Валерий Гаркалин - Дифирамб - 2009-04-26
К.ЛАРИНА: 14:11 минут, мы начинаем программу «Дифирамб», и сегодня я с большим удовольствием, с большой радостью представляю вам нашего гостя: народный артист России Валерий Гаркалин. Добрый день, Валера, здравствуйте!
В.ГАРКАЛИН: Добрый день! Как я рад вновь оказаться здесь у вас.
К.ЛАРИНА: Сто лет не виделись, это что-то такое… преступление. Годы-то идут!
В.ГАРКАЛИН: Идут они. Они явно идут, они…
К.ЛАРИНА: Я еще радуюсь тому, что мы с Валерием Гаркалиным родились в один день.
В.ГАРКАЛИН: Да, да.
К.ЛАРИНА: Поэтому я всегда помню, когда у него день рождения.
В.ГАРКАЛИН: (смеется)
К.ЛАРИНА: Просто разница есть в несколько лет, ну а так, 11 апреля…
В.ГАРКАЛИН: Ну, кто считает…
К.ЛАРИНА: Хороший весенний день. Правда, в этот раз почему-то снег шел 11 апреля.
В.ГАРКАЛИН: Да, да.
К.ЛАРИНА: Да, зима. Ну что, дорогие друзья, Валерий Гаркалин здесь, в студии. Вы тоже, надеюсь, у приемников, поэтому напомню все средства связи. Итак, артист театра и кино… Правда, от кино открещивается последнее время – я сейчас посмотрела последние интервью, как-то решил, что кино-карьера завершена. Мне кажется, что это какое-то…
В.ГАРКАЛИН: Ну, она в стадии… в стадии завершения.
К.ЛАРИНА: …преждевременное заявление, да.
В.ГАРКАЛИН: Ну хотя да, Вы правы, я как только об этом сказал, тут же раздался звонок… (смеется)
К.ЛАРИНА: Типа, «Вы чего?», да? Ну Вы что, это как же?
В.ГАРКАЛИН: Да.
К.ЛАРИНА: Я напомню кино, по которому вы наверняка знаете Валерия Гаркалина. Ну, прежде всего, наверное, «Ширли-мырли», народный хит всех времен и народов. По-разному к нему относятся, но по-моему, все уже наизусть выучили это кино.
В.ГАРКАЛИН: Да. (смеется)
К.ЛАРИНА: И по любому, и скажешь «Ширли-мырли», сразу понимаешь, про кого говоришь. «Белые одежды» тут вспоминали наши слушатели с большой благодарностью, одна из, как мне кажется, самых серьезных таких работ в кино. «Катала», естественно… Правда, по-моему, там не своим голосом говорит.
В.ГАРКАЛИН: Да, это Лешей Жарковым я разговариваю.
К.ЛАРИНА: А почему такое недоверие?
В.ГАРКАЛИН: А я… Это Сережа Бодров снимал картину с Сашей Буравским, и они тогда договорились, что мой голос не известен стране, так сказать, и лицо тоже. Это впервые появится.
К.ЛАРИНА: Это. (смеется)
В.ГАРКАЛИН: Это лицо, да.
К.ЛАРИНА: Да.
В.ГАРКАЛИН: И поэтому каким голосом это лицо разговаривает, значения не имело.
К.ЛАРИНА: Еще надо, наверное, назвать «Ландыш серебристый», замечательный проект…
В.ГАРКАЛИН: Кеосаяновский.
К.ЛАРИНА: …Тиграна Кеосаяна, в котором…
В.ГАРКАЛИН: И Ганны Слуцки, да.
К.ЛАРИНА: Прекрасная работа, где играет Валера такого композитора, который вечно пишет чужую музыку. (смеются) Причем с большим таким воодушевлением искренним, да.
В.ГАРКАЛИН: Вдохновением, да, да. Как это делается иногда.
К.ЛАРИНА: Да. Ну и конечно же, много работает в театре, причем на самых разных площадках, поскольку последнее время, последние несколько лет или, наверное, уже сколько, лет десять точно? Или меньше?
В.ГАРКАЛИН: Да больше, уже лет двадцать.
К.ЛАРИНА: Больше, да? Не приписан ни к какому коллективу театральному, а работает в антрепризах. И еще раз с удовольствием напомню любую партнершу – это Таня Васильева, тоже это наш большой друг, и я очень рад, что как-то вас жизнь один раз свела и не разлучает…
В.ГАРКАЛИН: Не разлучает, да.
К.ЛАРИНА: Вы как-то очень друг другу подходите. Это здорово.
В.ГАРКАЛИН: Да, да.
К.ЛАРИНА: Это здорово. Как Карцев и Ильченко.
В.ГАРКАЛИН: Да, да. (смеется)
К.ЛАРИНА: Очень.
В.ГАРКАЛИН: Этот дуэт состоялся на уровне Вселенной.
К.ЛАРИНА: Да, да. Ну, еще, наверное, стоит вспомнить телевизионное участие Валерия Гаркалина в конкурсе… «Народный артист» это называлось, или что это?
В.ГАРКАЛИН: Это называлось «Секрет успеха».
К.ЛАРИНА: Ну, вот там, где пели все?
В.ГАРКАЛИН: Да, да, да.
К.ЛАРИНА: Ну, что-то типа… Ну, вы поняли, что это такое. Там, кстати, был, по-моему, Тигран тоже был, да?
В.ГАРКАЛИН: Да. Кеосаян был, Тигран, и Валерия.
К.ЛАРИНА: И там отбирали… у каждого из мастеров ведущих была своя группа…
В.ГАРКАЛИН: Да, да.
К.ЛАРИНА: И вот, у Валерия Гаркалина была своя группа…
В.ГАРКАЛИН: И она победи… мальчик победил.
К.ЛАРИНА: Да, мальчик, и был очень талантливый.
В.ГАРКАЛИН: Кстати, он сейчас учится в ГИТИСе. Только не у меня он учится, а на кафедре музыкальной комедии, но учится…
К.ЛАРИНА: Но вот еще напомнил Валера, что он еще и педагог, по-моему, тьфу-тьфу-тьфу, успешный, поскольку…
В.ГАРКАЛИН: Да. Я не хотел об этом… (смеется)
К.ЛАРИНА: …он очень любит этим заниматься, понимаю, что как-то получается. Ну вот, смотрите, сколько я назвала, и это все вмещается вот в это вот щуплое тело.
(смеются)
В.ГАРКАЛИН: Очень невыразительное щуплое тело. Это как мой учитель учился у Марии Осиповны Кнебель, Леонид Абрамович Хаит. Вот, и он как-то попал в историю, в книжку Марии Осиповны Кнебель, где было написано, что «лошадка (Л.Хаит) невыразительна».
(смеются)
К.ЛАРИНА: Ну вот, давайте мы тогда, с чего мы начнем? Может быть, с… Мне, вот, интересно про молодежь поговорить. Все-таки совсем другая страна, та, в которой учились в театральных институтах, ни Валерий, ни я… мы учились совсем в другое время. Вот сегодня мотивация изменилась у тех, кто поступает на артистов?
В.ГАРКАЛИН: Ну, по большей части я бы не стал обобщать, так сказать, в сторону изменения такого, какого-то кардинального, потому что все равно намерение быть известным, артистом, мелькать в телевизоре, на экранах страны и на подмостках, так сказать, московской Мекки театральной – это остается главным побудителем, так сказать…
К.ЛАРИНА: Хочется славы?
В.ГАРКАЛИН: Да. Хочется славы, успеха, чтобы тебя узнавали на улицах, любили красивые девушки и т.д. Не за то, что ты есть, а за то, что ты артист – это две разные вещи. (смеется) Одно дело, ты народный артист, профессор, а другое дело, ты просто Валерий Гаркалин. Понимаете, тут сложно. Хотя многие стремятся, чтобы эта грань стерлась, но все-таки разделение существует. Но есть такая, очень плохая тенденция, на мой взгляд, это мои наблюдения, что многие молодые люди, приходя в театральный институт, ни разу не были в театре, вот что меня потрясает. Есть такой период замечательный при наборе, вот, на наш факультет – это такой период коллоквиум, собеседование – я очень люблю этот этап испытания. В эту минуту молодой человек или девушка очень ясно выражают свои чувства и мысли, хотя их немного, и мысли тоже, так сказать, не успели сформироваться и накопиться за маленькую жизнь, но тем не менее, ты можешь просто… может проступить то, чего ты ждешь от молодого человека или от девушки. Потому что за стихами, там, Серебряного века, которые они читают на вступительных экзаменах, очень легко скрыться и спрятаться. Ну, когда тебе читают, там, Мандельштама или читают Анну Ахматову, Цветаеву, то конечно, ты впадаешь в очарование этой поэзии, великой просто поэзии, и забываешь, кто перед тобой стоит. А когда молодой человек садится на стул, и ты его спрашиваешь, там, что вы читаете и ходите ли вы в театр… одна девушка мне сказала, что она ни разу не была в театре.
К.ЛАРИНА: Это правда, такое очень часто.
В.ГАРКАЛИН: На что я был потрясен просто, я говорю: «Но вы поступаете в ГИТИС, вы знаете, как расшифровывается эта аббревиатура?» Она говорит: «Да. Это театральный институт». Ну понимаете, слово театр, т.е. этот институт организовался благодаря тому, что есть театр, а вы говорите, что вы не ходите. Вы где живете? Она говорит: «В Москве». Но где? Может быть, вы живете где-нибудь, знаете, там…
К.ЛАРИНА: В деревне, как Валерий Золотухин жил.
В.ГАРКАЛИН: …Река разливается, да, паром не ходит, и вот, в течение года люди сидят и ждут, когда же наступит весна, и можно перебраться и попасть в театр, там, условно, Вахтангова. Но это потрясает, в таком случае, конечно, я просто не беру этого человека и…
К.ЛАРИНА: А это имеет значение?
В.ГАРКАЛИН: Конечно.
К.ЛАРИНА: А если это самородок? Там, Фрося Бурлакова?
В.ГАРКАЛИН: А чудес не бывает. Вот где начинается человек, и где кончается он, и начинается артист – этого никто не знает. Этого ни один педагог Вам не скажет. Потому что воспитывается ведь не только актерская природа, там, формируется и в стенах института, но воспитываются и человеческие качества, которые очень, чрезвычайно необходимы для воспитания вообще чувств. Ведь когда мы работаем со студентами, мы проникаем в запретное: в подсознание, в сознание, наитие – вот в такие вещи, когда… ну, трудно представить себе хорошего артиста без замечательных душевных качеств. Вот я не знаю… мне кажется… таких артистов…
К.ЛАРИНА: Т.е. хороший артист не может быть подлецом?
В.ГАРКАЛИН: Он может быть плохим человеком, да, но с плохим характером, так скажем.
К.ЛАРИНА: С дурным.
В.ГАРКАЛИН: И я даже я бы сказал… Я оговорился, не плохим человеком, плохим человеком трудно выходить на сцену и сеять разумное, доброе, вечное, говорить о проблемах… ну, так сказать, творить по законам гармонии и быть подлым человеком – ну, это крайне невозможно, мне кажется, это просто нереально.
К.ЛАРИНА: Очень спорная тема, тут, конечно, примеры привести как-то…
В.ГАРКАЛИН: Очень много выдает… Да, я могу привести пример, где… существует понятие плохого характера. Вот, человек, так сказать…
К.ЛАРИНА: Вздорный.
В.ГАРКАЛИН: …ворчливый, вздорный, капризен – и это все входит в состав актерского дела. Потому что это ведь… Анатолий Васильевич Эфрос очень хорошо в этом смысле дал определение актерам: это женская часть человечества. И мне кажется, ничего обидного в этом нет, потому что то, что свойственно женщине – прекрасной, красивой, замечательной женщине – а ведь ей свойственны не только замечательные черты, но и не очень удобные.
К.ЛАРИНА: Некая стервозность.
В.ГАРКАЛИН: (смеется) Да, да, да. Я не хотел употреблять этого слова, но Вы сами сказали. Значит, это первое, что бросается в глаза в красивой, в хорошей женщине – это некая стервозность. (смеется) Как обойтись без такого важного качества в женщине? Так и в артистах, мне кажется, здесь очень нужно быть в этом смысле амбициозным, жестким…
К.ЛАРИНА: Ну, подождите…
В.ГАРКАЛИН: Иметь локтевые суставы, чтобы работали очень…
К.ЛАРИНА: Хорошо.
В.ГАРКАЛИН: …хорошо.
К.ЛАРИНА: А если…
В.ГАРКАЛИН: Чтобы можно было раздвинуть первые ряды.
К.ЛАРИНА: А если… Действительно есть многие, к сожалению, многие люди, не только в актерской профессии, которые способны, что называется, там, идти по трупам – там, перешагнуть через какие-то, вот, нравственные преграды и сказать: «Вот я иду к своей цели, мне плевать на все, что происходит вокруг». Ну, короче говоря, человек… любой человек, к сожалению, так устроен, что он способен на подлость. Другое дело, что он сам выбирает, совершать эту подлость, или не совершать.
В.ГАРКАЛИН: Да, совершенно верно.
К.ЛАРИНА: Раз уж мы об этом заговорили. Т.е. я хочу понять, неужели Вы действительно ставите, вот, такую… эта формула таланта, что талант неспособен на подлость?
В.ГАРКАЛИН: Да, я считаю, что иначе…
К.ЛАРИНА: Гений и злодейство – две вещи несовместные.
В.ГАРКАЛИН: Несовместные, да.
К.ЛАРИНА: Собственно говоря, что мы ищем, вот тут все сказано.
В.ГАРКАЛИН: Вот там уже определено, да.
К.ЛАРИНА: Да.
В.ГАРКАЛИН: Но я Вам должен сказать, что конечно, понимаете, не бывает идеальных вариантов. Очень здесь важно иметь дело… Вот когда ты имеешь дело с каким-то конкретным случаем, потому что, например, есть поступки молодых людей – когда они учатся – которые мне… иногда кажется, что они совершаются по недоразумению, по молодости лет.
К.ЛАРИНА: По молодости.
В.ГАРКАЛИН: Человек просто не обдумал этот поступок. Это не значит, что это будет его системой отношений к миру и к тому, кто его окружает. А ведь его окружают такие же живые существа, которые способны… и любят жизнь, и также страдают от, так сказать, от ударов, которые наносят тебе тебе подобное существо. Вот, и просто я знаю, что когда воспитываешь детей, ты воспитываешь будущих артистов какого-то коллектива. Ты знаешь, что он должен войти безболезненно в какой-то коллектив и стать частью. Ведь… этого коллектива. Ведь профессия актерская, она, прежде всего, коллективная. Надо воспитывать в артисте молодом чувство коллективизма в хорошем смысле этого слова, чтобы человек понимал, он не является лидером, главным из главных из всех. Да, пусть он будет амбициозен, но он часть чего-то очень важного и целого. Вот это необходимое ощущение не винтика в большом механизме, но очень живого одухотворенного существа, от которого зависит все целое – это очень важно. Очень.
К.ЛАРИНА: Скажите, Валера, они свободнее, чем, допустим, Вы были в их возрасте?
В.ГАРКАЛИН: Нет, наоборот.
К.ЛАРИНА: Нет?!
В.ГАРКАЛИН: Мне казалось, что да, мы-то были поскромнее, да? (смеется) Позажатее…
К.ЛАРИНА: Да, очень трудно было расшевелить.
В.ГАРКАЛИН: Мышечный зажим у нас долго сохранялся, в течение, может, всего обучения. Вот понимаете, бездарность, она нагла, яркая. Это тоже выдаю… это некая форма зажима.
К.ЛАРИНА: Это, кстати, везде так, в любом виде деятельности.
В.ГАРКАЛИН: Да, да, когда видишь человека кричащего…
К.ЛАРИНА: В политике, в том числе.
В.ГАРКАЛИН: Да! Это слабость человеческая, прежде всего, проступает, когда ты видишь, как вопит и размахивает руками какой-нибудь детина ражий. Вот, но что касается сегодняшнего, так сказать, молодежного, так сказать, зажима, ведь речь идет о свободе художественной, подлинной художественной свободе. Не о, не о, повторяю, не о той наглости, которую, так сказать, может позволить себе молодой человек, выходя на сцену, так сказать, ну, там, просматривая свои всякие музыкальные любимые композиции, где там, знаете, что творят музыканты из шоу-бизнеса.
К.ЛАРИНА: Да, да, да.
В.ГАРКАЛИН: Вытворяют, позволяют себе, так сказать, да? Вот, а той подлинной свободы внутри, где человек… ты видишь, где царит дух жизни человеческой, жизнь духа человеческого, так сказать. Вот здесь проблема, здесь воспитывать в молодом человеке вот это качество, которое ну нельзя ничем привить, как ни возможностью ему самому идти мне навстречу. Здесь, к сожалению, действует формула, что научиться можно, вот, научить нельзя.
К.ЛАРИНА: Ну как, сориентировать можно, вот то, что касается вкуса, он же воспитывается, правда?
В.ГАРКАЛИН: Безусловно.
К.ЛАРИНА: И никогда не поздно начать…
В.ГАРКАЛИН: Никогда.
К.ЛАРИНА: …об этом задумываться, правда?
В.ГАРКАЛИН: Да, да, да. Но здесь, вот видите, когда… особенно это второй, третий курс, такой, очень ответственный этап обучения, когда… тут отбор средств. И я всегда привожу пример великого Чаплина, который и бегал по студии, и собирал их в просмотровые залы, и садился не напротив экрана, а напротив зрителя. И когда он видел улыбающееся лицо или вдруг что-то депрессивное возникло в зале, то он отказывался от этого дубля, и наоборот…
К.ЛАРИНА: А, т.е. таким образом… такая, фокус-группа, да, которая отбирала дубли…
В.ГАРКАЛИН: Да. Отбирала. Отбор. Отбор выразительных средств – это самое главное в художнике. Из тысячи единственно верное.
К.ЛАРИНА: А в Вашей, кстати, актерской карьере бывали такие ошибки, когда Вы понимали, что Вы ошиблись в чем-то?
В.ГАРКАЛИН: Конечно. Я мог ошибиться при отборе средств, безусловно.
К.ЛАРИНА: А как это можно почувствовать? Неправильная реакция?
В.ГАРКАЛИН: Неуспех. Неуспех. Да.
К.ЛАРИНА: Да?
В.ГАРКАЛИН: Непонимание зрительного зала, отсутствие контакта, возможности… Вот это, кстати, часто проверяют… Вот не случайно говорят, что театр, театральные спектакли завершаются… ну, так сказать, как их… их завершают ставить ни режиссер, ни актер…
К.ЛАРИНА: А зритель, ага.
В.ГАРКАЛИН: …а зритель. Зритель расставляет все акценты. Вот напрасно мы не доверяем толпе, мы называем ее слепой и дурой…
К.ЛАРИНА: Да. Публика дура.
В.ГАРКАЛИН: Да, великие так и называли. Это такое, ну, отчасти так, но отчасти и не так. Публика, самая даже низкая или самая высокая, так сказать, там даже если встречаются какие-то недоумки, ну, или, как вот, высокого, так сказать, интеллекта люди, они объединяются в одну общую… в одно общее понятие рецептации, восприятия художественного. Они никогда не отберут плохое.
К.ЛАРИНА: Не согласна.
В.ГАРКАЛИН: Да? (смеется)
К.ЛАРИНА: Ну как не бывает, когда сидишь ты в зале – все хохочут, умирают, а ты нет. Ну есть же совершенно точная убежденность, что я права! Не вы все, которые сейчас ржете… Мне, вот… Ну как же можно здесь смеяться, в этом моменте?
В.ГАРКАЛИН: Так это же… Так вот это… в этом-то… Когда реакция такая, то мы, артисты, художники, творцы, давайте так будем себя величать, да?
К.ЛАРИНА: (смеется)
В.ГАРКАЛИН: То мы стоим и знаем, на сцене мы знаем, что это…
К.ЛАРИНА: Это ошибка?
В.ГАРКАЛИН: Нет. Смех – это очень хорошо. Пусть посмеются. Потому что сейчас место плакать. Понимаете, как важно. И как говорил, Бомарше, «я бы так смеялся, если бы не хотелось так плакать». Реакция смехового чего-то на что-то, происходящее на сцене – это реакция очень позитивная. Как сказать, вы можете не смеяться в эту секунду, вам не покажется это смешным, потому что в эту секунду и трагическое. Вот смешное и трагическое. Хорошо, что в зале сидит человек, который вдруг взгрустнул или всплакнул…
К.ЛАРИНА: О чем-то о своем. (смеется)
В.ГАРКАЛИН: А рядом засмеялся в голос, понимаете, захохотал.
К.ЛАРИНА: Не страшно?
В.ГАРКАЛИН: Это прекрасная реакция. Прекрасная.
К.ЛАРИНА: Я когда, помню, ходила на фильм «Романс о влюбленных». Можно, я о себе чуть-чуть тоже, Валер?
В.ГАРКАЛИН: Да, конечно. Конечно. Тем более, о таком фильме.
К.ЛАРИНА: Да, просто такой момент… Значит, был полный зал, «Романс о влюбленных» фильм. И там, когда герой, вторая часть начинается, Киндинов едет в черно-белом варианте водителем автобуса… троллейбуса и объявляет…
В.ГАРКАЛИН: Он уже… он уже… любовь ушла.
К.ЛАРИНА: Да, черно-белый, черно-белый вариант, да, уже, как бы, стал обыкновенным человеком. И объявляет остановки: «Школа», «Больница». Как бы, для меня это было… сколько мне там было лет, там, не знаю – 15, наверное. Такая вот, остановки жизни человека – т.е. школа, больница, там, завод – он это объявляет. И в зале начали хохотать. И я, подросток 15-летний, вскочила…
В.ГАРКАЛИН: Да, да, романтическая. (смеются)
К.ЛАРИНА: …и закричала: «Как вы можете смеяться?!! Вы что!»
В.ГАРКАЛИН: Когда человек…
К.ЛАРИНА: Да. (смеются)
В.ГАРКАЛИН: Вот видите, это подтверждает мою правоту, я говорю о том, что Вы… прекрасно, что это Ваша реакция.
К.ЛАРИНА: Неадекватная. (смеется)
В.ГАРКАЛИН: Да. А в эту секунду была адекватная реакция, что это вызывать может только смех, потому что в эту секунду человек, когда смеется, он хочет плакать. Это всегда правильно. Ну, если это, конечно, смех тот, конечно – не гоготущий над пошлостью. Надо различать, конечно. Но смеховая реакция, она неизбежна. Она единственно правильная, потому что за нею стоит человеческое переживание, сопереживание, сочувствие.
К.ЛАРИНА: Задавали Вам этот уже вопрос, но все равно, поскольку, как бы, такая роль Гамлета, которого Вы сыграли, вот, у Димы Крымова – ведь публика тоже ждала же что-нибудь смешного, правда же?
В.ГАРКАЛИН: Я, кстати, перед тем, как к Вам прийти, я сидел в гостевой вашей комнатке и набирал его телефон, Димы Крымова, пытался с ним связаться. Димочка, если ты меня слышишь, пожалуйста, набери меня… пожалуйста, потому что я никак его… в течение месяца не могу с ним связаться.
К.ЛАРИНА: Но там же наверняка не вся публика понимала…
В.ГАРКАЛИН: Да, Вы знаете…
К.ЛАРИНА: Привыкли к тому, что Гаркалин – артист комический.
В.ГАРКАЛИН: Да, да. Это Вы очень замечательный вопрос задали, и я нечасто на него отвечал, но и всякий раз я вспоминаю этот этап, этот опыт работы, я помню, что вот именно это понятие реакции зрительного зала и смущало меня. Потому что я артист театра «Сатиры» в ту пору. И, ну, это большой период моей жизни, и, ну, комедийный актер. Вы назвали, кроме «Белых одежд» и «Каталы», так сказать, где… фильмы, где явная комедия, где реакция только смеховая, только. Вот, я привык к зрительному залу хохочущему, смеющемуся. Понимаете, и все, что я проделываю – это от смеха к смеху на сцене. Если вот этого… переходов этих нет, я расстраивался и понимал, что что-то не так. А в «Гамлете», сами понимаете, с первой секунды там не смешно. Понимаете? (смеется) Ну, хорошенькое дело, да: умер король, да здравствует король – ну чего ж тут смешного? И мама вышла замуж за дядю, не предупредив сына, что она совершит этот поступок. Ну, и т.д., там что ни эпизод, то, так сказать, ну просто не смешно.
К.ЛАРИНА: У нас сейчас новости, потом продолжим нашу встречу. Напомню, в нашей студии Валерий Гаркалин.
НОВОСТИ
К.ЛАРИНА: Будет, будет обязательно телефон – спрашивают тут наши слушатели. Обязательно. Сейчас, через некоторое время включу телефон в эфир, и вопросы вижу, которые приходят на смс. Здесь, в нашей студии, народный артист России Валерий Гаркалин. Я, вот, не устаю повторять, что актерский труд – это адский труд совершеннейший, и чтобы, там, как бы там ни говорили, не было таких, обывательских разговоров на тему такой роскошной прекрасной жизни – говорю банальности – ну, вы должны понимать, что это трата всерьез. Я, вот, никогда не забуду перемотанные бинтами ноги Александра Абдулова на спектакле «Пролетая над гнездом кукушки» - это одна из последних его была работ, это еще до Кочкарева. Когда я видела, понимала, почему у него перемотаны этими бинтами ноги – потому что у него все вены были там вздуты. И конечно же, так можно про каждого, про многих актеров сказать, что они себя тратят всерьез. У Валерия Гаркалина был очень тяжелый год – я просто предвосхищаю всякие вопросы слушателей, сама про это заговорила. Ну, когда я опять открыла эту биографию моего гостя и посмотрела, такое количество работ там, в этих антрепризах, каждый год чуть ли не по две, а то бывало и по три спектакля выпускает. У меня вопрос: а вообще, оно это надо, оно того стоит, Валера?
В.ГАРКАЛИН: Ну, Вы знаете, с тех пор, как случились эти два инфаркта, то конечно, немножко иначе пришлось пересматривать свою жизнь будущую, чтобы ее, так сказать, продлить. Потому что там возникла… возникла угроза, что жизнь сократится в самый неудобный момент. Но смерть, она вот такая дама, она пришла в наш дом, она не успела ухватить меня, так сказать, я увернулся, но зато она прихватила мою жену Катеньку, и вот уже, как… несколько месяцев мы с Никочкой живем без Катеньки. Она ушла так внезапно и трагически. Мы не можем никак найти, каждый день ищем объяснение этому… этой ошибке, которая нам кажется, какая-то нелепость, и она будет… Самое ужасное, что я осознаю, и Никочка тоже, моя дочь, что это на всю жизнь. Мы никогда не найдем ответа на этот вопрос. Наверное, в этом и состоит… Ну, загадка нашего существования – это часть… тема, вернее, такая, что это одна вот эта часть, которая никогда не распознается – вот что грустно. Грустно знать, что когда, вот… чем смерть ужасна – не тем, что человек ушел, да, мы так еще называем смерть близкого человека: человек ушел, ушел, покинул нас. Но ведь когда человек уходит или покидает нас, то у нас есть шанс, надежда, что мы где-то встретим его еще – где-то на улице, в метро ли, в транспорте, в другом городе, где-то садясь в самолет, так как часто бывает. Но смерть ужасна тем, что и этого шанса нет. Мы никогда не встретим этого человека на улице. Вот это беда, которая не уйдет из нашей жизни никогда. Но я Вам должен сказать, что… отвечая на Ваш вопрос, я должен взять себя в руки и, естественно, на него ответить. Вы… Потому что мне кажется, что профессия этого не стоит. Она стоит многих жертв и многих, так сказать, отдач и… и рождается она в муках – это Вы абсолютно правильно заметили. Как у Ахматовой: «из какого же сора растут мои стихи?» Это лучше не скажешь. Из какой беды, из какого сочетания, так сказать, несочетаемого может что-то рождаться. Как и все живое рождается в муках, так и здесь. Но мне кажется, что есть… наступает период, особенно важно это знать молодым людям… Профессия, я это уже говорил в своих бесконечных интервью, и ребятам говорил, что она… это всего лишь род деятельности. Все-таки нужно к этому относиться как к делу своей жизни. Но не самой жизни.
К.ЛАРИНА: Ну это Вы сейчас говорите.
В.ГАРКАЛИН: Да. Но я-то это понял, когда пережил два инфаркта.
К.ЛАРИНА: Вот в том-то все и дело.
В.ГАРКАЛИН: Когда на секунду оказался по ту сторону добра и зла. Так вот, чтобы предупредить некоторых молодых людей… Я помню, как я… Вот я сейчас приезжал к Вам, и тут же недалеко Щукинское училище. И я помню, что однажды путь мой лежал через этот институт театральный. И я шел в сторону Вахтанговского театра, не знаю, почему, по каким делам, и в это время… и так получилось, что высыпали все студенты на ступеньки института. Я проходил мимо, они, узнав меня, начали приветствовать, и улюлюкивания… ну, прошел Гагарин. (смеется) Извините, конечно, за такое нескромное сравнение, но для молодых людей театрального института имени Щукина я, наверное, больше, чем Гагарин. Вот, и… неважно. И я, значит… вдруг, не ожидал этого крика, воплей этих, значит, восторженных – я оборачиваюсь, и так, ну, мне пришлось кланяться: они стоят на просцене, а я, вот… да, мне приятно все. Вдруг я понимаю: хороший повод. Они все почти высыпали – ну, там, может быть, остались там какие-то считанные люди в институте, а все остальные уже вышли из… И я вдруг им говорю: «Вы знаете, вы уже полдела сделали, вы вышли из института. Вам осталось бегом разбежаться по уголкам Москвы, где ждет вас замечатель… станки…» (смеется)
К.ЛАРИНА: Фабрики, заводы.
В.ГАРКАЛИН: Фабрики, заводы. (смеется) Когда-то нас посылали, когда не брали в институты, нам предлагали, вот, такой…
К.ЛАРИНА: Да, да, да.
В.ГАРКАЛИН: …вот такую радужную перспективу, так сказать, встать у станка…
К.ЛАРИНА: Работайте на заводе, определитесь. Да.
В.ГАРКАЛИН: И быть… Найти профессию, себя в ней, ну, и т.д. Ну, и все слова, которые сопутствовали этому. Ну, в этой шутке есть только доля шутки, все остальное… Я действительно очень многим молодым людям, которые приходят учиться, говорю об этом сразу, на первых занятиях, что из 22, там, 25, сколько набрано на курс людей, только, ну, 2, ну 3 – это я просто, ну, знаете, обобщаю так… просто я очень нежный и добрый человек, а так, пожестче быть – ну, один может добиться чего-нибудь в этой профессии, успеха какого-то. Но что-то произойдет с ним, и он станет известным артистом, сыграет Гамлета лучше, чем я, и т.д. Но остальным же эта участь не уготовлена, а уготовлено правая ножка левого слона в третьем ряду справа. Понимаете, вот так мы начинали свои творческие пути. Тут разве это перспектива, разве это радость? Поэтому я считаю, что если… надо успеть предупредить молодого человека или девушку, что не все будет замечательно. Но все-таки выработать к этому отношение к делу своей жизни, а не к самой жизни. Надо уметь жить жизнь. Любить, не любить… Понимаете, но не отдавать, не бросать все к ногам этого дела. Потому что это… это чревато, вот, короткой жизнью.
К.ЛАРИНА: И потом, все равно все-таки это непредсказуемо. Ведь я знаю все эти формулы расхожие, что, там, если до 30 лет не состоялся как артист, то все, надо уходить из профессии. Да?
В.ГАРКАЛИН: Нет, ну это несправедливо.
К.ЛАРИНА: Ну это же… Вот, пожалуйста, перед нами, пожалуйста, случай, да?
В.ГАРКАЛИН: Я… Да, я Ваш пример очень яркий. Когда после 30 лет я не ушел, и вот, что получилось. (смеется)
К.ЛАРИНА: А вот, кстати, Андрей Красков, к сожалению, покойный, который тоже буквально, там, за 10 лет вдруг взлетел, стал большим артистом.
В.ГАРКАЛИН: Да, да.
К.ЛАРИНА: Человек, который, там, до… сколько там ему было? 30 с лишним, когда его впервые, вообще, увидели и узнали. Это такие парадоксы судьбы. Другое дело, что все это, опять же, несправедливо – вот человек только-только на самом взлете…
В.ГАРКАЛИН: И наоборот: начал так замечательно, взлет такой был прекрасный…
К.ЛАРИНА: А потом раз, и пропадает.
В.ГАРКАЛИН: Казалось, что впереди будущее радужное и замечательное, и вдруг человек… я вспоминаю, знаете, вот, тут была передаче о Рыбникове и Алле Ларионовой, потому что это, вот, пример, как трагических актерских судеб. Потому что я помню, что машина, в которой сидел Рыбников, поднималась на руки руками, так сказать, поклонников и неслась к подъезду. Это было… такой факт был в биографии этого артиста. А ведь в эту жизнь уместилось еще и то, что он был просто забыт всеми и предан забвению. Это… вот это фантастика. Вот это парадоксы нашей профессии. Человек, который был кумиром, так сказать, я не знаю… Его роли действительно отражали эпоху, время. Он мог нести и хронотип, он… удивительный артист, вообще, Рыбников был.
К.ЛАРИНА: И это при том, что все-таки это кино. Это то, что остается. А что остается от театрального актера?
В.ГАРКАЛИН: После театрального актера, да…
К.ЛАРИНА: Легенды какие-то… и то, какой-то момент они существуют, потом они исчезают, потому что очевидцы уходят, уходят, уходят.
В.ГАРКАЛИН: Некому рассказать, что же это было.
К.ЛАРИНА: Некому рассказать, некому. Ну, опять мы заговорили о печальном. Поэтому что тут… конечно, надо их готовить, я имею в виду, молодых, к тому, что все это непросто, и у каждого своя судьба. А вот… ага. Тогда такой вопрос: а сколько надо терпеть? А сколько надо ждать, чтобы случился успех? Вот, вот, говорим, там, ножку или как там… Лия Ахеджакова играла куриные ноги, она…
В.ГАРКАЛИН: Вот здесь я бы…
К.ЛАРИНА: Сколько надо ждать?
В.ГАРКАЛИН: Я бы здесь отказался вот от этого глагола, «ждать». Потому что ждать можно у моря погоды, знаете. Вообще, искусство, конечно, ждать – это великое искусство, и кто ждет, тот вознагражден потом, как говорят, ожидание заканчивается положительным образом. Но я не знаю, в моей жизни ничего подобного не было, я сколько ни ждал, ничего не приходило. Я действительно ждал у моря погоды. Надо работать, трудиться и выходить на сцену. Наша профессия публичная. Вот я и сейчас вырабатываю метод, мы с Михаилом Борисовичем, завкафедрой Борисовым очень долго и интенсивно об этом говорили и думаем, работаем над методологич… воспитанием, вот, синтетического артиста. Где, вот, год последний – не третий, а четвертый год – сейчас мои студенты переходят на четвертый курс. И обучение как таковое завершается.
К.ЛАРИНА: Практика начинается.
В.ГАРКАЛИН: Да. И я им сказал, что этот год будет у вас посвящен занавесу. Вы должны три раза в неделю выходить на сцену перед занавесом. И занавес должен раскрываться в 7 часов. И это должно стать нормой для вас, чтобы не было удивительным событием после окончания института, а чтобы вы уже, придя в любой театр, в любой коллектив, который… в котором вы будете потом трудиться профессионально, чтобы это не было для вас удивительно, что профессия ваша публична. Вы должны обязательно жизнь человеческого духа раза три хотя бы в неделю, так сказать, демонстрировать на публике. Если вы этого не будете делать сейчас, вы этого не будете делать никогда.
К.ЛАРИНА: Но есть, наверняка, такой синдром, если не массовки, то, как, я не знаю, профессиональная травма – человек, привыкший играть маленькие роли. У него уже и на лице это написано, что он певец маленьких ролей. Да?
В.ГАРКАЛИН: (смеется) Ну, это уже…
К.ЛАРИНА: И так всю жизнь выходит никому не известный человек. Занят в репертуаре каждый день!
В.ГАРКАЛИН: Вы знаете, есть в театре понятие «партия».
К.ЛАРИНА: Да.
В.ГАРКАЛИН: Потому что кто-то ведет партию ног, а кто-то ведет партию головы, а кто-то рук. Она действительно расписана, куда – налево, направо, куда, вот, что делать. Там даже есть партитуры этих партий.
К.ЛАРИНА: Так.
В.ГАРКАЛИН: Вот. (смеется) Вы знаете, но есть понятие «партия» еще и другое. В тот период страны, где я работал, еще была партия, которая рулевой в нашей стране.
К.ЛАРИНА: Да, да, да.
В.ГАРКАЛИН: Коммунистическая партия. И когда, я помню, одна актриса, обидевшись на замечание своего партнера, что, значит, там не так она, там, сделала, как ему кажется, она ему ответила: «У вас своя партия, у нас своя партия». (смеется)
К.ЛАРИНА: Ну вот, действительно, можно на партии ног или рук проработать всю жизнь. И в этом смысл?
В.ГАРКАЛИН: Вот Вы знаете, а я считаю, что в этом ничего, так сказать, трагического нет. Например, вот, у актера, выдающегося артиста Зиновия Ефимовича Гердта в ту пору, когда он работал артистом театра под руководством Сергея Владимировича Образцова, он играл Обломова в концерте необыкновенном. Была помощница на ручках, партию ручек она делала – Меркулова. Блистательная была актриса, сейчас она уехала в Америку. Вот, так вот, когда она заболевала, если так бывало, что она не могла выйти на сцену, то спектакль отменялся.
К.ЛАРИНА: Т.е. с этими руками работать могла только она, да?
В.ГАРКАЛИН: Понимаете, это только… Да. Это как, вот, Вы говорите, маленькая роль – это как сыграть. Ведь можно сыграть и большую роль, и не прозвучать никогда. Можно играть Гамлета каждый день, каждый день играть Хлестакова… А толку-то? А можно сыграть Тяпкина и Ляпкина так, что войти в историю мирового кинематографа или театра.
К.ЛАРИНА: Я напомню телефон прямого эфира: 363-36-59. Давайте мы несколько звонков примем, но перед этим, вот, я сейчас посмотрю, что у нас тут есть. Тут много замечаний в Ваш адрес, можно, Валер?
В.ГАРКАЛИН: Пожалуйста, пожалуйста.
К.ЛАРИНА: «Валерий, зачем было актеру Вашего уровня сниматься в глупой и пошлой комедии «Ширли-мырли»?»
В.ГАРКАЛИН: Ну, Вы знаете, я к ней так не относился и не отношусь. Должен Вам сказать, что я счастлив, что в моей жизни была такая комедия. А то иначе Вы бы мне вопрос этот даже не задали. (смеется)
К.ЛАРИНА: «Попса» еще фильм вспоминают. Там есть «Попса»?
В.ГАРКАЛИН: «Попса»?
К.ЛАРИНА: Фильм «Попса».
В.ГАРКАЛИН: Да, как же, это одна из лучших ролей Тани Васильевой.
К.ЛАРИНА: А! Там же с Таней Васильевой, конечно. «Супер-роль, - пишет Юра, - спасибо большое!»
В.ГАРКАЛИН: Ой, спасибо!
К.ЛАРИНА: «Многоуважаемому Волку привет!»
В.ГАРКАЛИН: Вот совсем маленькая роль, о которой мы сейчас говорили, да…
К.ЛАРИНА: Да, прекрасно. «Многоуважаемому Волку привет и поклон. Елена из той Гнесинки».
В.ГАРКАЛИН: А!
К.ЛАРИНА: Ну-ка? Скажите.
В.ГАРКАЛИН: Да, она упоминает нашу рок-оперу «Терем-теремок», где я играл волка. (поет) Что бы такого сделать плохого? Что бы такого сделать плохого?
К.ЛАРИНА: Это было еще в Гнесинке?
В.ГАРКАЛИН: Да. Вот почему я руковожу будущим курсом, который воспитывает будущих артистов мюзикла. (смеется)
К.ЛАРИНА: «Валерий, при всем уважении к Вам, не считаете ли Вы, что своим участием в проекте на «ТНТ» теряете свою аудиторию?» - спрашивает Ришад из Уфы. А что… а, это про который я вспоминала в перерыве.
В.ГАРКАЛИН: Да, да, да. Вот Вы знаете…
К.ЛАРИНА: Про инопланетян.
В.ГАРКАЛИН: …мне иногда эти вопросы… не потому, что я боюсь их, или что-то, так сказать, действительно какие-то страхи могут быть у артиста, который терять что-то должен, аудиторию… Мне кажется, это в голову не приходит никакому артисту. Он просто работает: выходит на площадку и пытается быть убедительным. Вот Вы знаете, я однажды, помню, как Валентин Николаевич Плучек, руководитель театра «Сатиры» - я быстренько – он тогда, в ту пору сделал мне замечание, что я принимал участие в «Белом попугае», который основал Юрий Владимирович Никулин, и он лично меня звал участвовать…
К.ЛАРИНА: А чем мотивировал, интересно, что он инкриминировал Вам?
В.ГАРКАЛИН: А вот, что я рассказываю анекдоты, пошлые анекдоты с экранов телевизора. А это же была передача про анекдоты.
К.ЛАРИНА: Да, да, да, хорошая была передача.
В.ГАРКАЛИН: О том, как рассказывать их, вообще, это целый… ну, это целое искусство, вообще, так сказать, когда мы, все артисты за кулисами, большая часть времяпровождения – это… это рассказ нового свежего анекдота. И как он потом видоизменяется, когда кто-то приносит его заново, с новыми персонажами, и т.д. Нет, ну что Вы, это целая история, это целое искусство. Ну, неважно, тем более, что там уважаемые люди сидели, действительно, так сказать, выдающиеся самые руководители – Юрий Владимирович Никулин, Александр Анатольевич Ширвиндт. Ну, в общем, неважно, мы все вместе сидели, рассказывали эти байки смешные, какие-то ситуации, подмеченные нами. Это всегда приятно – участвовать в таких передачах. Вот…
К.ЛАРИНА: И что?
В.ГАРКАЛИН: И он мне сделал замечание, «Как вы можете вот эту пошлость, там, значит, нести – я, вот, вас видел»… И я вспомнил, что эту передачу показывали в 23 с чем-то, это она шла в одиннадцать, там, пятнадцать – это было… во-первых, это было поздно, и для человека преклонного возраста, каким являлся Валентин Николаевич, мне кажется, уже не время смотреть телевизор. (смеются) Это во-первых. А во-вторых, как поступал Сергей Владимирович Образцов? Товарищу из Уфы я бы посоветовал бы. Потому что он когда видел волка, которые несется за зайцем, значит, чтобы поесть – понимаете, не того волка из «Ну погоди!», который «ну, заяц», а настоящего волка, который бежит по лесу зимнему, и голодный волк съедает… должен вот-вот…
К.ЛАРИНА: Бедного зайчика.
В.ГАРКАЛИН: Да. …вот-вот ухватить за лапы зайца убегающего. Образцов выключал телевизор и говорил: «Спас».
К.ЛАРИНА: (смеется) Замечательно!
В.ГАРКАЛИН: Это я рассказываю уже во всех интервью.
К.ЛАРИНА: Первый раз слышу.
В.ГАРКАЛИН: Так вот, я и говорю, зачем Вы смотрите эти фильмы с участием Гаркалина, которые… Не смотри, переключайте на… там, возможно, покажут «Солярис» Тарковского. (смеется)
К.ЛАРИНА: Кстати, я могу, в отличие от Решата – я как раз Валере рассказала во время рекламы, что я не знала, что это за такая история на «ТНТ», случайно переключая каналы, наткнулась на этот сериал и в оцепенении замерла перед телевизором, до конца серии простояла. Потому что мне показалось, что в этом есть что-то такое, какой-то такой… настоящий такой театр абсурда…
В.ГАРКАЛИН: Да. Хармсовый.
К.ЛАРИНА: …который сегодня… Да, да, да, в общем, там и Татьяна Васильева замечательная. Ну напомните уже, как это называется?
В.ГАРКАЛИН: Это называется, называлось, вернее – уже все кончилось – это «Гуманоиды в Королеве».
К.ЛАРИНА: Да.
В.ГАРКАЛИН: Вообще, это по известной, так сказать… ну, снято по американскому сериалу «Третья планета от Солнца», т.е. Земля.
К.ЛАРИНА: Берите наушники, потому что телефон обещала включить. Хотя бы, там, два-три звонка успеем послушать.
В.ГАРКАЛИН: Да.
К.ЛАРИНА: Пожалуйста. Алло, здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬНИЦА ОЛЬГА: Алло!
К.ЛАРИНА: Да, слышим.
СЛУШАТЕЛЬНИЦА ОЛЬГА: Добрый день, из Казани Ольга Вас беспокоит.
В.ГАРКАЛИН: Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬНИЦА ОЛЬГА: Очень приятно, что я дозвонилась наконец-то. Вот основное ключевое слово овнюка «я сам, я первый». А скажите, пожалуйста, вот когда Вам…
К.ЛАРИНА: Да. Овен.
СЛУШАТЕЛЬНИЦА ОЛЬГА: …сети плели и препоны ставили, как Вы с этим боролись?
В.ГАРКАЛИН: Ну, я знал…
К.ЛАРИНА: Понятно.
В.ГАРКАЛИН: …что рано или поздно я выйду в первые ряды. Понимаете, вот эта уверенность и желание быть там, оказаться там – это… это должно быть четко выработанная… вот, для молодых людей выработанная цель – оказаться в первых рядах, идти туда вперед, быть лидером. Я в это… считаю, что это самое замечательное качество, какое может быть у пытливого молодого человека. Потому что если не стремиться к этим первым рядам, а влачить свое существование где-то на обочине, то не будет жизнь счастливой и радостной, она не будет сама, жизнь, счастливой.
К.ЛАРИНА: А если не пускают?
В.ГАРКАЛИН: Есть такое понятие, локоть. (смеется)
К.ЛАРИНА: Но это же тоже как-то…
В.ГАРКАЛИН: Ну, иногда можно так, попросить товарища подвинуться. (смеется)
К.ЛАРИНА: Подвиньтесь, пожалуйста.
В.ГАРКАЛИН: Если вам не трудно, конечно. Надо быть вежливым, конечно, при этом. Но идти к своей цели. Вежливо идти к своей цели – вот замечательно.
К.ЛАРИНА: Алло! Говорите, пожалуйста!
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Да.
К.ЛАРИНА: Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Здравствуйте! Валерий Борисович…
В.ГАРКАЛИН: Да. Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Я Вас приветствую, и я хотела бы узнать, как Вы пришли, вот, в ГИТИС?
К.ЛАРИНА: В смысле, как преподаватель?
В.ГАРКАЛИН: А, в смысле, как профессор?
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Да, да.
К.ЛАРИНА: Спасибо!
В.ГАРКАЛИН: Меня привели. Так получилось, что… ну, тоже, трагическая жизнь, она же рядом с комическим, это все парадоксы нашей жизни. Мы хоронили Аллочку Балтер, она… вот, и я пришел в театр Маяковского на похороны, и мне позвонила Ника и сказала, что…
К.ЛАРИНА: Ника – это дочка.
В.ГАРКАЛИН: Дочка, да. Она поступала в ГИТИС на продюсерский факультет и вдруг сообщила, что, вот, она в списках висит, она поступила, и вот, она зачислена… А так как театр Маяковского находится просто в двух шагах от института, от нашего ГИТИСа, и мы с Катенькой прошли туда, чтобы своими глазами увидеть фамилию нашей девочки, значит. И тут оказалась завкафедрой, значит, в этом садике ГИТИСа, в нашем, шла Тихвинская Людмила Ильинична – тогда она была, возглавляла кафедру эстрадного искусства. Сейчас ее возглавляет Михаил Борисович Борисов, чему я очень рад. Но она, чтобы быть справедливым и честным, она сама пригласила меня трудиться. Я сначала отказывался – чтобы все знали на «Эхе Москвы»: я отказывался, я не хотел быть профессором, но меня заставили. Принудили.
К.ЛАРИНА: Но понравилось, вдруг оказалось, что «мое», да?
В.ГАРКАЛИН: Да. Знаете, руководить – это тоже хорошее дело.
К.ЛАРИНА: Еще звонок, пожалуйста. Алло, здравствуйте! Алло!
СЛУШАТЕЛЬ: Алло!
К.ЛАРИНА: Да, пожалуйста!
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день!
В.ГАРКАЛИН: Здравствуйте!
К.ЛАРИНА: Добрый день!
СЛУШАТЕЛЬ: Директор ПМК-2, строительная фирма. Я бы хотел, чтобы Вы как-нибудь затронули вопрос лицензии по строительству.
В.ГАРКАЛИН: Лицензии по строительству?
СЛУШАТЕЛЬ: Да.
К.ЛАРИНА: Вот Вам, пожалуйста.
В.ГАРКАЛИН: Вы знаете, я…
К.ЛАРИНА: Гуманоид из Королево.
(смеются)
В.ГАРКАЛИН: …этот вопрос далек от моей жизни сейчас.
К.ЛАРИНА: Вы не туда попали. Мне кажется, что просто человек, может быть, другое радио слушает в этот момент.
В.ГАРКАЛИН: Наверное.
К.ЛАРИНА: Алло, здравствуйте! Алло, алло!
СЛУШАТЕЛЬНИЦА ЛЮДМИЛА: Алло, добрый день!
К.ЛАРИНА: Добрый день, пожалуйста!
СЛУШАТЕЛЬНИЦА ЛЮДМИЛА: Людмила, Москва.
К.ЛАРИНА: Да.
В.ГАРКАЛИН: Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬНИЦА ЛЮДМИЛА: В свое время посмотрела спектакль «Ну все…» многократное. Дважды. Была счастлива, что два любимейших актера сошлись на одной сцене. Это было аналогично тому, как я в свое время посмотрела «Милого лжеца» Плятта и Орлову.
В.ГАРКАЛИН: Да, да.
СЛУШАТЕЛЬНИЦА ЛЮДМИЛА: Т.е. наслаждение было аналогичным. Так что успехов Вам, и вот то, что с Васильевой Вы сдружились и сотрудничаете – это слава Богу.
В.ГАРКАЛИН: Спасибо!
СЛУШАТЕЛЬНИЦА ЛЮДМИЛА: Божий промысел.
В.ГАРКАЛИН: Спасибо, да! Мы тоже так считаем, что мы… нас небеса свели, потому что если и сводит… Это так редко, когда в театре можно найти партнера, с кем на два голоса можно спеть.
К.ЛАРИНА: И пьеса даже не нужна иногда.
В.ГАРКАЛИН: Не нужна.
К.ЛАРИНА: Да.
В.ГАРКАЛИН: Да. (смеются) Как в данном случае, да. «Все, все, все» - там от пьесы почти ничего не оставалось.
К.ЛАРИНА: Алло, здравствуйте! Алло!
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте!
К.ЛАРИНА: Да, пожалуйста!
СЛУШАТЕЛЬ: Вы знаете, все-таки Ваши самая выдающаяся роль – это «Катала».
В.ГАРКАЛИН: Да.
СЛУШАТЕЛЬ: И настолько выдающаяся… и мне кажется, что, так сказать, из других фильмов… ну, по высоте, по значимости, понимаете, сложнейшая роль. И никакая это не комическая роль.
К.ЛАРИНА: Конечно.
СЛУШАТЕЛЬ: Никакая. Великолепная роль. Другое дело, что голос-то у Вас совсем другой.
В.ГАРКАЛИН: Да, да.
СЛУШАТЕЛЬ: 20 лет назад я посмотрел этот фильм, и сейчас впервые Вас услышал в другом голосе. Спасибо!
В.ГАРКАЛИН: Да.
К.ЛАРИНА: Вот какое открытие! Спасибо!
СЛУШАТЕЛЬ: Спасибо большое!
В.ГАРКАЛИН: Спасибо!
К.ЛАРИНА: Спасибо большое!
В.ГАРКАЛИН: Ну, когда так бывает часто… ну, тем более, когда еще человек… я действительно не был тогда известным, голос мой не звучал так часто как по «Эхо»… тогда вообще, и «Эхо Москвы» не было. (смеется)
К.ЛАРИНА: Не было еще.
В.ГАРКАЛИН: Негде было голос этот демонстрировать. Поэтому я охотно пошел на это предложение. Им захотелось изменить голос героя, чтобы дать ему возможность, там, прозвучать иначе.
К.ЛАРИНА: Он такой там, мрачноватый такой.
В.ГАРКАЛИН: Но мне кажется, это была ошибка, это была ошибка. И при всем моем уважении к Леше Жаркову, все равно я считаю, что он где-то и подпортил чуть-чуть эту роль, потому что там все на нюансах складывалось, там…
К.ЛАРИНА: А Вы кого-нибудь озвучивали?
В.ГАРКАЛИН: Я? Нет. Никогда. Никогда.
К.ЛАРИНА: Только сам себя.
В.ГАРКАЛИН: Только сам себя.
К.ЛАРИНА: Валер, последняя минута.
В.ГАРКАЛИН: Ой.
К.ЛАРИНА: Что сейчас-то происходит в жизни в творческой?
В.ГАРКАЛИН: Ну, застыло все, что пело и смеялось. Пока…
К.ЛАРИНА: Трудно?
В.ГАРКАЛИН: И сантиметра не сдвинулось с той трагической… с того трагического воскресенья, когда я услышал, узнал о смерти Кати. Поэтому пока так. Но я знаю, что если Бог дал возможность жить дальше, искать, значит, что-то он имеет в виду.
К.ЛАРИНА: Я боюсь это говорить, но я думаю, что… наверняка Вы сами об этом знаете, что это и она Вам дала возможность жить дальше.
В.ГАРКАЛИН: Да.
К.ЛАРИНА: Тем более, что, тоже об этом я знаю, что она практически Вас с того света вытащила.
В.ГАРКАЛИН: Да, это правда. Это правда.
К.ЛАРИНА: Так что, вот, действительно.
В.ГАРКАЛИН: Это цена.
К.ЛАРИНА: Есть, во имя чего оставаться на этой земле, работать и жить дальше.
В.ГАРКАЛИН: Да. Спасибо. Цена слишком, конечно, дорогая. Но что делать. Такой расклад моей жизни… моей судьбы.
К.ЛАРИНА: Валерий Гаркалин, которого очень любят зрители – Вы это поняли, в том числе, и по сегодняшнему эфиру, - всегда очень рады его видеть, и ждем, когда он вновь появится на сцене. И даже… Вот, «Белого попугая», правда, нету, но там же что-то еще есть такое, веселое.
В.ГАРКАЛИН: Есть, конечно.
К.ЛАРИНА: Приходите. Скрасьте, пожалуйста, нашу…
В.ГАРКАЛИН: «Приют комедиантов» у Кати Уфимцевой…
К.ЛАРИНА: Да, да, да. И Швыдкова.
В.ГАРКАЛИН: И Швыдкова. Я люблю там быть.
К.ЛАРИНА: Вас там очень не хватает. Да. Давайте, возвращайтесь. Спасибо большое, удачи!
В.ГАРКАЛИН: Спасибо Вам!