Вениамин Смехов - Дифирамб - 2010-10-31
К. ЛАРИНА - Ну что, мы начинаем программу «Дифирамб». У нас одна звезда зажигается от другой практически на наших глазах. Сейчас в нашей студии Вениамин Борисович Смехов. Здрасьте, дорогой.
В. СМЕХОВ - Здрасьте, дорогая Ксюша. Никакой звезды никогда не было и народным артистом себя я тоже не называю.
К. ЛАРИНА - Ну, ладно. Вы просто звезда, сказала я грустно.
В. СМЕХОВ - Ксюша, вы должны понять и передайте, пожалуйста, всем роскошным…
К. ЛАРИНА - Всем людям доброй воли.
В. СМЕХОВ - Радиозрителям.
К. ЛАРИНА - Так.
В. СМЕХОВ - Я специально подстригся в честь нашей встречи.
К. ЛАРИНА - Я скажу, что это видят, потому что мы не только в радио, но и в Интернете.
В. СМЕХОВ - Есть подсмотр?
К. ЛАРИНА - Смотрите.
В. СМЕХОВ - Боже мой.
К. ЛАРИНА - Это вы.
В. СМЕХОВ - Я не причесал.
К. ЛАРИНА - Эх, вы.
В. СМЕХОВ - Хорошо, всё.
К. ЛАРИНА - Да, вы здесь. Так что, дорогие друзья, подключайтесь, пожалуйста, не только к радиоточке, но и к своим ноутбукам, компьютерам, чтобы посмотреть на Вениамина Смехов в нашей студии в прямом эфире. Напомню средства связи. Телефон прямого эфира 3633659, СМС +79859704545. По сути это наш должок, чтоб вы понимали, потому что совсем недавно Вениамин Смехов отметил, ну, скажем так, солидную дату.
В. СМЕХОВ - Скромную круглую дату.
К. ЛАРИНА - Скромную круглую дату. Но поскольку это было во внеурочный час, его не было на родной земле в этот момент. Я-то как раз пыталась и кричала – дайте мне его, дайте, где он? А нету его, нету его. Будет позже. Будет осенью.
В. СМЕХОВ - Сейчас насчёт родной земли…
К. ЛАРИНА - Осень настала и пришёл Вениамин Смехов.
В. СМЕХОВ - Да, всё время нас носят из Москвы в Москву, но это правда были друзья в Берлине и были в основном друзья…
К. ЛАРИНА - Вы там отмечали свой праздник? С близкими друзьями.
В. СМЕХОВ - Нет, ну, я ещё навещал там же, в Германии, и мою сестрёнку, Галочку с её семьей и с папой, которого только что мы проводили, потому что он ушёл. Вот, мой папа, великий экономист, математик, и многие хорошо вам знакомые лидеры нашей экономики его поздравляли с 90-летием 8 лет назад. Теперь его нет.
К. ЛАРИНА - Слушайте, какая большая жизнь у человека. Вот молодец.
В. СМЕХОВ - Большая и очень красивая. Когда в городе Аахене состоялось прощание, я успел ему прочитать перед уходом те стихи, которые он сразу после войны напевал и напевал – Пушкина и Брюсова, и Маяковского. И, кроме того, всё-таки Берлин… я объяснял тогда нашему интервьюерам, Первому каналу, который снял, подснял, подсмотрел, что, во-первых, это в честь 65-летия победы, я дитя войны всё-таки, и папа закончил войну как фронтовик, именно так. И, кроме того, там друзья. И, кроме того, это необыкновенно молодой город. Вот, Берлин – это не Германия, как Москва – не Россия, между прочим. Так что всё это было очень интересно. Зачем я сейчас говорю об этом, не знаю. Ксюш, перебейте немедленно, задайте мне вопрос.
К. ЛАРИНА - Да, я хотела перебить тем, с чего мы начали ещё до появления в нашем эфире. Вы слышали, дорогие друзья, голос Вениамина Смехова и дочери его Алики, это пластинка, которую мы представляем уже не первый месяц как раз в честь юбилея смеховского, по сути… я бы попросила вас несколько слов всё-таки сказать об этой работе. Из чего она родилась-то? Что это такое? Это какое-то путешествие.
В. СМЕХОВ - Несколько слов. Да, да, несколько слов о моём бессмертном… нетленка это называется. Вообще говоря, так: 30 лет назад, Ксюша, мы с вами несколько раз вспоминали то, что было моей удачей благодаря другим людям. Я сочинил «Али-Бабу и 40 разбойников».
К. ЛАРИНА - Очень много поклонников, свидетелей.
В. СМЕХОВ - А потом Берковский и Никитин написали гениальную музыку, а потом Табаков, Юрский, Тенякова, Филатов, Джигарханян, Граббе озвучили и сделали это шикарной пластинкой. А потом прошло много-много лет и она стала самой тиражной, а теперь её продолжает издавать «Мелодия» в обновлённом, уже компакт-дисковом, формате. И, вот, уже через 30 лет меня опять клюнуло что-то такое в темячко.
К. ЛАРИНА - Музыкальное.
В. СМЕХОВ - Может быть, это связано с тем, что я неосмотрительно обожаю свою жену и поддался её провокации. Она у меня всё-таки по матушке полька, польско-русского, значит, вот, происхождения, и всё искусство Польши – и кино блестящее, и театр, и музыка очень часто в нашем доме, ну, как и во многих других нормальных. Дело в том, что Польша когда-то инфицировало пространство русской эстрады… и Цфасман перехватил у Петерсбургского «Последнее воскресенье», «утомленное солнце», да? И, вообще, польское танго – это переимчивость, так сказать, искусства известно, оно взяло аргентинский оригинал, обработанный, там, по-своему в Париже и превратила в такое меланхолическое славянское нечто, что заразило и Россию. Очень много наших блестящих мастеров исполняют и исполняли и будут исполнять польское танго, даже не зная, что оно польское. И, вот, теперь Галочка моя, Галя Аксёнова подготовила замечательный интересный архивный материал о том, что откуда, кто есть кто, об этих композиторах польских, часть которых было уничтожено в концлагерях под собственную музыку. Это называлось «Танго смерти». Вот, в танго есть всё – страсть, мелодрама, счастье, утешение, жалобы, мужские жалобы, женские жалобы, детские… есть «Танго ноября», там, где речитативы, так сказать, мелодекламации… Алика говорит папе, как… что-то папа говорил ,что всё хорошо, а всё плохо. Судьба нехорошая. А я говорю – да осень просто виновата. Она опять говорит – раньше было так, а сейчас, вот, эдак. А я ей говорю – знаешь, что я тебе скажу? Только у старых и усталых танго есть права на грустные слова. И тут она поёт… по-польски и по-русски.
К. ЛАРИНА - Такое «Утомленное солнцем-2».
В. СМЕХОВ - Это будет «Утомлённое солнцем ура». Это будет в ноябре. А сейчас звучало, и я очень рад, и благодарю «Эхо Москвы», что показывают. Завтра 1 ноября, Ксюша, я вас уже пригласил, 1 ноября.
К. ЛАРИНА - Завтра творческий вечер юбилейный.
В. СМЕХОВ - Дом музыки. Они его назвали громким нелюбимым словом, ну и пускай… юбилейный музыкально-поэтический вечер в театральном зале Дома музыки. Я счастлив и благодарен своим друзьям, благодаря которым вообще это состоялось. Я только сочинил, а потом уже были приглашены знаменитые симфоджазисты.
К. ЛАРИНА - То есть, подождите. Вы сочинили всю эту историю про танго, да?
В. СМЕХОВ - Нет, нет. Я сочинил только «12 месяцев танго». Из бездны музыки польских композиторов я выбрал 12, и получился календарь.
К. ЛАРИНА - Это ваши стихи?
В. СМЕХОВ - Это все четыре сезона. Это мои стихи. Это новые тексты к старым танго. Вот, а между ними читается поэзия. В альбоме, который вышел подарочный, мне подарили, там звучит это танго, Алика исполняет, а я ей иногда подпеваю или подвываю, а один раз пою. В июне, посвященном Юрию Визбору, я пою грустное танго своё один. Вот. И между этим звучат стихи серебряного века. В альбоме Мандельштам, а завтра, 1 ноября, в Доме музыки будет звучать Маяковский, Северянин, Саша Чёрный, Пастернак, Мандельштам, Ахматова, чудо и счастье.
К. ЛАРИНА - А кто ещё будет кроме вас на сцене?
В. СМЕХОВ - А кроме нас будет ещё очень красивая декорация.
К. ЛАРИНА - Хороший ответ.
В. СМЕХОВ - Это же театр.
К. ЛАРИНА - Что будет кроме вас на сцене? Прекрасная декорация.
В. СМЕХОВ - Потому что это люди. Это блестящие мастера Театра Фоменко – Влад Фролов, Юля, которые сочинили такой волшебный фонарь, там, какие-то окна, очень красивая декорация современная, а впереди находятся 6 музыкантов. Это аккордеон, гитара, специальный контрабас, рояль, скрипка, кларнет. И мы с Аликой… и музыканты супер… два человека.
К. ЛАРИНА - Вы на чём-нибудь играете?
В. СМЕХОВ - А?
К. ЛАРИНА - Вы на чём-нибудь играете?
В. СМЕХОВ - Я дома да… если бы здесь стояло, я бы сейчас сыграл.
К. ЛАРИНА - На фортепиано?
В. СМЕХОВ - На фортепиано. Я учился 3 года, Ксюш. Здесь рядом в Мерзляковке. Значит, у нас в жизни большая удача, что есть друзья, которые, вот… у нас есть два Владимира – Владимир Павлов и Владимир Воробьёв, которые одарили меня, вот, этим праздником. На сцене будут… я это называю это Дениса Мацуева банда, будут замечательные мастера, которых, конечно, все знают. Братья Ивановы – они аранжировали это очень современно и красиво, некоторые даже плачут от счастья. И Дмитрий Севастьянов. Это ударник сумасшедший, которого вы, наверное, знаете. Это будут мне дарить. У меня будет четыре выхода на сцену музыкантов, в том числе семейства Когани Гилельса. Ниночка Коган, Виктория, красавица, они будут играть что-то. И, вот, Дмитрий Севастьянов, братья Ивановы. И кажется, что я всё уже наговорил. Пожалуйста, приходите в театральный зал…
К. ЛАРИНА - Московского международного дома музыки.
К. ЛАРИНА - Метро Павелецкая…
В. СМЕХОВ - Он ещё не имени Спивакова?
К. ЛАРИНА - Нет, он как бы там руководитель, как я понимаю.
В. СМЕХОВ - Спиваков.
К. ЛАРИНА - Творческий руководитель, да?
В. СМЕХОВ - Руководитель. И очень гостеприимный зал.
К. ЛАРИНА - Так. Ну, давайте тогда, раз уж мы начали с каких-то календарных дат, давайте дальше пойдём, по плану. По поводу…
В. СМЕХОВ - Ноябрь, ноябрь.
К. ЛАРИНА - Юбилея Эрдмана.
В. СМЕХОВ - Да, вот так, правильно. 7 ноября, надеюсь, те, кто не досмотрел ещё спектакль, в котором…
К. ЛАРИНА - Такие есть, к сожалению.
В. СМЕХОВ - Не буду… не показываю пальцем, на себя не показывайте. Значит, 7 ноября «Самоубийца» в театре Алексея Бородина, называется грубым словом РАМТ, по старому это ЦДТ. Российский академический молодёжный театр, где бесподобно очаровательные ребята пятый сезон играют труднейшую пьесу. Но это не моё личное хвастовство. Я хвастаюсь за всех. Это команда. Собственно, тот же Николай Робертович Эрдман, гений русской словесности, произнес слова, которые стали основными в жизни той Таганки, когда Юрий Петрович создал этот необыкновенный театр, где мне посчастливилось прожить лучшие годы актёрские, когда Эрдман говорил, а Любимов цитировал это: «Всё в жизни зависит от компании. Какая у тебя компания, такие у тебя и успехи». Вот так примерно говорил Николай Робертович. Так, вот, компания Алексея Бородина… вчера шёл уже в какой-то немыслимый раз «Трилогия». Так, вот, «Самоубийца» уже открыли этот сезон, прошло очень здорово, и будет 7 ноября спектакль, потому что 16 ноября 110 лет со дня рождения Николая Робертовича, и для осмысленных любителей и знатоков искусства России это имя сплетено с драгоценными именами произведениями – с именами Есенина, Мейерхольда, Булгакова, Зощенко, Шостаковича. Это всё люди, в своё время восхищавшиеся… а Есенин вообще сказал, что лучший писатель Советского союза будет наш Николаша, потому смолоду был имажинистом.
К. ЛАРИНА - Поскольку вы тогда говорите голосом Эрдмана, стоит напомнить. Наверное, не все знают, что вы всё-таки с ним какую-то часть жизни провели рядом, да?
В. СМЕХОВ - Благодаря Николаю Робертовичу Эрдману у великого режиссёра Любимова состоялся такой театр на Таганке, и он, по-моему, этого никогда не скрывает, потому что Николай Робертович оказал великую честь своему другу. Во-первых, он был влюблён в спектакль «Добрый человек из Сезуана» и уже будучи пожилым, уже будучи запрещённым всеми вождями Советского Союза как автор двух гениальных пьес – «Мандат» и «Самоубийца». Всё было запрещено, но он выжил. Его довольно рано посадили и не успели застрелить. Его посадили во время съёмок фильма, который он тоже…
К. ЛАРИНА - «Волга-Волга».
В. СМЕХОВ - «Весёлые ребята».
К. ЛАРИНА - А, «Весёлые ребята», простите.
В. СМЕХОВ - Потом была и «Волга-Волга».
К. ЛАРИНА - «Волга-Волга» тоже его сценарий.
В. СМЕХОВ - Он, Владимир Маз, потом он и Михаил Вольпин. Это были содружества, и все его соавторы, как и все те, кто его обожал, я всё-таки из вахтанговцев вышел, вахтанговцы боготворили Эрдмана. И Эрдман иногда дарил вахтанговцам репризы – или «Турандот», или для спектакля «10 дней, которые потрясли мир» Любимова. «Я не могу есть, когда в Гондурасе голодают». Ну, вот, или вообще фразы Эрдмана были… распространялись, наверное, шибче даже, чем знаменитые грибоедовские из «Горя от ума», и Николай Робертович благословил наш театр, он был с нами, в худсовете.
К. ЛАРИНА - Они же с Любимовым, насколько я знаю, были… даже в армии служили вместе.
В. СМЕХОВ - Ну, это условно…
К. ЛАРИНА - Или это уже мифология?
В. СМЕХОВ - Правильно. Это фронтовой ансамбль.
К. ЛАРИНА - Ансамбль НКВД.
В. СМЕХОВ - НКВД.
К. ЛАРИНА - Жизнь… она же… такие, вообще, сюрпризы.
В. СМЕХОВ - Абсолютный парадокс. Ни у Эрдмана, ни у Вольпина не было паспортов. Они были зеки, их должны были в штрафной батальон, но позаботились, ну, неслабые солдаты этого, скажем так, ансамбля, который называли Шостакович, Дунаевский…
К. ЛАРИНА - Рядовые.
В. СМЕХОВ - Рубен Симонов, Тарханов. Вот такие были лица. Любимов был конферансье в этом ансамбле. Но всё равно они все были солдатами. Ну, и так далее. И сразу очень большой соблазн выпаливать всё, что помню, поэтому я остановлюсь. Это необыкновенная личность и вообще для русской культуры, для российской и для мировой, потому что когда он умер, он ещё был запрещён как автор, в 70 году. А в 71-ом уже, скажем, был объявлен год Эрдмана в Германии. В Финляндии, в Швеции, в Америки ставили «Самоубийцу», но это такой же праздник русского слова, как и «Ревизор», поэтому можно только удивляться универсальности, скажем, этой комедии, но она, конечно, звучит по-настоящему только по-русски, как и «Ревизор». Вот. И я не знаю, как, но я-то сам точно отмечу 110-летие. У меня будет 2 больших концерта в Москве 22 и 26 ноября…
К. ЛАРИНА - А где?
В. СМЕХОВ - Это будет в СТД на Страстном 22, 26-го в зале Дома учёных.
К. ЛАРИНА - Это концерты, вот, литературные будут ваши, да?
В. СМЕХОВ - Они будут мои, как называется, авторские, да, поэтические. Это называется «на руинах соцреализма. Всерьёз, но Смехов». Так назвали в Доме актёров позавчера. Я позавчера начал эту тему. Это так или иначе будет посвящено Николаю Робертовичу, потому что это…
К. ЛАРИНА - Это советский автор?
В. СМЕХОВ - Да.
К. ЛАРИНА - В смысле антисоветский.
В. СМЕХОВ - Это будет соцреализм Маяковского, Твардовского, Вознесенского, Пригова, Высоцкого, Бродского и, наконец, Эрдмана. Так, вот, 16-ое ноября – это и кино, я знаю от нашего, в общем-то, великого историка кино Наума Клеймана, что собираются делать и Хржановский Андрей, хорошо прославленный.
К. ЛАРИНА - А где это?
В. СМЕХОВ - Сейчас они решают. Или в Библиотеке киноискусства скромно.
К. ЛАРИНА - Которая, вот, на Садовой, да?
В. СМЕХОВ - Да. Ну, они должны решить, в ноябре когда это будет или в декабре, в общем-то, в начале. Какая разница? Его уже нет. И он уже навсегда есть. Поэтому ему, как кто-то умно сказал: «Ему это не нужно. Это нам нужно». Как нам нужен Пушкин, Бродский, Высоцкий, Анненский или Ахматова, так нам необходим Эрдман. Он дождётся, он слишком долго ждал, чтобы он стал всеми любимым. Но что делается в театре… извините, Ксюш, я не люблю саморекламу, я не про себя… когда 80% зала – молодёжь, наши изумительные театроведы, скажем, Инна Натановна Соловьёва, ну, классика, да, или Солнцева. Как они прежде всего реагировали… слушай, они хохочут так, как будто это вчера написано. Кто? 15-летние, 16-летние. Чудо.
К. ЛАРИНА - Новости у нас сейчас. Потом продолжим наш с разговор с Вениамином Смеховым.
НОВОСТИ
К. ЛАРИНА - Продолжаем наш разговор. Напомню, что здесь в студии Вениамин Смехов. Нашим слушателям ещё раз напомню средства связи. Телефон прямого эфира, может быть, включим, у нас будет возможность, надеюсь, если нам гость позволит, телефон 3633659, СМС присылайте +79859704545.
В. СМЕХОВ - Ну, зачем, когда и так…
К. ЛАРИНА - Ну, это же прямой эфир.
В. СМЕХОВ - Когда и так всё хорошо. Зачем?
К. ЛАРИНА - Я, кстати, прежде, чем продолжить наши планы календарные вперёд, я бы всё-таки вернулась к вашей мысли по поводу Эрдмана, что они нам нужны, не мы им уже, а они нам нужны. Но всё равно ощущение какой-то вечной недосказанности, непрочитанности в отношении очень многих людей, которые по похожим причинам, как Эрдман, выпали из культурного слоя советского, да, оно всё равно остаётся, потому что как-то мы их пытаемся впихнуть, вернуться вот в эту разорванную связь, да, между эпохами, но они всё равно не впихиваются.
В. СМЕХОВ - Ксюша, это происходит во всём мире. Тут не обязательно нам грустить о нашем родном искусстве.
К. ЛАРИНА - Тот, кто выпал, уже обратно его воткнуть невозможно.
В. СМЕХОВ - Пабло Неруда, потрясающий поэт, интересный тип, посол, дипломат, но при этом, конечно, поддерживавший мечты о коммунизме и пятое-десятое… забыли напрочь, и вдруг был создан фильм «Postman», получил Оскара, и Пабло Неруда опять стал популярным. Бывают знаменитые, бывают легенды и мифы настоящие, а бывает через популярность возвращается. И если кто-то замечательно снимет «Мандат» Эрдмана и люди будут в голос хохотать на свежую голову, то, опять, а кто это Эрдман? Ах, Эрдман. Это тот Эрдман, который произносил такие слова, например. Мне нравится, что 7 ноября «Самоубийца» в РАМТе, потому что люблю такую фразу: «Такая великая страна, и вдруг революция. Прямо неловко перед другими державами». Или его басни вместе с Владимиром Массом написанные, за что, кстати, его посадили больше всего. Его сажали за всё, но больше всего за это. Вот, например, такая: «Один поэт свой путь осмыслить силясь, хоть он не был Пушкину сродни, вскричал: «Куда вы удалились, весны моей златые дни?» Златые дни ответствовали так: «Мы не могли не удалиться, раз здесь у вас такой бардак и вообще, чёрт знает что творится». Мораль: златые дни в отсталости своей не понимают наших дней». Немножко иллюстрация к вашим словам.
К. ЛАРИНА - Прекрасно.
В. СМЕХОВ - Да.
К. ЛАРИНА - А вы Высоцкого что читаете обычно на концертах?
В. СМЕХОВ - Нет, это всё… всё бывает по-разному. В последнее время…
К. ЛАРИНА - Вы читаете песни или стихи?
В. СМЕХОВ - Я читаю песни и стихи. Стихи из архива, то есть из последних… 2 песни о судьбе, они же два стихотворения. Или необыкновенно… мне кажется, интересно воспринимается публикой моя филологическая вольность - путешествие буквы «р» в одном из могучих стихотворений, не песен, Высоцкого: «Когда я отпою и отыграю. Чем кончу я, на чём, не угадать. Но лишь одно наверняка я знаю: мне будет не хотеться умирать». И там буква «р», которая сопровождает тему или образ привязанного золотой цепью пса, каким он себя нарисовал. И такой он… разрывает эту цепь. Это звукомузыкой сопровождается. Ну, как у Пушкина, не знаю, вот, буквы шипящие в «Стихи, написанное ночью во время бессонницы», да? Когда наступает наступает это страшное предчувствие или ощущение ночи, у него начинают работать вдруг звуки вместе со смыслом.
Мне не спится, нет огня;
Всюду мрак и сон докучный.
Ход часов лишь однозвучный
Раздается близ меня,
Парки, бабе лепетанье,
Спящей ночи трепетанье,
Жизни мышья беготня…
Что тревожишь ты меня?
Что ты значишь, скучный шёпот?
Укоризна или ропот
Мной утраченного дня?
От меня чего ты хочешь?
Ты зовёшь или пророчишь?
Я понять тебя хочу,
Смысла я в тебе ищу…
Когда это написано? Вчера или послезавтра?
К. ЛАРИНА - Да.
В. СМЕХОВ - Ну, вот. Это что касается Высоцкого… иногда читаю письмо, которое мне подарил Валера Золотухин когда-то, письмо, которое я им написал, а они мне, и он читает иногда, и я, когда они снимались в фильме «Хозяин тайги»…
К. ЛАРИНА - Прочтите что-нибудь.
В. СМЕХОВ - Нет, ну, я такого не помню. А, стихи Володи?
К. ЛАРИНА - Да.
В. СМЕХОВ - Ну, вот, в вечере, который был в Доме актёра, будет в зале Дома учёных на тему соцреализма, конечно, хорошо звучит такой отклик… ну, есть большое стихотворение, но я его не буду сейчас читать. А махонькое на тему рыбного дня. Хорошо, когда в зале сидят памятливые люди. У нас склероз культуры, это наше главное достижение новой жизни, когда пипл хавает, ничего в этом тоже плохого нет, пусть он себе хавает, но культура-то причём? И когда звучит Высоцкий на тему вот этого, там столько смысла в маленьком стихотворении:
Муру на блюде доедаю подчистую.
Глядите, люди, как я смело протестую!
Хоть я икаю, но твердею как Спаситель,
И попадаю за идею в вытрезвитель.
Вот заиграла музыка для всех,
И стар, и млад, приученный к порядку –
Всеобщую танцует физзарядку,
Но я – рублю с плеча, как дровосек:
Играют танго – я иду вприсядку.
Объявлен рыбный день – о чём грустим?
Хек с маслом в глотку – и молчим как рыбы.
Не унывай: хек семге – побратим.
Наступит птичий день – мы полетим,
А упадем – так спирты на ушибы.
К. ЛАРИНА - Прелесть. Хорошо. Это песня же его, да? Это же песня его?
В. СМЕХОВ - Но без Эрдмана ни Высоцкий, ни Филатов, из тех, кого на Таганке, как бы сказать, судьба наградила великим талантом, божественной, вот, поэзией – никто из них без Эрдмана не двигался бы и не развивался так, как развивались они. Но нам с Высоцким повезло, и это уже описывал… У меня в этом месяце вышел трёхтомник.
К. ЛАРИНА - Ну, так мы его представляли, трёхтомник. Это новое издание, что ли?
В. СМЕХОВ - Новое издание. Там третий том «Али-Баба и другие».
К. ЛАРИНА - Потому что там «Та Таганка», да?
В. СМЕХОВ - «Та Таганка», «В жизни так не бывает».
К. ЛАРИНА - «В жизни так не бывает».
В. СМЕХОВ - А потом уже «Али-Баба и другие».
К. ЛАРИНА - Вот, третьего тома у меня нет.
В. СМЕХОВ - Третий томик. Да, он будет.
К. ЛАРИНА - А там что? Там пьесы или что?
В. СМЕХОВ - Там 4 мои пьесы, «Пьесы-фантазии по сказкам Европы и Азии». Две известные – «Али-Баба» и «Жили-были ёжики» по братьям Гримм. И ещё две. И вокруг, как я люблю, окучиваю прозы, каждую историю. В этой истории много очень тех, кого уже знают, ну, уже то, что опять надоевшее слово – звёзд, ну, и, там, скажем, портрет Петра Наумовича Фоменко ещё и ещё раз, Инночки Ульяновой и Лёни Филатова. Это всё вокруг этих моих изделий и того времени. Ну, и, вообще много таганских артистов. Там Дима Щербаков наш обожаемый, да, первый Мастер в «Мастере и Маргарите», и Нина Шацкая, и Юра Смирнов. И в шутку, и в серьёз… Ванечка Бортник, там о нём целая новелла.
К. ЛАРИНА - Ваня Дыховичный.
В. СМЕХОВ - Ваня Дыховичный, конечно, который у меня как у режиссёра неоднократно работал, когда я на телевидении ставил спектакли, но не обо мне. О хорошем.
К. ЛАРИНА - О хорошем давайте про телевизор скажем, потому что, действительно, ваша жизнь сейчас…
В. СМЕХОВ - Я человек в телевизоре с самого начала 60-х годов.
К. ЛАРИНА – «Я человек 80-х годов». Это кто говорил у нас? Товарищ Гаев, да? У нас сейчас в телевизоре как-то представлены вы активно. Это хорошо, наверное.
В. СМЕХОВ - Я измелькался. Ничего в этом особо хорошего нет, кроме того, что на улице стали больше идущие узнавать.
К. ЛАРИНА - Но всё-таки вас…
В. СМЕХОВ - Я всё сделал, чтобы не носить шляпу Боярского.
К. ЛАРИНА - Что-то не то. Всё-таки в какой-то период жизни было ужасно обидно, поскольку я вас ужасно ценю как большого актёра.
В. СМЕХОВ - Большое спасибо.
К. ЛАРИНА - Мне было ужасно жалко, что «а, это Атос», и, вот, с этим Атосом сейчас уже хотела задушить этих людей.
В. СМЕХОВ - Во-первых, Атос – это неплохо.
К. ЛАРИНА - Ну, невозможно же с ним прожить жизнь всю.
В. СМЕХОВ - Ксюш.
К. ЛАРИНА - И сегодня уже наконец-то этот Атос встал в портретную галерею мастера, что называется, а на первый план вышел сам человек, Вениамин Смехов, которого сегодня, слава Богу, знают, которого слышат и видят.
В. СМЕХОВ - Спасибо. Я люблю смеяться. Как вы понимаете, у меня фамилия. И над собой… мне хорошо, что даже серьёзные программы, которые меня уговорили… честно, мне это совершенно необязательно, уговорили вести, назвав их авторскими. Вот, на ТВЦентре, ТВЦ, это «Таланты и поклонники», и я рад тому, как там разворачиваются и улучшаются, скажем, разговоры…
К. ЛАРИНА - А вы там персонажей сами предлагаете или там какая-то редакторская группа работает, да?
В. СМЕХОВ - Там есть редакторская группа. Там есть очень хорошие, вообще говоря, профессиональные.
К. ЛАРИНА - Ну, вы насколько самостоятельны там как ведущий?
В. СМЕХОВ - Я совсем самостоятельный, потому что я могу, например, сказать – я не пойду, потому что мне это не нравится. Или, например, замените это на это. Единственное, почему меня не послушают, потому что выше нас с вами, даже выше соцреализма и выше партийного билета…
К. ЛАРИНА - Неужели он?
В. СМЕХОВ - Он. Рейтинг.
К. ЛАРИНА - Ах, рейтинг.
В. СМЕХОВ - Неприличное слово. Неприличное. Не путать с Путиным. Это именно рейтинг, Ксюш. Я знаю, ваши любимые слова я знаю. Но что касается телевидения, то я обожаю этот вид спорта, я ему довольно много в жизни посвятил. В особенности, конечно, канал «Культура», и Сергей Леонидович Шумаков, который очень много сделал хорошего. Даже я счастлив, что к моему дню рождения не было никаких там глупостей. Я не считаю себя таким уж заслужившим, но зато был показан замечательно сотворенный благодаря Эдику Боякову в «Практике» вечер поэзии, и он так красиво сделан, что даже на дне рождения моего сверхлюбимого Табакова, да, во МХАТе, ко мне подходили те, которые ко мне совсем не подходят по жизни. Ну, очень интересные артисты, которые… как ты! Ну, здорово, когда актёры замечают совершенно молодых.
К. ЛАРИНА - Ну, прочтите что-нибудь. Жалко.
В. СМЕХОВ - Чего? Я уже прочел.
К. ЛАРИНА - Нет, ещё.
В. СМЕХОВ - Я могу прочесть знаете что?
К. ЛАРИНА - Бродского прочитали. Вы же всё знаете, я же знаю, наизусть.
В. СМЕХОВ - Всё-таки я недоговорил следующее. На ТВЦентре мне повезло с тем, как разворачиваются эти «Таланты и поклонники». Там есть свои люди из семьи Серёжи Никитина и Юра Садыков. Это наши общие с вами любимые друзья. А, вот, НТВ, которое… сейчас принято говорить - оно стало исправляться. НТВ становится другим.
К. ЛАРИНА - Я вас умоляю. Во-первых, это всё очень индивидуально. НТВ, как и любой другой канал на телевидении, он разный.
В. СМЕХОВ - А я сейчас вас перебью и скажу – Алексей Пивоваров.
К. ЛАРИНА - Алексей Пивоваров безусловно… нет, там много хороших людей.
В. СМЕХОВ - Да.
К. ЛАРИНА - Талантливых людей.
В. СМЕХОВ - Вот этот Алексей Пивоваров, признаюсь, Ксюш, раз уж вы меня допрашиваете так…
К. ЛАРИНА - А здесь спрашивают, Марина спрашивает: «Расскажите, пожалуйста, как возникла в вашей жизни передача «Дело тёмное»?».
В. СМЕХОВ - Вот, и оно высветлило моё необыкновенное скромное лицо, что даже большие учёные звонят, даже незнакомые люди. Шофёр, который возил нас на съёмки фильма «Возвращение мушкетёров». Неизвестный человек, Сергей нашёл телефон, позвонил – я хотел только услышать ваш голос, потому что я только что вас видел и сказать вам, что это здорово. Простые люди. Непростые профессора.
К. ЛАРИНА - Ну, вы там работаете, опять же, как актёр, да? То есть это не…
В. СМЕХОВ - Ошибка…
К. ЛАРИНА - Это не журналистское расследование, нет?
В. СМЕХОВ - Это ближе, наверное, к журналистскому расследованию, а, может быть, к исполнению роли журналиста-расследователя, который оставляет за собой право носить своё имя с гордостью. Вот моё имя Смехов, то есть фамилия, и поэтому я не позволяет ничего сильно всерьёз не делать.
К. ЛАРИНА - Ну, вы там правите какие-то тексты?
В. СМЕХОВ - Обязательно. Всё согласовали.
К. ЛАРИНА - Вы же всё знаете. Про каждого человека, про которого вы делали передачу, вы всё знаете.
В. СМЕХОВ - Здесь не так, Ксюша. Здесь мне предлагаются работы авторов, среди которых есть просто блестящие там на НТВ, а есть некоторые, которые ещё учатся быть хорошими, и есть редактура, и есть эксперты. Вот, я ценю, вот этот слой работает там. И мне очень нравится выезжать на дело. То, что мы были в доме Андропова, 26, Кутузова… То, что в Питере мы навещали Сергея Мироновича Кирова. И я познакомился… я обожаю музейных работников, как и вы, наверное. Библиотекари, музейные работники – люди, которые продолжают работать за любовь, а не за деньги, потому что денег не дают.
К. ЛАРИНА - На НТВ денег не дают?
В. СМЕХОВ - Не на НТВ, а в музеях, Ксюш. И то же самое в музее Есенина здесь. Просто чудо, какие остервенелые есенинофилы. Как это приятно.
К. ЛАРИНА - То есть вы там берёте, или авторы передачи – они берут…
В. СМЕХОВ - Тёмные пятна, так сказать…
К. ЛАРИНА - Темные убийства или что, смерти…
В. СМЕХОВ - Это связано с покушениями.
К. ЛАРИНА - Когда не до конца и не открыто.
В. СМЕХОВ - Недоговорено. И там есть неплохо придуманный финал, когда если бы было объективным расследованием, если бы архивы КГБ или ЦК КПСС…
К. ЛАРИНА - А что, Андропова отравили?
В. СМЕХОВ - Давайте я не буду вам рассказывать. Вы смотрите.
К. ЛАРИНА - Ну, правда. Там есть люди, которые умерли своей смертью. Как я понимаю, вот, в вашем сериале подвергается сомнению этот факт. Или нет?
В. СМЕХОВ - Мне нравится ваша пытливость.
К. ЛАРИНА - Ну, конечно. Это же интересно.
В. СМЕХОВ - Дорогая и юная подруга.
К. ЛАРИНА - Как приятно.
В. СМЕХОВ - Это будет загадкой до следующей субботы. Каждую субботу мы до чего-то договоримся. А вы знаете, что, на всё отвечает великая поэзия. Я сейчас вам прочту то, что я… как сказать, обожая руины соцреализма, вот в этой новой своей программе произношу, скажем, Эрдмана.
Подняв разноголосый крик,
В осеннем небе быстро тая,
С материка на материк
Перелетала птичья стая.
Друзья, учтите, что у птиц
Нет государственных границ,
И потому, следя за их полётом,
Не относитесь к ним, как антипатриотам.
А вот о человеке, который не своё место занимает. Этого у нас много.
Один пастух, большой затейник,
Сел без штанов на муравейник,
Но муравьи бывают люты,
Когда им причиняют зло,
И через две иль три минуты
Он поднял крик на всё село -
Он был искусан ими в знак протеста.
Мораль: не занимай ответственного места.
Все знают, о ком я говорю.
К. ЛАРИНА - Слушайте, а вот эти вещи изданные Эрдмана, потому что пьесы я видела, в сборнике есть.
В. СМЕХОВ - Интернетом.
К. ЛАРИНА - То есть в книгах это есть в сборниках?
В. СМЕХОВ - Нет.
К. ЛАРИНА - А почему?
В. СМЕХОВ - Вот наш с вами обожаемый Хржановский Андрей совершил когда-то подвиг, и на дурной бумаге этого страшного странного времени – 90 года – в издательстве «Искусство», которое потом закрылось, вот это было издание. Потом Виталий Вульф помог благодаря своим розыскам и истории с великой актрисой…
К. ЛАРИНА - Это, кстати, издана эта переписка…
В. СМЕХОВ - Замечательная.
К. ЛАРИНА - Замечательная, со Степановой.
В. СМЕХОВ - Потом переиздана переписка вместе с пьесами и репризами Эрдмана. О баснях:
Мы обновляем быт
И все его детали.
Рояль был весь раскрыт,
И струны в нём дрожали.
Зачем дрожите вы? –
Спросили у страдальцев,
Игравшие сонату 10 пальцев.
- Нам не стерпим такой режим:
Вы бьёте нас – и мы дрожим.
Но им ответствовали руки,
Ударивши по клавишам опять.
Когда вас бьют, вы издаёте звуки.
Коль вас не бить, вы будете молчать.
Мораль сей милой басни ясен:
Когда б не били нас,
Мы б не писали басни.
И не звучали на «Эхо Москвы», ага.
К. ЛАРИНА - А вы своё прочтёте что-нибудь?
В. СМЕХОВ - Я прочитаю сейчас своё, которое написал Дмитрий Пригов. Милиционер гуляет в парке…
К. ЛАРИНА - Ой, это моё любимое стихотворение.
В. СМЕХОВ - Милиционер гуляет в парке
Осенней позднею порой,
И над покрытой головой
Входной светлеет небо аркой.
И будущее так неложно
Является среди аллей,
Когда его исчезнет должность
Среди осмыленных людей.
Когда мундир не нужен будет,
Ни кобура, ни револьвер.
И станут братия все люди,
И каждый – Милиционер.
К. ЛАРИНА - Прекрасно.
В. СМЕХОВ – Правда, здорово для финала? Нет, есть ещё. Есть то, что, может быть, нас объединяет со всеми нашими любимыми людьми в искусстве нашей родной страны.
Чем больше Родину мы любим,
Тем меньше нравимся мы ей.
Так я сказал в один из дней
И до сих пор не передумал.
Дмитрий Пригов… Чего замолчала?
К. ЛАРИНА - Слушаю с удовольствием. Очень люблю, когда вы читаете, невероятно.
В. СМЕХОВ - Течёт красавица Ока среди красавицы Калуги.
Народ – красавец. Ноги, руки
Под солнцем греет здесь с утра.
Днём на работу он уходит
К красавцу чёрному станку,
А вечером опять приходит
Жить на красавицу Оку.
И в этом есть, быть может, кстати,
Та красота, что через год,
Ну, через два, но в результате
Всю землю красотой спасёт.
От имени Достоевского Дмитрий Пригов.
К. ЛАРИНА - Почему так странно вдруг Дмитрий Пригов, вот, в сфере ваших интересов?
В. СМЕХОВ - Ну, как? На руинах соцреализма то, что называлось мудрёными словами андеграунд, постмодернизм, концептуализм, на самом деле это ясные глаза, зоркие глаза выдающихся следопытов искусства, которых загоняли в подполье, которые почему-то рисковали жизнью, пиша свои произведения, а потом, когда наступило новое время, они ничего не изменили. Они остались такими же Тимурами Кибировыми, Игорями Иртеньевыми, и, вот, пожалуйста, целое созвездие молодых поэтов… по-моему, мы с вами уже говорили, я увидел в Перми.
К. ЛАРИНА - А, да, вы рассказывали, да, да.
В. СМЕХОВ - Это молодёжь. Как они знают русскую классическую поэзию! Как они молоды. С современной лексикой и при этом они… они, как это сказать, они не теряют достоинства.
К. ЛАРИНА - А публика для этого есть, которой это интересно?
В. СМЕХОВ - Переполненные залы. Сейчас 11 дней была в Перми… это был новый фестиваль "Текстура". Я высидел все 11 дней с наслаждением. Я видел прекрасных кинорежиссёров или театральных режиссёров. Идея – современность и только современность – она опасна, рискованна, и он рискнул…
К. ЛАРИНА - А как же местная интеллигенция как это всё восприняла пермская? Говорят, что очень многие обиделись, что типа… десант…
В. СМЕХОВ - Оккупанты.
К. ЛАРИНА - Да, десант, оккупанты высадились…
В. СМЕХОВ - Да, Марат Гельман, но Марат Гельман – это один риск, одна работа. Эдуард Боякову – это Пермь, это люди, которые очень любят театр, которые доверху набиваются молодёжью. Господи Боже мой, да какие там лица. Да не только там. Я уже сказал, что я был в Карабихе и в Ярославле.
К. ЛАРИНА - И в Казани были.
В. СМЕХОВ - В сказочном Ярославле, где сегодня с большевистской прямотой министр культуры, который, конечно, не особенно успевает последить за культурой после 1000-летия этого великого города той женщине, которой наполовину все музейщики вообще обязаны, вот, Елене Андреевне, взяли и не продлили с ней контракт. Уволили одного из… она хранительница ярославского Кремля и этого музея сказочного. Но я знаю от своих друзей старших по чину, что этим занимаются приличные люди. Я знаю, что всё-таки стараются вместе с губернатором исправить ситуацию, потому что написали письмо Путину замечательное о том, кто такая Анна Кудинова.
К. ЛАРИНА - Замечательное письмо – это как?
В. СМЕХОВ - Да, да, да, ну, мы же…
К. ЛАРИНА - Подождите, у нас времени уже нету. Мы куда-то уехали с вами…Далеко от семьи.
В. СМЕХОВ - Ярославль, хорошо, красиво.
К. ЛАРИНА - Я хотела ещё про Галю сказать, про вашу замечательную Галю Аксёнову, которая, помимо того, что она всё знает о польском кино и вообще о мировом кинематографе, является музой и во многих вещах соавтором Вениамина Смехова, она ещё и немножечко шьёт, как в том анекдоте, да?
В. СМЕХОВ - Да. Я, наоборот, шил ей дело, чтобы она не отвлекалась.
К. ЛАРИНА - Она оказывается ещё и дизайнер. Я этого не знала. Дизайнер по…
В. СМЕХОВ - Она называет себя винтажница безумная…
К. ЛАРИНА - И коллекционер.
В. СМЕХОВ - Да, и, вот, там, где на Тишинке, на Блошинке, на ярмарке выставка, вы знаете, у неё была какая-то своя маленькая… маленький был угол, где её друзья… она выставляла то, чем она… на чём она сдвинута…
К. ЛАРИНА - Шляпница.
В. СМЕХОВ - Это называется «Бабушкины сказки», потому что это сказочные костюмы, которые носили наши бабушки-дедушки.
К. ЛАРИНА - Вот, кстати, её какие-то экспонаты она покажет на выставке в Доме актёра, которая открывается через неделю.
В. СМЕХОВ - Обещается.
К. ЛАРИНА - Да.
В. СМЕХОВ - Да, да, да.
К. ЛАРИНА - Там можно это увидеть.
В. СМЕХОВ - Вообще, однажды была выставка… это была белая красивая ёлка, на которой висели штук 80 сумочек. Ну, вот, бабушкиного времени. Шляпки, перчатки и так далее. Этим она набивала чемоданы ещё в мамино-папино время, и всё продолжалось. Я к этому как-то никак не относился. Вдруг мне объяснили, что это искусство, Ксюша, что этим болен мир. Я увидел тома книг «Vintage», а по-русски просто слово «винтаж».
К. ЛАРИНА - Представляете, сегодня какая география, масштаб. Мы начали с пространства Родины, где был Смехов, познаёт свои родные места, узнаёт очень много интересного, и, вообще, вот, настоящий патриот, а потом потихоньку-потихоньку-потихоньку к концу эфира это пространство сужалось, сужалось, сужалось, дошло до Ярославля, до Москвы и вернулось к дочери и к жене любимой в дом.
В. СМЕХОВ - И у меня 2 дочери. У меня старшая тоже замечательная, Лена, только она не знает, что она замечательная. Алика знает, и это мой праздник.
К. ЛАРИНА - Как вам повезло, вообще.
В. СМЕХОВ - Что-то я хотел сейчас вам сказать такое, чего вы не знаете.
К. ЛАРИНА - Иметь рядом таких женщин, которые вас так хранят, так бережно, потрясающе.
В. СМЕХОВ - А мы все гордимся тем, что у нас есть такая женщина Ксюша Ларина, я скажу за всех. Ну, мне уже поздно говорить комплименты. Послушайте, сейчас я вам скажу самое главное открытие. Мы звучим ещё секунду?
К. ЛАРИНА - Да.
В. СМЕХОВ - Патриотизм – это любовь к власти, а любовь к Родине – это любовь к Родине.
К. ЛАРИНА - Браво, что сказали.
В. СМЕХОВ - Дай Бог вам здоровья.
К. ЛАРИНА - Спасибо большое. Вениамин Смехов – наш сегодняшний гость.