Козаков Михаил - Дифирамб - 2006-04-15
К. ЛАРИНА – Вот так мы начали сегодняшнюю программу. Это Михаил Козаков. Я надеюсь, вы узнали. Я сразу скажу, откуда это произведение. С диска "Черные блюзы". Ленгстон Хьюз автор этого стихотворения, которое прозвучало в блюзовом варианте, хотя и а капелла. Там музыка есть.
М. КОЗАКОВ - Это переизданная пластинка 1975 года. И это очень приятно, что сейчас начинает иногда фирма "Мелодия" переиздавать старые вещи.
К. ЛАРИНА – Очень хорошо. То есть это уже можно увидеть, купить. Потому что я помню, что мы с вами встречались и заводили фрагмент с кассеты. Я вас спросила: а когда купить.
М. КОЗАКОВ - Теперь можно.
К. ЛАРИНА – Вы развели руками.
М. КОЗАКОВ - Не знаю где можно купить, но купить можно.
К. ЛАРИНА – Начать я бы хотела Михаил Михайлович, что вполне естественно, поскольку мы с вами встречаемся 15 апреля. Сегодня 50 лет театру "Современник".
М. КОЗАКОВ - Да.
К. ЛАРИНА – Большой период в вашей жизни.
М. КОЗАКОВ - Большой период. И вы знаете, уже, сколько я работаю, 50 лет…
К. ЛАРИНА – То есть вы ровесник "Современника".
М. КОЗАКОВ - Да, ровесник "Современника" в ремесле. Мне довелось, посчастливилось у Охлопкова работать, у Эфроса в Ленкоме немного, и в Израиле. Бывали счастливые периоды. Но такого счастливого периода как эти почти 11 лет, проведенных в "Современнике" я не помню. Было такое понятие – театр-дом. Так вот, "Современник" это был театр-дом. Почему он стал таковым? Его потребовало время, дети 1956 года, все понятно, флагманом был журнал "Новый мир". За ним подтягивались некоторые. В том числе театр "Современник". И вот в доме должен быть отец. Хозяин. И был такой хозяин. Олег Николаевич Ефремов. Личность удивительная. Он был и отец, и худрук, и педагог, и артист замечательный и старший товарищ и идеолог и что хотите. И он воспитывал всех нас. Мы все его ученики. И Галина Борисовна, которую я сердечно поздравляю сегодня, как и всех моих коллег. Это может быть первая его ученица в режиссуре, во всяком случае. Но даже такой супергениальный актер, я не побоюсь этого слова как Евгений Александрович Евстигнеев, актер на все времена. Я знаю только двух таких. Раневская и он. Даже он испытывал на себе влияние, художественное влияние и личностное влияние Олега Николаевича. Мне очень повезло, что я попал в "Современник" тот "Современник", который стоял сначала, нигде не стоял, а потом на площади Маяковского. Потом был снесен. Это был такой счастливый период. И мне еще повезло. Я играл иногда очень хорошие роли в постановке Ефремова и в постановке Волчек.
К. ЛАРИНА – Вы в первом спектакле Галины Борисовны играли.
М. КОЗАКОВ - Да.
К. ЛАРИНА – "Двое на качелях".
М. КОЗАКОВ - И потом сыграл в "Обыкновенной истории" Галины Борисовны, сыграл у нее же, правда, плохо сыграл "На дне", Валя Никулин, царство небесное, играл много лучше эту роль. Но дело не в этом. А у Ефремова я играл "Всегда в продаже" аксеновскую пьесу, я играл в "Сирано", который он выпускал. Кваша играл и я, мы оба играли эту роль в 60-е годы. Я играл в "Четвертом" Симонова, причем надо сказать, что Ефремов он впускал в своей театр других режиссеров. Он всех нас втянул в режиссуру. Пробовал каждого. Но главное, что пускал в режиссуру, это не каждый главный режиссер на такое способен. Ставил и Эфрос, и Львов-Анохин, и болгарский режиссер Цанков…, и так далее. Ефремов был широкий человек. Масштабный человек.
К. ЛАРИНА – Товстоногов ставил.
М. КОЗАКОВ - Позже уже при Галине Борисовне. И Галина Борисовна продолжила эту традицию. Поэтому я поздравляю, театру 50 лет, цифра солидная. Театр пользуется успехом. Публика ходит. И желаю всем здоровья и особенно людям старшего поколения. Моим любимым партнершам Лилечке Толмачевой, мы играли с ней "Двое на качелях". Там была замечательная шутка. Я вспомнил, как сказала одна старушка: почем мне знать, что я думаю, пока я не услышу, что я скажу. Это к нашему разговору в "Дифирамбе", когда мы дифирамбимся и тщеславимся.
К. ЛАРИНА – А вы знаете, кстати, я сегодня тоже, когда поздравляла театр "Современник", пыталась перечислить всех моих любимых актеров, и которые сегодня работают и которые ушли в другие театры по разным причинам, я думаю, что с вами будет уместно еще одного человека вспомнить. Наша постоянная слушательница Елизавета Исааковна Котова.
М. КОЗАКОВ - С удовольствием. Лялечка Котова была завлитом этого театра. Она пришла несколько позже меня, и ее кабинет, ее место в театре, ведь театр был такой действительно, в который приходили, люди не только на спектакли, но приходили в кабачок, который у нас был, где собирались. И какие люди. И какие вечера поэзии устраивались в театре. И Елизавета Исааковна, Ляля поддерживала с авторами связь с этими людьми. И у нас был и Эренбург в театре, у нас был Борис Андреевич Бабочкин. Я уж не говорю, в театре был Артур Миллер, приходил на спектакли Марчелло Мастроянни. Я мог бы перечислять и перечислять людей.
К. ЛАРИНА – Кстати, еще одна профессия, которая уходит, мне кажется - завлит. Потому что, что это такое, это не просто советник главного режиссера по новым пьесам…
М. КОЗАКОВ - Вы знаете, надо сказать, что вообще репертуар театра и Ляля думаю, не обидится, формировался не только завлитом. Конечно, он формировался Ефремовым, и коллективно все пьесы читались. Я помню читки и Фридриха Горенштейна, царство небесное. Кто только ни читал пьесы. Пьесы отвергались, были споры.
К. ЛАРИНА – Солженицын тоже читал.
М. КОЗАКОВ – Солженицын читал нам "Оленя и шалашовку". Вот еще был шажочек, и мы бы поставили Солженицына и собирались ставить Ионеску…
К. ЛАРИНА – А Галич не читал?
М. КОЗАКОВ - Галич нет. С Галичем раньше была история. Это я принес, порекомендовал…
К. ЛАРИНА – "Матросскую тишину".
М. КОЗАКОВ - Потому что я категорически отказался еврейскую тему поднимать. А Ефремов решился и закрыли спектакль. Это все описано в книге Галича "Генеральная репетиция". Вот это что касается "Современника".
К. ЛАРИНА – А теперь давайте перейдем непосредственно к работе и творчеству нашего сегодняшнего гостя. Поскольку мы встречаемся периодически.
М. КОЗАКОВ - Больше года мы не встречались.
К. ЛАРИНА – Мы заявляем наши планы, а потом встречаемся и отчитываемся.
М. КОЗАКОВ - Да, отчитываемся. У нас как при советской власти, отчеты.
К. ЛАРИНА – Ну хорошо бы еще и увидеть все это. Поскольку кино, которое затеял некоторое время назад Михаил Михайлович Козаков, оно необыкновенно было интересным. Речь шла о судьбе белой эмиграции.
М. КОЗАКОВ - О нашей эмиграции в 30-е годы. Париж, Москва.
К. ЛАРИНА – И там звездные имена какие-то назывались. И Марина Цветаева и Сергей Эфрон.
М. КОЗАКОВ - Называется "Очарование зла", сценарий написан Александром Бородянским, Николаем Достаем и мной. Я присоединился, когда взялся за режиссуру. И вот шесть серий готово. Остались технические вещи, в апреле будет сдано, когда будет показано, не знаю, это зависит от канала. Это для Второго канала.
К. ЛАРИНА – Для "России".
М. КОЗАКОВ - Мы снимали в Париже, Праге, в Москве. Играют замечательные актеры, я всем им очень благодарен, что они согласились участвовать в этом проекте. Это и Галина Тюнина, которая играет Марину Ивановну, это Карен Бадалов, фоменковцы мои любимые, который играет Эфрона. Это Алексей Серебряков, играющий Болевича, протопипа Родзевича был такой. И это конечно Наташа Вдовина, играющая главнейшую роль. Причем Серебряков и Вдовина играют себя и в молодом и в старом возрасте. И я могу называть всех и Владимир Кочан и Олег Шкловский и Юра Черкасов, который играет Ежова наркома. Любого.
К. ЛАРИНА – А что вы оттуда вытаскивали: вам там, кстати, нет как актера?
М. КОЗАКОВ - Нет. Меня как актера там естественно нет. Там есть сын мой Кирилл Козаков, который играет чекиста Кривицкого, который из старой гвардии чекистов, который потом, как и его друг Рейс, которого играет Кочан, они выступили против сталинской системы. Один был убит зверски Рейс, чекистами новой формации в Швейцарии. А второй, несмотря на то, что он бежал в Америку, ему было предложено застрелиться с тем, что семью его сохранят, которая тоже была в Америке.
К. ЛАРИНА – А Сталин там есть у вас?
М. КОЗАКОВ - Сталина нет. Только его так сказать тень. Поэтому это Москва, это Париж, и другие всякие места.
К. ЛАРИНА – Сейчас нас слушают, скажут: вот опять про Сталина.
М. КОЗАКОВ - Нет, не про Сталина. Если хотите знать, это продолжение истории, была история дореволюционная, революционная, и послереволюционная 20-е годы в гениальном фильме, не боюсь этого слова, это лучший русский фильм, который я видел за последнее время Прошкина по мотивам "Доктора Живаго". Конгениальный сценарий Юрия Арабова и потрясающая игра актеров. В том числе я счастлив за Олега Меньшикова, который сыграл такого русского Гамлета и отчасти Мышкина. Это потрясающей силы картина. Завидую белой завистью, рекомендую ее смотреть. А вот моя тема как бы продолжение. Это, конечно, я не сравниваю свою картину с прошкинской картиной по масштабам и по всему. Но посмотрим, это 30-е годы. Это когда уже эмиграция и часть ее, затосковав от бессмысленности жизни в Париже…
К. ЛАРИНА – Поддалась на искушение.
М. КОЗАКОВ - Поддалась на искушение. И хотелось верить, что Россия, что надо возвращаться на родину и так далее. Я не буду пересказывать сюжет картины.
К. ЛАРИНА – А что вы вытаскивали, что вам важно было сказать именно сегодня?
М. КОЗАКОВ - Сегодня мне надо было сказать, как непроста жизнь. Там есть такая штука. Я использовал. Такой Георгий Иванов, замечательный поэт, там поется на его тексты романс в кабаке. Теперь тебя не уничтожат как той безумный вождь мечтал, - имеется в виду Ленин и Сталин.
Судьба поможет, бог поможет.
Но русский человек устал.
Устал страдать, устал стремиться
валя куда-то напролом.
Пора забвеньем насладиться,
А может быть — пора на слом...
...И ничему не возродиться
Ни под серпом, ни под орлом!
К. ЛАРИНА – Это в каком году было написано?
М. КОЗАКОВ - В 30-е годы.
К. ЛАРИНА – И никакого выхода.
М. КОЗАКОВ - Он со своей точки зрения, вы говорите, что я вытаскиваю, вот о том, как трудно возродиться ни под серпом, ни под орлом. И как надо возрождаться. И возможно ли это. А надо. Вот про это кино, надеюсь. И плюс еще там очень любви много в этом фильме. Перипетии всевозможные.
К. ЛАРИНА – А, по-моему, Марина Цветаева впервые появляется как персонаж уже кинематографический. В театре были какие-то попытки поставить.
М. КОЗАКОВ - Не помню даже. А в кино – да. Но там мне важны все. Даже эпизодические роли. Сейчас дума. А там Гучков. Он был в третьей думе и четвертой думе, и он требовал отречения Николая II с Шульгиным. Понимаете. И как потом трагически сложилась его судьба. Там за границей. И вообще это и Москва, я их не хочу тратить время…
К. ЛАРИНА – А портретное сходство для вас важно было?
М. КОЗАКОВ - До какой-то степени, мне важна была суть.
К. ЛАРИНА – А поэзия как героиня.
М. КОЗАКОВ - Есть ее поэзия. Есть тоска по родине.
К. ЛАРИНА – А Эфрон как агент НКВД.
М. КОЗАКОВ - Эфрон литератор, евразиец. Он же был по убеждениям. Вот это все, надо тогда Ксюшенька пересказывать всю картину.
К. ЛАРИНА – Хочется посмотреть. Еще раз, скажем, что это на канале "Россия". Я очень рада, что мы об этом говорим. Мы ждем, дорогой канал "Россия".
М. КОЗАКОВ - И очень рекомендую, не дожидаясь пока выйдет картина Прошкина "Доктор Живаго", посмотрите на DVD лицензионную кассету. В Белоруссии, кстати, уже идет эта картина.
К. ЛАРИНА – На телевидении?
М. КОЗАКОВ - Да.
К. ЛАРИНА – В Белоруссии? Авторитарной, тоталитарной Белоруссии идет "Доктор Живаго" по телевидению?
М. КОЗАКОВ - Мне Саша Прошкин сегодня об этом сказал.
К. ЛАРИНА – Я ничего не понимаю. Может, мы чего-то не знаем.
М. КОЗАКОВ - Может быть, батька любит Пастернака.
К. ЛАРИНА – Может быть действительно. Не только хоккей.
М. КОЗАКОВ - Так что вот.
К. ЛАРИНА – Хорошо. Пошли дальше. Творческий отчет у нас получается.
М. КОЗАКОВ - В театре сейчас временная пауза, будут переделываться декорации.
К. ЛАРИНА – Это театр Моссовета
М. КОЗАКОВ - Да. Надеюсь сыграть там роль, в пьесе Дюрренматта в пьесе "Метеор". На малой сцене. Это дело будущего.
К. ЛАРИНА – Вы сами ставите?
М. КОЗАКОВ - Нет. Павел Хомский, я буду с ним говорить, я хочу привести ему одного очень талантливого молодого режиссера.
К. ЛАРИНА – Кого, скажите. А то мы в поисках молодого режиссера.
М. КОЗАКОВ - Нет, я не буду говорить. Это тайна. А вдруг не получится, боюсь сглазить.
К. ЛАРИНА – Ваш родственник?
М. КОЗАКОВ - Нет, у меня родственник Кирилл и еще четверо детей. Они не претендуют на театральную режиссуру.
К. ЛАРИНА – Скажите, где взяли?
М. КОЗАКОВ - Ну ладно, ну хватит любопытствовать. Давайте про другое.
К. ЛАРИНА – Кстати, я сказала вам, посмотрите обязательно "Предбанник" Юрского спектакль.
М. КОЗАКОВ - Обязательно.
К. ЛАРИНА – Очень интересная работа.
М. КОЗАКОВ - Очень хороший спектакль в Ленкоме "Пролетая над гнездом кукушки".
К. ЛАРИНА – "Затмение".
М. КОЗАКОВ - Мне за последнее время понравилось "Три сестры" абсолютно потрясающе у Фоменко и этот. Два спектакля. Все.
К. ЛАРИНА – И то немало.
М. КОЗАКОВ - Немало.
К. ЛАРИНА – Так, дальше что. Мы не сказали про чтецкие программы.
М. КОЗАКОВ - Вот, я очень много концертирую. И весьма этим счастлив. Публика как-то снова…
К. ЛАРИНА – Хотят слова.
М. КОЗАКОВ - Хотят хороших текстов. И в зале Чайковского был концерт, аншлаг был. В Доме музыки, помните, я рассказывал Самойлова. Мне снился сон с Настей Модестовой, которая поет, мы объездили от Лос-Анджелеса до Тюмени. А далее у меня 8 программ. Пушкин, Бродский, я буду закрывать большой зал филармонии, потому что потом будет ремонт в Ленинграде, в Питере. От Пушкина до Бродского. А сейчас я готовлю новую программу с дочерью моего старого друга Сергея Юрьевича Юрского с Дарьей Сергеевной по Тютчеву. "Денисьевский цикл" с гобоистом Уткиным Алексеем. Потрясающим гобоистом. И оркестр. И я очень люблю эту историю. У меня три любимых поэта в 19 веке. Пушкин, Лермонтов, Тютчев. Самые любимые.
К. ЛАРИНА – Вы сейчас рассказываете, что много концертируете, ездите по городам и весям. Но когда смотришь наш телевизор, стойкое ощущение, что наш народ идиот.
М. КОЗАКОВ - Пытаются сделать.
К. ЛАРИНА – И что более того, что нам показывают по телевидению, он не заслуживает. Но к вам-то люди приходят. Они же нормальные.
М. КОЗАКОВ - Очень нормальные.
К. ЛАРИНА – Они знают, кто такой Пушкин, Тютчев.
М. КОЗАКОВ - Я не хочу ничего преувеличивать, но Бродский, я цитировал уже его. Он говорил: настоящих любителей поэзии в мире 1%. Кто-то сказал, что он вообще преувеличил. Но вы знаете, для России 1% это много. И в каждом городе не только Москва и Питер, не только Минск, где недавно был, кстати, и читал концерт и полный зал.
К. ЛАРИНА – И вас не запрещали?
М. КОЗАКОВ - Нет. Я ничего не хочу утверждать, я в политике мало что смыслю. Но читал концерт. Полный зал. И такие записки, просьбы. Хватает этого процента на Россию и СНГ.
К. ЛАРИНА – Здесь все-таки не только любовь к поэзии. Люди приходят за прямым эфиром, грубо говоря.
М. КОЗАКОВ - Верно. Но еще, потому что эти люди, которые не смотрят дерьмовые сериалы и всякие прочие гадости, которые показывает телевидение. Я не хочу сказать, что одни гадости, там есть очень хорошие иногда передачи и фильмы.
К. ЛАРИНА – Но в основном.
М. КОЗАКОВ – Но в основном, прекрасная маркиза, все хорошо, как никогда. И поэтому это процент он очевидно, и молодежь приходит, и слушают и Бродского и Пушкина. И выясняется, что все это нужно и когда читаешь Тютчева:
Молчи, скрывайся и таи,
И чувства и мечты свои
Пускай в душевной глубине
Встают и заходят оне
Безмолвно, как звезды в ночи, -
Любуйся ими и молчи.
Как сердцу высказать себя?
Другому как понять тебя?
Поймет ли он, чем ты живешь?
Мысль изреченная есть ложь.
Взрывая, возмутишь ключи, -
Питайся ими - и молчи.
Лишь жить в себе самом умей -
Есть целый мир в душе твоей
Таинственно-волшебных дум,
Их оглушит наружный шум,
Дневные разгонят лучи, -
Внимай их пенью - и молчи!..
К. ЛАРИНА – Михаил Козаков у нас в студии. Сейчас мы прерываемся на новости, потом возвращаемся в программу и уже открываем двери для вас, уважаемые слушатели. Принимаем ваши вопросы.
НОВОСТИ
К. ЛАРИНА – Мы сегодня дифирамбы поем Михаилу Козакову. 783-90-25, 783-90-26, я думаю, что круг тем ограничивать не будем. Мы работаем в прямом эфире. А это значит, что вам можно все. За исключением того, что вам запретит ведущая этой программы. Вот так.
М. КОЗАКОВ - Вы знаете, сейчас послушав новости, мне часто приходит в голову стихотворение, которое написано в прошлом веке Мережковским. Скоро Пасха.
К. ЛАРИНА – Это стихотворение я помню. Оно произвело сильное впечатление. Приходили ночью с этим стихотворением, что там было. Ночью на НТВ вы пришли. Беслан.
М. КОЗАКОВ - Вы знаете, такое стихотворение, тут не только Беслан. И вообще к тому, что происходит. Вот Пасха, завтра Вербное воскресенье. И вот написано так:
"Христос воскрес" - поют во храме,
Но грустно мне, душа болит.
Мир полон кровью и слезами,
И этот гимн пред алтарями
Так оскорбительно звучит.
Когда б Он был меж нас и видел,
Чего достиг наш славный век,
Как брата брат возненавидел,
Как опозорен человек.
И если б здесь в блестящем храме
"Христос воскрес" - Он услыхал,
Какими б горькими слезами
Перед толпой Он зарыдал...
Вот представляете, как это написано и, к сожалению, это актуально…
К. ЛАРИНА – Это длится и длится.
М. КОЗАКОВ - И ничего не возродится, ни под серпом, ни под орлом.
К. ЛАРИНА – Давайте телефон послушаем. Посмотрим, что интересует наших слушателей и ваших почитателей. Алло.
СЛУШАТЕЛЬ – Здравствуйте. Многоуважаемый Михаил Михайлович, Ксения, с наслаждением слушаю ваш диалог. Предложение у меня несколько авангардное, но мне кажется очень соответствующее сути вашего договора и дарования Михаила Михайловича. Я считаю, что среди всех наших артистических лидеров наших, артистов драматических нет лучше чтеца Пушкина, чем присутствующий сейчас Михаил Михайлович на "Эхо Москвы". А также Сергей Юрский и Василий Лановой. Мое предложение заключается в том, что, почему вы вам не объединиться и не сделать какую-то общую концертную программу. Я уверен, что это было бы явлением не только в культурной жизни, а вообще в жизни нашей страны.
К. ЛАРИНА – Как вас зовут, простите?
СЛУШАТЕЛЬ – Меня зовут Виктор.
К. ЛАРИНА – Я, кстати, подумала, по ассоциации, три тенора на футбольном поле.
М. КОЗАКОВ - Мы читаем стихи каждый в абонементе, кстати, зал Чайковского. И, слава богу, и еще Алла Сергеевна Демидова читает. Объединяться, ну действительно три тенора. Три старых тенора, я бы сказал.
К. ЛАРИНА – Еще звонок. Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ – Здравствуйте. Михаил Михайлович, меня зовут Марина. Скажите, пожалуйста, как вы относитесь к творчеству своего папы писателя.
К. ЛАРИНА – Марина, почему вы спросили? Вы читали Козакова-старшего?
СЛУШАТЕЛЬ – Конечно. "Звезда" например.
М. КОЗАКОВ - Вы путаете. "Звезду" написал Козакевич.
СЛУШАТЕЛЬ – Да.
М. КОЗАКОВ - А папа написал роман "Девять точек" и рассказы.
СЛУШАТЕЛЬ – Да, да.
М. КОЗАКОВ - Мне очень приятно, что вы вспомнили моего папу. Папа ушел из жизни, когда мне было 20 лет. Я обожал своих родителей как все нормальные дети. И очень рад, что отца переиздали. Его лучшие вещи 20-х годов. И он в мире его переводят. Немного, но переводят. Но папа очень был скромный человек. И оставил завещание Зоечке, маме и Мишенька: сохраните мой скромный литературный труд в семье. Но все-таки нам не надо предугадать, как слово наше отзовется и нам сочувствие дается, как нам дается благодать. Как писал мой. Любимый Федор Иванович Тютчев.
К. ЛАРИНА – Следующий звонок.
СЛУШАТЕЛЬ – Добрый день. Михаил Михайлович, спасибо, что вы были, есть, мы выросли на ваших фильмах и хорошо вас помним, знаем. Но меня интересует вот что. Вы из цеха искусства, вам вся эта шваль, простите меня за это слово, вы не можете это терпеть. Как могли в 90-х годах наше телевидение так опошлить. Зачем это делалось?
М. КОЗАКОВ - Это что сложный вопрос, как это могло. Знаете…
К. ЛАРИНА – Когда произошел тот момент, когда ваше место, не ваше конкретное, а место людей вашего уровня заняли другие люди.
М. КОЗАКОВ - Происходят процессы очень непростые. Я не буду о них говорить. То, что называется развал Римской империи. И она должна была развалиться, очевидно. Это рок, посмотрите фильм "Живаго", все поймете. Там все поставлено на свои места. Это горько, я всегда думаю, идет борьба культуры с антикультурой. Борьба философской мысли и политической, если хотите. Одних с другими. Идет на телевидении, эти СМИ это стало общим местом их проклинать и говорить, но если захотеть, я ведь тоже телезритель. Вот я сижу с пультом, и как блоха прыгаю с канала на канал. Благо у меня еще тарелка, я позволил себе эту роскошь. И я нахожу то, что я хочу смотреть. Да, ночью, иногда ночью лучшие фильмы или передачи идут поздно и не в прайм-тайм. Но кто ищет, тот всегда найдет. Единственное, что я могу вам сказать.
К. ЛАРИНА – Алло. Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ – Здравствуйте. Я хочу спросить Михаила Михайловича, как он относится к современным поэтам. И может быть он скажет наиболее любимые…
М. КОЗАКОВ - Я могу сказать. Спасибо. Честно говоря, немного поотстал от процесса поэтического, потому что я все-таки человек 20 века и на Бродском все закончилось для меня. До этого был Самойлов, Тарковский, Ахматова, Пастернак, Цветаева, Мандельштам, Заболоцкий, Блок. И так далее. Но мне кажется, что очень хороший поэт Кибиров, Гандлевский, кого-то я еще упускаю. Во-первых, очень хорошо пишет, дай бог ему здоровья Чухонцев Олег. Лиснянская. И есть поэты. Я думаю, что, к сожалению, так устроена жизнь, вот был день поэзии, он в месячник вылился, есть клубы, где люди читают стихи.
К. ЛАРИНА – Огромное количество клубов и молодежь идет.
М. КОЗАКОВ - Я думаю, я назвал те фамилии, которые мне сразу пришли в голову, Быков, например, Дима. У него очень хорошие есть стихи. И наверняка кого-то я забываю. Не обижайтесь на меня, я человек все-таки не очень молодой и много работаю. И все время я эти программы свои и возобновляю, возвращаясь к стихам Пушкина, выучиваю, прорабатываю новые стихи. Поэтому есть мечты, которые может быть, и не сбудутся, все-таки попробовать прочитать, записать "Евгения Онегина" Пушкина. Неймется мне. Как конечно допустим, тоже, наверное, неисполнимая мечта. Я много лет мечтаю сделать сериал по гениальному роману Шолом-Алейхем "Блуждающие звезды", мелодрама высокая с музыкой, любовные истории. Но почему-то это не востребовано. Стихи легче записать. Стихи я найду, я смогу записать. Понимаете. Вот таким путем.
К. ЛАРИНА – Следующий звонок. Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ – Добрый день. Михаил Михайлович, я тоже очень люблю ваши стихи. Но вы сказали, что вы концертируете, а где в Москве могу услышать?
М. КОЗАКОВ - Рекламы нет.
К. ЛАРИНА – Как, а я здесь сижу для чего.
М. КОЗАКОВ - Зал Чайковского я читал и буду, наверное. ЕБЖ как Толстой говорил – если буду жив. Дом музыки три раза в этом году мы читали самойловскую программу. Давида Самойлова моего покойного друга великого поэта 20 столетия. Поет на его стихи Анастасия Модестова. Кстати у Давида Самойловича сейчас выходит "Библиотека поэта" том огромный, потом вышли поэмы, сейчас выйдет драматургия. Вообще у него набралось на 15 томов. Так к слову. И я возвращаюсь все время к таким поэтом моим любимым и читаю в Москве. И закрытые концерты, и открытые концерты. Но много очень езжу. Последняя моя поездка была в Тюмень. Завтра я уезжаю в Саратов, где буду читать программу. До того в Минске был. И так далее.
К. ЛАРИНА – Еще звонок. Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ – Добрый день. Меня зовут Ирина, я из Москвы. Первый раз дозваниваюсь к вам, всегда люблю и слушаю вашу передачу. Но сегодня просто восторг. Мы всей семьей не можем отойти от радио. Большое вам спасибо. И все спрашивают о концертах. Может быть, Михаил Михайлович скажите когда, потому что мы его слушали раньше, сейчас был период, не слушали, хотелось бы еще послушать. Может быть, в ближайшие дни будут.
М. КОЗАКОВ - В ближайшие дни в Москве не будет кроме одного закрытого концерта. Рекламы нет. Я не виноват, честно. Щиты это дорогое удовольствие.
К. ЛАРИНА – Михаил Михайлович, что это такое. Вы дружите с радиостанцией "Эхо Москвы", и говорите рекламы нет.
М. КОЗАКОВ - "Эхо Москвы" не все определяет. Оно многое определяет.
К. ЛАРИНА – Для Москвы, во всяком случае, точно определяет. И не только для Москвы. Саратов, Тюмень это все наши слушатели.
М. КОЗАКОВ - Когда будут концерты, я буду вас, мне как-то неловко, но я буду просить вас.
К. ЛАРИНА – Обязаны это делать просто.
М. КОЗАКОВ - Хорошо.
К. ЛАРИНА – То есть, пока в планах московских концертов в обозримом будущем нет.
М. КОЗАКОВ - У меня будут какие-то, я забыл, в мае. Но открытых серьезных. Дом музыки или Зал Чайковского, такие большие площадки, или Политехнический, пока не будет.
К. ЛАРИНА – Кстати, мы, когда в первой части отчитывались за проделанный период, все-таки мы не сказали про книгу, которую вы дописываете.
М. КОЗАКОВ - Это важное событие, наверное, в моей скромной жизни. Издательство "АиФ" выпускает двухтомник, это все одна книга, которая пишется всю жизнь. И видите, дозрел до двух томов, где будет новых много вещей. Эссе всяких. И там будет пьеса даже моя, называется "Черкасский ком" впервые в жизни я написал пьесу.
К. ЛАРИНА – Это новая пьеса?
М. КОЗАКОВ - Относительно новая. Я решился ее напечатать.
К. ЛАРИНА – А почему вы ее не ставите?
М. КОЗАКОВ - Я свои пьесы как-то…, там сценарий будет, мне Брамса сыграют. Не знаю, я написал, да и ладно. Двухтомник. Там будут новые портреты, сошедшие с экрана: Гурзо, кого я видел, жизнь Марчелло Мастроянни, Де Ниро, портрет З. Е. Гердта, портер Г. М. Лямпе, моего покойного друга. Потом там будет Янковский, о Янковском. Будет "Играя Шекспира" такое эссе. О Бондарчуке размышления. Называется "В обратной перспективе". И заканчивается двухтомник огромный, там и о "Современнике" конечно, Охлопков, что было раньше, я переработал, собрал. А заканчивается интервью с самим собой, которое называется "Итак, итог".
К. ЛАРИНА – Про что вы решили с собой поговорить?
М. КОЗАКОВ - А это прочтете.
К. ЛАРИНА – Ну ладно вам.
М. КОЗАКОВ - Нет. Короткий вопрос. Короткий ответ.
К. ЛАРИНА – Блиц. Давайте еще звонок.
СЛУШАТЕЛЬ – Добрый день. Меня Людмила зовут. А что такое закрытый концерт?
К. ЛАРИНА – Да, а то подумают, что для каких-нибудь…
М. КОЗАКОВ - Да, для каких-нибудь.
К. ЛАРИНА – Серьезно?
М. КОЗАКОВ - Да.
К. ЛАРИНА – Можно заказать на дом Казакова?
М. КОЗАКОВ - Нет, не на дом. А в маленький клуб заказывается.
К. ЛАРИНА – А как вы выбираете, вы же не по всем ездите.
М. КОЗАКОВ - Нет, когда приглашают. Я понимаю, что интеллигентная аудитория.
К. ЛАРИНА – А не то, чтобы на живого Козакова посмотреть.
М. КОЗАКОВ - Нет, нет. Они слушают программу трудную Бродского.
К. ЛАРИНА – А то, как Боярский ездит: пора-пора-порадуемся.
М. КОЗАКОВ - Нет, они не жуют, не пьют. Потом может быть они и пьют, и жуют. И дай им бог. Я дома потом восполню.
К. ЛАРИНА – Но это ничего вас не унижает как актера?
М. КОЗАКОВ - А чем же унижает, если сидят, предположим, 50 человек, которые воспринимаю поэзию, и любят и даже знают наизусть.
К. ЛАРИНА – А там вокруг вас никто не выступает? Бабки первым номером, потом Козаков.
М. КОЗАКОВ - Нет, я два часа читаю стихи.
К. ЛАРИНА – То есть это сольный концерт.
М. КОЗАКОВ - Сольный. Или с Бутманом.
К. ЛАРИНА – Это вообще интересная вещь.
М. КОЗАКОВ - Есть такая форма.
К. ЛАРИНА – Это богатые люди.
М. КОЗАКОВ - Да.
К. ЛАРИНА – Значит им тоже ничто человеческое не чуждо.
М. КОЗАКОВ - Это элита.
К. ЛАРИНА – А почему тогда такое ощущение, что мы живем в стране идиотов, я не понимаю.
М. КОЗАКОВ - А больше смотрите телевизор, всякие шутки.
К. ЛАРИНА – Но кто-то это придумал. Кто-то считает, что это действительно так.
М. КОЗАКОВ - Может быть, хотят сознательно. Тут это замкнутый круг. Вот считают так, попроще, и воздействуют на зрителя. И зритель возвращает это и говорит: а давай еще проще. И идет такое занижение планки все время. Заметьте себе, просто кому это надо, почему, где тут искать причины. Не знаю. Нет ответа. Дай ответ. Не дают ответа.
К. ЛАРИНА – Да, причем, даже если попытка говорить про какие-то знаковые фигуры в нашей истории культуры, прежде всего, в основном все это ограничивается женщинами и женами. Женщины Андрея Миронова…
М. КОЗАКОВ - Да, да.
К. ЛАРИНА – Вот представьте, выйдет фильм "Женщины Михаила Козакова".
М. КОЗАКОВ - Нет, никогда не выйдет. Вот даже одну из моих жен уговаривал один журнал гламурный или как…
К. ЛАРИНА – Чтобы она дала интервью.
М. КОЗАКОВ - Ей предложили 5 тысяч долларов, вдумайтесь, и к чести Анны она сказала: нет, ни за какие деньги ничего рассказывать ничего не буду.
К. ЛАРИНА – Хорошо Анна такая. Но, наверное, в вашей жизни были разные люди.
М. КОЗАКОВ - Нет, у меня хорошие жены были. Интеллигентные.
К. ЛАРИНА – Пожалуйста, еще звонок.
СЛУШАТЕЛЬ – Здравствуйте. Мне очень неудобно, но, пожалуйста, скажите, очень мне понравились стихи, которые Михаил Михайлович, ни серпом, ни орлом.
М. КОЗАКОВ - Это Георгий Иванов. Он умер в эмиграции.
СЛУШАТЕЛЬ – Я восхищаюсь вашим великолепным творческим долголетием. Просто завидно хорошей завистью, какой вы молодец.
К. ЛАРИНА – Заразили белой завистью. Кстати, вопрос, который я хотела вам задать, поскольку вы много смотрите чужого. Как чужой успех, он вас бодрит или расстраивает?
М. КОЗАКОВ - У меня есть одно свойство. Если я прихожу в театр, и мне понравился спектакль как "Три сестры" к примеру, я иду домой окрыленный, мне самому что-то хочется делать. Если я вижу вещь, которая меня удручила, у меня начинается депрессия. Я думаю, и вот этим дерьмом я всю жизнь занимаюсь.
К. ЛАРИНА – А зависть?
М. КОЗАКОВ - Только белая.
К. ЛАРИНА – Вы сами говорите, вы, Михаил Козаков говорите, что не могу сравниться с Прошкиным.
М. КОЗАКОВ - Я вам скажу, может быть в других каких-то картинах я и смогу с моим другом сравниться. Я комедии делал какие-то. И не только комедии. И телеспектакли. Но это уникальный мне кажется случай, когда Юрий Арабов, крупнейший кинописатель по мотивам Булгакова создает конгениальный…
К. ЛАРИНА – Пастернака.
М. КОЗАКОВ – Да, Пастернака создает конгениальное произведение с потрясающими диалогами, а Александр Прошкин достигает своего пика в режиссуре с моей точки зрения. И актеры и Чулпан Хаматова, которая играет Лару, но мы видели американский вариант, неплохой английский, но там так создан характер и Гармаш, который играет, казалось бы, не такую большую роль. Молодой актер Горобченко играет Антипова-Стрельникова. Да кто угодно. Андрей Ильин, который играет отца…
К. ЛАРИНА – Владимир Ильин.
М. КОЗАКОВ - Да, простите.
К. ЛАРИНА – Петренко.
М. КОЗАКОВ - Петренко играет изумительно.
К. ЛАРИНА – Олег Янковский.
М. КОЗАКОВ - Это супер.
К. ЛАРИНА – Рожденный для этой роли.
М. КОЗАКОВ - Он рожден для многих ролей. Но и Олег Меньшиков, которого топтали ногами тут недавно, и может быть иногда…
К. ЛАРИНА – Не его топтали, а топтали кино.
М. КОЗАКОВ - Ну да, но и я сам знаю, когда попадаешь…
К. ЛАРИНА – В дерьмо-то. Что вы не вляпывались.
М. КОЗАКОВ - Вляпывался.
К. ЛАРИНА – Все равно зачет-то по пяточкам. Вы же в телевизоре.
М. КОЗАКОВ - Но потом важно, чтобы была такая роль как Живаго. А много ли будет таких ролей у кого-либо. Это как у Смоктуновского Гамлет.
К. ЛАРИНА – А что бы вы назвали из своего репертуара?
М. КОЗАКОВ - Вообще я вам скажу, в кино я когда-то любил свою роль "Вся королевская рать" Джек Берден, ее, кстати, в Москве не показывали.
К. ЛАРИНА – Очень странно. Такое актуальное кино.
М. КОЗАКОВ - Там замечательные актеры. Там же Ефремов и Жженов.
К. ЛАРИНА – Начинал Луспекаев делать.
М. КОЗАКОВ - Да, он умер на картине. И в Питере показали. Вот тут странная политика. Вот у меня есть картина "Джокер" - "Свадьба Кречинского" мюзикл. Ее показали один раз в три часа дня. А мне вчера позвонили из Америки и сказали: а у нас идет по русскому телевидению. Или "Вся королевская рать" в Белоруссии понятно, официально белорусская картина, хотя снимали в Москве. В Ленинграде идет. А в Москве нет. Или ночью покажут. Или допустим, вдруг приятная неожиданность, включаю, наше кино, вдруг картина, которая при том, она получила ТЭФИ, и показывали только ночью о Бахе и Генделе комедия "Ужин в четыре руки", вдруг, батюшки, полпервого ночи заканчивается картина. Думаю, значит, так курочка по зернышку клюет.
К. ЛАРИНА – Но что вы еще любите из своих работ? "Безымянную звезду?"
М. КОЗАКОВ - Понимаете, это как дети картины, вот наиболее популярная мя картина "Покровские ворота", и я люблю ее, благодарен судьбе, но с другой стороны почему-то мне кажется, что "Визит дамы" профессионально сделано лучше. Хотя они разные и сравнивать их нельзя. Или роль, допустим, я играл Джека Бердена или Сильвио, не очень хорошая может быть экранизация Пушкина, но при этом я играл этих идиотов всех любимых моих "Здравствуйте, я ваша тетя" или "Соломенная шляпка" или "Лев Гурыч Синичкин". Трудно сказать. Я вообще придерживался принципа одного. Вот театр, кино, телевидение, эстрада, писание – неважно. Вот получается более-менее искусство, телеспектакль, если получается искусство, неважно в каком жанре. Вот уже, слава богу. Собственно для меня это единственный критерий. Ни награды, ни премии, ни ордена, ни звания, все это две копейки ведро. Ну, деньги, ну так и это…
К. ЛАРИНА – Похороны за счет профсоюза.
М. КОЗАКОВ - Похороны за счет друзей. Понимаете.
К. ЛАРИНА – "Обыкновенная история" осталась в телевизоре.
М. КОЗАКОВ - Ну да. Кстати ее будут повторять. Есть какие-то роли. Я никогда не подсчитывал ни фильмы, в которых я играл. Я много эпизодов играл. Много неудачных.
К. ЛАРИНА – Я понимаю, что у каждого актера, особенно актера, который много играл, есть вещи, которые хочется забыть как страшный сон.
М. КОЗАКОВ – Есть, конечно, Гамлет незабываемое, хотя бы то, что я его в молодости сыграл. Лир, которого я играю. Дон Жуан у Эфроса, Кочкарева, если брать театр. Есть телеспектакли, где что-то удалось и поставить, и сыграть. Например. "Фауст" Гете в учебной редакции, "Маскарад" Лермонтова, который я потом повторил на радио с фоменковскими актерами. Я очень люблю этих актеров всех, и так далее. Тут трудно сказать. Вы знаете, я вообще далек от эйфории и поэтому не люблю всяких высокопарных слов. А тем более их путают, говорят: ну вы монстр. Монстр же это монстр, это ужас. А теперь говорят: ну вы монстр. Путая, наверное, с ихтиозавром. Понимаете, бывают минуты радости, иначе без них было бы невозможно, когда в тебе существует энергия заблуждения, вот я сейчас как говорил Толстой, делаю сейчас вещь, я должен верить, что это должна быть хорошая вещь. И, кажется, что-то удается. А бывают потом такие депрессии. А потом в результате думаешь, ну и что. Ну, если сделал что-то доброе, может быть, кто-то запомнит. А вообще как говорил Пушкин, любимая его пословица: а, что будет - а то, что нас не будет.
К. ЛАРИНА – Вот так и закончим. Потому что я хочу еще предложить фрагмент с нашего диска.
М. КОЗАКОВ - Спасибо.
К. ЛАРИНА – Спасибо. Михаил Козаков у нас в гостях.