Александр Филиппенко - Дифирамб - 2008-03-16
К.ЛАРИНА – И по-моему, уже не первый раз это происходит в нашей студии – поем мы дифирамбы этому человеку.
А.ФИЛИППЕНКО – Да.
К.ЛАРИНА – Александр Филиппенко здесь. Здравствуйте, Александр Георгиевич!
А.ФИЛИППЕНКО – Добрый день!
К.ЛАРИНА – Добрый день! С праздником! С днем святого Патрика Вас!
А.ФИЛИППЕНКО – Ну, замечательно. Праздник – всегда хорошо.
К.ЛАРИНА – Как Вы отметили день св. Патрика? (смеется)
А.ФИЛИППЕНКО – Вот, приехал к вам и с собачкой с утра погулял. Сейчас смотрю – по Арбату все идут с собачками…
К.ЛАРИНА – Да-да-да-да-да.
А.ФИЛИППЕНКО – Как хорошо! Это да…
К.ЛАРИНА – Все идут с собачками, играют на волынках и попивают «Гиннесс».
А.ФИЛИППЕНКО – Ничего не видно, ничего.
К.ЛАРИНА – Все тихо, мирно, хорошо?
А.ФИЛИППЕНКО – Да. Шарики, шарики. Да.
К.ЛАРИНА – Ну, Александр Филиппенко, как всегда, подготовился к работе, что называется – он не просто к нам пришел поболтать…
А.ФИЛИППЕНКО – (смеется) Конечно!
К.ЛАРИНА – Он весь обложился уже текстами, цитатами, как всегда.
А.ФИЛИППЕНКО – Ну так…
К.ЛАРИНА – Как Жванецкий с портфелем приходит, так Филиппенко всегда с сумочкой, а в ней папочки.
А.ФИЛИППЕНКО – Да, папочки. Там все разложено, все по полочкам, да.
К.ЛАРИНА – Да, да, да. Мы, значит, начнем мы с последнего, что называется. Поскольку Александр Филиппенко – артист не простой, его все время швыряет во всякие авантюры, и его можно увидеть совершенно неожиданно – вдруг бац, и в каком-нибудь маленьком театре, под названием «Практика на сцене».
А.ФИЛИППЕНКО – Да, да.
К.ЛАРИНА – Вдруг бац, и появляется в странном проекте «Опера нищих».
А.ФИЛИППЕНКО – Да, открытая сцена, да.
К.ЛАРИНА – В центре Мейерхольда, да. Т.е. это не просто такой человек, который сидит, почивает на лаврах, играет себе своего Чехова – и все. Нет.
А.ФИЛИППЕНКО – Но если честно, воля случая, Вы знаете, все воля…
К.ЛАРИНА – Серьезно?
А.ФИЛИППЕНКО – Абсолютно. Вот. Только надо быть готовым к ней – вот что важно.
К.ЛАРИНА – Т.е. Вы не ищете приключений? Они сами к Вам… (смеются)
А.ФИЛИППЕНКО – Нет, мне хватает, хватает. Так же, как… неожиданно, вот, дал согласие, вот, Роберту Стуруа еще приехать порепетировать на новой сцене у Калягина «Шейлока», и у нас как будто премьера, Вы знаете – забегая вперед. У нас уже был… было несколько спектаклей. На первом мы все были мокрые, адреналин в крови играет, потому что как премьера была – он все перемонтировал за сутки!
К.ЛАРИНА – Т.е. заново…
А.ФИЛИППЕНКО – Абсолютно!
К.ЛАРИНА – Новая редакция получается? Да?
А.ФИЛИППЕНКО – Вот это самые правильные слова. Но какое удовольствие, понимаете, от этого! Это как первый раз все! Ну что Вы…
К.ЛАРИНА – Ну, давайте расскажем для начала про все-таки «Оперу нищих», потому что это совсем неожиданный такой проект. Я, к сожалению, пока не видела, но вот, почитала некоторые отзывы и мне захотелось посмотреть. Потому что это что-то необычное, это не просто же… это же не «Трехгрошовая опера».
А.ФИЛИППЕНКО – Нет, нет, нет. Ну, с одной стороны, это то, чем я занимался в 1959 году во дворце пионеров. (смеется)
К.ЛАРИНА – Так.
А.ФИЛИППЕНКО – Литературно-музыкальная композиция. Все как-то опять вернулось. Вот в этом году у меня было с ансамблем Уткина «Эрмитаж». Литературно-музыкальная симфония.
К.ЛАРИНА – Т.е. Вы читаете, а они играют?
А.ФИЛИППЕНКО – Да. Да, да, да. Также ведь итальянский проект о Данте был, и Данте мы делали в большом… в зале Чайковского был. И со Светланой Шевелевой мы как-то давно были знакомы, я знал, что у нее ансабль старинной музыки. А потом выясняется, что она, ну, любитель и фанат вот этой оперы. И главное, той музыки, которая была написана в 1729 году! Представляете? И тексты, которые там… Это была такая, первая опера-капустник. И я Вам скажу, это ведь все близко очень и к тем мыльным операм, в которых я снимаюсь, и прежде всего, к театральному училищу Щукина. Это старинный русские водевили. И мне хотелось…
К.ЛАРИНА – Хулиганство такое…
А.ФИЛИППЕНКО – Абсолютно. И мне как вахтанговскому актеру это близко, приятно и интересно. И вот возникла вот так эта ситуация здесь, и мы ее играли и в Рахманиновском зале консерватории, и на открытой сцене на Поварской, и в центре Мейерхольда. В процессе еще идет становление, поскольку тексты… я отвечаю за тексты. И мы все тексты ужимаем, побольше музыки, вокала. Поют по-английски, и это очень интересные…
К.ЛАРИНА – А как народ воспринимает?
А.ФИЛИППЕНКО – Замечательно.
К.ЛАРИНА – Что-то такое необычное совсем.
А.ФИЛИППЕНКО – Во-первых, это все о любви, в итоге. Любовь, измена, предательство, обман, почти повесили нашего главного героя, его приговорили к смертной казни. Но проблемы, вот, что в Англии 300 лет назад, что у нас – воры, проститутки, нечестные на руку чиновники…
К.ЛАРИНА – Ну, тут все-таки надо дать понять нашим слушателям, для тех, кто не знает, что действительно, это первооснова – то, что впоследствие сделал Брехт, да?
А.ФИЛИППЕНКО – Да.
К.ЛАРИНА – «Трехгрошовая опера», знаменитый хит, который мы до сих пор играем в разных театрах на разных языках во всем мире.
А.ФИЛИППЕНКО – И «Мекки-Нож» - эта мелодия у нас звучит в антракте в исполнении арфы. (смеется)
К.ЛАРИНА – Замечательно. А это вот то, с чего все начиналось, да?
А.ФИЛИППЕНКО – Да. И поэтому мне это интересно чрезвычайно, и Светлана Шевелева со своим ансамблем и молодым, и старым… т.е. в смысле есть солидный ансамбль старинной музыки, а есть еще молодые, которые в начале играют, как знаете, говорят, на разогреве. Вот это все. В общем, это такой музыкальный вечер, замечательный совершенно.
К.ЛАРИНА – А Вы сами играете на чем-нибудь?
А.ФИЛИППЕНКО – Нет, нет. У меня даже нет речитатива, нет арии – это хорошо. Замечательный…
К.ЛАРИНА – А на фортепьяно, на гитаре?
А.ФИЛИППЕНКО – Ну, все мы в 60-е семь аккордов…
К.ЛАРИНА – «Мурку»…
А.ФИЛИППЕНКО – Нет, и на Таганке я… надо было, семь аккордов я выучил. Нет, почему, зонги Брехта опять того же, или «Десять дней, которые потрясли мир», выходил я, совсем…
К.ЛАРИНА – И как миленький, играл. (смеется)
А.ФИЛИППЕНКО – И как миленький, играл, да.
К.ЛАРИНА – Так. Ну, и еще тогда про «Практику» - там тоже что-то необычное в театре?
А.ФИЛИППЕНКО – И там… это, Вы знаете, с одной стороны, необычное, а с другой стороны, все как на диком Западе: есть Бродвей, а есть…
К.ЛАРИНА – Офф.
А.ФИЛИППЕНКО – …офф-Бродвей. И вот, как раз такие театры как «Практика» относятся к «офф-бродвейским» театрам. Новая драма, новое какое-то видение у молодых режиссеров. Близко оно мне, понятно или не очень, что и как, но это новое. Вот сколько бы мы ни говорили здесь в студии, а за окном-то парад идет, жизнь идет.
К.ЛАРИНА – Патрик. (смеется)
А.ФИЛИППЕНКО – И вот, ты хочешь в ней участвовать или нет – вот это первый вопрос. Или мы будем всех критиковать, ругать. Трудно было мне работать. Это монодрама Марка Равенхила. Как я выяснил, потому что случайно в разговоре, вот, в театре, когда он сам приезжал и читал, давал такой мастер-класс и читал эту пьесу сам, его спросили: «А почему вы никому не даете?» - «Да ну, вот, будут актеры спрашивать, что я тут делаю, что я здесь делаю, какая сверхзадача, какое исходное событие». Вот как-то это они на Западе не очень любят так разбирать поэтому. А тексты…
К.ЛАРИНА – Как читка?
А.ФИЛИППЕНКО – Как читка. И игра с текстом. И там действительно очень хороший перевод, Осколковой. И мы еще и продолжали работать над этим переводом еще с ее, вот, с литчастью из «Практики». Потому что там много интересных литературных поворотов. Например, есть целые абзацы без знаков препинания, он написал. Вообще. Несколько раз слово повторяется. Как бы стихи некие, понимаете?
К.ЛАРИНА – А про что получилось?
А.ФИЛИППЕНКО – Ой, это самый интересный вопрос. И Вы, вот, и слушатели наши узнают первый раз об этом в эфире.
К.ЛАРИНА – Ну?
А.ФИЛИППЕНКО – Всех друзей, которые приходили и спрашивали «о чем, о чем, о чем, как?» Знаете, теория «первое впечатление», так Захава нас учил. И вдруг родитель старший одного из сотрудников в театре сказал: «А это пьеса о любви». Хотя там связано и с терроризмом, и это продюсер такой, крупный продюсер киноконсерна, который уговаривает актрису сыграть, это связано как-то с 11 сентября 2001 года, с национальной темой: она, значит, вот, англичанка, он мусульманин. А в итоге, вот, о любви, и это правильно, наверное, понимаете?
К.ЛАРИНА – Там какая-то провокация все равно заложена, в этом тексте?
А.ФИЛИППЕНКО – Безусловно! Нет, нет, нет, там очень… нет, там очень много. И вообще, кто этот сам герой? Вот если бы его открыть, то он сам из каких-то проводочков, батареек состоит, он сам некий продукт этой нашей массовой культуры. И смеются молодые, которые приходят и сразу смеются. Старшие в зале несколько в недоумении бывают. И опять, поскольку мы здесь одни (смеются): однажды ушли из зала. Двое, пара, встали так, тихонько… ну вот не понравилось. И это правильно, понимаете. А другие хлопали до конца, кричат «браво», встают, ну… Люди… Молодежь как, знаете… кто бы мне помог слово заменить «прикол» - не люблю я этого слова.
К.ЛАРИНА – Я тоже не люблю.
А.ФИЛИППЕНКО – Но вот что делать? Вот, но вот много таких поворотов неожиданных, интересных, странных, понятных им – это у Равенхила все есть.
К.ЛАРИНА – А Вам понятно?
А.ФИЛИППЕНКО – Мне… нет, мне они понятны, очень. Другое дело, что я еще долго пытал режиссера: «Глагол мне действенный дай: что я хочу, что я делаю» - это ведь… краски – они придут сами. Вот. Но были мнения, друзья приходили, что это все-таки психология… написано человеком с нероссийской психологией – это тоже верно, надо учитывать. Не все понятно. Но мне интересно, как зал себя ведет. Потому что поначалу они смеются, а в конце, хоть идут явные репризы текстовые, они уже не… потому что в итоге это почти Гоголь начинается. Над кем смеетесь? Над собой смеетесь. Вы такие же. Ведь каждый в голове как бы снимает свое кино. Он уговаривает актрису – сюжет – и как бы… в руках у него сценарий. И все мы через десять минут начинаем снимать это кино. И мне говорили, что «мы просто устаем. Час 20, а все, мы сняли уже целое кино».
К.ЛАРИНА – Т.е. такое, вовлеченность такая постоянная?
А.ФИЛИППЕНКО – Да, да, вовлеченность. И очень трудно, в зале… половина спектакля – включен свет. Я вижу лица, это так трудно и тяжело.
К.ЛАРИНА – Т.е. такой хэппенинг получается?
А.ФИЛИППЕНКО – Ну, не совсем, нет. И декорации, и костюмы, это все… И свет… такие, новое направление. Молодые были ребята. Я…
К.ЛАРИНА – Ну прямое общение есть с публикой?
А.ФИЛИППЕНКО – Ой, это самый трудный вопрос. Нет, это нельзя делать. Как бы актриса сидит в зале. У Равенхила женщина присутствует, но она молчит. И когда он читал, он брал актрису из театра «Практика», она сидела, вставала в конце и уходила, и все. А так мы решили, что она в зале сидит. И вот, идет общение с залом. Конечно, это манка, и я делаю. Знаете, на эстраде привык все-таки еще, еще, еще, в партнеры брать весь зал.
К.ЛАРИНА – Послушайте, это, конечно, совсем другой театр…
А.ФИЛИППЕНКО – Абсолютно.
К.ЛАРИНА – Это то, что называется, как мне кажется, такой, клубной культурой, то, что очень хорошо у них развито, их традиция.
А.ФИЛИППЕНКО – Они умеют, они давно… именно! Вот об этом и речь.
К.ЛАРИНА – Да, да.
А.ФИЛИППЕНКО – Т.е. психология западного человека. Стенд-бай комеди, или как там. В общем, человек комедиант один, разговор – это особое умение.
К.ЛАРИНА – Как Ленни Брюс…
А.ФИЛИППЕНКО – Абсолютно.
К.ЛАРИНА – Т.е. это вот истоки, вот, из импровизаций из этих вот. Это очень интересно. Но там еще, как я понимаю, заложено еще именно вот это прямое участие публики, вплоть до того, что они…
А.ФИЛИППЕНКО – У них.
К.ЛАРИНА – Боже мой, давайте вспомним тогда уж импровизатора Пушкинского.
А.ФИЛИППЕНКО – Безусловно. Безусловно.
К.ЛАРИНА – Это он?
А.ФИЛИППЕНКО – Безусловно. Но здесь…
К.ЛАРИНА – Это оттуда, они заказывают ему тему.
А.ФИЛИППЕНКО – Но здесь лезвие бритвы. Здесь лезвие бритвы, опасно скатиться, и… и вот у меня был один такой спектакль, я как почувствовал. И мне знакомые говорят: «Ну, Саша, ты выложил весь свой набор, все я видел, это театр одного актера был». Нет, нет, нет, все-таки это надо очень аккуратно.
К.ЛАРИНА – А кто-нибудь из коллег из Ваших это видел?
А.ФИЛИППЕНКО – Ну, да, видели. Нет, и почти каждый раз…
К.ЛАРИНА – И чего?
А.ФИЛИППЕНКО – Нет, ну… Хорошие слова, но я… какие-то пытались советы полезные… Славкин был, и мы с ним долго разговаривали, Журбин был. Нет, мы… друзья есть. Ну что Вы. И каждый раз приходят, я всех спрашиваю.
К.ЛАРИНА – Риск, конечно. Риск. Вот, а Юрский не видел?
А.ФИЛИППЕНКО – Нет. Нет, нет, еще нет. Вот очень интересно, кстати. С удовольствием позову. Вообще, театр Моссовета отдельно, ведь рядом они. Я все, как бы, оттягиваю немножко, чуть подольше – когда освоюсь, освоюсь.
К.ЛАРИНА – Да. Театр Моссовета. Это порт, к которому приписан Александр Филиппенко.
А.ФИЛИППЕНКО – Ну, так…
К.ЛАРИНА – Сколько лет?
А.ФИЛИППЕНКО – Да уже, наверное, года четыре-пять, уже юбилей будем устраивать.
К.ЛАРИНА – Так. Да.
А.ФИЛИППЕНКО – Знаете, в этом году 85 лет театру.
К.ЛАРИНА – Вы мне рассказываете! У меня полжурнала посвящено театру Моссовета. (смеется)
А.ФИЛИППЕНКО – Да, да, простите! Конечно, конечно.
К.ЛАРИНА – Конечно. 85 лет театру Моссовета, и из этих 85-ти четыре работает там…
А.ФИЛИППЕНКО – Пять, пять, пять.
К.ЛАРИНА – Пять – Александр Филиппенко. Ну вот, чтобы понимали вы, дорогие друзья, что театр «Практика», он там рядышком, в переулочке находится, да? Вот такой большой академический театр Моссовета…
А.ФИЛИППЕНКО – Бродвей. Он на Бродвее.
К.ЛАРИНА – Да. А рядом такой вот «офф», да. Это, конечно, риск, не каждый способен на такое…
А.ФИЛИППЕНКО – Но мало того, я ведь там еще читаю «Один день Ивана Денисовича».
К.ЛАРИНА – Вот, я хотела про это сказать. Потому что такой разброс, такой диапазон…
А.ФИЛИППЕНКО – (смеется)
К.ЛАРИНА – Вот от оперы XVII века…
А.ФИЛИППЕНКО – Да.
К.ЛАРИНА – Потом, значит, мы говорим про абсолютно чуждую, чужую культуру дикого Запада современного.
А.ФИЛИППЕНКО – Да, да.
К.ЛАРИНА – И тут же – карта ГУЛАГа.
А.ФИЛИППЕНКО – «Один день Ивана Денисовича».
К.ЛАРИНА – Вот тут даже есть вопрос у наших слушателей – они прислали вопросы Вам на наш интернет-сайт. Вот: «На одном из Ваших выступлений, - Елена пишет, - на сцене была карта ГУЛАГа. Она меня потрясла не меньше, чем само Ваше выступление. Может быть, стоит разместить ее в интернете?» - спрашивает.
А.ФИЛИППЕНКО – Вы знаете, это, вот, идея была Давида Боровского, и мы с ним знакомы еще по Таганке, тысячу лет, и я всегда обращался к нему за добрым советом, он мне все подготовил, сделал, мы должны были репетировать. Сейчас вот с сыном его веду переговоры, чтобы он посмотрел. Знаете, как нас учили? То, что надо делать, я знаю – вот чего не надо делать? Вот Давид всегда: «Саша, никогда вот этого не делай. Вот этого». Вот это правильно, вот это… это нам важно. Конечно, актеру… за ним присмотр должен быть. И висит в интернете цитата Калягинская о том, что «Филиппенко не нужен никто, ни партнер, ни режиссер», но там есть запятая: «и только одного человека он слушается беспрекословно: это Роберт Стуруа». Ну, это театр мой, я бы знал бы грузинский язык, я играл бы у них спектакли, завтра бы мог вводиться. Но нужен обязательно за нами присмотр – это очень важно. Забегая чуть вперед, вот, как вот эти мыльные оперы – отдельная история про них.
К.ЛАРИНА – Тоже, да.
А.ФИЛИППЕНКО – Но слава Богу, на «Бедной Насте» был Петя Штейн – царство Небесное ему – понимаете? А сейчас Миша Макеев – я к нему за советом, мы знакомы. Петушиной слово, как Ульянов говорил: «Дай мне!». И все. А дальше я тебе показываю, а ты только меня…
К.ЛАРИНА – Нет, ну Вы же профессионал, послушайте.
А.ФИЛИППЕНКО – Да, очень важно.
К.ЛАРИНА – Да, Вам важно все-таки, как мне кажется, Вам сейчас уже важнее то, что Вы отсюда берете, а не то, что мы получаем. Ну?
А.ФИЛИППЕНКО – Все вместе.
К.ЛАРИНА – То, что мы получаем… У нас, как бы, гарантия качества есть. Извините. Вы артист, который сколько лет уже – страшно сказать – работаете, да, в профессии, не отдыхаете практически. Поэтому тут уж можно придираться как угодно, но гарантию мы получим: человек знает свое дело. А вот что для Вас важно, что Вы отсюда достаете? Потому что, вот, мы говорим с Вами 20 минут, сколько мы накидали уже… наши слушатели, наверное, за голову схватились: «Боже мой, он и здесь, и здесь, и здесь!..». И это такая… или это всеядность, или Вам это интересно…
А.ФИЛИППЕНКО – Нет, Вы знаете…
К.ЛАРИНА – Что это?
А.ФИЛИППЕНКО – Это интересно. Поверьте, я тоже получаю удовольствие огромное. Что, вот, с ансамблем «Эрмитаж» с Уткиным, или вот «Опера нищего». Когда возникают такие паузы, обмен зрительский, когда приходят люди именно на то, на что они хотят прийти. Понимаете? Не случайные люди с улицы. То мы… взаимный обмен у нас происходит, удовольствие. Я на работу как на праздник, в удовольствие, они, послушавши прекрасных текстов. Понимаете? От которых ухо уже отвыкло у них, Боже ты мой! Читаешь Гоголя – 1842 год! А они вот сейчас в удовольствие проводят этот вечер, с хорошей литературой. А уж «Один день Ивана Денисовича» - вот тут после спектакля приехал Бояков, руководитель «Практики»…
К.ЛАРИНА – Вы сейчас там его играете, да, вот в «Практике»?
А.ФИЛИППЕНКО – Да, да. И вот он какой-то уставший после дня. А я прыгаю, скачу там. В девять вечера мы начинаем, что очень важно. Это вот тоже администрации сказали. Другие люди приходят в девять вечера.
К.ЛАРИНА – И как воспринимают Солженицина?
А.ФИЛИППЕНКО – Замечательно!
К.ЛАРИНА – А молодая публика тоже?
А.ФИЛИППЕНКО – И то, и другое, Вы знаете. Сидят, не уходят, встают в конце, хлопают. Восемь раз я выходил в конце. Но мы играем еще по каким-то датам специальным. Вот 11 декабря был день рождения, 13 февраля – это в 74-м году выслали Александра Исаевича из России. Следующий будет 27 мая, когда он вернулся, в Магадане дозаправка была самолета, и вот в этот день будем играть. И эта карта ГУЛАГа огромная. И замечательный текст. Я такое удовольствие, как… ну, как сравнение – вот, очищение, вот я… ну, как после хорошей русской бани, я все-все… весь организм обновился. И так же, думаю, и зал чувствует себя. Это удивительные вещи. Но основа, как, опять же, нас учили, основа – автор, идем от автора. И с Натальей Дмитриевной много мы говорили, не один час мы провели в разговорах, у меня есть записи. Это все очень важно, знаете. В начале я пишу…
К.ЛАРИНА – А он сам-то видел, Александр Исаевич?
А.ФИЛИППЕНКО – Нет, нет.
К.ЛАРИНА – Нет?
А.ФИЛИППЕНКО – Вот он… рассказывали и… ну, мне не стыдно все это делать, и повторю, в удовольствие. И вот, простите, еще тоже вспомнишь, как важно для нас актеров все-таки вот такие записи иметь в начале. За всей этой суетой репетиционной забываешь, вот, про что – что остается у вас, у зрителя. Это тоже важно актеру знать, когда он выходит на сцену. Когда третий звонок, вот тут надо собраться, как всегда мы. Вот, и в театре Калягина, и в кружочек становимся, вместе, Сергей Юрьевич в «Предбаннике» всегда скажет какое-нибудь «петушиное слово».
К.ЛАРИНА – Ой, как я люблю «Предбанник». А Вы любите спектакль «Предбанник»?
А.ФИЛИППЕНКО – Очень, очень. Это такая, модельная драматургия. Это тоже из 60-х годов, ранний Мрожек, Ионеско, Беккет. То, что мы в студенческом театре, вот, наш дом, как мы… Разовский был у нас, Ионеско, Беккет, эти спектакли – все было знакомо и понятно. И очень интересно. Гастроли наши, что в Германии, что в Израиле, прошли с огромным успехом. И были, по 800 мест залы были. Соскучились люди по общению под текстами.
К.ЛАРИНА – Да.
А.ФИЛИППЕНКО – Вот что важно.
К.ЛАРИНА – Пора-пора.
А.ФИЛИППЕНКО – Пора-пора.
К.ЛАРИНА – У нас сейчас новости, потом продолжим. Напомним, что в гостях у нас сегодня Александр Филиппенко, следующая часть будет посвящена вашим вопросам, наверное, не только о театре, не только о профессии, там масса есть всяких тем, которые вам хочется обсудить с нашим гостем. Милости просим, мы в прямом эфире, поэтому я напоминаю номер телефона: 363-36-59.
НОВОСТИ
К.ЛАРИНА – Александр Филиппенко у нас в гостях. Вот пока шли новости и пока шла реклама, я тут наговорила кучу хороших вещей, но не Александру Филиппенко дифирамбы пропела, а его коллегам по театру, и хочу это повторить.
А.ФИЛИППЕНКО – Да.
К.ЛАРИНА – Просто как-то не было случая об этом сказать. Я посмотрела спектакль «Долгое путешествие в ночь».
А.ФИЛИППЕНКО – Да.
К.ЛАРИНА – По пьесе Юджина О’Нила, вот, как раз на сцене «Под крышей» в театре Моссовета, там где играет знаменитый «Предбанник», о котором мы уже вспоминали, и хочу сказать, что это замечательная работа. Потрясающая совершенно артистка Нина Дробышева, которая так редко, к сожалению, выходит на сцену. Актриса совершенно уникального дарования, трагического. Сегодня я, пожалуй, такую актрису и не назову, вот, рядом. Вот в этой…
А.ФИЛИППЕНКО – Вы правы абсолютно.
К.ЛАРИНА – Вот в этом пространстве работают очень редко. Редко, и это удивительно! И хочу сказать, что отдельное спасибо режиссеру – Павел Сафонов, молодой режиссер!
А.ФИЛИППЕНКО – Абсолютно, да.
К.ЛАРИНА – Пьеса многословная, огромные тексты, монологи – текста огромное количество. Но как это разобрать! Они говорят слова, я уже забыла, что такое разбор режиссерский на театре. Выучивают слова, и вперед, только мизансцену им рисуй. А здесь… ну просто феноменально. Я просто обращаю ваше внимание, дорогие слушатели, посмотрите. Это премьерный спектакль по – еще раз напомню, «Долгое путешествие в ночь», обратите внимание и посмотрите. Четыре человека – не оторваться. Не оторваться. Ну, собственно говоря, чем и занимаются… Вот такими вот кружевами и занимается Александр Филиппенко. Никогда просто так не болтает на сцене и по радио, что тоже важно. (смеется) Так, я хотела вот что сказать: мы обязательно еще стихи сегодня прочтем. Но я быстренько несколько вопросов Вам задам…
А.ФИЛИППЕНКО – Да, да, да.
К.ЛАРИНА – Потому что здесь масса есть хороших телеграмм, которые будут Вам приятны, и они подсказывают мне, что Вы еще и это делаете, и это делаете, и это делаете. «Уважаемый Александр Георгиевич, - пишет нам Иван Сафронов, - недавно смотрел фильм, посвященный Диего Ривере. Ваш голос за кадром превратил этот очень хороший фильм в настоящий шедевр. Появятся ли на экране еще документальные фильмы с Вашим закадровым комментарием?» Вообще, часто в Вашей жизни это бывает?
А.ФИЛИППЕНКО – Да, Вы знаете, есть такая программа, «Не только любовь».
К.ЛАРИНА – «Больше чем любовь».
А.ФИЛИППЕНКО – «Больше чем любовь».
К.ЛАРИНА – На «Культуре».
А.ФИЛИППЕНКО – На «Культуре», да, да, да. И вот, есть несколько предложений, и я внимательно рассматриваю, так же, как…
К.ЛАРИНА – Диего Ривера.
А.ФИЛИППЕНКО – …сериалы, да. Это очень было интересно. Когда я текст получил… знаете, у нас ведь у актеров – вот так скажу – есть сутки на обдумывание. Утром звонок, сценарий присылают, и к вечеру либо соглашаешься, либо нет. И если уж ты соглашаешься, то целиком доверяешься и автору этого проекта, этого сценария и этого спектакля. И вот мне понравилось.
К.ЛАРИНА – «Уважаемый Александр Георгиевич, - пишет Андрей из Петербурга, - Вы замечательный актер, очень Вас люблю. С упоением слушал Акунинского «Пикового валета» в Вашем исполнении. Есть ли у Вас еще какие-нибудь работы и планы в области аудио-книги?» Наверняка, есть!
А.ФИЛИППЕНКО – (смеется) У Акунина ведь также, Вы знаете, мы сделали… Это одно из, я считаю, достижений, как я… понимаете? В свое время был моноспектакль по Гоголю, мой Эверест был. И получил я государственную премию за него.
К.ЛАРИНА – «Мертвые души».
А.ФИЛИППЕНКО – Моноспектакль «Мертвые души: последние главы». «Один день Ивана Денисовича» и я читал «Пермь-36», мемориальный музей. Вот это для меня было тоже, знаковым событием в моей жизни. И не менее интересно, вот, аудио-книга: семь часов записи, «Кладбищенские рассказы» Акунина, где Чхартишвили и Акунин – все, что касается эссе, написаны самим Чхартишвили, он читает, а все, что Акунин, как бы, написал, читаю я. И мне очень нравится эта работа.
К.ЛАРИНА – «Совсем недавно посмотрела фильм Юрия Кары «Мастер и Маргарита», - пишет Евгения из Петербурга…
А.ФИЛИППЕНКО – (смеется) Да.
К.ЛАРИНА – Где Вы сыграли роль Коровьева. «Хочу спросить у Вас, какая роль в «Мастере» Вам ближе – Коровьева у Кары, или Азазелло у Бортко?»
А.ФИЛИППЕНКО – Я счастлив, что я участвовал в этих… Это, кстати, тоже мой Эверест. Участвовать в двух проектах, с потрясающими актерами. И с великим… в основе великий роман Михаила Булгакова. Что, это…
К.ЛАРИНА – Булгакова читали? Я имею в виду, в…
А.ФИЛИППЕНКО – Да, да.
К.ЛАРИНА – …как актер, на сцене.
А.ФИЛИППЕНКО – И вот, я думаю, в будущем взять читать «Сон Никанора Ивановича». Ведь вот у Кары там сцена с Куравлевым… ну, это моя гордость, вот, в фильме Кары.
К.ЛАРИНА – Любите и ту, и другую, да, работу?
А.ФИЛИППЕНКО – Да, да, да, да. И думаю, что надо сделать какую-то программу по Булгакову, обязательно. Это, вообще… Булгакова должны играть только российские актеры. Я тут слышал передачу, что, там…
К.ЛАРИНА – Да, там сейчас собираются в Голливуде.
А.ФИЛИППЕНКО – Ставить, да…
К.ЛАРИНА – Люди в Голливуде. Всякие де Ниры.
А.ФИЛИППЕНКО – Не знаю, не знаю. Весь роман на третьих, четвертых, пятых планах. Только российский человек это сможет понять и передать.
К.ЛАРИНА – Ну, не знаю.
А.ФИЛИППЕНКО – Смотря какую линию они выберут. Понимаете, ведь…
К.ЛАРИНА – Ну, не знаю, не знаю. Вот я не готова сейчас спорить вот на этом поле, на Булгакове, потому что не видела ничего приличного из экранизаций зарубежных. Ну Боже мой, ну а что они, Достоевского не умеют играть? Умеют.
А.ФИЛИППЕНКО – Понимаете, это касается каких-то потаенных уголков души человеческой общей.
К.ЛАРИНА – И все равно это русское, русский автор.
А.ФИЛИППЕНКО – Но… но это… это общечеловеческие все эти тайны внутренние, человеческие…
К.ЛАРИНА – Если говорить… Понимаю, что трудно, там, говорить, какие-то бытовые вещи воссоздать точно, они наверняка будут смешны – это также, как и мы о них делаем. Но какие-то сущностные, внутренние проблемы человеческие, психологические – мне кажется, они везде одинаковые. Ну подождите, а как наши артисты играют западную драматургию? Как они ее чувствуют? Какого-нибудь Олби…
А.ФИЛИППЕНКО – Когда хороший разбор.
К.ЛАРИНА – Ну да. (смеется)
А.ФИЛИППЕНКО – Хороший разбор.
К.ЛАРИНА – Как вот тот же… Вот Олби сейчас, отмечается юбилей.
А.ФИЛИППЕНКО – Да.
К.ЛАРИНА – Как его играли в театре «Современник», играла Галина Борисовна, Гафт, Марина Неелова – «Не боюсь Вирджинии Вулф». Ну?
А.ФИЛИППЕНКО – Да, да, да, да.
К.ЛАРИНА – Или Теннесси Уильямса как у нас играют артисты! Как играла Немоляева «Трамвай желания»! Или Джигарханян играл.
А.ФИЛИППЕНКО – Ну поэтому она и классика, поэтому она и великая классика.
К.ЛАРИНА – Да.
А.ФИЛИППЕНКО – В этом я согласен.
К.ЛАРИНА – Поэтому Бог его знает, а вдруг Де Ниро хорошо сыграет Воланда?
А.ФИЛИППЕНКО – Может быть, может быть.
К.ЛАРИНА – Почему нет?
А.ФИЛИППЕНКО – А какой разбор будет, понимаете, опять?
К.ЛАРИНА – (смеется) Разбор!
А.ФИЛИППЕНКО – Опять важно, присмотр за нами нужен!
К.ЛАРИНА – Так, поехали дальше. Сейчас, сейчас, сейчас, сейчас. «Слушаю современных артистов по ТВ и кино, поражаюсь их отвратительному произношению, - пишет нам Татьяна, филолог из Санкт-Петербурга. – Полной небрежности к великому и могучему».
А.ФИЛИППЕНКО – Да, да, да.
К.ЛАРИНА – «Великий певец Шаляпин не стыдился брать уроки постановки голоса у известных драм артистов. И хочется спросить уважаемого Александр Георгиевича, почему режиссеры – к вопросу о разборе – так небрежны? Боюсь, такие мастера, как Вы, уже не в моде. Спасибо Вам за любовь к театру и к русскому языку».
А.ФИЛИППЕНКО – Спасибо. Я очень внимательно отношусь к текстам, вот, в сериалах, если, вот… ну, конкретно, «Одна ночь любви». Я Вам так скажу: дело, как говорится, к финалу, и уже мы последние серии снимаем. Но если бы Вы видели то, что мне дают и то, что я переписал и то, что я читал на сцене, я бы получил «Букера» как писатель.
К.ЛАРИНА – А что Вы им говорите, когда Вы это получаете?
А.ФИЛИППЕНКО – Умоляю… Их нет, их… где-то, вот, их нет, этих сценаристов. Некогда. Все дело в скоростях. Это, конечно, ХХ век, наши скорости ускоряются. Не успевают молодые, если нет рядом все-таки учителя, рядом присмотра. Трудности были. Я вспоминаю, как один эпизод – я думал: «Ну все, я буду разрывать контракт, невозможно это играть. Нет, мы с Мишей Макеевым сели потом, часок заперлись в комнате, что-то как-то вывернули, понимаете?
К.ЛАРИНА – А репетиция, они понимают, что такое репетиция? Вот молодые артисты, которые снимаются на площадке.
А.ФИЛИППЕНКО – Репетиция, любовь моя, это ушло в безвозвратное прошлое.
К.ЛАРИНА – Т.е. все, да?
А.ФИЛИППЕНКО – Только в театре еще, где тоже нет времени – это сложно, трудно. Но не будем за это ругать, к этому вернутся молодые. Появится интерес.
К.ЛАРИНА – Неужели все такие?
А.ФИЛИППЕНКО – Нет, нет, нет, нет. В том же сериале, понимаете, тут мне шепнули: «Александр Георгиевич, за Вами тут следят все время, будьте внимательны». (смеются) «Одна ночь любви» здесь… Вот, и уверен, что молодые видят же, как вот тут Александр Георгиевич, ну… как я приезжаю туда, мне задавали вопрос: «Чем Вы занимаетесь в свободное время?» Нет свободного времени. Когда я на «Омеге» на любимой приезжаю, все время в работе, в работе: как еще, что надо этим текстам еще добавить. Конечно, в сериалах, в проектах подобного рода нет ни понятия времени, ни расстояния. Никакой чеховщины, никакого экзюперизма. Семь цветов. Но эти мощные и яркие – это семь цветов радуги. Надо успеть в этих скоростях чуть-чуть достоевщины туда. Чуть-чуть. И если есть такие великие партнеры, как или Ольга Михайловна Остроумова, или Ирина Муравьева, с кем я снимаюсь – ну что Вы! Сколько мы прошли времени с ней. Мы и вместе отбивались, требовали, ругались, плакали, рыдали. К сожалению, в конце, как говорится, ну, успокоились. Когда увидели, что уже финал, как бы. Ну что делать?
К.ЛАРИНА – Но все, что могли, сделали.
А.ФИЛИППЕНКО – Но что могли, сделали. И уверен, что молодые следили за нами. И Светлана Иванова, которая играет мою дочь, очень послушная была. Когда я приезжал, я ей переписывал тексты – беспрекословно, тут же моментально мы все с ребятами. Они почувствовали, как удовольствие… что сверх текста есть еще второй так называемый сюжет. Он-то интересен. И процесс, процесс. Зритель любит следить за процессом, который происходит. Особенно в театре.
К.ЛАРИНА – Вы богатый человек?
А.ФИЛИППЕНКО – Внутренне – да.
К.ЛАРИНА – Ну, а не внутренне? Материально.
А.ФИЛИППЕНКО – Ну, я не знаю, как…
К.ЛАРИНА – Ну, Вы же зарабатываете деньги, Вы же не бесплатно все это делаете, все, о чем мы сегодня с Вами говорим.
А.ФИЛИППЕНКО – Ну конечно! Ну а как же, конечно.
К.ЛАРИНА – А зачем Вам деньги? Вот на что Вы их тратите?
А.ФИЛИППЕНКО – Ну что Вы, знаете, как у Жванецкого: деньги в детях, камни…
К.ЛАРИНА – …в почках (смеется)
А.ФИЛИППЕНКО – …в женах, нет. Ну, а остальное, в принципе, важно… но, и только в принципе. Нет, нет, это удовольствие и некая свобода. Это…
К.ЛАРИНА – Или Вы… Извините, что я Вас… у меня этот вопрос возник…
А.ФИЛИППЕНКО – Нет, нет, нет, это важно…
К.ЛАРИНА – Человек, ради чего-то он свою жизнь тратит? Вот у него нет свободного времени, он все время работает.
А.ФИЛИППЕНКО – Нет, нет, нет.
К.ЛАРИНА – Он пашет и пашет. Он… зачем ему это нужно?
А.ФИЛИППЕНКО – Нет, нет. Во-первых, работа в удовольствие. А потом, вот сейчас постоянно уже три-четыре-пять лет, что надо отдыхать, переключаться. «Возвращенная молодость» у Зощенко есть повесть, которую по совету Арканова я буду, наверное, делать в очередной раз. Вот там она вся пронизана уважением к своему организму. Мы любили пионерский отряд, мы ходили строем, пели песни, и вот там вот… вот где-то там за поворотом нас покормят. Пока еды нет, но там – там уже накрыто! Но там, там где-то.
К.ЛАРИНА – (смеется)
А.ФИЛИППЕНКО – А про себя любимого? Вот, другие подходы к телу, к организму своему, к своему… ну, голове, которая греется, и его надо любить и уважать. И вот этому нас не очень учили. Вот это, когда надо не быть эгоистом, фанатом лично себя, но это ведь твой инструмент.
К.ЛАРИНА – Да.
А.ФИЛИППЕНКО – Твои мышцы, голос, пластика твоя. И это организм, его надо уважать, ему надо переключения давать. Он не любит быстро, фокусов не бывает. Раз – и все, одну таблетку принял, и все прошло. Нет, нет, нет, ему надо давать отдыхать. Заботиться о нем. Вот об этом и думать, туда должны уйти деньги. Поехать на Гоа.
К.ЛАРИНА – Т.е. заботиться о своем здоровье.
А.ФИЛИППЕНКО – О себе, да, да, да, да. Даст Бог…
К.ЛАРИНА – О том, чтобы возраст все-таки трудоспособный продолжался еще.
А.ФИЛИППЕНКО – Да, чтобы еще…
К.ЛАРИНА – Чтобы можно было брать эту высоту, да?
А.ФИЛИППЕНКО – Брать высоту, ну, и своим примером. В итоге… в итоге, конечно же, вот, наивно надеюсь, что кто-то видит, что Филиппенко занимается вот этим опытом литературного театра. 200-летие Гоголя впереди.
К.ЛАРИНА – Тут, кстати, Вас спрашивали: Вы входитев какую-нибудь, там, комиссию по подготовке юбилея Гоголя? Оргкомитет, комиссия, там, какая…
А.ФИЛИППЕНКО – Я не вхожу, но на канале «Культура» уже давно, уже заказан проект, мы будем делать.
К.ЛАРИНА – Что Вы делаете?
А.ФИЛИППЕНКО – Будет опять вариант, опять по «Мертвым душам».
К.ЛАРИНА – «Мертвые души».
А.ФИЛИППЕНКО – Да, вот что-то такое. Библиотека Гоголя, соседи наши, уже все, вот, я… 199-летие отмечаем 1 апреля. Буду я читать, конечно, конечно. Знаете…
К.ЛАРИНА – Прочтете нам что-нибудь сегодня? Что хотите.
А.ФИЛИППЕНКО – (пауза) Значит, видите, как… да, да, да, да, короткое будет. Вот! Это было недавно, газета «Известия» проводила презентации… награждение у них есть…
К.ЛАРИНА – «Известность».
А.ФИЛИППЕНКО – «Известность» есть. И как-то так случилось, тоже услышал главный редактор, Мамонтов: вот Филиппенко пусть проведет, он будет сопровождать какими-то литературными…
К.ЛАРИНА – Т.е. Вы ведущий были?
А.ФИЛИППЕНКО – Я был ведущий, но все время был, еще читал… И Аверченко был, и Зощенко, и награждали в самом начале, в прошлом году не успели наградить, ни Бориса Николаевича Ельцина, ни Михаила Сергеевича Горбачева, и награды были вручены. И Наина Иосифовна была, и Михаил Сергеевич, и читал я вот такой отрывок. «Как топчут дорогу по снежной целине? Впереди идет человек, потея и ругаясь, едва переставляя ноги, поминутно увязая в глубоком рыхлом снегу. Человек уходит далеко, отмечая свой путь неровными черными ямами. Он устает, ложится на снег, закуривает, и махорочный дым стелется синим облачком над белым блестящим снегом. Человек уже ушел дальше, а облачко все еще висит там, где он отдыхал. Воздух почти неподвижен. Дороги всегда прокладывают в тихие дни, чтобы ветры не замели людских трудов. Человек сам намечает себе ориентиры в бескрайности снежной – скалу или высокое дерево; человек ведет свое тело по снегу так, как рулевой ведет лодку по реке с мыса на мыс, с мыса на мыс. По проложенному узкому и неверному следу двигаются пять-шесть человек в ряд, плечом к плечу, плечом к плечу. Они ступают около следа, но не в след. Дойдя до намеченного заранее места, они поворачивают обратно и снова идут так, плечом к плечу, чтобы растоптать снежную целину, то место, куда еще не ступала нога человека. Дорога пробита. По ней могут идти люди, санные обозы, тракторы. Если идти по пути первого след в след, будет заметная, но едва проходимая узкая тропка, стежка, а не дорога – ямы, по которым пробираться труднее, чем по целине. Первому тяжелее всех, и когда он выбивается из сил, вперед выходит другой из той головной пятерки. Из идущих по следу каждый, даже самый маленький, самый слабый, должен ступить на кусочек снежной целины, а не в чужой след. А на тракторах и лошадях ездят не писатели, а читатели».
К.ЛАРИНА – Это чье?
А.ФИЛИППЕНКО – Это Шаламов.
К.ЛАРИНА – Потрясающе. Надо же…
А.ФИЛИППЕНКО – Вот, и так, и там было, еще добавлю еще сюда, там же я Солоухина раннего читал еще по физтеху, вспоминаю:
«Солнце разлито поровну —
Вернее, по справедливости,
Вернее, по стольку разлито,
Кто сколько способен взять:
В травинку и прутик — поменьше,
В большое дерево побольше,
В огромное дерево — много.
И в темные, зимние ночи,
Когда не то, что солнца,
Звезды не найдешь во Вселенной,
И кажется, нет управы,
На лютый холод и мрак.
Веселое летнее солнце вырывается из полена,
И поднимает немедленно
Трепещущий огненный флаг.
Солнце разлито поровну —
Вернее, по справедливости,
Вернее, по стольку разлито,
Кто сколько способен взять.
В одного человека — поменьше,
В другого — гораздо больше,
А в некоторых очень много.
Солнце спрятано в каждом
Надо лишь вовремя вспыхнуть,
Не боясь, что окажется мало
Вселенского в сердце огня.
Все на Земле умирает,
Все на Земле сгорает,
Все превращается в пепел,
Бессмертен только огонь.»
Ранний Солоухин. Такой вот. Ну, чтобы закончить и перейти тогда, вспомним еще из раннего Бродского, тоже 60-е годы. Но это другое будет совсем.
Когда теряет равновесие
Твое сознание усталое,
Когда ступени этой лестницы
Уходят из под ног, как палуба,
Когда плюет на человечество
Твое ночное одиночество, -
Ты можешь
Размышлять о вечности
И сомневаться в непорочности
Идей, гипотез, восприятия,
Произведения искусства,
И даже самого зачатия
Мадонной сына Иисуса.
Но лучше поклоняться данности
С глубокими ее могилами,
Которые потом,
За давностью,
Покажутся такими милыми.
Да.
Лучше поклоняться данности
С короткими ее дорогами,
Которые потом
До странности
Покажутся тебе
Широкими,
Покажутся большими, пыльными,
Усеянными компромиссами,
Покажутся большими крыльями,
Покажутся большими птицами.
Да. Лучше поклоняться данности
С убогими ее мерилами,
Которые потом по крайности,
Послужат для тебя перилами
(хотя и не особо чистыми),
Удерживающими в равновесии
Твои хромые истины
На этой выщербленной лестнице».
К.ЛАРИНА – Спасибо! Блестящий такой, импровизированный прямо концерт у нас получился. Александр Филиппенко – молодец.
А.ФИЛИППЕНКО – (смеется) Поверьте, я ведь тоже это готовлю, по какой-то программе это тоже ведь будет. Понимаете, Шаламов давно у меня лежал, он возник именно к «Известиям».
К.ЛАРИНА – Таких авторов…
А.ФИЛИППЕНКО – Понимаете… И Солоухин молодой, а там был… вспоминали, в 60-е годы – золотое время, «Известия» Аджубея, и все, я смотрел слайд-шоу. Я как физтех молодой, я смотрел, и я почти себя видел на этих фотографиях. Все мы вышли в этот июльский дождь, заставили себя. Фактура эта, тех далеких-далеких горячих… А ностальгия – это только по молодости, понимаете? Поскольку ну что… ой…
К.ЛАРИНА – Да я знаю…
А.ФИЛИППЕНКО – Не то, что то время… А мы вот, знаете, как у Жванецкого: «Мальчик, ты не бойся стареть. Что такое 60 лет, я тебе так сразу, коротко скажу: это испуг в ее глазах, а остальное – все то же самое».
К.ЛАРИНА – (смеется) Ну, может быть, Вы правы, конечно, ностальгия по молодости. А ностальгия по тонкости? Мы же вот сейчас с Вами что делаем? Сидим и сравниваем – все равно!
А.ФИЛИППЕНКО – Нет, все есть. Есть, поверьте, на одном из концертов… И я, знаете, чуть-чуть перегнул, может быть, палочку, отвечая на вопросы, про молодежь. Какая-то студентка ВГИКа ко мне пришла, подошла, говорит: «Не надо нас, так сказать, Александр Георгиевич. Мы тоже, вот, мы денег найдем, мы снимем, мы знаем кино»… Нет, нет, есть, и бьются, и происходит это движение. Безусловно.
К.ЛАРИНА – Т.е. не только сквозь асфальт надо прорастать, можно все-таки и в этих условиях быть человеком.
А.ФИЛИППЕНКО – Так он асфальт и есть, вот это современное все, вот… понимаете, то была цензура идеологическая, политическая…
К.ЛАРИНА – Да, а сейчас…
А.ФИЛИППЕНКО – …а теперь денег.
К.ЛАРИНА – Рыночная.
А.ФИЛИППЕНКО – Рыночная, ну что делать?
К.ЛАРИНА – Да.
А.ФИЛИППЕНКО – Время такое. За окном другое время, другая жизнь. Надо вот так вот, между Сциллой и Харибдой, с мыса на мыс. Но каждый выбирает сам себе женщину, религию, дорогу. Дьяволу служить, или пророку, каждый выбирает по себе.
К.ЛАРИНА – А Вы что выбираете? 7 ноября или день св. Патрика? (смеется)
А.ФИЛИППЕНКО – Нет, нет, нет. Я выбираю дорогу. Дорога, движение, все, а что цель – ничто. Что Вы… Я тут еще, знаете, вот неожиданно… впереди еще детские стихи, вот, не отмечали Юрия Коваля…
К.ЛАРИНА – Мы отмечали тут.
А.ФИЛИППЕНКО – Отмечали?
К.ЛАРИНА – Да.
А.ФИЛИППЕНКО – Почему меня не взяли?
К.ЛАРИНА – Песни пели, и стихи читали.
А.ФИЛИППЕНКО – А я… я «Недопеска» готовлю.
К.ЛАРИНА – Ну давайте. Ой, какая прелесть!
А.ФИЛИППЕНКО – Обязательно будет. Будет, будет, поверьте! Будет спектакль.
К.ЛАРИНА – Ну давайте отдельно, вот, про Коваля встретимся, поговорим.
А.ФИЛИППЕНКО – С удовольствием.
К.ЛАРИНА – Ой, вообще! Я, кстати говоря…
А.ФИЛИППЕНКО – Тут же напротив будет день детской книги.
К.ЛАРИНА – Да, да.
А.ФИЛИППЕНКО – В конце месяца.
К.ЛАРИНА – Да, да, да.
А.ФИЛИППЕНКО – Тут и я… А я Григорьева… Ну, давайте, я тогда на финал из Олега…
К.ЛАРИНА – Давайте.
А.ФИЛИППЕНКО – Или когда, сейчас есть?
К.ЛАРИНА – Давайте как раз под финал, прекрасно. Давайте.
А.ФИЛИППЕНКО –
Жена подала мне яблоко
Размеpом с большой кулак
Сломал попалам я яблоко,
А в яблоке жиpный чеpвяк.
Одну половину выел,
Дpугая чиста и цела.
С чеpвем половину я выкинул,
Дpугую жена взяла.
И вдpуг я отчетливо вспомнил -
Это было это когда-то со мной:
И чеpвь, и сад, и знойный полдень
И деpево, и яблоко, и я с женой
К.ЛАРИНА – (смеется)
А.ФИЛИППЕНКО –
Кто съел пирог?
Мы не ели.
То есть мы съели,
Но это все птицы.
Они прилетели
И, если б не мы,
То они бы все съели
К.ЛАРИНА – (смеется) Ну, друзья мои, Вы поняли, что бессмысленно спрашивать у Александра Филиппенко про его отношение к чему-то – я имею в виду, про отношение к власти, еще…
А.ФИЛИППЕНКО – Я все сказал своими стихами.
К.ЛАРИНА – …к чему-то. У человека в друзьях Солженицын, Шаламов, Гоголь, Зощенко, Жванецкий… кого мы еще не назвали?
А.ФИЛИППЕНКО – Довлатов.
К.ЛАРИНА – Аверченко, Довлатов. Боже мой! А вы говорите… Вот с кем надо дружить! Тогда у вас все будет нормально. Правда?
А.ФИЛИППЕНКО – Золотые слова!
К.ЛАРИНА – Спасибо Вам большое!