Лев Лещенко - Дифирамб - 2009-08-30
К. ЛАРИНА: Ну что, мы начинаем программу «Дифирамб», и сегодня в нашей студии невероятно светлый человек, народный артист России, Лев Лещенко, добрый день, Лев Валерьянович, приветствую вас, здравствуйте.
Л. ЛЕЩЕНКО: Добрый день. Вообще, может быть, даже утро. У творческих людей день начинается…
К. ЛАРИНА: Знаете, что, я сегодня с пол девятого на ногах, и на ушах наших слушателей.
Л. ЛЕЩЕНКО: Ух, как здорово! Потрясающе! Нет, я попозже немножко.
К. ЛАРИНА: Я уже пела сегодня в 9 утра.
Л. ЛЕЩЕНКО: Да вы что?
К. ЛАРИНА: Да, у нас сегодня была детская программа, и мы хором пели с нашими слушателями.
Л. ЛЕЩЕНКО: Да вы что? Значит, вы распелись уже.
К. ЛАРИНА: Да, я распелась.
Л. ЛЕЩЕНКО: А я ещё нет.
К. ЛАРИНА: У вас ещё всё впереди.
Л. ЛЕЩЕНКО: У меня ещё так немножко сидит голос, да.
К. ЛАРИНА: Значит, дорогие друзья, программа открыта для вас, и в этой передаче, конечно же, вы сможете задать свои вопросы Льву Лещенко, напомню номер телефона 363-36-59и СМС: +7-985-970-45-45. Но мы сегодня собрались поговорить, петь мы сегодня, может быть, и не будем, но если вдруг случится такое…
Л. ЛЕЩЕНКО: Если только акапелла.
К. ЛАРИНА: Да, такое прекрасное настигнет. Конечно же, такая долгая жизнь в искусстве, она предполагает либо с одной стороны невероятное самолюбование и переходящее в нарциссизм, тяжёлое заболевание, либо развитие такого чувства, как самоирония. И мне кажется, Лев Лещенко, это тот самый второй случай. Вы же не целуете себя в зеркало по утрам, правда же, Лев Валерьянович?
Л. ЛЕЩЕНКО: Абсолютно. Нет, я по утрам подхожу к зеркалу, и говорю: «О, господи»! Жена говорит: «Лёва, иди завтракать»! Я вспоминаю и говорю: «Лёва». Знаете, женщины подходят обычно по утрам, смотрят на себя в зеркало, и говорят: «Я не знаю, кто ты, но я тебя сейчас накрашу».
К. ЛАРИНА: Ну вот, видите? Скажите, пожалуйста, а были у вас периоды, когда вы понимали, что крышу сносит от славы?
Л. ЛЕЩЕНКО: Никогда. Это же всё очень просто. Понимаете, тогда, когда мы начинали, тогда просто не было таких ситуаций, когда ты мог бы как-то зазвездиться, потому, что это была общая тенденция такая, все были равны. И звёзды, и не звёзды, и мега, и просто маленькие звёздочки. Ну, кого-то может быть, любили больше, кого-то меньше. Поэтому, у нас не было таких званий, каких-то там… Но зато было звание «Любимец народа», например. Оно и осталось. А сейчас у нас всё звёзды, а любимцев народа – раз, два, три, и всё. И буль-буль-буль.
К. ЛАРИНА: Они те же кстати. Любимец народа, вот был период, когда после 90-х годов, когда наше общество в этой эйфории, стало отвергать всё советское.
Л. ЛЕЩЕНКО: Совершенно верно.
К. ЛАРИНА: Включая литературу, и кино, и музыку, и песни, а потом, когда оглянулись – батюшки, а что же мы в такой черноте, ничего кругом не создаётся, ничего не возникает. И вот это возвращение… Стали скучать и по голосу Лещенко, и по голосу Кобзона.
Л. ЛЕЩЕНКО: Да я и сам начал скучать по своему голосу. Но ничего не создавалось действительно, но и промышленность не создавалась. И вообще, ничего вокруг не было. А мы же всё-таки отражаемся от того, что происходит в жизни. Но в принципе, это старая схема такая наша Российская. Мы всё до основания разрушим, а затем… А затем, оглянись вокруг себя, а ничего нет. Поэтому, конечно, рьяность этих псевдореформаторов, оно уничтожило всё самое лучшее. Мы потеряли поколение и в культуре, и в спорте. Вы смотрите, ведь сейчас давайте, если культуру не брать, спорт хотя бы, да? Только-только, начинаются первые ростки у нас, появляются интересные исполнители спортивные, футболисты, баскетболисты, волейболисты. Я уж не говорю про культуру. Тоже целый пласт вырезан.
К. ЛАРИНА: Но здесь было всё-таки, ещё другое. Со спортом мне кажется ситуация… Хотя, наверное с культурой тоже. Ведь в то советское время, культура была советской, в которую входили не только жители Москвы и Московской области, не только обитатели России, Российской Федерации, но и всех 15-ти республик. Спорт у нас состоял, сборная, вспомните баскетбол. У нас там одни литовцы играли в баскетболе.
Л. ЛЕЩЕНКО: Ну, не только литовцы.
К. ЛАРИНА: Основной костяк.
Л. ЛЕЩЕНКО: В основном да, Литва, за счёт Литвы, да.
К. ЛАРИНА: Так что, это тоже, наверное, всё мы должны были это пережить. Мы должны были это пережить, чтобы вернуться. А для вас этот переход от эстрады, потому, что сегодня этот термин как-то не так популярен к шоу-бизнесу. Он болезненным был? Это же абсолютно перестройка всего. Условий работы, условий жизни, условий творчества.
Л. ЛЕЩЕНКО: Вы знаете, я остался, я не перешёл в шоу-бизнес.
К. ЛАРИНА: Вы не признаёте шоу-бизнес?
Л. ЛЕЩЕНКО: Нет, я сейчас расскажу маленькую историю. Я остался в эстраде потому, что я свой диапазон не сужаю, я ведь пою иногда и классику, и романсы, и современную музыку. Вот мы сейчас с Игорем Крутым написали любопытную песню, так сказать. Со Славой Добрыниным, я там выступаю, как автор слов. Что касается оперы, то я сейчас, просто извините, что я уйду немножко в сторону.
К. ЛАРИНА: Да.
Л. ЛЕЩЕНКО: Я сейчас был автором идеи, и продюсером прекрасного произведения, Давида Тухманова, «Царица». Это жизнь Екатерины Великой. 21, 22, 23 июля, в Санкт-Петербурге, состоялась головокружительная премьера совершенно, с приветственными декорациями, костюмами, замечательным лебретто, который Ряшенцев написал, музыкой Тухманова.
К. ЛАРИНА: А кто поёт?
Л. ЛЕЩЕНКО: Великолепные исполнители «Геликон оперы» многие. Вот ваши соседи, они под вами здесь, замечательный театр «Геликон оперы». Дима Бертман, постановщик этой оперы, ученик Георгия Павловича Ансимова, я тоже ученик Георгия Павловича Ансимова, в ГИТИСе мы учились. Володя Винокур его ученик. У нас хорошая школа, Борис Александрович Покровский, Эфрос, Гончаров, Заварский.
К. ЛАРИНА: Вы называете имена просто бесспорные.
Л. ЛЕЩЕНКО: Это всё, что было рядом с нами, мы ходили к ним на уроки, поэтому, ну какой у нас шоу-бизнес, ну что вы? Мы – да, мы просто люди искусства, будем говорить. Пусть эстрадного искусства. А шоу-бизнес, знаете, я не знаю, у вас в формате можно рассказать анекдот такой, немножко с душком. Сидят две женщины лёгкого поведения, в одном заведении, и старая говорит: «Слушай, а как ты сюда попала? Сколько тебе лет»? Она говорит: «Мне 16». Старая говорит: «16 лет, да у тебя все дороги открыты, у тебя все дали видны, ты пошла бы учиться на парикмахера, маникюршей какой-нибудь стала бы, на медицинского работника, на повара учиться, в крайнем случае, пошла бы в шоу-бизнес». Она говорит: «Шоу-бизнес. Меня мама сюда-то еле отпустила».
К. ЛАРИНА: Хорошо. Ну, вот понятно теперь всё.
Л. ЛЕЩЕНКО: Но шоу-бизнес, он, наверное, раз уж мы перешли к рыночным отношениям, то нам не обойтись. Кстати говоря, сейчас, спорт тоже переходит к таким отношениям. Почему спорт? Я всё-таки, почётный президент команды «Триумф», которая играет, пятая команда России. Я очень люблю спорт, но мы-то в нашем шоу-бизнесе, мы (неразборчиво), что и раньше всех, я думаю, что ещё раньше даже, что и вся страна, вошла в рыночные отношения, мы уже, каждый артист, чего-то стоил. И если он не стоил своей ставки, или стоил свою ставку 27 рублей за концерт, то люди, которые приглашали, ещё немножко доплачивали звёздам в конверте. Вот рыночные отношения начались. За что, правда, нас очень сильно ругали. Потому, что это была даже какая-то статья нехорошая, в нашем уголовном кодексе. И я знаю даже историю, когда какой-то руководитель министерства, вызвал одного артиста, и говорит: «Слушай, нам сказали, что ты работаешь какие-то левые концерты». Он говорит: «Какие левые концерты»? Ему говорят: «Это когда деньги наличными выдают». Он говорит: «А что? Разве другие бывают»?
К. ЛАРИНА: Но я всё-таки, не рискнула бы сравнивать шоу-бизнес и спорт, что одинаковые условия. Давайте так, всё-таки, футболисты, которые получают баснословные гонорары, он всё-таки получает эти деньги не потому, что он является любовником какого-нибудь президента Федерации.
Л. ЛЕЩЕНКО: Кто знает вообще-то. Вы знаете, футболист с бантиком бегает по полю.
К. ЛАРИНА: Я уже ни чему не удивлюсь.
Л. ЛЕЩЕНКО: В розовых кроссовках.
К. ЛАРИНА: Я все борются за право получить его в свою команду.
Л. ЛЕЩЕНКО: Да.
К. ЛАРИНА: Это же в страшном сне невозможно представить. Здесь всё-таки, человек выходит на поле, и бегает по нему за мечом, и забивает голы. И в зависимости от его мастерства, растут его гонорары. А здесь всё-таки, немножко другие условия. Я не говорю, касту, которое подтвердило свой звание артиста, как вы. А все остальные-то?
Л. ЛЕЩЕНКО: Вы знаете, я думаю, что мерилом должна быть касса конечно. Если человек работает кассовые концерты, и приходит, это не та слава иллюзорная, которая появляется так сказать на передовице гламурных журналов глянцевых, и прочее. Я всё время думаю, а первую нашу десятку тусовки, определить, но не будем сейчас поимённо, они никто не профессионал в своей области. Никто, ни в пении, ни в танцах, ни в композиции, ни в поэзии, нигде. Это всё какие-то люди, пришедшие но они знаете, как говорят: «И брат Ванас Межуев». И он пришёл, кто такой Межуев? Но тогда раньше ценилась профессия. Раньше приходил Растрапович, или Галина Павловна, да, профессия. Приходил Магомаев, Кобзон.
К. ЛАРИНА: Пугачёва. Я помню период, когда на Лайму Вайкуле, которую никто ещё не знал, когда она выступала в Юрэспэрло, в этом варьете, в Юрмале, вся Москва туда ехала посмотреть на эту замечательную певицу.
Л. ЛЕЩЕНКО: Совершенно верно.
К. ЛАРИНА: Это был показатель класса, мастерства.
Л. ЛЕЩЕНКО: Да. А сейчас, понимаете, ну не хочу я персонально. У кого больше переднее место, у кого больше заднее место, и всё это фиксируется.
К. ЛАРИНА: Кому, что бог дал.
Л. ЛЕЩЕНКО: Да.
К. ЛАРИНА: Но у вас же тоже ученики есть?
Л. ЛЕЩЕНКО: Есть.
К. ЛАРИНА: Которых, можно назвать профессионалами?
Л. ЛЕЩЕНКО: Профессионалами? Ну, в принципе, в мире шоу-бизнеса, наверное, да.
К. ЛАРИНА: Вы же им тоже, наверное говорите, как надо жить?
Л. ЛЕЩЕНКО: Ну конечно.
К. ЛАРИНА: А они видят, что жить можно легко.
Л. ЛЕЩЕНКО: Я с этого начинаю обычно. Я говорю: «Есть два пути. Хороший, честный и порядочный, но он долгий путь. Или деньги есть, или дядя есть, папа есть, тогда вперёд, без этого сейчас невозможно». Почему? Потому, что талант пробьёт себе дорогу, обязательно, он найдёт какие-то пути, не кратчайший, к сожалению путь, а извилистый. Но таланту надо помогать конечно, безусловно. Но давайте пример конкретный. Допустим, вот не думаю что Алсу, моя любимая, я её с детства знаю, выпестовал папа её, мой приятель близкий. Но конечно, не было бы такой поддержки…
К. ЛАРИНА: Материальной.
Л. ЛЕЩЕНКО: Но она талант.
К. ЛАРИНА: Да.
Л. ЛЕЩЕНКО: А вот знаете, просто если не талант? Да, есть материальная поддержка. Ну, вот достали люди денег. Вот они записали клип. Вот у них ротация началась по радио, слава богу, у вас нет. Берут за ротацию деньги. На телевидении, на радио. Вот деньги кончились, и кончился исполнитель. Всё. Понимаете?
К. ЛАРИНА: Таких однодневок у нас уже целая армия.
Л. ЛЕЩЕНКО: Огромное количество! И мне жена иногда говорит. Я спрашиваю: «Кто это»? Она: «Как? Ты не знаешь»? Я говорю: «Ну не знаю». Ну что мне делать, я даже актёров-то не знаю. Сотню актёров, которые снимаются в сериалах, Это же вообще, панноктикум, самый настоящий. Какие задачи там? Какая читка ролей? Какие репетиции? Ничего этого нет.
К. ЛАРИНА: Ну, тогда смотрите. Вот вы сказали ключевую фразу, что всё-таки, касса, она является мерилом успеха артиста. Но это же неправда. Ведь сериалы, они какие рейтинги сшибают, с бездарными артистами.
Л. ЛЕЩЕНКО: Какие? Где они сшибают эти рейтинги?
К. ЛАРИНА: Или, когда концерты под фонограмму?
Л. ЛЕЩЕНКО: Слушайте, хорошие сериалы сшибают.
К. ЛАРИНА: Хорошие сериалы, кстати, смотрит меньшинство.
Л. ЛЕЩЕНКО: Концерты под фонограмму, я вам тоже скажу, сшибают только те исполнители, которые действительно исполнители. К сожалению, они сейчас многие поют под фонограмму, или под часть фонограммы. Но я вас уверяю не звёзды сейчас, ничего. Вы знаете, какая-то рок-певица известная сейчас была, и мне звонят, я не хочу сейчас говорить её фамилию. В Калуге, там у меня родственники живут. Я говорю: «Ну как у вас там происходит всё»? А мне говорят: «Да вот, сейчас была ваша супер рок-исполнительница, два билета продали». Понимаете? Но её знают. Но это конечно не Земфира, которая собирает всё. Но есть ещё за ней стоит такая армия этих самых… Понятно, что такой проект, как «Фабрика звёзд». Да? Интересно, приходит молодёжь, посмотреть, потусоваться. Они не поют отдельно каждый. Берут весь конгломерат, они его запускают в работу. Хорошая реклама всё-таки.
К. ЛАРИНА: Но певцов-то не вышло оттуда. Ни одного человека.
Л. ЛЕЩЕНКО: Но певцов-то и не вышло, по большому счёту, и в общем, скажите мне, кто? Группы ещё есть кое-какие, «Корни» появились, группа, эти там Сати, Иния ещё хорошая.
К. ЛАРИНА: Но таких певцов настоящих, открытий не было.
Л. ЛЕЩЕНКО: Были Дайнеко, Подольская, ну в общем… Но всё равно, пусть они не обижаются, всё равно это второй, может быть даже не второй, а третий эшелон. Понимаете?
К. ЛАРИНА: А вот скажите мне, пожалуйста, эстрада и шоу-бизнес, будем это всё вместе объединять, всё-таки это сфера услуг для публики? Или это искусство? Вот на ваш взгляд? Как вы это определяете?
Л. ЛЕЩЕНКО: Я думаю, конечно, что это сфера услуг. Безусловно.
К. ЛАРИНА: Вас это не обижает?
Л. ЛЕЩЕНКО: Нет, не обижает, почему? Это доказано тем, что все переключились сейчас на корпоративки. А что это такое? Это рестораны, это какие-то вечеринки, это дни рождения, это свадьбы. Люди даже не гнушаются выходить на дни рождения к неизвестному человеку. Хорошие деньги, он выходит, и говорит: «Здрасьте, Сидор Петрович»! Ему говорят: «Не Петрович, Сидор Кузьмич». «Кузьмич, извините, да. Сидор Кузьмич мой друг…». И понимаете, делают хорошую мину, при плохой игре. Ну что делают? Это деньги, да. Значит, что это такое? Это сфера услуг. Если раньше искусство эстрады, оно несло в себе запас, заряд идеологической какой-то концепции. Скажем, возьмём песни Пахмутовой. Это же летопись, понимаете? Или Тухманов, или Френкель, Фельцер. Они работали на идею, но работали искренне, работали профессионально. Никто не скажет, что песня о Гагарине, «Опустела без тебя земля…». Что это подделка, что это не двигало искусство. Правильно?
К. ЛАРИНА: Конечно, ну что вы.
Л. ЛЕЩЕНКО: Это фантастика, да? То есть, люди, в этом идеологическом формате, они делали искусство.
К. ЛАРИНА: Были профессионалами всё равно.
Л. ЛЕЩЕНКО: И они были профессионалами. И вот там, больше было искусство. Сейчас, это сфера услуг. И никто меня в этом не переубедит.
К. ЛАРИНА: Подождите, вас же тоже тогда использовали, ну, не вас лично, не только вас, а вообще, всю многомиллионную, хотя нет, многотысячную армию советской эстрады. Использовали в качестве тоже развлечения.
Л. ЛЕЩЕНКО: Рупора.
К. ЛАРИНА: Нет, рупор понятно, развлечения на каких-то закрытых тогдашних корпоративах. Ведь был закрытые какие-то концерты для партийной элиты?
Л. ЛЕЩЕНКО: Ничего подобного.
К. ЛАРИНА: Не было? Никогда не было?
Л. ЛЕЩЕНКО: Вы знаете, один раз в год, скажем, Виктория Петровна Брежнева, собирала женщин на 8-е марта. Они садились в зал. Это было в доме приёмов, и это была партийная элита. Собиралось 200-300 человек, после этого, они, наверное, там выпивали.
К. ЛАРИНА: То есть, это ни то, что они там, в ресторане сидят, а вы там перед ними должны танцевать?
Л. ЛЕЩЕНКО: Да никогда в жизни.
К. ЛАРИНА: То есть, такого нет?
Л. ЛЕЩЕНКО: Никогда в жизни в ресторанах не было. И если мы выступали на праздничном банкете, посвященном 8-му марту, там наверху в кремле, да. Там было 500, 600, 700 человек, который стояли за столами, даже и сидели. Это был а-ля фуршет, но политбюро всегда садилось в первом ряду. Вот 15 человек, они садились на стулья, и слушали концерт. Не в кремлёвском зале, а на банкете, якобы посвящённый этому празднику. Никакого унижения, как говорит мой друг Винокур: «Приглашали как людей, а не как артистов». То, что сейчас знаете, но меня сегодня вы как человека попросили, я сижу за столом. Сегодня как артиста.
К. ЛАРИНА: У нас в гостях Лев Лещенко, мы слушаем новости, потом продолжим наше общение, уже с вашим участием, дорогие друзья, напомню телефон 363-36-59, и СМС: +7-985-970-45-45.
Идут новости.
К. ЛАРИНА: Вот тут спрашивают Льва Лещенко: «Нет ли планов, сделать что-нибудь в опере. Читал, что вы помогли реализоваться Давида Тухманова». Вот мы про это говорили, опера «Царица».
Л. ЛЕЩЕНКО: Да.
К. ЛАРИНА: Только мы не сказали, когда в Москве можно будет посмотреть.
Л. ЛЕЩЕНКО: Это будет 25-26 ноября, В кремлёвском дворце съездов. Сейчас я думаю, это будет анансированно, широко, и реклама появится, так что очень любопытный спектакль. Вы знаете, потрясающие декорации, хор работает великолепно, они работают как группа мюзикловая такая, ну просто блеск. Я смотрел 3 спектакля, и, в общем, не было ни секунды. Я не ловил себя на мысли, что что-то скучновато.
К. ЛАРИНА: Если говорит о спектакле, то и ваша жизнь могла по-другому сложиться, поскольку вы всё-таки начинали в театре оперетты, а успели там сыграть что-нибудь? Куда вас определяли-то? Героем?
Л. ЛЕЩЕНКО: Вот в том то и дело, что я закончил ГИТИС, как бас-баритон. Меня приглашали и в оперный театр, и мой педагог Петр Иванович говорил: «Давай, пробуйся в Станиславского». Но про «Большой» не говорил, но в принципе. Поэтому я как бы к этому склонялся, но дело в том, что Георгий Павлович Ансимов он был тогда художественным руководителем, «Театра Оперетты», он знал мои возможности. Но в оперетте бас баритон, ну нечего петь. Я спел Силантиум «Порги и Бэста», я спел Порги.
К. ЛАРИНА: Ничего себе.
Л. ЛЕЩЕНКО: Это такая низкого баритона, или баса баритональная партия. А в оперетте Тасила, Данила граф, это же всё такие высокие баритоны. Поэтому, я был определён, скорее как социальный герой, или может быть, характерный. Я готовил Дулитла, например, и спектакль играл в учебном театре Дулитла, маловато было пения, понимаете, хотя первая премьера моя была, я играл роль парня с гитарой в первом мюзикле Галухоняна, «Конкурс красоты», где героем была Таня Шныга, Гера Васильев, и Слава Богачёв. Это были три героя, а я был парень с гитарой, я после каждой сцены делал резюме, выходил, успокаивал героев, и прочее. Такой образ доброго парня с гитарой. И большая роль, потому, что я пел премьеру. То, что для меня это было почётно, я был тогда студентом всего-навсего второго курса. И когда я закончил институт, у меня появилась делема. Или оставаться в театре, или идти куда-то на эстраду. Но тут подоспело радио телевидение, и меня взяли в штат. Там я увидел, что я могу петь и эстраду, и оперу, и лёгкий какой-то жанр, и оперетту, и всё. И я туда рванул, и спустя полгода, я стал работать на радио и телевидении, и 10 лет там проработал. С 70-го по 80-е год.
К. ЛАРИНА: Дифирамбы я вам пою, наши слушатели к вам серьёзный счет предъявляют, поэтому, если вы не против, я задам вам один вопрос. Он очень корректный, но серьёзный. «Многоуважаемый Лев Валерьянович, - пишет нам слушатель из Санкт-Петербурга, Кирилл Страхов. – Летом пересмотрел все выпуски новогодней «Песни года». С 1971 года и вперёд. Вы неизменно поёте в каждом концерте. «Товарищи», «Вновь продолжается бой», «Любовь, комсомол и весна». Но вот к «Песни 82», кажется очевидным, как тяготят вас песни «Про сталеваров», и «Сможем выстоять снова». Мелодичные, красивые, но не искренние. Интересно, а что вы чувствовали тогда? Что думали, когда со сцены Кремлёвского дворца, с героическим видом выкрикивали: «Ленин, партия, комсомол»? Это образ, роль? А может быть, плата за другие настоящие Лещенковские песни? Вроде «Реки детства», или «Я тебя никогда не забуду»»?
Л. ЛЕЩЕНКО: Вы знаете, я не думаю, что в этих песнях было что-то не искреннее? Я никогда не пел песню «Ленин, партия, комсомол».
К. ЛАРИНА: Это другой человек пел.
Л. ЛЕЩЕНКО: Я пел песню «Любовь, комсомол и весна». Очаровательная песня, с великолепной мелодией, с потрясающими стихами: «Звени отваги колокол, в дороге все, кто молоды, нам карта побед вручена. Отчизне вдаль останутся, рабочей славы станции, запомните их имена». Что в этом плохого, скажите. Я считаю, что это потрясающие совершенно стихи. Понимаете? О сталеварах я пел «С убеждённой этой песней Магнитка. В сердце я на век сохраню. Искреннею преданностью вам братья по судьбе, братья по огню, братья по горячим делам». Ну-ка, скажите мне, назовите хоть одни строчки, сейчас современной песней, которые поются, и которые б вызывали такие эмоции, светлые, настоящие, гуманные, вызывали бы не псевдо, а настоящие патриотические чувства, понимаете? Мы жили в той стране.
К. ЛАРИНА: Ну, Лев Валерьянович, я вам скажу честно. То, что вы процитировали у меня никаких чувств не вызывает. Всё-таки, если говорить о поэзии настоящей, но это далеко от настоящей поэзии. То, что вы говорите про сейчас, не знаю, я не могу так на вскидку сказать потому, что я сегодняшний шоу-бизнес вообще не воспринимаю. Вот эти тексты, которые они там поют.
Л. ЛЕЩЕНКО: Вот видите, а с чем же нас сравнивать тогда?
К. ЛАРИНА: Хорошо. Ну и в ту же пору были, вы даже приводили в пример Пахмутову и Добронравову, у них были великолепные песни. Та же «Нежность», или «Как молоды мы были». Это настоящая поэзия, которая с музыкой смыкается. А то, что вы приводите в пример, не знаю, в этом есть, конечно…
Л. ЛЕЩЕНКО: Ну, может быть, но это не была коньюктура, всё равно.
К. ЛАРИНА: Да, мы жили в этой стране. Это условия жизни, в которых мы должны были существовать. Безусловно. Хотя, тот же Фельсман, сколько он получил, за свои эти несчастные «Ландыши»? Он про это часто рассказывает. В чём только его там не обвиняли. «Чёрного кота» запрещали. О чём вы говорите?
Л. ЛЕЩЕНКО: Знаете, вопрос был, что я чувствовал тогда? Я чувствовал, что я артист, и должен исполнять свою роль, которую мне предназначена судьбой, или жизнью, или теми людьми, которые меня выпестовали. И я больше того вам скажу, у меня была сотня песен, от которых я отказался на радио. Понимаете? Сотни песен. От которых я отказался, и говорил всегда: «Знаете, у меня не хватает металла в голосе, я не столь убедителен буду». Я не обижаюсь, но я никогда не изменял себе. Вот в этом, я абсолютно уверен.
К. ЛАРИНА: Давайте мы послушаем несколько звонков, Пожалуйста, наш телефон 363-36-59. Вы поняли, что Лев Валерьянович Лещенко готов ответить на любые ваши вопросы.
Л. ЛЕЩЕНКО: Абсолютно.
К. ЛАРИНА: Он человек искренний, и спасибо ему за это большое. Итак, ещё раз напомню телефон, 363-36-59. Алё, здравствуйте.
Слушатель: Алё, Лёва, вспомни песню про комиссаров.
К. ЛАРИНА: А кто это?
Слушатель: Меня зовут Люда Досовицкая, Лёва знает.
К. ЛАРИНА: Лёва не знает.
Слушатель: Жанна Гусева, и Люда Досовицкая, это было первое выступление на телевидении, песня про комиссаров.
К. ЛАРИНА: Помните песню про комиссаров?
Л. ЛЕЩЕНКО: Нет.
Слушатель: Слабо, Лёва?
Л. ЛЕЩЕНКО: Нет, я не помню. Жанну Гусеву я помню, а «Комиссаров», может быть, это…
Слушатель: Гусеву помнишь. А это песня, первое выступление на телевидении, про комиссаров.
К. ЛАРИНА: А напомните нам, какая песня, может быть строчки.
Слушатель: А я тоже её не знаю до конца, но я думала, что ты знаешь.
Л. ЛЕЩЕНКО: «Комиссары вперёд, комиссары вперёд»… Да, это песня нашего известного какого-то, я, честно говоря, забыл.
К. ЛАРИНА: «Коммунисты, вперёд».
Л. ЛЕЩЕНКО: «Коммунисты, вперёд», это Межеров. Но, наверное, перепутал.
Слушатель: Нет, комиссары, это точно.
К. ЛАРИНА: «Комиссары в пыльных шлемах», есть ещё песня.
Слушатель: К сожалению, Жанна не может подтвердить (неразборчиво).
Л. ЛЕЩЕНКО: Ну, слава богу, спасибо.
К. ЛАРИНА: Спасибо. Видите, какая память у людей? Вот, что помнят. Да, пожалуйста, говорите.
Слушатель2: Здравствуйте, это Павловский Посад, Валентина Ивановна. Лей Валерьянович, замечательные песни. Песни о простых рабочих, о хороших чувствах. Не стесняйтесь, пожалуйста, этих песен. Дай вам бог всего хорошего.
К. ЛАРИНА: А какие песни вы запомнили, скажите, пожалуйста. Вот которые остались…
Слушатель2: А вот, что сейчас читали стихи – я эти песни не помню. Но то, что сейчас прочитали стихи – это замечательные слова о простых людях, о рабочих людях. О тех людях, которые совершенно ушли с вашего радио. До свидания.
К. ЛАРИНА: Спасибо. С нашего радио. Очень интересно. Давайте дальше пойдём. Алё, здравствуйте, говорите, пожалуйста.
Слушатель3: Алло, здравствуйте. А можно задать вопрос?
К. ЛАРИНА: Да конечно. Говорите, вы уже в прямом эфире.
Слушатель3: вообще-то, я хотела спросить. Я слышала, у Льва Валериановича выйдет новый диск. Я хотела узнать, какие песни там будут новые, интересные?
Л. ЛЕЩЕНКО: Спасибо. Да, диск готовится, пока записано только 8 песен, в частности, я сегодня анонсировал, говорил, что я написал две песни на свои стихи, одна с Вячеславом Добрыниным, вторая с Игорем Крутым.
К. ЛАРИНА: А какие стихи-то, скажите?
Л. ЛЕЩЕНКО: Ой, вы знаете, опасно. Первая песня называется «Придумал я любовь». «Придумал я любовь, придумал я тебя, и чувствую слова придумал, и губы и глаза, и на щеке слеза, всё это я в тебе придумал».
К. ЛАРИНА: Вот это стихи.
Л. ЛЕЩЕНКО: Или вторая песня, я пока её не назвал, но там такой немножко нехороший оттенок. В принципе она называется «Девочка с Тверской». Но смысл в другом, но смысл в том, что девочка с Тверской, образ улицы старинной, на лице веснушек рой, и глаза как две маслины. Эта девочка с Тверской, старой улицы примета, озарила лик земной, и исчезла как комета. Я возвращаюсь в прошлое, в ту Тверскую, когда вот застывшие эти особняки, они до сих пор стоят, а жизнь наша изменилась, и в этом вот, наверное, удивительное состояние.
К. ЛАРИНА: Вы же москвич.
Л. ЛЕЩЕНКО: Москвич, я родился в Сокольниках. Я помню, как мы по Тверской ходили в праздники, выходила вся молодёжь Москвы, и шла по Тверской с аккордеонами, с гармошками, с какими-то другими инструментами, пели, читали, на площади Маяковского останавливались, читали стихи. Это был праздник, и настоящее людское единение. И фильм «Стиляги», вот почему он имеет такой колоссальный успех. Именно потому, что он передаёт настоящие человеческие чувства, которые были раньше, и которых, к сожалению сейчас уже нет, мы все отстранились и от жизни, и друг от друга.
К. ЛАРИНА: Жизнь такая тяжёлая.
Л. ЛЕЩЕНКО: Что значит тяжёлая. Какая тяжёлая жизнь, если мы жмых собирали по железным дорогам. Вот это была тяжёлая жизнь.
К. ЛАРИНА: Она у нас всю жизнь тяжёлая.
Л. ЛЕЩЕНКО: Или послевоенные годы, или носили девочки, приходили, у них одни туфли были на пятерых в общежитии. Какая тяжёлая жизнь там.
К. ЛАРИНА: Вы думаете, что люди так уже не живут, вы же тоже наверняка знаете, ездите по стране.
Л. ЛЕЩЕНКО: Да, я знаю, у меня благотворительный фонд, я получаю огромное количество писем от людей с просьбой о помощи. Я это знаю. Но в целом сравнивать ту жизнь, послевоенную нашу и сегодняшнюю, это неправильно.
К. ЛАРИНА: Ну, так сравнивать нельзя, сейчас, слава богу, мирное время.
Л. ЛЕЩЕНКО: От голода никто же не умирает.
К. ЛАРИНА: Не знаю, Лев Валерьянович, я вот иногда смотрю программу Андрея Малахова, и у меня просто был культурный шок последний раз, женщина с тремя детьми. Они взяли кредит на квартиру, не смогли отдать, и отец семейства повесился, и она осталась с тремя детьми. Значит, у них 200 рублей на ребёнка ежемесячное пособие, это что такое.
Л. ЛЕЩЕНКО: Это позор, но это вопрос уже другой.
К. ЛАРИНА: Это вот вам национальный проект по демографии.
Л. ЛЕЩЕНКО: У нас нет национального проекта, у нас нет социального проекта ни одного. Если бы это была политическая информация, и мы не говорили бы о культуре, я бы мог такое рассказать вообще, никакой Малахов вообще понятия об этом не имеет.
К. ЛАРИНА: Вы же видите больше, вы же с ними встречаетесь.
Л. ЛЕЩЕНКО: Я езжу по этим городам, и всё вижу. И ко мне приходят письма, и там люди пишут и просят: «Дайте мне, мне нужна корова, купить корову, дайте мне 10 тысяч, потому что у меня четверо детей, и жена говорит, что повесится, если у меня не будет коровы. Мне бы хотя бы молоко для детей обеспечить». Да, но в целом, конечно, это всё такие ситуации. Мы всё-таки обобщаем неким образом, когда говорим, что та жизнь, эта жизнь. А конкретно есть вопиющие случаи. Я считаю, что вот эта система кредитов, она очень губительна. Дайте людям малые кредиты, не давайте большие, а малые. Если человек не в состоянии отдать, ну бог с ним, неужели государство обеднеет. У нас такое количество людей, у которых зашкаливают миллионы.
К. ЛАРИНА: Разговор шёл о 130-ти тысячах людей понимаете, и человек повесился из-за этой суммы.
Л. ЛЕЩЕНКО: Мне иногда пишут: «Мне нужно 5 тысяч рублей для того, чтобы купить ботинки, и в школу не в чем идти ребёнку просто» - бабушка пишет, потому, что она воспитывает внука, потому что ни мамы, ни папы нет. Вот эти болевые такие кусочки должны быть сфокусированы в каком-то реестре, всё это должно быть записано. Понимаете, у нас благотворительность это глупость полнейшая. Если на западе это государственная программа, то у нас…
К. ЛАРИНА: У нас нет закона о меценатстве.
Л. ЛЕЩЕНКО: У нас вообще нет никакого закона, но люди готовы отдавать 2 процента, 3 процента с прибыли, но она точно пойдёт адресно. Я писал даже президенту письмо.
К. ЛАРИНА: Вы же бизнесом занимаетесь, у вас фабрика мебельная, или что там?
Л. ЛЕЩЕНКО: Нет, у меня типа комбината такого. Это не только фабрика. Мы не выпускаем мебель, у нас и в лесу люди работают.
К. ЛАРИНА: Но вы не как свадебный генерал, это ваше дело действительно, вы сами начинали?
Л. ЛЕЩЕНКО: Нет, ну что вы. Это началось с того, что я купил это вместе с одним своим знакомым, купил за небольшие деньги в надежде на то, что вот это перестроечное время даст впоследствии какой-то результат. Всё, что я зарабатывал, всё, что я пел, я платил зарплаты людям, я восстанавливал фабрику, котельную, электричество, я туда ездил, мотался в это Кольчугино. Потом попали в какую-то яму. Наконец я пригласил хороших партнёров, в том числе и племянника, и они разрулили эту ситуацию, мы опять продолжаем. Вот вроде всё пошло, бах, кризис. Мы в нулях где-то, но производство приходится сокращать, никуда не денешься. Или спасти 200 человек, или вообще никого не спасать. Поэтому очень тяжёлая ситуация, мы сейчас выкарабкиваемся, потихонечку губернатор нас поддерживает, очень хороший человек, кстати, единственный коммунист среди губернаторов, Виноградов Николай Васильевич.
К. ЛАРИНА: Это какой край?
Л. ЛЕЩЕНКО: Владимир. Слава богу, сейчас инвестиционный проект подписали уже в правительстве, но денег нам не дают ни копейки. Я не тот, который просит, не олигархи, которые нахватали, наприватизировали. Вот сейчас они попали, сразу «поддержите предприятие». Ну, продайте своё имущество, продайте дома, виллы, яхты, машины. У нас же все утратили деньги на удовольствия. А отчего этот кризис произошёл.
К. ЛАРИНА: Люди живут сегодняшним днём, после нас хоть потоп.
Л. ЛЕЩЕНКО: В том-то и дело.
К. ЛАРИНА: Это такая привычка.
Л. ЛЕЩЕНКО: Бог с ними, мы же про музыку хотели поговорить.
К. ЛАРИНА: Про музыку. А какая вообще тут музыка. Вот как это всё сочетается, вот любимый мой вопрос. Как это всё сочетать тяжелейшую жизнь с…
Л. ЛЕЩЕНКО: Вот поэтому вот эти песни, которые были раньше, они как раз и говорили о том, что если, извините меня, почему у нас герои сейчас, это герои обложек глянцевых журналов, гламурных историй и всего прочего. У нас герои не эти, у нас герои это те, кто пашет, и пашет каждый день. Это вот те люди, которые стоят у мартэна.
К. ЛАРИНА: Те, кто выживают, те, кто работают, я с вами согласна.
Л. ЛЕЩЕНКО: Но как, нефтяники, буровые, кто-нибудь был хоть раз в 40-градусный мороз на буровой, или кто-нибудь летал на сверхзвуковом самолёте с лётчиками, которым не платят по полгода.
К. ЛАРИНА: Владимир Владимирович Путин летает на сверхзвуковом самолёте.
Л. ЛЕЩЕНКО: А я летал на СУ-27.
К. ЛАРИНА: Так, видите, сами же признаёте, лётчикам никто не платит. Рабочие, вот Пикалёва вспомните эту историю, и это только начало, сколько людей будут выходить на улицы в совершенно отчаянном положении. И получается, что у нас президент или премьер-министр лампочки вкручивают в подъездах, а не те, которые должны этим заниматься.
Л. ЛЕЩЕНКО: Так возьмите это, значит, это какие-то правила существуют. Так возьмите и поменяйте всю верхушку и всё. Поменяйте, пусть придут эти ребята искренние, ещё желающие что-то сделать. Мы говорим сейчас, что коррупция и всё такое. Ну, так уберите, срежьте голову, и всё.
К. ЛАРИНА: А вы во время кризиса сокращали?
Л. ЛЕЩЕНКО: Да, сокращали.
К. ЛАРИНА: А что вы людям говорили, вы же с ними общались напрямую?
Л. ЛЕЩЕНКО: Подождите, частично выплачиваем зарплату, я с ними напрямую не общался. Вы знаете, я сердобольный человек, я не вынесу этого. Поверьте мне, но я 5 лет платил свои деньги из кармана, но у меня больше нет, или я больше не хочу. Но государство же должно хоть что-то делать, понимаете, вот в чём дело.
К. ЛАРИНА: Грустная у нас опять получилась тема.
Л. ЛЕЩЕНКО: А что делать, это самое живое, самое болезненное. Ну почему мы говорим всё время о коррупции. Это просто делается, понимаете.
К. ЛАРИНА: Как?
Л. ЛЕЩЕНКО: Вот головы снимаются людям, и всё, верхушки причём.
К. ЛАРИНА: А что останется?
Л. ЛЕЩЕНКО: Останутся те люди, которые молодые, которые ещё верят в хорошее, которые ещё не подвержены всему этому.
К. ЛАРИНА: Мы вообще сейчас на опасную вступаем дорогу, потому, что когда мы говорим про верхушку, я понимаю, что вы не говорите, что рубить головы. Просто где верхушка верхушки-то, кто же знает, куда попадёшь?
Л. ЛЕЩЕНКО: Я думаю, что и премьер, и президент, все знают эту верхушку. Но вы знаете, мне иногда говорят: «А почему». Я говорю: «вы знаете, я вот секретаршу свою, я на неё разозлён, я не могу её уволить». А что же тогда говорить про уволить министра, начальника управления. Мы, к сожалению, завязаны на каких-то человеческих чувствах, на человеческих отношениях, вот в чём дело. Но надо преодолевать, надо чем-то жертвовать.
К. ЛАРИНА: Вот вам, кстати, живая иллюстрация к тому, как сегодня развивается наше общество, наша жизнь, система управления в нашей стране, поскольку вы занимаетесь предпринимательской деятельностью. Я сразу вижу по страданию в ваших глазах, насколько это сегодня тяжело, просто очень тяжело. Но, тем не менее, мы вынуждены уже уходить на музыку, мы тут песенку подобрали самую нейтральную. Вот я вам сейчас заведу песню, которую вы спели в своё время, прекрасная и лирическая песня. Это Пахмутова и Добронравов. Вот мы сейчас послушаем.
Л. ЛЕЩЕНКО: «Нам не жить друг без друга», я её очень люблю.
К. ЛАРИНА: Вот классика абсолютная, вот песня вне времени, которая останется на века.
Л. ЛЕЩЕНКО: Вы знаете, вот сейчас в интернете есть ребята, рэперы, которые поют эту песню «Улица моя, улица моя лиственная». Слова-то какие.
Играет песня «Нам не жить друг без друга».
К. ЛАРИНА: Спасибо.