Светлана Немоляева - Дифирамб - 2005-03-26
К.ЛАРИНА – Начинаем нашу программу, которая называется "Дифирамб", и сегодня будем петь дифирамбы замечательной актрисе театра им. Маяковского и кино, как было сказано в анонсе: жена Александра Лазарева и мать Александра Лазарева одновременно. Это Светлана Владимировна Немоляева. Здравствуйте. Ну что, Светлана Владимировна человек преданный, вы уже, наверное, знаете об этом и как мать и жена. И как актриса, которая как рыцарь, как Дон Кихот служит одному и тому же театру многие годы – театру им. Маяковского. Не впервой нам встречаться в этом эфире со Светланой Немоляевой, мы, конечно же, часто вспоминаем звездное время театра Маяковского, которое, увы, говорю я это с большим сожалением, уже в далеком прошлом. Но будем мы честны друг перед другом, хотя сегодня все-таки хороший режиссер возглавляет театр Сергей Николаевич Арцибашев. Достаточно плотно работает, очень много спектаклей выпускается, за прошедший сезон столько новых названий появилось. Так что, может быть, надеемся, что время звездное вновь не за горами. И нашей гостье удастся пережить еще один виток сумасшедшей славы собственного родного театра. Я смотрю вопросы, которые пришли по Интернету до начала программы. Есть, конечно же, телеграммы, посвященные нашему со Светланой Владимировной любимому спектаклю "Трамвай Желание". Пишет нам товарищ Соловьев из Израиля: "Я видел Вас в "Трамвае Желание". И вы великая актриса. Возненавидел тогда Джигарханяна из-за вас. Вас люблю, как Раневскую! А скажите, чувствуете Вы себя чуть обделенной, когда о Вас говорят не так, как надо говорить о великой актрисе?"
С. НЕМОЛЯЕВА - Во-первых, я хочу поблагодарить этого человека, который мне сказал такие замечательные слова. Но я никак не чувствую себя обделенной, потому что я конечно, боже упаси, не считаю себя великой актрисой и поэтому у меня нет никаких по этому по поводу переживаний. Но я, прежде всего, хочу поблагодарить вас за слова про "Трамвай", вы вспомнили спектакль моей жизни. И спектакль, с которым связана моя жизнь в театре. И этому спектаклю была посвящена и просто моя жизнь обычная бытовая, потому что как только мне нужно было его играть, я за несколько дней уже жила жизнью сцены и своего образа Бланш Дюбуа, который я играла 24 года. И уже конечно бытовая жизнь уходила на задний план, и от этого страдали мои домашние. А я пребывала в другом состоянии. Поэтому я благодарю вас. Как говорил Гончаров, когда мы репетировали, кричал мне из зала: у вас больше никогда такой роли не будет. Да, к сожалению, он был прав, потому что такие роли действительно могут придти к актеру один раз за всю его творческую жизнь, а могут и не придти никогда.
К.ЛАРИНА – А на пленке не осталось?
С. НЕМОЛЯЕВА - У меня есть какая-то любительская пленка, это было так давно. Это было так давно. Кто-то снял я даже не помню кто, и какие-то остались у меня не очень качественные…
К.ЛАРИНА – А на телевидении специально не делали?
С. НЕМОЛЯЕВА – Нет, вообще Андрей Александрович Гончаров был против того, чтобы снимать свои спектакли, которыми он дорожил и в которые вложил душу. Которые были, как мне кажется его режиссерскими шедеврами. Поэтому не сняты ни блистательные "Дети Ванюшина", ни "Человек из Ламанчи", ни "Беседы Сократа", ни "Бег", ни "Трамвай Желание". Один из его замечательных спектаклей "Жизнь Клима Самгина" к большому нашему счастью снят. "Кошка на раскаленной крыше" снята на телевидении. А так вообще он был против. Он считал, что должна остаться легенда и что телеверсия не соответствует версии театральной. Это надо заново все делать и создавать. Другой зрительный ряд, другое восприятие, чем из зала. И очевидно он был прав, но жалко.
К.ЛАРИНА – Я рада, что я все-таки в числе тех счастливцев, которые видели и этот спектакль и которые вы сейчас перечисляли. Действительно спектакли-легенды театра им. Маяковского. Следующее письмо от Юли из Москвы. "Вы и Ваш супруг являетесь для меня образцом семейной жизни. Мне всегда очень приятно видеть вас вместе. И я искренне радуюсь тому, что встречаются в жизни такие пары, которые подтверждают бытующее мнение о второй половинке, которую обязательно нужно найти. А теперь мой вопрос: Вы считаете, что любовь – это работа, направленная на поддержание взаимоотношений, работа, требующая постоянного "подбрасывания дровишек в огонь"? Или же это неправильное сравнение (не имеющее отношения к любви)? Очень хотелось бы узнать именно Ваше мнение. Желаю Вам оставаться такой же жизнерадостной и спасибо Вам за ваши роли в театре и кино".
С. НЕМОЛЯЕВА - Вы знаете, во-первых, спасибо опять же благодарю за хорошие слова. И, прежде всего, хочу сказать, что я не считаю, что наша одна семейная пара такая примерная и единственная. Во всяком случае, у нас в жизни была масса всего и пригорки свои и ручейки, просто мы не любим, ни Александр Сергеевич, ни я, как сейчас это модно и некоторые сегодня позволяют и даже любят афишировать свою жизнь и рассказы о себе. Мы этого стараемся избегать и как-то к этому не прикасаться. Но мне кажется, что в нашей жизни театральной кинематографической вообще в жизни людей искусства очень много людей, верных друг другу и пар, которые идут рука об руку всю жизнь. И когда мы пришли в театр, у нас было много таких актеров великих, знаменитых, замечательных, которые были всегда вместе. Это и Свердлин с Москалевой и Штраух с Глизер, и сам Гончаров с Верой Николаевной Жуковской, в которую он влюбился еще в детском саду. И масса же примеров и тот же Сергей Юрский, я его, пользуясь случаем, поздравляю с его недавним юбилеем. С Наташей Теняковой. И Александр Орлов с Аллочкой Будницкой наши большие-большие любимые друзья. И Володя Васильев, Катя Максимова, наши гениальные балетные…
К.ЛАРИНА – Сейчас кого-нибудь забудем. Владимир Меньшов и Вера Алентова.
С. НЕМОЛЯЕВА - Да, пожалуйста. Ведь масса актерских пар или режиссер и актриса…
К.ЛАРИНА – Инна Михайловна с Глебом Панфиловым.
С. НЕМОЛЯЕВА – Ну, боже мой, конечно, с дивным сыном Ванечкой. Поэтому я просто никак на наш счет с Александром Сергеевичем не принимаю, отдельную пару выставлять, потому что таких актеров много. Что касается работа ли это в семейной жизни. Я думаю, что я не обижу ни Сашу, ни себя, если скажу о том, что в какой-то степени, наверное, работа. Потому что жизнь, она строит разные препятствия, разные тебе делает подарки хорошие и плохие, и человеческая суть она всякая. У тебя и соблазны и есть какие-то искусы и все может быть. Особенно у актеров, когда они связаны с партнером или партнершей. Просто, конечно, когда есть в твоей душе стержень, и ты любишь и когда у тебя семья и когда ты понимаешь, что это самое главное в жизни, то, конечно, естественно идет определенная работа. Определенная работа идет. Я думаю, что это хорошо, потому что если ты с этой работой как архитектор по строительству своего дома, своей семьи справляешься, несмотря на то, что может один кирпич выпасть или бетон расползтись, такое не очень образное сравнение, но все же может быть. Но если ты справляешься, обоюдно особенно, то тогда получается какое-то вознаграждение потом в жизни. Это твой дом, твоя семья, это твой тыл. Тебе всегда хочется укрыться и скорее прибежать, сказать, рассказать, поделиться.
К.ЛАРИНА – Безусловно, все равно это отношение мужчины и женщины. А потом уже актеры и актрисы.
С. НЕМОЛЯЕВА - Естественно. Поэтому, конечно, и наша жизнь с Александром Сергеевичем она тоже полна своими ситуациями и событиями. Просто другое дело, что ни я, ни он, мы не любим об этом говорить. И когда-то я прочла замечательное интервью Николая Петровича Караченцова, у него редко я читала…
К.ЛАРИНА – Кстати, тоже замечательная пара.
С. НЕМОЛЯЕВА - Замечательная. С Людмилой Поргиной. И у них замечательная семья и сын и внуки. И он написал, что я, когда его в конце интервью спрашивал журналист о его семейной жизни, о его отношениях в семье, он ответил: это моя личная жизнь, это мое личное, я с этим хочу остаться наедине со своей семьей.
К.ЛАРИНА – Я еще одну пару назову. Это Гриша Горин и Люба Горина.
С. НЕМОЛЯЕВА - Ну конечно. Вот видите, сколько их и какие чудные дивные люди. Какие чудные дивные отношения. И потом мне кажется, что очень важно в семье, когда присутствует чувство иронии и самоиронии, когда ты относишься к себе, прежде всего и к своему избраннику с чувством ироничным. И конечно добрым. Но ироничным. И самое главное, когда тебе отвечают пониманием. Мы с Сашей все время друг над другом подтруниваем. Это часто нам дает возможность что-то пережить, мимо чего-то пройти. И надо отдать должное Саше, Александру Сергеевичу, что он обладает таким замечательным чувством юмора, что он моментально схватывает и сам посмеется. Чего нельзя сказать обо мне. Я, например, более упертая. Я могу больше чего-то или обидеться или не понять. Пока до меня дойдет. Но, слава богу, у нас это качество у обоих присутствует. И я думаю, что это тоже очень сохраняет взаимоотношения людей. Очень сохраняет привязанность. Потому что это создает ту удивительную тонкую близость, вот самоирония и понимание ее, ту тонкую близость, когда иногда может порваться, и знаете, не соединиться вновь. Это помогает.
К.ЛАРИНА – Конечно, когда люди столько лет вместе это уже родственные отношения.
С. НЕМОЛЯЕВА - Конечно.
К.ЛАРИНА – Родство крови уже. Недаром говорят, что люди становятся и внешне похожи. Неизбежно тогда разговор должен перейти на Сашу Лазарева-младшего. Я вообще очень субъективна по отношению к этой семье, признаюсь, я очень люблю всех. И каждого по отдельности.
С. НЕМОЛЯЕВА - Спасибо.
К.ЛАРИНА – И действительно присоединюсь ко всем словам признания в любви к этой замечательной актерской семье. Я всегда с большим трепетом следила за судьбой Александра Лазарева-младшего, очень он мне нравится во всех своих проявлениях театральных. Вот что касается воспитания, Светлана Владимировна. Я понимаю, что некогда было заниматься, грубо говоря, воспитывать ребенка. Каким образом все-таки это взаимопонимание налаживалось в вашей семье и с сыном тоже. На собственном примере, действительно воспитывать не надо впрямую на ваш взгляд.
С. НЕМОЛЯЕВА - Вы знаете, я себя корю и во многом сейчас по прошествии стольких лет, потому что сын большой уже, взрослый, уже сам отец семейства.
К.ЛАРИНА – Что мало времени уделяли…
С. НЕМОЛЯЕВА - Да, я корю. И часто, когда видишь какие-то обрывки разговоров актерских или по телевидению или друг с другом, то очень многие говорят, что да, я не уделял столько внимания сколько, наверное, было надо. Наверное, единственное оправдание то, что мы были очень заняты всегда. Мы очень много играли, и в те времена, сейчас немножко другое время, сейчас может быть, не то чтобы отсутствует дисциплина, я не об этом хочу сетовать, просто сейчас другое время. Сейчас актеры могут уйти из театра, могут уйти в антрепризу, актеры могут быть свободными, захотеть вообще себя не связывать никакими рамками. В те времена, когда я была молодой актрисой, и было мое становление в театре, это было невозможно. Театр это было все. Вот дом и театр это было все. И из театра уйти это было немыслимо, вообще таких мыслей в голове не могло возникнуть. Если какая-то жуткая чрезвычайная ситуация. И когда тебе давали роль, тоже для тебя это было такое важное событие невероятно.
К.ЛАРИНА – А кто вам помогал с ребенком? Бабушки, дедушки?
С. НЕМОЛЯЕВА - Бабушки, дедушки довольно сложно. Помогали, конечно, бабушки с дедушками есть бабушки с дедушками, они любили очень и помогали в меру того, как они могли. Но это было для нас недостаточно. Потому что сейчас мы когда уезжаем, сейчас, во-первых, нет таких гастролей, когда у нас родился сын, и мы тут же вошли обратно в жизнь театра, я в колею, то все равно на гастроли уезжали на 2 месяца. Сейчас никто не ездит на 2 месяца. Мы очень часто уезжали в Сибирь в такие очень промышленные города, в которых с ребенком находиться трудно. Мы играли каждый день без выходных на двух площадках. Это были гастроли из года в год. Это все помнят актеры моего поколения. Ну, куда было брать с тобой. И то мы ухитрялись, Одесса, Кишинев, какие-то города и в Свердловск и на Оби и занимался рыбалкой. Мы брали его, как только могли. Но с кем его оставлять, мы играли каждый день по 30 спектаклей в месяц. Тогда даже выходных не было в гастролях. Был совсем другой режим жизни не то, что сейчас.
К.ЛАРИНА – И что брали в театр с собой естественно.
С. НЕМОЛЯЕВА - Когда он был побольше, конечно, он находился в театре. Несколько раз мы взяли его с няней, позволив себе такую роскошную жизнь, в Одессу с няней и он был счастлив. Это были просто счастливые минуты. Он забился в уголок купе. Я никогда не забуду, просто со слезами, ему было около 4-х, он забился в купе и не хотел даже выйти ни с кем попрощаться на перрон, так он боялся, что его оставят. И вот поехали с няней, и мы играли, Александр Сергеевич играл "Человек из Ламанчи". Как раз был тот период божественный нашего театра, когда ломали двери и когда билеты стоили 2 или 3 рубля, на гастролях 3, по-моему. А буфетчицы продавали стулья в буфете за рубль, потому что просто разносили театр, все эти стулья тащили, чуть ли ни из дома, чтобы попасть сесть и посмотреть спектакль. Конечно, мы уделяли ему, я как мама меньше внимания и меньше сил отдавали, чем полагается.
К.ЛАРИНА – Получился же человек какой. Мало того, что талантливый, по-моему, глубоко порядочный человек.
С. НЕМОЛЯЕВА - Он очень хороший, он очень нравственный, очень чистый, очень как бы сказать и уважительный. Мне трудно про сына говорить.
К.ЛАРИНА – Говорите, говорите.
С. НЕМОЛЯЕВА - Не могу. Он не простой, он тоже сложный у него свои есть черты характера и как мне моя мама говорила: что вы на него кричите, что вы переживаете, у вас родилась личность. Что же вы хотите, вам не будет с ней легко. Так оно и есть. А что же делать, по-другому, наверное, не бывает.
К.ЛАРИНА – Продолжают поступать дифирамбы в адрес нашей сегодняшней гостьи. "Я очень люблю вашу роль Бланш, но я была потрясена, увидев вас два года назад в спектакле "Мой век", - пишет Елена, - спасибо за роль и за спектакль".
С. НЕМОЛЯЕВА - Спасибо.
К.ЛАРИНА – "Когда-то был снят фильм "Такая короткая долгая жизнь" где играли и Немоляева и Лазарев. Прекрасный фильм, почему его не показывают по телевидению", - спрашивает Людмила Михайловна.
С. НЕМОЛЯЕВА - Вы знаете, спасибо, это было давно, это была очень хорошая картина действительно, мы сами мечтаем, вдруг ее покажут, и мы увидим. Но самое интересное, что режиссер этой картины Константин Худяков замечательный режиссер, у кого я после большого перерыва впервые снялась много лет тому назад, вот сейчас я опять приглашена и начинаются съемки, в его картине я буду принимать участие, чему я очень рада.
К.ЛАРИНА – "Несколько раз приходилось в жизни встречать вас, - пишет Татьяна, - в вас совсем нет звездности. Расскажите, пожалуйста, о ваших родителях". Мне кажется неслучайно сочетание звездности и родителей, поскольку родители были звездные как раз, у вас семья была кинематографическая.
С. НЕМОЛЯЕВА - Но тогда ведь не было такого понятия. Звезда и тогда об этом не говорили. Это в обиходе, не было даже очень великих людей.
К.ЛАРИНА – Но звезды в дом приходили, наверное.
С. НЕМОЛЯЕВА - Но звезды в дом приходили да, родители мои кинематографисты. Папа всю жизнь был кинорежиссер, именно на "Мосфильме", на студии Горького, и был в Киеве на студии им. Довженко он снимал. И снимал он во Фрунзе, в Таджикистане. Масса у него была работ. А мама всю свою жизнь была на "Мосфильме" звукооператором. Начала свою деятельность со звукооформителя, а потом стала звукооператором. И брат мой Николай Немоляев он кинооператор, очень известный, я очень им горжусь.
К.ЛАРИНА – А Настя Немоляева ваша племянница.
С. НЕМОЛЯЕВА - Да, тоже актриса и замечательный сейчас художник-дизайнер. Так что все каким-то образом в искусстве. Также и брат родной Александра Сергеевича Лазарева Юрий Сергеевич замечательный артист в Театре комедии в Питере.
К.ЛАРИНА – То есть понятно, что участь была предопределена с самого начала.
С. НЕМОЛЯЕВА - Не знаю, мои родители не думали обо мне, что я буду актрисой. Я как-то сама, я была самостоятельным таким товарищем, и сама очень все про себя решала.
К.ЛАРИНА – В кино вас снимали девочкой?
С. НЕМОЛЯЕВА - Снимали, потому что мама, вот была та же самая ситуация, она работала, с нами бабушка жила. Но иногда брали нас на съемки с братом и папа и мама, а там всегда раньше в кино обязательно улица присутствовала, какие-то съемки, детишки бегали, мячи гоняли, такой атрибут жизни был. И у папы в картине "Машина 2212" мы снимались, там бегали за какими-то машинами с какими-то мячиками. И мама снимала в своей картине, она была звукооформителем картины "Близнецы" у Юдина. Я тоже там поснималась. Но это было так, дети киношные. У меня есть милые два очаровательных раритетных снимка, когда мы с Колей лежим в траве. Кажется, что это поле, загород, а это садик маленький перед "Мосфильмом". Вот так это тысячу лет тому назад, никто даже не мог бы сейчас поверить, что это садик "Мосфильма", где мы в перерывах между съемками лежали в траве.
К.ЛАРИНА – Еще один вопрос хотела вам задать. Когда вы в театр Маяковского пришли, это был театр в ту пору Николая Охлопкова. Вот кто для вас тогда была авторитетом, кто для вас был в то время, можно сказать, стариком…
С. НЕМОЛЯЕВА - Понимаете, в то время когда я попала в театр, для меня был театр небожителей. Во-первых, прежде всего…
К.ЛАРИНА – Бабанова.
С. НЕМОЛЯЕВА - Ну конечно. Даже говорить нечего. Такие отношения в театре. Мы попали, наше поколение нас несколько человек взял Охлопков, мы попали сразу в фантастическую атмосферу. Высокой культуры театра совершенно необыкновенного таланта Охлопкова не только как режиссера, но и как личности. И, конечно, это был сонм актеров старшего поколения и среднего поколения фантастический. Это были все личности, кого ни назовешь. Прежде всего, и Бабанова, и Свердлин и Штраух, и Толмазов, и Карпова, и Ханов, и Орлова. И понимаете, потом пришедшее наше поколение молодые ребята и среднее поколение, с которым мы все подружились. И та же Галочка Анисимова и Галочка Виноградова, и Вера Славина, и Эмма Сидорова были постарше, но вроде бы как даже и подружки. Мы домами встречались. И Люся Овчинникова. Поэтому это был театр очень мощный. Кстати, у вас называется "Дифирамб" и вы мне поете дифирамбы, чем вы меня страшно смущаете. Действительно я, как-то ерзаю и не очень ловко себя чувствую. Но я хочу и вам спеть дифирамб, Ксения.
К.ЛАРИНА – Мне?
С. НЕМОЛЯЕВА - Да, вашей передачи. Я хочу вам спеть дифирамб, чтобы с меня съехать. Потому что вашу передачу очень любят и очень многие слушают. Я это знаю и знаю поклонников вашей передачи у нас в театре. И знаю, уверена, что они наверняка сейчас включили радио, слушают. И это наша замечательная актриса, народная артистка Галина Александровна Анисимова, ее замечательный муж, Юрий Вячеславович Зодиев. Кстати если говорить о парах, это тоже замечательная пара, которая проходит всю свою жизнь вместе, имеет замечательного сына и внука. Вот тоже люди, которые всю жизнь вместе, несмотря на то, что актерская основа. Поэтому я с радостью им передаю привет и знаю, что они ваши поклонники очень любят вашу передачу и вас.
К.ЛАРИНА – Галина Александровна, я вам тоже передаю большие приветы, всегда рада, когда вы даже удивительно дозваниваетесь иногда в прямой эфир, чтобы задать вопросы своим же коллегам. Не исключено, что сейчас включу телефон, и она нам позвонит. Ну что, давайте мы телефон включим. 203-19-22. Алло, здравствуйте.
ТАТЬЯНА - Я очень взволнованна, потому что я очень счастлива, что дозвонилась. Я хочу сказать, что театр для меня, наверное, это просто жизнь. Я не могу жить без театра. И я видела очень много хороших спектаклей, но потрясений театральных на самом деле у меня было очень мало. И "Трамвай Желание" это может быть одно их самых сильных потрясений театральных в моей жизни. Я не понимаю, как Светлана она играла в этом спектакле сердцем. И как можно восстановиться после таких спектаклей. Потому что там же столько и нервов, это все видно.
К.ЛАРИНА – Абсолютно. По поводу «полной гибели всерьез» это как раз про Светлану Немоляеву в спектакле "Трамвай Желание". Спасибо вам за слова. Как восстановиться, сейчас попробует ответить вам Светлана Владимировна. Это скорее муж, наверное, знает.
С. НЕМОЛЯЕВА – Таня, я хочу вас поблагодарить, действительно все как-то возвращается к этому спектаклю. Но, наверное, он действительно оставил какой-то след, слава богу, и не только мой, но и всех партнеров, которые были на сцене. И Гончарова, который его сделали, делал тоже его кровью. Вот если говорить о нем, то он делал его душой и кровью, как и мне пришлось играть. Я должна сказать, что я не устаю, когда касается темы этого спектакля, не устаю вспоминать фразу Штрауха, который посмотрел премьеру, и первый звонок мне домой был от него. Он позвонил, он меня знал с детства, потому что снимался у папы в "Докторе Айболите" давно еще до войны, и он мне сказал: Света, я тебя поздравляю, хороший спектакль (он особенно не распространялся), но должен тебе сказать, что теперь вот все вот это тебе нужно будет играть. И вы знаете, я его не поняла сразу. Ну, играть и играть. А потом с каждым годом, когда я все больше и больше выходила на сцену с этой ролью я вспоминала его слова, думала: боже мой, как старый опытный мощный актер, как он понял, что мне приготовила жизнь. Она мне приготовила и счастье творчества бесконечное. Я даже не знаю, какие слова сказать, чтобы было понятно, что это было для меня в жизни и страдания. Потому что сыграть все это было равносильно тому счастью. И также тяжело. Это была такая же радость, как и такое же отчаяние. Вот как восстанавливаться даже и не знаю. Наверное, молодость, какая-то сила, любовь к театру, сцене и какой-то оптимизм врожденный он, наверное, мне служил всегда опорой и помогал.
К.ЛАРИНА – А вас как-то оберегали перед спектаклем? Ставили подряд "Родственники" и "Трамвай Желание"?
С. НЕМОЛЯЕВА - Нет, в театре меня не оберегали никогда.
К.ЛАРИНА – То есть работа есть работа.
С. НЕМОЛЯЕВА - Я был молодая актриса, никому неизвестная. Никто меня не знал. У нас вообще в театре была очень суровая жизнь спартанская. Гончаров был требовательный, суровый ему нельзя было ни прекословить, ни просить. Нет, нельзя было. Поэтому я никогда не забуду, как я в Киеве одни из первых гастролей после выпуска премьеры, я сыграла 9 спектаклей почти подряд. И потеря голоса. Я была на грани потери профессионализма, потому что мне грозил паралич связки. И все равно я играла. И лечилась и играла. Утром я уходила на процедуры на вливание лекарства, а вечером играла. Поэтому в то время сейчас бы, конечно, нет. Сейчас бы я пошла и сказала: нет, я не могу, пожалейте, я умру, и так далее. Ну, а тогда я на это не имела права.
К.ЛАРИНА – Еще звонок, пожалуйста.
МАКС – Добрый день. Во-первых, очень рад этой встрече. Меня интересует немножко другой вопрос. Как дела у Наташи Гундаревой?
К.ЛАРИНА – Спасибо за вопрос. Вопрос этот задают очень многие наши слушатели. Если Светлана Владимировна что-нибудь скажет, мы будем вам благодарны.
С. НЕМОЛЯЕВА - Вы знаете, я знаю, что Наташу очень любят и, несмотря на то, что прошло большое количество времени как она больна, ее не забывают, о ней беспокоятся, о ней спрашивают. И где бы я ни была, куда бы я ни пришла, меня тоже всегда спрашивают: как Наташа. Это конечно большое счастье, что так актрису помнят и любят. Но из театра есть какое-то количество людей и помощников режиссера, и актрис, которые к ней приезжают, ее навещают. Вообще, конечно, навещать ее довольно сложно, потому что она болеет, она нездорова, сами прекрасно знаете. И она в полном сознании, у нее головка совершенно светлая, она все понимает. И ей тяжело. Поэтому, наверное, говорить о ней и рассказывать, не будучи компетентной и не зная все в подробностях, я, очевидно, не имею морального права. Но когда она нам звонит, а иногда она вдруг поднимет трубку, позвонит и быстро нам что-то говорит, что-то рассказывает, сердце обливается и теплом, и любовью и жалостью, кошмаром того, что с ней произошло. В общем, я вместе с вами тоже хотела бы ей пожелать, прежде всего, здоровья, и сказать ей опять же, что мы о ней скучаем, и нам очень и очень не хватает ее в театре.
К.ЛАРИНА – Еще звонок, пожалуйста.
ИРИНА АЛЕКСАНДРОВНА – Добрый день. Я поклонница театра Маяковского и в свое время, я ровесница Светланы Владимировны, я ее видела в спектакле "Да здравствует королева, виват!", "Беседа с Сократом", "Трамвай Желание", "Ким IV", "Круг". И мое такое наибольше потрясение было, как ни странно в спектакле "Да здравствует королева, виват!". Мне кажется, что у Светланы Немоляевой есть дар трагической актрисы. Она его не использовала как бы. У меня вопрос такой. Какая роль для нее является самой важной и значимой в ее работе и о чем она мечтает.
К.ЛАРИНА – Спасибо. Я знаю ответ на этот вопрос, самой важной ролью, конечно, та самая роль, о которой мы сегодня всегда вспоминаем в этой студии. Да, Светлана Владимировна? Если говорить еще и о трагической роли, безусловно, это Бланш.
С. НЕМОЛЯЕВА - Во-первых, спасибо вам, что вы вспомнили весь репертуар. Это было давно, все забывается, а вы помните эти роли, эти спектакли. Я должна сказать, что "Да здравствует королева, виват!" это тоже была моя очень любимая для меня очень важная роль. Во-первых, это спектакль тоже легендарный. И фантастический. Потому что в нем играла Татьяна Васильевна Доронина, играла две роли. Она играла и Марию и Елизавету. И это был спектакль бесконечно популярный, любимый на него невозможно было попасть в те времена. Не устроить ни то, что контрамарку, билет было в своем собственном театре на этот спектакль невозможно. Но получилось так, что когда Татьяна Васильевна ушла из нашего театра, мы с Женечкой Симоновой, потом Алла Балтер и Таня Васильева стали играть пополам эти роли. То есть уже Гончаров не стал делать то же самое, чтобы одна актриса играла. А уже разделил так, как было написано Болтом. Две разные актрисы, две разные роли. Но мне была роль эта бесконечно интересна. Бесконечно. Считала, что это гениальная женщина Елизавета, и что она потрясающая была правительница и государственный деятель. И что она ради этого принесла в жертву свою личную жизнь. Свою любовь и все, что этому сопутствует. И там были гениальные в конце слова, она про эту свою работу королевскую говорит: на этой работе не только стареешь, на этой работе перестаешь быть женщиной, мой старый тюремщик, - говорила она своему придворному. Поэтому, конечно, для меня эта роль была бесконечно интересной, но после того как она уже была сыграна другой актрисой, которая рождала этот спектакль, спектакль принадлежал ей, был ее спектакль, конечно, уже несмотря на то, что мы проиграли много, по-моему, лет 10 после ухода Татьяны Васильевны, но все равно мне кажется, у меня такое ощущение, что тот спектакль, который был с ней, он был первым, самым важным. А наш уже был тоже интересным, мне кажется, тоже пользовался и популярностью, и приходили на него, зрительный зал был заполнен, но все-таки это уже было вторично. Такое у меня было всегда ощущение. Но, тем не менее, я играла для себя, потому что мне было как актрисе это очень интересно. А что же говорить о том, что у меня использовано или нет, артисты жадный чудовищно народ. И неудовлетворенный. И они всегда считают, что тут их не использовали, что-то им недодали. Это, наверное, лучше судить со стороны, чем нам самим. Мы необъективны. А если говорить о мечтах, то мечты у меня такие я бы, наверное, даже сама на себя обиделась, очень простые и примитивные. Мечты у меня были мощные, когда я была помоложе. Сейчас у меня они простые. Мне очень хочется сыграть интересную роль, характерную какую-то забавную, с каким-то вывертом, выкрутасом.
К.ЛАРИНА – Вы такие и играете роли.
С. НЕМОЛЯЕВА – Я, кстати, сейчас специализируюсь на таких вот, мягко выражаясь странных дамах. Но они мне доставляют удовольствие, я очень люблю наш спектакль "Женитьба" в постановке нашего нового главного режиссера Сергея Николаевича Арцибашева. Очень люблю. Я люблю эту сваху, сначала я не знала, как ней подступиться, подойти, у меня таких ролей не было никогда. Но потом вроде что-то поняла, почувствовала. Я очень ценю партнеров, с которыми я там играю. Это большое удовольствие и радость с ними играть. Там у нас замечательные артисты все заняты. И Костолевский, и Филиппов, и Женя Симонова. Все замечательные артисты, которые там играют. И вот сейчас мы начинаем репетировать "Мертвые души". Мне кажется, для нашего театра это очень важно. Такое полотно и то, что опять Гоголь и такой дивный текст…
К.ЛАРИНА – Кто вы? Коробочка?
С. НЕМОЛЯЕВА - Я Коробочка. Думаю, что мы все надеемся, и все ждем, что должен быть интересный спектакль, который для нашего театра очень важен.
К.ЛАРИНА – Вообще интересная проверка. Я помню, кстати, ваша коллега по театру эту роль играла Ольга Михайловна Яковлева в спектакле "Дорога", она играла Коробочку.
С. НЕМОЛЯЕВА - Я знаю. Это интересно, конечно. И, конечно, вот этот спектакль "Братья Карамазовы", который, кстати, мы сегодня играем, тоже для меня очень важный. Хотя у меня там очень маленькая роль, но сам Достоевский и сам материал и как он сделан Арцибашевым этот спектакль и как там тоже актеры наши играют. Я патриотка своего театра, я люблю его.
К.ЛАРИНА – Все правильно. Ну что, еще один звонок.
АЛЛА – Добрый день. Светлана Владимировна, я вас видела раз 5-6 "Трамвай Желание". Специально ходила на вас. Но видела и с Джигарханяном и с Лазаревым. Естественно, Евгением. С кем вам больше нравилось играть? Очень люблю и вас и Ксению.
К.ЛАРИНА – Спасибо за вопрос. Я, кстати, тоже видела очень много раз спектакль и видела в качества партнера и Армена Джигарханяна и Евгения Лазарева. Мне кажется, что совсем разные были истории и тут мне кажется выбрать невозможно.
С. НЕМОЛЯЕВА - Вы понимаете, я не могу сказать, потому что и с тем и другим прожита жизнь и отдано столько сил. И тот и другой. Но мне казалось, что у Армена Джигарханяна в чем его была большая мощь, когда мы играли, в том, что за ним стоят целый класс. Он выходил с какой-то такой страшной силой человеческой, и ты понимал, что за ним стоит какой-то класс. И Гончаров тоже, когда репетировал, он мне кричал: вы учтите, половина зрительного зала может быть и на него стороне. То есть он очень мощная такая глыба. Женя был Лазарев, он тоже отдавал вообще, как он играл и как отдавал все силы и всю душу этому спектаклю. Это тоже отдельное воспоминание. Но он был какой-то более как бы сказать, может быть более легкий. Может быть, даже в силу индивидуальности своей, в силу нервной системы. Армен такой глыба, мощный, в глубине сидит, он такой весь просто как таинственно-закрытый, умеет держать паузу фантастически. Потому что за ним есть, что стоит. А Женя более взрывной и темперамент у него более нервный…
К.ЛАРИНА – Открытый.
С. НЕМОЛЯЕВА - Да, поэтому трудно мне сказать. Опять же я говорю о том, что актеры это одно, а зрительный зал воспринимает иногда несколько иначе.
К.ЛАРИНА – Ах как жаль, что невозможно этот спектакль увидеть. Вот сейчас мы вспоминаем и про актеров и про спектакль, мне кажется, что он бы сегодня прозвучал…
С. НЕМОЛЯЕВА - Но уже не с нами. Мы уже старые.
К.ЛАРИНА – Может быть, не с вами, но где таких найти.
С. НЕМОЛЯЕВА - Знаете, свято место пусто не бывает. Найти можно.
К.ЛАРИНА – Нет, бывает свято место пусто и иногда на веки вечные. Остаются легенды. Так что вам поклон еще раз за эту легенду, которая осталась в моей памяти уж точно. И как видите, в памяти наших зрителей.
С. НЕМОЛЯЕВА - Это мне просто стрела в сердце.
К.ЛАРИНА – На этом мы закончим сегодняшнюю программу. Каждый раз мы встречаемся, казалось бы, уже про все поговорили, а все время возникают новые и новые темы для разговоров. Огромнейший привет передавайте всем своим домашним.
С. НЕМОЛЯЕВА - Спасибо.
К.ЛАРИНА – И маленьким и большим. Всегда рады вас видеть и желаем вам ролей побольше в театре.