Петр Тодоровский - Дифирамб - 2010-08-28

28 августа 2010 года

В эфире радиостанции «Эхо Москвы» - Петр Тодоровский, кинорежиссер.

Эфир ведет – Ксения Ларина.

К.ЛАРИНА: 13 часов 17 минут, ну что? Мы в ожидании нашего звездного гостя. Вот, у нас всякие технические неполадки произошли, и Петр Ефимович Тодоровский сейчас на пути к нам в студию, на радиостанцию «Эхо Москвы». Напомню, что сегодня в эфире программа «Дифирамб», потому что именно сегодня к нам в студию согласился прийти недавний юбиляр Петр Тодоровский, которому исполнилось, страшно сказать, 85 лет. Это вообще такая, юбилейная неделя. Мы отметили 80-летие Георгия Данелия. Вот, сегодня, именно сегодня, что называется, день в день 28 августа исполнилось бы 85 лет Аркадию Стругацкому. И, кстати, материал, посвященный Аркадию Натановичу, у нас размещен на нашем сайте – можете посмотреть. Ну что? Ждем гостя. Посмотрим. Если успеем, то успеем. А если нет, что делать – тогда придется, записать, наверное, надо будет человека. Ну хорошо, пока ждем.

НОВОСТИ

К.ЛАРИНА: Ну что? Дали отдышаться мы нашему гостю. Петр Ефимович Тодоровский у нас в студии. Слышно, не слышно? Нет?

П.ТОДОРОВСКИЙ: Слышно, но не так хорошо, как нужно.

К.ЛАРИНА: Сейчас сделаем. Вот, Наташа сейчас сделает погромче. Я нашим слушателям напомню, что Петр Ефимович Тодоровский здесь, в нашей студии в прямом эфире. Напомню номер телефона 363-36-59, смски можно присылать на номер +7 985 970-45-45. Конечно же, хочется сразу поздравить нашего замечательного гостя с такой солидной датой. Поздравляю, Петр Ефимович, говорю я грустно. (все смеются)

П.ТОДОРОВСКИЙ: Да-да, очень интересно.

К.ЛАРИНА: Что-то как-то много вам всем исполняется лет. Вот, какой-то просто ужас.

П.ТОДОРОВСКИЙ: Да. Не успел оглянуться, вдруг 85. Я говорю: «Вы что? С ума сошли?»

К.ЛАРИНА: Да. Отметили сейчас Георгию Данелия 80, отмечаем 85 лет вам.

П.ТОДОРОВСКИЙ: Да.

К.ЛАРИНА: 2 сентября будет 75 лет.

П.ТОДОРОВСКИЙ: 4-го.

К.ЛАРИНА: 4-го? Гафту?

П.ТОДОРОВСКИЙ: 4-го октября будет 85 лет Марлену Хуциеву.

К.ЛАРИНА: Да ужас просто какой-то! Просто безобразие, ну? Безобразие.

П.ТОДОРОВСКИЙ: Просто очередь стоит.

К.ЛАРИНА: Только что все были молодые, красивые ребята, а сейчас, конечно, эти цифры пугают. Скажите, пожалуйста, что вы сейчас делаете как кинорежиссер? У вас же там много всего накопилось, вы же не можете сидеть без работы. Когда вы рассказываете по телевизору, что «вот, гулять по лужайкам, наслаждаться», я понимаю, что Петр Ефимович Тодоровский сильно лукавит. Наверняка, уже написано много всего.

П.ТОДОРОВСКИЙ: Нет, лужайка была 2 месяца, когда была жара. (смеется)

К.ЛАРИНА: Так? А теперь?

П.ТОДОРОВСКИЙ: Тогда была лужайка. А так, я без работы, действительно, не могу ни минуты быть. Мне не хватает общения со съемочной группой, мне не хватает вот этого запаха осветительных приборов, мне не хватает суеты на съемочной площадке, я просто так распсиховался и написал 2 сценария за это время после «Риориты». Я написал 2 сценария, хотя после того как наша финансовая система приобрела совершенно иной облик, совсем другую систему, то, конечно, раньше я мог прийти к министру, замминистра и канючить, и просить деньги по-доброму, по-хорошему. А сейчас мои коллеги – они все, деньги у них в руках. Поэтому... Ну, буду ходить со сценарием в разные вот эти 8 кинокомпаний, которые получили деньги, и буду канючить и, естественно, предлагать.

К.ЛАРИНА: Ну, я думаю, что здесь Мира Григорьевна должна вам помочь обязательно.

П.ТОДОРОВСКИЙ: Нет. Ну, Мира Григорьевна, конечно...

К.ЛАРИНА: Обязана просто.

П.ТОДОРОВСКИЙ: Да, она обязана, она продюсер.

К.ЛАРИНА: Она должна прокладывать дорогу вам, конечно.

П.ТОДОРОВСКИЙ: Она лучше меня канючит. (все смеются)

К.ЛАРИНА: Нет, канючить мы не будем. Я просто вспоминаю, когда мы с вами последний раз разговаривали как раз по поводу «Риориты», и вы сказали, что после такого тяжелого фильма, тяжелого в моральном плане – действительно, тяжелое кино, очень суровое, жестокое кино, – вы хотите снять какую-то легкую комедию. У вас эти планы сохранились?

П.ТОДОРОВСКИЙ: У меня есть 2 сценария. Один – чистая комедия, а второй – лирическая комедия или ближе к мелодраме. Но, конечно, я не мог обойти, потому что третий сценарий, который я реанимировал и переписал, - это история, жизнь наших войск в Германии после войны. Есть замечательная картина «Был месяц май» Марлена Хуциева.

К.ЛАРИНА: В которой вы принимали участие как артист.

П.ТОДОРОВСКИЙ: Да. Но это совсем о другом, о жизни, об их быте, о любви с немками, с американками.

К.ЛАРИНА: Опять нарываетесь, это называется, да?

П.ТОДОРОВСКИЙ: (смеется)

К.ЛАРИНА: Мало вам.

П.ТОДОРОВСКИЙ: Ну, все-таки, без женщин жизни нету.

К.ЛАРИНА: Ну, я несколько другое имею в виду. Что после каждого вашего фильма, который посвящен каким-то событиям в истории нашей страны, свидетелем которых и участников которых вы являлись, будь то война или послевоенная жизнь. Там, вспомнить можно и «Анкор, еще Анкор», да? Каждый раз вы получаете от всяких ветеранских организаций упреки в том, что это неправда, это очернение действительности, такого не было.

П.ТОДОРОВСКИЙ: Нет, вы знаете, каждый мой фильм отталкивается, когда я начинаю писать сценарий, отталкивается от какой-то жизненной истории, настоящей.

К.ЛАРИНА: Реальной, да?

П.ТОДОРОВСКИЙ: Реальной, да. Это такой, нулевой цикл, фундамент, от печки я танцую. Ну, там немножко, чуть-чуть дает мне возможность фантазировать и придумывать. Ну, я люблю правду. Правду и только правду. Недавно я прочел замечательную книгу Хорцеха, или Хёрцека – он тоже очень много об этом говорит, о правде, о жизненной правде, о том, что надо брать из жизни истории человеческие и прочее-прочее.

Нельзя высасывать из пальца, выдумывать какие-то истории. Ну, вот, я даже вспоминаю Брэдбери – они все, вроде, фантастика, но все люди живые, все настоящие, я узнаю их характеры. Я встречал этих людей, понимаете? Так что это мое кредо, будем так говорить.

К.ЛАРИНА: Скажите, пожалуйста, насколько соответствует вашему представлению о правде искусства, о кино сегодняшнее российское кино? Вы где-то очень остроумно сказали. Вам задали вопрос: «Как вы относитесь к современному российскому кино?» А Петр Ефимович говорит: «Я стараюсь держаться от него подальше». (все смеются)

П.ТОДОРОВСКИЙ: Ну, вы понимаете... (смеется) Да, замечательно. Пришло совершенно новое поколение, которое выросло в других условиях, в других возможностях, психологически они немножко другие люди, они хотят снимать хорошее кино, они хотят ездить на фестивали, они хотят хорошо жить и прочее, и прочее. Наше поколение – нам бы только дали камеру снимать. Мы не думали ни о фестивалях, ни о деньгах, ни о постановочных. Ну, это, так сказать, было уже третьим планом. А главное – вот, получить бы самостоятельную постановку.

Сейчас пришло поколение очень практичных людей. Среди них много талантливых, интересных очень режиссеров, которые, конечно, решают всю программу художественного кино, по крайней мере. К сожалению, если (НЕРАЗБОРЧИВО) меня касаются моего сердца, они чаще обращаются к моим мозгам, к моей голове, к моим размышлениям, как это замечательно сделано, как это здорово придумано. Обладают колоссальной техникой, о которой мы мечтать не могли, которая дает им возможность решать самые бредовые фантазии. Понимаете? А у нас, я вспоминаю, было, когда мы снимали фильм «Весна на Заречной улице», то мы снимали, надо было, чтобы тележка с камерой, надо было ею быстро проезд сделать. Но камера не может стоять просто так, поэтому мы придумали 2 крючка, один к камере, второй к тележке, веревку, раскрутили это все. Да. В это время в Одессе оказались западные немцы, кинематографисты и повезли показать: «Вот, идет съемка». И когда они подошли, увидели и спросили: «А что это за прибор?» (смеется) Знаете, как делают? Да. А сейчас я смотрю – пожалуйста, все что угодно, были бы только деньги. Вот проблема.

Мы снимали кино, мы, правда, не знали, откуда берутся деньги. Государство нам давало деньги, мы снимали кино. Кино они забирали, государство, нам давали какое-то вознаграждение. Были 4 категории – там, первая, вторая, третья, четвертая. Четвертая ничего не получала. Он должен был только заплатить за перерасход пленки и перерасход смен. Сейчас, конечно, жизнь другая. Можно ей позавидовать, какие у них есть возможности.

К.ЛАРИНА: У них есть возможности, если у них есть деньги. И кино получается даже и с большими деньгами, если человеку есть, что сказать. И то, о чем вы говорили, если это настоящее, правдивое искусство, которым, собственно говоря, вы и занимались. А, вот, скажите, пожалуйста, а фильмы сильно ваши уродовали? Вот, все фильмы, которые вы сделали, они вышли такими, какими вы их задумывали? Или они, все-таки, менялись?

П.ТОДОРОВСКИЙ: Ну, я в этом смысле более благополучный режиссер. Немножко уродовали Фокусникова. Был такой фильм, я снимал по повести Федора Абрамова на телевидении «Своя земля» – там поуродовали сильно. Федор Абрамов – социальный писатель, очень хорошо знавший свою деревню, своих людей. Но, к сожалению, был без денег и подписал договор с телевидением, разрешил им делать все переделки. И даже после этого фильм был очень острый и очень социальный. Но потом как-то сели верхом... Были какие-то. Но по сравнению с теми, которые были на полках, я на полках не лежал.

К.ЛАРИНА: Тьфу-тьфу-тьфу.

П.ТОДОРОВСКИЙ: Да. (смеется)

К.ЛАРИНА: Ну, вот, «Риорита» почти легла. Но, все-таки, вовремя спохватились и, все-таки, этот фильм показали. Он в прокате прошел, «Риорита» была в прокате?

П.ТОДОРОВСКИЙ: Да.

К.ЛАРИНА: Да? Ну и как?

П.ТОДОРОВСКИЙ: Но тем не менее, «Риориту» как какой-никакой фильм, а каждый год 9 мая в этот день Первый канал показывает «Риориту». Первый раз показали в прошлом году в очень хорошее время и был хороший рейтинг. В этом году чуть попозже показали, тоже 9 мая где-то в 23 часа с чем-то.

К.ЛАРИНА: Скажите, пожалуйста, Петр Ефимович. Вот такой у меня к вам вопрос. Вы смотрели фильм «Утомленные солнцем 2»? Никиты Михалкова фильм «Утомленные солнцем 2».

П.ТОДОРОВСКИЙ: Я не понял. Я плохо слышу.

К.ЛАРИНА: «Утомленные солнцем 2» смотрели фильм?

П.ТОДОРОВСКИЙ: Я смотрел, да, конечно. Вы знаете, там, мне кажется... Он же мастер замечательный, у него за спиной прекрасные картины есть, и одна лучше другой. Там большая беда в сценарии. Сценарий построен очень рвано, совершенно. Кстати, сама история, дочка ищет отца – она просто вдруг появляется и исчезает надолго-надолго, а между ними какие-то очень хорошие сцены, которые, казалось бы, к этой самой истории не имеют прямого отношения. Понимаете? И тут, я думаю, что Никита Сергеевич, этот выдающийся режиссер, актер, продюсер, организатор замечательный, он заигрался в эту войну. Ему захотелось снять войну. Войну он... Не потому, что он не воевал. Понимаете, это такое дело, что там... Я не знаю.

К.ЛАРИНА: Герман тоже не воевал, Алексей Герман. Вот, фильм «20 дней без войны» какой точный.

П.ТОДОРОВСКИЙ: Да, «20 дней без войны». И очень много есть примеров, когда... Ну, как сказать? Леонардо да Винчи написал картину «Тайная вечеря» и там есть 3 окошка. Сейчас в Иерусалиме раскопали уже третий или четвертый слой, точно такой же комнаты и там точно такие же плетеные окна. Понимаете, это какая-то догадка, интуиция. Это гений. Так что не обязательно, конечно, воевать. Но ему захотелось сделать такой крупный блокбастер, и просто очень много там войны. Замечательные сцены сами по себе, но они к истории... И вообще я – сторонник... Я, конечно, понимаю, что наше правительство, даже наши руководители хотят, чтобы мы тоже делали блокбастеры и так же, как американцы, зарабатывали большие деньги, чтобы наши фильмы продавались по всему миру – такая была тенденция, когда были организованы вот эти 8 кинокомпаний.

Но бывают картины из трех-четырех человек камерные, которые могут собрать миллиарды тоже. Это когда за душу хватает, когда такая щемящая человеческая история может тронуть любую нацию, понимаете? Потому что я когда приезжал, допустим, с «Военно-полевым романом» в Японию, куда я ни приезжал, везде всё понимают. Когда есть человеческие чувства и сама история человеческая, все очень похоже, люди везде абсолютно одинаковы. Все абсолютно одинаковы. В чувствовании, в радости и в горе, в переживании и прочее, и прочее, и прочее.

К.ЛАРИНА: Вас очень любят ваши актеры. Вот, даже сейчас, когда были по телевидению поздравления в ваш адрес, все артисты как всегда с восторгом вспоминают съемочный период в работе с Петром Тодоровским. Что за секрет такой? Что в них такое находите, что они готовы все сделать для вас?

П.ТОДОРОВСКИЙ: Во-первых, я их люблю. Во-вторых, я их люблю. (смеется) И в-третьих, я им даю свободу кроме всего прочего. Я не диктатор. Мы разговариваем в подготовительном периоде, мы оговариваем самые узловые сцены, какого человека актер играет, какой характер, что это за человек. Некоторым я придумываю биографию, которой в фильме нет, естественно, вот, из какой среды он появился, какое воспитание он прошел. И очень тихо, на площадке чаще всего анекдоты рассказывают.

К.ЛАРИНА: То есть вы не кричите? Матом не ругаетесь?

П.ТОДОРОВСКИЙ: Нет. У нас очень хорошие отношения, это просто человеческие отношения. А поскольку сценарий им нравится, роль им нравится, они всегда приходят готовые. А я провожу связь с корректировщиком. Если я вижу, что чуть-чуть актер уходит, чуть-чуть в сторону от той генеральной линии создания образа, то я немножко позволяю себе поправлять, подсказывать.

К.ЛАРИНА: Вопрос, который пришел к нам на сайт. Я бы хотела вам его адресовать. Успеем на него ответить, наверное. «Что для вас Советский Союз? - спрашивает студентка из Казахстана. – Я не застала эту эпоху, но разобраться в прошлом моих родителей очень хочется. Мой дед тоже был ветераном войны и был правоверным коммунистом. Я понимаю, что он очень заблуждался».

П.ТОДОРОВСКИЙ: Я был в рядах Коммунистической партии Советского Союза почти 50 лет. 45 с чем-то там. Я вам скажу, что с самого раннего детства, еще будучи октябрятами, пионерами, комсомольцами, мы были нафаршированы и идеологически подготовлены. Мы обожали Иосифа Виссарионовича, мы когда шли на демонстрацию по Красной площади где-то в какой-то 5-й колонне на цыпочках, чтобы увидеть там на Мавзолее головку нашего любимого Сталина. Это так было внедрено в сознание с малолетства. Что для меня была катастрофа, когда однажды я снимал учебную работу в Загорске – там есть Музей детской игрушки, я там ночевал. Ночевал на столе, утром вставал и начинал снимать. И рано утром зашел комендант – а там вдоль стены все Политбюро портреты, такая комната была. Он зашел: «Та-ак. Одного гада нашли». (смеется) И я сразу не понял. Он встал на стол, на стул и снял портрет Берии. (все смеются) Нам стало страшно. Я снимал вместе с болгарином (НЕРАЗБОРЧИВО), замечательным потом режиссером. И потом он быстрей стал понимать, что происходит в стране, вот, все эти процессы. Он где-то вычитывал, кто-то ему рассказывал, все такое.

К.ЛАРИНА: Петр Ефимович, у нас сейчас выпуск новостей, мы с вами сейчас в другую студию перейдем и уже продолжим наш разговор. Ладно?

П.ТОДОРОВСКИЙ: Хорошо.

К.ЛАРИНА: Спасибо.