Ну и денек - 2009-05-29

Милая Золушка из детской сказки, спев эту песенку, очаровала всех при дворекороля-добряка. А актриса Янина Жеймо, сыгравшая в этом фильме главную роль –покорила советского зрителя. И по сей день любители старого кино помнят самуюзнаменитую роль Янины Болеславовны. А для 37-летней Жеймо звездный час – сталзакатом карьеры. После «Золушки» она сыграла лишь одну роль в фильма «Двадруга». Когда смотришь фильм, кажется, что актриса взялась ниоткуда, неизвестна.А между тем, до «Золушки», вышедшей на экраны в 47, Жеймо снялась болеечем

в двух десятках фильмов. Расцвет ееактерской карьеры пришелся на тридцатые годы – поклонники ходили за Янейтолпами, и прямо к ней домой приезжали мальчики и девочки, мечтавшие статьартистами. А ведь близкие никогда не одобряли Янину. Мама напоминала дочери,что на эстраде – у

нее имя, а кино так –первая сзади…Жеймо, выросшая в семье цирковых артистов, и правда выступала вцирке с трех лет: наездницей, балериной, музыкальным эксцентриком и дажепреподавала балет. В пятнадцать лет втайне от родных поступила на ленинградскийкинокомбинат

«Фабрика эксцентричного киноактера»,учеба не была безоблачной, да и первые шаги в кино дались нелегко, но упорстводевушки сделали свое дело. Впрочем, взлет сменился творческим простоем. Жеймоне могла сама выбирать роли, и играла лишь то, что предлагали режиссеры,которые делали ставку только на ее детскую внешность. Тогда как, позже призналикритики, актриса сделала лишь десятую долю того, что могла бы. Ведь все еесущество было словно натянутая струна. И всегда правильно настроенная.

Всю свою жизнь он оставался чужаком – чудаковатый увалень, карикатурный добряк, настоящий романтик и к тому же католик. Это сейчас он классик английской литературы, его читают в школах, и большинство полагает, что он автор милых детективов о патере Брауне – и только. Но даже если отбросить блестящие эссе, философские трактаты и «Человека, который был четвергом», этого уже достаточно, чтобы сделать вывод о величии Честертона. В его рассказах – множество смыслов, на самом же деле - и об этом с детской наивностью говорил сам Честертон – очень просты. Патер Браун, с которым принято отождествлять самого Честертона, простыми словами говорит о парадоксально элементарных вещах – о чести и о предательстве, о правде и лжи. В одном из рассказов ищут убийцу – демонически-загадочного – и находят совсем рядом – просто надо было сначала посмотреть под ноги, а потом поднять голову. Таким же был и сам Честертон – и в католичестве он видел прежде всего всю ту же простоту, истину, которую так несложно разглядеть у себя под боком.