Михаил Турецкий - Дифирамб - 2008-02-24

К. ЛАРИНА - Как всегда, у нас тут технические проблемы, так бывает на разговорной радиостанции, там, где не привыкли к музыке, там, где музыка – пустой звук. То есть только голос воспринимают наши микрофоны. Добрый день еще раз, у микрофона Ксения Ларина. Напротив меня у другого микрофона Хор Турецкого.

М. ТУРЕЦКИЙ - Ну, не весь, конечно.

К. ЛАРИНА – Нет, не весь. В лице руководителя, Михаила Турецкого. Добрый день, здравствуйте.

М. ТУРЕЦКИЙ - Добрый день, здравствуйте.

К. ЛАРИНА - У нас концерт ближайший 9 марта в Лужниках. Всем женщинам посвящается. Поэтому сегодня на этот концерт у нас есть билеты, дорогие друзья, и вы сможете их получить, если зададите какой-нибудь интересный вопрос нашему гостю, милости просим. Я могу напомнить, смс: +7-985-970-45-45 - номер, по которому можно отправлять ваши телеграммы с вопросами. Мы хотели музыку какую-то показать, у нас получается что-то, сейчас включим, а потом разберемся, что это, ладно?

М. ТУРЕЦКИЙ - Конечно.

ЗВУЧИТ ПЕСНЯ

К. ЛАРИНА - Ну что же, я надеюсь, к этим аплодисментам присоединятся и наши слушатели, и сейчас, и на концертах. Мне тут дали уточняющую справку, что ближайший концерт до 9 марта еще состоится не раз. Это будет 28 и 29 февраля и еще 1 и 2 марта, и все это в том месте, где я вчера была и слушала там Пласидо Доминго – это Кремлевский Дворец, да. Говорят, что это могильник для вокалистов. Михаил, это правда?

М. ТУРЕЦКИЙ - Вы знаете, на самом деле, зал строился для того, чтобы там выступал Леонид Ильич Брежнев, и его тронные речи могли услышать даже в 25 ряду амфитеатра.

К. ЛАРИНА - То есть, считается хорошей акустика?

М. ТУРЕЦКИЙ - То есть он речевой, зал для того, чтобы там говорили, но он никогда не был задуман как концертный зал. И Москва страдает тем, что в ней нет большого концертного зала такого правильного во всех отношениях. Я надеюсь, что вот в Сити, где сейчас строится рядом с третьим кольцом в районе Кутузовского проспекта, как раз такой зал и построят, где мы в дальнейшем и будем, наверно, выступать, потому что нам тяжеловато 4 раза подряд, чтобы публику свою полностью или даже не полностью удовлетворить, выступать в Кремле 4 раза. И «могильник для вокалиста» – это хорошая формулировка. Мы делаем все возможное, мы там специальный звук, мы там делаем дополнительную репетицию, приглашаем консилиум звукорежиссеров, чтобы сделать звук там приличным, но, тем не менее, мечтаем о большем зале, потому что 4 раза подряд выступать, а мы могли бы там выступать, наверно, и 6 раз, учитывая ажиотаж вокруг билетов, вы ведь видите ситуацию. Вы не случайно ошиблись, 9 марта был назначен дополнительный концерт в восьмитысячном зале, потому что билеты в Кремль кончились за 40 дней, на 4 вечера.

К. ЛАРИНА - Это учитывая, что в Кремле, там тысяч 6…

М. ТУРЕЦКИЙ - 6 000 мест. Но нам… мы, наверное, могли бы и развивать эту тему, 6-й концерт поставить, 5-й, но нам сказало руководство, и, в общем, они правы, Кремль не кинотеатр, чтобы там выступал только Хор Турецкого. Нам просто больше не дали площадку, больше, чем на 4 вечера. Вот. Поэтому ждем, когда в Сити построят десятитысячный зал, и тогда сможем там дать 3 концерта.

К. ЛАРИНА - А почему такой ажиотаж, чем вы это объясняете?

М. ТУРЕЦКИЙ - А вы знаете, у нас последнее время как-то…

К. ЛАРИНА - Что случилось?

М. ТУРЕЦКИЙ - … у нашей ниши как-то образовалось, слава богу, очень много поклонников. И, с учетом того, что великое разнообразие нашего арт-шоу, где самая несущая сила главная – это голос, у этой ниши образовалось много поклонников разного возраста и разных… разного социального происхождения, разных национальностей люди, и такая большая, слишком большая – тьфу-тьфу – слишком большая аудитория, которая, в общем, заинтересована, и которой нравится наше искусство. А мы, в свою очередь, предлагаем такой ассортимент музыкального продукта, такое разнообразие, от, не знаю, так сказать, от рока до оперы, от старинных арий до советских шлягеров, от оперетты до шансона, и все это в своей оригинальной манере. Был такой разработан некий стиль арт-шоу, который очень, на самом деле, проникает в душу зрителя и слушателя…

К. ЛАРИНА - Ну послушайте, это все красиво…

М. ТУРЕЦКИЙ - Это все лирика.

К. ЛАРИНА - … вы очень говорите, да, и прекрасно, что вы говорите арт…

М. ТУРЕЦКИЙ - Арт-шоу.

К. ЛАРИНА - Арт-шоу, да? Ведь Хор Турецкого… давайте все-таки вспомним вашу биографию…

М. ТУРЕЦКИЙ - Историю.

К. ЛАРИНА - Да, вашу биографию. Не вашу личную… не только вашу личную, но и вашего хора. Хор Турецкого – это хор из синагоги московской, насколько я помню.

М. ТУРЕЦКИЙ - Ну, давайте тогда историю начнем чуть-чуть раньше, когда основные носители вот этой идеи учились в Гнесинском институте, абсолютно, так сказать, люди разных национальностей и, так сказать, советского музыкального образования. В самом начале карьеры эти люди пели духовные песнопения. Это был классический коллектив, который был образован в конце 80-х – в начале 90-го года. Вот. А дальше репертуар стал сильно видоизменяться, поскольку мы, так сказать, обычные музыканты, мы не религиозные люди, мы просто пели духовную музыку. И за счет того, что мы 17 лет учились музыке до этого, у нас это… нам это удавалось на высоком профессиональном уровне. Вот. Но это не означало, что мы жанрово ограничены или не можем петь Моцарта, не можем петь Александру Пахмутову, не можем петь русские народные песни, не можем петь французский шансон, не можем петь Италию. Нам тут помогло безукоризненное, долгое, нудное, с детства музыкальное образование, помогло восьмичасовое сидение в 6 лет за пианино, помогло километровое сольфеджирование, многолетнее километровое сольфеджирование, которое нам помогает петь на концертах живым звуком, и живой звук ничего не заменит, никакая качественная фонограмма, никакая студия в Лондоне, которая просто там свела записанный 2 года назад трек, и дает его в зале. Нет возможности, даже если этот трек звучит шикарно, вложить душу в этот момент. Живой звук ничего не заменит, даже если он где-то крякнул, где-то свистнул, где-то кикснул. Все равно живой звук, он проникает… находит ту незримую тропу в душу слушателя, которая создает такое какое-то необыкновенное драйвовое настроение после концерта.

К. ЛАРИНА - Ну, понятно. Но это все равно, я так понимаю, нишу… вот вы говорили про нишу в начале, да, что это все-таки поп-музыка, поп-вокал, поп-исполнение…

М. ТУРЕЦКИЙ - Нет, не соглашусь.

К. ЛАРИНА - Арт-шоу группа.

М. ТУРЕЦКИЙ - Нет, ну, понимаете…

К. ЛАРИНА - Обидно даже, ей богу! Вот «БИМ-БОМ» – это шоу-группа.

М. ТУРЕЦКИЙ - «Шоу» - плохое слово, потому что… оно плохое именно в нашей стране, потому что «show» - это по-английски «показать», то есть любое, скажем, выступление, которое происходит на сцене, и его смотрят люди – это шоу. То есть если ты выходишь и что-то показываешь, показываешь свое лицо, показываешь свой голос, свое движение, тебя… на тебя светят софиты, кто-то слушает тебя – это уже шоу. А вот дальше - какая составляющая, энергетическая или интеллектуальная, эмоциональная, какая составляющая этого шоу – вот это уже имеет значение. То есть просто… ну, как бы есть оболочка, а есть ее начинка. Тут все зависит от начинки и от ее размера, и от силы, и от энергии. Вот, поэтому в данном случае «шоу» - дискредитированное слово у нас в Российской Федерации, потому что две девочки, которые вылупились, так сказать, которых записали, которые спели в караоке две песни, их компьютер оттюнил, облагородил, у них тоже уже как бы шоу, если у них есть красивая, так сказать, красивая шея – я не буду спускаться ниже – нормальные глаза, и они достаточно прилично двигаются. Это уже тоже шоу.

К. ЛАРИНА - А вот смотрите, тогда зайдем с другой стороны. Вот вы говорите, проданы все билеты за 40 дней на все ваши концерты, которые состоятся в ближайшее время, и это не первый раз, как я понимаю…

М. ТУРЕЦКИЙ - Снежный ком нарастает.

К. ЛАРИНА - Вы очень популярны, да, снежный ком нарастает, и зрители хотят… вас все время хотят, и это прекрасно. Тогда зачем вкладываться, зачем петь вживую, зачем работать над репертуаром, над звуком, зачем нанимать столько звукорежиссеров, когда можно пойти по другому пути, совершенно спокойно записать себе фонограмму? И никто вас в этом не упрекнет, никто не скажет: ага, они поют под фонограмму. Все равно будут билеты проданы, и люди будут получать удовольствие.

М. ТУРЕЦКИЙ - Вы понимаете, Ксения, это опасный путь. Да, я тоже думаю, почему я так насилую свою команду, заставляю постоянно репетировать, у нас нет выходных дней, мало того, что такое огромное количество концертов, еще и постоянные репетиции. Может быть, там, 30-40 дней в году у нас ничего нет, там, 20 дней отпуска и, может быть, 10 выходных дней, все остальное заполнено какой-то работой или съемками, или благотворительными концертами, или репетициями, или постановочной хореографической драматической работой. Нет, мне кажется, именно в том успех наш, именно поэтому вот мы сегодня пришли к тому, что происходит с нами, именно потому, что мы вот, так сказать, держимся своих принципов. Это постоянный поиск нового материала, постоянная работа над собой, постоянное улучшение качества звучания. И если мы пойдем по пути просто сострижения купонов, шарик этот сдуется. Вы, наверное, понимаете, вот, как существует… как устроен мир. Надуваешь воздушный шарик, и он вроде бы завязан ниточкой, там из него звук… вернее, из него воздух не выходит, но, тем не менее, он все равно, проходит 3-4 дня, и шарик сдуется. Так устроен этот мир. И наш шарик, если мы не будем его постоянно надувать и тренировать, он сдуется. Накачанная мышца, если ей не заниматься, она обязательно сдуется. Вроде ее накачали, зачем дальше ее качать, она уже есть? Ну, так мир устроен, что мышца будет дряблеть, если ее каждый день не подкачивать. Здоровье надо не беречь, а укреплять, есть такое понятие.

К. ЛАРИНА - А согласны все участники вашей группы с вашей теорией?

М. ТУРЕЦКИЙ – Ну, у них нет выхода, у меня есть определенная в этом плане бархатная диктатура, которая основана на убеждении, и я как раввин их убеждаю, я им объясняю просто, как устроен мир, они мне верят. Они поняли, что я их убеждал годами, и они не верили, что классический музыкант сможет по-человечески жить, его смогут слушать, ему не нужны будут спонсоры, он сможет сам на хозрасчете существовать, продавать свое искусство. Вот. Никто в это не верил, потому что в природе это не существует. Даже Метрополитен Опера, которая продает билеты – ну, это классическая опера в Нью-Йорке – она имеет 200 бенефекторов.

К. ЛАРИНА - Это что такое?

М. ТУРЕЦКИЙ - Ну, как бы спонсоров. 200 людей, 200 фамилий американских, которые поддерживают эту оперу, и только благодаря этому она существует во всей красе и великолепии, а только за счет… хотя там продаются билеты на каждый спектакль, они не дешевые, все равно не хватает. Потому что заниматься искусством – это очень дорогое удовольствие, вот, потому что требует очень много составляющих. И чтобы искусство, оно могло себя окупить, это оно должно быть какое-то нереальное или исключение из правила. Вот. И никто не верил из наших артистов, а в результате они даже… ну, как бы работали, потому что больше негде было работать, а потом вдруг куда-то это… шлюз прорвался неожиданно. И дальше все мои слова уже стали для них более авторитетными.

К. ЛАРИНА - А у вас менялся состав исполнителей за эти годы?

М. ТУРЕЦКИЙ - Вы знаете, могу гордиться тем, что, в общем, годы-то приличные, коллектив существует 17 лет, 17 лет, и вот из 10 солистов поющих – я десятый, их 9 певцов – где-то 6 или 7 больше 15 лет работают.

К. ЛАРИНА - И ни разу не было истерик?

М. ТУРЕЦКИЙ - Не, ну были, были даже уходы на пару лет, там, двух, одного или двух людей. Один уходил, там, скажем, в какую-то фирму торговую работать, другой уходил в строительную фирму, понимая, что голосом и искусством…

К. ЛАРИНА - То есть это когда было вот безденежье, что называется…

М. ТУРЕЦКИЙ - Да, это было безвременье такое. Были очень сложные периоды, были терзания, коллектив делился на 2 части, была работа в Америке с 95-го по 97-й. А в России вообще не было востребованности. Вот мы в Америке работали и две группы содержали: одну в России, чтобы она тоже здесь как-то существовала, ну, то есть американская тянула, битый небитого вез, грубо говоря…

К. ЛАРИНА - А в Америке что, где вы выступали?

М. ТУРЕЦКИЙ - А в Америке мы начали, вот мы из классического коллектива начали мутировать в эстрадную группу. И в принципе, вот то, что сегодня происходит у нас в России, наверное, произошло бы с нами и в Америке, потому что, ну, профессионализм, он везде востребован. Тем более, у нас именно вот есть такое наполнение коммерческое… ну, я боюсь сказать уникальное, но есть в коллективе реально уникальные голоса, а есть просто суперпрофессиональные, которые тоже имеют очень высокую цену на Западе и котируются. То есть в процессе раскрутки эта группа бы прекрасно работала и в Америке. Но мы потенциально не иммигранты, мы жили в Америке, потому что у нас был там контракт, но мы не хотели жить, ну, как бы иммигрировать с семьями, там, как-то уезжать из России.

К. ЛАРИНА – А почему?

М. ТУРЕЦКИЙ - Ну, не знаю, здесь могилы предков, здесь… да у нас русские люди работают, не знаю, они не американцы по сути. Есть работа…

К. ЛАРИНА - Могилы предков, но сейчас все-таки не прежнее время, сейчас уже все открыто, не обязательно сжигать все мосты.

М. ТУРЕЦКИЙ - Согласен с вами, да, согласен с вами. Но есть люди, которые не хотят уезжать. Может такое быть? Их не надо обвинять, наверное, за это.

К. ЛАРИНА - Нет, просто мне интересно. Когда есть все возможности жить и работать…

М. ТУРЕЦКИЙ - Мой отец, мой отец, которому сегодня 95-й год, и он абсолютно адекватный, в нормальной… еще на коньках даже катается в этом возрасте. Он участник Великой Отечественной войны, еврейского происхождения, и он мог уехать много раз, он толковый человек, и у него абсолютно светлое сознание. Он всю жизнь прожил в этой стране, любит этот город и любит Санкт-Петербург, он участник прорыва Ленинградской блокады, он не хочет уезжать. Он меня заразил этой идеей, что можно и в России жить нормально, не обязательно уезжать в Америку. Вот. И у нас большинство таких ребят, которые любят Российскую Федерацию, они патриоты, они любят родину. Это нормально, кажется, на сегодня даже модно. А тогда это было просто нормально. И мы… никто не хотел уезжать, и мы хотели работать в Российской Федерации. И мы стучались головой об стену, там, просили, дайте нам статус государственного коллектива, мы талантливые люди, дайте, помогите, дайте крышу хоть какую-то, хоть государственную зарплату какую-то. Нас услышали наверху, в мэрии Москвы, услышал нас Юрий Михайлович с подачи Иосифа Давыдовича Кобзона, и дали нам все-таки статус. И мы тогда решили вернуться и начать раскручиваться здесь. И вот был такой период половинчатый, когда я понимал: не дадут статус, все, всех лучших увожу, все были готовы уже, потому что не было работы, а работать хотелось, надо было как-то жить. И вот, был такой момент, в самый последний, так сказать, в последнюю секунду, Иосиф Давыдович принял решение - Кобзон - взять нас в свой прощальный тур в 97-м году, где 100 городов России, Украины и бывшего Союза увидели нас впервые, познакомились с нашим искусством. Дальше нам дали вот какую-то, какую-никакую… ни кола ни двора была группа, а так какой-то кол и двор появился. И вот даже прошло с тех пор 10 лет, у нас даже, наверно, скоро и помещение свое появится, а так в подвале репетировали, в типографии «Наука». Хорошо, Акрам Бобрович, руководитель типографии, нас пожалел в 97-м году, что нам негде работать, и дал нам и подвал, и немножко… кусочек зала на три раза в неделю. Вообще, на камнях растут деревья. Так смотришь, вот в эту историю заглянешь, как там все было, вообще даже это… никогда не поверишь. Если бы мне сказали 10 лет назад, что сегодня, там, четыре Кремля, что 300 концертов в год, что лучшие люди не только нашей страны, а нас и в королевский дворец Испании приглашают, и президент Кипра, и, там… это перечень огромный очень, даже никогда бы не поверил, если честно.

К. ЛАРИНА - То есть получается, 17 лет уже пути пройдено. А вот когда это началось, вот скажем так…

М. ТУРЕЦКИЙ - Подъем?

К. ЛАРИНА - Да, подъем.

М. ТУРЕЦКИЙ - Ну, наверно, третий год, вот третий год, когда мы перестали называться… второй, когда перестали называться еврейским хором, потому что была этническая ниша, которая, в общем, ну, является достаточно ограниченной. Еврейский хор, он… ну, это как бы культурологический проект, слишком элитный, чтобы стать обще…

К. ЛАРИНА - Массовым.

М. ТУРЕЦКИЙ - … народным или популярным. Вот отменили это название, репертуар сильно… ну, он уже и в то время, правда, был такой, широкий. Вот. И как-то дальше… 2004-й год, сделали 2 концерта в концертном зале «Россия», поехали в регионы. Регионы сразу нас признали, сразу. А с пятого года мы просто при поддержке таких структур, как «Сбербанк России», как РЖД, как «Связьбанк», мы смогли делать там сумасшедшие программы, шоу, мы возили туда технологии уровня Лас-Вегаса и Бродвея и делали такие уникальные концерты, которые там никогда никто не делал. Не экономили на этом деньги, летали на самолете, чтобы каждый день давать, там… сегодня в Петропавловске-Камчатском, завтра в Якутии, послезавтра в Иркутске – вот так летали по огромной стране и давали каждый день концерты, переезжали огромные фуры с оборудованием. И теперь, когда мы объявляем в регионе концерт, билеты продают за три дня через Интернет, и нету билетов никогда, даже в «Платинум Арена», например, в Хабаровске, 3 000 мест, никогда нет билетов.

К. ЛАРИНА - Ну вот, кратко мы вспомнили весь звездный и трудный, тернистый путь Хора Турецкого. Это вот в назидание тем, кто сейчас тусуется около Останкино в надежде попасть в число участников «Фабрики звезд». Совсем все не так просто, дорогие друзья. Сейчас у нас новости, потом продолжим наш разговор.

НОВОСТИ

РЕКЛАМА

К. ЛАРИНА - Напомню, что сегодня в гостях у нас Михаил Турецкий, руководитель Хора Турецкого. Мы через несколько минут начнем уже принимать ваши вопросы, я уже вижу, здесь много вопросов интересных пришло на нашу смс-ленту. Еще раз напомню номер: +7-985-970-45-45, и номер телефона прямого эфира 363-36-59. Еще раз напомню, что у нас есть билеты на концерт, который будет 9 марта в Лужниках. Концерт, посвященный, естественно, женщинам. Поэтому, если у вас есть желание туда попасть, присылайте ваши вопросы, и, может быть, ваш вопрос окажется самым интересным. Вы об этом узнаете после программы, Михаил сам выберет, кто ему понравился из вас больше всего. А сейчас давайте послушаем еще одну композицию, это концертная запись. И после этого продолжим наш разговор.

Звучит песня

К. ЛАРИНА - Вот, кстати, вопрос от наших слушателей пришел естественный: «А почему у вас нет женских голосов?»

М. ТУРЕЦКИЙ - Серьезно? Вы знаете, у нас есть такие голоса, которые вполне заменяют собой женские, то есть, есть пара уникальных таких, называются эти голоса «тенор-альтино», которые - я так романтично их называю - между небом и землей, между мужчиной и женщиной. И на самом деле, когда мы можем, скажем, включить некую старинную арию, которая поможет нам понять, почему у нас нет женских голосов, скажем, потому что мы полностью можем спеть все и за мужчин, и за женщин. Все, что написано в природе, даже арию Царицы Ночи, которую за честь считают петь Метрополитен Опера лучшие солисты мира, это ария для колоратурного сопрано, у нас звучит концерт. Есть у нас такой один уникальный голос, Михаил Кузнецов, заслуженный артист России, с которым я, кстати, по жизни иду вместе уже, наверное, лет 25. Мы учились вместе в Гнесинке чуть ли не на параллельных курсах. Вот, он… как-то так вот природа ему дала такой голосино-голосище, что он вполне переключает там что-то, как с бензина на газ и идет дальше как женщина петь.

К. ЛАРИНА - А почему они сольную карьеру у вас не делают, такие уникальные вокалисты?

М. ТУРЕЦКИЙ - А, вы знаете, вот, хороший правильный вопрос, потому что вот они выросли и распелись именно в этом коллективе, и, наверное, если бы они сегодня были вот такие, как в сегодняшнем статусе, на сегодняшнем уровне, в начале карьеры, они никогда не пришли бы в этот коллектив. Никогда бы не стали работать в коллективе. Но они выросли в этом коллективе, распелись. Они так раньше не пели, 10 лет назад эти люди так не звучали. Вот эта колоссальная работа, которая происходила, и сценическая в том числе, этот артистический, актерский опыт, он их раскрутил и развил, вот этот сегодняшний статус и сегодняшний артистизм.

К. ЛАРИНА - А вы поете дома за столом?

М. ТУРЕЦКИЙ - Ну, а как же?

К. ЛАРИНА - А что вы поете?

М. ТУРЕЦКИЙ - Да, все подряд.

К. ЛАРИНА - То есть, как на концерте?

М. ТУРЕЦКИЙ - Ну, зачем? Я… у меня есть какие-то там фрагменты, которые, не знаю, я люблю просто спеть в подходящей ситуации. Если я вижу, там, какую-нибудь девушку по имени Лена, она может придти, там, грубо говоря, приготовить обед, я могу спеть: «Я тебя своей Аленушкой зову!», например, ну, то есть, есть какой-то…

К. ЛАРИНА - …как все нормальные люди…

М. ТУРЕЦКИЙ - …есть случай какой-то к случаю. И к случаю можно все что угодно спеть, там, «Мурка, ты мой муреночек», или «Гляжу в озера синие…», или «Я люблю тебя, Россия…». Вот, спрашиваете, а почему вы не хотите уезжать? Можно спеть в этом месте такую песню.

К. ЛАРИНА - А в корпоративах участвуете?

М. ТУРЕЦКИЙ - Вы знаете, участвуем. И получаем даже от этого большое удовольствие. Кроме финансовых, так сказать, вливаний, получаем еще колоссальное удовольствие. Нравится нам работать на корпоративах…

К. ЛАРИНА - Почему?

М. ТУРЕЦКИЙ - … потому что это непосредственный контакт с публикой.

К. ЛАРИНА - Публика такая непосредственная.

М. ТУРЕЦКИЙ - Публика непосредственная. У нас есть свои требования, если вы думаете, что публика может себя вести некорректно, у нас есть требования, чтобы, например, люди не курили в этот момент, не ели в этот момент, чтобы официантское обслуживание прекращалось в этот момент, если они даже сидят за столами. И, ну, как правило, нас приглашают на корпоративные мероприятия какие-то серьезные организации, у которых, там, я не знаю, Новый Год, у которых 8 марта, у которых, там, не знаю, 70-летие Комсомольска-на-Амуре Авиационного завода. И мы летим в Комсомольск-на-Амуре и празднуем с ними. Как правило, они приглашают весь город на этот праздник на стадион, например, или на главную площадь этого Комсомольска-на-Амуре. Или Углич, не знаю, Екатеринбург, Ижевск, Одесса, Потемкинская лестница, мы это тоже называем корпоративом, День города Одесса, когда выстраивается на Потемкинской лестнице 100 тысяч человек, и эта толпа уходит в город, а там стоят огромные экраны, и они тоже видят то, что происходит на этой Потемкинской лестнице. Там выстраивают огромную сцену, которая вист на Морвокзалом, и нас везде там увеличивают вот эти экраны, потому что очень много народу. Это тоже корпоративное движение.

К. ЛАРИНА - На самом деле, да, то, что мы сегодня называем корпоративными концертами, вечеринками, это раньше были, там, всякие профессиональные сборники, начиная с правительственных концертов, которые шли в Кремле, вот, перед Леонидом Ильичом, о котором мы вспоминали в самом начале, да, да, и заканчивая частными вечеринками где-нибудь в клубе КГБ. Нечего, не гнушались, и выступали, и сейчас вспоминают с юмором об этом, очень любят. Это отдельный номер у многих юмористов, отдельный номер программы, рассказ о том, как я выступал на советских корпоративах. Ничего.

М. ТУРЕЦКИЙ - Это очень интерактивная вещь такая, что мы любим. Мы любим импровизировать и вовлекать в нашу песенную стихию свою публику, и на корпоративах это очень легко сделать, заставить людей петь и танцевать, и…

К. ЛАРИНА - Это легко сделать в принципе вообще, ну, боже мой! Для этого совсем не обязательно иметь классическое музыкальное образование.

М. ТУРЕЦКИЙ - Если есть сила убеждения, для этого надо уметь работать с людьми и чувствовать, что они в данный момент хотят.

К. ЛАРИНА - Я вас умоляю! С людьми работают и … эти самые, которые в «Аншлаге» чулок на голову надевают…

М. ТУРЕЦКИЙ - Ну, хорошо… у них же есть востребованность, они же тоже нужны…

К. ЛАРИНА - …работать с людьми…

М. ТУРЕЦКИЙ - Ну, хорошо, молодцы. Они поэтому востребованы, их телевизор показывает.

К. ЛАРИНА - А вам не бывает противно?

М. ТУРЕЦКИЙ - Ну, вы знаете, я редко смотрю телевизор. Может быть, поэтому я себя сберег.

К. ЛАРИНА - Ну, наверняка, есть песни, которые вот вам самому они глубоко…

М. ТУРЕЦКИЙ - В нашем репертуаре?

К. ЛАРИНА - …неприятны…

М. ТУРЕЦКИЙ - В нашем репертуаре?

К. ЛАРИНА - Нет таких?

М. ТУРЕЦКИЙ - Отсутствуют, Ксения, поверьте мне на слово. У меня нет нужды петь песни, которые мне не нравятся. Просто мы из любой песни… вот, она может быть музыкальной банальностью по сути своей, но мы ее напичкаем музыкальным интеллектом и голосами, и она станет произведением искусства.

К. ЛАРИНА - А зачем ей такие почести? Если она сама по себе ничего не стоит, а вы ее выгораживаете своим талантом?

М. ТУРЕЦКИЙ - А, вы знаете, что-то в ней, значит, есть, что нас волнует. Например, песня «Синий туман». Скажем, это, я считаю, супершлягер эпохи перестройки.

К. ЛАРИНА - Этот самый, как его, «Доктор шлягер» который поет?

М. ТУРЕЦКИЙ - Слава Добрынин. Считаю, так сказать, виртуоз припева, талантливейший человек, и целое поколение выросло на его песнях в том числе. И людям нравится, и нам самим нравится. Я не знаю, ну, это как… когда преступник возвращается на место преступления, вот эти песни, там, 70-х-80-х, мы под них взрослели, так получилось, именно под них. И они какую-то имеют ностальгическую…

К. ЛАРИНА - Безусловно, конечно.

М. ТУРЕЦКИЙ - …подоплеку. Что-то происходило в жизни хорошее под эти песни. Мы - раз, берем, вытаскиваем их назад, и, я считаю, народу очень нравится, и нам самим. Я не кривлю душой, я честно вам говорю, вот, как на духу, что нет в нашем репертуаре ни одного произведения, которое мы бы сделали вот вопреки своим желаниям.

К. ЛАРИНА - А заказы бывают? Музыкальные?

М. ТУРЕЦКИЙ - Вот, может, возникнуть заказ. Но, как правило, заказы… у нас бывает заказ от кого? От программы «Что? Где? Когда?» говорят: сделайте, пожалуйста, для нашей передачи песню из кинофильма «Обыкновенное чудо». Мы ее пропускаем мимо, а потом вдруг понимаем, что песня-то гениальная. И она становится…

К. ЛАРИНА - …а с места, для гостя из солнечного Узбекистана?

М. ТУРЕЦКИЙ - Нет, так не бывает.

К. ЛАРИНА - А за большие деньги?

М. ТУРЕЦКИЙ - Ну, мы… так мы же не ресторанная группа. За большие деньги мы… у нас такого понятия Парнас не существует. Понимаете? То есть, здесь есть свои жесткие правила без вариантов.

К. ЛАРИНА - Вы знаете термин, да? Откуда?

М. ТУРЕЦКИЙ - Ну, конечно, я знаю термины, мне, когда было 20 лет, я пару-тройку месяцев работал в ресторане, заменял там кого-то, будучи студентом Гнесинки. Я прекрасно знаю ресторанный репертуар и тематику, и чего там надо делать, и как играть. И как с народом разговаривать. Это все опыт жизни, который в дальнейшем всегда помогает.

К. ЛАРИНА - Я вас очень люблю, чтобы вы понимали.

М. ТУРЕЦКИЙ - Спасибо. Я знаю.

К. ЛАРИНА - Очень вас люблю, и всегда с удовольствием слушаю, надеюсь когда-нибудь попасть на концерт на ваш. Давайте, я уже посмотрю, что пишет нам народ, ради которого, собственно, все и затеяно. Так, грузинское поете? «А поставьте что-нибудь грузинское» - просит Нина. Грузинское поют. Да?

М. ТУРЕЦКИЙ - Мы грузинское поем, но в данном случае сейчас у нас нет с собой пластинки. Случай, бывает, нам подсказывает, что надо спеть что-нибудь казахское, например, вот, пригласил бы нас президент Грузии, мы, конечно, спросили, можно ли ехать к нему, хорошо ли он себя ведет в данный момент (смеется) по отношению к России. Ну вот, например, Нурсултан Назарбаев нас приглашает себе, и мы тогда можем на чистейшем казахском ему спеть песню…

К. ЛАРИНА - …правда?

М. ТУРЕЦКИЙ - …клянусь вам! Песню любви, а какие-то гости высокопоставленные могут спросить: Турецкий, откуда вы знаете казахский? Говорю, мы взяли педагога на 40 минут, он нам поставил произношение.

К. ЛАРИНА - Нет, но тут надо сказать все-таки нашим слушателям, что, на самом деле, это очень легко для людей, у которых абсолютный музыкальный слух, они могут спеть на любом языке.

М. ТУРЕЦКИЙ - Точно.

К. ЛАРИНА - «Передо мной диск вашего концерта, - пишет нам Ирина, - из 34-х номеров 6 - откровеннейшая попса. Это многовато, миленькие мои, драгоценные, уж простите за правду!»

М. ТУРЕЦКИЙ - А судьи кто?

К. ЛАРИНА - Ну, 6 - это мало, на самом деле, ну.

М. ТУРЕЦКИЙ - Не так уж и много.

К. ЛАРИНА - «А есть ли в других странах похожий хор?» - спрашивает Вика.

М. ТУРЕЦКИЙ - Вы знаете, в этой нише частично, вот если, Ирина, да, говорит, откровенная папса? Вот, если Ирина говорит: 6 - это многовато…

К. ЛАРИНА - Из 34-х - это не много.

М. ТУРЕЦКИЙ - …это примерно 15%, вот, есть такая группа «Австралийские тенора», но они все тенора, и поют они… где-то в каком-то сегменте репертуара они с нами могут пересекаться, а вот чтобы была такая группа разнообразных голосов, чтоб были самые низкие в природе мужские тембры бас-профунда, и тенор-альтино, и разнообразнейшие мужские тембры, вот такой второй группы нету, чтобы в таком формате 10 человек работало. Я просто, ну, я изучаю же это, есть сегодня Интернет, и у меня есть много помощников, которые изучают маркетинг, что же происходит на этом рынке в шоу бизнесе. Вот, есть похожие, именно 10 человек, но они поют классику, и у них одинаковые, практически одинаковые голоса. Есть такая еще группа Альдива, четыре мужика, их здесь называют классический Биттлз, я не понимаю, правда, почему.

К. ЛАРИНА - Потому что их четыре.

М. ТУРЕЦКИЙ - Они поют такие медленные композиции оперными голосами. Медленные эстрадные композиции оперными голосами. Тоже в чем-то где-то с нами пересекаются. Но так вот, такое разнообразие репертуара, который есть у нас, и, там, и «Queen», и «Scorpions», и мировая опера, и хор, я его называю «хор кастратов», когда мы поем такими голосами, какими мужчины пели 300 лет назад последний раз, вот, чтобы это все было вместе, такого… я второй такой группы не знаю.

К. ЛАРИНА - А «Доктор Ватсон» не претендует?

М. ТУРЕЦКИЙ - Нет, «Доктор Ватсон» тоже, они поют советскую музыку мужскими голосами, тоже…

К. ЛАРИНА - …и под фонограмму…

М. ТУРЕЦКИЙ - …они где-то, так сказать, некорректно мне сейчас говорить…

К. ЛАРИНА - Почему некорректно? Под фонограмму поют всегда.

М. ТУРЕЦКИЙ - Ну, вам виднее. Это мои товарищи, зачем мне их закладывать? Может, не всегда?

К. ЛАРИНА - «Как вам удается совмещать творчество и талант администратора?» - спрашивает Таня.

М. ТУРЕЦКИЙ - Да, трудно это все уже совмещается, и я сейчас просто молю бога, чтобы мне прислали мощный менеджмент, мне тяжело это все совмещать, и надоело уже это все совмещать, я хочу быть только артистом, и только творить. В студиях, на сцене, на пресс-конференциях, а вот менеджмент тянуть на себе жизнь меня заставляла, потому что у меня не было денег, мне надо было все на себе замкнуть. А теперь я хочу уже сильную, так сказать, продюсерскую фирму создать, где я буду только, так сказать… ну, наблюдать над всем над этим, за всем этим. Вот. И давать какие-то директивы.

К. ЛАРИНА - Про любовь спрашивает Наташа. Расскажите о своей музе, таким творческим человеком обязательно должна двигать любовь.

М. ТУРЕЦКИЙ - Ну, правильно, прямо сейчас вам в прямом эфире я, женатый человек, буду рассказывать о своих музах.

Смех.

К. ЛАРИНА - Но детей много, насколько я знаю?

М. ТУРЕЦКИЙ - У меня есть старшая дочка от первого брака, зовут ее Наташа, она юристом работает в банке. Когда ей было 5 лет, ее мама погибла в автокатастрофе. Вторая супруга моя - гражданка США, ее зовут Лиана, мы с ней давно знакомы, с 2002-го года она живет в Российской Федерации, то есть, ну, определенные жертвы она понесла, у нее была вполне красивая работа в Соединенных Штатах, был свой красивый дом. Она всего этого лишилась, переехала сначала в двухкомнатную квартиру на Тишинке в маленькую ко мне, потом, тут я расширил свои жилищные условия, у нас еще родилась девочка по имени Эммануэль, которой 2 годика, и вот, я это все ценю, я считаю, что она как-то вот, можно сказать, пожертвовала всем ради любви. Вот, где-то вкратце это так. Ну, то, что можно говорить во всеуслышание.

К. ЛАРИНА - Про любимые произведения спрашивают, естественно.

М. ТУРЕЦКИЙ - Про любимые произведения, какие, музыкальные?

К. ЛАРИНА - Ну, наверное.

М. ТУРЕЦКИЙ - А вы знаете, я очень люблю такого композитора, его зовут Джузеппе Верди. Это самый гламурный композитор 19 века. И у его есть такое произведение «Реквием». Это вообще «заупокойная месса» на самом деле, переводится. Но она у него проникнута такой жизненной силой, и такая это, так сказать, «печаль моя светла», как говорится, настолько она проникнута оптимизмом, что я просто обожаю эту музыку. Знаете, я очень люблю разнообразную музыку, и у меня нет, как у меня нет любимой книги, любимого героя, любимой музыки, и я одновременно люблю группу «Kiss», там, не знаю, композитора Монтеверди, это 16 век, не знаю, Вячеслава Добрынина за его припевы, «не сыпь мне соль на рану»… ну, в какие-то моменты, ну, что, собственно говоря, так сказать, надо снять иногда свой воротничок белый, мы все живые люди, нам нравится разное…

К. ЛАРИНА - Миш, а «Beatles» любите?

М. ТУРЕЦКИЙ - «Beatles»? Ну, я не фанат «Beatles», я вам скажу честно, но «Beatles», он в равных долях, знаете, как в нотариальной конторе, в равных долях он тоже присутствует в моем сердце наряду с «Queen», наряду с, не знаю, «Pink Floyd», Майкл Джексон, к Мадонне я спокойно отношусь, считаю, что вот это, так сказать, это супер проявление шоу-бизнеса в чистом виде, то есть это вот такая массовая культура.

К. ЛАРИНА - Все равно, работает человек.

М. ТУРЕЦКИЙ - Великолепно работает.

К. ЛАРИНА - В том смысле, что пашет.

М. ТУРЕЦКИЙ - Не о чем говорить. С нее надо брать пример, как человек заточил себя под свою работу. И при этом умудряется еще жить личной жизнью, рожать детей. Вот. Она гениальная женщина.

К. ЛАРИНА - А кто является автором ваших аранжировок?

М. ТУРЕЦКИЙ - А вы знаете, сейчас ситуация такова, что я, поскольку мы сразу в пяти-шести музыкальных направлениях работаем, я пытаюсь найти лучшее в каждом направлении, и постоянно в поиске людей, которые могут помогать. То есть, я сам не могу делать аранжировки, я сам могу говорить: вот здесь вы мне сделали быстро или медленно, здесь стиль не тот, вот здесь я хочу так, здесь я хочу акцент, здесь я хочу такую тональность... То есть я управляю аранжировщиками, но при этом они в направлении, там, R&B или в направлении, там, симфоджаз. Есть люди, которые в этом разбираются как аранжировщики, естественно, намного лучше, чем я, на то она и профессия аранжировщик. И я пытаюсь найти лучших, лучших, которые существуют в Москве, и пытаемся мы и на Запад как-то проникать, искать там лучших. Это целая большая работа, потому что мы все время развиваемся. Вы говорите: надули шарик и ходите с ним по Красной площади. А я говорю: нет, мы будем свой шарик надувать дальше и дальше, и снеговик этот должен, так сказать, расти, снежный ком должен укрупняться.

К. ЛАРИНА - «Остается ли в вашем репертуаре еврейская духовная музыка?» - спрашивает Бэлла.

М. ТУРЕЦКИЙ - Конечно, безусловно. Мы обожаем эту музыку. Мало того, это наша, так сказать, историческая миссия – возродить забытую в советское время такую сильнейшую, искрометную, глубокую духовную еврейскую музыку. И мы даже в Кремле периодически знакомим людей. Я вам хочу сказать, что еврейская музыка, она имеет такую популярность у славянского народа, если это «Хава нагила», и несколько песен есть на языке идиш, духовные песнопения, песня про Иерусалим. Например, вот я вчера поздравлял знаменитую женщину-кардиолога… вернее, она гинеколог, врач, ее зовут Савельева Галина Михайловна. Ей было 80 лет. И она мне сказала: я полюбила ваш хор 10 лет назад за песню «Иерусалим». Песня «Иерусалим», она, ну, как бы явно еврейского происхождения, но она корни разных народов, начало всех начал. Город такой Иерусалим, и песня об этом. И она говорит: это песня такой сумасшедшей жизненной силы, такой витальности необыкновенной, что у меня просто внутри все поднимается, - она говорит, - когда я слышу эту музыку. Я вижу, что это не только у нее одной. А вчера как раз мы для нее вот эту песню спели – это русская женщина – и она говорит: это самое яркое произведение, самая сильная песня, которую я вообще слышала за последнее время. Поэтому эта музыка еврейская, она всем очень нравится. Но надо только понимать, какая это должна быть музыка, она должна быть интернациональная, она должна быть… она должна быть как произведение искусства, очень… ну, как бы шедевральная, что ли. И мы такие шедевры еврейской духовной музыки, еврейской классики, находим, и несколько фрагментов присутствуют. Но поскольку концерт разнообразный, там итальянские шедевры, там Гендель, там Верди, там Франция, там Бродвей – у нас такая программа – там советские дела, которые мы сильно любим…

К. ЛАРИНА - Песни советских композиторов.

М. ТУРЕЦКИЙ - Александра Пахмутова, там, Дербенев…

К. ЛАРИНА - Миш, тут очень все просят, конечно же, «Царицу ночи» исполнить. Я не знаю, она у нас есть где-нибудь…

М. ТУРЕЦКИЙ - Давайте мы тогда попробуем…

К. ЛАРИНА - Вот на этом диске или на этом?

М. ТУРЕЦКИЙ - А тот работает?

К. ЛАРИНА - Да.

М. ТУРЕЦКИЙ - Ну, включите, там, если он работает, то…

К. ЛАРИНА - Какой номер-то?

М. ТУРЕЦКИЙ - Вот у нас есть «Оперное попурри».

К. ЛАРИНА - Да.

М. ТУРЕЦКИЙ - Он начинается, правда, с нескольких… у нас такой там попурри, надо тогда послушать до, можно промотать до «Царицы ночи»…

К. ЛАРИНА - Уже поздно будет. Давайте мы его просто дадим еще в эфир, и пусть идет…

М. ТУРЕЦКИЙ - Ну, пожалуйста.

К. ЛАРИНА - Значит, мы должны заканчивать уже потихонечку наше с вами общение здесь в прямом эфире. Спасибо большое, очень рада с вами познакомиться и желаю вам всяких творческих успехов, чтобы этот путь еще длился и длился, и было бы чем еще надуть этот шарик.

М. ТУРЕЦКИЙ - Спасибо.

К. ЛАРИНА - Только чтобы не улетал далеко!

М. ТУРЕЦКИЙ - Очень важно, да, очень важно…

К. ЛАРИНА - В открытый космос.

М. ТУРЕЦКИЙ - Да, да, да, да, да. Спасибо, я услышал вас, Ксения. На самом деле, было крайне приятно пообщаться, вы очень глубокая и умная женщина…

К. ЛАРИНА - Я вас умоляю…

М. ТУРЕЦКИЙ - … я прям в глазах читаю…

К. ЛАРИНА - Я… только давайте выберите мне человека, который пойдет на ваш концерт из наших слушательниц, которые так активно принимали участие в нашей передаче.

М. ТУРЕЦКИЙ - А?

К. ЛАРИНА - Сейчас, думаем пока.

М. ТУРЕЦКИЙ - Не, про музу – нет. Вот Ирина, которая осуждает нас за попсу...

К. ЛАРИНА - За попсу. Вот пусть придет и послушает.

М. ТУРЕЦКИЙ - … надо, чтобы она охватила взглядом концерт и сказала потом свое мнение вот в эфире, еще раз до вас дозвонилась.

К. ЛАРИНА - Хорошо. Ирина, значит, мы вам даем билеты, но при одном условии, что вы потом обязательно всю правду скажете, ладно?

М. ТУРЕЦКИЙ - Только честно, Ирина.

К. ЛАРИНА - Спасибо.

ЗВУЧИТ ПЕСНЯ