Сергей Юрский - Дифирамб - 2004-11-20

К.ЛАРИНА – 13 часов 17 минут. Добрый день еще раз. Это «Эхо Москвы» и программа «Дифирамб», в которой сегодня мы будем петь дифирамбы Сергею Юрскому. Добрый день, Сергей Юрьевич. Здрасьте.

С.ЮРСКИЙ – Здравствуйте, доброе утро. Метели привет!

К.ЛАРИНА – В этой передаче, Сергей Юрьевич, в единственной программе на «Эхо Москвы» можно признаваться в любви нашим гостям. Хотите? Хотите, я Вам признаюсь в любви? Заказывайте! Нет?

С.ЮРСКИЙ – Нет, нет, не заказываю, нет.

К.ЛАРИНА – Нет ну, Вы знаете, на самом деле это будет смешно, конечно. Вы знаете, как мы к Вам относимся, и как я к Вам отношусь, и поэтому я всегда рада Вас видеть в нашей студии. Особенно, когда есть повод для встречи. А повод у нас сегодня… Вот тоже нельзя назвать его радостным, поскольку речь идет о прощании со спектаклем.

С.ЮРСКИЙ – Да, да.

К.ЛАРИНА – Обычно радостный повод, это вот - рождение нового спектакля. А вот прощание со спектаклем. Не знаю, насколько, вообще, это является праздником. Но то, что день – особый, безусловно. И этот особый день будет 4 декабря в театре «Школа современной пьесы», где в 200-й раз будет сыгран спектакль «Стулья» по пьесу Ионеску. Перевод, режиссура Сергея Юрского. И в главных ролях заняты Сергей Юрский и Наталья Тенякова. Поскольку 200 представлений выдержал этот спектакль уже, да? Сколько лет получается, Сергей Юрьевич?

С.ЮРСКИЙ – 10.

К.ЛАРИНА – 10 лет!

С.ЮРСКИЙ – Причем первые годы это было по 50 представлений в год. Это был хороший очень, мускулистый ритм жизни этого спектакля. А потом, естественно, меньше, меньше, большей частью гастроли. Но сейчас мы об этом и поговорим, и я скажу, почему для меня это прощание не печально, а естественно. И я бы даже сказал, вдохновляюще, если Вам это интересно.

К.ЛАРИНА – Почему? Действительно, потому что прощание – как-то в этом есть всегда некая грусть. Ну, как же, 10 лет отдали.

С.ЮРСКИЙ – Театр работает сегодня ежедневно. Сегодняшний, правда, стиль работы театров иногда это пытается опровергнуть. Но вообще говоря, когда я говорю, что спектакль шел 50 раз в год, это показатель востребованности спектакля и настоящей актерской мускулистой работы. Для того, чтобы двигаться дальше, т.е. создавать что-нибудь новое, спектакли должны сходить. И прощание, сознательное прощание, не вялое умирание, дескать, чего-то меньше народу, потом еще чуть меньше, чуть меньше и совсем не стало. Это – печально, вот это. А прощание, когда мы вывесим афишу и напишем, что мы сегодня прощаемся, чтобы уступить место двум премьерам, которые состоятся и у Наташи, и у меня в этом же декабре, потому что это – спектакль очень тяжелый физически. И мы стали на 10 лет старше. Извините, но приходится и об этом говорить. Нужно уступить место новому и нужно порадоваться за нашего зрителя, который опровергает наших теоретиков искусства. Теоретики искусства, я имею в виду, не мудрецы. Они тоже есть. Мудрецы, они всегда правы. Они - пророки, они - мудрецы. А те теоретики, которые определяют ежедневную жизнь театра, радио, телевидения: это народу нужно, это – не нужно, это будут смотреть, это – не будут смотреть. И уровень из-за этого понижается и понижается. И говорят, что это не поймут и это не поймут, и, вообще, ничего не поймут, кроме совсем элементарного чего-то. Эжен Ионеску или Ионеско - один из лидеров и родоначальников абсурдистского театра, театра абсурда, совсем не элементарен, совсем не прост. Я бы не сказал, что он элитарен, т.е. предназначен для...

К.ЛАРИНА – Тех, кто понимает.

С.ЮРСКИЙ – … каких-то особенных людей. Он предназначен для всякого человека с сердцем открытым и человека, который идет в театр, чтобы смотреть спектакль, а не для того, чтобы участвовать в некоем представлении в зале, т.е. участвовать в некоей презентации, проверить, а кто рядом сидит, попал ли я туда, где солидно и выгодно оказаться, что это – престижно, - который идет в театр. Для всякого такого человека это пьеса, пьеса о тщете наших притязаний и мужских, и женских притязаний в 20-м веке. Речь идет о 20-м веке конкретно. Вот к чему пришло человечество. И через этих двух персонажей, которых мы играем, Ионеско разговаривает сам с собой, с жизнью, которая когда-то приходит к финалу и, чего он больше всего боялся все время, со смертью. Что там ждет и как с ней разговаривать? И у него хватает юмора говорить обо всем этом насмешливо. Смеясь над собой, над нелепостями жизни и над неизбежностью смерти. Это высокий, надо сказать, порыв, и то, что 10 лет в разных странах, но, естественно, больше всего здесь в России и больше всего на сцене театра «Школа современной пьесы» в центре Москвы публика ходит на этот спектакль. И вот будет 200-ое представление. Это – опровержение, как я говорил, того, что вкус, дескать, не позволяет смотреть сложное. Проще, проще, проще, мы устали, дайте нам простое. Оказывается не совсем так. Значит, можно двигаться дальше и в этом направлении тоже.

К.ЛАРИНА – А Вы сказали, что 10 лет и на 10 лет вы постарели как исполнители этого спектакля.

С.ЮРСКИЙ – Да, да.

К.ЛАРИНА – Но и страна стала другой за эти 10 лет.

С.ЮРСКИЙ – Очень.

К.ЛАРИНА – Поскольку, все-таки это – театр, искусство сегодняшнего дня, вот каким-то образом такое вот влияние улицы, влияние окружающей жизни, оно сказывается на спектакле? Он каким-то образом видоизменяется?

С.ЮРСКИЙ – Ксения, интересная вещь и вопрос Ваш интересен. Во время начала наших репетиций были октябрьские события 93-го года. Мы репетировали, когда на улицах было неспокойно, и творилась, вообще говоря, стрельба в Москве. Вот через это мы ходили на репетиции «Стульев», и у меня ни разу не возникло чувства, что я иду через реальную жизнь, в которой столько опасностей, столько ужасного и столько… Необходимо об этом думать, а я иду заниматься, дескать, чистым искусством. Нет. Эта пьеса говорила и об этом, и не мешало ей присутствие этих всех событий. И эти события не мешали ей и зрителям смотреть спектакль. И за эти 10 лет мы вместе с вами прожили такие разные повороты и ситуации. И оказывалось, -далеко не всякая пьеса выдерживает, - что эта пьеса корреспондирует со всеми этими поворотами, потому что это, как я уже сказал, разговор не на сегодняшнюю тему, а на тему природы человеческой мужской и женской. Притязания разного рода, они могут меняться, но это все разговор о притязаниях и об их тщете, печальной несостоятельности того, на что мы рассчитываем. И что все-таки, вопреки всему, есть то, про что эта пьеса тайно – есть любовь. Если эти два человека любили друг друга, то они погибают, да, они кончают свою жизнь, но не вниз, в болотную жижу, а наверх по какой-то бесконечной лестнице уходя туда, куда мы не знаем.

К.ЛАРИНА – В чем привлекательность этой драматургии и для Вас, и, вообще, в чем ее популярность, почему так все-таки любят ее? И артисты очень любят играть абсурдистские вещи, того же Ионеско.

С.ЮРСКИЙ – Кто как. Абсурд, к сожалению, затопил сцену в несколько измененном виде, в виде чепухи, т.е. что это вы какую-то ерунду говорите? Это – не ерунда, это – искусство, это - абсурд. Просто не понимаете, сейчас модно абсурд. А здесь абсурд не является чепухой, а является сверхсгущением. Я взял с собой книжечку моих переводов из Ионеско. Там и эта пьеса, столь мне дорогая, и та, которую я еще не поставил. Собираюсь поставить.

К.ЛАРИНА – «Лысая певица».

С.ЮРСКИЙ – Знаменитая пьеса «Лысая певица», первая пьеса. Я вам прочту несколько строчек, если слушатели позволят. Я не знаю, может, они сейчас говорят: ну, вот, еще читать будет!

К.ЛАРИНА – Давайте, давайте. Что же еще делать Юрскому, как ни читать?

С.ЮРСКИЙ – Ну, рискнем, да?

К.ЛАРИНА – Конечно.

С.ЮРСКИЙ – Рискнем. Просто, значит, на чем строится юмор, на каких контрастах строится.

Для пьесы реалистически излагающей последовательно события нужно много-много времени, чтобы показать некоторую ахинею и глуховатость нашего общения. Это из пьесы «Лысая певица». Приходит капитан пожарной службы. Почему пришел капитан, непонятно, в гости к этим людям, и он находится с ними, рассказывает совершенно идиотские анекдоты. Но его слушают, потому что он - капитан пожарной службы. И вот он собирается уходить и говорит: «О, простите, простите, мне надо идти! Через полчаса и еще 16 минут у меня пожар на другом конце города. Надо спешить. Правда, пустяк, мелочь». Его спрашивают: «А что такое там будет?» «Ну, солома загорится. Ну, и изжога, довольно сильная. Это у меня постоянно». Вот эта игра слов, где пожар и изжога, которая у него внутри. Этот пожар, назначенный на абсолютно определенное время, куда надо выезжать, это – и насмешка, и констатация нашего времени, и угаданность. Ведь он написал в 50-м году, телевидения-то еще не было. А сейчас, когда телевидение вообще совмещает уже войну с передачей этой войны буквально, вот прямо…

К.ЛАРИНА – В прямом эфире.

С.ЮРСКИЙ – Прямо в эфире, все прочее. «Как вам стреляется?» «Ничего, адреналин скачет». Недавно это было, это дело. И человек целится в это время в другого человека.

К.ЛАРИНА – Это мультипайтен на этом основан, известнейшая передача, да?

С.ЮРСКИЙ – Мультипайтен, да, но когда это не мультипайтен, а иракские события, когда сейчас… Раньше было, заметьте, Ксения, была интересная такая, интересная перемена, когда говорили о человеке ушедшем, тем более, человеке знаменитом, а значит, дорогом многим людям, давали портрет на экране телевидения в черной рамке траурной. И за кадром говорили, что вот, это случилось. И это нормально, тактично. Но постепенно жизнь берет свое, и специфика телевидения берет свое. И вместо портрета говорят, что вот скончался. И этот человек в полном порядке либо речь произносит, либо бежит куда-то, либо обнимается с кем-то.

К.ЛАРИНА – Абсурд абсолютный.

С.ЮРСКИЙ – Т.е. жизнь и смерть совершенно закружили.

К.ЛАРИНА – Сегодня скончался Иван Иваныч Иванов. Вот, кстати, он идет.

С.ЮРСКИЙ – Вот. Абсолютно. И вот Ионеско… Вы спрашиваете, чем же он силен, чем он хорош. Кроме всего, пророчеством. Вот эта ахинея жизни. Не просто ахинея, нескладушка, а ахинея жизни, которую нужно, она запуталась, а ее нужно распутывать, хотя бы тем, чтобы обнажить, показать все эти узлы нелепости. Он ее пророчески предвидел и она с тех пор, как Ионеско уже и не стало, она с тех пор еще больше затянула все эти узлы. И их рассматривание есть поступок, который наше сознание освежает и нормализует.

К.ЛАРИНА – Но Вы знаете, все равно, обращаясь к публике, все равно надо это чувствовать и понимать на каком-то, может быть, биологическом уровне, согласитесь. Потому что один скажет: чушь собачья, встанет и уйдет, а для другого, может, он даже что-то и не поймет, но какие-то свои собственные ассоциации у человека возникают.

С.ЮРСКИЙ – Абсолютно Вы правы

К.ЛАРИНА – Правда же? Даже если мы говорим про наших абсурдистов, которых великое множество, но, к сожалению, мало их ставят, мало их издают. Это - тот же Хармс, это все обэриуты, которые сейчас вновь становятся популярными благодаря опять же театру. Но разве не на том же построено, да, вот это искусство наших абсурдистов?

С.ЮРСКИЙ – Разумеется, разумеется. Моя любовь к Хармсу несомненна. Но крупные формы мало кому удавалось создать. Создавал Ионеско.

К.ЛАРИНА – У нас сейчас перерыв на Новости. Мы потом продолжим нашу встречу. Сергей Юрский у нас в гостях сегодня, напомню вам. Конечно же, повод – поводом, но тем не менее, мы готовы принимать и ваши вопросы по любому поводу для Сергея Юрского. И вы сможете это сделать во второй части нашей программы.

НОВОСТИ

К.ЛАРИНА – Напомню, что сегодня в гостях у нас Сергей Юрский. И напомню, что 4 декабря в театре «Школа современной пьесы» состоится прощание со спектаклем «Стулья». Спектакль, поставленный по пьесе Эжена Ионеско, перевел и придумал Сергей Юрский, а также сыграл в нем главную мужскую роль вместе со своей супругой, актрисой Натальей Теняковой, которая, соответственно, главную женскую роль играет. Вы сможете на этот спектакль попасть, если поторопитесь. Это 200-й спектакль по счету. Сергей Юрьевич, я бы все-таки хотела несколько вопросов задать от наших слушателей, уж коли я призываю их к этому.

С.ЮРСКИЙ – Пожалуйста.

К.ЛАРИНА – Тем более, что наверняка есть вещи, которые, может быть, случайно попадают в запланированную нами сегодняшнюю встречу, связанную с Вашей будущей работой. Ирина спрашивает: «Сергей Юрьевич, почему так много Сталина? Из сериала в сериал, из документального фильма в документальный фильм. Зачем так много Сталина?»

С.ЮРСКИЙ – Это для меня тоже…

К.ЛАРИНА – Вопрос.

С.ЮРСКИЙ - Вопрос. Я не могу на это ответить. Я действительно сейчас репетирую пьесу Иона Друцэ, которая называется «Вечерний звон». С подзаголовком «Ужин у товарища Сталина». Главные роли играем мы с молодой очень актрисой, которая дебютирует, - Татьяной Фасюрой. Она играет певицу Большого театра, я играю Иосифа Виссарионовича Сталина. Премьера состоится в день его рождения. 125 лет исполнилось бы Иосифу Виссарионовичу Сталину 21 декабря. Когда эту пьесу написал Ион Друцэ, и когда он, человек, вообще говоря, далекий от того, чтобы исследовать политику. Он – историк и он - очень человек религиозный, и поэтому у него есть другие герои. Например, апостол Павел, о котором он писал пьесу. Или там русский царь и его личные отношения. Но, однако, вот он заинтересовался Сталиным и заинтересовал меня. Это было в 2002 году. То, что сейчас наши репетиции попадают на сериалы, идущие, и подряд возникают Сталины, меня и настораживает, но не мешает мне работать над этой пьесой, потому что это – особый спектакль и особый подход к Сталину. Это, во-первых, не документ, это ничем не документировано, это – фантазия на тему о психологии власти.

К.ЛАРИНА – Но Вы-то играете Сталина, реального человека?

С.ЮРСКИЙ - Сталина, реального, в гриме. Это один зимний вечер на даче Сталина, который он решил провести необычным образом, послушав молодую певицу, повидавшись с ней, пригласив ее на ужин к себе на дачу, певицу Большого театра. Я не буду рассказывать сюжет, потому что он довольно, на мой взгляд, завлекателен. В спектакле 4 персонажа. Это – помощники Сталина, двое, вот эта певица и сам Иосиф Виссарионович. Но проблема психологии власти, психологии власти опасности, так сказать, приравнивания человека к Богу и его собственно смещение, которое возникает, и смещение, которое возникает вокруг него, причем не только в ближнем кругу. На мой взгляд, и про это я пытаюсь аналитически ставить этот спектакль, это смещение касается всего народа, который это отчасти допускает, отчасти провоцирует, отчасти терпит.

К.ЛАРИНА – У Вас есть объяснения?

С.ЮРСКИЙ – Я вот пытаюсь. Для меня искусство и театр есть познание. Поэтому от репетиции к репетиции я узнаю какие-то новые вещи, повторяя текст, пытаясь войти в тело этого человека, почувствовать, как смотрят его глаза, как движутся его руки, как он произносит слова, какие поступки совершает и как он влияет на людей окружающих, а они на него. Для меня кажется это очень современным и опять-таки, даже не только современным, а вневременным для России.

К.ЛАРИНА – Ну, а в чем все-таки секрет?

С.ЮРСКИЙ – Проблема абсолютной власти, абсолютной монархии, самодержавия для России очень важна и интересна. И как утверждение нации, и как те опасности, которые из этого следуют.

К.ЛАРИНА – В чем все-таки секрет для Вас такой жуткой, нечеловеческой силы влияния на окружающий мир этого человека, в чем? В том, что он талантлив, в том, что он обаятелен?

С.ЮРСКИЙ – Несомненно, читаю воспоминания людей, которые близко его знали, сейчас их много публикуют, и которые пострадали очень от него, и которые, к моему удивлению, сохранили к нему любовь. Это вот сегодняшняя вещь. Очень пострадали. Они говорят все время о том, что на каком-то этапе он переменился. Он был одним, потом стал другим. Плоская точка зрения, во всяком случае, ее я отвергаю, а она состоит в том, что Сталин изначально родился как гений зла, как дьявол. И вот все, что он дела, было дьявольщиной. Это - плоская и очень политизированная точка зрения, равная той, которая была, что он – Бог, в которой жила страна долгое время, он родился Богом и был Богом, и остался Богом, и будет Богом. Это опроверглось. Но точно так же опровергнется и то, что он был дьяволом, стал дьяволом и останется дьяволом. Он был человеком очень одаренным, который на определенном этапе зашел за пределы возможного для человека, и сам в это поверил. И вот тут мне опять-таки, я не хочу выбалтывать, актер не имеет права этого делать, выбалтывать то, что я чувствую, играя эту роль. Я попробую это выразить уже в самом спектакле. Извините, сохраню это, как некоторую тайну.

К.ЛАРИНА – А были ли среди исполнителей роли Сталина актеры или вот какие-то спектакли, фильмы, которые Вам особенно запомнились?

С.ЮРСКИЙ – Нет, нет. Но вот сейчас. Сейчас выступает очередной актер, выдающийся актер сегодняшний – Суханов Максим.

К.ЛАРИНА – Это в «Детях Арбата»?

С.ЮРСКИЙ – В «Детях Арбата». Вот я тоже посмотрю, потому что предыдущих я смотрел. Сказать, что кто-то меня убедил в этом смысле. Нет, нет, этого не было, поэтому я иду своим путем, не подражая никому и даже, я бы сказал, не возражая. Это просто… Так же как произведение Друцэ есть совершенно самостоятельное, не исходящее не из чего, так же и моя работа – она самостоятельная. Это новая лыжня.

К.ЛАРИНА – Когда планируете показать.

С.ЮРСКИЙ – 21-го мы собираемся.

К.ЛАРИНА – Декабря. Да, да, да, простите.

С.ЮРСКИЙ – Официально 22-го премьера.

К.ЛАРИНА – В театре «Школа современной пьесы»?

С.ЮРСКИЙ – Да, но 21-го мы сыграем, я думаю, генеральную репетицию, т.е. в самый день рождения. Вот такая мистика возникает.

К.ЛАРИНА – По этому поводу, видимо, вопрос от нашей слушательницы Ольги: «Насколько Ваш спектакль будет проецирован на современность?»

С.ЮРСКИЙ – В той мере, в какой эта фигура является весьма значительной для сегодняшнего дня. Потому что проблемы культа личности, проблемы сталинизма, т.е. всеобщего порядка и замкнутого общества, и самоутверждения и власти, и партии и самого общества, оно тоже говорит, что мы прекрасны, мы прекрасны. И повторяет все время. Это проблема, что за ней стоит. Человек же остается человеком со всеми своими страстями и слабостями. Как совмещаются эти вещи? В этом смысле, на мой взгляд, каждая репетиция для меня есть, как и кстати говоря, в «Стульях», есть ответ сегодняшнему дню, а не реставрационные работы. Ну, вот что-то там делаем такое руками, мастерим. Нет, по-моему, мы отвечаем сегодняшнему дню.

К.ЛАРИНА – Следующий вопрос от нашего слушателя из Саратова: «Почему актеры брезгают и пассивно относятся к вопросу о гражданском обществе? Как считает Сергей Юрский, почему власть утром говорит одно, а вечером в реальности мы видим другое? Это театр абсурда или это власть профессиональных артистов?»

С.ЮРСКИЙ – Ну, я не буду повторяться, потому что я говорю, что меня интересует, прежде всего, сегодняшний день, и я полагаю, что театр должен отвечать сегодняшнему дню, И театр, который только виньетки рисует изящные, мне кажется не особо нужным, это временное увлечение публики таким театром. А вот вторая часть его… Как это он сформулировал?

К.ЛАРИНА – Про гражданское общество?

С.ЮРСКИЙ – Нет.

К.ЛАРИНА – А. «Почему власть утром говорит одно, а вечером в реальности мы видим другое? Это театр абсурда или это власть профессиональных артистов?»

С.ЮРСКИЙ – Вот последнее самое меня поразило. Или это профессиональные актеры. Что я замечаю, что началось, кстати говоря, при Сталине, но тогда он один был таким, а дальше это развилось уже сейчас очень сильно. Театрализация власти. Дело в том, что все-таки телевидения–то не было, и на экране появлялся Сталин очень редко. Появлялись актеры, которые его играли, да, это обязательно было, но тоже очень дозировано и с множеством цензурных проверок и всего прочего.

К.ЛАРИНА – И точно был человек-Бог. Вот «Падение Берлина».

С.ЮРСКИЙ – Да, это просто неудачный фильм, были и более удачные. А то, что происходит сейчас, многие люди, по-моему, свихиваются просто на том, что путь во власть, это еще путь в актеры, в киноактеры. Т.е. человек занимает экран и у него масса возможностей. Например, вчера я смотрел очередное выступление Жириновского, который у нас чередуется примерно 5-6 выступлений в день на разных каналах. Он просто характерный артист. И все было бы ничего. Такой киноартист, ничего, но когда этот артист имеет отношение к власти, имеет влияние. влияет даже в международном плане и куда-то едет, срывает тут, срывает там, портит картину людям. И все. Это становится опасным, потому что заиграться на сцене – это плохо. Все должно быть в меру. А заиграться в политике, выходя на экран, чувствуя, что толпа смотрит, я буду, значит играть и играть. Последствия этого гораздо более серьезны.

К.ЛАРИНА – Вопрос, связанный с Вашими чтецкими программами. Какие у Вас есть планы? Где можно увидеть Ваши чтецкие программы в ближайшее время? И про телевидение, про радио спрашивают, Сергей Юрьевич.

С.ЮРСКИЙ – Последняя моя программа называется «Домашние радости». Необычная программа для меня.

К.ЛАРИНА – Это Вы по своей книжке?

С.ЮРСКИЙ – Да, да. Впервые я пишу. Это - авторский концерт, к тому же - с аккомпанементом, с песнями, с музыкой. Это в этом смысле особенная программа.

К.ЛАРИНА – Такие интимные вещи. Как Вы думаете, это будет интересно аудитории?

С.ЮРСКИЙ - Вот это я мучительно пытаюсь понять.

К.ЛАРИНА – Внутрисемейное такое творчество.

С.ЮРСКИЙ – Мы попробовали с моим аккомпаниатором Володей Свешниковым это сыграть в Доме музыки. Это состоялось в октябре. Сейчас я выпускаю спектакль, мне не до этого. Мы дадим один концерт всего в филармонии в Ярославле. А ближайший московский концерт будет только в январе, 10 января в Доме ученых. А дальше посмотрим, вот как пойдет эта программа. Я ручаюсь, что она могла бы иметь мощный успех на очень камерном зале, это я ручаюсь. Но мы уже рисковали выступать даже на тысячном зале, скажем, в Петербурге, в большом зале очень. И Дом ученых московский тоже большой зал. Посмотрим, как может ли эта программа пробивать большую аудиторию.

К.ЛАРИНА – Возвращаемся к пьесе Иона Друцэ. «Сергей Юрьевич, существует версия о романе Сталина с Верой Давыдовой, оперной певицей. В этой пьесе нет аналогии с этой версией?» – спрашивает Ирина Николаевна.

С.ЮРСКИЙ – Весьма отдаленная, потому что сочинена фамилия. Нашу певицу зовут Надежда Блаженная. Такой певицы не было в Большом театре в то время, поэтому, да, отдаленно, тенью это проходит, может быть, как влияние на автора, Иона Друцэ. Но буквальности здесь нет ни в чем. Даже во времени. Для себя ориентировочно я говорю: это примерно Сталин в 40-м году, примерно. Т.е. мы наблюдаем в течение спектакля как раз этот перелом от человека, который человек адекватный, к человеку с раздвоенным сознанием. Это именно в пределах спектакля наблюдается. А т.к. это происходило целое десятилетие, то здесь оно сгущено до 2 часов действия.

К.ЛАРИНА – Вопрос от Александры: «Уважаемый Сергей Юрьевич, а что такое – пошлость, по Вашему?»

С.ЮРСКИЙ – Пошлость это то, что в пирожном называется приторность.

К.ЛАРИНА – Но это не так страшно.

С.ЮРСКИЙ – Некоторые любят. А некоторые очень морщатся и говорят: ой, это приторно, не надо. Тут мнения расходятся, потому что очень многие именно пошлость и любят. Гердтовская фраза, смешная очень, когда возмущенная рецензия в провинции на гастроли столичного театра: «Халтура вместо пошлости». Ждали пошлость, да, привезли халтуру.

К.ЛАРИНА – Ну, вот, кстати, если продолжить эту тему, сегодня мы с Вами видим, что абсолютно стираются рамки между театром, так называемым, репертуарным и антрепризным. Именно по качеству представляемой продукции. Вот с чем Вы это связываете? Это действительно, что называется, не от хорошей жизни? Театр репертуарный, театр режиссерский, настоящий вот, чем мы гордились всегда, он сегодня вынужден идти вот на такие компромиссы с собственной совестью и ставить откровенно коммерческие вещи. Или можно без этого обойтись?

С.ЮРСКИЙ – Видимо, уже нельзя. Потому что это – уже вкус. По началу вкус заказчика, когда человек творческий, будь то режиссер или актер, разводит руками и говорит, отвратительную, кстати, фразу говорит: «Кушать хочется. Поэтому мне заказали, я это делаю. Мне и самому это не очень. Но платят хорошо». Это - отвратительно. Но это – первый этап. А второй этап хуже. Когда постепенно его вкус, художника вкус становится на уровень былого заказчика. Заказчик был низкого вкуса, а художник был художником, т.е. божественной личностью. А теперь уже постепенно, я не говорю, что это всеобщее явление, но такой художник говорит, что, нет, мне именно это и нравится. И публика говорит, да, нет, вот то, что вы делали, мне тоже нравится, я уже и привык к этому. И все договорились. И общество становится лишенным божественно художественных вещей и получает ту мякину, которую можно назвать приторным пирожным. Непрерывно приторное пирожное. А исключения есть. Мне повезло за последний месяц, я посмотрел 3 спектакля у Фоменко, и это – не приторное пирожное. Это вообще не пирожное, а это - драматический театр, превосходный. Вот, я хотел это сказать.

К.ЛАРИНА – А можно как-то этому противостоять, вот этому искушению? Когда вот ты сидишь, вроде бы как и весь зал в восторге, смеется, аплодирует, и тебе вроде как и неудобно, что, наверное, все-таки вот это - искусство настоящее, искусство для народа. Вот как себя остановить?

С.ЮРСКИЙ – Противостоять очень трудно. Но я не помню, Ксения, встречались ли мы с Вами после моего визита во Владивосток? Встречались?

К.ЛАРИНА – Не помню.

С.ЮРСКИЙ - Владивосток был в сентябре, по-моему, не встречались. Там я был в жюри Международного кинофестиваля тихоокеанского, и там очень много просто интервью на эту тему давал. Фильм, которому мы присудили безоговорочно первый приз, – был корейский фильм «Весна, лето, осень, зима и снова весна». Ким Кидука. И тут было безоговорочно. Международное жюри не спорило, хотя мы по многим вопросам очень спорили и не сходились. Потому что это – истинно глубокое произведение. И произведение, которое с таким длинным названием, да, еще начинается, действительно, весна, монастырь, всего два артиста на экране. Господи? Это что, два часа с лишним вот это вот все и будет? Это все и было. Только через 10 минут все сидевшие в зале попали под размышление этого автора, под силу его мысли и его таланта. И это очень сильное впечатление этого года у меня. К чему говорю? К тому, что когда я сейчас, идя мимо кинотеатра «Новороссийск», увидел новый фильм Ким Кидука «Пустой дом». Он сейчас идет. Я редко сейчас в кино хожу. Я поехал в «Новороссийск», а он далеко от меня находится, смотреть эту картину. Мне она тоже понравилась. Меньше, чем та, но она мне тоже очень понравилась. Это - кино без, фактически без, я бы сказал, половых актов, фактически без того, что называется непрерывное действие или «экшн», без прямо детективного сюжета. Когда я увидел, что фильм идет в этом кинотеатре и в некоторых других в Москве 8 сеансов в день и ночью нон-стоп, и молодежь ходит не так, как обычно сейчас на фильмы - один сеанс в день, а на следующий день уже другой фильм и все такое прочее. Я понял опять-таки то, с чего я начал про «Стулья», что публика имеет тот потенциал спрятанный, который еще не вполне оценивают руководители искусства и те, кто говорят: это будут смотреть, это не будут смотреть. Потому что это смотрят.

К.ЛАРИНА – Сергей Юрский у нас в гостях. Я взяла листочек с вопросами, которые пришли к нам по интернету. «Какие Ваши, Сергей Юрьевич, новые работы в кино мы, горячо любящие Вас телезрители, сможем увидеть в ближайшее время?». Спрашивает Сергей из Томска.

С.ЮРСКИЙ – Кино… Нет, я сейчас занимаюсь только театром. Я бы очень хотел сделать телевизионный фильм, продолжить нашу работу, которую мы в прошлом году начали. Я догда снял «Случай с доктором Лекриным». Но не знаю, как будут ли у нас возможности и организационные, и временные, потому что театральные мои затеи, они поглощают сейчас все время. Театральные и концертные.

К.ЛАРИНА – «Уважаемый Сергей Юрьевич, - пишет нам Лена из Москвы, - прочитала Ваши последние книги, теплые, добрые воспоминания о близких людях. Прекрасный русский язык. Пишите еще! Видела Ваших девушек на театре. Дарью в «Последней жертве», Наталью Тенякову в «Рождественских грезах». Талантливые актрисы, а какой чудный голос у Натальи Теняковой! Как Вы думаете, будет ли Георгий актером? Спасибо. Удачи, любви, душевного равновесия».

С.ЮРСКИЙ – Георгий - это наш внук. Ему через неделю исполнится два года с половиной. Пока что он рисует в кружке, очень интересном кружке, который называется «Курсы» в пределах нашего Московского зоопарка.

К.ЛАРИНА – Т.е. рисует?

С.ЮРСКИЙ – Рисует в группе, они там рисуют. Пока что он не говорит, он говорит некоторые слоги. Ну, я пытаюсь у него выяснить и этот вопрос ему переадресую, собирается ли он ббыть актером. В театре он первый раз побывал. Посмотрел спектакль «Ундина». 15 минут он выдержал. Я полагаю, что этого достаточно.

К.ЛАРИНА – Насчет Натальи Теняковой, наверное, стоит тут сказать, что ближайшая премьера по времени во МХАТ – это спектакль «Лес», который ставит Кирилл Серебрянников. И там как раз Наталью Тенякову вы сможете увидеть в легендарной роли Гурмышской.

С.ЮРСКИЙ – Вот видите, Теняковой тоже нужно освободить время для такой сложной, напряженной работы. Поэтому надо со «Стульями» прощаться. А потом, попрощавшись, через 10 дней сыграть премьеру «Леса».

К.ЛАРИНА – Еще вопрос от Сергея из Самары: «Уважаемый Сергей Юрьевич, всегда очень рад Вас видеть на сцене и слушать в эфире. В 90-м году в журнале «Контининт» с Вашей подачи были опубликованы первые части романа Игоря Вацетиса «Обстоятельство образа действия». Это – просто упоительное чтиво, но поскольку роман не закончен, скажите, будет ли продолжение?»

С.ЮРСКИЙ – Я счастлив слышать эту оценку моего подшефного Игоря Вацетиса. Сообщаю, что он прислал новую пьесу. Называется она «Предбанник». Обещает продолжить роман «Обстоятельство образа действия». Я надеюсь, что издательство «Вагриус» заинтересуется, и мы издадим, по крайней мере, то, что сейчас уже написано, некоторый томик Игоря Вацетиса и адресуем его желающим, прежде всего, в Самару. Спасибо за внимание.

К.ЛАРИНА – Ну, и еще один вопрос прочту. От Вадима Александрова из Ростова-на-Дону: «Пожалуйста, скажите, записали ли Вы диск всего «Евгения Онегина»? Если да, то где его можно приобрести?»

С.ЮРСКИЙ – Слава Богу, добились «Онегин», 8 серий телевизионных, т.е. 8 фильмов, полный, академический «Онегин», в костюмах, со сменой гримов, весь текст. Длится это 7 часов. Записан, существует, его можно купить или заказать. В частности, он продается в Московском Доме книги. Сейчас мы ведем переговоры с фирмой «Мелодия». Может, я наберусь духу. Мне надо дух иметь для этого, и снова вернуться к «Онегину», на этот раз записать аудиовариант. Во всяком случае, такое предложение от них было. Состоится ли это, не знаю. Если состоится, это будет в январе месяце наступающего года.

К.ЛАРИНА – Ну, что же, вот так и время закончилось наше. Спасибо большое. Сергей Юрский наш сегодняшний гость. Еще раз напомню, что 4 декабря 200-й спектакль «Стулья» в «Школе современной пьесы» и, к сожалению, последний спектакль. Но зато впереди премьера, спектакль по пьесе Иона Друцэ «Вечерний звон». Но об этом отдельно, я думаю, мы еще встретимся, поговорим поближе к премьере. Спасибо, Сергей Юрьевич.

С.ЮРСКИЙ – Ксения, хорошего Вам эфира и возвращения сквозь метель.

К.ЛАРИНА – Спасибо большое.