Итоги конкурса "Первая мировая в истории моей семьи" - Антон Сасковец - Дилетанты - 2019-04-04
С.Бунтман
―
Добрый вечер всем! Мы в прямом эфире, и у нас такая необычная передача «Дилетанты», но она непосредственным образом примыкает ко всем дилетантским нашим делам. Алексей Кузнецов, добрый вечер!
А.Кузнецов
―
Добрый вечер! Она может еще более дилетантская, чем обычно.
С.Бунтман
―
Да, она какая-то гипердилетантская сегодня, и Сергей Бунтман.И сегодня мы подводим итоги конкурса, который был на сайте «diletant.media», «Первая мировая в истории моей семьи». Мы несколько раз говорили об этом конкурсе, объявляли его, говорили о ходе конкурса, ну, а теперь пора напомнить и подвести итоги, тем более, что у нас сейчас и победитель конкурса то в студии. Ну, смотрят в «YouTube», поэтому кто такой, зачем. Вот Антон Сасковец, здравствуйте, Антон, добрый вечер!
А.Сасковец
―
Добрый вечер!
С.Бунтман
―
И вот все мы расскажем сейчас, о конкурсе, о победители, и вот, собственно, вы сможете увидеть фрагменты из истории, рассказанной на «Дилетанте» и не только, на экране, который у нас здесь в студии.
А.Кузнецов
―
Да, вот, собственно, напомнить, что за конкурс, пришла в конце октября идея нескольким людям, которые делают сайт «diletant.media», предложить вот такой конкурс, Первая мировая война, как раз приближался ноябрь 18-го года, в истории моей семьи. И мы, честно говоря, мы это учтем, конечно, в следующих конкурсах, мы, в общем, особенно не прописали каких-то…
С.Бунтман
―
Рамок.
А.Кузнецов
―
Рамок, да, там…
С.Бунтман
―
Столько-то знаков, да.
А.Кузнецов
―
Ну, столько-то знаков, там понятно, мы и сейчас прописывать не будем, я имею в виду что мы в первую очередь оцениваем, оцениваем мы в первую очередь….
С.Бунтман
―
Критерии…
А.Кузнецов
―
Критерии оценки, да, и так далее, то есть это был такой пробный НРЗБ, мы вообще боялись, что ничего не получится, а получилось так, что пришло более 30 работ, и пришли они разные, конечно, очень, и все равно было очень трудно отбирать даже десятку для публикаций. Я хочу сказать, что на сайте «diletant.media» уже дня 3 как висит вся призовая десятка, все с ссылками, сносками, если мы пропустили, вы можете посмотреть. И затем мы обратились к жюри, которое состояло из двух внешних и одного полу, скажем так, внешнего эксперта, от журнала и от сайта «Дилетант» был главный редактор сайта, Алексей Соломин, а экспертами-историками, внешними, был кандидат исторических наук и заместитель директора «Ельцин-центра» по научной работе, Никита Павлович Соколов, прекрасный, известный нашим слушателям…
С.Бунтман
―
Да, да, да.
А.Кузнецов
―
Да, и не менее известный нашим слушателям преподаватель истории, автор многочисленных пособий для школьников, Леонид Александрович Кацва, с недавнего времени лауреат премии Гайдара за выдающиеся заслуги в области истории. И вот они, в общем, очень мало разошлись в оценках, хотя каждый не знал, что выбирает, естественно, что выбирает 2 других, но в конечном итоге 3 места определились достаточно легко.Третье место, мы бы позвали авторов, но третье место, статья, которую мы назвали «Офицер из студентов», ее автор Владимир Забавский, я с ним много переписывался и надеюсь в дальнейшем переписываться, он директор отдела дизайнеров Национального музея строительства в Вашингтоне, то есть он не смог прибыть на нашу передачу, да.
Второе место, тоже далеко автор, хотя и в России, материал называется «Убыль в людях была громадная», это цитата, автор Александр Дементьев, заместитель директора и учитель истории в средней школе города Красноярска.
Они получат полугодовую подписку на журнал «Дилетант».
Ну, а вот самый главный приз, который вы видите, это, ну, знакомый уже вам альманах «Дилетанта» за 17-ый, да, по-моему…
С.Бунтман
―
За 17-ый год.
А.Кузнецов: 18
―
ый же еще не вышел, да.И вот первое место присуждено, абсолютно единогласно было жюри в этом смысле, вот Антону Сасковцу за работу, которая была названа «Отрываясь от земли», и посвящена прадеду одному из…
С.Бунтман
―
Одному из прадедов ваших?
А.Сасковец
―
Да.
А.Кузнецов
―
Одному из первых русских военных авиаторов, вот сегодня…
С.Бунтман
―
Ух, да.
А.Кузнецов
―
Вы будете его постоянно видеть на экране и в дореволюционном и в послереволюционном виде. И что вот нам особенно было дорого, что в какой-то момент в переписке со мной по поводу этого материала Антон сказал, что он давно интересовался своими корнями, своими предками, но вот именно наш конкурс его подвиг к тому, чтобы это все начать как-то организовывать.
С.Бунтман
―
Да. Ну, расскажите, потому что здесь у нас уже идут вопросы, вот человек не знает, с чего начать, вот Дмитрий у нас из Екатеринбурга, не знает с чего начать, некоторые говорят, как теряются, например, в какой-то определенной кипе фотографий, не могут понять кто это или не могут выяснить. Как вы подходили?
А.Сасковец
―
Ну, я начну, наверное, чуть-чуть издалека…
С.Бунтман
―
Да.
А.Сасковец
―
Во-первых, да, то, что я выиграл в этом конкурсе для меня полнейшая неожиданность, правда, потому что, ну, я самый настоящий дилетант в этом вопросе, то есть уроки истории в школе я честно прогуливал еще в 80-ые годы, и вообще я физик по образованию там, да, но дело в том, что прадед, он был летчик, и это один из моих действительно, наверное, кумиров по жизни, то есть бабушка просто столько про него рассказывала…
С.Бунтман
―
То есть сразу вам рассказывали?
А.Сасковец
―
Да, дело в том, что у нас всегда стояла его фотография, на книжной полке, это был такой лысый, усатый мужчина с Орденом Красного Знамени…
С.Бунтман
―
Да, не такой уж…
А.Сасковец
―
Здесь ему 26.
С.Бунтман
―
Да.
А.Сасковец
―
К 30 годам там уже все стало несколько хуже, а к 40 он уже был такой…
А.Кузнецов
―
Вот, собственно, видимо…
А.Сасковец
―
Да, да, да, вот соответственно справа это моя бабушка…
С.Бунтман
―
Это для тех, мы показываем фотографии, для «YouTube» видно, да.
А.Сасковец
―
Да, ну, вот, собственно, были такие фотографии и было известно, что он летчик, ну, и была такая довольно романтичная история про него, про его жену, про его судьбу, потому что ему во многом очень повезло по жизни несколько раз, и вот эта история была. Плюс я знал, что он латыш, и была история 38-го года, когда его чуть не арестовали, ну, бабушка про это очень много рассказывала, то есть у нас в семье эти рассказы были постоянно.
А.Кузнецов
―
А вот эта фотография, она примерно каким годом, судя по бабушке…
А.Сасковец
―
Я думаю, что это где-то 29-ый скорее всего год, у него уже 3 шпалы, то есть это авиатехник третьего ранга, ну, это полковнику эквивалентно…
С.Бунтман
―
Да.
А.Кузнецов
―
Подполковник это, судя по 3 шпагам.
А.Сасковец
―
Подполковник, да. Соответственно это тот момент, когда он еще в Гатчине и потом он служил в Ленинграде в штабе…
А.Кузнецов
―
Гатчинская школа летчиков…
А.Сасковец
―
Нет, это Первая истребительная эскадрилья, Первая отдельная истребительная эскадрилья, и там служил Валерий Павлович Чкалов, и они были знакомы семьями, то есть это отдельная история, но она просто немножечко позже. Чкалов его спас там в 38-ом году, ну, это действительно немножко забегая вперед, короче говоря, вот это была такая легенда. И еще одна вещь, которую я просто хотел сказать, что мной двигало, дело в том, что меня всегда тянуло к самолетам, я всегда хотел быть летчиком, то есть вот, знаете, когда фильм «Аватар» начинается, там первое, что вот мне снилось, что я лечу, на самом деле, когда мне было лет 5,6,7, это правда, я сейчас, я не играю нисколько…
С.Бунтман
―
Нет, нет, нет, это верится очень.
А.Сасковец
―
Да, короче говоря, мне снилось, что я лечу над землей, высота, сейчас я могу точно сказать там где-то 800, 1000 метров, вот поля какие-то, перелески, отдельно стоящие деревья, и ощущение счастья, удивительного счастья, и я под это засыпал, мне действительно это вот, это было. И всю жизнь меня тянуло, но, к сожалению, в 5-ом классе стало понятно, что зрение падает, сердечко трепыхается, короче военным летчиком мне уже не стать, и пришлось искать какие-то аварийные варианты своей судьбы в будущем.
А.Кузнецов
―
Да ту же физику, да.
А.Сасковец
―
Ну, да, ту же физику.
С.Бунтман
―
Хороший аварийный вариант.
А.Сасковец
―
Ну, и вот так это все продолжалось, продолжалось, продолжалось, легенда была, была, была, пока бабушка еще была жива, где-то в начале 2000-ых я даже пытался эти рассказы записывать, вот было много…
С.Бунтман
―
Это вы молодец.
А.Сасковец
―
Да, но, в общем, честно говоря, это все было очень не системно, к сожалению, в 2013-ом году она умерла, и вот, а я примерно в то же время все-таки начал учиться летать на планере, и, ну, это, в общем, тоже к делу не относится. Короче говоря, где-то вот чуть больше года назад я понял, что вот этот зуд внутри, он стал такой действительно уже какой-то совсем серьезный, и хочется попытаться найти все вот это по архивам, поискать какую-то информацию о нем, потому что непонятно, как он погиб, непонятно, как он попал в авиацию и так далее. И собственно, начал я с того, что, да, и даже было неизвестно где он родился, то есть было известно название хутора Гаврилово в Псковской губернии, где жила вот эта латышская семья, семья латышских крестьян, вот все, что я знал исходно, и вот эти вот фотографии, которые, собственно, остались в 30-ые годы. Надо понимать, что часть фотографий и часть информации была уничтожена в 38-ом году, когда они ждали ареста…
С.Бунтман
―
Ждали ареста…
А.Сасковец
―
Да.
С.Бунтман
―
Ну, да, часть наверняка, ну, хорошо, что остались.
А.Сасковец
―
Нет, это точно, и более того, еще очень интересно, что на части фотографий я уже там, ну, когда в 10-ый раз я их пересматриваю, я нахожу вот эти вот детали, прабабушка подправляла даты, то есть она несколько дат по годам меняла…
С.Бунтман
―
Ох…
А.Сасковец
―
Да, это я расскажу, наверное, чуть-чуть позже. Ну, короче говоря, вот год назад фактически у меня была десятикилометровка в Псковской губернии, и стал я на ней искать Гаврилово, выяснилось, что Гавриловых там несколько, в общем, я упал духом.Следующая была история, мы обратились в 2 архива, сказали, что проще всего искать по партийной линии, поскольку он был член партии, значит, искать в партийном архиве, соответственно я подал запрос в Питере в партийный архив и в Москве, причем, ну, я сначала я не знал, честно говоря, в Питере то, ну, просто приехал туда, сказал, здравствуйте, я такой. А, извините, я еще чуть-чуть, да…
А.Кузнецов
―
Еще я хотел от себя добавить, что нехорошая очень область для поиска, Псков взяли на 18-ый день войны…
А.Сасковец
―
Да.
А.Кузнецов
―
Архивы не успели вывезти…
А.Сасковец
―
Да, да.
А.Кузнецов
―
То есть более областной архив практически ничего, видимо…
С.Бунтман
―
Ну, почему, на оккупированных территориях многое оставалось.
А.Кузнецов
―
Ну, вот не уверен я…
А.Сасковец
―
Ну, это я расскажу…
С.Бунтман
―
Да, да, да.Я напоминаю, Антон Сасковец, победитель нашего конкурса, здесь у нас
А.Сасковец
―
Да.Значит, короче говоря, у нас же в России этот наш закон замечательный по охране персональных данных…
С.Бунтман
―
О, да.
А.Сасковец
―
Поэтому мне сначала надо было доказать, что я вообще имею право получать информацию…
С.Бунтман
―
То есть пройти всю цепочку?
А.Сасковец
―
Да, а дело в том, что моя бабушка родилась в штабном вагоне, ну, как я тогда думал, в штабном вагоне в 21-ом году в феврале месяце на станции Винница, в штабном вагоне авиационного отряда, которым командовал мой прадед. Соответственно мне нужна была справка о ее рождении, естественно, никаких документов вот этих не сохранилось, мне нужна была справка о ее рождении, которую надо было получать с Украины, ну, поскольку, значит, речь идет о том, что это было год назад, то понятно, что, в общем-то, я не знал, ехать на Украину, не ехать на Украину…
С.Бунтман
―
Там все открыты архивы.
А.Сасковец
―
Ну, наверное, да, нет, я имею в виду, что сейчас не пускают…
А.Кузнецов
―
Ехать, ехать…
А.Сасковец
―
Короче говоря, я стал искать другие варианты, дело в том, что поскольку я служил в армии, то есть однополчане, в Украине все гораздо проще, короче говоря, справку о рождении бабушки мне прислали с Украины мои друзья просто, с которыми я служил вместе в армии.
С.Бунтман
―
То есть фотокопию, да, прислали?
А.Сасковец
―
Нет, почему…
А.Кузнецов
―
Саму справку…
А.Сасковец
―
Дело в том, что в Украине можно обратиться в архив…
С.Бунтман
―
Да.
А.Сасковец
―
Вот мой друг из Черновцов, он написал туда, в Винницу, и из Винницу ему все это дело, вернее как, они все подобрали, потом я этот счет оплатил…
С.Бунтман
―
Да.
А.Сасковец
―
И потом мне пришло по почте уже.
А.Кузнецов
―
И это что, это заверенные копии, да?
А.Сасковец
―
Да, это настоящие копии.
С.Бунтман
―
Настоящие…
А.Сасковец
―
Да.
С.Бунтман
―
Отлично.
А.Сасковец
―
Соответственно с этим, вот, то есть после этого все остальные документы уже мы нашли, собрали, и вот соответственно я приехал сначала в Питер, архив партийный, там подал заявление и потом еще написал уже по электронной почте, просто умные люди надоумили, что вообще-то в архиве еще существует электронная почта, и можно писать, и в некоторых архивах отвечают, действительно это так. Соответственно московский партийный архив, я не помню, как он правильно сейчас называется, на Большой Дмитровке, по-моему, находится…
С.Бунтман
―
Да, у трех слепых…
А.Сасковец
―
Да.
С.Бунтман
―
Маркс, Энгельс, Ленин и так далее.
А.Сасковец
―
В общем, короче говоря, туда я уже написал…
А.Кузнецов
―
Архив социально-политической истории, нет, по-моему?
А.Сасковец
―
Да.
С.Бунтман
―
Да.
А.Кузнецов
―
Что-то в этом роде.
А.Сасковец
―
Я просто точно…
С.Бунтман
―
РГАСПИ, да.
А.Сасковец
―
Короче говоря, мне пришли в итоге 2 партийные карточки, причем, что самое смешное, когда я их стал сопоставлять, одна 34-го года пришли из Питера, и вторая, ну, понятно, заверенные ксерокопии…
А.Кузнецов
―
Это учетные карточки.
А.Сасковец
―
Учетные карточки…
А.Кузнецов
―
То есть там взносы отмечаются…
А.Сасковец
―
Нет, это не взносы, это именно карточки партийного учета.
С.Бунтман
―
Партийного учета…
А.Кузнецов
―
Взыскания, да, партийные?
А.Сасковец
―
Там в основном его, где он был…
А.Кузнецов
―
Перемещения.
А.Сасковец
―
Да, да, да. Причем они не совпадают друг с другом, это тоже замечательно, то есть карточка 34-го года, карточка 36-го года друг с другом не совпадают.
С.Бунтман
―
Внимание, одна вещь, а то тут Вера у нас запуталась, как фамилия прадеда?
А.Сасковец
―
Калнин, значит, дело в том, что по-латышски у мужской фамилии добавляется «с», а у женской фамилии добавляется «ня», то есть по-латышски НРЗБ…
С.Бунтман
―
В именительном падеже?
А.Сасковец
―
Да, НРЗБ, и женщина Калниня.
С.Бунтман
―
Да.
А.Сасковец
―
Соответственно в русской транскрипции это Калнин, и ну, кална это горка по-латышски, то есть это, грубо говоря, Горкин. В Латвии это как Иванов, на самом деле очень распространенная фамилия.
С.Бунтман
―
Сколько мы знали, да.
А.Сасковец
―
Да, но просто вот документы, которые я смотрел дореволюционные, послереволюционные, ну, везде писали Калнин…
А.Кузнецов
―
Такая русификация была, и армян русифицировали, и кого…
С.Бунтман
―
Нет, Калнин это правильно на самом деле, потому что там это только обозначение мужского рода именительного падежа.
А.Сасковец
―
Да, но по-латышски и Антонс тоже.
С.Бунтман
―
Ну, естественно…
А.Сасковец
―
Добавляется к имени…
С.Бунтман
―
Потому что это не будет понятно, что это именительный падеж и мужчина.
А.Сасковец
―
Ну, в общем, короче говоря…
С.Бунтман
―
Да.
А.Сасковец
―
Когда я получил эти карточки, стало понятно, что, в общем-то, уже есть его послужной путь, и можно обращаться в военный архив и в военно-исторический архив. И первый у меня пошел военный архив, который находится на метро Водный стадион на улице Адмирала Макарова, ну, туда соответственно и обратился, получил пропуск, пришел в читальный зал, дальше, собственно, пошли описи, дальше пошли дела, то есть это уже…
А.Кузнецов
―
У них нет оцифрованного каталога, чтобы можно было заказать заранее?
А.Сасковец
―
Значит, в военном архиве есть кое-что, не все, действительно, то есть моя родная опись, 11812, уж извините…
С.Бунтман
―
Уж…
А.Сасковец
―
Да, 23-ий авиационный отряд, соответственно он есть только в бумажном варианте, но многое действительно, особенно по штабам, по управлениям есть в электронном виде, и действительно можно заказать описи в электронной версии. Значит, там я узнал дату его рождения, 16 марта это было первое, и вообще, это было, конечно, потрясение, когда в какой-то момент ты открываешь папку, ну, мне, конечно, повезло, он был командир отряда, то есть я довольно быстро наткнулся на документы им составленные, им подписанные, вот я узнал дату рождения, потом была целая история с поиском места рождения, то есть долго-долго все это дело я переворачивал, но в какой-то момент нашел…
С.Бунтман
―
Что?
А.Сасковец
―
Нашел бумажку, где было название хутора.
С.Бунтман
―
Хорошо, спасибо!Мы продолжим, Антон Сасковец у нас в гостях, продолжим через несколько минут.
НОВОСТИ
С.Бунтман
―
Мы продолжаем, и мы сейчас, вот вы видели, мы даже комментируя, погрузились с Алексеем Кузнецовым, я, Сергей Бунтман, вот в результаты, вы еще не знаете, чем дело кончится, а мы уже знаем, потому что здесь эти поиски привели к замечательным результатам. У нас Антон Сасковец, победитель нашего конкурса о «Первой мировой войне в истории семьи». И вот мы следим сейчас за историей Рудольфа Кальнина, и действительно, очень много, но все-таки можно найти, можно найти и вот ваш путь мы прослеживаем.
А.Кузнецов
―
Да, и вы, пожалуйста, уважаемые слушатели, внимательно следите, потому что через 20 минут будет объявлен следующий конкурс, и вам вот эти вот наработки могут пригодится…
С.Бунтман
―
Да, да, да.
А.Кузнецов
―
И вы можете узнать много нового.Вот Антон, скажите, пожалуйста, с момента, когда был объявлен конкурс, вы начали готовить к нему материал, вот именно в этот период вы нашли что-то, ну, что сильно как бы добавили к вашей информации?
А.Сасковец
―
Я бы сказал как, вот вообще я очень благодарен за этот конкурс, потому что я этот материал собирал, уже его было много, и я очень хотел начать и сесть, и чего-нибудь написать…
А.Кузнецов
―
То есть нужен был волшебный пинок?
А.Сасковец
―
Да, это был тот самый волшебный пинок, который позволил вот, ну, как-то сконцентрироваться, плюс была рамка, именно временная рамка, и по объему, и что-то получилось, но с тех пор я действительно много чего узнал. Значит, во-первых, я хочу сказать, что мне еще помогло в работе, кроме архивов…
С.Бунтман
―
Да.
А.Сасковец
―
Кроме выезда на место, потому что я был и в ГАПО, то есть Архиве Псковской области, вот, и на месте, в общем, на хуторе…
А.Кузнецов
―
А вот приезд на место…
С.Бунтман
―
Вы нашли, собственно, из этих гавриловских хуторов Псковской области вы нашли…
А.Сасковец
―
Да, именно по бумажке, которая была, вообще там удивительная история совершенно, вы знаете, когда начинаешь это рыть, вдруг вселенная начинает тебе удивительным образом отвечать, мне информация о том, где находился хутор, пришла с двух сторон абсолютно разных, то есть одну я нашел в архиве, написал жене смску, и через 15 минут мне в почту пришел ответ из как раз партийного архива, вот со второй карточкой, и там тоже был этот адрес…
А.Кузнецов
―
Совпадение…
А.Сасковец
―
То есть совпадение, на 15 минут, я искал информацию полгода, короче говоря…
С.Бунтман
―
Почти правильно.
А.Сасковец
―
Я понял, надо ехать в Псков значит…
С.Бунтман
―
Так.
А.Сасковец
―
Хутор там в двадцати километрах от Пскова был, это, в общем…
А.Кузнецов
―
Что вы рассчитывали там найти или просто, что называется, дань…
А.Сасковец
―
Нет, ну, это да, поклониться, и посмотреть, но нашли гораздо больше, во-первых, мы нашли кусочек кирпича от печки, с глазурью, такой красивый, то есть, ну, в общем, это отчий дом фактически…
А.Кузнецов
―
Можно быть уверенным, что это именно от той печки?
А.Сасковец
―
Да, да, потому что мы, собственно, поговорили там с соседями, которые там в 500-600 метрах, вот осталась деревня, которые рассказали, что да, был хутор, да, здесь жили латышские помещики, вот, но они их считали помещиками, потому что богатые были, собственно, крепкое было обычное самое хозяйство, у них действительно были лошади, у них были коровы. И собственно, ну, вот поговорили, действительно, и они рассказали, как умер, собственно, отец моего прадеда, то есть тоже было так интересно.А дальше как раз вот статья, а потом я стал активно уже в Военно-историческом архиве работать, дело в том, что мне очень помог, есть такой историк российской авиации, Марат Абдулхадирович Хайруллин, да, я его искал, собственно, и никак не мог найти, но после статьи в «Дилетанте» он мне сам написал…
С.Бунтман
―
Так.
А.Сасковец
―
Но дело в том, что…
А.Кузнецов
―
То есть это он написал как реакция на публикацию на сайте.
А.Сасковец
―
Да, да. Ну, дело в том, что такая околоавиационная тусовка, она довольно тесная, поэтому, в общем, он меня довольно легко нашел, но самое главное, что по ссылкам из его статей я смог найти фонды в Военно-историческом архиве, которые мне, в общем-то, были нужны, то есть как раз про 23-ий отряд, а самое главное, вот эта самая 4-ая сибирская воздухоплавательная рота…
А.Кузнецов
―
То есть вы в архив пришли, вы уже знали номера некоторых фондов?
А.Сасковец
―
Ну, практически да, кое-что мне там подсказали сотрудники архива, они довольно дружелюбные, что в военном, что в военно-историческом, кстати, вот сотрудники весьма такие именно дружелюбные, они могут помочь, подсказать.
С.Бунтман
―
Надо заметить.
А.Сасковец
―
Да, да. И короче говоря, что я нашел, я, собственно, смог проследить, дальше был, в общем, конечно, надо понимать, что когда ты приходишь в архив, сразу ты ничего не найдешь, более того, ты ничего не найдешь через неделю, потому что это гора материалов, то есть, ну, вот там есть 2 вещи, которыми я просто хвастаюсь, я нашел список, значит…
А.Кузнецов
―
Кусочек этого списка…
А.Сасковец
―
Да.
А.Кузнецов
―
Мы можем на экран вывести, он у нас есть.
А.Сасковец
―
Список авиационного отряда при Четвертой сибирской воздухоплавательной роте, он был создан в мае 1912-го года, и туда мой прадед попал в качестве солдата, просто сдав присягу, ну, такая желтая бумажка…
А.Кузнецов
―
Вот…
А.Сасковец
―
Да, не, не, не, это еще один такой…
А.Кузнецов
―
А, значит другого нет…
А.Сасковец
―
Сергей, вы этот оставьте.
С.Бунтман
―
А другого нет.
А.Сасковец
―
Этот оставьте, потому что он тоже классный.
А.Кузнецов
―
Вот.
С.Бунтман
―
А вторая часть у вас в книжке есть…
А.Кузнецов
―
Да, это материальная часть, я так понимаю.
А.Сасковец
―
Это свидетельство того, что в 1913-ом году мой прадед летал на учебном самолете «Фарман», вот пункт 4, и сломал на нем пропеллер, и это, собственно, списанные в результате…
С.Бунтман
―
Пропеллер для аппарата «Фарман»…
А.Кузнецов
―
Разломан при аварии во время обучения полетам ефрейтора Калвина.
А.Сасковец
―
Ефрейтора Калвина.
С.Бунтман
―
Ефрейтора Калвина.
А.Сасковец
―
Да, но дело в том, чтобы представляли…
С.Бунтман
―
Хорошо.
А.Сасковец
―
Это строевые, приказы по строевой части и по хозяйственной части вот этой Четвертой сибирской воздухоплавательной роты, он там служил в 12-ом, 13-ом, начало 14-го года. Каждый приказ состоит из трех, четырех страниц, он издается на каждый день, то есть ты получаешь вот эти огромные папки, ну, 730 дней в сапогах, да, 2 года, значит, и на каждый день еще по 3 странички, и ты сидишь и перелистываешь…
С.Бунтман
―
Мама родная…
А.Сасковец
―
На одной из страниц ты вдруг находишь, да, вот ефрейтор Калвин летал на самолете, это вот примерно так происходит, то есть это, конечно, такая работа для упорного человека…
С.Бунтман
―
Ну, здорово ведь.
А.Сасковец
―
С другой стороны, да, я выучил, то есть узнал огромное количество интереснейшей информации.А дальше, ну, на самом деле все-таки кто этим увлекается, историей авиации, начинают друг другу помогать, то есть Марат, он в частности прислал мне информацию о том, что, оказывается, я всегда считал, что это семейная легенда, оказалось нет, у него действительно была лента, значит, Медаль георгиевская 4-ой степени, и вот его наградили в 16-ом году, он уже воевал во время Первой мировой войны, был летчиком, летал как летчик-наблюдатель, и соответственно за бои над Латвией он получил соответственно эту медаль, это мне уже прислал Марат, этого в статье нет, потому что я тогда этого еще не знал, я это узнал недавно.
С.Бунтман
―
Здорово.
А.Кузнецов
―
Ваши творческие планы обычно в эту сторону…
С.Бунтман
―
Подождите, перед планами, подождите, здесь замечательно, вот меня очень интересует, как вы добрались до разных корней и веток этого дерева, потому что у вас здесь Симонис Калвинч, который 17-го года рождения, 1817-го года, это дед…
А.Сасковец
―
Это получается, ну…
С.Бунтман
―
Дед…
А.Кузнецов
―
Дед Рудольфа.
А.Сасковец
―
Дед Рудольфа, да.
С.Бунтман
―
Да, дед Рудольфа.
А.Сасковец
―
Дело в том, что, ну, во-первых, вот из этой латышской семьи, которая жила под Сигулдой, брат и сестра уехали в Россию, дело в том, что, ну, вот это в статье писал, в конце 19-го века бедным латышским крестьянам давали в аренду землю в Псковской губернии с целью поднять ее экономику, и как раз в архиве Псковской области есть на эту тему материалы, правда, своих я там не нашел, то есть Калниных много, но моих Калниных нет, вот там много эстонцев и латышей было. Но короче говоря, во-первых, остались корни те, да, и во-вторых, все-таки их в семей было пятеро, то есть у Рудольфа был брат и 3 сестры, и на самом деле со старшим братом, то есть вот с линией от старшего брата я всегда очень хорошо общался, есть у меня такой Владик Кенга, я его называю мой сумасшедший дедушка, дядюшка из Риги. Плюс еще была сестра Ирма, которая, кстати, она была, работала вместе с Павловым в свое время, с академиком Павловым…
С.Бунтман
―
Ох…
А.Сасковец
―
Да.
С.Бунтман
―
Но она здесь, она дожила до 1983-го года…
А.Сасковец: 83
―
го года…
С.Бунтман
―
Да.
А.Сасковец
―
Дело в том, что после войны, Великой Отечественной, ну, то есть, во-первых, там старший брат, он попал в ссылку…
С.Бунтман
―
Это НРЗБ?
А.Сасковец
―
Да, да, да, но так или иначе после войны вот латышей, которые жили в СССР в 20-30 годы, их выселяли в Латвию, и таким образом, то есть дядя Отто, который был…
А.Кузнецов
―
То есть это такая дополнительная советизация бывшей…
С.Бунтман
―
Да, да, абсолютно, да.
А.Сасковец
―
Так вот, дядя Отто, который был муж Ирмы, получил назначение, он был пожарным…
С.Бунтман
―
Отто Дикенсон…
А.Сасковец
―
Да, Отто Дикенсон, он работал в Питере, был пожарным, и соответственно его перевели в Ригу, вот, ну, и соответственно вся латышская родня в 46-ом году в Ригу уехала, а поскольку Рудольф погиб в блокаду, то соответственно Надежда Михайловна, естественно, туда уже она не поехала, они жили здесь, да. Поэтому на самом деле с детьми как раз Ирмы, с потомками Ирмы и с потомками старшего брата у нас всегда был контакт, и они мне, конечно, немножко помогли именно с родословным древом, ну, точнее старшее поколение. К сожалению, вот я их всех, старшее поколение видел, любил приезжать в Ригу просто, ну, там погостить, но у меня никогда не доходили руки взять эту информацию.
С.Бунтман
―
Это одно из самых тяжелых сожалений, которое нас преследует всегда, да, да.
А.Сасковец
―
А сейчас они все, к сожалению, уже ушли.
С.Бунтман
―
Да.
А.Сасковец
―
Дети, в общем, им уже не очень интересно, то есть сейчас я самый главный энтузиаст, вот по сбору информации, но это то, что касается древа.А то, что касается самого Рудольфа, конечно, то есть получилась интереснейшая судьба у него, то есть он попал в этот отряд, он там стал, он был хорошим шофером, выяснилось, что его на 4 месяца отправляли в Иркутск зимой 13-го года, чтобы он был шофером у командующего, который сидел в Иркутске, командующий округом…
А.Кузнецов
―
Восточносибирская дивизия какая-нибудь, вероятно.
А.Сасковец
―
Ну, наверное, я, и потом он вернулся в отряд, и летом 13-го года он летал.Кстати, тоже очень интересная вещь, которая, наверное, обычным людям, ну, не так интересна, но дело в том, что я выяснил, оказывается, они летали летом 12-го, 13-го года только утром и вечером, то есть на восходе и на закате, почему, потому что нет восходящих потоков…
С.Бунтман
―
А…
А.Сасковец
―
То, чем пользуются планеристы, они боялись, что машины развалятся просто в воздухе, и они же разваливались, то есть там была куча этих историй, достаточно хлипкие были все эти аппараты, поэтому вот интересно, что в расписании Четвертой вот этой сибирской воздухоплавательной роты, в лагерях они когда находились, там указано, что летали только утром, только вечером, днем не летали вообще.
С.Бунтман
―
Хм.
А.Сасковец
―
По ночам летали тоже, вот наводились на посадку по кострам.
С.Бунтман
―
Костра, ага.
А.Кузнецов
―
Было что-то такое, что опровергло какие-то ранее бытовавшие семейные легенды, рассказы?
А.Сасковец
―
Да, в общем, пожалуй, нет, что самое интересное, ну, вот про ленточку, когда бабушка говорила, что вот он был то ли Георгиевский кавалер, то ли Кавалер ордена Почетного легиона, я, честно говоря, считал, что это, ну, это уже легенда, потому что бабушка его очень любила, но в общем-то, выяснилось, что действительно, он был Георгиевским кавалером.
А.Кузнецов
―
Про Почетный легион, почему возникла эта версия?
А.Сасковец
―
Дело в том, что он учился во Франции, он учился во Франции, сейчас я точно могу сказать, с сентября 16-го по апрель 17-го года, туда отправляли учиться и летчиков, и отправляли учиться мотористов.
А.Кузнецов
―
В хорошо известном месте с названием Ле-Бурже, да?
А.Сасковец
―
Да, ну, не только, но в том числе и там…
А.Кузнецов
―
Просто в статье, я помню, были фотографии…
А.Сасковец
―
Да, да.
С.Бунтман
―
Аэродром, туда же НРЗБ сел потом через 10 лет…
А.Сасковец
―
Да, да, да.И еще из легенд, конечно, вот эти разговоры про то, что его спас Чкалов, мне всегда казались немножко преувеличением, но с другой стороны, сейчас я сопоставил даты, действительно судя по всему, то, что они дружили это факт, они действительно, он был инженером эскадрильи той самой, в которой Чкалов летал как раз, когда его сажали под мостами, а бабушка рассказывала, как, собственно, его без ремня водили на губу, плюс он там иногда оставался ночевать у них дома. Соответственно вот эти все рассказы 5, 6, 7 летний ребенок, хорошо запомнил.
И в 37-ом году, когда была вся эта история, что Рудольф Михайлович, ну, там получилось как, он уехал в Москву на один день, вернулся, и часовой, прямо с Красной стрелы пришел на работу, часовой его не пускает, Рудольф Михайлович, уходите, я вас не видел, он говорит, ты что, братец, пьян, Рудольф Михайлович, уходите, вчера всех взяли, и он приходит домой и, собственно, говорит, вот такая вот.
С.Бунтман
―
А он в это время уже не был в Красной армии?
А.Сасковец
―
Он не был, он…
С.Бунтман: С 35
―
го года…
А.Сасковец
―
Он в 35-ом году, да.
С.Бунтман
―
Да, я прочитал здесь, да.
А.Сасковец
―
Но он работал на 47-ом авиазаводе, то есть это все равно та же самая…
С.Бунтман
―
Это все равно…
А.Сасковец
―
Военный этот…
С.Бунтман
―
Да.
А.Сасковец
―
Да, но он был военный пенсионер уже в этот момент, и они, собственно, стали ждать ареста, а за ним не приходят…
С.Бунтман
―
Но не уехали никуда?
А.Сасковец
―
А куда им, некуда же, куда им уезжать, то есть там хутора уже не было к тому моменту…
С.Бунтман
―
Ну, да.
А.Сасковец
―
То есть, условно говоря, там бежать то некуда, да и потом, я думаю, что не те были люди, чтобы как-то, ну, во всяком случае, никуда они не уехали, у него открылись раны с гражданской, он лежал просто, на ногах там ходить он не мог, у него была язва желудка, он реально умирал, и тогда вот жена сказала, знаешь, ты все равно умираешь, и вот она поехала к Ольге Эразмовне в Москву, к жене Чкалова, это семейная уже легенда, объективных у меня подтверждений нет.
С.Бунтман
―
Может быть.
А.Сасковец
―
Почему я говорю о том, что это похоже на правду, потому что я нашел партбилет его, это уже в бумагах, то есть обязательно, да, обязательно надо брать все старые бумаги и перебирать их по бумажке, потому что когда ты их перебираешь, а потом возвращаешься, то есть я много чего нашел там, но в партбилете нет отметки за июнь 38-го года, и там сразу видно, что были нормальные, была нормальная зарплата, в июне прочерк, значит, с июля там непонятные какие-то деньги очень маленькие появляются. А дело в том, что Берия, он к концу лета 38-го года стал, собственно, вот уже наркомом…
С.Бунтман
―
Да.
А.Сасковец
―
А Чкалов погиб в декабре 38-го года, то есть судя по всему эта история имеет право…
А.Кузнецов
―
Вот эта маленькая бериевская оттепель, да
А.Сасковец
―
Да, и бабушка рассказывала так, что Чкалов подошел к Берии и сказал, что вот, это мой сослуживец, коллега, Берия сказал, как фамилия, Калвин, латыш, пусть скажет спасибо, что его не взяли, ну, там действительно, в общем, в тот момент латыши, их, это как раз весна 38-го года их всех там…
С.Бунтман
―
Да, кстати говоря, вот в музее когда был в Риге, Музей стрелков, там 38-ой год, НРЗБ, это была очень большая латышская волна.
А.Сасковец
―
И действительно, то есть ему везло, судя по всему, всю жизнь, потому что как ему повезло попасть в 12-ом году…
С.Бунтман
―
Да.
А.Сасковец
―
Потом ведь тоже интересно, я не очень понимаю, как это получилось, но дело в том, что он, ведь 23-ий отряд, которым он командовал, уже вот после революции, это та самая воинская часть, в которой он служил вот начиная с 12-го года, но другой вопрос, что он оттуда ушел, видимо, в марте 18-го и, ну, то, что по документам, он там был где-то красногвардейцем в погранотряде, который находился на хуторе, который, точнее в селе, которое находится в 10 километрах от хутора, то есть судя по всему он просто там отмазался где-то, то есть он, вот самое начало гражданской войны, он не воевал. А потом он был уже мобилизован, попал сначала в 4-ый отряд авиационный, а потом в 23…
А.Кузнецов
―
Потом…
С.Бунтман
―
Потом он по профессии мог служить то…
А.Кузнецов
―
В марте 18-го года Псковская губерния, это немцы то ли будут, то ли нет…
А.Сасковец
―
Да, да, да.
С.Бунтман
―
Да, да, да.
А.Сасковец
―
То есть я так понимаю, что он просто старался быть около родителей.Да, а потом в итоге он попал в свой собственный вот этот отряд, и такой вот командир был перед ним, Сергей Гаврилович Хорьков, он потом был довольно известный товарищ, он был начальником Академии Жуковского одно время, потом он был начальником Дирижабльстроя, и там его успешно расстреляли при аварии дирижабля.
С.Бунтман
―
Ну, да.
А.Сасковец
―
Да.
С.Бунтман
―
Вот здесь замечательно совершенно пишут: «На гарнизонной губе в Питере 2 камеры были блатные офицерские, пока офицеров еще сажали, одна Лермонтовская, вторая Чкаловская, за пару ведер краски мичману Таракану сажали по блату в них»Замечательно, это история из жизни, спасибо вам большое.
А.Кузнецов
―
Дополнительный бонус, вот все-таки нас много народу слушает. Сейчас что вы ищите? Может быть кто-то откликнется, можно обратиться, какая информация сейчас в поиске?
А.Сасковец
―
Ну, по большому счету я не знаю как он погиб, дело в том, что он остался в блокаду в Ленинграде, в январе 42-го года жена с сыном уехали в эвакуацию, и сын там умер в Ярославле от голода, а Рудольф Михайлович оставался в Ленинграде, и судя по всему, на Комендантском аэродроме были мастерские, судя по всему, он там работал. Вот бабушка рассказывала, опять-таки бабушка, что пришли им самолеты, которые они там собирали, он сказал, что он никого не выпустит, пока сам не слетает, и его типо сразу сбили. Мне, честно говоря, в это не очень верится, потому что ему было уже за 50…
С.Бунтман
―
Ну, и что?
А.Сасковец
―
Да, может быть так, скорее всего или он погиб при артобстреле или от каких-то еще историй, но, так или иначе, никакой информации на эту тему у меня нет, то, что я пытался обращаться в Ленинград, пока, ну, в Питер, никаких у меня результатов нет, в этом смысле…
С.Бунтман
―
Ну, это год 42-ой?
А.Сасковец
―
Это 42-ой год, да, это после, причем у нас же там интересно, потому что есть семейная реликвия, хлебные карточки января 42-го года…
С.Бунтман
―
Ох.
А.Сасковец
―
Это тоже интересная вещь, потому что она уходила, или они уезжали в эвакуацию, в общем, она оставила…
А.Кузнецов
―
Она оставила карточки.
А.Сасковец
―
Она оставила их в шкатулке ему, а он не успел прийти, причем это была коммунальная квартира, в отрытой комнате лежали в шкатулке лежали карточки, все знали, что они там лежат, их никто не взял. Это на самом деле такая история…
С.Бунтман
―
Да.
А.Сасковец
―
Семейная, да, она тоже…
С.Бунтман
―
Да, это потрясающе. Значит, а бабушку тоже, вот их эвакуировали…
А.Сасковец
―
Бабушка эвакуировалась с училищем мужа…
С.Бунтман
―
Так.
А.Сасковец
―
Потому что она была уже замужем перед войной, и муж был преподавателем в Авиационном училище, собственно, по вооружению, и они уехали в эвакуацию, ну, и прабабушка потом к ней приехала туда, потеряв сына в Ярославле.Причем в Ярославле тоже такая интересная история, ну, она грустная очень, потому что он, ну, у него был костный туберкулез, ходить он не мог, он был только на костылях, плюс после блокады очень, естественно, ослабленный, в общем, на вокзале она его оставила не вещах и пошла, там отошла, когда вернулась, он лежит на полу, она к нему наклоняется и ее сзади бьют по голове, и вытаскивают у нее хлебные карточки, то есть он не просто так там умер от голода в Ярославле, к блокадникам, к сожалению, не все относились с почтением.
А.Кузнецов
―
Это все в дневниках Бориса Стругацкого описано, вот этот путь из блокады в эвакуацию.
А.Сасковец
―
Да, в общем, и слава богу, то есть она без карточек, но она попала в госпиталь, в общем, так или иначе, в итоге она до Урала добралась, до моей бабушки, и да, в общем, такая история, конечно, тяжелая.А Рудольф Михайлович, он оставался в Ленинграде, и вот он погиб, то есть дом, естественно, разбомбило…
С.Бунтман
―
Ну, вот это очень неплохо было бы пойти и вот по этому пути пойти и выяснить.
А.Сасковец
―
Да, в общем, чем сейчас и занимаемся.
С.Бунтман
―
Да, да, да…
А.Сасковец
―
В основном…
С.Бунтман
―
Потому что здесь у него все-таки, он служил тогда, он был на работе и поэтому как-то что-то может быть можно выяснить.
А.Кузнецов
―
Если у тех, кто нас сегодня слушает, есть какие-то идеи, что могло бы помочь…
С.Бунтман
―
Связи, да.
А.Кузнецов
―
В поиске, пишите, пожалуйста, в комментариях к передаче на «YouTube» на нашем канале…
С.Бунтман
―
Да, и в «Дилетант» тоже пишите.
А.Кузнецов
―
И в «Дилетант», да, или в комментариях к передаче на сайте «Эха», и мы найдем, естественно, возможность Антону все это передать.
С.Бунтман
―
Да.Антон, спасибо большое! Антон Сасковец, это замечательная история…
А.Кузнецов
―
И вот ваш приз…
С.Бунтман
―
Да, вот ваш приз.
А.Кузнецов
―
Вот ваш приз.
А.Сасковец
―
Прекрасно, да.
С.Бунтман
―
Алексей Кузнецов хотел рассказать о следующем конкурсе.
А.Кузнецов
―
Да.Значит, мы очень вдохновлены в редакции сайта «Дилетант» тем, как прошел этот конкурс и тем, что люди не только присылали материал, но вот чувствовалась потребность еще чем-то поделиться, еще чем-то поделиться, я переписывался там по несколько недель с некоторыми авторами, они, а вот можно еще вот это рассказать, а у меня еще такой материал есть, у меня еще такой материал есть, поэтому мы решили сделать этот конкурс, продолжить эти конкурсы. И вот несколько дней назад состоялось такое мини электронное совещание, мы разработали эти конкурсы на 2 ближайших года, по 2 конкурса в год, это нормальный такой темп, чтобы иметь возможность все обработать. И в первой половине года, вот сейчас, в воскресенье, мы официально дадим старт, но те, кто нас сегодня слушают, имеют право на маленький инсайт.
С.Бунтман
―
Да.
А.Кузнецов
―
У нас объявляется конкурс к девяностолетию очень трагического 29-го года, «Год большого перелома», знаменитая статья Сталина, 3 ноября 29-го года в «Правде», это «Коллективизация и индустриализация в истории моей семьи». Разумеется, мы будем принимать работы, где может быть не 29-ый, а чуть попозже, потому что 29-ый это, собственно…
С.Бунтман
―
Начало, да.
А.Кузнецов
―
Начало такое полновесное…
С.Бунтман
―
А бывает и чуть раньше с индустриализацией…
А.Кузнецов
―
Да, конечно.
С.Бунтман
―
Да, да, да.
А.Кузнецов
―
Это все привязка достаточно условная, конечно, у нас не олимпийские игры, мы не придираемся к формальностям.В воскресенье на сайте «Дилетанта» мы подробно изложим условия конкурса, лучше с учетом прошлых там недочетов наших разработанные, ну, вот мы, готовьтесь к тому, что мы ждем семейные истории, причем здесь как бы приближается, хотя всего 10 лет, с Первой мировой войной, но нам кажется, что приближается поколение, потому что уж точно совершенно, вот нам будут присылать материалы люди, которые слышали эти истории от прямых участников событий, то есть от своих отцов, матерей, да, и значит, начинайте продумывать, чтобы вы могли прислать, у вас будет месяц на присылку материалов…
С.Бунтман
―
Да.
А.Кузнецов
―
Точно также, как было тогда. Потом мы опять же отберем десятку и будем ее публиковать, видимо, в течение июня, я думаю, на сайте «Дилетанта», а уже осенью, после летних отпусков будет второй конкурс, пока не скажу, хотя знаю, но не скажу…
С.Бунтман
―
Ну, не надо…
А.Кузнецов
―
Чему посвящен…
С.Бунтман
―
Зачем морочить голову…
А.Кузнецов
―
Конечно, конечно.
С.Бунтман
―
Людям…
А.Кузнецов
―
Конечно…
С.Бунтман
―
Да, сейчас. Так что принимайте участие в конкурсе, у нас не только нет олимпийских строгостей, у нас еще допинг разрешен.
А.Кузнецов
―
Да, прям хочется спросить, принимали ли вы допинг в процессе написания материала….
А.Сасковец
―
Вечером, после полетов…
С.Бунтман
―
Да, да, да.
А.Кузнецов
―
Со словами: «Где мои 100 грамм за сбитый?», да?
С.Бунтман
―
Кстати, вот здесь период фотографии, вот у нас в красноармейской форме, уже в краснофлотской форме…
А.Кузнецов
―
Да.
С.Бунтман
―
Воздушного флота, там есть фотографии определенные, у нас были, ну, вот надо будем переслать Кибовскому, он точно скажет какого времени форма, точно скажет какого времени вот здесь…
А.Сасковец
―
Ну, поскольку…
С.Бунтман
―
И когда так Орден Красного Знамени, вот петлица, вот какая гимнастерка здесь у него. Здесь все может сказать.Ну, что, спасибо большое…
А.Сасковец
―
Спасибо!
С.Бунтман
―
Всем! И до свидания, и до следующих встреч!
А.Кузнецов
―
До свидания!
А.Сасковец
―
До свидания!