Дмитрий Назаров - Дифирамб - 2006-02-25

К. ЛАРИНА – Мы начинаем нашу программу. Сегодня в гостях у нас замечательный человек. Человек, которого я люблю. Меня вчера спрашивает одна наша общая знакомая: а почему ты его позвала. А потому что я его люблю. Это Дмитрий Назаров. Дима, добрый день. Дмитрий Назаров ведущий актер Московского Художественного театра имени Чехова. Наверное, стоит добавить, что и телеведущий, ведущий программы "Кулинарный поединок" на канале НТВ, актер, который часто и успешно снимается в кино, как в большом, так и телевизионном. Ну и то, что мы обычно добавляем к его различным ипостасям: официальный представитель Деда Мороза на территории РФ. Пока будем считать, что представитель Деда Мороза может отдыхать до ближайших рождественских праздников в течение года. А я последний раз видела в этом качестве Дмитрия Назарова на встрече Старого Нового года в Московском Художественном театре. Это было последнее "прости" представителя Деда Мороза в ушедшем уже 2005 году.

Д. НАЗАРОВ - Еще раз разберемся с путаницей. Представитель, помощник Деда Мороза, которого никогда не замещал. Единственное, когда мне дедушка Мороз разрешает прикинуться им - Старый Новый год в Художественном театре. Вот и все.

К. ЛАРИНА – Нарядиться и сделать вид.

Д. НАЗАРОВ - И делать вид, что я именно он. А на самом деле…

К. ЛАРИНА – Простой советский артист.

Д. НАЗАРОВ - Да.

К. ЛАРИНА – У нас сегодня есть билеты в Московский Художественный театр на спектакли, в которых занят Дмитрий Назаров. На спектакль "Лес", где Дмитрий Назаров исполняет роль Несчастливцева и спектакль "Мещане" – роль Тетерева.

Д. НАЗАРОВ - На сегодня?

К. ЛАРИНА – Нет, на 6-е марта на "Мещане" и на завтра на "Лес", каждый день работает человек и еще успевает приходить на "Эхо Москвы". Низкий вам поклон за это.

Д. НАЗАРОВ - Спасибо. Тоже люблю.

К. ЛАРИНА – Поскольку у нас есть подарки, то естественно вам нужно поработать. А поработать, я думаю, что вы это сделаете с большим удовольствием. Просто присылайте вопросы на наш эфирный пейджер. И два самых интересных вопроса будут вознаграждены билетами на спектакль.

Д. НАЗАРОВ - А я от себя добавлю два билета на "Сияющий город", тоже в котором имею счастье быть занятым.

К. ЛАРИНА – Это когда будет?

Д. НАЗАРОВ - 3-го марта.

К. ЛАРИНА – Отлично. Значит, у нас получается, 4 будет победителя. Для начала давайте мы поговорим о театре, а потом я надеюсь, выйдем за пределы профессии, поговорим о жизни нашей сегодняшней…

Д. НАЗАРОВ - Улетим.

К. ЛАРИНА – Мне кажется, что, Дим, очень идет тебе Московский Художественный театр.

Д. НАЗАРОВ - Не знаю, главное чтобы я ему шел.

К. ЛАРИНА – Самое начало, поскольку уже более-менее можно определить этот период в твоей жизни, уже 4 года ты.

Д. НАЗАРОВ - Да, фактически.

К. ЛАРИНА – Когда ты почувствовал себя там хорошо и комфортно? Как актер, как человек, который там нужен.

Д. НАЗАРОВ - Я сразу себя почувствовал хорошо, комфортно даже тогда, когда не произошла премьера "Горячее сердце", не сложилось. Тем не менее, там было много знакомых людей, с кем-то я учился еще в Щепкинском училище, с кем-то пересекался в кино, еще где-то. Там было много знакомых и не было такого совершенно инородного своего ощущения в этом театре. Но когда мне кто-то говорит, что я действительно артист Художественного театра, мне немножко странно, потому что всего 4 года, а когда еще говорили год назад, странно, может быть, подхожу, все-таки я вырос в Малом театре, 16 лет почти, не считая студенческих еще двух. Но, тем не менее, все-таки перейдя из Театра Российской армии, будучи, по словам главного режиссера предателем…

К. ЛАРИНА – Главный режиссер Театра Российской армии?

Д. НАЗАРОВ - Да, Борис Иванович Морозов. Заявил еще раз, что я предатель. Не знаю, что я предал. Уходя из Малого театра, я предал учителя Коршунова или любимого своего старшего товарища Виталия Мефодьевича Соломина, царство небесное. Они не считали, что я предал. Я переходил, потому что переходил, потому что так было, наверное, лучше и мне и театру, в который я переходил. Когда надобность во мне отпадала в том же Театре Армии, я становился не нужным, это было очевидно, я перешел в Художественный театр.

К. ЛАРИНА – Тогда если ты об этом заговорил, давай попробуем определить, поскольку эти определения, ярлыки они в театральном мире летают с легкостью бабочек, обвинить друг друга в предательстве между артистами, или артистом и режиссером или артистом и театром это в порядке вещей. Что называется не ты первый, не ты последний. А вот как ты для себя определяешь, что такое предательство по-настоящему, если речь идет о профессии, о работе в театре?

Д. НАЗАРОВ - Предательство, наверное, плохо, когда ты служишь в театре и тут же его и поливаешь, что бывает, встречается. И когда ты в глаза говоришь одно, за глаза другое. А когда ты откровенно чем-то недоволен и выражаешь это, будучи в стенах театра или будучи за стенами, в прессе, в эфире, я всегда был в этом смысле, мне кажется, чист и откровенен. И когда Театр Армии рос просто на глазах после какого-то застоя, он рос, был момент, когда и главному режиссеру это было нужно, ему было интересно создавать ансамбль в каждом спектакле. Потом этот интерес прекратился. Все стало опять разрушаться. Ведь не секрет, что каждого руководителя окружает плотное кольцо подхалимов, в результате количество переходит в качество и огромное количество патоки становится естественным состоянием.

К. ЛАРИНА – Среда обитания.

Д. НАЗАРОВ - И это нормально. Просто фантастика. И человек привыкает к этому и не хочет слушать никаких критических выступлений. Я всегда об этом говорил Борису Афанасьевичу, когда что-то, говорил: ну не так это. Разные у нас были, и спокойные и скандальные стычки. И мне казалось, что я достаточно понятен. Хотя он отказывался от моих заявлений, предложений. Его право, он главный режиссер. Предательства никакого не было. Я никакого крепостного кабального договора не подписывал. Всегда везде говорю, что благодарен ему и Театру Армии, благодаря которому сделал такой качественный скачок. Артист растет на ролях, то, что я сыграл в Театре Армии…

К. ЛАРИНА – Много сыграл.

Д. НАЗАРОВ - Много сыграл. Четыре потрясающих роли мирового репертуара. И для того и перешел. И мы еще, будучи в Малом театре это обсуждали, что именно пора что-то делать. Не хотел Юрий Мефодьевич, чтобы я это делал, ну мы ушли в Театр Армии и там вместе делали. Это мы вместе делали. Я не могу сказать, что я сам сделал. И он не имеет права считать, что он тоже сам это сделал. Это коллективное, это такое семейное творчество. Предательство - это когда тебе главный режиссер говорит, что ты будешь занят в главной роил в таком-то спектакле, а через какое-то время, не обсудив с тобой, вывешивает распределение, в котором тебя и в помине нет. И это я происходило с Борисом Афанасьевичем, и он когда-то принес свои извинения за такой поступок. Когда я просто лбом уткнулся в доску распределения, где меня не было, хотя я точно знал, что я должен быть. Но я принял его извинения, мы решили начать новую жизнь.

К. ЛАРИНА – Я бы не хотела, чтобы мы так подробно об этом всем говорили. Поскольку настолько это дело прошлое, жизнь идет вперед. Но, тем не менее, все равно в актерской среде достаточно часто такая дилемма возникает уже безотносительно к конкретной ситуации, не хочу брать в качестве модели Театр Российской армии. К тебе, надеюсь, это уже не имеет отношения. Но это выбор, который стоит…

Д. НАЗАРОВ - После ухода моей жены из этого театра, никакого.

К. ЛАРИНА – Актриса Ольга Васильева теперь тоже актриса Московского Художественного театра.

Д. НАЗАРОВ - Слава богу.

К. ЛАРИНА – Но когда выбор встает перед актером, когда такая ситуация. Идет репетиция пьесы в театре. Главную роль репетирует артист N, вкладывает в это душу. А главный режиссер вызывает артиста Назарова и говорит ему: ты знаешь, вот артист N не тянет, вот пусть он пока репетирует, а ты потихонечку начни работать и под генеральную я тебя выпущу. Как в такой ситуации поступать?

Д. НАЗАРОВ - Слава богу, такого никогда не было.

К. ЛАРИНА – В истории такие случаи бывают.

Д. НАЗАРОВ - Да. Если бы такая ситуация произошла, я бы конечно подошел к артисту N, тем более что у него фамилия тоже на "н". И обсудил эту проблему. Скорее всего, я бы отказался. Помимо всяких суеверных вещей, нельзя играть за заболевшего артиста срочно. У меня были такие случаи, когда соглашался и потом меня поражал подобный недуг. Были подобные случаи и это очень опасное дело. Все равно тут надо со всеми обо всем договориться. Нельзя ничего сделать за спиной и позволять руководству это проделывать с нами. Тогда у тебя возможность надеяться, что и твои товарищи также не поступят. Мы же удивительно разобщенный цех актерский. Притом, что одинаково зависим, одинаково несчастны, каждый по-своему, но мы удивительно разобщены. Нас очень легко разделять и нами править.

К. ЛАРИНА – Потому что есть, чем поманить.

Д. НАЗАРОВ - Да, мы приходим в эту профессию, мы мечтаем об этом, этом, и всегда вот эти манки ими замечательно пользуются руководители. Но вот здесь надо, я все время мечтаю о каком-то профсоюзе, сначала я мечтал о профсоюзе озвучателей. Кто дублирует фильмы, озвучивает мультфильмы. Теперь об актерском профсоюзе. Потому что штрейкбрехерство в нашем цеху надо заканчивать. А его очень много. И постулат "незаменимых нет" абсолютно не подходит для нашей профессии. Но действует по сей день. Незаменимые есть.

К. ЛАРИНА – Но к этому надо придти. Вот тот самый кодекс чести, условно назовем…

Д. НАЗАРОВ - Да, наверное, надо его выработать, договориться. Но все равно приходит каждый год новое молодое голодное поколение, которое согласится, и ты никогда не победишь в борьбе с продюсерами в кино, потому что они приходят к руководителям театральных институтов и говорят: вот вы 30 человек выпускаете, а нужно 300, нет 3 тысячи. Давайте 3 тысячи, но за год. Невозможно научить актера за год. А нам надо. Мы сейчас снимаем 16 млн. сериалов. Нам нужно молодых много, хоть немножко обученных. И они найдут таких педагогических штрейкбрехеров, которые организуют какую-нибудь школу и там, на конвейер поставят вот это производство полуфабрикатов, искалеченных людей. Недоученных.

К. ЛАРИНА – Скажи мне, та самая беспринципность, которая свойственна любому творческому человеку, поскольку я уверена, что это индивидуальный выбор каждого. Ты такой. А рядом с тобой 25 других совсем. Она каким-то образом влияет на творческую составляющую? Или как говорила Раневская: талант как прыщ, он может вскочить на любой, не буду говорить…

Д. НАЗАРОВ - Раневская права. Да, он может где угодно. Но свойственное тебе предательство, нечистоплотность, равнодушие оно разъедает твою актерскую составляющую. Я думаю, что это знают все. И тот, кто наблюдал за таким разрушением, или с кем это разрушение происходило, не хочет признаваться. Вот борьба за власть, министерские кресла или какие-то…

К. ЛАРИНА – Коллективные письма.

Д. НАЗАРОВ - Всякое такое, да. Вот это желание в результате завоевать какой-то трон, кресло, пост, - это все разъедает и уничтожает. Этого нельзя допускать, себе разрешать. Это происходит не сразу. Можно даже занять какой-то трон и еще какое-то время быть по инерции хорошим артистом. Но недолго, потом все закончится. Мстит вот эта профессия.

К. ЛАРИНА – Но все равно если человек на это идет, то…

Д. НАЗАРОВ - Может, ему надоело выходить на сцену. Тогда не выходит. Но не получается, все равно выходит. Тем более такие возможности сразу, горизонты открываются.

К. ЛАРИНА – Все мое.

Д. НАЗАРОВ - И это я могу, и это. И дети мои могут.

К. ЛАРИНА – Но у нас же все равно сейчас есть такие священные коровы, которых непозволительно трогать ни критике, ни тем более власти. Поскольку как мы сейчас говорим, они свой выбор сделали. В чем же тогда мстит?

Д. НАЗАРОВ - Священные коровы ничего тут не поделаешь. Вот она священная корова. Что с ней делать. Она уже там, на пьедестале. Она священная корова. Ее нельзя есть, ей надо поклоняться. У одних народов коровы, у других какие-то другие животные.

К. ЛАРИНА – Давайте мы вернемся на сцену, поскольку я считаю, что Дмитрий Назаров не просто артист, он не может быть просто артистом. И не только автор своей роли. Но как мне кажется всегда в твоих ролях, во всяком случае, то, что я видела, а я видела много твоих работ в театре и кино, всегда заложено какое-то твое личное послание. Не люблю иностранных слов типа месседж, но скажем так по-русски послание не к человечеству, а к человеку, который тебя сейчас смотрит. В зависимости от чего ты для себя это формулируешь? Это твое личное состояние на сегодняшний день, это плод твоих размышлений о своей собственной жизни. Насколько твое пространство замкнуто в профессии, вот мне интересно. Вот жизнь за окном она каким-то образом влияет на то, о чем ты сегодня разговариваешь со зрителями?

Д. НАЗАРОВ - Абсолютно во всем и всегда. Это часть профессии. Иначе, а чего сюда приходить, чтобы просто веселить или на каком-то узком участке заставить всплакнуть зрителя. А потом в результате насытиться наркотиком аплодисментов и уйти довольным собой, раздавая автографы.

К. ЛАРИНА – Это приятно.

Д. НАЗАРОВ - Приятно да, но нет в этом смысла. Я всегда так думал, и меня так учили, что есть какое-то, вот Господь плюнул, и ты можешь. Вот на певца плюнул, хорошо, когда дважды, дал голос и слух, и третий раз – чувство ритма. Тогда вообще гений. И на актеров тоже плюнул Господь не для чего-то. Надо что-то успеть сделать, о чем-то поговорить. Поэтому мне совершенно неинтересно идти во власть, предположим, а ужасно интересно своими ролями по этому поводу поговорить. По поводу того, что болит. Поэтому и отказы мои на этом основаны. Ну не могу я здесь ничего рассказать. Буду выполнять какую-то функцию. А вот здесь могу, вместе с режиссером договоримся. С партнерами. И вот здесь можно вот об этом поговорить. Есть же возможность через рампу руку протянуть и в душу залезть зрителю, и он уйдет…

К. ЛАРИНА – Помотать…

Д. НАЗАРОВ - … какой-то дискомфорт в душе, сердце. Если он ушел просто еще минут 5 напевает финальную песенку из спектакля или какой-то лейтмотив спектакля, и на этом его общение в театре, кино закончилось с искусством, это ужасно. Потеря времени, сил, денег.

К. ЛАРИНА – Но ты же говоришь все равно не свои слова. Потому что если бы Дмитрий Назаров вышел бы на сцену и сказал: ну все, сейчас я вам скажу.

Д. НАЗАРОВ - Эти слова-то надо выбирать. Это и значит, что роли… Конечно, хорошо, когда есть возможность их выбирать. Бывает, что отказываешь, а тебе говорят: дурак, посмотри, вот это же об этом. А, я не увидел, спасибо, что сказали. Здесь можно. И когда ты говоришь чужие слова, и все знают, что ты говоришь чужие слова, это как раз плохой артист, плохой спектакль. А когда ощущение, что ты это сам говоришь, а после спектакля разных диаметральных мне говорят: ты себя играешь. Вот хорошо. Более того, когда кажется, что очень легко и хочется выйти к тебе на сцену и с тобой поиграть, значит, что-то очень удалось. За этим большой труд. И так легко не получится, выскочить и также просуществовать легко, нет, не получится.

К. ЛАРИНА – Кстати, я тебя слушаю, вспоминаю Несчастливцева в "Лесе" и конечно для меня совсем другая роль, не та, которую я знаю почти наизусть, изучая этого автора в институте и потом видя на сцене многие варианты Леса". Я понимаю, может быть, я сейчас придумываю, что для него важнее даже не театр, не профессия актерская, а вот абсолютная независимость человеческая. Вот этот выбор перед ним встает в финале, насколько я поняла.

Д. НАЗАРОВ - В результате конечно человеческая независимость, но и актерская. И все это, и то и другое зацикливается и соединяется на несовершенстве мира. И это несовершенство его ужасно мучает. Поэтому есть какие-то постановки, когда Несчастливцев или умирает в финале или дает понять режиссер в спектакле, что он сейчас уйдет и там умрет. Мой Несчастливцев не умрет, он будет продолжать бороться и что-то пытаться сделать. Неважно, когда ты сейчас говоришь про Несчастливцева, у меня сразу сжимаются скулы, я с этим ощущением прихожу на этот спектакль, я сжимаю скулы, потому что их сводит от той несправедливости, которая во многом происходит вокруг и в театре и жизни, с чем надо бороться насмерть, драться.

К. ЛАРИНА – Сейчас прервемся на новости, а затем продолжим.

НОВОСТИ

К. ЛАРИНА – И я сейчас буду читать вопросы наших слушателей, которые приходят на наш пейджер. Вот читаю все подряд, без всякой цензуры. "Спектакль "Лес" намекает на современность. Скажите, пожалуйста, вы думаете, что вновь пришло время завуалировано доносить свои мысли до зрителей, вновь пришло время эзопова языка?", - спрашивает Ирина.

Д. НАЗАРОВ - Я думаю, что оно никуда и не уходило. Была такая имитация некая свободы, все равно были закрытые темы, они были, есть и будут. Просто другой вопрос больше этих тем или меньше. Да, сейчас не обо всем можно говорить, безусловно. В общем, всегда так было, не обо всем можно было говорить. Послушаешь "Эхо Москвы", так эти времена не менялись. Иногда вас послушаешь: Господи, почему вы еще открыты. Почему вы открыты, может быть действительно правы те, кто говорит, что вы та самая отдушина…

К. ЛАРИНА – Пар выпустить.

Д. НАЗАРОВ - Нет, получать истинную информацию скорее, не пар выпускать. Не очень это кого-то волнует, надо выпускать пар населению или нет. А вот одним ухом прислушиваться что там, в вулкане происходит, что там бурлит, будет, не будет выхлоп. Вот для этого. Потому что если это закрыть совсем, ну тогда вообще ничего никогда не узнаешь. Это такой хитрый расчет. Сценаристы, которые строят наш сегодняшний сценарий, довольно талантливые люди.

К. ЛАРИНА – Кто сценаристы?

Д. НАЗАРОВ - Я не знаю. Можно предположить, кто всегда был сценаристом.

К. ЛАРИНА – Товарищ Суслов.

Д. НАЗАРОВ - Федеральная служба безопасности. Она именовалась в разные годы по-разному, и в разной степени они были талантливые сценаристы, режиссеры-постановщики. Выражаясь нашим языком, исполнители, актеры. Они были, есть. Сейчас, по-моему, они безумно талантливы. Кто-то с ними играет в какие-то противоположные игры. Вот вся эта соль, это все безобразие с солью, с сахаром.

К. ЛАРИНА – Со спичками.

Д. НАЗАРОВ - Не знаю кто это, с юмором да, но в результате напугать можно сильно.

К. ЛАРИНА – "Дмитрий, расскажите, пожалуйста, о вашем личном отношении к роли батюшки в фильме "Штрафбат", - спрашивает Людмила.

Д. НАЗАРОВ - Какое личное отношение. Это моя одна из самых любимых ролей. Безумно сложных, интересных. И необходимых. Тем более что этот случай такой исторический. Подобный пример был, когда в штрафбате воевал священник. Действительно прибился он при других обстоятельствах. Неважно. Это очень важно, что огромное количество людей убедил, что перед боем надо придти за благословением к священнику. Тогда же была такая эпоха безверия…

К. ЛАРИНА – Атеизма тотального.

Д. НАЗАРОВ - Да.

К. ЛАРИНА – Безбожия.

Д. НАЗАРОВ - Воинствующего атеизма, я бы сказал.

К. ЛАРИНА – Скажи мне, раз про это вспомнили, на сегодняшний день церковь она каким-то образом может повлиять на состояние наших военнослужащих в армии. Они сегодня много говорят о том, что каким-то образом возродить институт полковых священников в той ли иной форме.

Д. НАЗАРОВ - Безусловно, надо.

К. ЛАРИНА – Какой-то выход в этом есть?

Д. НАЗАРОВ - Нет, начнет это действовать позже. На следующем поколении я думаю. Сейчас нет, сейчас вряд ли. Единицы, как мы знаем, пронесли веру через все от 17 года и по сегодняшний день. Все остальные были атеистами…

К. ЛАРИНА – И остаются.

Д. НАЗАРОВ - И остаются. И все только делают вид с разной степенью фарисейства, держат свечи под видеокамерами. Мы не можем туда, мы не выросли в этой ситуации. Надо в этом вырасти. Вот моя дочка она уже растет воцерковленным человеком. И ей ужасно интересно, кто именно на крестике обозначен, что с ним происходило, как. На картине ли, а кто его предал, а за что и так далее. И она с этим ощущением живет, что боженька был, есть, и никаких сомнений.

К. ЛАРИНА – Извини, что я так. Я тебя слышу, я одновременно смотрю на пейджер. Это очень трудно, скажу я нашим слушателем. Поскольку я привыкла, я знаю, что это такое, нужно смотреть собеседнику в глаза. Вот естественно я ждала этого вопроса и здесь много вопросов по поводу "Золотого теленка". "Почему вы не отказались от роли Козлевича, ведь было все понятно", - пишет Света.

Д. НАЗАРОВ - Кому было понятно? Света стояла у истоков этого фильма.

К. ЛАРИНА – Я тоже не очень понимаю. Есть же литература, есть первоисточник.

Д. НАЗАРОВ – У Светы фамилия Ильф-Петрова не знаю, или у нее фамилия Шилкина, как у режиссера. Ничего сначала было непонятно. Тем более что мне это предложение поступило, буквально в последний вагон вскакивал. Так же как я понимаю артист Леонид Окунев, сыгравший Паниковского. В последнюю секунду все это произошло. Глупо отказываться от любимого материала, даже может быть на таком не очень большом поле. Ну, а дальше не то, что нельзя отказаться, у меня не было такой проблемы в течение съемок, что надо отсюда бежать, сломя голову. Хотя такое состояние часто возникает на съемочной площадке, особенно с режиссерами дебютантами. Или с режиссерами малоопытными. Бывает такое ощущение. У меня здесь такого ощущения не было паники, катастрофы. Более того, я изо всех сил выискивал какие-то положительные моменты и надеялся, надеялся и надеялся. Вот что получилось, то получилось. Я своего Козлевича люблю. Чего полностью не скажешь о машине, которая плохо все это делала. Люблю партнеров, с которыми работал. Безжалостно было взвалить на Ульяну такой огромный воз, махину, глыбищу. А потом как я могу отказать, я вижу первый раз человека в беседе первой, второй, мы договариваемся о каких-то интересных вещах, о которых даже может быть, и мне не приходило в голову. И потом это выдерживаем. Очень трудно с первой беседы обнаружить, этот человек сделает или нет. Тоже во многом лотерея. И большая загадка, как удаются фильмы и спектакли. И как они не удаются. Бывает очень много предпосылок для удачи и ничего не получается, а бывает, что из какого сора неизвестно вырастает произведение искусства.

К. ЛАРИНА – Кстати, Александр Велединский, который снимал фильм "Закон" тоже был дебютантом.

Д. НАЗАРОВ – Правда, уже в возрасте.

К. ЛАРИНА – Все равно это первая его работа.

Д. НАЗАРОВ – Все-таки мужчина более сильный, там огромная тоже дистанция, 23 серии, но он каким-то необыкновенным запасом сил, он мог участвовать в каждой гонке на олимпиаде и быть в призах. Что он и делает своим творчеством.

К. ЛАРИНА – "К слову об олимпиаде, – пишет Сергей, - существует ли в вашей профессии допинг и если да, то какой вы предпочитаете?"

Д. НАЗАРОВ - Кофе. Крепкий кофе, лучше натуральный, поменьше воды, побольше кофе и без сахара.

К. ЛАРИНА – "Чувствуют ли люди во МХАТе, что здание построил гениальный Федор Шехтель. И есть ли разница с ощущением, которое было в театре Советской Армии?" Архитектура имеет значение?

Д. НАЗАРОВ – Зал, конечно, сам зрительный зал, сцена конечно более удобна для зрителей и для актеров. Безусловно. Но должен сказать, что и в том и другом, равно как и в Малом, от незнания можно заблудиться. И не все сразу найдешь. Там внутри очень хитрая архитектура. И в Театре Армии, и Малом и Художественном.

К. ЛАРИНА – Еще один вопрос про конкретную работу. "Судьба вашего спектакля "Праздник души", - спрашивает Людмила, - которая, судя по всему, посмотрела спектакль, ей очень понравилось. Такая была антрепризная история, которую вы играли с женой.

Д. НАЗАРОВ - С Олей Васильевой мы играли, мы играли два сезона в Театре Эстрады, потом антрепренер Дубровицкий Вадим пригласил нас в Дом железнодорожников играть. Потупил с нами отвратительно нечистоплотно, мерзко и не побоюсь слова - подло.

К. ЛАРИНА – Кто-кто?

Д. НАЗАРОВ - Вадим Дубровицкий.

К. ЛАРИНА – Продюсер.

Д. НАЗАРОВ - Да.

К. ЛАРИНА – Вот к предательству возвращаясь…

Д. НАЗАРОВ - Это предательство такое. Мы с ним не репетировали ничего вместе, не творили. Хотя когда-то наши пути пересекались в деле проката независимых проектов, спектакля такого как "Клетка" с Виталием Соломиным. И все было хорошо. Что стало с этим человеком после, не знаю, элементарная жадность, хитрость, ощущение безнаказанности. Теперь вот снимает кино. Я не думаю, что такой мелкий человек может снять хорошее кино. Ну, посмотрим, он по Сухово-Кобылину сейчас трилогию снимает в Питере. Посмотрим.

К. ЛАРИНА – Вопрос, который пришел по Интернету. "Дмитрий, вы популярный актер и телеведущий. Сегодня огромное количество искушений не только деньгами. Как вам удается этого избегать?"

Д. НАЗАРОВ - Наверное, потому что я не сразу пришел ко всем этим событиям в моей жизни, а очень поздно. Можно конечно было еще позже придти. Покойная Нина Афанасьевна Сазонова мне говорила: жизнь началась в 50 лет. Вот стою на полустаночке. Сыграла, спела и началось. У меня чуть раньше. Но все равно довольно поздно. Я сыграл в Малом театре около 58 ролей больших, маленьких средних. И ничего не было, ни приглашений, ни развития. Вот потом вот эти изменения, связанные с переходом из театра в театр, наверное, в том числе, хотя из Малого театра уходят, принято говорить, сейчас это уже во многом изменилось, - вперед ногами. Через щепкинское фойе, где обычно отпевают всех артистов. Не знаю, о каких соблазнах идет речь.

К. ЛАРИНА – Сегодня соблазнов немало. Наверняка же приглашали вести какие-то державные концерты.

Д. НАЗАРОВ - Я державные концерты вел при Борисе Николаевиче. Я говорил: президент РФ Борис Николаевич Ельцин. Я себе однажды измерил пульс. Он у меня был 80 до объявления за кулисами, закулисный микрофон и 120 после. Я сказал несколько слов, и у меня в полтора раза подпрыгнул пульс. Это ужасно ответственно. Потом уже стал: Владимир Владимирович, и его уже объявляет другой актер. Это уже не я. Я вел да, еще, не будучи популярным, наверное, благодаря голосу, фактуре, размерам. Мне очень нравится вести "Бои без правил". Мне нравится вот этот драйв, активное существование, возможность завести зал. Не каждый день, я не смогу это делать каждый день. Время от времени. От каких-то очень серьезных предложений финансовых, связанных с тем, что надо каких-то странных людей развлекать, пока они сидят за столом, я отказываюсь.

К. ЛАРИНА – А почему? Это профессия. Ты лицедей. Почему бы не получить деньги хорошие за свою работу, не провести какую-то вечеринку корпоративную.

Д. НАЗАРОВ - Нет, должно быть обоюдное уважение. Я уважаю зал, зал уважает меня. Я не хочу в течение двух часов зарабатывать это уважение у людей, которые пришли совсем с другим настроением. Им не это нужно. Я часто шучу, когда веду подобные вещи. Я говорю: как выходит ведущий, тут вы можете громко общаться, выпивать, закусывать, чокаться. Собственно я для того тут и есть, чтобы вы этим занимались. Но вот когда выйдет артист, и объявляешь…

К. ЛАРИНА – Кстати, вести, если есть такое понятие, есть понятие, вести вечера, концерты Дмитрий Назаров тоже умеет. По-моему, замечательно. Я, во всяком случае, видела, когда вы с Игорем Золотовицким вели юбилейный вечер Олега Павловича Табакова.

Д. НАЗАРОВ - Игорь потрясающий партнер. И в "Кулинарном поединке" у нас с ним очень хорошо получилось. Удивительно. В этот же день был эфир.

К. ЛАРИНА – Я, к сожалению, очень редко смотрю "Кулинарный поединок", когда попадает на повторы, поскольку в выходные дни идет. Тоже большая часть жизни этим занята?

Д. НАЗАРОВ - Тоже около 4-х лет.

К. ЛАРИНА – А вот это не разъедает актерскую душу? К вопросу о всяческих коррозиях.

Д. НАЗАРОВ - Мне кажется, что мы все-таки изменили параметры. Если посмотреть первые "Кулинарные поединки" где мы больше занимались приготовлением еды, и созданием рецептов передачи, рецептов через экран домохозяйкам и домохозяевам, сейчас это все-таки некое шоу, где больше интереснее распотрошить гостя неожиданно, пока он увлечен резкой огурцов и картошки. Прорывается что-то неожиданное, что этот человек обычно скрывает. Поэтому с этой точки зрения это интересно. Теперь у меня появилось право не рекламировать так, как положено рекламировать по каким-то слоганам, я говорю, что если вам нужно по слоганам, по вашим дурацкими слоганам, вот нелепым, которые просто отвращают зрителей от меня и вашей продукции, то ищите тогда другого ведущего. Нет, давайте вы. Ну, тогда я говорю так, как я говорю, как считаю нужным, чтобы мне было не противно это рекламировать, и чтобы зрителю было приятно. Пытаюсь это все с юмором делать. Все равно какие-то вещи назревают. Надо менять формат или что-то еще. Потому что уже начинаются повторы. Временами да, разъедает, когда мне приходится подключать свой какой-то актерский потенциал, для того чтобы той или иной поединок завершить. До этого я просто как человек, мне было интересно эти повара, звезды, которые приходили. Сейчас много повторов. К сожалению. И понимаешь, что ты уже затрачиваешь себя, вот это плохо. И я стараюсь как-то с этим бороться. Значит, какой-то подготовительный период каждой передачи становится более протяженным. Времени у меня нет, стало быть, больше сил уходит, больше тратишься и тяжело. Может быть, что-то удастся изменить.

К. ЛАРИНА – Вот смотри. Театр пока еще, несмотря на все трудности финансовые, прежде всего, как обычно, он пока еще свободен. Наиболее свободный сегодня вид искусства как ни странно это театр. Поскольку все мы видим, что и телевидение и уже большой кинематограф постепенно оказываются заложником времени и идут на какой-то компромиссный вариант, я имею в виду по части идеологической, прежде всего, уже есть какие-то договоры с властью, не будем делать вид, что этого нет. Вот для тебя имеет значение…

Д. НАЗАРОВ - Какие договоры? Это все касается информативной части…

К. ЛАРИНА – Почему, и художественной тоже.

Д. НАЗАРОВ - Художественной. Значит, давайте признаем, вот вся эта развлекуха бесконечная, вот эти стреляем, убиваем, это договор с властью?

К. ЛАРИНА – А бог его знает.

Д. НАЗАРОВ - Значит это неравнодушие власти.

К. ЛАРИНА – А может быть им выгодно, чтобы такое показывали.

Д. НАЗАРОВ - Да, я про это говорю. Значит это сознательная политика, занимайтесь-ка вот этим Первый канал, Второй…

К. ЛАРИНА – То есть не выкаблучивайтесь, а слушайте…

Д. НАЗАРОВ - Нечего заставлять людей думать, да, и сознавать свою общность. Правильно. Тогда да, если мы об этом договариваемся, договор произошел. В театре, наверное, еще нет. Хотя…

К. ЛАРИНА – В театре другая проблема. Там все-таки надо выживать, и поэтому приходится многим театрам, не буду говорить про МХАТ, но многим приходится идти на поводу у публики, и давать, что называется зрелища, прежде всего. То есть ставить такие грубые антрепризные работы. Очень жалко, что у нас сегодня репертуарный театр, которым гордимся всю жизнь, сегодня его репертуар по большей части не отличается ничем от любой антрепризы. Это ужасно.

Д. НАЗАРОВ - Ну не во всех театрах.

К. ЛАРИНА – Но уже пошло. Я понимаю, а что делать.

Д. НАЗАРОВ - Посмотрите на театральные тумбы. Все оклеены замечательными многоцветными листовками антреприз. Ну, от этого, что же, будут антрепризы, будут расти, да, а репертуарный театр будет сокращаться. Сюда еще нога сценариста из органов не ступила. Потому что ну что обращать внимание, сколько там людей приходит на этот спектакль. Сколько их придет в течение жизни спектакля. Ведь это сразу будет понятно, если вдруг появится прецедент закрытия какого-то произведения. Пока, кажется, нет.

К. ЛАРИНА – А ты бы закрыл что-нибудь?

Д. НАЗАРОВ - Нет, я бы закрыл половину комедий положений за ненадобностью, я бы закрыл бессмысленные, я читал, у меня были несколько предложений, мне предлагали и Оле Васильевой, чтобы мы сыграли какие-то комедии положений. И тогда я говорил: скажите, мы будем только это играть? Или вот здесь есть замечательная линия такая очень социальная, ее не будем убирать? – Нет, это сейчас никому не интересно. Тогда, извините без меня. Просто развлекать я не хочу и никому не советую, кому Господь дал эту возможность. Есть артисты, которым он не дал ничего. Они замечательно комедийно сами выглядят по себе. Его поставь на суфлерскую будку и больше ничего делать не надо. Он забавный для определенной категории населения, будет всех очень мило развлекать. Все будут хохотать. Смысла никакого в этом нет. Все уйдут и забудут, кто это был, и о чем мы смеялись.

К. ЛАРИНА – Ты в каком году окончил училище?

Д. НАЗАРОВ - В 1980, в олимпийском году.

К. ЛАРИНА – То есть такой типовой советский год.

Д. НАЗАРОВ - Какой. Олимпийский. Не типовой.

К. ЛАРИНА – Будь здоров.

Д. НАЗАРОВ - Вымершая Москва. Виктор Иванович Коршунов, художественный руководитель.

К. ЛАРИНА – Такой пик застоя был.

Д. НАЗАРОВ - В общем, да застой. Но как-то все равно так воспитывали. Помимо Виктора Ивановича были еще педагоги.

К. ЛАРИНА – Но в ту пору принимали это как данность и как условность некую, так называемые спектакли к датам.

Д. НАЗАРОВ - Это было, безусловно. Я в "Целине" был занят Брежнева. А как же.

К. ЛАРИНА – Огромное количество такого вранья типового в кино.

Д. НАЗАРОВ - Да. Но все равно это, вот по инерции после Иосифа Виссарионовича все равно все этим пользовались, когда что-то надо было. Что-то надо было от искусства, сразу вспоминали, что это огромный двигающий рычаг, которым можно перевернуть сознание людей о-го-го. Действительно мы же все были по колени в грязи, по локоть в крови и по горло в дерьме, а все равно "Поезд шел на Восток", "Кубанские казаки" скакали. И было ощущение, что мы самые светлые, радостные, чистые люди. И из-за границы из эмиграции возвращались благодаря кинематографу. Вот у них все хорошо, возвращались из своих шикарных особняков, оказывались где-нибудь в Новосибирске, в Иркутске, в землянке, разбивали лоб о притолоку, по черному топящуюся. Или в лагерях. Но какова же сила искусства. Почему же сейчас это никому не нужно. Никто этим не пользуется. Или пользуются вопреки и наоборот. И подростки шепчутся радостно, что они в такой бригаде, сякой. И не понимать этого вреда…

К. ЛАРИНА – Мне иногда кажется, что "Бригада" это еще не самое страшное. Самое страшное появление такой двойной морали, двойного стандарта, вот этот лжепатриотизм, который уже сегодня наступает как чума. И обидно, когда уважаемые люди, талантливые на это покупаются. И разводят руками, говорят: ну ты же понимаешь. Вот что ужасно. Ужасно то, что сейчас совсем молодые люди, которые не нюхали советской власти, они это воспринимают как естественное развитие событий. По-другому нельзя. Ну да, есть для государства, а есть для меня. Мне все время хочется предупредить: ребята, так не получится никогда.

Д. НАЗАРОВ - Нет, не получится. Не получится.

К. ЛАРИНА – Вот "Штрафбат" это патриотичное кино?

Д. НАЗАРОВ - Абсолютно патриотичное. Я там с 6-7 серии появляюсь. Я смотрел, и у меня слезы наворачивались, почти в каждой серии были моменты без дураков, без кукиша в кармане, без всяких, как брюзга недели в "Комсомолке" написала: пацаны, настоящие пацаны. Да, ты умер настоящим пацаном. Такая…

К. ЛАРИНА – Клюква.

Д. НАЗАРОВ - Да, никто не поверит, и будут с удовольствием смотреть на Сашу Белого. Или на "Бумера", теперь уже второй "Бумер". Так оно и будет все.

К. ЛАРИНА – Я обещала телефон включить, но как всегда, я так и знала. Я так и знала, что стоит сюда войти Назарову, я забуду обо всем. Простите меня, слушатели. Но я включаю телефон. Алло. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ – Здравствуйте. Меня зовут Светлана Михайловна. Санкт-Петербург. Хочу поблагодарить вашего актера, он замечательный совершенно…

К. ЛАРИНА – Это не мой актер, а актер Московского Художественного театра.

СЛУШАТЕЛЬ – Ну да, вашего гостя.

Д. НАЗАРОВ - Я ваш актер, Светлана Михайловна.

СЛУШАТЕЛЬ – Совершенно замечательный во всех амплуа и ролях, которые мы видели. Но я хотела сказать другое. В наше время, мне 60 лет, в наше время, что в литературе, что в спектаклях люди доносили критику вышестоящей власти между строк, между слов. И мы это все понимали. Поэтому мы рвались в театр, мы зачитывались. Сейчас, пожалуй, вот этого нет. Сейчас все в основном цирк.

Д. НАЗАРОВ - Да.

СЛУШАТЕЛЬ – Иначе не назовешь. И, к сожалению, это обедняет мозговые извилины человека. Но вот последний фильм "Мастер и Маргарита" никто, может быть, не заметил, я не об игре актеров хочу сказать, но, может быть, кто-то заметил, может быть нет, но это была попытка сказать о сегодняшней власти. Потому что человек приехал за квартирой, а ему говорят: да пошел ты вон. Какая тебе тут квартира. Далее, ваучеры, дали бумажки, а деньги оказались липовые. Бумажками оказались.

К. ЛАРИНА – Давайте я вас уже остановлю. А то времени немного. Спасибо. Ну, цирк сегодня, можно сказать, что права наша слушательница.

Д. НАЗАРОВ - Приходите на "Лес", приходите на "Мещане". Кстати "Мещане" мы привозили в Санкт-Петербург не так давно. Очень отрадно, что после великого спектакля Товстоногова у нас был полный зал. И какое-то время недоумевающий, немножко ошалевший от наглости, которую себе позволил МХАТ с Кириллом Семеновичем Серебренниковым. Приняли. И там есть и в "Лесе" мы поговорили о власти, и думаю, что намекнули все, что могли. Что позволило это произведение.

К. ЛАРИНА – Еще звонок.

СЛУШАТЕЛЬ – Здравствуйте. Знаете, как-то еще раз убеждаешься, насколько примитивны в наше время актеры.

К. ЛАРИНА – А что вас так убедило в этом?

СЛУШАТЕЛЬ – Игра недавно была в фильме "Двенадцать стульев" там, конечно смотреть было тяжело этот фильм.

Д. НАЗАРОВ - Нет, это была "Одноэтажная Америка", называлось это произведение.

К. ЛАРИНА – Как вас зовут, простите?

СЛУШАТЕЛЬ – Я Александр из Москвы.

К. ЛАРИНА – А какой фильм вы имеете в виду?

СЛУШАТЕЛЬ – Новая постановка, там Меньшов играл.

К. ЛАРИНА – Тут все понятно. Товарищ, прежде чем, давайте все-таки, а потом уже. Следующий звонок.

СЛУШАТЕЛЬ – Добрый день. Георгий Васильевич. Вообще Назаров играет потрясающе. Его дуэт со Степановым в "Гражданине начальнике" это я не знаю, как нынче говорят полный отпад. Это великолепнейшая игра.

Д. НАЗАРОВ - Спасибо.

СЛУШАТЕЛЬ – Хочется так поблагодарить за это.

К. ЛАРИНА – Спасибо большое. И последний звонок.

СЛУШАТЕЛЬ – Здравствуйте. Я бы хотел в эфир попасть.

К. ЛАРИНА – Вы в эфире.

СЛУШАТЕЛЬ – Санкт-Петербург. Владимир Владимирович, торговая марка. Я бы хотел сказать о том же самом, что люди вам звОнят.

К. ЛАРИНА – Не звОнят, а звонЯт.

СЛУШАТЕЛЬ – То, что происходит в Омске, то, что происходит, и будет происходить в Санкт-Петербурге одно и то же. Это хорошо в произведениях отражено.

К. ЛАРИНА – А что вы имеете в виду?

СЛУШАТЕЛЬ – Протестные волнения населения по отношению к властям. В частности на транспорте, в Омске сегодня произошли события. В ближайшее время это произойдет в Санкт-Петербурге. То есть идет произвол властей, сильнейшее и откровенное рейдерство. В частности, то, что недавно показали подряд два дня "Побег из курятника", это про нас. Про нас с вами вместе. И то, что люди никак не могу понять, что "Шрек" прошел по западным кинотеатрам это тоже о нас, про наше болото.

К. ЛАРИНА – Спасибо большое.

Д. НАЗАРОВ - Смотрите "Князь Владимир".

К. ЛАРИНА – Смычка искусства и жизни.

Д. НАЗАРОВ - Это тоже про нас.

К. ЛАРИНА – Мне понравилось, что "Шрек" из нашего болота. Вот на этой оптимистической ноте мы завершим сегодняшнюю творческую встречу с актером МХАТа Дмитрием Назаровым. Напомню, что мы сегодня вам подарим билеты на спектакли "Лес", "Мещане" и "Сияющий город", сейчас после эфира выберем с Дмитрием победителей, которые прислали самые интересные вопросы. А Диме я говорю огромное спасибо, и желаю ему всяческой удачи.

Д. НАЗАРОВ - Спасибо. Спасибо всем. До свидания.