Максим Суханов - Дифирамб - 2008-06-15

К.ЛАРИНА – Добрый день, здесь Ксения Ларина, здесь программа «Дифирамб», и сегодня у нас в гостях артист театра им. Вахтангова, артист кино и вообще, человек очень известный, светский, красивый и узнаваемый, даже без грима – Максим Суханов. Максим, приветствую тебя!

М.СУХАНОВ – Привет!

К.ЛАРИНА – Мы уже много о чем успели поговорить до начала программы, и мне бы хотелось развить все, что мы накидали. Потому что там очень какие-то важные темы, которые… хотелось бы на них подробнее остановиться.

М.СУХАНОВ – Да.

К.ЛАРИНА – Ну, во-первых, я скажу, чтобы наши слушатели понимали, что Максим Суханов сейчас снимается опять в роли Сталина, да?

М.СУХАНОВ – (смеется)

К.ЛАРИНА – Заканчиваются, я надеюсь, уже эти съемки? Или они уже закончились? У Михалкова.

М.СУХАНОВ – Ну, почти. Во всяком случае, блок со Сталиным подходит к концу.

К.ЛАРИНА – Блок со Сталиным? В смысле, не Александр Александрович Блок. (смеются)

М.СУХАНОВ – Да. Блок съемок со Сталиным.

К.ЛАРИНА – Блок съемок (смеются) Блок со Сталиным подходит к концу – это фильм «Утомленные солнцем – 2».

М.СУХАНОВ – Ну а вообще съемки, они, думаю, осенью должны закончиться.

К.ЛАРИНА – Вот. Почему я напомнила слушателям – чтобы они понимали, о чем мы говорим. Значит, Сталина уже играл Максим в «Детях Арбата», сериале, который снимал Андрей Эшпай. И мы тогда, я помню, про это говорили, что нового узнал артист Суханов и человек Суханов, вообще, про человека по имени Сталин. Я так понимаю, что это знакомство продолжается, оно бесконечно, и нет ли в этом опасности – вот так погрузиться окончательно в недра этого воплощения зла? Потому что все-таки… я не знаю, правда, может быть, для тебя это уже человек близкий, понятный, приятный во всех отношениях? Кто это?

М.СУХАНОВ – Ну, ты хочешь спросить, не придется ли мне каждое лето выезжать на съемки играть Сталина? (смеется) Не будет ли такой опасности?

К.ЛАРИНА – Раньше люди Ленина играли всю жизнь, да?.. Ну влияет, правда?

М.СУХАНОВ – Ну как влияет… Мне интересно, прежде всего, конечно же, работать с Никитой Сергеевичем. Это прежде всего. И потом, темы, которые… темы – я имею в виду, роли, именно актерской роли, которые… и задачи, которые были поставлены у Эшпая мной самим, они несколько другие, чем здесь. И в этом смысле это, конечно же, интересно. Ну, и то, что другой режиссер – это, соответственно, интересно.

К.ЛАРИНА – Но герой-то тот же. Его же нельзя придумать другим, он такой, какой он был, это же реальный человек.

М.СУХАНОВ – Ну, естественно, но, как сказать? Если бы, может быть, я снялся в фильме про Сталина, и у меня была бы там самая главная роль, и мы бы большой период прожили с ним, со Сталиным, может быть, я бы тогда сказал, что, ну, мне уже больше ничего не интересно. А так как, в общем, это было все фрагментарно – и что касается первого случая, и что касается сейчас – в общем, он там не очень-то основная фигура. В общем, желание у меня остается его поиграть. (смеется)

К.ЛАРИНА – Ну, учитывая, что… вот это расхожее выражение, не знаю уж, Станиславский это сказал или кто-нибудь другой, что актер всегда адвокат своей роли. Вот с этой точки зрения тебе важно какие-то вещи защитить в нем, в этом образе? Или я задаю такие вопросы, которые для профессионального артиста, они наивны и смешны – конечно, я понимаю, что работа есть работа и роль есть роль. Но я не верю, что такая фигура, как Сталин, она может быть так… так легко не отделаешься. Ну?

М.СУХАНОВ – Ну, конечно же, это процесс интимный, скажем так. И я и не хочу, и не могу рассказывать всего. Я думаю, у меня не хватит слов, чтобы описать своих ощущений тех, когда я его играю, или когда я готовлюсь играть. И конечно же, я – это совершенно точно – я не могу к нему как к персонажу, которого я играю, подходить с точки зрения всех тех стереотипов, которые были заложены в меня в период школы или в период дальнейшей жизни, с точки зрения тех стереотипов, которые есть сейчас. Т.е. я должен стараться как можно больше от них абстрагироваться. Посредством чего – это тоже, скажем так, череда аргументов, которые возникают какие-то вдруг, как озарение, какие-то, ну, может быть, специально. Но в любом случае, я не могу не полюбить… я не могу не любить этого персонажа, если я его играю. И конечно же, я должен его оправдывать. И искать оправдание.

К.ЛАРИНА – Я напомню, да, нашим слушателям, что в «Детях Арбата» - вот как-то сейчас я… поскольку фильм же специально не пересматривала перед передачей…

М.СУХАНОВ – Да.

К.ЛАРИНА – Что я запомнила? Вот сейчас вспоминаю о том, какой был Сталин Суханова. Этот, конечно, этот уютный оренбургский пуховый платок…

М.СУХАНОВ – Да.

К.ЛАРИНА – И такой вот прищур, и все время человек плохо себя чувствовал. (смеется)

М.СУХАНОВ – Ну, в общем, да, он не очень хорошо себя чувствовал.

К.ЛАРИНА – Ножки мерзли, все как-то у него мерзло, вот, как-то было очень…

М.СУХАНОВ – Да, да, он кушал…

К.ЛАРИНА – Очень какое-то уютное существование у него было.

М.СУХАНОВ – Ну, и задачи были его все-таки одомашнить. И хотелось показать его таким, каким он мог быть в одиночестве где-то у себя на даче. Обычным, не окаменелым каким-то героем, которого мы все привыкли видеть, там, в какой-то минимальной хронике или представлять себе, а все-таки, ну, вот, там, покашливающим, замотанным в платок, лежащим иногда.

К.ЛАРИНА – А вот смотри: у актеров, которые так или иначе застали эту эпоху сталинскую, которые помнят, что такое похороны Сталина, которые помнят еще, что такое Сталин не в истории в древнейшей, а в обычной частной жизни каждого человека советского. Я имею в виду Сергея Юрского, который сыграл Сталина в спектакле в театре «Школа современной пьесы», я имею в виду Игоря Квашу, который, вот, недавно сыграл у себя в театре тоже Сталина. Армена Джигарханяна, который сыграл тоже очень спорного Сталина в фильме… ой, по-моему, «Московская сага», или я уже… а, нет, нет, нет, не «Московская сага»… боюсь соврать… а, «Звезда эпохи», «Звезда эпохи». У них у каждого есть свой счет к этому человеку. Это человек, который их реально не отпускает, как я поняла – почему я начала с этого вопроса, вот что ты находишь…

М.СУХАНОВ – Да.

К.ЛАРИНА – Тогда я хочу тебе задать этот вопрос. В твоей реальной жизни, в жизни твоей семьи Максима Суханов, твоих родителей, твоих прародителей Сталин – это что такое? Или это вообще так, прошло по касательной?

М.СУХАНОВ – Ксюш, я… если бы даже что-то и было, а может быть, даже что-то и есть, я не хотел бы брать это в оправдание к тому, что мне дает способность и возможность создавать роль. Т.е. для меня в этой связи важно время от себя оттолкнуть настолько, чтобы я перестал к этому относиться так, как мне навязывает стереотип сегодняшнего довольно-таки длинного и неизвестно когда заканчивающегося переходного периода. Я имею в виду нашу страну. Это мне совсем неважно. Мне важен парадокс, который человек, пришедший к власти… я имею в виду Ивана Грозного, который предлагает своей стране…

К.ЛАРИНА – Короля Лира.

М.СУХАНОВ – Я сейчас даже про нашу страну говорю.

К.ЛАРИНА – Хорошо. Хорошо.

М.СУХАНОВ – И я считаю, что Иван Грозный для нашей страны был парадоксален тем, что он делал и предлагал. Петра I, который, в общем, тоже действовал, ну, скажем так, парадоксально для того времени. И я уверен, что… сейчас я уже вхожу в вектор оправдания своего героя… И я уверен, что, конечно же, исходя из тех предлагаемых обстоятельств, которые были на тот момент у нашей страны, Сталин для нашей страны был парадоксальной фигурой.

К.ЛАРИНА – Почти оправдание. Ну, я тебе прощаю.

М.СУХАНОВ – Нет, а я сейчас даже не как оправдание, я говорю о том, что он действительно предложил парадокс, и вполне возможно, если идти по теории глобальных больших чисел, то он предложил парадокс, который сохранил, в какой-то степени эту страну, и неизвестно…

К.ЛАРИНА – Но цена-то какая.

М.СУХАНОВ – Да, цена огромная. Но опять же, если идти по пути оправдания – кто должен мерять меру жертвы, за которую потом, там, все то, что будет в дальнейшем, должно расцветать? Или кто на себя должен брать эту жертву? Ну вот, я не знаю, он на себя взял, наверное.

К.ЛАРИНА – Что-то я знакомое слышала… А! У нас был еще один исполнитель роли Сталина, который приблизительно также оценивал его вклад в историю советской страны. Это был актер… фамилии я его не вспомню, но помню этот странный проект – я не знаю, видел ты его или нет – «Сталин.Live» на канале НТВ.

М.СУХАНОВ – Нет, я не видел.

К.ЛАРИНА – Вот. Ну там была абсоютная такая апологетика, там был Сталин такой, человек… именно такой Данко, который нес свет грядущим поколениям – то, о чем ты говоришь, что все расцветало – но для меня лично все-таки главное в том, что он же мотивировал это не будущим расцветом своей родины – вот я в этом убеждена. Хотя я с ним не знакома…

М.СУХАНОВ – А почему ты так думаешь?

К.ЛАРИНА – Не знаю, мне кажется, что там больше страху было.

М.СУХАНОВ – Его собственного?

К.ЛАРИНА – Стремления к власти и страху, конечно. Простые вещи.

М.СУХАНОВ – Ну, конечно, страх, естественно, присутствовал. И я думаю, что все то окружение и вся та… вся та атмосфера поднятой гущи революционной и той свободы, которая была дана людям, в большинстве тем, которым, вполне возможно, эта свобода не была нужна, потому что они не могли… не могли с ней ничего делать. Я сейчас имею в виду не тонкий слой интеллигенции…

К.ЛАРИНА – Да.

М.СУХАНОВ – А я имею в виду все те обширные просторы и всех тех крестьян и… ну, я не знаю, кого бы мы только ни перечислили, которые, почувствовав власть, превратились в чудовище. Я не знаю, как с ними нужно было поступать еще, чтобы куда-то это дальше вырулить. Опять же, я говорю, я сейчас, естественно, говорю как адвокат.

К.ЛАРИНА – Тогда про свободу – вот это интересно, пошли дальше.

М.СУХАНОВ – Про свободу?

К.ЛАРИНА – Да. Вот сегодня, сегодня, тебе кажется, нужна свобода? Художнику, человеку, инженеру, летчику, космонавту, политику. В стране, в России? Вот тебе она нужна как человеку, который занимается искусством?

М.СУХАНОВ – Ну, мне кажется, что она необходима, конечно. И это какой-то даже такой… однозначно…

К.ЛАРИНА – Почему так все от нее легко отказываются?

М.СУХАНОВ – Отказываются от чего?

К.ЛАРИНА – От свободы. От свободы самовыражения, прежде всего. От свободы от какого-то страха, от свободы от зависимости, свободы от чиновника. От власти, в конце концов.

М.СУХАНОВ – Ну, я не думаю, что все отказываются…

К.ЛАРИНА – От права выбора.

М.СУХАНОВ – Да. Но я не думаю, что все отказываются. Я думаю, что все ищут пути так или иначе освободиться от того же чиновника или от того, от кого они зависят, в конце концов. От людей, от которых они давно зависят. Все время они ищут пути, но просто эти пути разные.

К.ЛАРИНА – Ну, самый простой путь, привычный – это пойти к другому чиновнику, чтобы он меня освободил от этого чиновника.

М.СУХАНОВ – Ну…

К.ЛАРИНА – То же самое и политики.

М.СУХАНОВ – Ну конечно, есть, наверное, и такой путь. Есть еще экономический путь решения. Здесь все, я так думаю, зависит от целей и, конечно же, от той психофизики, которой человек обладает на сегодняшний момент. И у людей, которые жили в одной эпохе, потом стали, корчась, переходить в другую эпоху, это… у них одна психофизика выживания. У людей, которые недавно пришли в этот мир, она несколько другая. Я не… я бы не обобществлял, вообще, пути.

К.ЛАРИНА – Хорошо, давай, расскажи про свой путь. Мы с тобой в одно время заканчивали советский творческий-идеологический вуз, да?

М.СУХАНОВ – Да.

К.ЛАРИНА – Каждый, там, свой. Вот когда ты поступил дальше в театр, вот тут-то началась уже совсем другая жизнь, буквально, там, 1986-87 год, когда была уже Перестройка объявлена.

М.СУХАНОВ – 1985-й, да.

К.ЛАРИНА – Совсем другое. Потихонечку стала жизнь меняться. Потом 90-е годы – ну, так, до сегодняшнего дня можно добраться. Вот расскажи про свой путь. Ты пришел в артисты для чего? Рассказы про то, что «я хотел откосить, там, от армии» - это мы все, вроде, прочитали, и что случайно стал – понятно. Т.е. как-то приходит осмысление – для чего?

М.СУХАНОВ – Нет, ну я бы, конечно, попав в Щукинское училище, и если бы я не почувствовал то, что я почувствовал тогда, наверное, в конце первого курса, благодаря каким-то педагогам, я вполне возможно, и ушел бы из этого училища. Но, допустим, то, что мне вдруг необходимо стало это делать, и я… как сказать? Это как… ну, может быть, слишком пафосно говорить «как воздух», но желание что-то создавать именно таким образом, и быть… и находиться в энергетическом обмене с теми, кто на тебя смотрит, и может быть, помогать им чем-то или наоборот, разговаривать с их страхами и комплексами, и тем самым разговаривая со своими собственными комплексами – мне все это показалось очень интересным. А так как я стал слышать, что это еще и нравится, и не только одному мне, и я от этого получаю еще большее удовольствие – ну, я дальше выбрал путь, который привел меня к театру. Естественно, если бы у меня, я так думаю, было удовлетворение от себя самого, а больше вокруг я ничего я ничего не слышал, то, наверное, я выбрал бы какую-то другую профессию. Ну и вот, и начался такой вот мой путь.

К.ЛАРИНА – Т.е. это такой интерес вот именно к процессу, да, к этому, актерскому?

М.СУХАНОВ – Ну, у меня вообще очень, скажем так, интравертный интерес развит. Мне очень интересно все то, что происходит со мной. И с людьми, конечно, тоже, но больше то, что происходит со мной.

К.ЛАРИНА – Какой честный.

М.СУХАНОВ – Ну, да, ну…

К.ЛАРИНА – Ну, тут еще театральная семья – нужно лишний раз об этом напомнить. Вот мы с тобой говорили до начала эфира про бабушку замечательную…

М.СУХАНОВ – Да.

К.ЛАРИНА – Дай Бог ей здоровья. Которая работа у Мейерхольда.

М.СУХАНОВ – Да, и дедушка.

К.ЛАРИНА – Да, ужас, вообще. А моя бабушка в 1922 году закончила Щепкинское училище. И она работала потом… она чуть-чуть в Малом театре работала, потом уехала в провинциальные театры. И работала даже в «Синей блузе» - вот эти пирамиды знаменитые, должен ты знать, что это такое.

М.СУХАНОВ – Да, да, да.

К.ЛАРИНА – Но она терпеть не могла Мейерхольда и его театр. И вот про это, я помню, она мне очень много рассказывала, что это был какой-то кошмар и ужас. Михаила Чехова ненавидела. Ненавидела.

М.СУХАНОВ – Ну вот…

К.ЛАРИНА – И рассказывала мне про зеленый парик Буланова в спектакле «Лес» с возмущением, и про Гурмыжскую, которую, по ее мнению, совершенно бездарная артистка играла Зинаида Райх.

М.СУХАНОВ – Ну вот, я думаю, что вообще, нам свойственно относиться… с одной стороны, восхищаться искусством как таковым, а с другой стороны, мы очень быстро забываем то, что искусство прежде всего радеет к эксперименту, и без эксперимента никакого искусства не будет происходить. И я думаю, что отношение к Мейерхольду вот такое… ну, я сейчас ничего плохого не хочу сказать про твою бабушку, но конечно же, может быть, она тяготела совершенно, там, к другому направлению.

К.ЛАРИНА – Классическому, конечно.

М.СУХАНОВ – Но видимо, вот, Мейерхольд так всех расстроил и раздражил, что потом такая трагедия и произошла. И в общем, и с моим дедушкой тоже, потому что он устроился в один театр после этого…

К.ЛАРИНА – Вот, после разгрома и после расстрела Мейерхольда.

М.СУХАНОВ – Да, да, в театр киноактера, и как-то и все, и потом его забрали, вот, в 1941 году в армию, и он погиб под Тверью в сентябре.

К.ЛАРИНА – Бабушка твои работы видела театральные, естественно?

М.СУХАНОВ – Да, она почти все видела работы…

К.ЛАРИНА – Что говорит?

М.СУХАНОВ – Ну, ей все очень нравится. Я не знаю… (смеется)

К.ЛАРИНА – Т.е. никогда она не критиковала?

М.СУХАНОВ – Нет, не критиковала…

К.ЛАРИНА – Не говорила «что это за безобразие, вообще»?

М.СУХАНОВ – Нет, нет, и даже она лестные слова, на мой взгляд, говорит в сторону Мерзоева, сравнивая его с Мейерхольда. Ну, ей так кажется.

К.ЛАРИНА – Я думаю, что здесь есть в этом некая связь, потому что по степени свободы, и какой-то отдельности – это точно…

М.СУХАНОВ – Да, да. Я тоже думаю, да.

К.ЛАРИНА – Это точно. Ну, тут надо объяснить, что… ну, про Мейерхольда, я думаю, что не надо объяснять, понятно, кто это. А вот Владимир Мерзоев все-таки не такая медийная фигура – это театральный режиссер, мне кажется, один из самых интересных театральных режиссеров нашего времени, хотя с недавних пор он еще и кино увлекся. И уже один фильм у нас точно был…

М.СУХАНОВ – «Знаки любви».

К.ЛАРИНА – …«Знаки любви», он даже по телевидению был показан.

М.СУХАНОВ – Да.

К.ЛАРИНА – И сейчас, вот, Владимир Мерзоев закончил… сколько, два фильма уже снято?

М.СУХАНОВ – Ну, вот он закончил…

К.ЛАРИНА – По Игорю Сахновскому, да?

М.СУХАНОВ – Да, по Сахновскому, «Человек, который знал все». И сейчас мы заканчиваем еще телевизионную работу с Ольгой Михайловной Яковлевой, которая будет по каналу «Культура» по пьесе Соколовой, «Раньше» называется. Ну, это такое, на двоих произведение.

К.ЛАРИНА – Т.е. такой телеспектакль, или это фильм?

М.СУХАНОВ – Да. Ну, скажем так, телефильм, что ли.

К.ЛАРИНА – В лучших традициях.

М.СУХАНОВ – Да, да.

К.ЛАРИНА – Владимир Мерзоев еще знаменателен тем – в нашем сегодняшнем разговоре – тем, что вот… это я все объясняю нашим слушателям и зрителям… что… сколько лет вы знакомы и работаете вместе?

М.СУХАНОВ – Мы знакомы с 1993 года…

К.ЛАРИНА – Сколько вы сделали спектаклей?

М.СУХАНОВ – Мы сделали… я сейчас, вот…

К.ЛАРИНА – Т.е. это такая творческая дружба, которая длится сколько лет – 15 лет!

М.СУХАНОВ – Да, да.

К.ЛАРИНА – И несмотря на то, что Владимир Мерзоев работает в разных театрах, делали и в театре Станиславского спектакль, делали и…

М.СУХАНОВ – В театре Ленинского комсомола.

К.ЛАРИНА – …в Ленкоме, да. И в театре Вахтангова в основном вместе работали. Так что есть, о чем поговорить. Мы поговорим об этом во второй части передачи. Я только напомню, что все у нас работает для слушателей – я вижу, как тут уже присылают всякие смс-ки.

НОВОСТИ

К.ЛАРИНА – Продолжаем нашу программу «Дифирамб», здесь Ксения Ларина и в гостях у меня сегодня Максим Суханов, актер театра Вахтангова, актер кино. И тут, пока шли новости и реклама, все равно мы говорили про Сталина. И я понимаю, что невозможно от этого отойти, ну невозможно. Если ты попадаешь вот в эти сети, если ты погружаешься сюда, то ты в этом живешь – куда ты денешься?

М.СУХАНОВ – Про какие сейчас сети ты говоришь?

К.ЛАРИНА – Про сети конкретного человека. Он тебя очаровал. Он тебя очаровал! Я это вижу. Он тебя обаял…

М.СУХАНОВ – Нет, нет, нет, мы сейчас говорили о том…

К.ЛАРИНА – Я сейчас говорю про Никиту Михалкова. (смеются)

М.СУХАНОВ – Никита Михалков не может не очаровать. Ну что, мы продолжим про Сталина?

К.ЛАРИНА – Дело не в… Нет, это очень важная тема – я просто прочитала то, что прислали наши слушатели, что «как может нормальный человек играть палача и убийцу, который миллионы убивал…»

М.СУХАНОВ – Да, да.

К.ЛАРИНА – В принципе, то же самое обычно пишут… кстати, про адвокатов – то же самое пишут адвокатам, которые к нам сюда приходят в гости, рассказывают там о своих подвигах адвокатских дьявольских.

М.СУХАНОВ – Да, да, да.

К.ЛАРИНА – Что они тоже все защищают всяких богатеев, миллионеров и подонков, мерзавцев. Понимаешь? Вот куда деваться? Если ты отдельно от этого существуешь, если ты зритель в этой игре, конечно, это очень трудно понять. Очень трудно…

М.СУХАНОВ – Я думаю, конечно же. И защитить, допустим, свою позицию именно с точки зрения ощущений и чувств, когда ты начинаешь работать над ролью – это нельзя защищать вот таким вот языком, рассказывая о том, что он палач или нет, он прекрасен, он гений. Это не те механизмы работы. И конечно же, вполне возможно, это очень неблагодарная речь, когда ты начинаешь рассказывать, что тебе важно для того, чтобы… для того, чтобы, ну, интересно и может быть, парадоксально сделать ту или иную работу.

К.ЛАРИНА – А где, кстати, вот, кончается вот эта работа и начинается человек Максим Суханов? Вот объясни мне, пожалуйста. Потому что это тоже тема очень важная – можно вспомнить в связи с этим фильм «Мефисто», который я очень люблю, я помню, мы даже как-то с тобой о нем вспоминали, который как раз об этом – о том, что происходит с человеком, который говорит «это только моя работа, это моя работа». Приходят актеры сюда, в эту студию. Я спрашиваю: «Почему вы озвучиваете документальные фильмы, в которых есть заведомая ложь, и вы это знаете?» Это, там, агитки какие-нибудь, которые, к сожалению, мы иногда наблюдаем в телевидении нашем отечественном. Я слышу голос знакомого человека, которого я очень уважаю как артиста. Я спрашиваю: «Почему ты делаешь это, ты же знаешь, что это вранье. Что ты сейчас обслуживаешь кого-то конкретного, какую-то конкретную силу, какую-то конкретную компанию людей ты обслуживаешь». «Это моя работа». Вот ответ. «Это моя работа. Меня позвали как артиста – это моя работа».

М.СУХАНОВ – Ну, конечно же…

К.ЛАРИНА – Есть разница?

М.СУХАНОВ – Я думаю, что разница есть. И я повторяю уже еще раз о том… я бы, конечно, не обобщал. Я бы всегда к конкретному каждому случаю подходил отдельно. И допустим, я не помню за собой такого, чтобы я что-то такое озвучивал, как актер…

К.ЛАРИНА – Т.е. «текст читал Максим Суханов». Для тебя важно, какой текст ты читаешь?

М.СУХАНОВ – Ну, для меня важно, какой… ну, для МЕНЯ важно, какой текст. Но для кого-то это, может быть, и неважно.

К.ЛАРИНА – Ну, что такое…

М.СУХАНОВ – И что мы должны сказать этому человеку?

К.ЛАРИНА – Мы… понимаешь, мы, простые люди – не артисты – мы привыкли как-то воссоединять то, что нам показывают с тем, что человек говорит. Вот почему это вечная проблема, что не надо, там, меня идентифицировать с моим персонажем, я другой. Это, конечно, все приятно, но в этом есть лукавство – и актеры это прекрасно понимают. Что столько бы ты ни рассказывал, что «я другой», все равно тебя вот так вот, как соединили в один флакон, они все равно там тебя ищут, в любой твоей роли. Ну, я…

М.СУХАНОВ – Ну, я, конечно…

К.ЛАРИНА – И находят.

М.СУХАНОВ – И находят, и я совершенно точно могу сказать, что ничего бы не получалось сделать, ну, скажем так, хорошего – сейчас я польщу себе – хорошего, если бы там не было меня. Это неправда. И конечно же, может быть, даже большая часть того, что есть во мне, я стараюсь распределить в персонаже. И очень многое из того, что я не позволяю делать себе в жизни, я стараюсь распределить в этих персонажах. Это интересные, странные вещи, но тем и прекрасно, в общем, искусство, что мы можем там этим заниматься.

К.ЛАРИНА – Вот как интересно наблюдать, как глаза меняются у человека. И вообще, этот момент обожаю наблюдать, человек когда выходит на сцену или когда он выходит на съемочную площадку.

М.СУХАНОВ – Да. Да.

К.ЛАРИНА – Артист, я имею в виду. Вот где-то этот момент, когда, вот, он входит… ну, входит в образ – это не правильно, а вот эта грань пересечена.

М.СУХАНОВ – Да.

К.ЛАРИНА – Вот ты ее можешь… ты ее замечаешь сам в себе?

М.СУХАНОВ – У меня это секунду, в общем, это в сотую секунды происходит. И мне… мне вообще нужно как можно дольше не думать о том, что будет спектакль сейчас. Я себя всегда настраиваю на то, чтобы ни в коем случае – во всяком случае, психологически – не готовиться к тому, что будет спектакль.

К.ЛАРИНА – А насколько ты зависим от зрителя, от публики?

М.СУХАНОВ – Очень зависим. Очень зависим. И конечно же, залы бывают очень разные. И очень часто они соединяются в своей установке на то, что они пришли посмотреть. И часто их… ты чувствуешь, что их ожидания обмануты – это очень чувствуется. И конечно же… ну, это энергетические потоки. И также можно заметить, что в какие-то дни спектакли проходят более с подключаемым зрителем, потому что они приходят в очень хорошем настроении. Либо это выходные дни, либо это дни праздников.

К.ЛАРИНА – Что такое «тяжелый зал» - вот когда говорят «ой, сегодня тяжелый зал…»? Обычно после первой сцены это все понимают.

М.СУХАНОВ – Ну, тяжелый зал – это либо актеры с самого начала неправильно стали существовать – такое тоже бывает – либо зал, который, ну, как сказать, пришел на спектакль, и его установка… ну, допустим, как пример – его установка развлечься. Допустим, он прочитал, что это комедия.

К.ЛАРИНА – Как это может быть? Ты говоришь: не надо обобщать ничего, да. Но при этом мы говорим «зал». Зал – как бы, такая субстанция, такой Солярис, который дышит вместе, вот, все…

М.СУХАНОВ – Ну конечно, это же энергия. Это же энергия.

К.ЛАРИНА – Да? Но они же все разные.

М.СУХАНОВ – Ну, они, с одной стороны, разные… Почему я и говорю, что очень часто они объединяются, потому что они по эту сторону рампы. А очень часто есть залы, которые сидят зонами – и это тоже очень чувствуется.

К.ЛАРИНА – Как интересно!.. Я все думаю, вот если поставить такой вот экран на сцену – представляешь, ты выходишь на сцену…

М.СУХАНОВ – Да.

К.ЛАРИНА – …играешь короля Лира…

М.СУХАНОВ – Я думаю, это очень…

К.ЛАРИНА – А тут в это время, значит, они отправляют тебе смс-ки, что они о тебе думают в этот момент (смеется)

М.СУХАНОВ – А прекрасно было бы создать какой-то монитор, который бы позволял именно цветовым образом видеть ту энергию, которая идет…

К.ЛАРИНА – Пульты. Голосование.

М.СУХАНОВ – (смеется) Да, да, да! …оттуда или оттуда. Я думаю, такое будет – это очень интересно.

К.ЛАРИНА – Если говорить, опять же, о театре, об актерской профессии, вот сегодня что такое театр и что это за индустрия? Это скорее индустрия развлечений или все-таки есть еще слабая, робкая надежда, что нечто большее? Ты работником чего себя чувствуешь?

М.СУХАНОВ – Ну, у меня всегда была не то, что надежда, а уверенность в том, что это, конечно же, нечто большее. Я имею в виду драматический театр. И кто-то к этому может относиться как к развлечению просто, не имея, допустим, особой культуры посещения театров и, там, не зная истории театров. Не знаю, для меня это всегда было… не знаю… ну, в общем, скажем так, сакральная территория, которая позволяет… позволяет и тем, кто в зале, и тем, кто на сцене становиться интереснее, лучше, выздоравливать, чувствовать себя… чувствовать себя, как сказать, не только в одном векторе жизни, но и еще в каком-то… как-то раскрываться, может быть, после спектакля еще какими-то гранями. Я думаю, что это не только задачи или, так сказать, действия драматического театра – мы можем так сказать о любом искусстве. Но драматический театр в этом смысле, как мне кажется, очень, очень острый и вибрирующий, потому что он напрямую разговаривает с подсознанием и с сознанием тех, кто наблюдает.

К.ЛАРИНА – А вдохновение часто посещает?

М.СУХАНОВ – Какого рода?

К.ЛАРИНА – Вот, в высоком смысле этого слова. Ну, допустим, вот, Юрий Башмет рассказывал, что он один раз в жизни только видел Бога, что называется – когда вдруг он почувствовал, что вот он играет как Бог. Это было один раз в его жизни. Правда, может быть, он, конечно, придумал всю эту историю, потому что он такой человек, мистический, такой, альтист Данилов, но он очень это красиво рассказывал, о том, что, вот, как он даже в какой-то момент он просто даже увидел, что, вот… то, что на него откуда-то смотрят, вот, из какой-то, там, ложи, да, где-то там, наверху. Ну, это каждый по своему это может описать – кто-то так, кто-то по-другому, но ты понимаешь, про что я спрашиваю. Когда, вот, ощущение какого-то невероятного полета, как будто это тебя ведет. Это же не может посещать каждый спектакль, правда же?

М.СУХАНОВ – Ну, наверное, каждый спектакль посещать не может.

К.ЛАРИНА – Сумасшедший дом, да.

М.СУХАНОВ – Но, вот, я могу сказать, что… может быть, я уже и сумасшедший, потому что мне… я с таким удовольствием всегда выхожу на сцену, и при этом у меня всегда настолько хорошее настроение, что, конечно, может быть, то, о чем ты рассказываешь – это должно быть потрясающее объединение, единение и такой катарсический такой выброс вместе с залом.

К.ЛАРИНА – Это когда попадаешь в струю…

М.СУХАНОВ – Такое бывает, да, да.

К.ЛАРИНА – В энергетический такой какой-то, я не знаю, столб, да?

М.СУХАНОВ – Да. Это что-то… да. Это бывает очень редко. Но что касается вдохновения просто – я не знаю… Ну, я думаю, что я заболею, если я не буду его иметь, выходя на сцену. Это неправильно. Это… это будет месть. Болезнь – это будет месть, если выходить…

К.ЛАРИНА – Это возмездие, да?

М.СУХАНОВ – Конечно. Это нельзя делать. Это как вера. Это как вера, это даже больше, чем вера, я думаю, - драматический театр.

К.ЛАРИНА – Если бы зрители это тоже понимали. Мне вот, все время… я, вот, заболеваю, когда, вот, возникает это вот ощущение какого-то волшебства – за что, вот, театр мы любим?

М.СУХАНОВ – Да.

К.ЛАРИНА – Вот за то, что здесь и сейчас, вот, сию минуту это происходит, и ты наблюдаешь, что с артистом происходит. Когда, вот, кажется, что может нарушить это чудо любая глупость типа мобильного телефона.

М.СУХАНОВ – Да, да.

К.ЛАРИНА – И это происходит. Мне все время хочется закричать: «Что вы делаете, люди, вы же можете…» От человека реально годы жизни отбираете в эти секунды. Это действительно так, скажи. Вот скажи этим людям, которые сейчас нас смотрят и слушают.

М.СУХАНОВ – Ну… ну, конечно же, очень бы не хотелось, чтобы звенели эти мобильные телефоны. Но я не знаю, что сказать. Понимаешь, если в этот момент звонит кто-то, с кем очень плохо этому человеку…

К.ЛАРИНА – Ой, Боже мой…

М.СУХАНОВ – Ну а как? Ну что? Конечно же, не надо, чтобы звонил. А как было раньше, когда не было телефонов? Я с тобой согласен, такого рода вещи…

К.ЛАРИНА – Глушить надо, глушить!

М.СУХАНОВ – …разрушают тонкие энергии, да. Да. Ну, не будем здесь тиранами.

К.ЛАРИНА – Так. О тиранах. О режиссерах. Ты пока еще по ту сторону не перешел рампы? Или пробовал уже?

М.СУХАНОВ – Режиссуру? Нет, я никак не могу решиться на это.

К.ЛАРИНА – Уже пора, уже прям как чувствуется, что все уже готово.

М.СУХАНОВ – А вот почему ты так думаешь?

К.ЛАРИНА – А вот не знаю, вот так бывает.

М.СУХАНОВ – Ты знаешь, я все-таки должен почувствовать точно такую же уверенность в себе, как я чувствую, когда я что-то хотя бы даже репетирую как актер, а не просто потому, что я увидел или вспомнил, сколько мне лет, и что я уже сыграл, там, то-то, то-то и то-то, и, допустим, если говорить о каком-то художественном руководстве или о том, что было бы интересно что-то создавать вокруг – какую-то творческую ситуацию, приглашая тех или иных режиссеров, поиск этих режиссеров или, там, создание какой-то режиссерской лаборатории по выращиванию режиссеров, приглашение разного рода артистов…

К.ЛАРИНА – Здорово. Вот это все надо сделать.

М.СУХАНОВ – Да, вот это, как сказать, это интересно. Но вот режиссура – это, конечно же, совсем… это какой-то талант… не знаю, где он у меня. (смеется) Не знаю, где он у меня.

К.ЛАРИНА – Ну, как-то хочется… любой артист, как мне кажется, вот он внутренне он… он хочет…

М.СУХАНОВ – Готов?

К.ЛАРИНА – Конечно. Не знаю, может быть, не в режиссуру, а еще куда-нибудь.

М.СУХАНОВ – Ну, я думаю, это большая ошибка.

К.ЛАРИНА – Но надо как-то разорвать этот…

М.СУХАНОВ – Это ошибка большая.

К.ЛАРИНА – …забор зависимости.

М.СУХАНОВ – Ну, у всех же он разный, этот забор, и потом, не надо, мне кажется, его называть забором. Для… если для кого-то он забор, то его давно пора перепрыгивать. А если это что-то, что позволяет, наоборот, тебе создавать что-то, и эта зависимость прекрасна. Она же зависимость не тирана и раба, а, в общем, равных людей, но один стоит на этой ступени, а другой на этой ступени. И они идут по этой лестнице.

К.ЛАРИНА – Хорошо, когда это случается, как, вот, у тебя произошло…

М.СУХАНОВ – Да, хорошо…

К.ЛАРИНА – …эта встреча с Володей Мерзоевым…

М.СУХАНОВ – А надо к этому стремиться.

К.ЛАРИНА – Это такое соавторство абсолютное.

М.СУХАНОВ – Надо к этому стремиться, нельзя ложить на спину до такой степени, что ты уже не понимаешь, где ты, и…

К.ЛАРИНА – А были в твоей жизни…

М.СУХАНОВ – (смеется) не знаю, то ли я сказал.

К.ЛАРИНА – Подожди, а были в твоей жизни, вот, режиссеры, которых ты… с которыми ты расставался грубо?

М.СУХАНОВ – Нет, нет.

К.ЛАРИНА – Нет? Ну ты вообще такой человек, наверное, ты не говоришь ничего резкого людям.

М.СУХАНОВ – Ну, я и не говорю…

К.ЛАРИНА – Или тебе так повезло?

М.СУХАНОВ – …но я, в общем, могу так помолчать, что понятно, что не надо, наверное, грубить. И потом, всегда же можно обо всем договориться. Зачем выливать все в какой-то скандал или в склоку? Ни в коем случае. Мы должны на берегу понять, нужны ли мы друг другу в плавании.

К.ЛАРИНА – Нет, конечно же, нужны. Но ведь кто-то хочет…

М.СУХАНОВ – Ну вот и все.

К.ЛАРИНА – Но есть же люди, которые просто тебя используют, как человека высоко профессионального…

М.СУХАНОВ – Но ты всегда это чувствуешь, кто тебя…

К.ЛАРИНА – Да? И что ты с ними делаешь?

М.СУХАНОВ – А я не знаю… ну, я давно таких не…

К.ЛАРИНА – Не встречал?

М.СУХАНОВ – Не встречал. (смеются)

К.ЛАРИНА – Хорошо.

М.СУХАНОВ – Рядом.

К.ЛАРИНА – «Господин Суханов! Актером можешь ты не быть, но гражданином быть обязан, - пишет Марина. – Или на Вас влияет шинель Михалкова?» Видишь, какой многослойный вопрос. (смеется)

М.СУХАНОВ – Да… Ну, это красивый вопрос. Что же она имеет в виду?

К.ЛАРИНА – «Как Вы умеете завораживать каждым своим проявлением. Вы повелитель моей души. Желаю гармонии Вашему внутреннему миру. Алина, 232 школа».

М.СУХАНОВ – А, 232 школа, да, я ее заканчивал.

К.ЛАРИНА – Так, кто такая Алина? (смеется)

М.СУХАНОВ – Я не помню.

К.ЛАРИНА – Думаю, что здесь какая-то есть…

М.СУХАНОВ – Нет, нет, я не помню.

К.ЛАРИНА – Да?

М.СУХАНОВ – Нет, нет.

К.ЛАРИНА – Так, дальше. «Близок ли час, когда появится Сталин?» - спрашивает Сергей.

М.СУХАНОВ – Я думаю, что это будет не раньше 10-го года. 2010 года. Если иметь в виду выпуск фильма.

К.ЛАРИНА – Появится? Нет, они имеют в виду… что, к тебе уже обращаются как к пророку. Как будто ты его реинкарнация на Земле.

М.СУХАНОВ – А, как к диспетчеру?

К.ЛАРИНА – Т.е. когда он нас посетит, да, да, да.

М.СУХАНОВ – Боже мой. Ну, я бы не думал об этом. Это какие-то шутки.

К.ЛАРИНА – Андрей пишет: «Да не похож он на Сталина – посмотрел на его сайте. Очень уголовная у него внешность». (смеется)

М.СУХАНОВ – Ну вот видите. И не похож на Сталина, получается. (смеются)

К.ЛАРИНА – «А вот интересно, Гитлера Вы бы тоже согласились сыграть за хорошие деньги?» - язвительно спрашивает Михаил из Санкт-Петербурга. Вот, вечный вопрос… То же самое спрашивают и у журналистов: «Что бы вы, и у Гитлера интервью взяли?» Ну?

М.СУХАНОВ – Да, ну Вы знаете, еще раз повторюсь: все зависит от того произведения, в котором ты принимаешь участие. Конечно, я с большим удовольствием, наверное, сыграл бы Ричарда III. В произведении Шекспира. Давайте мы сейчас не будем искать в истории, что же такое делал этот Ричард III тогда, и сколько крови он пролил – мне, конечно же, интересна поэзия Шекспира. И все то, что создал этот человек, взяв фигуру Ричарда III.

К.ЛАРИНА – Кстати, Гитлера прекрасно сыграл, по-моему, Леонид Мозговой в фильме «Молох» у Александра Сокурова. Да сейчас Гитлера многие играют. И кстати, тоже еще одна тема – возможно ли вообще такого монстра, как Гитлер, пытаться искать в нем человеческое, возможно ли?

М.СУХАНОВ – Да.

К.ЛАРИНА – Ведь мы знаем прецеденты – вот, в новейшей истории – когда фильмы просто запрещались на территории каких-то стран – вот в Израиле один из фильмов о Гитлере был запрещен. Именно по этой самой простой причине…

М.СУХАНОВ – Ну, это очень больная тема, конечно…

К.ЛАРИНА – …что в этом фильме Гитлер изображен как реальный обычный человек со своими слабостями.

М.СУХАНОВ – Да. Да. Но я еще раз говорю: мне кажется, что во всем, не знаю, виновата ли, но причина во всем – это дистанция, по отношению к которой находимся мы сейчас к тому или иному персонажу. Вот и все.

К.ЛАРИНА – Близко очень.

М.СУХАНОВ – Наша психологическая дистанция. Конечно же.

К.ЛАРИНА – Ну, Брежнева сыграл Сергей Шакуров. Очень симпатично.

М.СУХАНОВ – Брежнева сыграл, да.

К.ЛАРИНА – Даже как-то жалко его стало.

М.СУХАНОВ – Да.

К.ЛАРИНА – Да?

М.СУХАНОВ – Ну мы же не разбираем того же Петра I, да, когда сейчас кто-то берется за создание этой фигуры.

К.ЛАРИНА – Ну вот смотри, как-то у нас закольцевалось, мы все время к этому возвращаемся – нас слушатели возвращают, совершенно нормально. А вот из фигур сегодняшнего дня кто тебе интересен? Кого бы можно было сыграть? Из политических.

М.СУХАНОВ – А, из политических… Не знаю, мне…

К.ЛАРИНА – Здесь важно же все-таки какое-то…

М.СУХАНОВ – Мне очень нравится фигура Конюхова, который плавает в «Вокруг света».

К.ЛАРИНА – Да, такой отшельник.

М.СУХАНОВ – Вот я им восхищаюсь, допустим. Ну, и вполне возможно, было интересно… Но не знаю, Ксюш, нужно произведение. И режиссер. Я не знаю, кого бы можно было бы интересно сыграть.

К.ЛАРИНА – Гафт Валентин Иосифович написал пьесу в стихах.

М.СУХАНОВ – Я знаю, да. И он мне ее…

К.ЛАРИНА – Хотел, предлагал.

М.СУХАНОВ – …отрывки зачитывал.

К.ЛАРИНА – И что?

М.СУХАНОВ – Очень хорошая пьеса.

К.ЛАРИНА – Там как раз, опять же, Сталин.

М.СУХАНОВ – Там есть Сталин, да (смеется).

К.ЛАРИНА – Там есть даже Эдвард Радзинский, насколько я знаю. Я не читала, но, вот, он рассказывал. Там есть современные персонажи новейшей нашей жизни, в том числе, Геннадий Андреевич Зюганов.

М.СУХАНОВ – Да, да, да.

К.ЛАРИНА – И вот я… Зюганов, причем, как сказал Гафт, он там излагает свою программу, всю свою платформу политическую в стихах, в прекрасных стихах Валентина Гафта.

М.СУХАНОВ – Да.

К.ЛАРИНА – И я, вот, подумала: Боже мой, неужели, вот, найдется артист, который, вот, мечтает сыграть Зюганова? (смеются) Ну, вот скажи мне? Вот есть, могут быть такие люди?

М.СУХАНОВ – Ну почему нет? Я думаю, что почему нет. Потом, я слышал, что Роман Григорьевич Виктюк заинтересовался этой пьесой.

К.ЛАРИНА – Да, этой пьесой. Да, да, да.

М.СУХАНОВ – Ну почему бы нет. Я считаю, что это очень интересно. И очень все близко. И ужасное, и комедийно – тут может… все вскрывается очень интересно. Веселая страна. (смеются)

К.ЛАРИНА – Нет, конечно, есть Жириновский, который не устает нас радовать какими-то новыми гранями своего таланта. Теперь у нас остается мало времени…

М.СУХАНОВ – Да.

К.ЛАРИНА – Но я бы все-таки хотела, чтобы немножко поговорили, совсем чуть-чуть, вот, про судьбу театра Вахтангова, поскольку там сменился руководитель. Ну, Римас Туминас режиссер, которого хорошо знают в Москве – он здесь поставил несколько, по-моему, блестящих спектаклей…

М.СУХАНОВ – Да, мне тоже так кажется.

К.ЛАРИНА – Это, во-первых, «Играем Шиллера» в Современнике, потом, он ставил у вас же «Ревизора» - напоминаю.

М.СУХАНОВ – Да, «Ревизора».

К.ЛАРИНА – И последний, конечно, самый спорный его спектакль, который вызвал так много споров, и даже президент Владимир Путин заинтересовался трактовкой образа Чацкого…

М.СУХАНОВ – Да?

К.ЛАРИНА – Это спектакль «Горе от ума» в театре Современник.

М.СУХАНОВ – Я не знал.

К.ЛАРИНА – Да, он отрецензировал. Он сказал: «что это он у вас тут плачет?» Ты не знаешь эту историю?

М.СУХАНОВ – Нет, я не знаю.

К.ЛАРИНА – Да ладно! Владимир Путин пришел на спектакль «Горе от ума». Потом была встреча, чаепитие с артистами, разбор полетов. И он, глядя в глаза несчастному Ивану Стебунову, сказал: «Что это он у вас все время плачет? Это какой-то не тот Чацкий. Чацкий должен быть как Александр Матросов, должен на амбразуру бросаться. А у вас что? Плачет все время…»

М.СУХАНОВ – (смеются)

К.ЛАРИНА – Вот такая была тема.

М.СУХАНОВ – Интересно.

К.ЛАРИНА – Как не вспомнить отца всех народов, понимаешь, который тоже театр очень любил.

М.СУХАНОВ – Да.

К.ЛАРИНА – Ну, к чести Галины Борисовны Волчек надо отметить, что она ничего не изменяла потом в постановке. Он плачет по-прежнему.

М.СУХАНОВ – Он плакать не перестал (смеются)

К.ЛАРИНА – Ну так вот, что сегодня…

М.СУХАНОВ – Ну, он так себе и понимает, наверное, этот образ, Владимир Владимирович.

К.ЛАРИНА – Владимир Владимирович? Что это Александр Матросов? Ну да, конечно.

М.СУХАНОВ – Наверное, да. Это же не было, я так понимаю, указанием изменить. (смеется)

К.ЛАРИНА – А Бог его знает! Я не знаю уже. Мы же не знаем, где мы живем, как проснемся.

М.СУХАНОВ – Ну нет, я не думаю.

К.ЛАРИНА – Не знаю, а вдруг он захочет через какое-то время прийти и посмотреть, что сделано. Ну, про Туминаса ты, на самом деле – мы говорим не про Путина. Как там, в театре-то?

М.СУХАНОВ – Да…

К.ЛАРИНА – Прижился человек?

М.СУХАНОВ – Ну, Вы понимаете, конечно же…

К.ЛАРИНА – Сразу же на «вы» перешел.

М.СУХАНОВ – Да, почему-то я вдруг «вы понимаете»… (смеются) Нет, это я не на «вы» перешел, это я вдруг почувствовал огромную аудиторию. (смеются)

К.ЛАРИНА – Так.

М.СУХАНОВ – Ну, нелегко прийти в такой большой театр, конечно же.

К.ЛАРИНА – Со своими традициями.

М.СУХАНОВ – Да. Прийти и начать что-то понимать, что здесь происходит. Т.е. если не прийти, сразу все тут и начать рушить. И ни на что тут не обращать внимание.

К.ЛАРИНА – А такие были случаи.

М.СУХАНОВ – Римас не такой. Конечно же, он интеллигентный человек, культурный. Он и разговаривает со всеми, пытается понять. Ну, в общем, это процесс…

К.ЛАРИНА – А он сильный человек?

М.СУХАНОВ – Ну, я думаю, что конечно. Потому что такое решение принять – прийти в театр, в общем, человеку еще и не из нашей страны… я думаю, конечно же, у него есть внутри какая-то программа, которая медленно но верно будет осуществляться… ну, мне бы так хотелось думать. Она будет осуществляться эта программа. Но я не думаю, что правильно ждать сразу каких-то потрясений и сразу какого-то яркого высказывания. Одно дело – ты приходишь куда-то, где продолжается пир горой, и театр в празднике находится, а другое дело – ты приходишь в театр, который, ну, по большому счету, может быть, не лучшие времена испытывает.

К.ЛАРИНА – Да.

М.СУХАНОВ – И нужно что-то делать, и это не происходит вдруг. Также как каждый вновь пришедший президент в нашей стране – ну не нужно ждать от него сразу чудес…

К.ЛАРИНА – Чудес.

М.СУХАНОВ – …если это не парадоксальный Иван Грозный (смеется).

К.ЛАРИНА – Ой, есть такое место, есть такое место на свете – каждый пришедший гость нам дарит чудо – здесь, в студии «Эхо Москвы». Поэтому… я так заканчиваю эфир, ты понимаешь?

М.СУХАНОВ – А, я не понял!

К.ЛАРИНА – Поэтому, к сожалению, время наше истекло, дорогой Максим Суханов.

М.СУХАНОВ – Да.

К.ЛАРИНА – Я благодарю тебя за то, что ты к нам пришел.

М.СУХАНОВ – Да, мне тоже…

К.ЛАРИНА – По-моему, мы провели прекрасно время. К сожалению, без участия слушателей.

М.СУХАНОВ – Очень мало.

К.ЛАРИНА – Мало. Но вот слушатели хотя бы нам присылали нам какие-то письма, я сейчас дам тебе почитать. «Вы Марлон Брандо нашего времени». Понятно?

М.СУХАНОВ – Ну…

К.ЛАРИНА – Приятно с таким, как бы, ощущением ходить?

М.СУХАНОВ – Да, да (смеется).

К.ЛАРИНА – Вот и спасибо.

М.СУХАНОВ – Спасибо! Спасибо большое!