Елена Коренева - Дифирамб - 2010-08-15
К. ЛАРИНА - Ну что ж, уже не первый раз в этой студии, не первый раз в этой программе Елена Коренева. Леночка, добрый день, здрасьте.
Е. КОРЕНЕВА - Здрасьте.
К. ЛАРИНА - Можно я одну фразу скажу на ты, а потом на вы перейдем.
Е. КОРЕНЕВА - Ага.
К. ЛАРИНА - Я тебя очень люблю. Ты – замечательная.
Е. КОРЕНЕВА - Ксения, я думала, что тебе тоже принести в подарок, но потом решила, что это всё равно неприлично, воспринимается как подкуп, чтоб в следующий «Дифирамб» через год я снова здесь появилась, поэтому я тоже люблю.
К. ЛАРИНА - Ну, что же. Елена Коренева здесь в студии. У нас идёт трансляция в Интернете, поэтому можете настраиваться на наш сайт echo. … ой, я забыла.
Е. КОРЕНЕВА - Echo msk
К. ЛАРИНА - Echo.msk. Нет, да. echo.msk.ru. Вот, вспомнила. Именно там мы находимся и прекрасная Елена здесь смотрит вам прямо в глаза. Можете задавать её любые вопросы. Напомню номер телефона: 3633659. Номер СМС +79859704545. Ну, начну я не с Лены, а начну я с другого человека, которого мы сегодня вспоминаем, мне ужасно интересно этот вопрос задавать моим сегодняшним гостям по поводу фигуры Виктора Цоя, которого мы сегодня вспоминаем. Ещё раз напомню, 20 лет со дня его неожиданно трагической гибели, которая в итоге сделалась ему… какую-то ему подарила 4-ую, 5-ую жизнь, потому что уже сколько поколений прошло. Для вас это, Лена, герой.
Е. КОРЕНЕВА - Я жила в Америке, когда он взошёл, он когда появился, когда взошёл на Олимп, и я пропустила этот период его славы при жизни, но потом как-то случилось, что прослушала его песни и потряслась. Я абсолютно, наверное, поклонница его музыки, его голоса, его стати, и всего его образа. И мне хочется его слушать.
К. ЛАРИНА - А как вы к Шевчуку относитесь?
Е. КОРЕНЕВА - Хорошо, хотя лично не знаю. Мне нравится его… Я не знаю его песен, откровенно говоря, то есть я не могу сказать, что я их знаю, я их слышала, но мне нравится его независимость, честность. Безусловно, он даже этим более славен, с моей точки зрения, чем… Ну, его песни отражают его взгляды, его характер, и сильный мужественный мужчина.
К. ЛАРИНА - Почему сегодня эти качества столь редки? Это уже практически подвиг, как в том же фильме, в котором вы снимались, «Тот самый Мюнгхаузен», что-то героическое в этом есть.
Е. КОРЕНЕВА - Мне кажется, что это как заражение. Есть эпидемия, они как смог, который на нас свалился, и, вот, он идёт из неоткуда, и поражает всех. И я думаю, что определённая трусость, связанная со страхом, которому есть основания, по крайней мере, если кто-то нас запугивает, то мы боимся. Я думаю, что сейчас, вот, полоса этой эпидемии. А большинству людей, как правило, всё-таки свойственен инстинкт самосохранения, ну и в принципе люди не живут социумом, а в их иерархии их личная жизнь, их личный дом, личная семья стоит на первом месте, и у нас так культивируется так активно, что как-то даже в советские времена, по-моему, больше говорили о том, что человек что-то кому-то должен, обществу, что он должен иметь какие-то идеи, быть цельной натурой, и так далее, и тому подобное, а сейчас все больше говорится и проповедуется семья, семья, семья, но это уже имеет крен в другую сторону. Люди боятся, я думаю, что героев всегда… идти против общепринятого, и быть в меньшинстве всегда сложнее, всегда было, это действительно очень страшно, потому что я помню эти коллективные собрания в институтах, в школах, это у нас очень практиковалось, и очень трудно, когда… есть же ещё и законы определенные коллективного сознания, нас всех парализует, в общем-то, есть некая такая магия толпы, и очень трудно произнести голос против большинства. Я тоже в этом участвовала. То есть, я тоже подобные вещи переживала, когда сидишь, думаешь совсем по-другому, но что-то сказать боишься, но, тем не менее, нужно разложить, нужно не терять здравый смысл и особенно с возрастом как-то всё должно сводиться к здравому смыслу, нужно жить своим умом и это помогает во всех ситуациях – и в ситуациях паники, и природных бедствий, конфликтов и проблем в семье и в обществе. Нужно просто разложить элементарно, о чём говорят то меньшинство, которое выступает против большинства и проверять информацию, и, вообще-то быть очевидностью… вот, я пошла 31-го на Триумфальную площадь и наблюдала это всё. Знаете, я испытывала определенный страх, волнение. Я не готовилась, я думала, что я не пойду в такую жару, и так далее.
К. ЛАРИНА - А как это решение, вообще, возникло – спонтанно?
Е. КОРЕНЕВА - Да очень просто. Я думала, что буду сидеть, слушать ваше радио, что там происходит. А потом я поняла, думаю - а что я, собственно, сижу. Я свободна. Там люди мне знакомые, которых я знаю. Там Лимонова я знаю, Шендеровича знаю, с Немцовым когда-то пересекалась. Люди мне симпатичны. Более того, что они говорят, в частности, стратегия-31, это очевидно, как дважды два – четыре. Это есть положение Конституции о праве граждан собираться на мирные собрания и выражать своё мнение. А претензий так много, у меня колоссальное количество и к нашему городскому правительству, и что я ходила в суды и была членом инициативной группы в своём доме, когда мы боролись с дорогой – застройкой безумной.
К. ЛАРИНА - Да, я помню, про это рассказывали.
Е. КОРЕНЕВА - Сейчас отсталой темой дня такой уже, с Химкинским лесом, я как раз где-то там и живу, возле Ленинградского шоссе. И, то есть, я сталкивалась с системой совершенно непосредственно, поэтому и в разных видах. Недавно был суд у моего родственника Павла Грушко, автора «Звезды и смерти Хоакина Мурьеты» театра Алексея Львовича Рыбникова. Я представляла Павла как его юридически доверенное лицо.
К. ЛАРИНА - А что сделал Рыбников? Подождите. Надо сейчас пояснить.
Е. КОРЕНЕВА - Я очень не хочу.
К. ЛАРИНА - Тихо-тихо. «Звезд и смерть Хоакина Мурьеты» - это известная рок-опера, автор музыки Алексей Рыбников, автор текста – Павел Грушко. Когда-то это был хит театра Ленского комсомола.
Е. КОРЕНЕВА - Театра Ленкома. Вот эту самую пьесу либретто.. Либретто – это музыкальная… теперь это называется рок-опера театральная. Алексей Львович поставил в новом виде, с новыми аранжировками в 2008 году в ноябре в концертном зале «Мир», потом в театре «Киноактёр» была премьера, и Павел приехал, как раз совпало, его никто не звал на премьеру.
К. ЛАРИНА - Он тогда был у нас в гостях вот в эти дни.
Е. КОРЕНЕВА - Да, да. Осенью 2008 году. Сходил на спектакль, пришёл домой, сказал – я ничего не понимаю, там нет фундаментальных для меня как для автора вещей.
К. ЛАРИНА - То есть, там текст покорёжен?
Е. КОРЕНЕВА - Там нет конца. Они сделали компиляцию из разных редакций, но это были авторские редакции, за это время их не сто, их три или четыре. Был диск «бомбомьюзик» в 2003 году, который повторяет пластику фирмы «Мелодия», и так далее, и тому подобное, но они были авторские. В данном случае просто, понимаете, выброшен финал, поставлена бравурная песня «Прощай, прощай, прощай», то есть вся поэтика, смысл, герой, которого играл Коля Караченцов, смерть и отрицательный герой глава рейнджеров должен исполняться одним актёром, потому что это заложено в этой поэтической вещи философской такой, что он перевоплощается, здесь это… Ну, два персонажа, и, одним словом, столь очевидный иск о нарушении авторского права мы проиграли. Так я варилась в этом полтора года, ещё и представляла Павла в суде и даже пришла свидетелем однажды, то, конечно, счёты у меня к нашим судам, которые являются первой инстанцией московские суды, то есть, у меня были основания, если бы акция была разрешена по-человечески 31-го числа выйти к памятнику Маяковского и что-то держать плакаты и что-то формулировать, да много есть, не только… Гораздо более серьёзный…
К. ЛАРИНА - Кстати, это ваш не единственный суд, в котором вы побывали. Я так знаю, что были на суде, где запретное искусство…
Е. КОРЕНЕВА - Да, я была на митинге запретное искусство у памятника Грибоедова в защиту Самодурова и Ерофеева до того, как им вынесли это, собственно, их осудили в форме штрафа, а грозил им срок, но, во-первых, моя сестра – художник, во-вторых, мне близки художники, я всю жизнь общалась с художниками, я сама люблю рисовать, писать, давно, правда, этого не делаю, и, конечно, более того, я тоже крещёный человек, и я… здесь много аспектов, это сложный вопрос, но в первую очередь я бы хотела сказать, что верующие люди не могут быть так агрессивны. И мне кажется, что по большому счёту вера, действительно, это частная и личная вещь, она достаточно интимна. И поэтому представить себе, чтобы люди верующие были оскорблены художниками, которые где-то что-то выставили, что соответствует закону, они не сделали ничего противозаконного и требовали расправы и тюрьмы, вот это не состыковывается, и поэтому, естественно, более того, я тоже актриса, я художник. В этом смысле я на стороне не просто по групповому принципу, а по смыслу всего происходящего. А по поводу суда с театром Алексея Львовича – ну, как вам сказать, мы проиграли, я прочитала решение суда, получила на руки материалы, это как Буратино, вот, заключение суда, которое целиком повторило оправдание ответчиков, скажем так, ну, это просто…
К. ЛАРИНА - А что с Буратино?
Е. КОРЕНЕВА - Я провожу аналогию. Это как будто Буратино оправдывается перед Папой Карло, почему у него измазан нос. Не потому, что он подрался с Пьеро за Мальвину, а потому что он летал и разгонял, значит, темноту в космосе. То есть, ну, вот, на таком уровне. Типа цитируют. Я говорю не про Алексея Львовича с его театром в данном случае, а скорее про, увы, как дела абсурдны у нас по-Мюнгхаузеновски прям обстоят часто в большинстве случаев. Ну, что, вот, ответ такой, например, один из аргументов против истца – это автора по поводу нарушений текста, что, ну, вы понимаете, вам как актрисе, Ксения, сейчас будет очень смешно, я надеюсь. Так как спектакль – это живое произведение, которое играется каждый раз вживую, то это естественно, что текст меняется, потому что он каждый раз, каждый спектакль играется вживую живыми людьми. А если учесть, что это наша профессия – ты учишь, зубришь этот текст. Ну, ты можешь ошибиться, позволяется импровизация, если ты договорился с автором, но, тем более, в музыкальном произведении рок-опере, когда все написано, прописано, музыка же звучит по секундам, то… ну, это абсурдно…
К. ЛАРИНА - Ваш вывод, что невозможно в нашей стране сегодняшней, которую все считают… её ещё называют правовым государством, вот так вот пойти – в законном порядке защитить свои авторские права, свою честь, своё достоинство.
Е. КОРЕНЕВА - Защищать надо, но как я очень люблю цитировать своего друга Алёшу Менглета, который говорил, я, правда, заменю слово…
К. ЛАРИНА - Из цензурных соображений.
Е. КОРЕНЕВА - Из цензурных соображений. «Война – фигня, главное – манёвры». Вот, манёвры – да, потому что если война - фигня. Потому что, чем больше манёвров, тем в конце концов. Но есть люди неприкасаемые, вот, заведомо судиться с правительством Москвы – заведомо всегда проигрываешь. Так получается, как я выяснила, что с Алексеем Львовичем – тоже всегда. С его театром когда судятся, то всегда проигрывают. Ну, вот, мысленно представьте себе ряд людей. Это, конечно, невозможно, недопустимо. У меня была только…
К. ЛАРИНА - Минуточку. А если вам пойти другим путём: вступить в «Единую Россию».
Е. КОРЕНЕВА - Угу. Да.
К. ЛАРИНА - Может быть, тогда будет всё по-другому?
Е. КОРЕНЕВА - Нет, я не вступаю.
К. ЛАРИНА - Опубликовать какой-нибудь патриотический текст.
Е. КОРЕНЕВА - Нет, я не вступаю в партию.
К. ЛАРИНА - Признаться в любви к лидеру «Единой России».
Е. КОРЕНЕВА - Да.
К. ЛАРИНА - И исполнить какую-нибудь ораторию на музыку Алексея Рыбникова во славу партии «Единой России».
Е. КОРЕНЕВА - Но ведь кто-то исполняет.
К. ЛАРИНА - Исполняет, да.
Е. КОРЕНЕВА - Исполняет. У меня была мысль после этого суда. Мы его проиграли, повторяю. Написать письмо по электронной почте, у меня есть все адреса, такого содержания: да, мы проиграли. Но мы-то с вами знаем, что было на самом деле. Что текст изменён, что автора ни на какой генеральной репетиции, как они утверждали, что никогда его не предупреждали, не спрашивали разрешения о том, что выбросят начало, выбросят конец, изменят середину, что дата в договоре у ответчиков стоит та, которой быть не могло, потому что автор просто не был в 2007 году на территории России. И что Алексей Львович… ну, композитор не может не узнать голоса Валерии Ланской, своей главной исполнительницы, как он утверждал, посмотрев на плёнку, которой запись я сделала, что она плохого качества, но поймите, вот, Андрюша Ташков, например, так как мы тесно общаемся и живём по соседству, то, вот, он много озвучивал, например, разные фильмы и так далее, и он просто постоянно, когда идёт чья-то озвучка, он говорит – а, это Клюквина. А это – Ярославцева. А это Чонишвили. А это кто? То есть, что уж там: актёр слышит голоса и узнает. Что же говорить о композиторе?
К. ЛАРИНА - Лен, сейчас не успеем. Я поняла, что вы хотите прочесть стихотворение.
Е. КОРЕНЕВА - Да. Нет, нет, я хотела верлибр по поводу вступления в партию.
К. ЛАРИНА - Давайте, вот, мы сейчас как раз подготовимся. У нас сейчас будет выпуск новостей, и после новостей продолжим наше общение с Еленой Кореневой, и, естественно, будем откликаться и на ваши какие-то пожелания и вопросы, уважаемые слушатели.
НОВОСТИ
К. ЛАРИНА - Продолжаем нашу встречу. Здесь в нашей студии Елена Коренева. Напомню, что мы в прямом эфире не только на радио, но и на нашем сайте в Интернете, можно смотреть, у нас прямая web-трансляция идёт. Напомню так же номер телефона 3633659. Номер СМС +79859704545. Тут уже пошли вопросы на СМС и всякие замечательные признания, но поскольку мы открыли томик стихов Павла Грушко, о котором мы сейчас говорили до перерыва, Елена как раз хотела прочесть стихотворение.
Е. КОРЕНЕВА - Хотела. Дело в том, что у Павла сегодня день рождения. Так совпало, 15 августа, ещё и у Наполеона был бы
К. ЛАРИНА - Поздравляем. Надеемся, что он нас услышит.
Е. КОРЕНЕВА - Много хороших и достойных людей родились под этим знаком зодиака. Просто на тему о партиях, вот, я хочу прочитать несколько верлибров и, если можно, парочку стихотворений. Предвыборное:
Ну не славно ли состоять в ЦПСС,
В Целой Партии Самого Себя,
Следуя примеру Данте.
Это он говорит – я в партии самого себя. Дальше:
Со временем в памяти
Остаётся только прекрасное.
Не потому ли так печально умирать?
Опека:
Мама вечно говорила со мной о повседневном,
А когда умерла – чуть ли не каждый день
Говорит со мной о вечном.
И, вот, поводу множеств Я. Они, конечно, есть у нас у всех много наших лиц, с которыми надо бороться. «Галерея» называется:
В домбайских сумерках
На пустых сиденьях
В безлюдной канатной дороге
Движутся мне навстречу все мои Я,
От самого детства.
Боже, неужто и эти последние - Я?
Душа:
У входа в парк меня нарычал бездушный мусорщик.
Позже незнакомая девочка стала у меня на коленях переодевать Петрушку.
Не сомневаюсь: это была душа мусорщика.
Вина:
Помню – мне 13.
На улице чья-то рука бьёт меня по затылку.
Падая, я запомнил холодные глаза,
Живой интерес сыроватого взгляда.
Больно ли мне? Смекаю ли я,
Что он рассчитывает на преимущества
Ушлого своего образа жизни
На земле, где родился и я.
До сих пор ищу его мурашками на затылке.
Готов упасть, обливаясь кровью.
Только бы ему стало легче.
К. ЛАРИНА - Я, кстати, хочу напомнить, что стихи Павла Грушко можно услышать ещё и в замечательной пластинке. Я не знаю, как Лена к этому относится. Вдруг скажет, что это ужасно, боюсь прямо, «Мастер и Маргарита» Александра Градского.
Е. КОРЕНЕВА - Да.
К. ЛАРИНА - Ну, там, насколько я понимаю, достаточно всё было мирно и Александр Градский.
Е. КОРЕНЕВА - С Сашей дружат все. Очень его уважают.
К. ЛАРИНА - Да, он пользовался текстами пьесы в стихах, которая называлась «Было или не было» Павла Грушко.
Е. КОРЕНЕВА - «Было или не было». Это было либретто по «Мастеру и Маргарите», которому, я не знаю, лет 40 уже. 30 лет назад я по просьбе Павла привела его в гости к Саше, потому что Паша хотел, собственно, так, он предложил Саше эту идею – написать музыку. И в течении многих лет они пересекались. Саша очень долго это, понятно, писал, за что ему честь и хвала, на самом деле, потому что, ну, по крайней мере, это говорит о вдумчивом подходе, скажем так. Но в какой-то момент Саша попросил Павла разрешить ему туда вставить и свои стихи, и свои какие-то и переработки, как-то конструкцию изменить и либретто, и тексты Булгакова. Павел ему ответил – Саша, пиши сам. Но в результате согласился с каким-то условием они заключили договор, но в результате Саша, действительно, произведение, на мой взгляд, очень яркое…
К. ЛАРИНА - Там есть просто…
Е. КОРЕНЕВА - Очень волнует, и там есть фантастические вещи, но должна сказать, что основной каркас основных стихов – это либретто Павла и можете почитать, найти книгу «Звезда и смерть», другие пьесы, «Театр в стихах».
К. ЛАРИНА - Там есть этот текст?
Е. КОРЕНЕВА - Там есть этот текст Павла Грушко. Последнее стихотворение прочту, в рифму:
К. ЛАРИНА - Давайте, давайте.
Е. КОРЕНЕВА - Паша, с днём рождения, дорогой. Суд проиграли. Порадуемся на «Эхо Москвы».
Капля с крыши мне за шиворот.
Что ты делаешь, Весна?
Неудобно афишировать,
Что в меня ты влюблена.
Не тревожь меня, красавица.
Неужели не поймёшь:
Мне с такою не управиться,
Я теперь не молодежь.
Я, конечно, многоопытен.
Славу сносную снискал.
Но ведь страхолюдный оборотень,
Ужас утренних зеркал.
Но ведь население здешнее
Не простит мне никогда
Обострение моё внешнее
В столь осенние года.
С мнениями его зловредными
Ты, девчонка, не шути.
Те, что водятся с бойфрендами,
Прости, Господи, прости.
Так что капли мне за шиворот
Не роняй, весна, тайком.
Неприлично афишировать,
Что с тобою я знаком.
К. ЛАРИНА - Мы не сказали, что Павел Грушко сейчас живёт за пределами России.
Е. КОРЕНЕВА - Да, он живёт в Бостоне.
К. ЛАРИНА - Он живёт в Америке давно.
Е. КОРЕНЕВА - Много работает и подлечивается, откровенно говоря, как и его семья. Находится в Бостоне моя сестра Маша.
К. ЛАРИНА - Лен, а вы не жалеете, что вы не там вообще. Сколько лет уже прошло, как вы вернулись, тоже лет 15.
Е. КОРЕНЕВА - Я не жалею. Ну, во-первых, я туда приезжаю. У меня много друзей, я люблю Америку. Я частично чувствую себя уже… этот опыт. И Америку из себя не вытравишь, и не хочется. Я могу свободно ездить, поэтому это совершенно другое психологическое ощущение, если ты можешь ездить.
К. ЛАРИНА - Ну, вы себя здесь чувствуете востребованным человеком, гражданином, художником?
Е. КОРЕНЕВА - Скажу вам откровенно, Ксения. Всё время на вопросы моих друзей – ну, поехали, приезжай, годик поживи, чего ты, я говорила – что я там буду делать, ребята? Я здесь, вот, у меня… я живу другим, мне нравится писать. У меня три книги вышло. Мне интересно, я где-то играю что-то. Был момент, когда мне было всё равно, чем заняться. Живя там, меня интересовала жизнь как таковая, но наступил момент, когда мне важна личная активность какая-то, но почему я сказала – скажу вам честно. За полтора года последние где-то меня так протрясло, и я поняла, что, увы, я начинаю терять это ощущение, то есть, мне нравилось, что я где-то играю, какая-то антреприза, какой-то проект… такой, чистый эксперимент вроде…. Что я могу, взяла, написала книгу. Её издали. Издательство так ко мне относится с интересом, вроде всё хорошо, но за последние полтора, даже 2 года во всех сферах – как театр, как издательство, как социальная наша жизнь – во всёх сферах идёт война, идёт двойной стандарт, двуличие. Я, собственно, вот, «Твари творчества» назвала свою книгу. Это было вызвано вот этим вот накопившимся ощущением, и меня это вдруг… если бы вы меня спросили, хочу ли я сейчас что-то писать, у меня после суда родилась такая шутка – у меня вдруг… потому что от отчаяния, от большого скопления чувства, эмоций, собственно, возникает вдохновение, я бы так сказала… хочется его трансформировать в образы, потому что когда нельзя сказать прямо, а ты пытаешься, то переводишь это в образы. И у меня родилась идея написать книгу с названием «Сказки для взрослых», и первая сказка начиналась бы: «Жил-был дядя Кака…».
К. ЛАРИНА - Здесь есть вопрос от нашей слушательницы Елены: «Читаю ваши книги с большим удовольствием, вы талантливый человек, и ваши книги – этому подтверждение. Мой вопрос: не станут ли события последних недель в нашей стране поводом для написания новой книги. Эти ирреальные картины просто ужасают. Но самое страшное, что люди уже заранее со всем смирились. Хотелось бы ошибиться, конечно, в своём мнении».
Е. КОРЕНЕВА - Спасибо, приятно слышать, что вы читаете. Ну, просто мне приятно. Это ни о чём не говорит, конечно. Какой я… я, конечно, автор, но, Боже, среди таких талантливых гениальных писателей я себя таковым не считаю. Тем не менее, спасибо. Нет, не будет книги новой в связи с туманами, смогом, жертвами, смертями. Это страшнее, конечно. Надо сказать, что это настолько знакомо по фильмам, по произведениям искусства. Нас предупреждали, мы не думали, что это станет реальностью, и я даже вспоминаю, что играла в спектакле у Анатолия Васильевича Эфроса в театре на Малой Бронной в пьесе Дворецкого «Веранда в лесу». Я играла сошедшую с ума слегка такую женщину, которая пережила стресс из-за пожаров, потому что она попала, сгорел дом, и так далее. И она всё время говорила, она, как Кассандра, говорила – пожары, всё сгорит, и так далее, и тому подобное. Моим партнёром был Слава Любшин, и экология тогда, казалось, что за экология, про неё все какие-то писатели пишут. Экология, леса, спасайся.
К. ЛАРИНА - Береги лес.
Е. КОРЕНЕВА - Береги лес, чистая вода, в бутылочках, потом кислород японцы продают в бутылочках. Боже мой, а это наша реальность. То есть, искусство, хорошее, истинное, оно провидит, оно вещает и предвидит, поэтому для меня, к сожалению, несмотря на то, что это всё случилось сейчас с нами сейчас, я в Москве всё это время, и это страшно, и много смертей – это самое страшное, у меня недавно ушел родственник в результате теплового удара, профессор МГУ, на днях мы его похоронили, он упал на улице, но не будем дальше комментировать. В больнице тоже «помогли», говорю в кавычках, увы.
К. ЛАРИНА - А там они поставили такой диагноз?
Е. КОРЕНЕВА - А?
К. ЛАРИНА - Диагноз поставили?
Е. КОРЕНЕВА - Это очень интересно, я позвонила ночью, накануне его смерти. Милейшая женщина со мной говорила дежурный врач, которая дежурила. Она, почему я говорю – милейшая, потому что врачи – это их профессия, понятно. Они говорят корректно, но эмоционально подключаться – это я понимаю, они не могут. Она конкретно эмоционально подключилась, она беседовала со мной как подруга. И я её спросила – есть ли шансы? Она сказала, что если температура завтра утром понизится хотя бы на 2 градуса, то шанс есть. Если не понизится – то нет. Он впал в кому, но его перевели путем опять больших перезвонов и блатов, то, что называется, из одной больницы в другую, и та больница, в которую он попал с улицы по скорой помощи, она много-много часов не переводила его в реанимацию, хотя он в этом нуждался, причём, мне по телефону они говорили – здесь только очень жарко. Вы хотите что бы я вам привезла вентилятор? Они говорят – это не поможет. Я говорю – а в реанимации-то у вас есть кондиционер? Есть. Так переведите. Нет, мы ждём инфекционистов. Я позвонила знакомому врачу, он сказал, что это противозаконно. Ну, вы понимаете, когда хоронишь близкого родного человека, то всегда это дилемма, какие… или ты идёшь уже общаешься с его душой и соблюдаешь всё, что требуется, или ты начинаешь собирать бумажки и казнить. Эти несчастные люди, которые делают что-то неправильно в этих больницах, они… я, правда, не ответила на ваш вопрос. Да, она мне сказала это женщина. Что это? Она сказала – тепловой удар. Ну а потом написали нечто другое. Вот, но я их не виню, я их не виню не потому, что я такая, а потому что что их винить? Правда, каждый решает на своём уровне, на котором он находится, потому что даже, простите меня, похороны – это Зощенко, это просто Зощенко, когда прощание, было в комнате прощание, то при отпевании во время прощания входит человек с портфелем, ставит его за изголовьем…
К. ЛАРИНА - В гробу лежит человек?
Е. КОРЕНЕВА - У него в руках вещи следующего покойника, и он стоит, смотрит на него, просто так сатирически… он упёрся в него взглядом, мол, что ты тут лежишь уже. А в это время кто-то говорит, вспоминает, я к нему подошла, потому что сообразила – что вы здесь делаете, уходите? Время, время, он говорит, время. Ну, и так далее, не хочется об этом.
К. ЛАРИНА - Что-то с людьми происходит, конечно.
Е. КОРЕНЕВА - Да, происходит. Книгу, я вообще не знаю, напишу ли я чего-нибудь, вообще, в принципе, но уж на эту тему – нет, потому что на эти темы много написано, а потом, знаете, когда-то Эдуарда Лимонова давно, а так я с ним знакома ещё по Франции, то есть, когда он жил в Париже, я к нему как-то заехала передать от его знакомого Юрия Милеева книгу, или что-то, уже не помню, и в Америку он приезжал в университет, где я с мужем жила, и мы общались. И я ему как-то сказала уже в Москве – Эдик, ну, что же, не пишете. Он говорит - нет, сейчас уже можно не писать. Вот, в какой-то момент это совершенно разные вещи. Писать нужно, вдохновляться, писать и мыслить образами и переводить свой message в образы, это сочинять, писать, творить – это такая же природа человека, её не отнимешь, это не делается по заказу, и так далее. Поэтому это будет так же, как есть и пить. У тех, кому это дано, но это не… одно другое не заменяет. Когда-то нужно вставать, ехать, например, на Триумфальную площадь. Простите, это не призыв, я просто хочу сказать – я приехала как прописанный в Москве человек посмотреть, я волновалась, мне было не очень ловко, я боялась – а вдруг меня двинут там.
К. ЛАРИНА - Вы одна пришли или с Андреем?
Е. КОРЕНЕВА - Я пришла одна. Нет, Андрей был занят, и я не готовилась к этому. Я пришла – встала, и я начала ржать. Вы меня извините, другого глагола не могу… Я громко гоготала, потому что я просто как зритель обалдела от фарса… это было так смешно, когда вокруг памятника Маяковского…
К. ЛАРИНА - Машины там?
Е. КОРЕНЕВА - Ездят машины. Ведь смысл гонок, ралли скоростных – это демонстрировать это на огромном расстоянии, развивать скорость. Когда они мотаются вокруг памятника Маяковского, то это потом началось страшно, но я к тому моменту уже ушла, то есть, я видела по роликам, и так далее. Но я скажу – я и в марте забредала и…
К. ЛАРИНА - 31 марта?
Е. КОРЕНЕВА - Да. Была пустая совершенно площадь. То есть, я хотела проверить, они ссылаются власти на то, что это отменяют, потому что будет мешать прохожим. Но это прохожим не мешает, вокруг… в пределах ограды встать и проявлять свои… заявлять что-то, своё мнение, свой голос – это никому не мешает. Был пустырь просто, понимаете? И народ, конечно, боялся, я имею в виду – в марте. То есть, а тут устроили ралли, но это абсурд, с такой долей садизма, понимаете, в этом во всём. Я просто пришла посмотреть, надо быть очевидцем, я хотела понять…
К. ЛАРИНА - Чем вы это объясняете? Это что, они так боятся что ли? Что там бояться?
Е. КОРЕНЕВА - Они, конечно, боятся.
К. ЛАРИНА - Чего там бояться?
Е. КОРЕНЕВА - Они, конечно, боятся, потому что вот эта демагогия, нет, идите на болотную площадь. Почему это демагогия, потому что если бы, простите, наши городские власти хотели продемонстрировать, что причина не в том, что они сегодня устроили там ралли, а в следующий раз там действительно доноры, и у них так всё расписано. Однажды одно 31-е число уделить, чтобы продемонстрировать, что вас не обвиняли в обратном. Продемонстрируйте, что а сегодня мы даём этим протестующим, что стратегия 31 – выразить свой протест мирно, о чём мы говорим. При том, что получается, что совсем не мирно с другой стороны, реально не мирно, 31 числа в марте я видела, как в полной тишине какая-то женщина с капюшоном, в очках с увядающей гвоздичкой тихо сказала – свободу. И её схватили, поволокли, они упали в снег, снова поволокли, и именно это зрелище было ужасно, потому что стоишь и думаешь – я что, не могу сказать «свободу».
К. ЛАРИНА - А вы готовы к тому, что вас поволокут вот так вот – за руки, за ноги.
Е. КОРЕНЕВА - Я очень боюсь, что мне что-то поломают, честно говоря. Очень боюсь. Вот, чисто физической боли, но в какой-то момент появляется… есть какие-то вещи, которые, как вам сказать, когда-то я свою бабушку спросила – зачем ты оставила маму, я имела в виду, и пошла вообще, она же просидела 22 года. Как ты бросила науку, ты занималась… у неё на глазах были слёзы, она сказала – вырастешь, поймёшь.
К. ЛАРИНА - Просидела где? В лагере?
Е. КОРЕНЕВА - Она была в лагерях, да.
К. ЛАРИНА - По политической статье?
Е. КОРЕНЕВА - В 53 году 58.10, 58.11, да. 22 года. А дедушка у меня расстрелян. Просто она мне сказала – есть вещи, которые не можно не делать. Понимаете, у нас у всех есть образ. У меня минутка есть, да?
К. ЛАРИНА - Конечно.
Е. КОРЕНЕВА - Есть образ, который в нас с детства культивируют, воспитывают родители, школа, книги, фильмы, у нас есть герои, они побеждают, они борются за справедливость, они не обижают слабого, они преодолевают свой страх, и этот образ – он в нас живёт, у нас есть образ молчаливый внутри себя того, какими мы хотим быть и что мы про себя думаем, какими мы должны быть, и вдруг этот образ не соответствует реально тому, что мы делаем. Это тоже естественно, про это я тоже хотела намекнуть вот в этой своей книге, потому что конформизм своего рода, раздвоение, растроение, это вообще природой в человека заложено, очень трудно понимать себя со стороны, очень легко не узнать свои собственные слова, которые ты когда-то произносил, а кто-то тебе их возвращает и говорит правду, а ты думаешь – неужели я это говорила? Говорила, понимаете. Это природой в человека заложено, но, тем не менее, вопрос в степени раздвоения, вот этот двойник, в которого мы превращаемся, он… надо его сравнить с этим образом, который мы молча про себя… на который мы ориентируемся и сказать себе честно – или ты уже никогда не будешь этим честным, бороться за слабых, не трусить, когда нужно, спасать, стариков, и так далее, и тому подобное. Не лгать, не клеветать, и так далее, или ты признайся себе, что нет, ты будешь всё это делать, потому что в конце концов ты хочешь умереть спокойно, возле своей осины, берёзы, хочешь, чтобы твои дети, я не знаю, не дай Бог кто-то кому-то позвонит, чтобы всё было в порядке, но дело в том, что, насколько я убеждаюсь, я не единственная, я, собственно, в хвосте тех, кто в это верит. Так не получается в жизни, так не получается. Понимаете, дети берут пример со своих родителей и, ну ладно, карма – это такая восточная философия, но и в православии об этом же говорится, и даже для атеистов есть понятие совести. И грехи наших родителей – они однажды становятся большим грузом для их детей. Вот, скажем так пафосно, но в любом пафосе, если его поскрести и убрать, есть простая правда.
К. ЛАРИНА - Можно я вам почитаю хорошее?
Е. КОРЕНЕВА - Ага.
К. ЛАРИНА - «Слушаю вас и чувствую отдохновение души. Пермь. Инна». «Уважаемая Лена, спасибо вам за творчество, за гражданскую позицию». «Обворожительная женщина, сказочная», - пишет Ян. «Не оставляйте усилий, маэстро», - пишет Кирилл.
Е. КОРЕНЕВА - Племянник, наверное.
К. ЛАРИНА - «Уважаемая Елена, какая вы умница! Какое наслаждение слышать хорошую русскую речь. Удачи вам. Наташа».
Е. КОРЕНЕВА - Спасибо большое.
К. ЛАРИНА - Ещё. Ну, всё, пока нет.
Е. КОРЕНЕВА - Плохое читать не будем.
К. ЛАРИНА - Тут не плохое. Здесь есть такие вещи, которые нам всё испортят малину.
Е. КОРЕНЕВА - Оппоненты.
К. ЛАРИНА - Лена, у меня к вам ещё один вопрос, возвращаясь к «Тварям творчества».
Е. КОРЕНЕВА - Да.
К. ЛАРИНА - Вы смотрели, видели вот эту встречу Владимира Путина с деятелями искусства в Петербурге. Там, где был Шевчук.
Е. КОРЕНЕВА - Я видела в Интернете. Где был Ярмольник. Целиком не смогла посмотреть. Как-то видела фрагмент…
К. ЛАРИНА - Вот, вы себя представляете вот в этом качестве.
Е. КОРЕНЕВА - Думала неоднократно, и все, наверное, всегда себя пытаются представить на месте даже просто фильм-боевик смотришь, думаешь – прыгнула я бы так или нет. Или, там, какой-нибудь триллер, и думаешь – вот, звонок дверь. Это естественно. Да, думала и должна сказать, что власть, любая власть… вообще, человек, обладающий властью и очень большим статусом, а там, скажем, если в Америке, потому что я общалась с очень влиятельными людьми и наблюдала за собой, как я трепещу. Они… это действительно очень обладает определённой магией и на человека это очень сильно действует, это парализует, хочется понравиться, а если это мужчина, а ты женщина, хочется понравиться во всех… да о чём я говорю, я просто общалась с Копполой, у него… ну, как я общалась… меня привёз его друг к нему в гости на его виллу, и мы сидели за обедом, и я просто думала – Боже, Лена, где твоё актёрское мастерство, где Щукинское училище, где твой, вообще, романс известный людьми. Ты же в конце концов уже не ребёнок. Ну, побеседуй, ну, посиди нормально пожуй напротив него салат, это меня просто замкнуло, поэтому что там говорить… тем более Владимир Владимирович Путин, тем более, когда ты живёшь в этом государстве, тем более, этот страх, всё-таки его комитет гос. безопасности приклеивается, это очень страшно и понимаю… более того, понимаю мысли того же Андрея Макаревича, который думает о корректности, потому что есть вещи, вот, как вам сказать, не хочешь придти на чей-то день рождения и сказать – слушай…
К. ЛАРИНА - Портить праздник.
Е. КОРЕНЕВА - Портить праздник. Есть адекватность ситуации. Возможно, у многих, у кого-то, не у всех, но сработало и это, понимаете? Но я задавала себе этот вопрос. Я хочу сказать, что для того, чтобы смочь говорить об истинном, о сущностном, потому что надо это учиться говорить. Это очень трудно говорить в жизни, в личной жизни, с родственниками, с любимыми мужчинами, женщинами, и так далее. На улицах там, в своих ЖЭКах, и так далее. У Шевчука опыт говорения. Он говорит то, как раз его образ внутренний, его идеалы, его устремления не расходятся с его путём. Он их соединил, этому надо учиться. Вот и всё.
К. ЛАРИНА - Елена Коренева в нашей студии. Спасибо большое, до следующего «Дифирамба».
Е. КОРЕНЕВА - Угу.