Ирина Мирошниченко - Дифирамб - 2011-01-23

К. ЛАРИНА: Ну что же, я очень рада, что сегодня в нашей студии народная артистка России Ирина Петровна Мирошниченко. Добрый день, здравствуйте.

И. МИРОШНИЧЕНКО: Здравствуйте.

К. ЛАРИНА: Как всегда Мирошниченко приходит не с пустыми руками, кое-что мне принесла, но кое-что и вам, дорогие друзья. Поэтому давайте сразу начнём с музыки, и давайте поставим, коренная москвичка.

И. МИРОШНИЧЕНКО: Я вот сейчас шла по Москве, поэтому я думаю, оно пойдёт...

К. ЛАРИНА: Давайте послушаем, а потом начнём наш разговор.

ИГРАЕТ ПЕСНЯ "Я ШАГАЮ ПО МОСКВЕ".

К. ЛАРИНА: Слушайте, пока шла эта песня, передо мной практически развернулась вся творческая жизнь Ирины Петровны Мирошниченко, потому что это самое начало.

И. МИРОШНИЧЕНКО: Это первый курс, МХАТ имени Чехова, школа-студия МХАТ, естественно первый курс, первый эпизод "Я шагаю по Москве", за что я получила по шапке, потому что мне нельзя было сниматься, а я наперекор, и думала, что никто не заметит, маленький эпизод. А потом всё-таки заметили.

К. ЛАРИНА: Вы там играли сестру.

И. МИРОШНИЧЕНКО: Да, сестру Михалкова, абсолютно правильно.

К. ЛАРИНА: И спеть там не дали.

И. МИРОШНИЧЕНКО: Но вот прошло уже время, ему сейчас юбилей, цифра страсть смотреть, и у меня соответственно такой же, только чуть больше, и сейчас решила спеть.

К. ЛАРИНА: А вчера по телевизору транслировали юбилей Олега Ивановича Табакова, очень хороший был вечер, замечательный. Я ему вопрос задавала, когда вас увидела после вечера: "А почему вам не дали выступить, соло спеть"?

И. МИРОШНИЧЕНКО: Не знаю, у каждого были свои планы, больше уделяли внимание гостям, потому что свои сами поздравляют, а хотелось, чтобы кто-нибудь чужой поздравил.

К. ЛАРИНА: Но получилось же это финальное i love you?

И. МИРОШНИЧЕНКО: Да, меня знаете, поразил номер, когда выходит студия, и когда они все его обнимают, и как они, как единое целое. Он в центре, и все вокруг, как древо жизни, это было так трогательно, и так здорово, и так точно, символично, потому, что он при себе, уже при жизни, создал такое количество людей, которые его любят, которые у него выучились, которые ему преданы, которые хотят быть с ним, греются от его тепла, и дают ему в ответ.

К. ЛАРИНА: А это правда такая атмосфера в театре, или это специально для телевидения?

И. МИРОШНИЧЕНКО: Нет, я вам скажу, это чистая правда, входишь в театр, там всё цветёт. Посмотрите, там всё расцветает, там деревья цветут у нас при входе, и цветы вокруг, всё чисто и светло, всюду репетируют. У нас тут был старый новый год, какой же капустник, талантливейший капустник, причём все это делали в свободное время, ночью, вечером, когда угодно, придумывали. Хочется. Ощущения творческой жизни и молодости всегда царит в театре.

К. ЛАРИНА: Сегодня вы наверняка с интересом смотрите за тем, что делают молодые актёры, которые приходят в МХАТ?

И. МИРОШНИЧЕНКО: Конечно.

К. ЛАРИНА: Когда-то вы работали со старшим поколением в спектакле "Соло для часов".

И. МИРОШНИЧЕНКО: "Соло для часов", и не только "Соло". Я только пришла в театр, и сразу влетела в спектакль "Тяжкое обвинение", просто пробегая по фойе театра. Я, как всегда, опаздывала, влетала, и вот если знаете, круг такой, и вход в наше портретное фойе. Стоит Борис Николаевич Ливанов с Лёней Губановым, и о чём-то разговаривают, а я пролетаю мимо, на мне была такая модная рубашка, мне муж тогда привёз из Италии, и золотой пояс с цепью, и цепь такая прицепляется, а остальная часть висит. И вот я, гремя этим кошмаром, влетаю наверх, вижу, что стоит великий Ливанов, говорю ему: "Здравствуйте", и побежала дальше. И вдруг слышу громовой голос сзади: "Кто это". Ему отвечают: "это наша молодая артистка Мирошниченко". "А что, она с цепи сорвалась" - первое, что сказал Ливанов, и на следующий день я была вызвана на репетицию в спектакль "Тяжкое обвинение", где я играла крошечный эпизод, в этом спектакле принимали участие все народные артисты, и Тарасова, и Жильцов, и Белокуров, кого там только не было. У всех были такие эпизоды. И вот с первой минуты я вошла к ним. И знаете, я не скрою от вас, они, нас ведь с курса взяли двоих людей всего, они очень как-то сначала приглядывались, а потом они меня приняли, они меня полюбили. Поэтому я могу считать их всех своими учителями, Станицина, который стал со мной репетировать Наталью Пушкину в "Последних днях", и "Единственный свидетель". Короче, до "Солнечного сбоя" у меня было подряд несколько выпусков, несколько ролей, Ольга в "Трёх сёстрах", "Оскар Уальд" миссис Чивли. То есть у меня уже были классические роли, в которые меня вводили именно старики, поэтому я уже была их актрисой.

К. ЛАРИНА: Вы не раздражались на замечания?

И. МИРОШНИЧЕНКО: Наоборот, я их обожала, единственное, поскольку я современный человек, конечно, мне казалось что-то немного архаичным, что-то немного позавчерашним, я достаточно деликатно это замечала, и всё равно хотела работать в современной манере, поскольку я уже снималась в кино. Я знаю, что такое крупный план, я знаю, что нельзя преувеличивать театральность. Тогда мы все увлекались не интонировать, то, что называется, красить слова интонациями, а очень всё, как в жизни, на одной ноте говорить. Я это говорила, получала за это, они мне говорили: "Да что же ты всё бубнишь на одной ноте". Наоборот, они меня учили этому театральному умению разговаривать красиво, это манера, это стиль театра. Они много чему меня научили, поэтому я их вспоминаю с огромным уважением и приететом, и очень надеюсь, я знаю, почему вы задали этот вопрос, потому что я только что выпустила спектакль с двумя молодыми актёрами, в которых, как мне кажется, я пыталась вложить и свой опыт.

К. ЛАРИНА: Я тогда назову эту работу, которая называется "Моя дорогая Матильда", по пьесе Горвица. В главной роли Ирина Петровна Мирошниченко, и с ней же работают действительно два молодых актёра, Олег Мазолик, и Наташа Рогожкина.

И. МИРОШНИЧЕНКО: Мы с Наташей работаем уже много лет, я её водила когда-то в "Татуированную розу" моей дочкой, Розочкой. Она замечательно играла, я её обожаю, прелестная актриса, сейчас она выросла в настоящую большую актрису, тогда она была ещё совсем девочкой. Поэтому мне с ней было очень легко, мы понимаем все флюиды, поэтому тут не надо было ничего выстраивать. А Олег для меня был совершенно незнакомый мальчик, и очень много было потрачено времени и сил для того, чтобы каким-то образом найти альянс, и найти партнёрство. Потому, что он очень хороший мальчик, но он по-своему, а я хочу по-своему. И более того, у нас всё время всё в диалоге, и всё во взаимоотношениях. Вы не видели, к сожалению, спектакля, но я надеюсь, что вы придёте и посмотрите.

К. ЛАРИНА: Послушайте, а насколько вы терпимы к современной манере, она же другая, время меняется, другие скорости, вы не раздражаетесь?

И. МИРОШНИЧЕНКО: Наоборот, я обожаю наш спектакль "Конёк-горбунок", я люблю "Примадонна", "Трёхгрошовую оперу". У нас очень много современных спектаклей, которые я смотрю, "Гамлет". Все меня настраивают, что всё это ужасно, что как же так, вот МХАТ. Нет, мне всё это очень нравится. Другое дело, что я работаю по-другому, но я стараюсь, простите, тоже работать современно абсолютно.

К. ЛАРИНА: В своё время "Татуированная роза" уже была таким авангардом на сцене московского художественного театра.

И. МИРОШНИЧЕНКО: Не то слово.

К. ЛАРИНА: Но я добавлю тем, кто не видел, кстати, а есть спектакль в телевизионном варианте?

И. МИРОШНИЧЕНКО: Есть.

К. ЛАРИНА: На мой взгляд, это одна из самых звёздных, лучших театральных ролей, Ирина Петровна Мирошниченко много лет играла, Виктюк поставил "20-й век Теннеси Уильямса". Вот я сейчас говорю, и у меня мурашки, как работала Ирина Петровна в этом спектакле, просто диву даёшься.

И. МИРОШНИЧЕНКО: Малая сцена, зритель сидит ближе, чем вы даже, просто у меня монолог один перед статуей Мадонны. Я говорю, где микрофон, а здесь уже мужская нога, причем, когда пришёл министр принимать, он сидел со своими ногами тут, и я перед Мадонной рыдаю. Это даёт абсолютно современную манеру игры.

К. ЛАРИНА: Без театральщины.

И. МИРОШНИЧЕНКО: Абсолютно.

К. ЛАРИНА: В жутком смысле этого слова.

И. МИРОШНИЧЕНКО: Вот далеко вроде отвернёшься, и не видно, нет, не обманешь. Вот твои нервы, всё, что ты краснеешь и бледнеешь, ты нервничаешь, твоя энергетика, твой запах, вот всё, что ты пытаешься дать близким людям, то, что ты рассказываешь в этой пьесе, в этой истории любви, то оно всё здесь. То же самое сейчас приблизительно в спектакле "Моя дорогая Матильда". Мы сыграли три раза, и вот то, что я слышу от людей, то, что мне приятно, не то, хорошо играет или плохо, это не комплимент, это не оценка. А вот то, что они говорят так: "Мы сидим как будто в вашем доме, и нам интересно". Это должно быть приятно слышать режиссёру, и всем нам троим. То есть, они присутствуют здесь, они во всех этих страстях, переживаниях, перипетиях они принимают непосредственное участие, не потому, что мы их втягиваем, и вводим. Это не тот авангард, когда вытаскивают зрителей, и с ними разыгрывают, это не тот вариант. Вот этот дом, который окаймлён, и здесь все присутствуют. И все беды, муки, счастье, страдание, всё здесь, вместе с ними. Это ход, это очень интересно.

К. ЛАРИНА: Про что получился спектакль, про любовь?

И. МИРОШНИЧЕНКО: Про любовь конечно, про преданность, про раскаяние, про то, что за всё в жизни нужно платить. Но всё равно я чувствую, и всё пыталась для этого делать, чтобы уходили с ощущением света, вот чтобы уходя думали: "Всё-таки такая любовь есть". Чтобы стремились к пониманию, потому что самое ценное, как мне кажется, в любви, вот ты встретился сегодня, ты полюбил, а как ты можешь любить через 40 лет. А если ты любишь через 40 лет, а если ты любишь, даже когда человека нет. Значит, что это, какая сила этой любви. И что, как она заполняет твою жизнь, значит, сколько аспектов этой любви, близости, понимания, привязанности, желание увидеть, интереса. Понимаете, не каждому человеку снимешь трубку, скажешь алло, он тебе скажет: "да", расскажет тебе, и ты будешь болтать 45 минут. Может такое быть. А может быть даже не то, что вы тут рядом сидите, один на диване, другой на кресле, а вообще один на одном конце земли, а другой на другом конце земли. А хочется пообщаться, поговорить, услышать голос, почувствовать интонацию. Это бесценное человеческое качество. Кто это испытал, он понимает, кто нет, я искренне желаю испытать.

К. ЛАРИНА: Кстати ещё в этом спектакле, насколько я понимаю, действие происходит в Париже, в парижской квартире, и героиня Матильда, она француженка?

И. МИРОШНИЧЕНКО: Француженка.

К. ЛАРИНА: Это тоже имеет очень большое значение для Ирины Петровны Мирошниченко, потому что Франция для неё почти вторая часть сердца.

И. МИРОШНИЧЕНКО: Не так ярко конечно, но я люблю, я люблю язык, знаю язык, люблю французскую культуру, поэзию, живопись, фильмы, эстраду, люблю, мне это нравится очень с детства, поэтому я это понимаю. Но всё-таки я приглядывалась ко всем французским женщинам великим, как мне кажется. Вот Катрин Денёв, совершенно замечательная, Мишель Маган, причём ей уже много лет, и один из последних её фильмов, интервью её последнее, но вот француженка сидит. Вот она сидит, вот это благородство, эта красота внутренняя, не натянутая, сделанная, как очень многие в Америке этим увлекаются, я не буду называть фамилии. Но это другое, немножко мумии, а вот это другая женщина.

К. ЛАРИНА: Вот мы с вами замечательно подвели к совершенно замечательному номеру следующему, потому что он целиком не прозвучал до новостей, мы должны его сейчас включить.

И. МИРОШНИЧЕНКО: Замечательно, "Богема".

ИГРАЕТ ПЕСНЯ "БОГЕМА".

К. ЛАРИНА: Это Ирина Мирошниченко, вот такой подарок французский от Шарля Азнаура, и от всех великих французов и француженок.

ИДУТ НОВОСТИ.

К. ЛАРИНА: Возвращаемся в программу "Дифирамб", напомню, что сегодня у нас в студии замечательная актриса, народная артистка России, актриса московского художественного театра, актриса кино и певица Ирина Петровна Мирошниченко. А мы обязательно вам дадим послушать пару музыкальных номеров, обязательно, уж коли мы здесь собрались. Но поскольку у нас такой исторический разговор получается, я думаю, что это ещё от песен идёт ваших Ирина Петровна.

И. МИРОШНИЧЕНКО: Поэтому я их и пою.

К. ЛАРИНА: Сидишь, слушаешь, и сразу куча ассоциаций возникает.

И. МИРОШНИЧЕНКО: А как же жизнь без прошлого, оно есть, другое дело, что нельзя жить прошлым, но нельзя отсечь прошлое, и чтобы было только сегодня. Так не бывает.

К. ЛАРИНА: Вы работали с самыми разными режиссёрами, партнёрами в кино и в театре. Вот вам легче вообще с мужчинами или с женщинами по жизни общаться?

И. МИРОШНИЧЕНКО: Вообще мне всегда легче с мужчинами, это правда, более того, если будет выбор пообщаться по любому вопросу, касается это телефона, ЖЭКа, милиции, если стоит мужчина, то я сначала к мужчине подойду, мне оно как-то проще, я знаю, как разговаривать.

К. ЛАРИНА: А есть мужчины в вашей жизни, которые каким-то образом изменили?

И. МИРОШНИЧЕНКО: Мне, или что?

К. ЛАРИНА: Нет, меня это не интересует, изменили вас.

И. МИРОШНИЧЕНКО: Я так не могу сказать, хотя я думаю, что, наверно, если говорить серьёзно.

К. ЛАРИНА: Что такое для вас личная жизнь?

И. МИРОШНИЧЕНКО: Я вообще стараюсь не говорить про свою личную жизнь, но поскольку в прошлом году ушёл из жизни замечательный писатель и драматург, человек, который был моим мужем 10 лет, самый первый, который взял меня девчонкой в 18 лет с первого курса, я не могу конечно его забыть, и не могу не вспомнить, что он для меня сделал.

К. ЛАРИНА: Михаил Рощин.

И. МИРОШНИЧЕНКО: Нет, Михаил Рощин был мужем Кати Васильевой. Это Михаил Шатров.

К. ЛАРИНА: Простите, пожалуйста.

И. МИРОШНИЧЕНКО: Но тем не менее.

К. ЛАРИНА: Мне простительно.

И. МИРОШНИЧЕНКО: Потому что не всё все знают, я нигде ничего не рассказываю. Вот вы знаете, вы задали вопрос, кто изменил. Вот он изменил мою жизнь сразу же, потому что он вёл меня в другой круг людей, он был писателем, причём писателем суперизвестным, такое модное слово, тогда оно так не произносилось. Это великий теперь драматург Арбузов, потрясающий драматург Штейн, изумительный драматург Розов, тогда ещё Рощина не было, Радзинский, Эдлис, Устинов, Гена Мамлин, Зорин Лёнечка. Я все фамилии называю, во-первых, они все жили в соседних домах, ходили друг к другу в гости. Более того, поскольку я была молодая начинающая актриса, то мне всё было любопытно, любопытен их стиль жизни, любопытны их разговоры, их умение общаться. Вот вы мне задали вопрос в начале программы, как я отношусь к молодёжи, это уже тогда было очень давно, 60-е годы, 65-й - 67-й год. Меня поразил Арбузов Алексей Николаевич, который жил здесь на проспекте в крошечной квартире, жил напротив вас. Мы были у него очень много раз, он устраивал чтение пьес дома, не просто есть и пить, он читал пьесы. Он ходил пешком, и брал меня с собой, потому, что никто не шёл, потому, что всем лень было, и далеко, вот шли пешком по морю для того, чтобы послушать симфонический оркестр. Я первый раз в жизни там увидела дирижёра Темирканова, который сейчас уже великий дирижёр. Тогда был молодой мальчик, на нём болтался этот фрак, это был потрясающий дирижёр. И он мне говорил: "Послушай диденька, посмотри, как он дирижирует". Мы слушали всё там. Я увидела там Муравинского дирижёра. Я была тогда ещё студентка, я тогда только начинала. Я вошла в этот мир, и поняла, что такое наша российская интеллигенция и культура, которая живёт этим. Живёт прессой, которую они читали всю, изданиями, которое только появилось, в "Знамени" все печатались, Солженицын.

К. ЛАРИНА: Время такое было.

И. МИРОШНИЧЕНКО: Время такое было. И они это обсуждали, не просто сидели на берегу моря, загорали, ели чипсы.

К. ЛАРИНА: Это был правда только "Новый мир".

И. МИРОШНИЧЕНКО: Но в "Знамени" тоже печаталось много интересного. И вот сидели и обсуждали, кто что увидел, кто что прочитал, какая выставка где-то там открылась, и все идут. Вот этот человек, конечно, повлиял на меня, на моё мировоззрение, на мой мир, познание.

К. ЛАРИНА: И сразу вы наверняка другие стали и к литературе, и к материалам, он писал о Ленине.

И. МИРОШНИЧЕНКО: Он писал "Брестский мир", который он писал просто в стол, и как вам сказать, очень достаточно бедно жил, потому, что не на чем было вообще зарабатывать. Я стала сниматься, а он нет. Но он писал этот "Брестский мир", и уже рано утром стучит машинка, поздно ночью стучит машинка, и всё про Ленина. А мне девчонке про Ленина не очень было интересно, но так, как он мне всё это рассказывал, мне действительно было это интересно. То, как он это видел, как он это понимал, как он это чувствовал. Мне это было совершенно далеко, я шла совершенно в другую сторону. Я смотрела западные фильмы, я смотрела французское кино, у меня всё в другую сторону шло, французский театр, и так далее. А он с Лениным всю свою жизнь. Поэтому я бы могла конечно сказать, что этот человек поменял мою какую-то внутреннюю жизнь. Не могу не сказать совсем другое. Вот сегодня мало возможности петь, вы знаете, что у меня огромный репертуар Андрея Никольского, с которым мы встретились в 1992-м году на первой песне, которую я исполнила вместе со Львом Лещенко, "Ах как жаль", это песня Андрея. Первый раз я столкнулась с его творчеством. Я до этого не пела, нет, я пела что-то в концертах, а тут вдруг он услышал меня, понял, что я это могу, я услышала его репертуар, и мне захотелось выйти на эстраду. Это поворот, он абсолютно повернул мой взгляд, потому что то, как он исполняет свои песни, а я уже интерпретирую так, как я это вижу, по-другому. Но, тем не менее, его творчество повлияло очень сильно.

К. ЛАРИНА: А Жевакевичус?

И. МИРОШНИЧЕНКО: Жевакевичус очень короткое было время, я могу вспомнить, он вообще был отдельный человек.

К. ЛАРИНА: Он отдельный человек.

И. МИРОШНИЧЕНКО: Он очень отдельный, в то время чужая и страна, и другой взгляд. Конечно, это был очень интересный фильм "Это сладкое слово свобода", на котором мы встретились и познакомились, и конечно, это была работа, как единое целое. Он удивительный человек, он умел собрать всех, причём каждый раз что-то придумывал, и писал новое. А "Авария" это был просто фейерверк, телевизионный первый сериал.

К. ЛАРИНА: И такая характерная, суперсмешная роль была.

И. МИРОШНИЧЕНКО: Самое интересное, что она не написана, там просто было написано служанка. А он стал придумывать, причём каждый раз.

К. ЛАРИНА: Как она ходит, как этот парик на ней, походка.

И. МИРОШНИЧЕНКО: А потом вы знаете, мы видели, какая-то женщина прогуливала двух пуделей. И он мне говорит: "Слушай, посмотри, вот ты должна быть такая". Причём, там шёл один светлый пудель, а другой чёрный. Я сделала себе такой парик беленький, такая пуделиха смешная, привезла из-за границы такие ресницы, но сейчас уже ничем не удивишь, у нас же ничего не было в советской стране. И клеила такими кустиками эти реснички, и была такая смешная дурында полная. Но самое главное, что всё время чего-то врёт, придумывает и врёт. Вот это ему очень понравилось. Вот какая-то такая идея родилась.

К. ЛАРИНА: Вот, кстати, вопрос, мы всё время забываем, как выглядеть, как за собой следить, что носить, когда ничего нет?

И. МИРОШНИЧЕНКО: Слава Богу, что сейчас в нашей стране такой проблемы нет. Но тогда, что мы сейчас про это будем вспоминать, все жалуются про то время, но я вам скажу, что это неправильно, нельзя жаловаться про то время, оно было по-своему замечательное время. Потому что талантливый человек всё равно всё придумывал. У меня матушка одевалась замечательно, всегда были духи, всегда была ухоженная, накрашенная, чистенькая, с бигудями, замечательные волосы. Понимаете, женщина или она есть, или её нет. Тут её посади хоть в золотую клетку, она будет всё равно тёткой, а другая может быть женщиной.

К. ЛАРИНА: Когда вы за границу первый раз попали, помните?

И. МИРОШНИЧЕНКО: Первый раз я поехала сначала просто туристом в Болгарию, это был ещё 1963-й год, но потом я поехала уже с фильмом, это я сейчас скажу, 1968-й, 1969-й. В 1970-м я уже снималась в Кабуле шесть месяцев, в 1973-м я снималась в Чили, и уже появилась в Париже в 1974-м первый раз.

К. ЛАРИНА: Помните свои ощущения?

И. МИРОШНИЧЕНКО: Наверно меня сейчас слушают, и скажут: "Это сумасшедший дом какой-то". Странно, поскольку я так к нему готовилась, нас привезли с аэропорта в отель. Человек, который нас привёз, сказал: "так, вечером у нас приём в посольстве, сейчас у вас есть 3 часа времени, располагайтесь, по одному не ходить". Стоит внизу Адамайтис, я ему говорю: "Рэдис, я одна боюсь, пойдём со мной". Он говорит: "Хорошо, пойдём". Мы пошли, и дошли до Шанзализе. Вот как я увидела эту триумфальную арку, Шанзализе идёт туда дальше, я чувствую, у меня слёзы из глаз. А он мне говорит: "Так, я пошёл, у меня встреча", и быстренько свалил. И я осталась одна. И вот я стою и думаю: "Боже, я в Париже". Я так об этом мечтала, это было что-то невероятное. Я как сейчас помню, я прошла, вот тут здесь арка, и тут вот первое кафе, оно за стеклом, и тут столик, и я села туда, чтобы смотреть на арку. Заказала какую-то ерунду, я даже в книжке своей пишу, заказала "Coca-cola", "Крем-карамель" и кофе, и сижу, понятно, копейки нам дали суточные. Кто сейчас нас слушает, даже не поверит, что такая была ситуация. И вот я сижу и смотрю, мимо меня проходят люди, мужчины, подмигивают, заговаривают, кокетничают. А я очень гордая, думаю, знали бы вы, кто я, сижу такая вся из себя. Это была первая поездка, такое счастье.

К. ЛАРИНА: Ну что, давайте споём.

И. МИРОШНИЧЕНКО: Споём, но прежде хочу, раз уж вспомнили совсем начало, сейчас встречалась совсем недавно с людьми, сидит человек и говорит: "знаете, а я ведь вырос на ваших фильмах". Часто мне эту формулировку говорят.

К. ЛАРИНА: Любимый комплимент для артистки.

И. МИРОШНИЧЕНКО: Особенно если стоит такой седоватый, с палочкой. Так вот говорит: "я вырос на ваших фильмах". Я спрашиваю: "На каком"? Отвечает: "вам и не снилось". Да, так случилось, я там играю роль, все знают, кто видел, но никогда в жизни не прикоснулась к этой великой песне, которая там звучит. А вот совсем недавно предложили на первом канале её исполнить, я её записала, и мне кажется, что это песня на все времена. Мне очень хотелось, чтобы вы её послушали в моём исполнении.

ПОЁТ ИРИНА МИРОШНИЧЕНКО.

К. ЛАРИНА: Мы всё время только о хорошем говорили, в основном, Ирина Петровна, но я, например, знаю, что жизнь ваша не сплошными розами усеяна, много было драматических моментов. Но я всё время поражаюсь, насколько у вас хватает сил и жизнелюбия, самоиронии, что большая редкость, между прочим. Вы просто молодец, поэтому я хочу пожелать вам, я вот так разгуляюсь, потому что для того, чтобы вы послушали последнюю песню в нашем эфире, нам нужно успеть уложиться в две минуты сейчас. Поэтому я прошу сказать, что сейчас в вашей жизни происходит. Вы сказали, что это "Моя дорогая Матильда", это премьера.

И. МИРОШНИЧЕНКО: Я мечтаю сделать сольный концерт в театре эстрады, то, что я делала в 2003-м году, а сейчас веду переговоры, чтобы сделать в апреле, весной. Хочется, чтобы всё расцвело, чтобы уже пришла публика прямо ко мне, чтобы я уже могла почитать стихи, чтобы я могла спеть песни, чтобы я могла пообщаться, чтобы я могла показать фрагменты. Короче, мне очень хочется пообщаться с людьми, мне хочется почувствовать, что ты не одинока. Я как-бы подводку делаю к той песне, потому что знаете, нас слушают разные люди, кому-то сейчас фигово на сердце, на душе, у кого-то, может, какие-то неприятности, беды, болезни. Я очень понимаю, и знаю, трудно хорохориться, делать вид, что тебе всегда хорошо. Я обязана это делать, поскольку я актриса, и люди должны видеть во мне какую-то свою мечту, так уж сложилось, такой имидж у меня. Но кому плохо, им хочется пожелать, чтобы они никогда не чувствовали себя одинокими, чтобы они знали, что они не одни, потому что они живут в мире с людьми, а не вдвоём, чтобы они знали, что есть кто-то, кто им может в любой момент помочь. Мы вдвоём.

К. ЛАРИНА: Спасибо, Ирина Мирошниченко была в нашей сегодняшней программе с вами. Спасибо всем, и до встречи.