Олег Янковский - Дифирамб - 2006-05-06
К. ЛАРИНА – Добрый день. Я рада представить вам нашего сегодняшнего гостя – народного артиста Советского Союза, последнего артиста Советского Союза Олега Ивановича Янковского. Здравствуйте.
О. ЯНКОВСКИЙ - Добрый день.
К. ЛАРИНА – Олег Иванович сегодня совершил героический поступок. Как говорили в фильме Мюнхгаузен, Игорь Кваша говорит: не скажу, что это подвиг, но что-то героическое в этом есть. Когда он каждый день спешит на службу. Так вот сегодня на службу идет Янковский, по дороге зашел к нам на "Эхо Москвы". А вечером сегодня спектакль "Шут Балакирев", где извините за выражение, у Олега Ивановича Янковского не последняя роль. По-моему, весь спектакль на сцене.
О. ЯНКОВСКИЙ - Не весь спектакль, и службой назвать это трудно. Это радость какая-то.
К. ЛАРИНА – Спасибо вам большое. Не буду вас мучить. Всех, кто будет портить вам настроение, буду нещадно отключать от эфира.
О. ЯНКОВСКИЙ - Почему?
К. ЛАРИНА – Обещаю вам. Или вас это бодрит?
О. ЯНКОВСКИЙ - Бодрит.
К. ЛАРИНА – Я очень рада, что мы сегодня увиделись, потому что спешу поделиться радостью с нашими слушателями теми, кто еще не видел фильм "Доктор Живаго", который выйдет 10 мая на НТВ в 20.50. Вы сможете увидеть этот многосерийный фильм по мотивам романа Бориса Пастернака, Александр Прошкин режиссер этого фильма. В роли доктора Живаго - Олег Меньшиков, в роли Лары - Чулпан Хаматова, а в роли Комаровского – Олег Иванович Янковский. Но я назвала трех основных персонажей, которые в каждой серии появляются, и в течение длительного времени за их судьбами вы будете следить. Фильм на меня произвел какое-то впечатление, не скажу, что он мне понравился. Он меня просто опрокинул. Мы сейчас начали говорить по поводу этой работы, я поделилась своими гнетущими ощущениями, что этот фильм, по сути, не дает никакого выхода для нас. Для нас, как для общества российского, за плечами которого такая огромная и трагическая история. Я уже цитировала…
О. ЯНКОВСКИЙ - После ваших откровений никто смотреть не будет.
К. ЛАРИНА – Не согласен со мной исполнитель одной из главных ролей.
О. ЯНКОВСКИЙ - Так думал, наверное, и Пастернак, так думал, наверное, и Арабов. Он привнес очень много своих мыслей, своего отношения. К нашим дням. К современным. Поэтому я думаю, что это все-таки приглашение к разговору. Потому что жить и развиваться, мы многострадальная страна. Много что пережили и переживаем сейчас, но, тем не менее, все равно Пастернак нам дает возможность еще раз посмотреть на себя. Это конечно роман срез своего времени, времени достаточно страшного. Но, тем не менее, за эти годы мы тоже хлебнули. Поэтому я все-таки расцениваю, мы не в равной весовой категории, вы смотрели фильм, я целиком еще не видел. Но знаю хорошо сценарий, и подписался под этот проект, понимая, что сегодня нам такое приглашение к этому разговору, размышлению. Что же мы за нация, что за страна, что мы за люди, чего мы делаем, что мы творим. Я думаю, это скорее где-то здесь. По этим соображениям делалась картина.
К. ЛАРИНА – Все-таки приступая к такой работе с режиссером, который немало сделал в кино, достаточно назвать "Холодное лето 1953 года", один из самых знаменитых и важных фильмов в творческой биографии Александра Прошкина. Вы каким-то образом собирались все как труппа театральная, которая приступает к работе над какой-то важной пьесой или это некогда, уже на это времени не хватает.
О. ЯНКОВСКИЙ - Законы кино тем более многосерийный фильм это не как сейчас называется, когда по 180 серий.
К. ЛАРИНА – Сериалы.
О. ЯНКОВСКИЙ - Это все-таки телевизионный фильм, он снимался по законам кино. И меня обвиняют, вы же давали слово не сниматься в сериалах. Нет, упаси боже, в сериалах.
К. ЛАРИНА – Есть сериалы и сериалы.
О. ЯНКОВСКИЙ - Это телевизионный многосерийный фильм. Тем более по такому материалу. Но принцип конечно в отличие от театра хорошо или плохо я не знаю, но обговариваются, скажем, актер встречается с режиссером, обговариваются какие-то принципы, что бы хотелось режиссеру от актера, а актеру от режиссера. И также у меня состоялась встреча, чтобы выслушать мое отношение к Комаровскому, конечно, отличается даже от того, что есть в романе и от того, что делал замечательный Род Стайгер. Я сейчас не помню английского актера. Но все-таки это понятно, что люди делали из другого общества, с другим менталитетом, историей. И копошиться для них в непонятных вещах им не хотелось. Там все-таки разыгрывается любовная история, особенно в английском варианте. Поэтому конечно обсуждается на репетициях. То, что делает иногда Никита Михалков, сейчас "Двенадцать разгневанных мужчин" снимал. Опять собрал команду, каждый день репетировали, потом после съемок оставались. Это конечно счастливый случай, но у него все-таки это экран, не телевизионная картина, поэтому собрать всех это дело сложное. Да может быть и не нужно.
К. ЛАРИНА – Мы сейчас вспоминали актеров, которые исполняли эту роль в других экранизациях, не наших, все-таки давайте напомним, что это первая отечественная киноверсия романа "Доктор Живаго".
О. ЯНКОВСКИЙ - Наконец-то.
К. ЛАРИНА – Не прошло и века. Но тем не менее, Комаровский это действительно такой дьявол во плоти.
О. ЯНКОВСКИЙ - Почему?
К. ЛАРИНА – Потому что мы видели в предыдущих версиях и то, что в романе это как-то все равно все это проглядывает. И внешний его облик, и поступки и то, что, конечно, он как мужчина очень соблазнителен для любой женщины. И для матери и для дочери. И для меня тоже вопрос. Мы обсуждаем не фильм, который вы не видели, а говорим о романе. Поэтому я надеюсь, что большинство наших слушателей понимают, что такое роман Пастернака "Доктор Живаго" и сюжетная линия вам известна. Но мне кто-то сказал из моих знакомых, посмотрев этот фильм, Янковский не сыграл Воланда, но он его сыграл в "Докторе Живаго".
О. ЯНКОВСКИЙ - Как завернули глубоко.
К. ЛАРИНА – Нет никакой внутренней связи? Все равно это из той же серии, что вечно хочет зла и вечно совершает благо. Или этого здесь нет.
О. ЯНКОВСКИЙ - Нет. Это я бы не хотел играть, я бы не согласился, если бы Арабов, а Арабов с каким-то таким не уважением, но вниманием, потому что сегодня в нашем обществе Комаровские они во многом определяют. Как они живут, как они просчитывают. Не хочу называть фамилии, но их можно много…
К. ЛАРИНА – Прагматичные люди.
О. ЯНКОВСКИЙ - Да, которые так живут и с присутствием какого-то цинизма, расчета, холодной головы и в то же время влюбляются, любят свои семьи, своих невест, любят просто каких-то женщин. Это все очень где-то рядышком. И мне хотелось, чтобы сегодня посмотрев картину, сказали: о, вот он где-то совсем рядышком.
К. ЛАРИНА – Нет таких людей. Я таких не видела. Вы сыграли мечту. Таких людей нет. Почему про Воланда вспомнила. Потому что сейчас мне пришла в голову эта аналогия еще по одной сцене, когда он приезжает в этом заброшенный дом. Это абсолютно приход Воланда в подвал к Мастеру и Маргарите, где он им предлагает руку и спасает их и вырывает из этой жизни.
О. ЯНКОВСКИЙ - Я сейчас не знаю, что ответить. С какой-то стороны мы зашли.
К. ЛАРИНА – Я думаю, что кто-нибудь об этом напишет, но я была первая, кто об этом сказал. А как вы для себя определяли этого человека, ведь мы про него ничего не знаем. Его биография нам неизвестна. До первого появления его в канве сюжета.
О. ЯНКОВСКИЙ - Фантазировал, в России в это время много было иностранцев. Биографию я не писал, но понятно, что в какие-то ранние годы он оказался в России, с европейским мышлением, безусловно. Поэтому он смог просчитать и жил с каждой властью. А за эти годы поменялось много чего. И это очень важно. Верующий ли он человек, наверное, верующий. Но что он исповедует католицизм или протестантство, неизвестно. Может быть даже протестантство. Поскольку действительно протестанты больше успели тогда в развитии в этом плане. И, в общем-то, в чем-то неустроенный человек. И поэтому встреча с Ларисой, конечно, его опрокинула тоже как человека, потому что имел все. И имел даже возможность любить, кого хочет. Тем более в те трудные годы обеспеченный человек и достаточно щедрый человек. Но вот эта девчонка, потому что я думаю, что что-то от Лолиты присутствует. По крайней мере, так для себя это оправдание искал. Потому что эта встреча в карете их вторая это сигнал, да не только, первая встреча даже в поезде, это сигнал скорее от Ларисы. Как от любой женщины. Когда женщина обращает внимание, так задумывается, то может, даже не замечаете этого, но от вас очень сильный импульс идет.
К. ЛАРИНА – Манок.
О. ЯНКОВСКИЙ - К мужчине. Поэтому произошло это именно в карете. И такого сопротивления особенного как мы и не почувствовали. Эту сцену я видел на озвучании. Можно было, наверное, по-другому, но в условиях зимы, карета, можно ее было сделать еще ярче, интереснее, неожиданнее. Хотя мы эти сцены не умеем снимать, но, тем не менее, наверное, можно было. Но условия съемок. Так что я так наговорил, у нас просто времени не хватит, чтобы подробнее, но я повторяю, что мне это важно. И если бы мне кто-то после картины сказал, ну ты сыграл не время. Вышла статья в какой-то газете, что артист не время играет, а свое отношение ко времени. И конечно, отношение к людям, хотя для меня важно, что это какой-то сегодняшний узнаваемый человек Комаровский.
К. ЛАРИНА – А вот эта любовная линия, которая происходит на фоне исторического слома эпох, что дает этот фон, если говорить о времени. Это же не просто взаимоотношения и любовная история в чистом виде. Она же не зря прописана через такие страшные переломные моменты исторические, которые переживала наша страна. Вот как это одно с другим связывает, как одно на другое влияет. Отношения человеческие и исторический фон, во время которого это все происходит.
О. ЯНКОВСКИЙ - Мне трудно. Это вопрос к исследователям.
К. ЛАРИНА – Но для вас это важно, когда это происходит? Или вы мне сейчас скажете, мне неважно.
О. ЯНКОВСКИЙ - Мне важен сегодняшний день. Могла история со мной такая случиться? - могла. Вот я в предлагаемых обстоятельствах. Могла такая женщина рыжая…
К. ЛАРИНА – Ведьма.
О. ЯНКОВСКИЙ - Да, человек который как-то устроен в жизни, имеющий достаточно много чего, включая семью, внуков, и вот как в жизни бывает, встречается и вдруг переворачивает тебя. В романе это хорошо, в жизни, наверное, страшно. Вот так потерять все. И хотя это вроде бы любовь, нет, это непростое дело.
К. ЛАРИНА – То, что называл Пастернак высокой болезнью.
О. ЯНКОВСКИЙ - Да. И, наверное, это хорошо действительно в поэзии или в романах. А в жизни, когда это только происходит и человек ничего с собой сделать не может. Это не влияет это 1917-й год, 1904-й год…
К. ЛАРИНА – Это может только мешать.
О. ЯНКОВСКИЙ - Да. Или это 2005 год.
К. ЛАРИНА – С Юрием Живаго он все-таки антипод я так понимаю по тому, как выстроено и кино и роман, антипод Комаровского. В чем они разные? Принципиальные какие-то вещи, в которых вы никогда не сойдетесь. Потому что там есть такие диалоги очень философские, которые нас возвращают к диалогам Достоевского. Мне даже вспомнился еще один персонаж из литературы, Свидригайлов.
О. ЯНКОВСКИЙ - Да, да. Да, наверное, антипод. Я только вам задам вопрос. Скажите, вы посмотрели картину. В медицине что сделал Живаго?
К. ЛАРИНА – Чего-то там он резал.
О. ЯНКОВСКИЙ - Но он не стал великим.
К. ЛАРИНА – Не стал.
О. ЯНКОВСКИЙ - В поэзии, что он сделал?
К. ЛАРИНА – Написал гениальные стихи. Это, правда, Пастернак написал.
О. ЯНКОВСКИЙ - Дело в том, что и Прошкин говорил, что Живаго это не Пастернак. Пастернак между строчками это, безусловно, конечно. Хотя достоинств других огромное количество. Это его нравственность, безусловно.
К. ЛАРИНА – Но при этом, сколько жизней он сломал.
О. ЯНКОВСКИЙ - Вот только я хотел сказать, вы с языка сняли. Отношение к семье, где двое детей. И отношение к Ларисе. И судеб поломал-то много. И свою судьбу. И Комаровский, который так выстоял и даже в эти трудные минуты он даже выдернул эту несчастную женщину, чтобы помочь ей.
К. ЛАРИНА – Как интересно. Жалко, Меньшикова нет. Он бы сейчас защитил своего персонажа. Но муки совести, меня лично разделяет, что я увидела в том, что он совестливый человек…
О. ЯНКОВСКИЙ - Безусловно.
К. ЛАРИНА – То есть, чего не хватает Комаровскому. Он как-то это пробрасывает. Это неважно, сейчас важнее другое, с этим потом я разберусь.
О. ЯНКОВСКИЙ – Наверное, так. Я совсем не идеализирую Комаровского, упаси бог, у него много отрицательных вещей. Но так уж совсем черными красками как его представляли, и в том числе и даже в романе и поэтому Арабов с большим вниманием отнесся к этой личности.
К. ЛАРИНА – Я надеюсь, что мы говорим на понятном языке о фильме "Доктор Живаго". Который выйдет 10 числа на канале НТВ, потому что мне бы очень хотелось, чтобы мы потом обязательно обсудили это с нашими слушателями, это будет интересно.
О. ЯНКОВСКИЙ - Я еще хочу не в плане рекламы, а конечно на эти 10 вечеров картина заслуживает, чтобы ее посмотреть спокойно. Вышла на DVD уже официально. И конечно, кто располагает средствами, потому что она не очень дорого стоит. Я думаю, что и Пастернак и то, что сделали мы, это заслуживает внимания и спокойно без рекламы посмотреть картину.
К. ЛАРИНА – Безусловно, это отдельное произведение. Его в чистом виде экранизацией не назовешь. И я думаю, что будут не правы те, кто возьмет книжку в руки, и будут сравнивать: ага, тут этого нет, тут он так сказал, тут не так. В этом ценность мне кажется этой картины, что тут оригинальный сценарий написан…
О. ЯНКОВСКИЙ - Очень талантливым сценаристом Арабовым. Его даже сценаристом не назову, он писатель. У него взгляд на все вещи. Это автор последних почти всех сценариев для Сокурова.
К. ЛАРИНА – И, кстати, писатель замечательный. У него книжки очень хорошие выходили.
О. ЯНКОВСКИЙ - Поэтому сразу чувствуется.
К. ЛАРИНА – Скажите, вы же режиссер, Олег Иванович, вы же конечно ставили…
О. ЯНКОВСКИЙ - Один фильм снял.
К. ЛАРИНА – И что же, все говорят, что это такой наркотик, один раз снимешь, и дальше так затягивает, что невозможно к этому не вернуться.
О. ЯНКОВСКИЙ – Ну, вот вы и ответили. Наркотик.
К. ЛАРИНА – И что теперь? Действует?
О. ЯНКОВСКИЙ – Действует, да. Несколько лет мы искали сценарий. Пришла нам какая-то идея с Аграновичем, опять будем делать вместе. Заранее забегать не хочется, но осенью дай бог, начнем. "Герой нашего времени". По мотивам. Там мало что осталось.
К. ЛАРИНА – В смысле Лермонтова.
О. ЯНКОВСКИЙ - Да, но это современные дни. Просто обозначать. Может быть, будет картина под другим названием. "Герой нашего времени" в кавычках подразумевается, а может быть, буквально будут кавычки. Если мне посчастливилось сыграть "Полеты во сне и наяву" это кризис среднего возраста и как-то мы отчитались, нам всем действительно было по 40 лет, то сейчас я рубеж перешел, 60 лет. И вот такой благополучный человек, оказавшийся актер по сценарию, и вроде бы, а уже мало что может. Если ни ничего не может. Даже полюбить, почувствовать. Вот так примитивно, хотя все на Водах происходит, в Карловых Варах. Все это напоминает, а то время и тоже напоминает наше время. Если удастся, я не могу сказать, что я буду буквально себя играть.
К. ЛАРИНА – Это кризис какого возраста?
О. ЯНКОВСКИЙ - Мне очень хотелось, чтобы это Никита Михалков играл. Он такой мощный, стоящий уверенно на ногах. Ему понравился сценарий, но он завяз сейчас с "Утомленными солнцем-2" и с картиной, которую в промежуток снял "Двенадцать разгневанных мужчин". Так что придется самому это сделать.
К. ЛАРИНА – Это кризис какого возраста?
О. ЯНКОВСКИЙ - Вот моего.
К. ЛАРИНА – Как это назвать. Какого. Мы же любим диагнозы ставить.
О. ЯНКОВСКИЙ - Госпожа Ларина, формулируйте.
К. ЛАРИНА – Я боюсь показаться бестактной.
О. ЯНКОВСКИЙ - После 60 лет.
К. ЛАРИНА – Переходного.
О. ЯНКОВСКИЙ - Тогда это не возраст. Состояние души. Он достаточно спортивен и бегает каждое утро герой, которого придется играть. А вот состояние души.
К. ЛАРИНА – Вообще я смотрю, достаточно часто в вашей биографии появляются так персонажи в таком пограничном состоянии во взаимоотношениях с миром. Вот "Полеты во сне и наяву" вспомнили. Всю фильмографию вашу перечислять, конечно, смешно. Все это знают.
О. ЯНКОВСКИЙ - Вообще-то артист этим должен заниматься. Если складывается судьба, не когда ты зависим, чего тебе предложат, на то ты готов идти, когда складывается судьба, и к тебе уже как-то по-другому относятся, и понимают, что с этим артистом можно о чем-то выговориться, по какому-то поводу собраться очень важному, это мучает режиссера, сценариста. Ну, еще артист также думает по этому поводу. Это счастливый случай. Конечно, извините, я так в сторону, чтобы слушателям было понятно, чем стала помимо ее таланта такого певицы, она еще как акын, что с ней происходило, то и пела.
К. ЛАРИНА – Это вы про кого?
О. ЯНКОВСКИЙ - Алла Пугачева. И поэтому если она влюблялась, через неделю кто-то писал песню, она исполняла. Что-то с ней происходило, она разводилась, она страдала…
К. ЛАРИНА – Именно в этом смысл заниматься творчеством.
О. ЯНКОВСКИЙ - Конечно. Так что то, что с тобой происходит, какие процессы, очень важно.
К. ЛАРИНА – Я вам могу другую певицу привести в пример. Не нашу. Эдит Пиаф. Абсолютно вся ее жизнь расписана в этих песнях.
О. ЯНКОВСКИЙ - …Чтобы было понятнее. А так, наверное, художник, поэт, композитор и литератор это обязательно. А если так, это становится декоративным и никому не нужным. Ну, хорошо, ну хорошо. А тут задел, что-то такое сказал, что меня волнует артист, тогда замечательно.
К. ЛАРИНА – Когда происходит этот момент узнаваемости, тогда есть уже смысл.
О. ЯНКОВСКИЙ - Значит, выстрел не впустую.
К. ЛАРИНА – Безусловно. Пока далеко мы не отходим от "Доктора Живаго", поскольку наши слушатели интересуются, когда Олег Янковский впервые прочитал роман, и помнит ли он свои первые ощущения от него.
О. ЯНКОВСКИЙ - Да, помню. Я не помню точно год, какой. Но когда был запрещен роман и я получил от Петра Штейна моего товарища, сына драматурга Штейна режиссера мы дружны и он, поскольку ближе к литературному миру, он имел возможность рукописи давать. Я помню, что первое мое впечатление, не под подушкой буквально, но при зажженной лампочке я прочел. Тогда это запрещенный роман был. И уже Нобелевская премия была у Пастернака и отказ от нее вокруг этого имени. Поэтому впечатление усугублялось от этой ситуации такой странной. И выступление против Пастернака наших соотечественников. Сейчас я не перечитывал роман и даже не хотел, потому что понимал, что сегодня что-то будет не интересно. А сценарий Арабова я перечитал с большим удовольствием. Вы понимаете разницу.
К. ЛАРИНА – Безусловно, я, кстати, перечитала роман.
О. ЯНКОВСКИЙ - Вы согласны со мной, что сегодня…
К. ЛАРИНА – Безусловно. Но есть еще один момент. Я вообще не представляла, как это можно все экранизировать, потому что то, что было до этого, это было совершенно все упрощено до уровня сюжета, что мы вспоминали и американский фильм и английский. А с другой стороны, безусловно, это проза поэта. И ее говорить, там же диалоги совсем другие в романе, не говоря уже про авторский текст. И то, что сказал Арабов, он сделал невозможное практически. Он его не упростил, он его не под себя не подгреб как житель РФ 2006 года, гражданин. Абсолютно. Он все смысловые акценты оставил. Даже мало этого, он какие-то вещи наоборот, укрупнил. Какие-то очень важные, которые могут пролистаться.
О. ЯНКОВСКИЙ - Согласен с вами. С учетом уже нашего времени он все это как человек тонкий, нравственный…
К. ЛАРИНА – С учетом нашего знания уже о том, что случилось. Это очень важно.
О. ЯНКОВСКИЙ – Говорят, большое видится на расстоянии. То есть определенно он пересмотрел время. Это очень важно. Это в картине есть.
К. ЛАРИНА – И еще один вопрос по поводу опять же романа. Спрашивают вас, как вы думаете, а почему все-таки он произвел такое впечатление на советскую власть, что они там увидели.
О. ЯНКОВСКИЙ - Вы что сказали, когда мы с вами встретились?
К. ЛАРИНА – Что выхода не оставляет никакого, что это приговор и народу, и власти.
О. ЯНКОВСКИЙ - Что выхода нет, я с вами не согласен. Но то, что приговор и народу, тут вопрос хочется задать, что же мы за народ такой. И времени, и конечно то, что вытворяли с нами политики. Вот все вместе выпустили этого джинна из бутылки и что это такое, и как это страшно. Поэтому эти должны мучить вопросы. А так чтобы безысходности нет. Все-таки исправляется в нашей с вами стране. Я какие-то вещи положительные вижу, безусловно. Но так, чтобы опустились руки совсем и махнуть, я тут принципиально не согласен.
К. ЛАРИНА – Мы с вами еще тему затрагивали. Но ведь тоже уже это классическая тема в этом романе и об этом все литературоведы пишут и читатели обсуждают. Я не люблю, оно уже такое общее место стало, но русская интеллигенция и власть. Вот их взаимоотношения. Стремление не заметить, не увидеть, пропустить, спрятаться от этого. Возвращаясь к Юрию Живаго. Вот это возмездие, которое он так требовал для Комаровского. Он его сам получил за свое. За свой позор, за свое молчание.
О. ЯНКОВСКИЙ - Сложные вопросы сейчас поднимаете. Кто революцию сделал? Какое количество интеллигенции помогло этому. Так что тут мы с вами не разберемся. Вообще интеллигенция и политика это очень такие вещи, хотя с другой стороны, пришедшие в политику великие умы - Сахаров.
К. ЛАРИНА – Они ничего не изменили, Олег Иванович. Они дали надежду, что когда-нибудь мы изменимся.
О. ЯНКОВСКИЙ - Ну хотя бы надежду.
К. ЛАРИНА – Через несколько поколений, что не все потеряно.
О. ЯНКОВСКИЙ - Так что это вопрос такой. Что интеллигенция приносит пользу в этих сложных процессах или какой-то вред - это вопрос вопросов.
К. ЛАРИНА – А вы не сможете на этот вопрос ответить?
О. ЯНКОВСКИЙ - Я вчера слышал вашего шефа. Надо ли пересматривать историю в годы войны. И вот и на его позицию можно встать и можно встать на позицию людей, которые убедительно говорили, ну не надо уже трогать это все. Тоже там есть какой-то смысл. Но так однозначно не ответить на этот вопрос. Но вообще мы должны знать все, конечно.
К. ЛАРИНА – Кстати, надо или не надо. То, что сделал фильм "Доктор Живаго" и сделает, он сказал: надо. Автор этого фильма вместе с вами сказали: надо говорить, называть вещи своими именами.
О. ЯНКОВСКИЙ - Но если опускаются руки, то тогда мы не помощники. Вы согласны со мной?
К. ЛАРИНА – Согласна.
О. ЯНКОВСКИЙ - Тогда мы сделали вредную картину.
К. ЛАРИНА – Не знаю, мне кажется, что пока такие фильмы можно снимать, на эту тему говорить вслух, уже не все потеряно. Я уверена, что получите вы массу критики, и обсуждать будут в первую очередь, как это в последнее время повелось, я уже на это обращала внимание не раз в программах, обсуждают не художественные достоинства или недостатки фильма, а идеи, которые в нем заложены. Я не знаю, хорошо это или плохо, но когда дело касается непосредственно нашей жизни и нашего существования и нашей недавней истории, которая такая, как такая рана незаживающая. Вы вспомните "Штрафбат" сколько вызвал споров, фильм.
О. ЯНКОВСКИЙ - Хорошая картина.
К. ЛАРИНА – Замечательный фильм. Сколько "Дети Арбата" вызвал споров Андрея Эшпая. Да тот же "Мастер и Маргарита", который мы тут вспоминали. "Гибель империи" Владимира Хотиненко на Первом канале проходивший. И все обсуждается, так или не так мы оцениваем историю. Так или не так. Вы же тоже в этом фильме оцениваете историю.
О. ЯНКОВСКИЙ - Это точка зрения субъективная. Как-то сразу поставить на свои места. Никто же не говорит, что это в последней инстанции все. А это взгляд художника. Если интеллигенция помогает развитию, а это, безусловно, развитие, художники помогают. И действительно лучший театр помог осознанию общества. И хороший кинематограф, хорошая литература и хорошая живопись, музыка.
К. ЛАРИНА – И "Шут Балакирев", между прочим.
О. ЯНКОВСКИЙ - Да.
К. ЛАРИНА – Которого вы сегодня будете играть. Я надеюсь, вам не помешает, поможет сегодняшний разговор.
О. ЯНКОВСКИЙ - Может быть.
К. ЛАРИНА – Пришло время отвечать на вопросы слушателей. Алло. Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ – Здравствуйте. Меня Георгий зовут. Я грузин. Я хочу Янковскому пожелать здоровья, всех благ, всего хорошего, чтобы у него душа радовалась. Мы его очень любим. И еще что хочу сказать, чтобы правительство РФ поменялось. Вот такие как Янковский заслуживают других людей, чтобы руководили Россией. Всех благ, обнимаю, целую.
К. ЛАРИНА – Спасибо. Предлагает наш слушатель Георгий возглавить временное правительство Олегу Ивановичу. Не знаю. Янковский и политика…
О. ЯНКОВСКИЙ - Нет.
К. ЛАРИНА – А были искушения в жизни?
О. ЯНКОВСКИЙ - Были, предлагали министром культуры быть России. Но как-то я день подумал об этом.
К. ЛАРИНА – Пришел в ужас.
О. ЯНКОВСКИЙ – Мне сказали: отец, муж, что ты, подумай. Окстись. Так что нет. Надо заниматься, может быть, тоже большая политика, честно заниматься своим делом. У нас даже сложился с вами какой-то сегодня разговор о последней моей работе. А впереди, надеюсь, тоже какие-то, а сегодня вечером пойду играть спектакль, от роли в котором я получаю удовольствие. Первого императора, тоже который непростой человек и с Россией такого натворил, с одной стороны замечательно, с другой стороны. Но вот тоже так прикоснуться и через сколько веков-то, но обратиться, Господи, да помоги нам еще раз вывернуться из этого положения. То, конечно, все, что мы ощущаем как-то, это в моих каких-то эмоциях этот крик в зрительный зал он очень важный.
К. ЛАРИНА – А может быть действительно с нами нужно как Петр Первый. Не спрашивая. Так надо. И бороды сбривал, и кофе заставлял пить, я так говорю примитивно. Но по сути-то так.
О. ЯНКОВСКИЙ - Сейчас договоримся до плохого совсем. Такой мощной огромной страной руководить я не очень понимаю как. Может быть, действительно только так и надо.
К. ЛАРИНА – Следующий звонок. Пожалуйста.
СЛУШАТЕЛЬ – Здравствуйте. Мне бы хотелось поговорить насчет "Доктора Живаго", я прочитала роман, вернее сначала посмотрела фильм американский, мне понравился очень. И поэтому я прочитала роман. И роман мне не понравился. Вот сейчас мы посмотрим новый фильм. Вы сейчас хватили Арабова сценариста, это сотоварищ Сокурова. Вот у Сокурова был фильм "Телец", я посмотрела, увидела там одну сцену, которая меня буквально возмутила. Когда Ленин с Крупской отдыхают, лежат и съемка со стороны ног, посмотрите, какие они некрасивые, как они плохо одеты. И так далее. Фильм очень тенденциозный. Понимаете, ведь Крупская она в молодости была красавица. Ленин разве он хотел чего-то для себя лично? Пусть у него были ошибки, но ведь народ-то был доведен до скотского состояния при этом царе вашем великом.
К. ЛАРИНА – Нашем.
СЛУШАТЕЛЬ – Да, которого вы сейчас хвалите, превозносите на все лады.
К. ЛАРИНА – Мы Петра Первого сейчас…
СЛУШАТЕЛЬ – Не Петра, а Николая.
К. ЛАРИНА – Николая Второго канонизировала русская православная церковь.
СЛУШАТЕЛЬ – Она у нас как флюгер, наша церковь, куда повернут туда…
К. ЛАРИНА – Как вас зовут, простите?
СЛУШАТЕЛЬ – Татьяна.
К. ЛАРИНА – То есть можно как-то резюмировать вашу речь?
СЛУШАТЕЛЬ – Еще, что хочу сказать.
О. ЯНКОВСКИЙ - Вы сказали: вашего императора. А это не ваш император был, включая и Николая Второго. Вы к истории совсем никакого отношения не имеете? Генетически, памяти.
К. ЛАРИНА – Человек явно защищает, конечно, советскую страну. Да, понятно, что у каждого свое отношение к своей истории. Вот наша слушательница считает, что это было самое светлое время в нашей исторической жизни.
О. ЯНКОВСКИЙ - Я только отвечу на вопрос. Тогда вам тоже наша картина не понравится. Если вам понравился фильм американский, не понравился роман, то, наверное, тут общего языка с нашей картиной, картиной размышления и своей точкой зрения ко времени, что произошло с нами. Я там не жил в то время, но годы с нами, поскольку я причастен так же, как причастен, хотя отношения тоже не имею, как вы можете догадаться, но к расстрелу царской семьи. Которая сегодня стала святыми. Но я как совестливый человек понимаю, что это не человеческое дело было, и я этим тоже мучаюсь.
К. ЛАРИНА – Кстати, живем в эпоху такой же шизофрении, абсолютного раздвоения личности, если говорить о личности как о государстве, если мы говорим про Николая Второго. Совершенно поразительная вещь. Канонизирован, похоронен, занесен в святые. А Генпрокуратура…
О. ЯНКОВСКИЙ - Я первого императора сыграл и последнего. Видите, как все складывается в моей жизни.
К. ЛАРИНА – А Генпрокуратура отказала в праве называть Николая Второго жертвой политического режима. Понимаете. То есть это как бы случайная такая, кирпич пролетел. Случайная смерть. Ладно, это мы ушли в сторону. Но, тем не менее, звонок тоже важный. Тема понятная, которую затронула наша слушательница, ссылаясь на свое собственное отношение и мнение. Что можно, что нельзя, если мы говорим о реальных фигурах каких-то, если говорить в данном случае о фильме "Телец" Юрия Арабова. Вот здесь для вас есть какие-то законы как для зрителя?
О. ЯНКОВСКИЙ - Вопрос что допустимо, что нет. Наверное, справедливо может быть, нужно было как-то тактичнее, эти порванные чулки. Хотя это может быть часто и у наших, собираемся куда-то, у моей супруги рвутся колготки вдруг и у вас, наверное. Можно не заметить. Но это житейское дело. Там теплая сцена такая. Хотя он больной уже и она.
К. ЛАРИНА – Там, кстати, есть любовь в этом фильме.
О. ЯНКОВСКИЙ - Да, теплая сцена, там есть любовь, и она над ним как над больным уже человеком. Хотя можно было тактичнее. Но картина и взгляд, хотя Арабов и Сокуров утверждает, что я не хотел конкретно о Ленине, а человек в таком состоянии находится. Это мог бы ученый, это мог быть писатель. Но поскольку это связано со временем, он решил рассмотреть вот эту личность. И последний кадр, когда вызывает Кремль Крупскую, она убегает, он остается один, мне кажется, замечательный кадр. Такие глаза и актер сыграл, я просто преклонил колено. Когда мы встретились после просмотра, я говорю: спасибо вам за этот кадр. Там вся трагедия человека. И к этому может придти любой, необязательно политик. Но Сокурову важно было на эту тему с Арабовым поговорить. Но план у Мозгового актера, который исполняет роль, просто замечательный. Длинный, долгий и это вся прожитая жизнь в такой болезненной оценке. Мне кажется это очень сильно.
К. ЛАРИНА – Еще звонок. Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ – Добрый день. Геннадий. У меня вопрос. Такой простенький вопрос. Как господину Янковскому живется лучше в этих временах или в советских. Я про себя сразу могу сказать, я в советские времена очень неплохо проживал, но не дай бог их обратно.
О. ЯНКОВСКИЙ - Тоже так однозначно я не отвечу. Проживал фраза такая, жить это другое немножко. Я артист и как-то мне советское время дало, во-первых, возможность я там был востребован. И поэтому жаловаться я не могу. Я не определял, было трудно писателям, запрещали, режиссерам запрещали. Артисту запрещать чего. Если фильм был принят, он выходил.
К. ЛАРИНА – Почему, у нас же были артисты, которые достаточно тяжелые времена переживали. Вы знаете лучше меня, были черные списки на "Мосфильме" на "Ленфильме" на центральных киностудиях.
О. ЯНКОВСКИЙ - Я говорю относительно себя. Конечно, были.
К. ЛАРИНА – Вот вам повезло, скажите?
О. ЯНКОВСКИЙ - Повезло. Потом был момент какой-то, когда Тарковский не вернулся, начал снимать "Жертвоприношение", то хотел естественно снимать, как всегда он Солоницына из картины в картину снимал, Гринько. Ну, естественно после "Ностальгии" он хотел, чтобы в "Жертвоприношении" играл я главную роль.
К. ЛАРИНА – А вас не выпустили тогда?
О. ЯНКОВСКИЙ - Не выпустили.
К. ЛАРИНА – А чем мотивировали?
О. ЯНКОВСКИЙ - Что занят Янковский. Я только потом об этом узнал от уже жены Ларисы, от жены Тарковского, что он добивался тебя, он сказал, нет, нет, вроде от моего имени говорил, что Янковский занят, он не может сейчас сниматься. Так что как-то и естественно меня это коснулось. Но испытание для любого художника, я сейчас совсем уже не причисляю, я имею в виду автора, наверное, сегодняшний период тяжелый. Вот в борьбе что-то рождалось. В борьбе писались сценарии, их не пропускали, они лежали, потом к ним возвращались. Сегодня когда все возможно, сценариев нет, литература молчит. А сначала было слово, и если нет хорошей литературы, хороших пьес, хороших сценариев, современных как это было в советское время период 60-е годы 70-80. Просто сейчас пальцев на руках не хватит, чтобы всех перечислить, какие были прекрасные. И тут же рождались театральные процессы. "Современник", Таганка, Эфрос БДТ с Товстоноговым. В Грузии замечательные театры. Сегодня конечно тяжелый период. Это испытание, но мы в пути. Мы должны научиться в этих демократических, если у нас будет развиваться демократия дальше, мы не вернемся куда-то опять, непонятно куда, это будет развиваться, то мы должны исследовать общечеловеческие вещи, как мир исследуют. Хотя сейчас все переживают кризис. И Италия, Франция. Имеется в виду художественный. Не могу сказать, что в Америке, мюзиклы они делают хорошо, а что касается какого-то психологического интересного…
К. ЛАРИНА – А вы посмотрите, какую дрянь сейчас играют американские звезды в кино. Актеры, перед которыми мы преклонялись и ваши коллеги, и друзья в том числе. И Де Ниро.
О. ЯНКОВСКИЙ - И Аль Пачино и Хоффман. Так что хотя есть какие-то победы, безусловно. Но в плане художественных открытий допустим, картина "Схватка" с Де Ниро и с Аль Пачино, замечательно сделал в этом жанре. Но по большому счету она просто индустрия хорошо сделанная. Но хочется видеть, чтобы Николсон как в "Кукушке" что-то сделал такое. Хочется видеть Де Ниро, который сделал в ряде картин замечательных открытий. Сегодня такого нет. Таких потрясений. Это какое-то общее состояние, мы списываем как начало века, как ранняя весна или зарождается…
К. ЛАРИНА – Это надо пережить.
О. ЯНКОВСКИЙ - Конечно. Потому что все живое, Мы же тоже люди, и рождаются процессы. И будет, в какой стране не знаю, но я все думаю, как начало каждого века, 19-го, 20-го, 21-го тоже за Россией. Я в это верю. Что у нас какой-то будет взрыв обязательно.
К. ЛАРИНА – А театру в этом смысле легче или труднее сегодня, чем кинематографу?
О. ЯНКОВСКИЙ - Сейчас театру труднее. Был период, когда кинематограф был, вы со знанием дела обращайтесь, потому что я руководил "Кинотавром" и все эти процессы видел и ужас, что снимают.
К. ЛАРИНА – Начинался когда "Кинотавр", кстати, там не из чего было выбирать. Пять фильмов в год они все пять здесь и сидят на "Кинотавре".
О. ЯНКОВСКИЙ - А потом был следующий период. Когда 400 картин и одна другой страшнее. И сейчас кинематограф встает на ноги это, безусловно. А что касается театра, вы посмотрите, Островский в одном театре, в другом, третьем, четвертом.
К. ЛАРИНА – Шекспир. Чехов.
О. ЯНКОВСКИЙ - Шекспир - здесь, здесь, Чехов - тут, тут, тут. Это ведь не от хорошей жизни. Хотя все авторы замечательные. Их надо ставить, безусловно. Но это отсутствие современной пьесы. Это, конечно, очень мешает театру.
К. ЛАРИНА – А как вы думаете, почему, потому что нет талантливых людей или может быть, потому что трудно еще сформулировать свои отношения со временем.
О. ЯНКОВСКИЙ - Это процесс, который сегодня происходит, как долго он еще будет продолжаться. Но это такой тяжелый процесс. Нет художнической идеи. И поэтому вроде по заказу: Коля напиши сценарий. А про что ты хочешь? Ну, если бы я знал, я бы к тебе обращался что ли. Про что я хочу. А вот в 70-е годы не говорили авторы, они просто приносили. Принес сумку пьес Вампилов из Иркутска, и все обалдели. Пьес 15 он писал, писал, писал. Потом приехал в Москву к Олегу Николаевичу, и все обалдели.
К. ЛАРИНА – Или Володин.
О. ЯНКОВСКИЙ - Да.
К. ЛАРИНА – Или Петрушевская.
О. ЯНКОВСКИЙ - Она не спрашивала, про что написать пьесу. "Три девушки в голубом" написала замечательную пьесу.
К. ЛАРИНА – Кстати, я бы и Гельмана вспомнила, который в свое время был революцией в драматургии.
О. ЯНКОВСКИЙ - Розов, Арбузов замечательный. Куда-то мы в сторону опять ушли.
К. ЛАРИНА – Заворчали.
О. ЯНКОВСКИЙ - Забубнили. Будем надеяться. Вопрос был такой. Когда лучше было. Так что с одной стороны лучше. Но сложности, безусловно, есть.
К. ЛАРИНА – Вот и Горина, кстати, не хватает. Просто дыра такая на этом месте. Потому что он делал тоже невозможное. Настолько чувствовал время человек. Это талант конечно дается. Мы должны уже заканчивать к сожалению.
О. ЯНКОВСКИЙ - Так время быстро прошло.
К. ЛАРИНА – Да, вы все так спешили. Вы все хотели, чтобы скорее все кончилось. Все кончилось. Я вас отпускаю. Я желаю вам удачи. Я надеюсь, что сегодня у вас будет хорошее настроение на спектакле. Спасибо вам большое. И еще раз напоминаю нашим слушателям, что 10 числа никто меня не просит, никакой канал НТВ со мной договор не заключал. Поверьте мне, родные меня. По зову сердца, я посмотрела кино и мне очень хочется, чтобы вы его посмотрели.
О. ЯНКОВСКИЙ – Я думаю, что это действительно, ну, никто же не заставлял смотреть "Идиота" Достоевского. "Собачье сердце" никто не заставлял.
К. ЛАРИНА – "Казус Кукоцкого" сейчас прошел, замечательная работа Юрия Грымова.
О. ЯНКОВСКИЙ - Когда хорошее произведение, тут естественно будут смотреть. И "Мастера и Маргариту" смотрели.
К. ЛАРИНА – Так что смотрите, а потом мы обязательно обсудим. Но мы уже обсуждать будем без артистов и режиссеров, без участников процесса.
О. ЯНКОВСКИЙ - С критиками.
К. ЛАРИНА – Да.
О. ЯНКОВСКИЙ – Ну, давайте.
К. ЛАРИНА – Но я буду защищать, буду стоять как скала. Обещаю вам, Олег Иванович. Спасибо вам большое. Удачи.
О. ЯНКОВСКИЙ - Всего доброго.