Стас Намин - Дифирамб - 2010-02-28
К. ЛАРИНА: Я думаю, что вы уже поняли, о чем идет речь. Мы когда решали, какую песню поставить как визитную карточку, и хором сказали, вместе: эту, только эту! Группа «Цветы» отмечает свой очередной юбилей – 40 лет исполняется этой группе. У нас в гостях основатель, идеолог и ветеран отечественного рок-движения - Стас Намин. Стас, приветствую тебя!
С. НАМИН: Здравствуйте!
К. ЛАРИНА: Мы сегодня постараемся и музыкой вас порадовать, ну, и билетами, конечно же, на этот уникальный концерт, который состоится 6 марта в новом Концертном зале. Я как-то побаиваюсь, Стас, что он очень далеко находится…
С. НАМИН: Я тоже побаиваюсь, честно скажу. Сначала побаивался. Пока не пришел к выводу….
К. ЛАРИНА: Это что? Как называется?
С. НАМИН: «Крокус-сити-Холл». Город такой, который Крокус-сити, там есть один зал. Сегодня, когда я туда зашел, у меня рот открылся. Это буквально, думаю, лучший зал в стране! 6 тысяч мест с чем-то даже. И идеально комфортно, все сидят… даже на самом дальнем балконе видно и слышно везде идеально. Чистота, красота! И главное, что сейчас провели туда метро – Мякинино, с таким вот интеллигентным названием. И от метро туда 4 минуты пешком, что очень удобно, хотя и далеко.
К. ЛАРИНА: Дорогие друзья! Вы поняли, да, что вас ждет сегодня? Конечно же, вопросы готовьте Стасу Намину. И если вы хотите на концерт попасть, то обязательно позвоните нам в прямой эфир, задайте вопрос нашему гостю, и вы получите эти долгожданные, вожделенные… - какие там еще бывают? – билеты на 40-летие группы «Цветы». Я еще хотела сразу спросить, поскольку мы завели песню из этого альбома… Стас, я тут вижу страшную вещь – тут написано «Эби Роуд»? То есть, мы дожили до того, что запросто пишем там альбомы?
С. НАМИН: Как бы такой виртуальный возврат в юность, в исполнение…
К. ЛАРИНА: Ты мог себе представить когда-нибудь?..
С. НАМИН: Нереально, ну, просто смешно… Сюреализм примерно такой же, как недавно у нас на концерте вдруг оказался президент страны, который пел наши песни, в конце вышел и предложил сфотографироваться. Это такой же сюр, как Брежнев… (смеются). Нас запрещали-запрещали, а теперь вдруг молодой парень, симпатичный, в потертых джинсах вышел на сцену – оказался, президент России. Сюр полный у нас происходит!
К. ЛАРИНА: Ну, расскажи про Эби Роуд. Ты когда там впервые вообще очутился?
С. НАМИН: Тогда и очутился в первый раз. Именно тогда! Тут получилось так, что , когда мы… я, вообще, честно говоря, уже давно из другого санатория, и забыл уже эту рок-музыку, и из шоу-бизнеса, слава богу, с ним не связан даже близко. А тут 40 лет! Время так быстро течет… 50 лет уж точно не будем справлять… на колясках выносить нас. Хотя «Роллинг Стоун» пляшут…Во всяком случае, мы решили, что мы все-таки тряхнем и покажет, что мы есть на самом деле сегодня. Потому что ретро есть ретро, а сегодня же реальная жизнь существует, да? И вот концерт, который сейчас будет, с одной стороны, конечно, сыграем все хиты, самые знаменитые свои – штук 15 у нас есть таких, все перечислять невозможно.
К. ЛАРИНА: «Рано прощаться»?..
С. НАМИН: Даже не перечисляй. Вот там 24 хита мы записали, на «Эби Роуд». Что мы сделали? Понимая, что тогда, когда мы действительно были первопроходцами и открыли жанр этот, тогда трудно было это представить. Мы с трудом записывались! Какие-то худсоветы, какие-то компромиссы… наши песенки практически по-другому звучали, - никакого рока там близко не было тогда! - потому что очень трудно было все это пропустить. А теперь я подумал: а если б не было этого режима? Не знаю, как он называется…Коммунизм это красивое слово, не хочется его огрязнять тем мракобесием, которое….
К. ЛАРИНА: «Совка». Это самое говорящее слово.
С. НАМИН: Да. А это было мракобесие, которое называлось этим словом. И вот я думал, что если бы этого не было, может быть, при той популярности, которая у нас была, мы бы писались на Эби Роуд в те времена. И я подумал, что это красиво подытожит наше прошлую сорокалетнюю историю. А собственно, история то как получалась? Мы же лет 20 существовали вначале… 15 лет при полном запрете. Первые 10 лет – полный запрет вообще! Ни радио, ни телевидение – ни разу! Потом, в 1980-м году нас показали на Олимпиаде первый раз по телевизору с песней Пахмутовой «Богатырская наша сила». Александра Николаевна нам помогала, и каким-то образом мы вообще появились. Например, «Мы желаем счастья», которую я написал в 1982-м году, три года была запрещена…
К. ЛАРИНА: А почему? Представь: «Мы желаем счастья вам» была запрещена!
С. НАМИН: Это очень смешно. Это парадокс! Сейчас нормальным, сегодняшним людям, которые не жили в то время, объяснить практически невозможно. Но реально - я был не член Союза композиторов. Не член Союза писателей. Я был вообще не член! Ни партии, ни шмартии… Я сам себе придумал группу, чтобы знать, что эти группы, которые пели вот эту песню знаменитую «Вся жизнь впереди - разденься и жди!» , они же, в общем, организованы при филармониях серьезными, профессиональными людьми. То есть, они не имели отношения к тому, что… как при Сталине была придумана псевдоинтеллигенция, такая советская, которая как будто заменила тех, кого расстреляли и выгнали, вот так был придуманы ВИА, которыми как бы подменили тот самый рок-н-ролл, который просачивался через щели плохо сделанного «железного занавеса». Реально тогда мы явно были чужие. Хотя мы ничего крамольного не пели – невинные песенки, но там бочка была… барабаны, голос какой-то… и, вообще, в глазах-то у нас не светился коммунистический блеск. И комсомолом не пахло! Вот как объяснить еще? Не знаю. Во всяком случае, была такая Людмила Кренкель, в то время она была музыкальный редактор Первого канала. И какие-то девочки-редакторши решили эту песню в 83-м или 84-м – не помню – поставить в «Песни года». И вызвали всех авторов, я тоже пришел. Кренкель стоит и говорит: Кто написал эту песню? Это позор нашей советской музыки! Позор! Как вы могли принести такое бездарное, самодеятельное…?» Я говорю: вы что, с ума сошли? Вы меня пригласили, чтобы это сказать? Так и не брали бы – я же вам не предлагал. В общем, было много разного. Но реально получилось, что мы сейчас взяли и записали те песни, которые 70-х годов. Вот сегодня, не меняя аранжировок, только с хорошим звуком, по человечески все, нормально.
К. ЛАРИНА: Ну, про Эби Роуд расскажи! Это же надо понимать, что это такое.
С. НАМИН: Эби Роуд – это очень хорошая студия. Она, с одной стороны, оснащена потрясающе и сложно, там огромные миллионы долларов…
К. ЛАРИНА: Я там внутри не была – я была снаружи, как все нормальные советские люди, которые впервые попали в город Лондон. Конечно же, все туда бегут и фотографируются на этом переходе знаменитом…
С. НАМИН: Мекка такая.
К. ЛАРИНА: А внутри тоже Мекка?
С. НАМИН: Да. Вообще-то, это самая дорогая студия Лондона на сегодня. С одной стороны, она оснащена потрясающе, а с другой стороны, там, действительно, великолепная акустика. А с третьей стороны, дышат стены…
К. ЛАРИНА: Намоленные.
С. НАМИН: И ты представляешь себе, что тут писались Роллинг Стоун, и Биттлз, и кого только нет… «Обратная сторона Луны» Пинк Флойд… И конечно, все эти факторы, они как бы влияют на то, что ты… Но при этом очень человеческая, нормальная атмосфера. Никакого снобизма у рабочих, режиссеров, у работников студии! И если они видят, что люди пришли туда писаться не для того, чтобы повыпендриваться, а что музыка, действительно, соответствует тому, что там должно писаться, то они настолько… они относятся до такой степени… трудно представить! У нас практически двойной диск записан, поэтому мы в два раза больше, чем обычные люди, там сидели, то есть три месяца. И работали с 10 утра до 10 вечера. Перерыв 15 минут, там же, не выходя из студии. Нам приносили бутерброды какие-то, мы быстренько ели обед. Поэтому с 10 до 10 работали. А когда чего-то не успевали в 10 вечера закончить, они нас уговаривали еще часочек поработать! То есть, это вот…Им же за это «не плотють», как говорять. Но вот кайф, вот такой вот искренний, он не только в намоленных стенах, а реальные люди, они любят музыку, любят…
К. ЛАРИНА: Маккартни не заходил?
С. НАМИН: Нет. Нет. А чего он должен заходить?
К. ЛАРИНА: Вы знакомы с ним?
С. НАМИН: Нет, я не знаком.
К. ЛАРИНА: А он знает про тебя?
С. НАМИН: Не знаю. Мне, честно говоря…
К. ЛАРИНА: Тут вот Антонов хвастался, что «Маккартни знает, что я есть».
С. НАМИН: Я обижу , наверное, кого-то, но мне, действительно, он не очень интересен. Извините, я не умаляю его достоинства мелодические, то, что внутри Битлз он вообще гениальную музыку писал. После Битлз… ну, там одна-две песенки, с моей точки зрения. А как человек, он мне вообще не интересен. К сожалению, меня выпустили за границу, когда уже Джона Леннона не стало. Вот он мой кумир! И, кстати, Харрисон тоже. Вот для меня в Битлз есть два человека, такие, которые мне по-человечески близки, и которых я считаю, что они есть тот самый главный дух. Если мелодии Маккартни гениальны… но вот настоящий дух шел все-таки от Леннона и от Харрисона, такой искренности… Потому что рок-н-ролл это же не эстрада! Собственно, как различить рок-н-ролл от эстрады? Наверное, и то, и то, в принципе, если на сцене, значит, должно развлекать. Но все-таки в эстраде это главный принцип – развлечение аудитории. А в рок-н-ролле все-таки – самовыражение, какой-то крик души должен быть. Развлечения там тоже элемент есть. Но вот они вышли на сцену не для того, чтобы развлекать. По большому счету. Вот, наверное, вот это. И вот от Леннона и от Харрисона шло что-то такое, что был крик души, наверное. Поэтому я, так получилось, что когда нас все-таки выпустили, когда перестройка случилась, и уже при Горбачеве. Сейчас вот я с ним разговариваю – мы с ним дружим…
К. ЛАРИНА: С Михаилом Сергеевичем?
С. НАМИН: С Михаилом Сергеевичем, да. И я у него спрашиваю: ну, вот как получилось, что вы все-таки меня выпустили? Вот вы лично дали команду или нет? Потому что нереально было. Нас не выпускали. Отдельная была история – полтора года был скандал, когда был уже тур объявлен - это 1986 год – какой там Запад, смешно сказать, мы в Москве ни разу не выступали! И вдруг я там отвязался и говорю: давайте, мы поедем. Какое-то «Дитя мира»… что-то придумали. И вот в результате, когда нас выпустили , в сентябре 86-го была пресс-конференция в Нью-Йорке перед концертом в Манхеттене. Штук 20 камер, огромное количество людей, и мы что-то отвечаем, говорим… И я смотрю: на первом ряду в толпе какая-то раскосая девушка японского вида. Я Сережу Воронова толкаю в бок, говорю: что-то похожа на кого…Он говорит: может, Йоко Оно? Я говорю: а чего она здесь делает? Я, несмотря на камеры, спускаюсь к ней, говорю: простите, вы не Йоко Оно? Она говорит: Йоко Оно. Я говорю: а что вы здесь делаете? Она говорит: давайте так, закончится все – я вам расскажу. После того, как кончилась конференция, она меня пригласила в Дакоту, где они жили с Ленноном. Мы там просидели двое суток! Оказалось, что у нее тетя русская. Оказалось, что она воспитывалась у тети, там было все обсажено березками вокруг. И она знает Чехова наизусть, она знает не только Достоевского и Толстого, она знает что такое Пушкин, еще до того, как вышел фильм – Пушкина же узнали по фильму! Поэтому ее интерес к русской культуре несомненный был. Ну, и мы как-то подружились, она ко мне сюда приезжала, и так далее. Так что я немножко ленноновскую жизнь от нее узнал, раньше, чем фильмы все вышли. А Харрисон… тоже незнаком с ним был, к сожалению. Хотя мне он очень интересен! Как-то я специально ни с кем не знакомлюсь, так складывается жизнь.
К. ЛАРИНА: Ты на концерте был Маккартни, когда он приезжал в Россию?
С. НАМИН: Заглянул. Ну, не мое это, правда. Ну, не интересно!
К. ЛАРИНА: Ты же понимаешь, это же была не встреча с музыкантом Маккартни – это была встреча с Маккартни на Красной площади.
С. НАМИН: Ну, это ему интересно.
К. ЛАРИНА: Это же как запись на Эби Роуд!
С. НАМИН: Это шоу-бизнес чисто воды, и больше ничего. А мне шоу-бизнес… у меня от него аллергия.
К. ЛАРИНА: А это что? Это не шоу-бизнес?
С. НАМИН: Где? Конечно! Это кайф! А, думаете, у Маккартни не кайф? Помните… (напевает)… гениальная вещь! Вот что-то происходило внутри Битлз, что и Маккартни не был пошлым, и его мелодический дар вдруг одухотворен был, наверное, думаю так - я так фантазирую – какой-то… духовностью Харрисона и Леннона. Наверное. Почему получалось, что внутри Битлз они все были потрясающие, а когда разошлись… не так уж много гениальности.
К. ЛАРИНА: Ну, вот даже и спел для вас уже Стас Намин в нашем эфире. Мы обязательно еще споем. После новостей продолжим, и будем отвечать уже на ваши вопросы. Напомню, что вас ждут билеты на концерт группы «Цветы», который состоится 6 марта в Крокус-сити-Холле. Далеко – но надо!
НОВОСТИ
К. ЛАРИНА: Поем, потом разыгрываем билеты на концерт группы «Цветы».
Звучит песня «Я люблю рок-н-ролл»
К. ЛАРИНА: Какого года эта песня, Стас?
С. НАМИН: 69-го.
К. ЛАРИНА: 69-й год… Получается, 40 лет, как ни крути! Даже 41 год уже.
С. НАМИН: Это, практически, первая песня на русском языке у нас.
К. ЛАРИНА: Значит, здесь на этом альбоме один компакт-диск с 69 по 78 год песни, а на втором, соответственно, вторая часть жизни : с 79 по 83-й.
С. НАМИН: А название…
К. ЛАРИНА: «Назад в СССР» - а как еще по-другому? И, конечно же, вся группа цветы идет по тому самому переходу, что…
С. НАМИН: И в обратную сторону.
К. ЛАРИНА: И здесь на оборотной стороне этого альбома фотография замечательная, где на фоне той самой исписанной фанатами Битлз стены сидят все участники группы «Цветы». Итак, еще раз напомню, что концерт состоится 6 марта в Крокус-Сити. И сейчас по телефону 363-36-59 мы будем принимать ваши вопросы. Дорогие друзья! Конечно же, обращаю ваше внимание, что мы приглашаем к эфиру , прежде всего, тех, кто сможет пойти на этот концерт, чтобы билеты не пропали. Или все-таки отдайте их в хорошие руки. Поскольку билетов в продаже нет, как мы выяснили у Стаса, шесть тысяч уже все забиты, да?
С. НАМИН: Может, какие-то остались, но чуть-чуть уже.
К. ЛАРИНА: Я включаю телефон, и ваши вопросы Стасу Намину. Пожалуйста, 363-36-59. Алло, здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте! Я хотела спросить у Стаса, увлекается ли он спортом и смотрел ли он Олимпиаду. И что он по этому поводу думает. Татьяна.
К. ЛАРИНА: Татьяна, вы пойдете на концерт?
СЛУШАТЕЛЬ: Спасибо! С большим удовольствием.
С. НАМИН: Я думаю, после того, как я отвечу, вы не пойдете на концерт (смеется). Потому что эта «олимпомания» - от нее уже тошнит. Честно вам скажу… я люблю спорт, почему не покуражиться? И когда красиво играют, я иногда смотрю с удовольствием. Вообще у меня такой вот кайф, когда такое одухотворение, как у наших… Есенбаева, еще кто-то есть. Но получается совсем другая игра, вообще-то! Какая-то идея, что-то такое… ах, как там… И происходит уже не спорт, и не кайф, и не кураж, а какие-то политические игры. Я понимаю, что, в действительности, спорт, наверное, политика, и Олимпиада тоже политика. Но вот это мне не интересно! Поэтому до такой уж степени я не фанат, конечно. И, в общем, вот эти все передряги… он занял первое… а его засудили… а он третье… а мы тогда их…
К. ЛАРИНА: Порвем!
С. НАМИН: Мне это не интересно просто вообще.
К. ЛАРИНА: А у тебя друзья есть спортсмены?
С. НАМИН: Друзья? Трудно сказать…
К. ЛАРИНА: Все ясно. Хотя я уверена, что среди спортсменов есть фанаты группы «Цветы».
С. НАМИН: Нет-нет, есть! Сейчас я вспомню…Вы меня прямо застали врасплох… - Фетисов дружок мой! Кто-то еще. Еще могу назвать кого-то. Просто получилось так, что я им помог тогда выехать за границу, когда первый был… выезд. Помните, когда был скандал с Тихоновым? А потом Касатонова так же отправил. Я вспомнил уже – конечно, Чесноков…
К. ЛАРИНА: Вывозил тайком за границу советских спортсменов! Коридор обеспечивал. Прикрытие!
С. НАМИН: Нет, кого-то я, конечно, знаю. Иногда по телевизору вижу – очень симпатичные люди. Но таких как Есенбаева… мне просто кайф от нее!
К. ЛАРИНА: Еще звонок. Алло! Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Стас! Хочу спросить: а какую музыку любил Микоян?
С. НАМИН: Не знаю. Надо у него спросить.
СЛУШАТЕЛЬ: Да вы знаете, наверняка!
С. НАМИН: Да ну, как скажешь, какую любил? Хорошую, наверное.
СЛУШАТЕЛЬ: Ну, а классику… Про джаз я не говорю.
С. НАМИН: Почему это вдруг? Ох, ничего себе!
СЛУШАТЕЛЬ: Да? А вот интересно, очень интересно!
С. НАМИН: Вот папа мой, например, любил Элвиса Пресли. Я, собственно, от него и узнал джаз. Рок-н-ролл, я имею в виду.
СЛУШАТЕЛЬ: А что особенно из джаза? Гленн Миллер?
С. НАМИН: Откуда я знаю? Я то не любил джаз тогда вообще. Меня тошнило от джаза. Я же рок-н-ролл, ребята! Это сейчас я джаз играю и кайф ловлю от него, а тогда… В этом и был смысл любой новой волны, что она должна предыдущую как бы развенчивать! Потом уже, когда возраст… когда музыкой начали заниматься, тогда уже оказалось, что джаз – великолепная музыка, мы сами играли. Но тогда еще – какое там! Я думаю, что если человек сам по себе сердечный, по жизни, то ему должна нравиться хорошая, душевная музыка.
К. ЛАРИНА: Вы пойдете на концерт-то?
СЛУШАТЕЛЬ: Конечно!
С. НАМИН: Ну, вы получите кайф! Концерт будет клёвый, поэтому получите кайф. Я вам гарантирую. Я помню, что когда я был маленький, один из дисков Битлз кто-то нам привез, или выменяли у кого-то. Там маленькими буквами в уголочке было написано: «Кайф гарантирован для всех». Вот считайте, что я большими буквами написал на билетах, что кайф гарантирован будет для всех!
К. ЛАРИНА: Еще один звонок. Алло! Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬ: Алло! Добрый день! Игорь, Москва. Хочу спросить у Стаса: как у вас вообще обстоят дела с авторскими правами? Боретесь?
С. НАМИН: Я вообще на них плевать хотел! Я считаю, что моя музыка должна быть бесплатная. Я вообще не занимаюсь авторскими правами.
К. ЛАРИНА: То есть, тебе все равно, скачивают ли из интернета твою музыку?
С. НАМИН: Я считаю, что так и должно быть. Я, конечно, не правильно говорю. Но я занимался этим раньше, и считаю, что, наверное, по закону правильно – надо получать. Но я же имею право на свое мнение? Вот мою музыку я хочу, чтобы скачивали бесплатно!
К. ЛАРИНА: Игорь, пойдете на концерт?
СЛУШАТЕЛЬ: С удовольствием!
К. ЛАРИНА: Следующий звонок. Алло!
СЛУШАТЕЛЬ: Алло! Добрый день! Это Сергей из Москвы. Я не пропускаю ни одного концерта «Цветов» в Центральном Доме художника…
С. НАМИН: Ничего себе! Здорово!
СЛУШАТЕЛЬ: Да. Стас, год назад я обещал вам сделать приятное – подарить что-то, но я тогда вам оставлял телефон, но встречи не получилось. Но это на моей совести.
К. ЛАРИНА: А что вы можете подарить, Сергей?
СЛУШАТЕЛЬ: Ну… какой-то сувенир на память.
С. НАМИН: Сережа, представляете, тогда мне надо будет…
СЛУШАТЕЛЬ: Ничего не нужно! Я просто люблю вашу музыку…и «Цветы» - это все!
С. НАМИН: Вы уже послушали диск «Назад в СССР»?
СЛУШАТЕЛЬ: Да, спасибо. Я купил его.
К. ЛАРИНА: Вы на концерт хотите пойти?
СЛУШАТЕЛЬ: С громадным удовольствием!
К. ЛАРИНА: Ну, так билеты же для вас есть. Нам взамен ничего не надо.
СЛУШАТЕЛЬ: У Стаса отдельные песни – это целая эпоха, и тут…
С. НАМИН: Спасибо, спасибо!
К. ЛАРИНА: А у вас есть любимая песня группы «Цветы»?
СЛУШАТЕЛЬ: Да. Это «Есть глаза у всех цветов». И последняя: «Мы желаем счастья вам».
К. ЛАРИНА: Спасибо! Мы записали ваш телефон, и вы получите билеты на концерт.
С. НАМИН: И обе песни там услышите.
К. ЛАРИНА: Алло! Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, это Владимир из Москвы. Стас для меня это… вернул молодость. 1971 год, иняз, незабываемые вечера…
С. НАМИН: Все правда, все правда.
СЛУШАТЕЛЬ: И знаменитая эта… как назвать… гитара за спиной!
С. НАМИН: Ну откуда вы все знаете? Вы что, учились в инязе? Или просто был фэн, который приходил на наши…
СЛУШАТЕЛЬ: Я приходил. У меня друг учился в инязе, и он меня приглашал. И я приходил.
С. НАМИН: И неужели помните, как я играл за спиной?
СЛУШАТЕЛЬ: Да.
К. ЛАРИНА: Пойдете на концерт-то?
СЛУШАТЕЛЬ: Обязательно!
К. ЛАРИНА: Все! Записали.
С. НАМИН: Тогда я обещаю вам – для вас лично я сыграю за спиной опять.
К. ЛАРИНА: Этот номер повторю, да?
С. НАМИН: Да.
К. ЛАРИНА: Стас, про концерт еще скажи. Там же, помимо «Цветов», еще кто-то будет? И вообще, про «Цветы» - надо же людей назвать! Что там осталось от первого состава?
С. НАМИН: Первого состава никогда не было. Это же вообще фикция. Потому что реально группа «Цветы»… Первого состава вообще никто никогда не слышал и не видел, в 1969-м году, который я сделал. Это Володя Чугреев на барабанах… Это совсем другая история. Лена Ковалевская пела там… Поэтому составов было… менялись все время люди, потому что условия были ужасные! Не то, что денег никто не платил, а вообще невозможно было ни репетировать, ни играть! У нас за первые 15 лет жизни, так скажем, поменялось… в общей сложности у нас играло до 50 музыкантов разных! Включая Лешу Козлова на саксофоне, включая… Потрясающие музыканты были – Игорь Саруханов, Костя Никольский, конечно. Практически первые наши концерты, когда мы в 1974-м году начали гастролировать – я уже тогда взял Костю Никольского, который в инязе, кстати, он уже у нас лабал там. Вот эти вечера, про которые парень говорил, они, действительно, были потрясающие! Практически был такой такой московский джем-сейшн, куда приходили все фэны, куда приходили группы разные и играли там. Была группа «Втордых» - Второе дыхание, значит. Была «Осколки Сикорского», ну, в общем, очень смешные, классные группы. И оттуда, с моей точки зрения, пошел какой-то импульс рок-н-рола вообще в Москве. А мы сами учились. Мы же тоже не первые, потому что, когда говорят, что мы первые – мы первые, может быть, в массовой культуре. А по-настоящему, в 60-х годах? мы учились у группы «Сокол», у группы «Скифы». Рот открыв, смотрели, как они выступают.
К. ЛАРИНА: Эти группы никто уже не помнит. Так, изредка напоминают в каких-то телевизионных программах.
С. НАМИН: Совершенно точно. И я поэтому решил в нашем концерте их представить. «Сокола» будут, «Скифы» и будет «Политбюро» - моя команда, которая была до «Цветов». То есть, три команды по два человека из каждой и плюс еще мы. Врежем такой рок-н-рольчик, что…!
К. ЛАРИНА: А те, кого ты перечислял, которые проходили через группу «Цветы», они будут участвовать в этом концерте? Саруханов, Никольский…
С. НАМИН: Да, конечно. Будет очень много и тех, кто работал у нас в группе, и тех, кто просто наши друзья близкие. Придут нас поздравить и Андрюша Макаревич, и Юра Шевчук, конечно, Сережа Мазаев, Маршал, конечно же, Коля Носков, Гарик Сукачев, естественн. Сейчас не могу всех вспомнить, но, в общем, потрясающие музыканты. Пресняков Володька будет обязательно, Коля Агутин. А Коля Агутин вообще отдельная история, потому что он сын моего администратора, который в «Цветах» был администратором. И Колька воспитывался за кулисами ансамбля «Цветы». Думаете, почему он хорошо поет? (смеется)
К. ЛАРИНА: Внуки уже поют! Это кошмар какой-то!
С. НАМИН: Потрясающе! И вообще, все они очень хорошие ребята. У нас какая-то такая дружба осталась - с Андреем Макаревичем мы 40 лет дружим, Володька Пресняков просто при мне воспитывался мальчишкой маленьким и так далее. Колька Агутин тоже. И по сей день у нас такие у всех очень дружеские и близкие отношения.
К. ЛАРИНА: Вот альбом, который мы сегодня играем, помимо того, что он сделан замечательно, но здесь еще есть целый том литературный. Поскольку я там понимаю, что здесь заложена, по сути, вся история группы «Цветы». Он в таком виде и продается?
С. НАМИН: Да, два варианта. Есть с буклетом, есть без буклета.
К. ЛАРИНА: Стас, и вот это я хочу. Поскольку это имеет мало отношения к музыке, но уж к отечественно культуре точно. Это бесценный совершенно труд, который называется «Сто фильмов и 50 режиссеров 20 века в России». Мы это никому не даем, это подарок мне принес Стас сюда. Но мы обязаны про него сказать, потому что такого не видела альбома. Это, действительно, каталог ста лучших фильмов советских и российских. Это твоя авторская работа?
С. НАМИН: Идея такая пришла в голову, потому что я, вообще, давно не занимаюсь уже рок-музыкой, это сейчас у меня такое вдруг увлечение опять началось в связи с 40-летием. А последнее время я с удовольствием ушел из публичной жизни и ловлю кайф другими вещами.
К. ЛАРИНА: Ну, вот, например?
С. НАМИН: Например, мы делаем фестивали иногда. В Лос-Анджелесе, Нью-Йорке, в Китае, в Германии… И в этих фестивалях российской культуры существует тема кино. И когда в Лос-Анджелесе мы делали несколько раз эти фестивали, и к нам приходили все время потрясающие гости, серьезные очень – Леонардо Ди Каприо, Шерон Стоун, Дастин Хофман, - все лучшие люди мира, можно сказать, то они все с огромным уважением относились вообще к кино, кинематографу 20 века, доперестроечному. Начиная с Протазанова и кончая Тарковским, Параджановым… И тогда пришло в голову, и я начал смотреть: не может быть, чтобы за всю советскую власть никому не пришло в голову сделать каталог, действительно, каких-то таких… Ну, есть каталог огромный, где тысячи фильмов, все, что было создано, и они там подряд по алфавиту, и не картинок – ничего. Мелкими буквами. Я открыл – ужас! Вообще невозможно ничего понять. И тогда пришло в голову сделать каталог настоящий, серьезный, который просто наглядно и внятно, в современной как бы форме и формулировках раскладывает по полочкам, что, действительно, представляет из себя кинематограф 20 века в России. И туда попала… Довольно субъективный отбор, конечно, потому что нельзя сказать: сто лучших фильмов, а что, 101-й худший что ли? Поэтому, субъективный, конечно. Но попало все-таки достойное количество серьезных фильмов и 50 режиссеров. Тоже лучших относительно, наверное.
К. ЛАРИНА: Он продается?
С. НАМИН: Нет, мы не продаем его. Мы дарим. Дарим Ксении Лариной… В принципе, наверное, надо продавать.
К. ЛАРИНА: Конечно. Стас, у нас остается буквально минуты для того, чтобы мы представили последнюю в нашей программе композицию, которой, как я понимаю, ты дорожишь неимоверно. Что это такое? И мы будем сейчас слушать.
С. НАМИН: Это песни, которые я задумал в 70-х, а уже на Эби Роуд я придумал все остальное. Когда начали вдруг записывать, мне пришло в голову, что это такой месседж… А это такой получился гимн экуменизму. Гимн единому миру! Что все национальности, все расы, все религиозные конфессии, по большому счету, это дороги к одному и тому же богу. Что, в общем-то, бог един и мир един, и все тропинки… совершенно не должны разъединять, а должны объединять. И здесь получилось, что пять как бы основных мировых конфессий представлены своими молитвами и своими какими-то этническими культурой, музыкой и так далее. И все они сливаются в результате, не сговариваясь, в один очень красивый многоголосый хор.
К. ЛАРИНА: И это тоже группа «Цветы»?
С. НАМИН: Это на основе «Цветов».
Звучит песня-гимн.