Татьяна Доронина - Дифирамб - 2005-02-26
ЗВУЧИТ ПЕСНЯ БУЛАТА ОКУДЖАВЫ В ИСПОЛНЕНИИ ТАТЬЯНЫ ДОРОНИНОЙ
К.ЛАРИНА: Ну, что ж, я думаю, что вы узнали этот голос. Его уж точно ни с кем никогда не спутаешь. Это Татьяна Васильевна Доронина – актриса, художественный руководитель Московского художественного академического театра им.Горького. Здравствуйте, Татьяна Васильевна.
Т.ДОРОНИНА: Здравствуйте.
К.ЛАРИНА: Я сразу напомню нашим слушателям, что поскольку программа называется «Дифирамб», то все ваши дифирамбы принимаются на пейджер 974-22-22 для абонента «Эхо Москвы». И у нас есть для вас подарки, благодаря компании «Крупный план», которая выпускает фильмы отечественные, советские в том числе, сегодня фильмы с участием нашей гостьи Татьяны Дорониной. Есть фильмы «Мачеха», «Три тополя на Плющихе», «Еще раз про любовь» и «Старшая сестра». Я думаю, что в конце передачи за самые интересные и содержательные, и неординарные вопросы мы вам обязательно эти кассеты подарим. Ну, и, наверное, стоит сказать от меня лично, я как ведущая должна любить своих собеседников, особенно в этой передаче. Поэтому я скажу честно, Татьяна Васильевна, я вас обожаю.
Т.ДОРОНИНА: Спасибо.
К.ЛАРИНА: И каждый раз, когда по телевизору вдруг показывают кино с вашим участием, и, слава Богу, это достаточно часто бывает, взгляд оторвать невозможно от того, что вы там делаете. И чем больше проходит времени, там «Старшая сестра» или «Еще раз про любовь», или «Три тополя на Плющихе» и прочая, прочая, тем, мне кажется, ценность этих произведений, она возрастает со временем. Я, правда, не знаю, как вы относитесь к своему творчеству, которое было в прошлом. Вы смотрите свое старое кино? Вы какие-то чувства испытываете, когда смотрите на себя?
Т.ДОРОНИНА: Да, безусловно, ностальгические.
К.ЛАРИНА: Ностальгические. А что для вас самое главное утеряно, можно я так спрошу, как для художника?
Т.ДОРОНИНА: Утеряно для меня лично?
К.ЛАРИНА: Да.
Т.ДОРОНИНА: Для меня лично профессионально ничто не утеряно. То есть по реакции зрителей, которые приходят и смотрят спектакли, реакция эта фиксируется всегда, это тоже профессиональное качество, ничего не утеряно. А, может быть, даже кое-что приобретено.
К.ЛАРИНА: А в чем тогда ностальгия?
Т.ДОРОНИНА: Ну, ностальгия – вы спросили о фильмах…
К.ЛАРИНА: Да.
Т.ДОРОНИНА: Это ностальгия по времени. И о том, что происходило в нашем кинематографе, когда ставили замечательные, талантливые сценарии. И это очень много определялось и для зрителей, и для актеров. Потому что зрители смотрели и то, что определено было всегда, как жизнь человеческого духа, сравнивали, а чему-то учились, чему-то завидовали, что-то хотели повторить. А актеры играли, не стыдясь, определенные темы – чем выше тема, тем сложнее ее играть и оправдывать при существующих несовершенствах человеческих, да? Но когда это удается, то это очень большая радость профессиональная, и всегда большая надежда для зрителя. Потому что зритель всегда приходит и в кино, и в театр за надеждой, за верой, за любовью. Это следует помнить, потому что приходится сейчас об этом говорить и делать на этом акцент. Об этом почему-то забыли. И раздражающая, пугающая зрителя тема, по-моему, сегодня не должна существовать, потому что тяжело живется очень. И задача театра и кинематографа – вытаскивать их из этого состояния. Потому что если существует эта страшная статистика по поводу… стоим на первом месте по рождаемости, да? Значит, люди не хотят нормально жить, создавать семьи, рождать детей не хотят. Это страшно. Огромное количество самоубийств. И здесь большая ответственность очень всех видов искусства и самых живых, конечно, и самых любимых – театра и кино, потому что здесь мы очень активно и сильно им помогать, их очень сильно любить. Я не говорю утешать, хотя это тоже входит в нашу задачу.
К.ЛАРИНА: Ну, безусловно, если мы говорим о целях и задачах театра, о том, что публика должна и приходит, я надеюсь, что еще есть такая публика, которая приходит в театр не за развлечением, а за надеждой, все равно репертуар, который составлен у вас в театре, во МХАТе им.Горького, – это лучшие образцы российской, советской, русской литературы.
Т.ДОРОНИНА: Спасибо, Ксения.
К.ЛАРИНА: Ее вряд ли назовешь развлекательной литературой. Это все равно тяжкие думы и сомнения.
Т.ДОРОНИНА: Нет, это обязательно, ну, что вы, это зрелище. Оно должно быть интересно. Оно должно не только отвлекать, но и развлекать, и вразумлять. Это очень много функций. И они прелестные. То есть это то, что названо, так сказать, сверхзадачей в работе актера, в работе театра вообще. Здесь классические пьесы, как правило, по своей талантливости, они всегда близки к жизни. Поэтому написанные Островским, либо Чеховым, либо Горьким пьесы уже в прошлом или позапрошлом веке, поскольку они необыкновенно человечны, они вечны. Потому что природа человека остается одинаковой. Сегодня очень большой крен в агрессивность – то, что не было, - в злобу, в ярость. Но это проходящее, я уверена. Это от трудности, от растерянности, которые сегодня у всех, и непонимания, почему это так произошло, и как выйти, как выбраться, как выскочить, как спастись. Потому что сверхжелание каждого – это любить, быть любимым, иметь теплый дом, иметь детей, которые умны, хорошо воспитаны, имеют ту или другую мечту о какой-то профессии, занимаются делом. Умение все, что касается предыдущего времени, воспринимать только со знаком плюс, хотя это, конечно, не так. Потому что во все времена были разные стороны жизни. Просто плохой стороны не было так много. И не было так страшно жить, как сегодня. Поэтому вот жалея людей очень, когда выходишь играть вечером в спектакле, все время думаешь: «Даже вот этот такой драматический кусок надо каким-то таким образом сыграть, чтобы все-таки была надежда. Вот была надежда, вера, и чтобы я их не пугала этим страхом потери, а все равно давала надежду, что это пройдет». И надо верить, что это пройдет, потому что, во-первых, иначе не выживешь, а во-вторых, это не мудро, потому что жизнь очень быстротечна. И уходя из этой жизни, каждый будет очень больно сожалеть о том, что он не так жил. Так вот, жить так – это жить счастливо и с любовью. А сегодня это трудно. Значит, наша задача – нашего театра и меня, как актрисы и как художественного руководителя, в этом помочь, чтобы не было трудно, и чтобы им хотелось быть с нами.
К.ЛАРИНА: Вот я хотела вас спросить про то послание, которое заложено в каждой роли у большого актера, это же не просто так он выходит на сцену и играет роль. Вот скажем нашим слушателям, что все равно вот вы назвали это словом «тема», но сейчас вы определили сами, с чем вы выходите, что вам сегодня важно сказать человеку, который пришел с вами пообщаться в театр, - дать надежду.
Т.ДОРОНИНА: Сегодня – с позиции человека в возрасте. Потому что я 20 лет назад, 30 лет назад, имея, так сказать, позитивные предпосылки в натуре, в сердце и в качестве то, что названо, так или иначе, звучит нескромно – дарованием…
К.ЛАРИНА: Но вы оптимист, простите? Вот по отношению к жизни?
Т.ДОРОНИНА: Ой, нет.
К.ЛАРИНА: Нет? Это сложно.
Т.ДОРОНИНА: Нет. Я не оптимист. Я просто так понимаю свою профессиональную задачу. Поэтому мне приходится какие-то вещи преодолевать обязательно. Я легко впадаю в отчаяние и с трудом выхожу из этого отчаяния, но дальше – знаете, у Куприна есть прелестный рассказ о циркачке, которой говорили: «Гоп!» - и она должна прыгать. Так вот с этим «гоп!» вы должны выходить на сцену и прыгать, но имея основу безотносительно к твоему сегодняшнему отчаянию и к твоей боли.
К.ЛАРИНА: Да. Это профессиональный долг, если мы говорим о профессионализме.
Т.ДОРОНИНА: Не только, человеческий, христианский.
К.ЛАРИНА: Я напомню, что у нас в гостях Татьяна Васильевна Доронина. Я напомню, что также мы собираем ваши вопросы. Я хочу уже сразу обратиться к тем вопросам, которые пришли к нам по Интернету. Тем более здесь много вопросов, которые бы я хотела вам задать. Поэтому давайте мы делать вместе с нашими слушателями. Ну, во-первых, просто телеграммы любви, признания в любви, Лена из Москвы: «Уважаемая, горячо любимая Татьяна Васильевна. Ваша книга – это чудесное произведение. Поклон родителям. Вы большая и замечательная актриса современности. Любовью пропитано все ваше творчество, а завораживающий голос всегда приносит теплую радость. Спасибо. Будьте здоровы. Чувствуйте радость всегда». Ирина из Америки: «Дорогая Татьяна Васильевна, вы нам очень нужны. Просто ведь на свете единицы актрис, которые могут так вдохновлять. Спасибо и держитесь».
Т.ДОРОНИНА: Спасибо. Дай Бог вам счастья.
К.ЛАРИНА: Тут я ставлю многоточие, поскольку таких телеграмм еще много, и я обязательно какие-то телеграммы вслух произнесу здесь. А сейчас передаем слово Ксении Турковой. Новости. А потом продолжим нашу встречу.
НОВОСТИ
К.ЛАРИНА: Напомню, что в гостях у нас сегодня Татьяна Васильевна Доронина. И вот я смотрю на вопросы, которые приходят к нам от наших слушателей. Хочу вам несколько вопросов прочитать. «Уважаемая Татьяна Васильевна, после вашего музыкального поздравления на юбилее Зельдина – певца Дульсинеи он встал на колени. Не могли бы вы хотя бы один куплет повторить или хотя бы сказать, кто автор этих строк?» - просит Светлана. Я вот не была на этом вечере, но подозреваю, почему именно Татьяна Васильевна от лица Дульсинеи поздравляла Зельдина. Поскольку в театре им.Маяковского, где впервые, по-моему, был поставлен этот мюзикл «Человек из Ламанчи» Татьяна Васильевна Доронина играла роль Дульсинеи. Я видела. Это было гениально.
Т.ДОРОНИНА: Спасибо.
К.ЛАРИНА: Замечательный был спектакль. А вы ему признались просто в любви от имени Дульсинеи? Это номер был?
Т.ДОРОНИНА: Нет, мы специально с… Это было номер со специально написанными стихами. Поскольку это совершенно божественный актер, замечательный и удивительный – в таком возрасте так блистательно существовать, так верить в смысл. И отсюда Господь дает ему эту силу, эту красоту. Потому что сказать, что ему столько лет, глядя на него со сцены, совершенно невозможно, общаясь с ним непосредственно, тоже об этом сказать невозможно. Потому что кроме вот этой необыкновенной доброты, готовности соответствовать самому лучшему, он великолепен, он красив, он приветлив, он талантлив, и поэтому поздравлять его было не просто обязанностью или пожеланием, а внутренней потребностью. Потому что таких великих актеров у нас очень мало осталось. Потому что другое время, не способствующее произрастанию таких красивых индивидуальностей, божественных.
К.ЛАРИНА: Вы думаете, сейчас время такое, которое не позволяет?
Т.ДОРОНИНА: Не позволяет.
К.ЛАРИНА: А почему?
Т.ДОРОНИНА: Ну, посмотрите, вот сейчас только что прочли последние известия, которые подтвердили наш предыдущий с вами разговор. Какая светлость здесь может быть? Какая вера? Какая любовь? Вы обратили внимание, я всегда интересовалась поэзией во все времена, безусловно, отданное сердце Пушкину тоже остается на все времена, но всегда интересуешься и современной поэзией. Сегодня ее фактически нет. Потому что вместе с заменой слова «любовь» на такое короткое слово «секс» уничтожена поэзия, и уничтожено мелодию музыкальную. Вот это очень страшно.
К.ЛАРИНА: Ну, тут, конечно, с вами можно поспорить, но в какой-то степени я с вами соглашусь.
Т.ДОРОНИНА: А, ну, давайте поспорим.
К.ЛАРИНА: Знаете что они, кстати, вот эти все авторы нынешних современных произведений поэтических и прозаических, не случайно они все называют свои произведения текстами – вы обратили на это внимание?
Т.ДОРОНИНА: Это страшно. Текст и текст, значит, ты не поэт, ты текстовик, да? Ну, мне не интересен текстовик. Потому что поэзия – это помимо способности глубоко чувствовать, глубоко мыслить, великолепно видеть все и, безусловно, любить. Вот это хотя бы вот то, что основной является понятия поэт. Если этого нет, ну, зачем мне текстовик? Это неинтересно. Поэтому я и говорю, что с поэзией у нас трагично.
К.ЛАРИНА: Ну, слава Богу, еще у нас пишет и Белла Ахмадулина, и Евгений Евтушенко, и Андрей Вознесенский – все-таки это поэзия настоящая. Хотя очень часто приходится – особенно Евгений Александрович этим грешит, конечно, - он очень любит иногда написать текст именно, посвященный какому-нибудь политическому событию, очень быстро. Но все равно при этом профессиональный поэт. Давайте дальше пойдем по вопросам. Вопрос, который несколько раз здесь встречается от разных наших слушателей: «Как вы относитесь к фильму Ренаты Литвиновой «Небо. Самолет. Девушка»?» «Мне фильм понравился, - пишет нам Светлана, - мне показалось, что он сделан с большой любовью и уважением к вам».
Т.ДОРОНИНА: А причем здесь я?
К.ЛАРИНА: Так. А потому что вас как бы все время имеют в виду?
Т.ДОРОНИНА: Меня не надо иметь в виду по той причине, что я играла одну из ролей, и отнюдь для меня не самую интересную. Она, так сказать, роль прелестная, но сравнить ее, допустим, с Настасьей Филипповной, с Надеждой Монаховой – это невозможно. Значит, это ко мне относится весьма и весьма не в такой мере. Что касается моего отношения, я не могу его выразить по той причине, что фильма я не видела. Что касается актрисы, которая это играла, я ей желаю всяческих успехов и побед.
К.ЛАРИНА: А она как-то пыталась с вами на контакт выйти, Рената?
Т.ДОРОНИНА: Нет, нет.
К.ЛАРИНА: Нет?
Т.ДОРОНИНА: Нет, может быть, она и пыталась, мне просто это неведомо, у меня очень много дел.
К.ЛАРИНА: Следующий вопрос: «Татьяна Васильевна, уже несколько лет прошло, как мы посетили с подругой благотворительный спектакль в вашем театре. Смотрели Розова «Ее друзья». Бывают ли такие акции сейчас?» - спрашивает Нина.
Т.ДОРОНИНА: Да, совсем недавно, 23 февраля, мы играли, мы это делаем каждый раз, каждый год, и не только по поводу этой великой даты, 23 февраля мы играли для, приглашая солдатиков, играли «Василия Теркина» Твардовского.
К.ЛАРИНА: Тоже была благотворительная акция?
Т.ДОРОНИНА: Да, да, конечно.
К.ЛАРИНА: «Татьяна Васильевна, в чем загадка той легендарной эпохи, на которую пришлось становление вашего таланта? В чем магия черно-белых потрескавшихся кинолент, забытых спектаклей, от которых остались немногочисленные фотографии и воспоминания очевидцев?» - спрашивает Александр Владимирович.
Т.ДОРОНИНА: Магия времени. Время благое для развития искусств всяческих, оно способствует счастливой жизни. Повторяю, понятие счастливая жизнь не значит, что она без трудностей, что она лучезарна. Без трудностей жизни не бывает. Но просто вопрос, в какой мере и кто помогает преодолевать эти трудности. Сегодня одна из бед состоит в том, что друг другу очень мало помогают. И общее место, которое пришло к нам из-за рубежа и у нас никогда не существовало, определено фразой: «Это твои проблемы». Вот – «это твои проблемы» было стыдно говорить в то время, когда создавали хорошие фильмы и хорошие спектакли. Потому что даже если человек эгоцентричен, он стеснялся этого. Сегодня это поставлено во главу угла…
К.ЛАРИНА: Стало нормой.
Т.ДОРОНИНА: Как знамя. Да. «Это твои проблемы», - говорит он, освобождая себя от каких-либо нравственных норм, и отсюда одиночество каждого, незащищенность и чувство растерянности и беды. Потому что хорошо жить, когда все-таки вместе, либо это в какой-то мере видимость вместе. Пускай это будет видимость, но она должна быть обязательно. Потому что без этого и жить трудно, и общаться очень трудно.
К.ЛАРИНА: Вот тоже одна из моих любимых тем в таких разговорах – за жизнь, что называется, – не знаю, согласитесь вы или нет, наверное, согласитесь, раз вы об этом сами заговорили. Мне кажется, что вообще этот ген сопереживания, он каким-то образом утрачивается сейчас, особенно у юного поколения. Я вот слежу за многими своими юными молодыми коллегами и вижу, что не трогает ничего. Это, конечно, удивительно. Я уж не говорю там про реальную жизнь – хорошо, это уж действительно их проблемы, а вот когда произведения искусства, которые по сути являются, ну, вот тем самым… лакмусовой бумажкой на нашу сердечность, когда они не трогают, это для меня удивительно, удивительно. Вот я не знаю, как к вам в театр приходят люди, они еще не утратили способность к сопереживанию?
Т.ДОРОНИНА: Вот перед тем, как раздается третий звонок, трансляция включена в гримерной, да, и слушаешь зал, какой. И себя настраиваешь соответственно, в зависимости от того, как он шумит, этот зал. И когда слышишь просто-напросто, когда эти железные банки ударяются о кресла, с ужасом думаешь, какое унижение – выходить играть Чехова, ну, в полном несоответствии. Они же ничего не поймут. Им то, что цинично определяют сегодня, «до лампочки» или «по барабану» - какая-то нелепая гнусная фраза, почему «по барабану»? И они повторяют все время эту фразу. Думаешь, Господи Боже мой, дай мне силы все-таки выйти и сыграть так, как нужно, как определено замечательным режиссером Данченко, так как мы говорили с ним о роли Раневской. Чтобы все-таки достучаться до этих сердец, а сердец нет, большой процент приходят на «Вишневый сад» - им лень читать пьесу, они просто приходят посмотреть, развлечься. Ну, хорошо, что мы играем точно по тексту Чехова, и по интерпретации Чехова, по смыслу не извращая и не издеваясь над автором, не относясь к этому безответственно. То есть режиссер был замечательный совершенно – Сергей Данченко, и мы стараемся это все сохранять в этом спектакле и играть. И начинается спектакль. И дальше происходят великолепные совершенно вещи – они включаются совершенно в зрелище. Если бы видели, какие у этих полупьяненьких девочек и мальчиков глаза, и как они тянут эти цветочки. Денег нет, ну, думаешь, Господи, даже один цветок сегодня дорого стоит, а они принесли вот эти самые цветочки. И весь разговор по поводу их не… Они защищаются, понимаешь, они защищаются непроникновением в себя каких-либо высоких эмоций и чувств. Это идет их защита. Но она легко пробиваема, эта защита, если они начинают тебе верить. Как только они верят, они становятся доверчивы и к концу спектакля их безумно любишь, безгранично совершенно, и всей собою им желаешь, Господи, пускай у них будет счастливая жизнь, пусть им будет хорошо, пускай они поверят, поймут и полюбят. Господи, помоги им. Поэтому я не совсем с этим согласна. И я понимаю, что существуют другие зрелища, которые способствуют усугублению цинизма, неверия, агрессии. Вот это страшно.
К.ЛАРИНА: Театр пока еще все-таки остается?
Т.ДОРОНИНА: Во всяком случае, наш театр пока еще остается. И некоторые другие тоже – Малый театр, театр Фоменко прелестный совершенно. И во многих театрах есть очень хорошие спектакли.
К.ЛАРИНА: Я помню, что мы с вами встречались, в одной из наших встреч, поскольку мы не в первый раз уже с вами видимся здесь, на «Эхе», после ухода Олега Николаевича Ефремова, еще не было известно, что будет дальше с театром, и я вас спросила, кого вы видите в качестве руководителя МХАТа, и вы сразу сказали: «Табаков. Только Табаков».
Т.ДОРОНИНА: Да, я думала об этом, я помню.
К.ЛАРИНА: Вот сейчас можно оценить? Вы уже видите, как театр работает, какое-то время уже прошло…
Т.ДОРОНИНА: Он хороший организатор, он хороший продюсер, он великолепный актер, но все, что касается в потере направления под названием художественный театр – это очевидно. То, что они меняют свое название – это, очевидно, закономерно так или иначе. В какой мере я сожалею об этом, да, я сожалею, потому что мне очень хотелось верить, что при очень большой талантливости Олега Павловича и как актера, и как организатора он сумеет это выправить, направить на единственно имеющий смысл в театре реалистический путь. Понимаете? Но пока этого не происходит. Может быть, это временное состояние. Просто желание так или иначе завлечь зрителя. Здесь еще должна быть ответственность – на что завлекать.
К.ЛАРИНА: Вы знаете, если вы смотрите там что-то, ходите в этот театр, у меня тоже были такие сомнения еще год назад – то, что вы сейчас говорите, меня как-то очень смущал подбор пьес, это было как-то скорее похоже на антрепризу, чем на Московский художественный театр. Но вот за этот сезон я много там посмотрела, и у меня появились любимые спектакли, хотя я потом с удивлением вдруг обнаружила, что вы как-то параллельно по репертуару даже идете. Потому что вот у вас есть «Белая гвардия» спектакль…
Т.ДОРОНИНА: Да, очень посещаемый.
К.ЛАРИНА: Да, и сейчас вот у них идет спектакль Сергея Женовача «Белая гвардия», который я очень полюбила. Я не знаю, видели вы его или нет?
Т.ДОРОНИНА: «Белая гвардия»? Может быть, я не видела этот спектакль. Большое количество телевизионных кинозвезд. Мы играем без такой звездности. Но тем не менее, заполняется зал великолепно, принимается великолепно, и принимается там, где нужно по смыслу. Булгаков является одним из самых любимых мною авторов. Поэтому все, что касается и написания романа «Белая гвардия», и время в Киеве там 1918-ый год, и вся ситуация, которая опрокидывается так или иначе зеркально на сегодня, – это все, поскольку автор гениален, это все просматривается, и я чрезвычайно получаю большое удовольствие, когда слышу долгие овации зрителя.
К.ЛАРИНА: Я хочу вас спросить о том, что сегодня происходит в вашем театре, и вопрос у меня такой конкретный даже – поскольку у нас в этом году 60 лет Победы в Великой Отечественной войне, наверняка, вы готовите какую-то работу, специально посвященную этой дате.
Т.ДОРОНИНА: Готовим, конечно.
К.ЛАРИНА: Может быть, скажете.
Т.ДОРОНИНА: Поскольку это великая дата, и мне кажется, может быть, она по той причине, что все вместе будут праздновать, может, это явится каким-то началом какого-то объединения, которое нам всем так необходимо при этой разрозненности сегодняшней. Я как-то свято верю в эту дату, потому что она действительно святая дата. И дело не в том, что выстояли в этой войне Великой Отечественной именно по причине объединения, и по причине единения. Потому что когда отец воевал, а мама… а он солдатом воевал, никакого аттестата, ничего не было. И мама работала на фабрике, которая шила солдатские шинели, и в результате этой работы через 4 года стала инвалидом, будучи молодой женщиной. Так же, как вот рядом находящиеся, такие же солдатки, которые шили эти шинели. Я просто хочу сказать, что противостояла беде вся страна – и дети тоже хотя бы тем, что не требовали ничего от своих матерей, ни лишнего куска хлеба, потому что на карточки выдавали вот этот сырой кусок хлеба наполовину из опилок, сахару просто не было. Пили чай со свеклой. Но никто же не жаловался и говорил: «Вот, мама, шоколаду хочется». И я очень стеснялась попросить у мамы три рубля, чтобы пойти посмотреть фильм, потому что я знала, что мама получает очень мало. И я очень стеснялась у нее просить, хотя она сразу давала мне, конечно, эти три рубля, чтобы я пошла и посмотрела этот фильм. Война, которая унесла большое количество молодых, красивых, талантливых, лучших мужчин страны, и оставила в этом плане очень много вдов, очень много сирот. И страна после этого выстояла. И я помню великолепно, как достаточно быстро, через 2 с небольшим года, были ликвидированы карточки, и можно было в булочной уже покупать хороший хлеб и есть, сколько хочешь хотя бы этого хлеба. И это было очень важно. Великая победа, великое противостояние, и память, и праздник, и скорбь, потому что это необходимо – скорбеть о тех ушедших, о тех утерянных, тех убитый, ушедших из жизни раньше. И вот это соединение общей боли и общего торжества, потому что победа далась очень трудно, вот общей радости и общей боли, я очень надеюсь, что это будет 9 мая какой-то точкой отсчета для страны, что поймут как-то побольше о том, как надо жить, и как надо отстраняться от этого понятия «Это твои проблемы». Это наши проблемы. Это наша страна, это наша боль. Нам вместе надо всем выживать и относиться друг к другу совсем иначе. Мы очень много думали, какую пьесу поставить для того, чтобы она, во-первых, была интересна, и во-вторых, чтобы очень точно работала на смысл вот этой… И тогда вопрос о поколении, которое выиграло в основном, потому что так или иначе от 20 до 30, за каким-то исключением вверх или вниз, значит… У Арбузова существует прелестная пьеса совершенно «Годы странствий». Начало – это 30-ые годы, как они до войны существовали, как существовали во время войны. И мера отсутствия эгоизма, когда один герой передает, не называя себя, передает свое такое необходимое в войну открытие того же пенициллина, как автор, не приписывая себе, а приписывая тому, который не успел, погиб и у которого осталась мать, которая так хотела, чтобы сын преуспел. И вот во имя матери, которая потеряла сына, и во имя себя, потому что, совершив такой поступок, он стал выше, он стал сильнее, просто даже для себя. Это один из героев. А там существуют еще три героя, и один лучше другого. И потрясающе написанные женщины в войну. И я очень рада, что мы взяли именно эту пьесу, потому что я уверена, что это вызовет большой интерес у зрителей, и это будет оправдано. И память об очень хорошем драматурге Алексее Николаевиче Арбузове тоже будет соблюдена, что меня тоже, конечно, радует. Кроме того в эти дни будем обязательно играть и «Василия Теркина», который пользует большим очень успехом у зрителей. Они устраивают очень длинные овации актерам на этом спектакле, потому что они видят как бы и аплодируют тем, которые совершили этот подвиг, в лице персонажей, которых исполняют наши актеры.
К.ЛАРИНА: Безусловно, сегодня очень много трагизма в нашей жизни – конечно, не сравнить с войной, хотя Бог его знает, когда происходят настоящие убийства (я имею в виду террористические акты), когда погибают дети, я думаю, что это вполне сравнимо и с тем, что было вот в те самые сороковые-роковые. И вы знаете, вот вы сейчас говорили, я вспомнила, все-таки справедливости ради, что были случаи во время этих терактов, когда дети спасали детей. Когда брат возвращался за своей сестрой в дом, который был уже обстрелян со всех сторон в Беслане. Когда девочка маленькая 8 лет, по-моему, этого «Трансвааль-парка», когда крыша обрушилась в аквапарке, спасла маленькую полуторагодовалую девочку и держала ее сломанной рукой в течение полутора часов. Совершенно незнакомый ребенок. И я помню, как мама ее рассказывала: «Я ей кричу: «Саша, вылезай, вылезай». А она говорит: «Я не могу, если я брошу девочку вот эту маленькую, она утонет». Вот эти проявления удивительные человечности в экстремальных таких ситуациях, они, конечно, героические. А вспомните этого учителя в Беслане, старого пожилого учителя физкультуры, который, как потом говорили, что он вспомнил про Сталинград, он участник Сталинградской битвы, вспомнил Сталинград, как надо себя вести, как он спасал этих, попытался прикрыть собой этих детей. Ужасно, что мы об этом говорим в контексте такого ужаса. Но человек остается человеком – согласитесь.
Т.ДОРОНИНА: Человек по природе добр, прекрасен и великодушен, и дети, которые спасали детей, они существовали, естественно, потому что по тем предпосылкам, которые дает при рождении Господь Бог каждому. Другое дело, что, вступая дальше во взрослую жизнь и в эту жестокую пору и среди жестокости, они меняются. И я повторяю, что наша задача – имею в виду театры и кинематографы, и прочие виды искусства, и потерянную сегодня литературу тоже, и поэзию тоже – способствовать тому, чтобы человеческая природа, которая дана от рождения совершенной и идеальной, не менялась, не ломалась насильственно, и возвращалась к тому лучшему, что существует как предпосылка при рождении каждого человека.
К.ЛАРИНА: Это кода. К сожалению, быстро очень пролетело время. Спасибо вам большое.
Т.ДОРОНИНА: И вам спасибо.
К.ЛАРИНА: Татьяна Васильевна Доронина – сегодняшняя наша гостья, с которой я всегда с большим наслаждением разговариваю. Спасибо нашим слушателям. Простите, что я мало вопросов озвучила сегодня в прямом эфире. Но видите, так мне кажется, сегодня очень важный разговор произошел. Спасибо вам.
Т.ДОРОНИНА: Спасибо вам.