Юлий Гусман - Дифирамб - 2010-03-28
К. ЛАРИНА: Первый вопрос, который пришел на нашу программу: «Ларина, а почему Гусман пришел один? Где его закадычный друг Кобаладзе?»
Ю. ГУСМАН: Дело в том, что тогда программа называлась бы «Дифирамбы»! Причем это будет так: твоя утренняя «Детская площадка» приходят семь человек - дети, редактора газет, причем авторы книг – это все правильно! Нет, я не отдамся! Я так мечтал всю жизнь, с 45 лет мечтаю о программе «Дифирамб»!
К. ЛАРИНА: Наконец-то!
Ю. ГУСМАН: Я уже был всюду, а здесь хотя бы…(неразб) вы такой молодец! Это впервые за…
К. ЛАРИНА: Юлий Соломонович! Вы такой молодец! Вы человек, которого я очень люблю. Собственно, я и позвала его сюда, в студию, чтобы признаться в любви совершенно искренне. На самом деле, повод у нас, помимо всего прочего, есть еще – и очень хороший, реальный. 31 марта состоится очередная – какая по счету?
Ю. ГУСМАН: 23-я!
К. ЛАРИНА: 23-я – страшно сказать! – церемония вручения национальной премии Ника в Театре оперетты, как обычно.
Ю. ГУСМАН: Нет, не обычно - два года подряд, потому что там замечательно с нами сотрудничает команда Владимира Тартаковского, нам помогают во всем. И поскольку у нас дома своего нету с потерей бывшего Дома кино, так вот с тех пор они нам помогают. У них хороший оркестр, хороший театр, сцена… с ними хорошо, поскольку компенсируется отсутствие больших денег большими возможностями у Театра оперетты.
К. ЛАРИНА: Ну, что, у нас есть повод поговорить о кино. Тем более, помимо радостного события – церемонии вручения премии «Ника»,- есть еще и разные тревожные события, которые поступают из различных чиновничьих недр. Во-первых, я бы очень хотела, Юлий, чтобы ты объяснил обычному человеку, что значит вот то самое разделение, распил денег между четырьмя, как я понимаю, основными главными продюсерскими компаниями.
Ю. ГУСМАН: Не четырьмя, а восемью!
К. ЛАРИНА: Восемью, да? Мы как-то не очень понимаем. А что это значит? Что все остальные вообще кино снимать не могут?
Ю. ГУСМАН: Это как бы государственная помощь будет идти через те восемь больших продюсерских, доказавших свою состоятельность центров, которые как бы в какой-то борьбе, по некоему рейтингу были отобраны 8 компаний. Там Сельянов, там «Рекун» Тодоровского, там Максимова Первый канал, там Толстунова Игоря. Как бы не говорили – там компания достойная. Там вот что грустно. Реформа – это замечательно. И может быть, форма распределения грантов через министерство культуры устарела, ее нужно менять. Что потрясает в этом, и что вызывает возмущение – что это как бы практически келейно, по непонятным правилам…
К. ЛАРИНА: Но критерии же есть, ты же сам сказал.
Ю. ГУСМАН: Критерии придуманы критерианцами, а вот письмо, подписанное 30 гениальными кинематографистами …никто на него не отвечает даже. При этом нет никакой же жуткой паники! Еще какое –то время снималось кино по тем критериям и тем позициям. Мне лично кажется, что это все некое неуважение к кинематографическому сообществу, на мой взгляд. Хотя люди, которым поручили заниматься, по-моему замечательные! И Александра Жукова я знаю хорошо и Сергея Толстикова, как ни странно. Я знаю их не как приятных собутыльников, но это очень умные, интеллигентные, не ангажированные люди, уж это точно!
К. ЛАРИНА: У меня в эфире был Вадим Абдрашитов, человек, которому я очень доверяю по части экспертизы киносообщества. Он как раз возлагает очень большие надежды именно на Александра Жукова.
Ю. ГУСМАН: Тут одна проблема – Александр Жуков один из самых приятных людей в правительстве. Приятных не то, что он со всеми симпатичный. Он интеллигентный, честный и очень серьезный человек. Я говорю мое мнение, и не дай бог, чтобы не испортить ему биографию, чтобы не получилось, что он мой дружок! Совсем нет. Но ему поручается… Вот есть в правительстве несколько человек, несколько людей, которым понятно, что они за это дело не уворуют. Таких много там! Дело в том, что у нас министры лучше, чем облепившие их…лоцмано-рыбная стадо! Когда плывут огромные корабли, ну, и президент говорит замечательные вещи, по-моему, практически все время. Потом идет, как правило, симпатичный министр. Я знаю многих, и не знаю всех, но опять под словом «знаю» имеется в виду сумма знаний. И потом вдруг вниз уходит в каком-то такой жутком виде… Сказал Владимир Владимирович во ВГИКЕ, что… «мне Никита Сергеевич плешь проел, и вот, значит, мы это…»… Понимаете, не все имеют доступ…
К. ЛАРИНА: К плеши?
Ю. ГУСМАН: Не к плеши – к телу! Алексей Герман, тот же Вадим Абдрашитов, тот же Эльдар Рязанов, тот же Павел Лунгин … список может быть человек триста выдающихся кинематографистов. Почему их не собрать, не обсудить? Да, это будут крики и вопли, и скандалы, да, все передерутся..
К. ЛАРИНА: Да все уже устали от этого клубка змей, от этих тараканов! Это невозможно!
Ю. ГУСМАН: Но это называется – извините меня – гражданское общество! Если даже в этой маленькой модели общественной организации , живущей по своим законам мы будем действовать методом выстраивания вертикалей… я думаю, что власть… это называется у психиатров схизофрения – это расщепление сознание – называется сейчас термином «ванкувер-ГАИ». Когда все всё знают, все знаю, но кроме отдельных журналистов на отдельных непонятных станциях или книжках, газетах, изданиях и интернета, такое ощущение, что все играют в поддавки… что как бы непонятно, откуда дует ветер, и что происходит. Поэт называет чистейшего, честнейшего человека Марлена Хуциева, классика «атлантистом на деньги Березовского и Сороса». Он ни Березовского, ни Сороса в глаза не видел, и даже Сороса, может, и не слышал. И у него, я не думаю, что есть больше, чем два пиджака, извините.
К. ЛАРИНА: На самом деле.. мы опять вспомнили дела минувших дней, но я так понимаю, что эта гражданская война внутри киносообщества, она по-прежнему продолжается.
Ю. ГУСМАН: Нет. Это даже не партизанская борьба.
К. ЛАРИНА: Какая – идеологическая? Это конфликт идеологический или производственный?
Ю. ГУСМАН: Это просто, к сожалению, атомизированное общество. Это мы наблюдаем не только в кино. Я сказал «ванкувер-ГАИ». Вот все реформы буксуют почему? Потому что сначала выстроили такую… нефть управляется грамотно, газ управляется, никель, молибден, армия, флот – все! Ну, и вот такую небольшую часть кино тоже отдали в надежные руки этого оскароносца, интеллигентного человека, всеобщего любимца. Почему бы нет? Что такое вообще 2 миллиарда рублей в размере наши нефтяно-газовых достижений? Почему не порадовать хорошего человека, который обещает – и стоит ему верить – что он наведет порядок. А не может быть гражданской войны, потому что не бывает войн, в которых, с одной стороны, находится абсолютный административный , финансовый и человеческий ресурс, а с другой стороны, отдельные отряды с берданками, с флажками «Мы никогда не подчинимся!», с криками «Пошли вон!», бросанием камней в проезжающие броневики. Потому что все мы люди, у кого пенсию, а у кого, не дай бог, уже некролог ожидается. У кого грамота, кому нужна страховка, кому нужна рекомендация, кому не дадут денег, кто боится, что его запомнят – и запоминают! Вот «Ника» же потеряла Первый и Второй канал только потому, что было указание!
К. ЛАРИНА: Кстати, а сейчас будет трансляция?
Ю. ГУСМАН: Будет на канале СТС. Мы очень счастливы, рады, благодарны, но тоже туда звонили. Это вещь очень странная, потому что всем кажется, что да ладно, что там ходят пожилые старички, как пауки в банке ругаются… Но, на мой взгляд, что это совсем грустно, что вот так изнасиловали волю съезда, и вот сейчас, может быть, замечательная реформа кино… я даже не понимаю просто, куда деваться, идти со сценарием?
К. ЛАРИНА: В одну из них. В одну из этих компаний.
Ю. ГУСМАН: Или к каким-то непонятным спонсорам, или к ним. Но к ним, я думаю, что у этих творческих, ярких людей свои планы. Они практически типа олигархические, типа Тимура Бекмамбетова, которым государственная помощь – даже смешно! Человек, который снял успешнейший фильм в Голливуде, сейчас ему подарили 8 миллионов для чего-то производства. Он снял сейчас самый успешный фильм «Ирония судьбы. Продолжение»! Но дифирамб получается симпатичный, потому что как бы в первой части рассказывает о творчестве до 60- года, потом про 70-е…(смеется)
К. ЛАРИНА: Давай, про сегодня. Вот я смотрю на список номинантов на премию «Ника», и к своей радости вижу здесь фильмы, которые не слишком отмечены другими нашими премиями национальными и фестивалями. Это во-первых, практически огнеопасный фильм «Россия-88», который представлен, по-моему, в нескольких даже номинациях, да?
Ю. ГУСМАН: Вошел в номинацию «Открытие года». Сейчас он получил разрешительное удостоверение, вышел на экраны…
К. ЛАРИНА: Он получил разрешительное удостоверение! Он даже шел в нашем кинотеатре «Художественный»! Но не одной афиши на этом кинотеатре не висело. И в одном зале и на одном-единственном сеансе! Согласись, в этом есть такое лукавство…
Ю. ГУСМАН: Я с вами, госпожа Ларина, не соглашусь, а приведу пример очень известной дамы, которая сказала: «Какую биографию рыжему сделали!» по поводу Бродского. Я думаю, что Павел Бардин и мечтать не мог о таком сумасшедшем рекламной пиар-компании, то же самое как фильм Гай Германики «Школа». Ну, мало чего там можно показать, вполне хорошая работа – есть и такой взгляд на эти вещи. Но когда государственная дума и вся мощь гигантских структур обрушивается на хрупкие плечи этого фильма, о я считаю, что Толстунову и Гай Германике должно быть просто…
К. ЛАРИНА: Не тот это случай! Ты говоришь про «Школу», а я говорю про Пашу Бардина. Не тот случай! Рекламы здесь никакой – здесь только антиреклама этого фильма.
Ю. ГУСМАН: Поверь мне, я совершенно не собираюсь уверять в том, что хорошо закрывать картины или… но я считаю, что этот фильм безобидный, я его видел, это безобидный и очень симпатичный фильм, на мой взгляд. Я говорю специально мягко, поскольку он входит в номинацию, и я не хочу …
К. ЛАРИНА: Я могу сказать. Это, безусловно, открытие. Открытие и режиссера, и открытие темы.
Ю. ГУСМАН: Я думаю, что фильмы, которые вообще представлены на «Нике», доказывают, – прости за такую неприсущую мне пафосность! – что российское кино более чем живо.
К. ЛАРИНА: И оно очень разное.
Ю. ГУСМАН: Это потрясающе! «Царь» Лунгина, Карена Шахназарова «Палата номер 6», «Волчок» Сигарева и фильм Кржановского, который просто их там все перевернул – «Полторы комнаты». Блестящая работы Сергея Юрского, очень грусто, что он не вошел в номинацию. Интересно, что до начала этого разговора даже ты, которая знакома с …(неразб). А я обожаю читать критиков, которые говорят потом: конечно, удивила Академия своим голосованием…Это 654 известных…
К. ЛАРИНА: И всё смотрели?
Ю. ГУСМАН: Мы рассылаем видео по всей стране слава богу, сейчас можно. Они все смотрят. Я, например, думаю, что очень многие смотрят, потому что кинематографисты, как правило, люди увлеченные, любят свою профессия. И вот в «Якитории» на Белорусском вокзале висел долго плакат – «Полтора миллиарда китайцев не могут ошибаться!» - в смысле, приходите, кушайте. Вот я и говорю, что 654 членов жюра профессионального приза – а это же была «Ника» придумала аж в 1987 году как профессиональный приз! А слова «академия» потом возникло, когда мы стали как большие учиться у больших. И я говорю, что по-моему это удивительный набор. Ну, вот когда мы видим, что фильм «Как я провел этим летом» получат Серебряных медведей. Я фильм не видел…
К. ЛАРИНА: Я видела.
Ю. ГУСМАН: Понравился? Я счастлив. Это чувство гордости, которое должно охватывать, и причем, самое сильное …(неразб) оскара, на мой взгляд, что сидят 3 тысячи, ну, хотя бы тысяча супер-людей, которые сидят, миллионеров, сидят, болеют, хлопают и радуются как дети, или, по крайней мере, изображают эту радость. А я вот говорю: ребята, это семейный праздник, для этого мы делаем все эти капустники и приглашаем самых замечательных наших веселых людей, что мы друг друга любили и радовались. Она была придумана для этого! Она жива этим! Не для того, чтобы кого-то показать, поощрить, а просто, чтобы порадоваться. Но каждый раз выясняется, что обиды страшные… Ну, не бывает, что все победители. Так не бывает!
К. ЛАРИНА: Давайте, слово дадим новостям, потом продолжим. Юлий Гусман у нас в гостях.
НОВОСТИ
К. ЛАРИНА: А здесь, кстати, можно назвать, Юлий Соломонович, всех, за вклад кто получает «Нику». Это же можно огласить, да?
Ю. ГУСМАН: Да! А это уже оглашено давно.
К. ЛАРИНА: Просто повторить лишний раз. Это Людмила Марковна Гурченко и Юрий Норштейн, замечательный наш режиссер-мультипликатор.
Ю. ГУСМАН: Но это как бы… это не было голосованием, это просто такой опрос. Просто приходят… а потом совет уже решает, кому это вручать. Но вообще-то любопытно, потому что самое невероятное, что совершенно непредсказуемое голосование. Причем поэтому три года храним все анкеты и протоколы, которые считают и подводят итоги…
К. ЛАРИНА: То есть, весь архив хранится?
Ю. ГУСМАН: Три года. Все анкеты и все протоколы, которые пересчитаны, прошнурованы. Это нам помогает…(неразб) такой замечательный человек Тарасов. Они запираются, вот они считают за два дня. Практически знаю только я и члены комиссии. Я, потому что я не могу сделать ошибку в ходе церемонии. Но я скажу тебе, что каждый раз я вздрагиваю от этого голосования, настолько оно непредсказуемо.
К. ЛАРИНА: А когда ты об этом узнаешь? Вот как ведущий церемонии… Когда вообще становится известно, кто победил?
Ю. ГУСМАН: Я узнал об этом сегодня. 40 минут назад.
К. ЛАРИНА: То есть, ты уже знаешь, кто победит.
Ю. ГУСМАН: Я подчеркиваю – я не могу не знать!
К. ЛАРИНА: А кто еще знает?
Ю. ГУСМАН: Никто.
К. ЛАРИНА: Только ты один. А те, кто голосовал?
Ю. ГУСМАН: А как они могут?…
К. ЛАРИНА: Только те, кто считал, и ты?
Ю. ГУСМАН: А я не знаю, кто считал! Там считают какие-то пять адвокатов. Это придумано…
К. ЛАРИНА: Как интересно! И ты сейчас уже знаешь, какие будут страдания, рыдания, кто расстроится…
Ю. ГУСМАН: Какие будут у меня страдания! Потому что я все время испытываю… – поверь мне, это такая ужасная ноша! В душе остается ощущение, ну как это?… Потому что человек, когда получает Нику, он убежден, что он заслужил. А кто не получает, убежден, что это интриги и враги.
К. ЛАРИНА: Тут еще я хочу сказать в адрес «Ники» – мне кажется, что здесь очень точно выстроенные, очень достойные «тройки» - где тройки, где четверки, где пятерки по именам.
Ю. ГУСМАН: Они все выстраданы, Ксения! Мы сначала…
К. ЛАРИНА: Я поняла, что они выходят вперед. Но бывает такая глупость, когда соревнуется начинающая Маша Иванова с Инной Чуриковой. Этого быть не может!
Ю. ГУСМАН: Я объясню - это значит, кто-то это хочет! Все эти игры видны сразу. Это все описано у Шварца…
К. ЛАРИНА: То есть, когда вот несопоставимые величины, это все понятно, да? Этого быть не может!
Ю. ГУСМАН: Да, и когда вручают 12 премий, и когда вручают непонятному сериалу, или непонятному человеку – это означает… Я не думаю, что там цена деньги или связи, но это какой-то тайный умысел. Может, самый благородный у устроителей. И кстати сказать – не хочу никого обидеть – в мире так устроено большинство премий, многие из которых, а их сейчас больше 300 в разных сферах человеческой деятельности, там просто приходят такие письма: внесите такую-то сумму, премия «Красавец года» или «Олимпиец года» …(неразб) самый лучший бизнесмен человечества и Европы с вручением рыжего плаща, ордена святого Абрама Великолепного и гитары, и аксельбантов! Это большинство так устроены. И люди так падки! Вдруг выясняется, что так организованная премия приносит устроителям значительно больше любых дивидендов, чем то, что пытаемся играть мы. Потому что очень многие наши коллеги звонят и говорят: скажете, что я получу – я приду, не скажете – не приду. А это очень удивительно, потому что представить себе, что в индустрии нормальных – как французское, английское или, не дай бог, американское кино – человек ставит своему сообществу условия… Почему? Вот мы с тобой соревнуемся, да? Я должен обязательно… дома скажу: ах, черт, Лариной дали, а мне не дали! За что дали этой козе? Извини. Но я должен целовать тебя, и плясать с тобой и улыбаться…
К. ЛАРИНА: То есть, ты не можешь не придти, что называется, на номинирование.
Ю. ГУСМАН: Да, я не могу.
К. ЛАРИНА: У нас обычно, когда ты входишь в зрительный зал на различных премиях и видишь некоторых номинантов, ты уже понимаешь, кто получит. Потому что остальных обычно не бывает!
Ю. ГУСМАН: К счастью, у нас приходят иногда. Но и мы стараемся… но это так обидно! Ну, как объяснить, что быть одним из трех лучших фильмов…
К. ЛАРИНА: Это понятно! Вот я смотрю на лучшую женскую роль и понимаю, что здесь будет страшная трагедия. Здесь Крючкова, Негода и Фрейндлих. Это невозможно себе представить, что кого-то из них назовут. Ю. ГУСМАН: Великая Фрейндлих, гениальная роль у Негоды, сумасшедшая роль у Крючковой! Но это должно означать следующее…
К. ЛАРИНА: Ну, представь себе, что дадут Крючковой, а Фрейндлих не дадут! Или, наоборот, не дадут Крючковой, и дадут Негоде. Представляешь, что это будет?
Ю. ГУСМАН: Да. Ничего не может быть! Это означает только, что существует вот то, за что в других передачах на этой радиостанции очень борются. То есть, микромодель гражданского демократического общества. С его ошибками, с его проголосовали сегодня за этого президента, а потом через 4 года – за этого президента.
К. ЛАРИНА: А Светлана Крючкова приедет?
Ю. ГУСМАН: Я надеюсь. У меня есть такое правило – мы сделали все возможное, дальше мы оплатим проезд, гостиницу, мы ждем, мы целуем, мы приводим. Чем вообще такие премии отличаются? Это же 4-часовые шоу с антрактом, в которых нет ни одной репетиции. Это все мы договариваемся на словах: ты выступаешь, говоришь минуту… Поэтому у нас бывают различные накладки. Собственно говоря, почему я 23-й год опять буду стоять на этой сцене? Совсем не для того, чтобы покрасоваться в роли ведущего с плохой дикцией на фоне девчонок! А потому что я, по сути, как бы на всякий случай диспетчер и играющий тренер. И своими, извините за выражение, шутками, часто неудачными, - и которые тщательно вырезаются потом мной же и моими коллегами из эфира! – не только хочу повеселить, порадовать, но я закрываю те дырки, которые известны мне. Например, мне говорят, что еще не приехала Ксения Ларина. Время не потянешь, но импровизировать, заменять… Многие люди говорят глупости, многие люди неудачно шутят, многие люди неудачно…
К. ЛАРИНА: А чувства меры у них тоже иногда не хватает. Они могут выступать и выступать, выступать и выступать…
Ю. ГУСМАН: Но это абсолютно то, что является признаком пока нашего молодого общества! Потому что риторику преподают в Англии, в Америке 200 лет, и уметь говорить они учатся в школе, выступать на собраниях. Кстати сказать, не такая была плохая идея в пионерской организации, которая прививала им зачатки… ну, как бы выступать на собрании. Плохо, хорошо… Сегодня выступать на дискотеке или на стадионе на роликах – это да! И мы получаем то, что мы получаем, потому что одни говорят гораздо больше , другие говорят не по делу…
К. ЛАРИНА: Можно, скажу ужасную вещь? Мне можно. Церемония вручения «Золотого Орла» - я была потрясена и убита косноязычием лауреатов, которые получали эти статуэтки! Там считанные единицы могли хоть что-то сказать в ответ, кроме «спасибо». Или уж совсем ничего не говорить, да? Это невозможно! Это люди актеры, режиссеры, сценаристы, продюсеры… Товарищи дорогие, если вы выходите на эту сцену…
Ю. ГУСМАН: Нет, здесь… Извини, ты «Оскар» смотрела?
К. ЛАРИНА: Но они же говорят!
Ю. ГУСМАН: Они так говорят, что наши – Цицероны! Кроме фразы: «Я благодарю маму, своего мужа… Я плачу, благословляю сидящую здесь мою тетю беременную…дядя Изя…» Это чудовищно!
К. ЛАРИНА: Ну, хорошо, это смешно хотя бы. А здесь что?
Ю. ГУСМАН: Эта, слава богу, традиция пока у нас не привилась.
К. ЛАРИНА: Пусть напишут текст!
Ю. ГУСМАН: Во-первых, ты знаешь, что на «Оскаре» все читается…
К. ЛАРИНА: Я знаю, что у них впереди суфлер, или они бумажку вынимают.
Ю. ГУСМАН: Все ведущие… Например, у меня есть текст, придуманный, но я почти не вижу, а они, все выходящие так называемые «вручанты»… у нас же говорят, мы их просим: не больше минуты… ну, по поводу этой номинации. Ну что я буду говорить Марку Захарову, Алексею Герману: пожалуйста, скажите это-это и идите, сядьте. Я счастлив, что они приходят к нам! И мы вместе. Потому что это такое ощущение счастья – стоять на сцене, сидят 1600 человек, из них 1400 я знаю в лицо за эти 40 лет! Я дружу с ними. И они счастливы, потому что вот сейчас мы семья, мы союз кинематографистов – не понятие структуры, а понятие союза! Мы разойдемся и станем разными – глупыми, плохими, жадными, лживыми, правыми, левыми, евреями, не евреями… но там мы все одинаковые – кинематографисты. Второй, даже главный принцип, - и я очень благодарен вам, что ты об этом говорила с Петровской, спасибо! – мы сразу понимали, что придумывать пафосные церемонии… не только с «Оскаром», где 6 тысяч человек сидит в зале, из них 2 тысячи супер-звезд миллионеров и 240 миллионов свет на церемонии и полтора миллиарда телезрителей по всему миру! Но даже с Георгиевским залом, который… церемония прекрасная, освященная годами, церемония вручения государственных премий. Но мы можем взять только лучшее у нас, что никто в мире не умеет – это капустник, это хорошего рода КВН, это шутки… это то, что мы видим в лучших программах ВТО, ЦДРИ, Дома кино старой формации…
К. ЛАРИНА: Ощущение компании, что очень важно.
Ю. ГУСМАН: Ощущение союза, в котором и все эти песни – Окуджавы и остальных: «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались»…которые затерты и замылены… Вот это, когда оно стало гимном хрен знает кого, извините, и кто угодно поет на любом собрании – от Селигера до Владивостока… а это правда! И они все такие красивые… Мы останавливаем церемонию и каждый год вспоминаем ушедших. Ничего хуже, - скажу как шоумен и режиссер, - чем остановить церемонию и вспоминать друзей, которые ушли, хуже нет! Я рыдаю, все рыдают – что хорошего? Но мы считаем своим долгом все равно это делать!
К. ЛАРИНА: А вот, кстати, - не могу от «Ники» далеко уходить – вот здесь есть Олег Янковский в номинации. Ты считаешь, это уместно – посмертно давать, и чтобы он участвовал в каком-то соревновании?
Ю. ГУСМАН: Если бы вы, госпожа Ларина, следили за газетами и журналами, и узнали бы, что первая часть конкурса давно прошла, и все объявлено – академия приняла решение вручить Олегу Ивановичу и Володе Ильину, потому что… Ильин замечательно сыграл у Шахназарова, замечательно! Поэтому будут две премии без соревнования.
К. ЛАРИНА: Так. Нужно успеть еще про что-нибудь поговорить, Юлий Соломонович. Здесь наши слушатели благодарят вас за вечер Зельдина. Я хочу напомнить, что это уже не первый проект совместный Юлия Гусмана и Владимира Зельдина. На Первом был спектакль «Человек из Ламанчи», а вот сейчас, совсем недавно, Владимир Зельдин отмечал свой юбилей …
Ю. ГУСМАН: 95 лет! Танцевал, пел, сыграл спектакль размером 2 часа 40 минут! После этого он еще вечер выдержал – представляете, все театры, все цыгане, все китайцы, все поздравляющие? И потом еще на банкете был свежий и веселый. Это сила духа, а не то, что он такой… загадка-марсианин, и это потому, что он такой добрый, чистый, хороший человек, что вот господь, как он говорит в этом спектакле, проецирует, он его держит как образец. Когда я начал работу, Зельдину было 88 лет, и он не играл ничего 9 лет на большой сцене. И он плавал в 6 утра в Анапе на «Киношоке» и говорит: Юлик, я ничего не играю. Я говорю: есть пьеса, я ставил в Америке и Баку - «Человек из Ламанча». Я обожаю этот мюзикл про Дон Кихота и Сервантеса! Но он требует гигантской работы – там арии прямым голосом, а он пел только в «Хануме» …- и огромная нагрузка. Он говорит: я сделаю. Он два года пахал как школьник, никто не верил, все друзья его убежали, балет мы сделали из солдат, то есть из солдатской команды. И оказалось, как ни смешно, забегая вперед, что эти ребята – самые потрясающие носители духа спектакля!
К. ЛАРИНА: Но там же все равно выпускники актерских вузов, театральных, которые служат там в армии.
Ю. ГУСМАН: Да-да, они ходят там в форме, охраняют двери…это молодые мальчики, и они подметают , сторожат, снег убирают… И они меня ненавидели, когда я им говорил про добро, про честность, про милосердие… А они голодные, говорят: у нас обед…И это было невероятно! Но как у нас устроено, когда оставалось меньше месяца до премьеры, и было понятно, и тебе говорили: зачем тебе эти живые мощи, что или хан умрет, или ишак сдохнет, и зачем тебе это надо…когда все это было почти готово, возник новый миф – ну, конечно, хитрый Гусман взял великого актера, вокруг него чего-то там наворотил и получил спектакль. И поэтому Зельдин получает Государственную премию – никто из нас не получает! Зельдин получает орден испанской короны – никого из нас не награждают. Не потому я расстроен, что не награждают – хотя это всегда приятней, чем отсутствие «Ники» или отсутствие значка на грудь! – но он ожил! Он сейчас моложе, свежее и веселее, чем был тогда. А «Танцы с учителем», которые с Исааком Фридбергом мы сделали пьесу…
К. ЛАРИНА: Прости, это в репертуаре сейчас идет? То есть, его взяли в репертуар?
Ю. ГУСМАН: Да! 28-го, то есть сегодня «Человек из Ламанча», 31-го спектакль «Четвертый»..
К. ЛАРИНА: И он весь спектакль на сцене находится?
Ю. ГУСМАН: Практически! У нас такие люди потрясающие! Вот можно говорить, что в «Нике» сидят потрясающие люди, только квартирный вопрос… кинематографический вопрос их испортил. А вот Гвердцители? Великая эстрадная певица! Это мое мнение, хоть меня убейте! Сумасшедший голос! Прекрасная мать, прекрасная дочь, прекрасный человек – обожает, любит и хорошо зарабатывает, как видно. Я пригласил ее петь арию Дульсинеи, потому что я мечтал услышать вот такой голос. На фига это ей надо? Если ей заплатят, то 30 рублей дадут… Она полтора года работала, приезжала, пахала с помощью моего режиссера Бори Поволоцкого, со мной она делала, делала – сейчас играет в очередь спектакль. Она сегодня играет! Как играет! Она финал проводит, когда он умирает – Дон Кихот – это можно сойти с ума! Это можно сдвинуться…
К. ЛАРИНА: А народ ходит?
Ю. ГУСМАН: С народом проблемы. 105 спектаклей – ни одного свободного места! Там 1600 человек! Не хочу никого обидеть, но там аншлаги не самые частые гости – 105 аншлагов! Это, конечно, Зельдин! Я подчеркиваю – спектакль замечательный, режиссер замечательный, музыка замечательная, но это Зельдин! Он удивительный человек, ему веришь. Вот когда он проповедует практически со сцены…А оба спектакля… Но это мой сознательный выбор. Я в 70-80-е очень увлекался формализмом, все знал про это, сейчас мне очень хочется просто… вот то, что сейчас делается, мне не близко. Во многом то, что любишь так ты, и так любят все – мне это не интересно. А мне интересно такое пасторское слово из его, извини меня, уст!
К. ЛАРИНА: Но таких актеров же единицы! Это же уникально, это же штучный товар абсолютно!
Ю. ГУСМАН: Конечно! Потому что когда он, не бегающий по разным местам вкалывать, который не пьющий, не курящий, не гулящий, а который чистый, нормальный человек, живущий до сих пор в квартире 27 квадратных метров. Дали ордена, президент принимал, все уважают, обожают… – никак не могут найти возможность!
К. ЛАРИНА: Позор!
Ю. ГУСМАН: А товарищ Сталин, так осуждаемый на вашем радио… хотя, если бы он уважал Москвина, Тарханова…
К. ЛАРИНА: Давай, еще вспомним Сталина!
Ю. ГУСМАН: Нет, я не хочу, чтобы Сталин давал Михоэлсу квартиру…Я не настаиваю!
К. ЛАРИНА: И в ней же расстреливал!
Ю. ГУСМАН: Да! Все равно, мне кажется, что можно было бы найти способ человеку хотя бы… Понимаешь, вот такая вот квартирка… слава богу, Вета Евгеньевна, его жена сделала сейчас ремонт…
К. ЛАРИНА: Может, они не знают, что у него такая квартирка?
Ю. ГУСМАН: Мой папа, профессор Соломон Васильевич Гуман лечил всю знать и всю элиту, помимо рабочих своей клиники. Его обожал весь Баку! Он играл в нарды не то, что с пациентами – с первыми секретарями! Его обожали, боготворили! Самый умный, мудрый Соломон в городе Баку! Прожил всю жизнь вместе с нами в коммунальной квартире без туалета в квартире… Старый бакинский дом с услугами во дворе. И мама ему говорила: Мона, как это? Ты вчера с Мустафаевым играл в нарды, скажи ему! Он сказал по Булгакову, но тогда Булгаков еще не был издан, он сказал: «Они все прекрасно знают! Они сами должны придти и дать». Не дали! Он умер в кабинете своем. У него было палаты для себя, потому что там были люди по 16 человек в палате. У нас есть такие люди! Я знаю персонально человек 20, за которых я могу отвечать перед богом и людьми. Что-то потрясающее, никогда не укравшие люди! Такие как Хуциев, такие как Юрский, как Мария Гвердцетели, как Зельдин…
К. ЛАРИНА: А когда пытаются Хуциева обвинить в каких-то манипуляциях, махинациях…
Ю. ГУСМАН: Заговор на деньги Сороса…
К. ЛАРИНА: Я видела его недавно в Доме кино – спускается по лестнице какой-то мужик, в каком-то видавшем виды пальто, в руках держит какую-то шапку – был разгул зимы - я была в шоке просто! Это же Марлен Мартынович Хуциев идет! Какая же тварь вообще, у кого язык повернулся сказать о нем, что он…
Ю. ГУСМАН: Это же чистый Кафка и Шварц! Шварц, потому что он все сказал в «Драконе», в «Голом короле» и в «Тени». Там энциклопедия… пусть Коржавин, Галиц и тот же Высоцкий – дальше не надо ничем заниматься! Никто не помнит ничего! Обвинили 15 человек – Фатеева, Ярмольник, Говорухин… - что украли 35 миллионов долларов, просто обокрали Союз. Мы подали в суд. Было уже два суда – районный и городской. Были экспертизы на 5 страницах экспертов, которые за деньги дают экспертизы, что «обокрасть – это суждение, а не оскорбление». Это не клевета! Это суждение. И судья, опуская от стыда голову, в Краснопресненском районе… И Мосгорсуд, который приходит в нашу студию, «Эха Москвы», и рассуждает о праве, добре и справедливости, этот невероятный вердикт подтверждает! Речь не идет, что я один из участников…
К. ЛАРИНА: Нужно напомнить, что эти слова были сказаны публично, с высокой трибуны. И не одним человеком, а несколькими! И называли и имена, и фамилии, и сумму!
Ю. ГУСМАН: На съезде! А Николай Бурляев в эфире повторил это: я хочу чтобы знали в лицо, и с именами, и фамилиями… Назвал всех – Станислав Говорухин, Леонид Ярмольник…
К. ЛАРИНА: И суд отклоняет этот иск, да?
Ю. ГУСМАН: Суд говорит, что… на пяти страницах, три профессора по 3500 долларов… Ну, я честно говоря, не давал, поэтому это говорят – они официально просят деньги, есть такая ассоциация, которая этим занимается – наукообразным языком, смешным – об этом писала замечательны журналист Ольга Богуславская в «Новой Газете», но это никого не колышет. Сазан отдельно – фазан отдельно! Никого не интересует! Если есть приказ, то правовое государство… свобода лучше, чем несвобода…начинает буксовать! И когда я говорил там… Я все хожу на эти суды, потому что я считаю долгом своим, прости меня, не звонить в райком партии, а идти туда и отстаивать права. И мы ходили туда. Им так всем стыдно! И когда говорим: ребята, вы что делаете? Получается, если я скажу: вы педофил, то это означает просто человек, любящий детей? Я думаю, что… А вы педофил старый! – Потому что вы возрастной любитель детей. Все, что можно сказать и ляпнуть.. Это же прецедент! Я сказал: я скажу, что вы, господа 15 судей, украли сейфы в этом суде – как вам не будет стыдно? Ха-ха, да-да – ушел, и кто-то ему позвонил, сказал…А Мосгорсуд?… Я так расчитывал на этих людей, я думал: ну, хотя бы 15 тысяч, не Михалкову, так хотя бы Бурляеву, ну, не рублей – копеек! – но чтобы сказал: нельзя говорить, что украл, на людей, которые не доказаны ни судом… Это все перевернуть с больной головы на здоровую… На воре шапка горит, и эта шапка освещает вокруг все синим пламенем!
К. ЛАРИНА: Кстати, будет съезд в апреле. Очередной.
Ю. ГУСМАН: Это будет, думаю, очередной съезд победителей. Это будет показан фильм… это будут приготовлены люди… Не будем о грустом! Давайте, закончим дифирамб – какой замечательный Зельдин, и какая будет замечательная «Ника»! В эфире была Ксения Ларина и специалист по дифирамбам Семен Аркадьевич Либерзон!
К. ЛАРИНА: Спасибо, дорогой!
Ю. ГУСМАН: Пока!