Владимир Качан - Дифирамб - 2010-02-21
К. ЛАРИНА: Начинаем программу «Дифирамб». Сегодня у нас в студии народный артист России Владимир Качан. Добрый день, Володя!
В. КАЧАН: Добрый день!
К. ЛАРИНА: Давайте, мы начнем сразу с песни. Потому что мы сегодня будем представлять новые альбомы Владимира Качана. Есть, что послушать, есть, что вспомнить. Сразу начнем, а потом будем разговаривать.
В. КАЧАН: А потом о них же можем и поговорить, правильно?
К. ЛАРИНА: Конечно! Итак, сразу запускаю песню, а потом будем рассказывать, что это такое.
«Всегда гордились друг другом. Потому что каждый по-своему не изменял своим идеалам. Мы всегда помогали друг другу не засохнуть в сегодняшнем жестком мире звезд, президентов, таможен, презентаций, девальваций, маркетингов, тюнингов, аналайзингов и спибзингов».
«То в кромешной ночи, то средь белого дня
Настигали меня неудачи.
Смерть душила меня, смерть душила меня,
Но и я ей отвешивал сдачи!
Нам с тобой не впервой рисковать головой,
Но со смертью у нас разговор деловой.
Боль такая, хоть вой! Но пойми и усвой:
Тот, кто чувствует боль, тот покамест живой.
Я пришел в этот мир, никого не кляня,
Зла, что мне причинили, не помнил.
Мир не понял меня, мир не понял меня!
Но и я его тоже не понял!
Нам с тобой не впервой рисковать головой,
Но с фортуной у нас разговор деловой.
Первый шаг роковой, но пойми и усвой:
Тот, кто делает шаг, тот покамест живой!
Нам с тобой не впервой рисковать головой,
Но с молвою у нас разговор деловой.
Ты охаян молвой, но пойми и усвой –
Тот, кто верен себе, тот покамест живой!
Тот, кто верен себе, тот покамест живой!
Тот покамест живой!»
К. ЛАРИНА: Теперь надо все объяснить и все объединить. Объединить надо нам Михаила Задорнова, голос которого вы слышали перед началом песни, естественно, Владимира Качана как автора музыки и исполнителя, и Леонида Филатова, автора стихов. Вот давайте, мы все это объединим теперь, Володя.
В. КАЧАН: Забыли предупредить мы с Ксенией, что эта вся пластинка, новенькая, которая называется «Это было недавно», она снабжена комментариями друга детства, и юности, и глубокой зрелости Михаила Задорнова. Дело в том, что я решил… давно мечтал и хотел осуществить такой гуманитарный памятник Лене Филатову в виде тех песен, которые когда-то были сочинены, в студенческие годы, но нигде и никогда не записаны. И тем более, не звучали никогда в эфире. И вот эти ранние песни, которые я, честно говоря, просто подзабыл и выключил из репертуара, и вообще, издевался временами над такой песней, как «Ночи зимние», за ее откровенную сентиментальность, хотя стесняться сентиментальности на сегодняшний день просто глупо. Потому что сентиментальность сегодня – это раритет, и ни что иное как просто драгоценная способность быть растроганным, не более того. И вот стеснялся, и стеснялся. А потом получилось, что выпускался мр3 мой , с многими часам песен старых, записей и так далее. И если бы в Риге не нашелся такой архивариус, который подсказал – аудио-архивариус Гриша Куцин – который собирал все мои записи по мере того, как я приезжал в Ригу к родителям навещать их. Он меня завозил к себе домой и записывал все, что я сочинил. Если бы у него не нашлись эти старые записи, они бы просто пропали. И вот он мне их прислал, и они сначала были изданы в мр3, а потом я показал их сыну, и совершенно неожиданно сын их как-то так… в общем, понравились они ему.
К. ЛАРИНА: А сын тоже у нас поет?
В. КАЧАН: Сын у нас хорошо поет. Я бы иначе ему и показывать бы не стал. Он закончил ГИТИС, он занимается даже вокалом, занимается у педагога…
К. ЛАРИНА: То есть, он актер по образованию?
В. КАЧАН: Да, он актер, драматический актер по образованию, но в театр он не пошел принципиально. Я с ним даже не рисковал выяснять отношения по этому поводу, но думаю, он не хотел такой прямой, жесткой зависимости от театра, когда тебя назначают на роль четвертой кикиморы в детском спектакле, и ты вынужден это делать. А я видел это своими глазами в Театре на Таганке губенковского разлива – четвертая кикимора. И поэтому он, видно, опасался таких трагических акцентов в своей биографии, и решил не показываться ни в один театр. И, наверное, это правильное решение. Зато он поет, зато он воцерковленный человек и поет, например, на клиросе. Он верующий человек. Он хорошо поет, вы услышите сегодня. И потом ему понравилось это. Более того, Миша Задорнов показал это одному своему, нельзя сказать, воспитаннику, но с ним он был в таком контакте – молодой человек, который живет в Германии. Он, кажется, есть еще в вашей фонотеке. Он под каким-то английским именем и фамилией фигурирует. Он живет в ФРГ, и он спел нашу старую песню «Ленка», и вдруг эта песня вошла в хит-парад и обрела какую-то популярность, и, следовательно, какие-то дополнительные крылья . Песня думала, что она погибла, а оказывается – нет. И все тоже такие, другие, ранние песни Лени Филатова, который очень хотел, чтобы они когда-нибудь были изданы. Они так и вошли в эту пластинку, и половину пластинки, таким образом, спел Глеб, которому эти песни нравились. А я перестал стыдиться их откровенной сентиментальности, потому что вдруг услышал их… посмотрел на них свежим взглядом и услышал свежим ухом, как не патологично это звучит. И вдруг подумал: а ничего! Ничего такого страшного! И «Ночи зимние» ничего, и «Ленка» - ничего! И получилась пластинка «Это было недавно». А почему так назвали? Потому что всем известно, что вторая половина жизни летит со страшной скоростью, и все кажется, что то, что было, было совсем недавно. Вот поэтому так и получилась эта пластинка.
К. ЛАРИНА: А какой красивый мальчик-то - я здесь смотрю фотографии – Глеб Качан. Да…
В. КАЧАН: Но не это его главное достоинство, в чем мы сможем убедиться вскоре.
К. ЛАРИНА: Слушай, а он вообще талантливый артист? Ты не смотрел его нигде?
В. КАЧАН: Да мне как-то не довелось… Я видел дипломный спектакль. Вроде, да, но там же в дипломных спектаклях очень многое зависит от того, что они грают и под чьим руководством. Получилась «Трехгрошовая опера», в которой у него была главная роль, но она была настолько осовременена, что ли, и был такой прямой политический пафос, я бы сказал. И я видел, что ему не очень уютно в этой всей конструкции существовать. Но ничего, обошлось. Я больше могу следить за тем, как он развивается в смысле вокальном.
К. ЛАРИНА: Давай, уже послушаем «Ночи зимние».
В. КАЧАН: О ночах зимних только скажем единственное – это самая первая песня, которую мы сочинили с Леонидом Филатовым, на первом курсе театрального училища имени Щукина, в комнате номер 39 общежития на Трифоновской, 45-Б, глухой ночью, на кухне. Сначала он написал… это было продиктовано каким-то не совсем удачным сердечным романом, но тем не менее, песня была готова, и она потом собирала массу мужчин с нашего этажа, которые приходили к нам поплакаться, отягченные все той же , не совсем удачной личной жизнью. Поэтому эта песня имела дикий успех совершенно.
К. ЛАРИНА: Давайте, послушаем. Итак, эта песня прозвучит уже в исполнении Глеба Качана.
« Ах, эти ночи, ночи зимние! Вы без конца и без начала.
И тени, - ох, какие синие! - мне нынче снятся по ночам.
Жара, песок, лоточник с грушами, и синь воды и ты сама.
А за окном такая грустная, такая долгая зима.
Усталый, взмыленный и красный я возникну вдруг из забытья.
И хрипло выговорю: «Здравствуйте! Ну, вот он, этот самый я.
Мне как-то любится и верится – покуда вертится земля».
А за окном снегами светится такая белая зима.
Вас вместе с другом как-то видели. Мне друг, наверное, солжет.
А ото лжи, как и от гибели, меня мой Бог не бережет!
Живу, дышу и что-то делаю, и каждый день схожу с ума!
А за окном такая белая, такая черная зима…
Конечно, дружба штука нужная. Она начало всех начал.
Но почему от этой дружбы я, как школьник, плачу по ночам?
Ах, эта песенка, о чем она? Трамваи, улицы, дома…
А за окном такая черная, а, может, белая зима…»
К. ЛАРИНА: Да, товарищи, это такой надрыв, такой романс жестокий получился! Просто для группы «Белый орел»!
В. КАЧАН: И я не думаю, что она хуже, чем «Как упоительны в России вечера» в сопровождении французской булки.
К. ЛАРИНА: Я так понимаю, ты рассказывал, что там друзья приходили слушать эту песню. Я думаю, что и подруги порыдали не раз…
В. КАЧАН: Приходили, приходили. Мужчины играли желваками, пили водку под эту песню…
К. ЛАРИНА: А как вы ее исполняли? Вы вместе пели?
В. КАЧАН: С кем, с Леней?
К. ЛАРИНА: Да. Или ты один пел?
В. КАЧАН: Филатов никогда, собственно, не пел. Так же, впрочем, как и не танцевал. Эти два предмета – вокал и танцы – были для него пыточной камерой.
К. ЛАРИНА: Подожди, я же помню фильм, где он пел – из жизни уголовного розыска.
В. КАЧАН: Да-да, я помню этот фильм! После того, как он это спел – точнее, прокричал, под Высоцкого – он мне потом говорил: я тебя своим вокалом буду до самой стены гнать! Но если его заставить тогда спеть что-нибудь такое, более протяжное, без выкриков, сразу становилось ясно, что ему медведь не просто на ухо наступил, а хорошенько потоптался.
К. ЛАРИНА: То есть, ты был его голосом?
В. КАЧАН: Вроде того, да.
К. ЛАРИНА: Владимир Качан у нас в гостях. Сейчас у нас будут новости, и мы продолжим. И я надеюсь, что у нас хватит времени все-таки пару песен из новых альбомов послушать.
НОВОСТИ
К. ЛАРИНА: Тут уже пошли отзывы от благодарных зрителей, которые реагируют на наши музыкальные фрагменты. Напомню, что в гостях у нас сегодня Владимир Качан. Мы представляем новые альбомы нашего гостя. «Это было недавно» - так называется альбом. Песни Владимира Качана на ранние стихи Леонида Филатова с размышлениями Михаила Задорнова и с участием, добавлю я, Глеба Качана. И второй альбом, который мы тоже обязательно оттуда споем, может быть, даже не одну песню – это «Столик на одного». Это сольный диск Владимира Качана. Вот здесь пишут: «Спасибо! Классно, замечательно», «Спасибо за встречу с интересной личностью, в том числе как исполнителем песен прекрасного москвича и журналиста Алексея Дедурова». Твое имя связывают с этим автором тоже.
В. КАЧАН: Я будто чувствовал. Мы поменяли одну песню на другую как раз со стихами Леши Дедурова, которая называется «Чистый лист». Мы ее послушаем сегодня. Вообще, я хочу воспользоваться… не служебным положением, потому что я не работаю на радиостанции «Эхо Москвы»…
К. ЛАРИНА: А моим служебным положением! (смеется)
В. КАЧАН: Хочу воспользоваться случаем, как говорили в программе «Поле чудес» бесконечно и передать привет! Но я не хочу передать привет - я хочу пригласить конкретно и целенаправленно всех, кто слышит меня сейчас – правда, это не скоро будет – у меня будет первый сольный концерт в Центральном Доме работников искусств на Кузнецком улице, на Пушечной улице, возле Детского мира. Все знают это здание – Центральный дом работников искусств. Вечер будет творческий 26 аж марта! Хорошо об этом объявить заранее. 26 марта в 7 часов вечера. Там я буду, конечно, читать отрывки из своих книг, но основное время будет занято, разумеется, песнями. И Глеб тоже примет участие, я так думаю. И будет много песен там и отрывки из книг. Я хочу очень, чтобы первый мой концерт прошел не при пустом, что называется, зале, хочу, чтобы люди узнали о нем. Поэтому, хоть это и не скоро, но я приглашаю вас сегодня 26 марта на этот самый мой творческий вечер.
К. ЛАРИНА: А почему ты говоришь, что это первый концерт? В родном театре же у тебя бывают творческие вечера?
В. КАЧАН: Первый концерт в ЦДРИ. У меня был даже сольный концерт в Концертном зале Чайковского, страшно сказать. Если получится все, то он станет регулярным, этот творческий вечер там. Поэтому я вот и пользуюсь служебным положением Ксении Лариной, чтобы всех вас пригласить туда.
К. ЛАРИНА: Давайте, послушаем уже «Чистый лист».
В. КАЧАН: Итак, это Леша Дедуров, мой второй, а может, и первый… Если по объему – то первый, по значимости – второй после Лени Филатова, мой соавтор по песням, которого я продолжаю любить, несмотря на то, что Леши Дедурова в этом мире с нами уже нет. И «Чистый лист» - это одна из моих любимых песен на его стихи. Не потому, что я к ней музыку сочинил, а потому что это чудесный эскиз наивности, и полного благородства в наше чрезвычайно простое время, когда все подчинено известно чему, вот эта рыцарская наивность, она сегодня меня совершенно подкупает. Будем надеяться, что и вам понравится.
К. ЛАРИНА: Если что, сообщайте о своих чувствах нам на смс +7 985 970 4545.
«Я опять письмо вам не пишу - чистый лист возьму и отложу.
Разве для письма то, что вы судьба? Что, как небом, вами я дышу?
И не в счет годам нынче, как всегда, я пред вами чист – вы мой чистый лист!
Я опять письмо вам не пишу.
Я опять вам не пишу письмо, в пару фраз уложится оно,
Что опять с утра счастлив, как вчера, потому что видел вас в окно!
И не в счет годам нынче, как всегда, я пред вами чист – вы мой чистый лист!
Я опять вам не пишу письмо.
Я письмо вам не пишу опять про уменье верить, но не ждать.
Верь или не верь, а, поди – измерь, сколько впредь мне счастье коротать?
И не в счет годам нынче, как всегда, я пред вами чист – вы мой чистый лист!
Я письмо вам не пишу опять…
Я опять вам не пишу письмо…
Я опять письмо вам не пишу…»
К. ЛАРИНА: У нас сегодня такой лирический эфир получается. Такие песни… с печалью, с печалью в душе.
В. КАЧАН: Почему? Это светлая печаль.
К. ЛАРИНА: А на самом деле, я хочу сказать, что Качан очень веселый человек, и замечательный артист. Моя любимая роль Качана, из ныне играющихся - я бы назвала Тригорина. Я обожаю эту роль!
В. КАЧАН: Да-да! Мне удалось из этого персонажа сделать комедийного.
К. ЛАРИНА: Так что, если вы не видели какую-нибудь «Чайку», вы на любую приходите – там их три, в «Школе современной пьесы», абсолютно разные, и Владимир Качан там абсолютно по-разному играет трех разных Тригориных. Один другого веселее! Еще я хочу напомнить, что помимо того, что Владимир Качан пишет музыку к чужим стихам, он пишет свои романы, свою прозу. Я про это хотела спросить – есть ли что-нибудь, что появится?
В. КАЧАН: Да. Я с какого-то перепугу стал членом Союза писателей тогда, когда две книжки написал.
К. ЛАРИНА: Вот, видишь? Это уже писатель.
В. КАЧАН: Но, с другой стороны, также, как и звание народный артист, так и членство в Союзе писателей, не играет, как я уже сказал, ни малейшей роли. Потому что играет роль только имя! Мы можем с тобой назвать добрый десяток народных артистов, которых никто не знает, кроме их семьи, и никто никогда не узнает.
К. ЛАРИНА: А какая борьба за эти звания!
В. КАЧАН: Ой, ужас! А борьба еще и за эти звания, к тому же. Иосиф Райхельгауз, наш худрук, он, помоему, поставил себе целью сделать всех людей, работающих в его театре, со званиями. Для него это своего рода спорт. Он смотрит и дико хихикает про себя, говорит: на одной площадке, на одной сцене – и считает – вот столько то народных, столько то заслуженных… И по-моему, это ему доставляет дикое удовольствие.
К. ЛАРИНА: А почему – может быть, я сейчас вопрос задам странный, не знаю, готов ли ты к ответу на него…
В. КАЧАН: Я насчет книг еще не ответил.
К. ЛАРИНА: Вот, подожди. Почему в вашей школе, которая современной пьесы, ставят всех современных авторов, кроме Владимира Качана?
В. КАЧАН: Ух, ты! А я пьес-то не писал никогда.
К. ЛАРИНА: Ну, и что? У тебя есть вещи, которые можно сделать пьесой за одну ночь.
В. КАЧАН: Ну, ты читала. Что касается «Роковой Маруси», я даже попыток таких не делал, тем более что мне всегда неприятно возвращаться к чему-то старому. Я доволен, например, тем, что Дмитрий Месхиев, известный кинорежиссер, приобрел права на экранизацию «Роковой Маруси».
К. ЛАРИНА: И что он с ними делает? (смеется)
В. КАЧАН: не знаю. У меня там в договоре сказано, что продал права – и забудь. Ты имеешь право только, если тебе не понравится, остановить сценарий, снять свою фамилию из титров «По мотивам романа Владимира Качана». А что там сделали, просто понятия не имею. Впрочем, это даже меня и не может интересовать, потому что характер другой. Я для себя когда-то придумал не то, что девиз – некий, но некий афоризм, который, я думаю, не лишен некой житейской мудрости. Если идешь вперед и часто оглядываешься назад, рискуешь споткнуться. И думаю, что надо глядеть туда… Что вот мне хочется сейчас сделать? Пьесы писать по «Роковой Марисе» или «Юности Бабы Яги», тем более, мне совершенно не хочется.
К. ЛАРИНА: Напиши пьесу сам, новую. Ну, что это такое? Главный режиссер ищет авторов – вот же автор! Живой, народный артист российской Федерации, в родном театре работает.
В. КАЧАН: Ну, у Иосифа Райхельгауза другие приоритеты литературные. Между нами говоря, у меня такое ощущение, что он серьезно не воспринимает ни мои музыкальные опыты, ни тем более литературные. Он над этим жестко иронизирует. Но, тем не менее, меня это как бы даже не заводит уже. Раньше заводило, а теперь уже не заводит. Потому что тот же Вадик Калганов, герой «Ледникового периода» и очень хороший артист нашего театра, он мне говорит: что ты по этому поводу нервничаешь? Он же тебя специально провоцирует! И вот это так и происходит. А что касается литературных опытов дальнейших, я подписал на четвертую книгу договор со своим первым издательством «Захаровъ», с Ирой Богат, насчет издания четвертой книжки, которая, по-моему, выйдет… Она необычна очень для меня. Потому что были когда-то там написаны какие-то эссе, рассказы, фельетоны и даже капустники в соавторстве с Мартынюком и мной отдельно. Они лежат. Недавно я искал что-то другое для использования, и вдруг увидел это. И мне пришло в голову: почему это не сделать отдельной веселой книжкой, озорной такой? И скопились еще масса наблюдений, которые, как ты знаешь, мы в вечерах баек рассказываем.
К. ЛАРИНА: Да уж, тоже отдельный жанр.
В. КАЧАН: И Иосиф Райхельгауз выпустил это отдельной книгой. А я нет? А почему? Ну, есть ответ, конечно, стандартный – по кочану! Единственный ответ «по кочану» это единственный я, сообразно своей фамилии имею право на это отвечать так.
К. ЛАРИНА: Действительно, почему?
В. КАЧАН: И вот я решил эту глупость как-то ликвидировать. И я предложил это Ирине Богат, и она сказала, что это хорошая идея и, давай, попробуем это сделать. И я сейчас собираю всю эту книжку. Там много придется написать и литературно оформить все эти байки, – естественно, в словах – которые я рассказывал со сцены театра «Школа современной пьесы». Но меня самого эта работа занимает и забавляет. И вот эта книжка, она будет называться я уже знаю как – «Ах, пасьянс!» Почему пасьянс – тоже понятно. Потому что там и шестерки фигурируют, и вальты, тузы, и конечно же, дамы из этой богемной в сей среды. И вся эта книжка должна… я ее должен всю закончить за лето.
К. ЛАРИНА: А про себя написать? Про свою жизнь? Мемуары…
В. КАЧАН: Как сказал Михаил Жванецкий, «после того как напишешь мемуары, приличней всего умереть».
К. ЛАРИНА: Ну, нет, я так с тобой не соглашусь. Потому что, смотря у кого что за спиной. Вот ты говоришь, что не надо оглядываться на прошлое. Но, учитывая, что ты все равно с ним не расстаешься, я имею в виду даже твой ближний круг, даже то, с чего мы начали – это Леонид Филатов, это Михаил Задорнов, это Алексей Дедуров. Вот написать не про себя, – это я, конечно, утрирую – а про тех людей, с которыми ты эту жизнь прожил…
В. КАЧАН: Ты не читала мою вторую книжку – «Улыбайтесь, сейчас вылетит птичка». Она в этом плане и сделана.
К. ЛАРИНА: Вот я хотела бы услышать какую-нибудь интересную историю про твою жизнь в Театре юного зрителя, твой звездный период.
В. КАЧАН: Там, кстати говоря, есть глава, которая мне очень самому нравится. Я ее иногда даже на концертах читаю. Глава о последнем спектакле «Три мушкетера».
К. ЛАРИНА: Вот. А это, кстати, Качан был первым исполнителем роли Д`Артаньяна в мюзикле Максима Дунаевского. Это был хит абсолютный советского театра.
В. КАЧАН: Авторам до сих пор нравится это очень – и Розовскому, и Ряшенцеву очень. Они считают, что это была выдающаяся роль. Но я не считаю ее выдающейся. Как всегда, первая любовь – она самая главная. Первая любовь была – «Я, бабушка, Илико и Илларион», где я исполнил роль Зурико, а бабушку играла Лия Ахеджакова. И это было и наслаждение, и главная роль, и вообще, все на свете. И вот ее я помню и ценю больше, чем «Три мушкетера», конечно. Но о последнем спектакле «Три мушкетера» я написал в «Улыбайтесь, сейчас вылетит птичка», и написал, по-моему, очень правильно. Потому что дальше там было «Двадцать лет спустя» и была следующая глава о том, как все мушкетеры каким-то чудом встретились в садово-огородном товариществе «Актер». Во все исполнители этих ролей, - представляешь! – они встретились там, на шести сотках у каждого, да? Вот кто бы мог… Могла бы судьба разбросать по разным дачным участкам, но нет же, вот именно там они оказались. И я написал про это, и написал, по-моему, не побоюсь этого слова, трогательно.
К. ЛАРИНА: Потом еще очень смешно, помню, ты рассказывал… не знаю, вообще, можно про это говорить? Как ты играл «Лето и дым» спектакль, с Ольгой Яковлевой. Такой юмористический рассказ… (смеется).
В. КАЧАН: Да, там было много юмористического, но один раз я… вписывается в формат нашей сегодняшней с тобой встречи или нет?
К. ЛАРИНА: Все вписывается.
В. КАЧАН: Ну, «Лето и дым» - это была главная роль, - Джона - на которую меня пригласил Анатолий Васильевич Эфрос. Иметь в партнершах Ольгу Яковлеву… то потом, спустя много лет меня где-то спросили – на радио, или на телевидении , не помню – а как вам работалось с… а как партнерша вам, например, Любовь Полищук? На что я ответил: тот, кто пережил партнерство с Ольгой Яковлевой, ему потом не страшно партнерство хоть с Дорониной! Это неважно все! Один был спектакль абсолютно пьяный у меня, я тогда позволял себе разные в этом смысле… непристойные какие-то шалости. Ну, наверное, потому что у меня была какая-то альтернативная работа в виде песен и музыки, и я театральную свою жизнь уже тогда не воспринимал как нечто самое главное для меня. Ну, и я ухитрился выпить… вообще, перед спектаклем пить нельзя! Это я никому не рекомендую. Потому что, несмотря на легенды про старый МХАТ, я думаю, что этого делать нельзя, потому что человек теряет какие-то критерии, теряет чувство меры, вкуса. Ему, может быть, самому это незаметно, а вообще, это заметно. Но для меня это был нервный стресс, дикий, потому что я очень боялся, что заметят. А кому надо – те заметили, включая, в первую очередь, конечно Ольгу Михайловну. Все заметили! Во мне, даже не скажу, сколько сидело коньяка! Это сейчас страшно подумать! И самое главное для здоровья, что я его потерял. И примерно потерял года три, потому что я сам психовал невероятно. Психовал, что я забуду текст, что я не так все сделаю… И вот этот нервный перманентный стресс в течение трех часов, я думаю, у меня отнял и нервы, и здоровье во многом. Так что я никому и никогда это делать не рекомендую! И смешного в этом эпизоде мало, хоть ты меня подвигнула вспомнить это. Мало. Единственное, что я после этого пришел… что-то придти в себя в ресторан, сгоревший уже потом, ВТО, и кто-то из зрителей уже был там из моих знакомых, который подошел ко мне и сказал: «Ну, ты сегодня дал! Сегодня спектакль был «Лето и дым», но там лета не было – один дым!» - сказал он, на что я вынужден был согласиться.
К. ЛАРИНА: Видишь, сколько воспоминаний? Они самые разные…
В. КАЧАН: Меня совершенно не интересуют вот эти оглядки в прошлое. Тем более, что в «Улыбайтесь, сейчас вылетит птичка» я то, что хотел вспомнил. И, в первую очередь, я рассказал о школьных годах с Михаилом Задорновым, о студенческих с Филатовым, о нашем тройственном союзе потом, в концерте, и о многих однокурсниках вспомнил – и о Нине Руслановой, и о Саше Кайдановском…
К. ЛАРИНА: Курс, конечно, был потрясающий!
В. КАЧАН: Да. И возвращаться к этому мне совершенно как-то неохота. А вот придумывать, что-то нафантазировать… Ведь, понимаешь, литература – это во многом не что и про что, а во многом так. Мне сесть за стол и придумать какую-то хлесткую метафору доставляет гораздо большее удовольствие, чем вспомнить какой-нибудь жареный факт. Клянусь!
К. ЛАРИНА: Тогда я возвращаюсь к прозе твоей. Я все-таки очень бы хотела, чтобы кто-нибудь созрел для фильма. Причем, сегодня любая из твоих вещей укладывается в формат и телевизионного сериала, совершенно точно!
В. КАЧАН: Ну, «Юность Бабы Яги», с которой ты знакома, она, пожалуй, укладывается в сериал. Но на него, – ты же помнишь роман – на него нужно много денег. А сейчас никто не может очухаться от кризиса, и поэтому…
К. ЛАРИНА: Да… Так что, товарищи, если вы эти книжки встретите, если вы их не читали, обязательно прочтите. Это просто хорошая литература. Не то, что вы читаете, короче! Володя, у нас, к сожалению, время уже истекает. Поэтому все наши мечты о том, чтобы мы еще послушали две-три-четыре песни, они тают, как дым. Поэтому нам нужно на чем-то остановиться, чтобы мы понимали, что мы в финале поем. Во-первых, еще раз напомним, что концерт, творческий вечер Владимира Качана 26 марта в ЦДРИ, и это не отменяет его занятости в репертуаре театра «Школа современной пьесы». Там есть, что поиграть. И вот последняя по времени премьера Владимира Качана – это «Дом».
В. КАЧАН: Это не моя премьера – это вообще премьера театра, в котором я играю один из ключевых эпизодов в этом спектакле. Это пьеса Евгения Гришковца. Я еще раз хочу воспользоваться служебным положением Ксении Лариной, и упомянуть еще, что у нас с Володей Вишневским будет концерт 8 марта в «Гнезде глухаря», который переехал в новое помещение.
К. ЛАРИНА: Что, он тоже поет?
В. КАЧАН: Нет, то-то и оно – он будет все, как обычно…
К. ЛАРИНА: Но он же мастер малой формы!
В. КАЧАН: И он будет все, как обычно, и я буду все, как обычно. То есть, у нас совместный концерт уже в третий раз. 8 марта. И нетрудно догадаться, что это все будет про любовь.
К. ЛАРИНА: Какую песню ставим в финале?
В. КАЧАН: Одностишие Вишневского в качестве рекламного слогана, одно из моих любимых. «Не так я вас любил, как вы стонали».
К. ЛАРИНА: Хорошо! Ну, давай поставим «Катится жизнь»?
В. КАЧАН: Давай. Это стихи Игоря Харифа, гражданина Израиля. Но мне кажется, завершить этой песней нашу сегодняшнюю встречу будет мудро и правильно.
К. ЛАРИНА: Я еще раз хочу обратиться к нашим слушателям. Просто, чтобы Володя понимал, что нас слышат. «Спасибо вам огромное! Так хорошо с вашими песнями и с вами. Андрей из Ростова». «Вы по-прежнему презираете проект «В нашу гавань…»?» - спрашивает Сергей. «Благодарна за замечательное общение», - пишет Элла. «Дорогая Ксения! Сегодня ваша встреча – это просто праздник души. Спасибо!» «Есть ли у вашего гостя песни на слова Бродского?» «Можно ли услышать любимую песню «Оранжевый кот»?» – Елизавета пишет. Ну, и про концерт мы уже сказали.
В. КАЧАН: Две песни на стихи Бродского включены в этот последний диск, который называется «Столик на одного».
К. ЛАРИНА: Спасибо, Володя! До встречи!
В. КАЧАН: До встречи!
«Катится, катится жизнь по ухабам дорожным,
Все уверения наши, развеяв как дым.
Легким окажется то, что казалось нам сложным,
Сложным окажется то, что казалось простым!
Катится, катится жизнь по дорожным ухабам,
Солнце и звезды над нею простер небосклон.
Сильным окажется тот, кто казался нам слабым,
Слабым окажется тот, кто казался силён!
Катится жизнь, да и нам суждены перемены,
И продолжают года непрестанный свой бег.
Вечным окажется то, что казалось мгновенным –
Кратким окажется то, что, казалось, навек!