
А.СТРИЖЕНОВ: Оно не заставит меня пойти и совершить акт вандализма в отношении представителей других национальностей, культур. Или кого-нибудь побить, просто останется, вот будет меня распирать изнутри, как некая радость за человеческий поступок. Вот и всё.
К.ЛАРИНА: Ну что, мы должны заканчивать на этой позитивной ноте нашу встречу. Напомню: здесь, в студии, Александр Стриженов.
Ещё раз хочу напомнить вам, что поводом для нашей встречи, для меня лично, послужил выход фильма «Самка» в прокат первого апреля. Пожалуйста, не пропустите, обязательно посмотрите.
Ну, и остальных творческих свершений мы ждём от Александра Стриженова.
А.СТРИЖЕНОВ: Спасибо. А я ещё раз всех с Днём театра международным хочу поздравить.
К.ЛАРИНА: Я тоже хочу поздравить всех с Днём театра, поскольку у меня тоже время моего эфира заканчивается. Всех коллег, замечательных товарищей из театральной среды – режиссёров, актёров.
Ну, и, конечно, Катю тоже поздравляем лично и большой ей привет передаём!
А.СТРИЖЕНОВ: Спасибо!
К.ЛАРИНА: Спасибо Вам!