Купить мерч «Эха»:

21-й век в литературных предсказаниях и прогнозах - Дмитрий Быков - Дилетанты - 2016-01-07

07.01.2016
21-й век в литературных предсказаниях и прогнозах - Дмитрий Быков - Дилетанты - 2016-01-07 Скачать

С. Бунтман

Всем добрый вечер. Это никто не упал…

С. Шаргунов

Это у нас наушники здесь, микрофоны. Здравствуйте.

С. Бунтман

Все в порядке. Это программа «Дилетанты». Всех с наступившим Новым годом, с сегодняшним Рождеством всех.

С. Шаргунов

Да.

С. Бунтман

Армян – со вчерашним Рождеством. Всех остальных с прошедшим давно Рождеством. Вот между двумя Новыми годами, старым и новым, и в Рождество мы сегодня с Дмитрием Быковым. Дима, добрый вечер!

Д. Быков

Привет всем.

С. Бунтман

Дима Быков, который любезно согласился, несмотря на то, что сегодня он будет еще один с вами достаточно долго.

Д. Быков

Приятно, когда не один все-таки. Веселей.

С. Бунтман

Что показал новый Новый год.

Д. Быков

Да. Здесь нас трое, так что еще лучше.

С. Бунтман

Да. И сегодня мы поговорим. Это программа «Дилетанты», как вы понимаете, и в каждом номере «Дилетанта» есть очерк, есть портрет литературный Дмитрия Быкова. И в последнем номере – был тот, который перешагивает через Новый год у нас по новой нумерации – был Юрий Нагибин.

Тогда, когда я представлял этот номер в звуке – я каждый номер теперь представляют со звуковыми картинами – там было довольно длинное выступление Юрия Нагибина, довольно длинный фрагмент из выступления в начале новой эпохи, совсем новой эпохи, это был 88-й год, или даже декабрь 87-го в ЦДРИ, когда соседнее заведение он лукаво называл Детским Миром. Вы понимаете, что я имею в виду – Детский Мир.

Д. Быков

Да, да, конечно, это КГБ.

С. Бунтман

Да. И там, конечно, была некая устремленность в будущее. Но вот я не знаю, мы с Сережей вот сейчас говорили…

С. Шаргунов

… а уж отношения с тещей....

С. Бунтман

Ну, да.

С. Шаргунов

Бездонный мир.

С. Бунтман

Друзья мои, давайте все-таки подумаем…

С. Шаргунов

Взрослый мир.

С. Бунтман

Раз мы поговорим о писателях и в предвидении каком-то 21 век, 21 век и сейчас предсказание прогноза, если это не фантастика, когда удобно помещать 21 век, и обычно ошибаясь в этом…

Д. Быков

Нет, ну, фантастика тоже.

С. Бунтман

Фантастика, смотря какая, конечно.

Д. Быков

Главная прогностическая ее функция, она неизменна. Но, видите, мне бы хотелось все-таки начать с прогнозов на век 20-й, которые поражают своей полной несбыточностью. То есть, по версии – единственный человек, который точный дал прогноз, это Владимир Соловьев, который в «Повести об Антихристе» пишет, что это будет век мировых войн. И здесь же он оказался абсолютно прав.

С. Шаргунов

«Три разговора».

С. Бунтман

Да. Правда, он, естественно, пишет, что это будут войны в основном Европы с панмонголизмом - то, что главная опасность будет исходить из самой Европы, как-то в голову не пришло.

Но прогнозы ведь всегда идут по трем линиям основным: линия техническая, казалось бы, самая простая; линия социальная, казалось бы, самая очевидная тоже, потому что тенденция видна; и линия, я бы сказал, антропологическая, что будет происходить с человеком: с семьей, с привычками, с ростом и так далее.

И вот удивительно, насколько весь 20-й век был спрогнозирован неверно, потому что опасность тоталитаризма видели все, но видели его совершенно не там. Потому что, скажем, тоталитаризм замятинский, он оказался абсолютно идеальным, несбыточным, это тоталитаризм прозрачного общества, а тиранию автократию никто не видел. Никто не увидел ни Сталина, ни Гитлера, ни мировую войну…

С. Бунтман

Почему, такую автократию…

Д. Быков

… азиатского плана.

С. Бунтман

Но такую, прямую автократию, такую вот с тоталитаризмом…

С. Шаргунов

То есть, мы – это своего рода наоборот общественный договор.

Д. Быков

Это скорее утопия, конечно.

С. Шаргунов

То есть, на анти…

Д. Быков

Это почти утопия.

С. Бунтман

В каждой утопии есть жуткие вещи совершенно.

Д. Быков

Есть, конечно.

С. Бунтман

Которые свободному человеку совершенно не приемлемы.

Д. Быков

Я все думаю, что, знал ли Маяковский – скорее всего, в пересказе Якобсона знал, потому что стеклянные стены в «Клопе» - это как раз показатель счастливого прекрасного мира. И ничего не сбылось. Технократическая утопия оказалась совершенно несбыточной, победили самые махровые авторитаризмы.

С. Шаргунов

Недаром так атаковали и «Баню»…

Д. Быков

Ну, конечно, конечно. И самое ужасное, что никто не предвидел европейского вот этого чудовищного заблуждения, никто не предвидел нацизма. Даже в «Закате Европы» нет ни малейшего намека на то, что вот такой странный фортель выкинет цивилизация. Что касается техники, все почему-то думали, что это будет век самых масштабных и самых быстрых перемещений в пространстве. А оказалось, что это совершенно не нужно, что достаточно коммуникации. Все предсказывали какие-то сверхскоростные самолеты…

С. Бунтман

По сравнению с теми самолетами, которые были… Нет, на 20-й или на 21-й?

Д. Быков

На 20-й, я пока говорю…

С. Бунтман

Ну, скорости повысились невероятно…

Д. Быков

Скорости – да. Но оказалось, что дело не в них. Оказалось, что интернет…

С. Бунтман

Это к концу оказалось, к концу века.

Д. Быков

Но тем не менее, оказалось, что телефон, развитие телефона, будет гораздо важнее, чем развитие транспортных средств.

С. Шаргунов

Но полеты в космос так или иначе неоднократно…

Д. Быков

Полет в космос состоялся, все предсказали, но уже предсказывали, что в 80-е годы будут летать на Венеру – ничего подобного не произошло. Космическая утопия тоже, к сожалению, не состоялась, что у нас, что в Штатах, и сейчас ее временно перенесли на 21 век. Все-таки надеются, что на Луне что-то получится.

С. Бунтман

Когда полетели в космос, в общем-то, ударились в серьезный потолок, особенно с пилотируемой космонавтикой. И поэтому…

С. Шаргунов

… смычка физиков и лириков…

С. Бунтман

... когда мы уныло перешагнули через 2001-й кларковский год, и ничего в нем не было, никаких обнаруженных монолитов и так далее, я уж не говорю о станции на Луне, с которой можно куда-то стартовать, то как-то смирились с этим.

Д. Быков

Вот я как раз имел счастье у Кларка единственный раз в жизни брать интервью на Цейлоне, и он сказал, что прогнозы пора оставить вообще, никто не предсказывал, что Советский Союз обрушится так быстро, и что это произойдет в 80-е годы, и что это случится в одночасье. И поэтому всю прогностику пора оставить вообще. То есть, никаких предсказаний.

С. Шаргунов

Доживет ли СССР до…

Д. Быков

Да, да, ну, вот Амальрик предсказал только, потому что – ну, кстати, сказал очень незадолго, где-то в 40-е годы скажи кому-нибудь – никто бы не поверил.

С. Бунтман

Все восхищаются – я прошу прощения – все восхищались и до сих пор восхищаются такой дамой, как Элен Каррер д’Анкосс, которая сказала, что он рухнет, но рухнет не тогда, на по тем линиям, не по тем причинам, но все равно – как здорово она сказала, теперь…

Д. Быков

Надо сказать, что он рухнет, это они все понимали примерно с 17-го года.

С. Бунтман

Да.

Д. Быков

Единственный точный прогноз на эту тему сделал удивительным образом Федор Сологуб, который все-таки был математик по первому образованию. Когда он провожал Одоевцеву, она сказала: я вернусь через год. Он сказал: вы вернетесь лет через 60, если доживете. И так оно и сбылось – она приехала в 88-м году. Но что самое интересное, самый полный крах ожидался, конечно, по линии антропологической. Предполагалось, что человек получит если не бессмертие, то долгожительство, Шефнер предсказывал минимальный уровень длительности жизни 110 лет вслед за Сеченовым. Предсказывались невероятные подвиги здравоохранения, предсказывался распад традиционной семьи и семьи из 3-х, 5-ти человек, из 8-ми, коммуны.

В этом плане все оказалось совсем консервативно. То есть, более того, оказалось, что бессмертный человек – это и не нужно никому, потому что – здесь прав оказался Свифт – уже после ста ему смертельно скучно, и по большому счету делать нечего. То есть, все прогнозы попали мимо, но для меня самое печальное – это, конечно, полная непредсказуемость интернета и мобильной связи. Оказалось, что не надо никуда ехать, можно поговорить, передать себя уже сейчас по сети, присутствовать по скайпу. То есть, иными словами, коммуникация, информация оказалась важнее расстояния, важнее физического нахождения в одной точке.

С. Шаргунов

Это как «Голова профессора Доуэля».

Д. Быков

Да, если угодно.

С. Шаргунов

… скайп был предсказан, и он присутствует как раз в авантюрно-приключенческой литературе…

Д. Быков

Как видеотелефон, да.

С. Шаргунов: … 20

х годов. Помните, когда был предложен «красный Пинкертон» советской литературе, тогда же все бросились писать – там, Мариэтта Шагинян, там, Эренбург, безусловно.

Д. Быков

Все чего-то придумывали.

С. Шаргунов

Да. Какие-то авантюрно-футурологические произведения.

С. Бунтман

При этом телефон плюс телевизор, он все равно был чаще всего какой-то стационарный.

Д. Быков

Да. И даже вот это обрывающееся сообщение в далекой галактике из «Звездных войн» 4-го эпизода, когда: помоги нам, Оби-Вана Кеноби – прерывается, всегда нужен был какой-то воспроизводящий аппарат.

С. Шаргунов

Я как раз встречал именно вот этот аппарат, когда Эрендорф в знаменитом романе качается в гамаке, и разговаривает со своим коллегой, находящимся за тридевять земель.

Д. Быков

Еще точнее, конечно, предсказал Вадим Сергеевич Шефнер в «Девушке у обрыва», предсказан механизм, там это названо мыслепередачей, но там мобильный телефон в виде браслета, который на руке. Это почти предсказанные Apple-часы, с помощью которых можно…

С. Шаргунов

Сейчас буквально браслеты носят…

Д. Быков

Вот Шефнер – единственный человек, который предсказал мобильную связь, ну, во всяком случае, из наших. Потому что, может быть, на Западе где-то это появлялось, но для меня вот это принципиально важно, что чем что-то менять в пространстве, проще сквозь него передать себя напрямую.

Кстати говоря, некоторый намек на это есть у Ефремова в «Туманности Андромеды», где сказано, что не космические корабли надо строить, а новые средства связи. Если вы помните, там физик потратил всю энергию планеты, чтобы увидеть вот эту далекую женщину, сказать ей: привет, после этого все взорвалось.

С. Бунтман

У Ефремова были замечательные…

Д. Быков

Прозрения какие-то, да.

С. Шаргунов

Алексей Толстой, еще можно вспомнить.

С. Бунтман

А Ефремов, если два слова сказать о Ефремове, у Ефремова была одна замечательная вещь, ведь все-таки его происхождение профессиональное, как палеонтолог, вот то, что он видел в этих пещерах эти совершенно упоительные вещи про проступающие изображения на пластах, которые раскрывают… Может быть, вот эта обращенность к очень-очень древним вещам, она ему…

Д. Быков

… позволяла ему иногда угадывать будущее, да, возможно.

С. Бунтман

Да.

Д. Быков

И мыслить именно в таких масштабах. Потому что «Туманность Андромеды» происходит чуть ли не в тридцать каком-то веке. Там шаг очень дальний.

С. Шаргунов

А футурология всегда обращена в прошлое?

Д. Быков

Ну, вот как ни странно, понимаете, конкретику конца 20-го века и ситуацию 21-го не предсказал никто, совершенно невозможно было предсказать, не побоюсь этого слова, реанимацию самых архаических религиозных практик. Кто бы мог подумать, что такую роль религия будет играть в 21-м веке, религия исламская, православие как главная духовная скрепа, разговоры о том, что вымрет Париж, и на месте его будет исламское поселение с мечетью Парижской Богоматери. Ну, вот это все было абсолютно непредсказуемо.

И, кстати говоря, именно в России с ее ныне торжествующей ксенофобией такие прогнозы делались, но делались совсем недавно. А вот представить, что кто-то в середине 20-го века предсказал бы такой триумф радикального ислама, по-моему…

С. Шаргунов

Вот я вспоминал Алексея Толстого.

Д. Быков

А у него что?

С. Шаргунов

Собственно в своих романах 20-х годов он прогнозирует, так сказать, новый крах европейской цивилизации.

Д. Быков

Он прогнозирует массовое безумие.

С. Шаргунов

Понятно, что это все переносится в космические пространства…

Д. Быков

Ну, «Союз пяти», конечно, самый показательный в этом смысле рассказ, когда показаны замечательные последствия страха, когда страх достигает той степени, что люди перестают уважать собственное правительство, входят к ним и говорят: нам это место нужно для танцпола. Вот это предсказано довольно верно. Но там опять-таки это все катастрофа Европы. А что вот из ислама прикатится такое, по-моему, не догадывался никто.

С. Бунтман

Да, но я бы был осторожен с нынешними достаточно линейными прогнозами, как с той же «Мечетью Парижской Богоматери».

Д. Быков

Ну, там про Чудинову что говорить.

С. Шаргунов

Популярная книга. Но, кстати говоря...

С. Бунтман

Франция скушает это.

Д. Быков

Не знаю, как скушает. Ну, Франция, вообще-то, достаточно абсорбирующее пространство…

С. Шаргунов

Но есть книжка Гладилина, кстати говоря…

Д. Быков

Тоже было, да. Вообще все, кто сейчас хоронит в очередной раз Европу, говоря, что она импотентна, что она слаба, что толерасты и либерасты – это все смешно довольно.

С. Шаргунов

Одни хоронят Россию, говорят, что все кирдык.

Но все эти похороны бессмысленны.

С. Бунтман

… путеводитель по Парижу 1901 года начинался словами: Франция в упадке.

Д. Быков

Правильно, так искусство в том, чтобы этот упадок растянуть как можно дольше.

С. Бунтман

У Вуди Аллена есть замечательный вот этот фильм «Полночь в Париже», очень забавный фильм.

Д. Быков

Да.

С. Бунтман

Когда современный писатель попадает сначала в 20-е годы и встречается там со всеми, а потом они попадают, если не ошибаюсь, в 80-е годы. И эти поиски золотого века – да, ну что ты! Как же тебе может быть скучно в 20-х?

Д. Быков

Ничего подобного, конечно. Но тут, понимаете, что меня вот больше всего занимает? То, что четные века – это, как правило, века катастроф, массовых социальных сдвигов – ну, как был 18-й, да? Века, как правильно говорил об этом Тынянов, века разрывов, а не эволюции.

С. Шаргунов

Именно четные?

Д. Быков

Да. У него была как раз статья большая «Промежуток», где он говорил…

С. Бунтман: … 16

й с реформацией религиозной…

Д. Быков

Ну, а в России, так вообще что говорить, 16-й был просто век опричнины страшнейшей. 17-й тихий, 19-й эволюционный.

С. Бунтман: 14

й – чума, Столетняя война… весело, да.

Д. Быков

Да, да. В общем, для Европы они плохие. Я думаю, что 21-й век будет веком гораздо меньших масштабов, меньших масштабов зла, меньших масштабов открытий. Одно для меня совершенно, вот почему-то несомненно – я верю, что 21-й век будет веком рационалистического реванша. Если угодно, реванша просвещения. Потому что люди в очередной раз увидели, чем чреват откат в пещерный национализм и в религиозный, не побоюсь этого слова, в религиозное пещерное людоедство.

С. Бунтман

Пока ничто об этом не говорит.

Д. Быков

Так как раз то и говорит, что этого стало слишком много. У меня есть ощущение, что – ну, и здесь, конечно, прогноз Веллера старый, что Китай наведет порядок, потому что именно противостояние Китая и радикального ислама для ислама может оказаться поистине роковым. Но то, что вот этот временный откат в торжество архаики – национализма, религии, имманентных признаков, что это временный откат закончится, мне кажется, уже к 20-м годам мы увидим совершенно отчетливо. Кроме того, мне кажется, что мировых войн мы в этом столетии не увидим. Увидим множество локальных конфликтов, но очень тревожит меня предсказание Владимира Соловьева о том, что это может оказаться век антихриста, о чем он говорил. Век того антихриста, который как бы всех помирит, а на самом деле просто предложит жвачку, суррогат. Вот это…

С. Шаргунов

Тот самый пластмассовый мир, который…

Д. Быков

Вот этого я боюсь.

С. Бунтман

Да, это вполне возможно.

С. Шаргунов

Кстати, у него антихрист исчезает, как только заходит речь об антихристе.

Д. Быков

Да, совершенно справедливо. Как только его разоблачают. Потому что он же как раз тем и замечателен, что он пришел как продолжатель Христа. И Христа он считал глупее себя, что очень важно. Это такой абсолютный эгоцентрик. То, что придет век эгоцентризма и век пластмассового ума, это очень возможно – век компьютера.

С. Бунтман

Это да. Но вот что сейчас? По-моему, стало очень легко и безответственно и прогнозировать, и моделировать – да что угодно. Вот получается, да, что угодно, лишь бы крепко было, все равно все сойдет.

Д. Быков

Нет, беда в том, что российская фантастика перестала искать образ будущего. Я не знаю, как это происходит в фантастике мировой, потому что, скажем, образ, нарисованный в «Бесконечной шутке» Дэвида Фостера Уоллеса, когда годы получают наименования в честь корпорации, всем рулит корпорация, все разыскивают один сериал, и этот сериал, вот от него нельзя оторваться, человек умирает, его смотря. Вот этот триумф сериальный, он, конечно, очень четко предсказан. Обратите внимание, что сегодня сериальная культура всем в мире управляет, она доминирует абсолютно.

С. Бунтман

А чем она отличается от управления романом-фельетоном, романом с продолжением середины 19-го века?

Д. Быков

Ну, тем, что от нее труднее оторваться, она тотальная.

С. Шаргунов

Причем, сериальность проникает во все сферы.

Д. Быков

Во все сферы. Сериал становится главным жанром. Роман-фельетон не хочешь – не читай. А сериал не посмотреть нельзя, это очень агрессивная вещь.

С. Бунтман

А почему? Все это такое засилье, такое засилье – нельзя быть не в курсе. Может быть, круг более ограничен?

Д. Быков

Круг был более ограничен, конечно.

С. Бунтман

Да и во всем более ограничен был.

Д. Быков

Нет, роман-фельетон – это, конечно, прообраз сериала, но тем не менее, роман-фельетон не для всех. Чтобы читать Эжена Сю, надо немножко что-то там рулить, что-то понимать. А сегодняшний сериал – это жанр абсолютно тотальный. Здесь Уоллес оказался прав. И кроме того, он оказался прав, конечно, в том, что унификация станет чудовищной, что люди перестанут абсолютно друг от друга отличаться и на любую патологию будут смотреть как на угрозу. Это понятно. Унификация вкусов прежде всего.

Но картин будущего в русской фантастике после цикла Хольма ван Зайчика вот Рыбакова и Алимова я, к сожалению, не вижу. Там была идея Ордуси – такое ордынско-русское государство. Пока из этой утопии ничего не вышло, и Китай не рвется ее осуществлять, а других прогнозов, других моделей будущего, вот что поразительно, я в российской фантастике сегодня не вижу.

С. Бунтман

А Сорокин?

Д. Быков

Сорокин, вот это интересно. Сорокин – надо понять: «День опричника» - это литературный эксперимент, или это антиутопия. Потому что, верит ли он, грубо говоря, верит ли он хоть на секунду в тот мир, который он рисует. Или он наслаждается своими стилистическими возможностями.

С. Бунтман

Вообще-то, нет.

Д. Быков

Ну, такой памфлет.

С. Бунтман

Есть одна очень важная вещь. Вот когда-то писавший об иллюминатах Нерваль сказал, что с Казотом произошла очень страшная вещь, в какой-то момент он поверил в то, что сконструировал.

Д. Быков

Совершенно справедливо, да.

С. Бунтман

И вот это, наверное, страшно. Мне кажется, что Сорокин держится на этой грани совершенно свободно пока, держится на этой грани.

Д. Быков

Ну, в какой степени он держится в Теллурии, мне трудно сказать. Хотя Теллурия тоже скорее стилистический эксперимент, нежели, там, утопия и антиутопия.

С. Шаргунов

У него была милейшая повесть под названием «Метель».

Д. Быков

Вот «Метель» начала, вот, «Метель» - там серьезное отношение к происходящему.

С. Бунтман

Вот это меня насторожило, кстати говоря.

С. Шаргунов

Меня тоже. Это отличается даже от фельетонов.

Д. Быков

А мне кажется, что «Метель» - это лучшая его вещь, потому что, ну, во-первых, она сентиментальная.

С. Бунтман

Да.

Д. Быков

Вот эти маленькие лошадки...

С. Шаргунов

Она живая, трогательная.

Д. Быков

Очень многие вспомнили сейчас после того, что произошло под Оренбургом, вот после этого заноса, вспомнили эту «Метель». Это очень похоже. Там китайские все дела…

С. Шаргунов

… он натыкается на огромного великана…

Д. Быков

Та, там, малые люди, большие люди, это все можно как бы счесть метафорой, это все игры.

С. Шаргунов

Тема Китая.

Д. Быков

Китая отчасти. Но главное – сама тема метели, конечно. Ну, бояться Китая для русского человека естественно. Потому что мы, собственно говоря, в этом живем, начиная с «Письма вождям Советского Союза», начиная с Солженицына.

С. Шаргунов

Кстати, во многом апологетического по отношению к тогдашней советской действительности.

Д. Быков

Да и, в общем, во многом абсолютно наивного, да, потому что…

С. Шаргунов

Леонид Ильич – достойный добрый русский человек.

Д. Быков

Не того боялся он, конечно, и страх перед Китаем – это нормальная соседская паника. На самом деле у меня ощущение, что мы Китаю не очень-то и нужны.

С. Шаргунов

Мне тоже так кажется.

Д. Быков

То есть, Китай вообще довольно замкнутая цивилизация. Ждать, что он нас колонизирует, не следует. Многие на это надеются. Надеяться на это, по-моему, не следует тоже.

С. Бунтман

Нет, надеяться не надо, и вообще с Китаем, конечно, так просто по-дилетантски говоря, Китай какую-то вот берет часть, если он ее берет – он ее берет и переваривает долго-долго-долго…

Д. Быков

Да, это довольно закрытая и довольно медленная цивилизация. Ужас настоящий.

С. Бунтман

Держит в каком-то таком… как Тибет.

Д. Быков

Да, да.

С. Шаргунов

Это мифология, связанная с китайцами на российском Дальнем Востоке, но сейчас их не так много. В отличие от 90-х.

Д. Быков

Сейчас уже не так много. Сейчас этот страх проходит. Но понимаете, в чем самый ужас? Что мы, похоже, будем оставлены сами с собой. Никто завоевывать не будет, приходится самим из этой ситуации вылезать. Вот этот ужас изоляции, который был, по-моему, только у Успенского в «Райской машине» как-то отрефлексирован в романе совершенно мрачном, у меня вот ощущение, что не сбылась главная антиутопия – все боялись, что мы будем завоеваны либо Западом, либо Востоком, а мы брошены наедине с собой между Западом и Востоком.

С. Шаргунов

Я не является ли это шансом погрузиться внутрь? Как там писал Вознесенский: я опускаюсь как в бассейн в ее серебряную сень…

С. Бунтман

А погрузиться внутрь – это как-то…

Д. Быков

Хотел бы я знать, что мы там увидим.

С. Шаргунов

Во всем мне хочется дойти до самой сути.

С. Бунтман

Вот есть такой как бы страх. Вот именно как бы страх быть завоеванным или с востока, или с запада. Но самый главный страх – это разобраться, по-настоящему разобраться в себе. Без кольца врагов, без тех, кто мешает. И вот взять и посмотреть. И как-то попытаться устроиться, вот с этим жить, со своей нормально объяснимой историей и действительностью.

Д. Быков

Трагедия в том, что мы не знаем внутреннего устройства России. Ведь пока мы изучаем, пытаемся понять, что происходит в российской власти, что происходит в экономике, есть огромная полоса российской жизни, вот эти маленькие русские города, которых мы не знаем практически. Недавно выложили большую подборку новогодних фотографий оттуда, и, в общем, это полностью описывается фразой Андрея Платонова: со стороны кошмар, а внутри ничего себе.

(смех)

Д. Быков

Ничего себе, жить можно. Но какая это жизнь?

С. Бунтман

Да.

Д. Быков

Эту жизнь мы не знаем.

С. Бунтман

Мы продолжим. Дмитрий Быков. Ведут программу Сергей Шаргунов и Сергей Бунтман. И я тут все время читаю ваши смски, они хороши чрезвычайно.

Продолжим через 5 минут.

НОВОСТИ

С. Бунтман

Наша программа «Эха Москвы» и журнала «Дилетант». И ведут ее Сергей Шаргунов и Сергей Бунтман. И у нас в гостях Дмитрий Быков.

Д. Быков

Привет.

С. Бунтман

Я читаю то, то вы написали. Сергей Булавский написал, Кавафиса цитируя: «И что же делать нам теперь без варваров? Ведь это был бы хоть какой-то выход». Есть у нас варвары – ради бога.

Д. Быков

Нет, но ожидание варваров оказалось…

С. Шаргунов

Варвары – дикое скопище пьяниц.

Д. Быков

… пророческим абсолютно. Но беда-то в том, что ждать спасения от варваров, как доказал 20-й век – это напрасная тактика. Поэтому при всей любви к Кавафису и к Шмакову, это переведшему, скажем большое спасибо, да – но лучше не надо.

С. Бунтман

Лучше не надо. А с другой стороны, вот есть такая удивительная и медиатическая, она уже была давно, усталость, и желание у людей какой-то темы постоянной для разговора. Я прочел недавно, как в 52-м примерно году, когда все стало скучно во Франции, сказал человек, просто привратник, сказал: ну, хоть бы война что ли была, чтобы было о чем поговорить в метро.

С. Шаргунов

То есть, ты думаешь, что 60-е явились как бы из рутины?

С. Бунтман

Ну, как сказать? Там в это время совершенно другое поколение было, которое уже вырастало.

С. Шаргунов

Безвоенное.

С. Бунтман

Да-да, бэби-бумеры французские, которые быстренько подросли в 60-е. Вот эта усталость, пресыщенность или желание чего-то еще более острого постоянно, это есть на рубеже…

Д. Быков

Я бы сказал, что это желание осмысленности, конечно. Острота, она может быть не так нужна, и прав приятель мой Никита Елисеев, который говорит, что люди боятся скорее заново пережить перемены. Они хотели бы смысла, хотели бы четко знать, что и как будет. Вот обратите внимание, все утопии, касавшиеся 21-го века, это утопии, касающиеся науки, что это век науки, век ее опережающего развития.

Кстати говоря, во всем мире это так и есть. И если сегодня – вот это для меня очень тяжелая мысль, я только что детям три лекции отчитал, и на вопрос о смысле жизни могу ответить только одно: к сожалению, кроме познания сейчас ничего предложить нельзя. Познавать бесконечные чудеса божии, бесконечно им дивиться, пытаться сделать мир несколько лучше, но, к сожалению, кроме интеллекта никакого ответа на все эти вызовы нет, потому что любые утопии социальные оказались бессмысленными.

С. Бунтман

Кстати, вышеупомянутый 16-й век страшный, он примерно к тому же пришел в своем конце.

Д. Быков

В конце – пришел. Поэтому 17-й стал век просвещения уже по большому счету.

С. Бунтман

Уже по большому счету он начался.

Д. Быков

А потому что как только закончилось Возрождение и закончилось для многих разочарованием, оказалось, что потом будет еще хуже. И поэтому 17-18-й века – это все-таки века интеллекта. И сегодня, когда я думаю вот о сбывшихся более или менее хоть как-то утопиях 20-го столетия, к сожалению, утопия Стругацких сбылась, безусловно, «Хищные вещи века» - комфорт как идеал, и это приводит к вырождению, к поискам опасных наслаждений, к массовым смертям. По большому счету ИГИЛ порожден этой же утопией – это, конечно, сбывается. А все остальное, что сбылось – это люди интеллекта, люди науки. Это условный мир полдня. И вот кроме этого я никакого привлекательного для себя мира сегодня не вижу, как это ни ужасно.

С. Бунтман

Есть еще одна такая страшноватая вещь, это поиск смысла, поиск осмысленности в происходящем, объяснение происходящего, и объяснение будущего для этого. Это дает очень часто упрощенный результат, упрощенное понимание. Я хочу опоры, и вот это возрождение очень простого фундаментализма в разных религиях и не только в религиях, что вот все на самом деле просто: иди так, и все будет хорошо.

Д. Быков

Нет, Сережа, тут вот в чем… это интересно. Вот это интересная тема. Мне один ребенок недавно сказал: если бы Печорин жил сегодня, он бы поехал в ИГИЛ (которая запрещена в России).

С. Бунтман

Естественно.

Д. Быков

Что нам важно помнить: что Печорин поехал на Кавказскую войну не просто так. Он не находит себе никакого другого применения. Кризис…

С. Шаргунов

… лишних людей.

Д. Быков

Вот, кризис-то в том, что появляются лишние люди. А появляются они потому, что нет людей, которые были бы чем-то заняты, нет дела, нет применения сверхспособностям, которые у очень многих людей сегодня есть.

С. Шаргунов

Нет точки сборки.

Д. Быков

Ну, точка сборки там…

С. Шаргунов

Какой-то опоры.

Д. Быков

Можно придумать такую точку сборки, что жизни рад не будешь, но то, что сегодня очень многие едут – ну, нет Кавказа, нет кавказской войны, нет Ермолова, но то, что они едут в ИГИЛ по печоринским мотивам, это совершенно очевидная вещь.

С. Шаргунов

И совершенно не обязательно туда, еще куда-то.

Д. Быков

Можно, конечно.

С. Шаргунов

Есть много разных путей.

Д. Быков

Варианты есть. Но дело в том, что этот культ архаики, он во многом от невостребованности профессионалов. Он, даже я бы рискнул сказать, от депрофессионализации. Потому что то, что человек будет в 21-м веке до такой степени духовно неприкаян – вот этого не предсказывал никто. Я всегда утверждаю, что если у человека нет профессии, то у него нет ответственности, нет совести. Совесть – это профессия, то, перед чем ты отвечаешь.

С. Шаргунов

Интересная мысль.

Д. Быков

Ну, эта мысль, простите – она, может быть, жесткая, но я не видел человека, который бы, не обладая профессией, мог с достаточной ответственностью планировать собственную жизнь. И вот что меня убивает еще - понимаете, это ведь распространяется на все сферы жизни. Если у человека нет регулярного образа жизни, регулярного хождения на работу, регулярных занятий, там, пусть он сидит дома, но пусть он работает, да? Это сразу же сказывается на уровне личной его жизни, всегда запутанной и нечистоплотной, и, главное, на уровне, простите, элементарного бардака в жилище. Потому что для меня единственное, что невозможная утопия, это, простите, убирать за собой и раскладывать вещи по местам.

С. Бунтман

Это страшная вещь, конечно.

Д. Быков

Это моя самая безумная идея. Дети столько от меня натерпелись в этом плане. И, смотрите, сейчас выходит, по всему интернету летает статья, что настоящие гении – это те, у кого дома бардак.

С. Бунтман

Да.

С. Шаргунов

Все в Фейсбуке перепощивают.

Д. Быков

Да, это люди, что это… у меня, грех вспомнить, в «ЖД» так говорил человек, что: у меня не бардак, у меня сложно организованный порядок. Нет, ребята, все начинается с того, чтобы убирать в доме. Вот главная утопия 21-го века.

С. Шаргунов

Добрый учитель.

Д. Быков

Я такой.

С. Бунтман

Я опустил глаза. Я так стараюсь не смотреть…

Д. Быков

Сережа, у вас-то, я уверен, идеальный порядок.

С. Бунтман

Можно зайти – здесь близко…

Д. Быков

А, у вас кабинет.

С. Шаргунов

Дальше уже можно говорить о почерках – многие талантливые люди пишут неряшливо, что же тут поделать?

Д. Быков

Почерк сейчас не нужен, слава тебе господи. Для этого есть компьютер.

С. Шаргунов

У некоторых есть потребность писать.

Д. Быков

Ребята, это такое наслаждение – выкинуть все лишнее.

С. Шаргунов

Это правда. Приятнее, чем покупать.

С. Бунтман

Я могу повернуть по-другому. Бардак – не бардак, но к результатам, а также к творчеству… Именно сеяние бардака в своей жизни, включая, там, пьянство – не пьянство, гулянство и так далее, она никогда таланта не прибавит.

Д. Быков

Конечно.

С. Бунтман

Вот в чем дело. И моделировать свою жизнь – ох, боже ты мой, я убираю дома или у меня все по ранжиру расставлено – я зануда, какой я художник, какой я поэт?..

Д. Быков

А давайте вспомним Блока, у которого на столе был такой образцовый порядок, что все ему завидовали.

С. Шаргунов

Вспоминается Хлебников в его неприкаянностью…

Д. Быков

Сережа, ну, будем откровенны. Правильно совершенно сказал Луначарский: бывают эпохи, когда сумасшедшие воспринимаются как гении. Хлебников, родись он в 80-е годы 19-го столетия, не был бы замечен никем, в лучшем случае у него была бы кучка обожателей.

С. Шаргунов

Но его влияние на весь футуризм тем не менее значительный.

Д. Быков

Ну, значительное его влияние, но я не думаю, что это было позитивное влияние, по большому счету, он был прекрасный добрый душевнобольной.

С. Шаргунов

А Маяковский?

Д. Быков

Маяковский – здоровый человек.

С. Шаргунов

Его связь с Хлебниковым, она же велика.

Д. Быков

Подробно об этом пишу.

С. Шаргунов

Ждем вашу книгу.

Д. Быков

В книжке подробно пишу, что никакой связи не было…

С. Бунтман

У Маяковского для меня вот другие проблемы, интересно…

Д. Быков

Но он – мания чистоты, чистюля, абсолютная упорядоченность. Кстати говоря, утопия чистоты такой, она дана в «Клопе», первое действие – это страшный бардак, алкоголь, неряшливость во всем. И второе действие – это стеклянные стены. Понимаете, у меня есть ощущение, что эта утопия нравится мне все-таки больше, чем азиатчина.

С. Бунтман

Неужели стеклянные стены?

Д. Быков

Нет, я не любитель стеклянных стен, но я за то, чтобы жизнь была прозрачная, за то, чтобы человек был прозрачный. Что такое, мы ничего не знаем о том, что происходит за кремлевской стеной. Вот я бы за то, чтобы кремлевская стена была прозрачная.

С. Бунтман

Но кремлевская стена – это не коммунальная квартира.

С. Шаргунов

… не белые стены, а стеклянные.

Д. Быков

Стеклянные стены – это было бы лучше. И вообще, мне кажется…

С. Шаргунов

Главное – не кидаться камнями.

С. Бунтман

Завтра будет написано, что Быков призывает разрушить Кремль и сделать стеклянный новодел.

Д. Быков

Нет, напротив – он призывает усовершенствовать Кремль, потому что государственность должна жить и развиваться. Ну, и, вообще, ну, Сережа, о чем мы… Вот я, кстати, заметил – удивительный прогресс произошел. Раньше я обращал внимание на дураков, а теперь я перестал обращать на них внимание. И они на меня перестали.

С. Бунтман

Хорошо!

Д. Быков

Я же говорю: мы разошлись по разным стратам.

С. Бунтман

Да, это мудрость. А я хотел спросить другое. Вот выход в строго запрещенный на территории Российской Федерации ИГИЛ, или вот как замена кавказской войны или что-то другое. Но вот выход вот этой неустроенности, вот этой неприкаянности, когда мы заговорили о бардаке и о художественности, я бы хотел другой аспект: а выход в богемную жизнь, непрофессиональный, выход, он же тоже существует. И в богемную неприкаянную жизнь.

Д. Быков

Ребята, вот это вы будете смеяться – это как раз прогноз, который сбывается. В 61-м году человек, от которого никто не ждал фантастики, а именно Тендряков, написал абсолютно пророческую повесть «Путешествие длиной в век». Некоторые потом, кстати, отзвуки этого сюжета можно найти у Славниковой в «2017». Он предсказал ролевые игры.

С. Шаргунов

Да.

Д. Быков

Главным занятием людей станет игра в гражданскую войну, в революцию, художники будут писать сценарии этого, делать декорации.

С. Шаргунов

… потешные полки.

Д. Быков

Да. Молодежь этим займется. Вот этот выход возможен – ролевая игра…

С. Бунтман

Там не потешные, там была цель прагматическая, а здесь…

С. Шаргунов

Не важно – они наряжаются, это карнавализм.

Д. Быков

… вспоминает, что, когда он попробовал поиграть в красного комиссара, он с трудом удержался от того, чтобы по-настоящему замахать шашкой. Но то, что ролевые игры станут очень важным аспектом 21-го века, это уже очевидно.

С. Бунтман

Это да.

Д. Быков

Это выход через культуру, безусловно. Потому что те же «Голодные игры» возьмите, да? Это роман, который написан уже специально для того, чтобы был фильм, и потом в него играли. Это определенное произведение искусства. Очень многие мои знакомые, кстати говоря, неплохие литераторы, пишут сценарии ролевых игр – не компьютерных, заметьте, а ролевых, с живыми людьми. Вот это я бы не стал сбрасывать со счета.

С. Шаргунов

Особенно молодые на это клюют, конечно.

Д. Быков

Да, и они очень серьезно этим живут.

С. Шаргунов

Конечно.

Д. Быков

Кстати говоря, вот книжка Глуховского мне представляется очень неплохим сценарием ролевой игры, я не беру сейчас стилистический аспект, но как руководство она неплохая. То есть, вот это, пожалуй, выход. Но, конечно, не через богему, но по большом счету футуризм тоже была ролевая игра.

С. Бунтман

Да, ролевая игра.

Д. Быков

Вот такая – искусство хамить публике за ее деньги.

С. Бунтман

Лет 60 назад стало популярным слово эскапизм, уход – это эскапизм или нет?

Д. Быков

Вот это Новелла Матвеева очень хорошо сказала – да, искусство уводит от жизни, чтобы привести к ней с другой стороны.

С. Бунтман

Правильно.

Д. Быков

Это уход, конечно. Но это, все равно другим путем человек приходит, просто ему не хочется жить той жизнью, которой ему сегодня предложено. А так, там страсти самые настоящие. Я бы вообще, я бы за то, чтобы конструировать себе жизнь. Потому что жить в предложенных обстоятельствах – ну, это ужасно занудно. Тебе не нравится – а ты построй себе жизнь. Это творческий акт.

С. Шаргунов

Да, конечно. А кораблик оказался из газеты вчерашней.

Д. Быков

Ну, я совершенно не возражаю. Кстати говоря, мне очень нравится в этом смысле то, что устраивали из жизни творчества те же символисты. Это, конечно, чревато определенными игрушками, и при этом можно увлечься веществами, но это тоже жизнь. По большому счету жизнь символистов была интересней, чем жизнь так называемых фармацевтов, да?

С. Шаргунов

И футуристов тоже.

Д. Быков

Футуристов, конечно. Хотя у футуристов это было несколько более нагло и более глупо, но, простите меня все, но я не считаю…

С. Шаргунов

У символистов метафизичнее.

Д. Быков

Ну, не считаю я Малевича великим живописцем. Хотя он был, конечно, очень хороший живописец. Вот меня сейчас Мочалов слушает в Петербурге, и хочет удавить – но ничего не поделаешь.

Кстати, вот я вам расскажу интересную историю о том, каким образом на человека может влиять искусство. Вот учителя своего Мочалова, замечательного искусствоведа, посещаю я как-то – он лежит после операции, еще не отошедший от наркоза, весь белый. Я понимаю, что надо с человеком о чем-то поговорить и поговорить о том, что ему может быть близко – он все-таки любитель авангарда. И вот я говорю: знаете, Граф, был я в Париже, был в музее Орсе – ну, видел я этих ваших, понимаете, этих ваших импрессионистов. Ну, это хорошо, конечно. Но это же путь в тупик, это путь к супрематизму. А на третьем этаже висит Салон, и это черный хлеб искусства, реализм, люди по крайней мере отвечают за свои произведения… Он сел в кровати, порозовел и с силой сказал: идиот!

С. Бунтман

Прекрасно!

Д. Быков

Я впервые видел столь быструю реанимацию.

С. Бунтман

Хорошо, да. Такая вещь может реанимировать. Такая вещь из гроба может поднять.

Д. Быков

Грубая вещь, конечно.

С. Бунтман

Да, да.

Д. Быков

Но просто я к тому, что, понимаете, если вы живете искусством, то есть шанс, что вы, может быть, и не умрете…

С. Бунтман

Это точно.

Д. Быков

То есть, богема – это неплохо, Сережа.

С. Бунтман

Я и не говорю, что плохо. Я говорю, как выход.

Д. Быков

… это не значит, что вы нарисовали «Черный квадрат»…

С. Бунтман

Я нарисовал белый ромб…

Д. Быков

А в него вписан черный квадрат. «Черный квадрат» - это великое искусство, или нет?

С. Бунтман

Это искусство, несомненно! Это, несомненно, искусство.

Д. Быков

Ну, хорошо.

С. Бунтман

Это искусство хотя бы потому, что мы все время туда пытаемся проникнуть.

Д. Быков

Да, боюсь, что в некотором смысле мы уже в нем.

(смех)

С. Шаргунов

Такая прорубь.

С. Бунтман

Мы уже в нем…

Д. Быков

Как раз с Татьяной Толстой я соглашусь: «Черный квадрат» - великое искусство, безусловно.

С. Бунтман

Это искусство, и это явление. Потому что это не придуманное явление.

С. Шаргунов

Недавно обнаружили, что за этой чернотой скрывается еще что-то.

Д. Быков

Есть еще что-то.

С. Бунтман

Здесь есть предложение нам.

Д. Быков

Да.

С. Бунтман

Здесь есть предложение. Есть вызов не просто какой-то, не как голая попа, или что-нибудь еще.

Д. Быков

Нет, конечно.

С. Бунтман

Кстати, в голой попе в определенном контексте есть вызов.

Д. Быков

Это у Дюшана был писсуар, да, по-моему?

С. Бунтман

Да.

Д. Быков

Тоже говорят, что тоже великое искусство.

С. Шаргунов

Нет, часто смущают те, кто без устали и без меры восхищаются и фанатично навязывают такие произведения искусства, включая «Черный квадрат».

Д. Быков

Я как-то подслушал бешеную дискуссию между Марией Арбатовой и покойным Приговым. И Арбатова говорила: ну, что такое Сорокин? Я могу писать, как Сорокин! А Пригов ей кротко пояснял: штука в том, чтобы до Сорокина писать как Сорокин. Вот это мне показалось очень тонко, да.

С. Шаргунов

Ну, да. Новизна в искусстве всегда важна. Хотя, конечно, Сорокин во многом и с Мамлеева берет…

Д. Быков

Сорокин вообще многое взял из советской литературы, хотя он очень одаренный человек, но я просто о другом.

С. Бунтман

Друзья мои, никто ниоткуда ничего не взял!

Д. Быков

Совершенно верно.

С. Бунтман

Кто пришел…

Д. Быков

Я к тому, что эта ваша мысль насчет правил через эстетику – это забавная мысль. Может быть, действительно утопия лежит сейчас в сфере эстетического, а не в сфере социального уж точно.

С. Шаргунов

Вот так вот.

Д. Быков

И человек, который себя посвятит в той или иной степени искусству, уж точно не прогадает.

С. Шаргунов

Поиску нового ракурса.

Д. Быков

Ну, ракурса, стиля.

С. Бунтман

А что значит: прогадать – не прогадать?

Д. Быков

У него не будет ощущения, что он зря прожил.

С. Бунтман

Ну, конечно, не будет, если человек занимается делом – вот я хотел, несколько ступеней назад, я хотел спросить, вот когда был разговор о профессии, вот что такое профессия – это занятие, или некое устремление?

С. Шаргунов

Ремесло или творчество?

С. Бунтман

Нет-нет, это может быть и ремеслом, и творчеством. Некое занятие, официализированное занятие, признанное занятие, или что это?

Д. Быков

Это род занятий. Желательно, чтобы оно было официализировано, потому что, знаете, вот у Андрея Зорина была очень дельная статья о Батюшкове, что он сошел с ума, уволившись с государственной службы. Есть люди, которым нужны гантели, удерживающие их на земле. Вот он оторвался, и его унесло.

С. Бунтман

Совершенно верно. Это был стержень, который организовывал его жизнь. И он мог надевать на него все…

Д. Быков

А как только он ушел, сразу материнская наследственность сработала, и человек сошел с ума. То есть, я бы вообще за то, чтобы официально человек был прикован к рабочему месту, иначе он может улететь. Но если ему не дают такую возможность…

С. Бунтман

Быть не прикованным, быть не прикованным, и самому организовывать свою жизнь, это чрезвычайно тяжелое занятие.

Д. Быков

Тяжелое.

С. Шаргунов

… самостояние человека, которое рифмуется со стихами «не дай мне бог сойти с ума».

Д. Быков

Да. Я бы, кстати, вот многим предложил, что, может быть, действительно утопия 21-го века – это утопия профессии: найти себе занятие…

С. Шаргунов

Дело.

Д. Быков

Найти себе дело, найти привязку. Потому что, к сожалению, вот мы должны признать, свобода – это не для всех. Свободу не надо понимать, как безделье.

С. Шаргунов

Вот так.

Д. Быков

Свобода в смысле социальном, юридическом – безусловно. А вот свобода в смысле творческом, мне кажется, что, как кто-то говорил, у поэта должна в наше время быть профессия. Не кто-то, а Шкловский: у поэта должна быть профессия. И я считаю, что пусть, для России, во всяком случае, 21-й век станет утопией профессионализации, что некоторые люди, кстати говоря, предсказывали. Футуристы в частности.

С. Бунтман

Да. Профессионализация, она настолько не проста, она настолько сложна сейчас и переплетается…

Д. Быков

В социальный лифт надо заходить на четвереньках, как мы знаем.

С. Бунтман

Там есть и социальный лифт, социальный эскалатор, социальная винтовая лестница, социальная пожарная лестница.

Д. Быков

Кстати, вот о цели, важный вопрос. Я не знаю сейчас в России на чем можно сделать картеру? Чиновничество – уже нет, по большому счету. IT – не думаю. И лучше делать ее в Силиконовой долине.

С. Бунтман

Сознательно делать карьеру.

Д. Быков

Ну, да, вообще, какая сейчас есть сфера, к которой можно прицепиться и быстро вознестись? В свое время мы знали – комсомол. А что сейчас?

С. Бунтман

Не знаю. Но вот здесь опять же мы приходим к изначальному пониманию, а что такое карьера? Как ее можно описать?

Д. Быков

Это быстрый социальный рост.

С. Бунтман

Это быстрый социальный рост…

Д. Быков

Это Евтушенко очень помогло Евгению Александровичу.

С. Бунтман

Что вот цель карьеры? Вот что – устойчивое положение?..

Д. Быков

Независимость.

С. Бунтман

Материальное положение, независимость.

Д. Быков

Независимость.

С. Бунтман

Независимость вне карьеры, она замечательна. А социал-демократы – великолепные люди.

Д. Быков

Пока я не видел среди них великолепных людей. Это, ребята, я не верю, что вот эти японские хикки, что асоциальные люди способны быть счастливы. То есть, это можно с достоинством вынести, но быть внутри этого счастливым – я этого не понимаю, потому что все-таки счастье – оно среди других так или иначе.

С. Шаргунов

То есть, это как правило, невроз, психоз и смятение?

С. Бунтман

Здесь есть очень большая условность термина, опять же, асоциальности, потому что асоциальность очень многими понимается, теми, кто асоциальность – это не причастность к структуре.

С. Шаргунов

Ну, да.

С. Бунтман

Это обязательно свои…

С. Шаргунов

От Ван Гога до Владимира Яковлева, свой – чужой…

С. Бунтман

Очень большая открытость.

Д. Быков

… Яковлев это сделал, построив «Коммерс», не будем забывать.

С. Шаргунов

Я имею в виду художника.

Д. Быков

Владимир Яковлев – тоже художник.

С. Бунтман

Это не дауншифтинг асоциальности.

С. Шаргунов

Зверев.

Д. Быков

Вот, судьба Зверева – для меня это ужасное что-то. Я боялся бы такой судьбы жутко, потому что Зверев – это все-таки, при всей его гениальности, это хроника распада. И я бы, понимаете, за что? Я бы за то, чтобы 21-й век в России стал бы веком самоорганизации.

С. Бунтман

Во!

Д. Быков

Веком работы, профессии, ответственности.

С. Шаргунов

Но, значит, и солидарности.

Д. Быков

А, кстати, да!

С. Бунтман

Обязательно!

Д. Быков

Потому что профессиональная солидарность лучше, как говорит Мария Васильевна Розанова, только производственный роман по-настоящему эротичен.

(смех)

Д. Быков

Только любовь на производстве.

С. Шаргунов

Конечно.

Д. Быков

Потому что, если люди делают общее дело… Понимаете, ну, как, я очень любил свою первую жену и люблю ее до сих пор. Но я из ее диссертации понимал только слова: «отсюда следует». Она биолог, очень хороший. Поэтому я думаю, ребята, что надо все-таки иметь дело с коллегами.

С. Бунтман

Прекрасно. Спасибо большое. На этом мы закругляемся потихоньку. Дмитрий Быков придет к полуночи, да?

Д. Быков

«Один»!

С. Бунтман

Один, совсем один придет. Но вы все придете к нему. Сергей Шаргунов, Сергей Бунтман. Я тут остаюсь еще и в «Кейс». Всего всем доброго. До свидания.

С. Шаргунов

Спасибо.


Напишите нам
echo@echofm.online
Купить мерч «Эха»:

Боитесь пропустить интересное? Подпишитесь на рассылку «Эха»

Это еженедельный дайджест ключевых материалов сайта

© Radio Echo GmbH, 2024