Юрий Кобаладзе - Деффки - 2010-03-16

ТАТЬЯНА РОДНЯНСКАЯ: Здравствуйте, у нас в студии Юрий Кобаладзе, мы будем раскрывать все его тайны и секреты. Меня зовут Таня Роднянская и со мной Наташа Жукова.

НАТАЛЬЯ ЖУКОВА: Здравствуйте. И наш корреспондент Алексей Гусаров вышел на московские улицы, чтобы спросить у прохожих, знают ли они, кто такой Юрий Кобаладзе.

АЛЕКСЕЙ ГУСАРОВ: Кобалазде, Юрий Кобаладзе, российский Джеймс Бонд, душа компании просто яркий мужчина, давно известен в узких и широких светских кругах. Секретный агент грузинского происхождения, часто попадал в хроники журналистов, но широкую известность он получил после импровизированной экскурсии, которую устроил Владимиру Путину в магазине "Перекресток". Мы же попытались узнать, что знают о Юрии Кобаладзе прохожие с московских улиц. Большинство опрошенных не смогли ответить на вопрос, кто такой Юрий Кобаладзе. Хотя для многих это имя знакомо. Сотрудник правоохранительных органов Валентин не смог вспомнить о Юрии Кобаладзе ничего определенного.

ВАЛЕНТИН: Я слышал, ну, так что-то крутится в голове, но что именно не могу сказать.

А. ГУСАРОВ: Напротив специалист-международник Евгений даже смог назвать звание колоритного разведчика.

ЕВГЕНИЙ: Да, генерал-майор. Ну, я знаю положительно. Как разведчик, да, приятно, но это его работа была, чтобы производить впечатление. Потом он ушел оттуда, сейчас он возглавляет какую-то организацию. Связан с органами, ведь оттуда никто не уходит.

А. ГУСАРОВ: Менеджер Игорь даже удивился.

ИГОРЬ: Я понятия не имею, кто это такой.

А. ГУСАРОВ: Ресторатор Давид гордится своим известным земляком, считая Юрия Георгиевича типичным грузином.

ДАВИД: Знаю, кто такой Юрий Кобаладзе, бывший разведчик, в некоторых кругах известен, как отличный тамада, шутник, с массой интересных историй, и очень интересная личность. Мне кажется, он очень приятный человек. И за его спиной огромное количество интересных историй. Несет частичку своей культуры, своей нации. То, как он ведет себя, какие поступки совершает, он тем самым показывает, что такое Грузия. И очень важно такие люди, как Юрий Кобаладзе и его поступки многие оценивают по достоинству. Нам, как грузинам очень приятно, что он именно с Грузии и именно грузин. И настоящий грузин, кстати, между прочим.

А. ГУСАРОВ: Похоже, импозантность этого разведчика производит неизгладимое впечатление на женщин, менеджер благотворительных проектов Маша рассказала нам о Юрии Кобаладзе с нескрываемым восхищением в голосе.

МАША: Симпатичный дядька, ну, я видела его, да, по телевизору и вообще, он очень умный, симпатичный человек. Достойно представлял нашу внешнюю разведку, я думаю. Очень интересный.

А. ГУСАРОВ: А вот выпускница журфака МГИМО Елена призналась, что она лично знакома с Юрием Кобаладзе.

ЕЛЕНА: Да, знаю Юрия Кобаладзе. Я как-то была на дне рождения у подруги, он там был тамадой. Я бы хотела, чтобы на моей свадьбе он тоже был тамадой. Так и можете передать ему, у него отличное чувство юмора.

А. ГУСАРОВ: Подводя итог, скажу, опрос московской улицы доказал. Имя Юрия Кобаладзе известно многим, но кто он такой толком никто не знает Идеальный агент под прикрытием.

И только многочисленным поклонницам открыто его истинное лицо.

Т. РОДНЯНСКАЯ: Мы только что прослушали уличный опрос, который сделал наш корреспондент, и мы спрашивали на улицам, кто такой Юрий Кобаладзе. Все-таки кто-то Вас знает, кто-то не знает, но это не мудрено, вы же шпион, разведчик.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я потрясен просто. Такие подробности, такая любовь и почитание, просто жизнь прожита не зря.

Н. ЖУКОВА: Вы удивлены?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я, честно говоря, удивлен. Ну ,если бы проводили такой опрос…

Т. РОДНЯНСКАЯ: Но приятно удивлены.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Приятно. Если бы проводили такой опрос 20 лет назад, меня действительно могли бы больше людей знать, поскольку я был руководителем пресс-бюро разведки, не вылезал с экрана телевизора. Все комментировал, везде участвовал, поэтому меня могли больше людей знать, а сейчас…

Т. РОДНЯНСКАЯ: А так Вы не вылезаете из эфира радиостанции "Эхо Москвы".

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну, в "Эхо Москвы" все-таки ограниченный слушает контингент. А то, что просто на улице, особенно девчонка, у которой я был на дне рождения у подружки, мечтает меня получить тамадой…

Т. РОДНЯНСКАЯ: Было такое?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну, я действительно зарабатываю на жизнь, проводя застолья. Это моя основная профессия. Вы думаете, я что тут на радио зарабатываю, это копейки. Я езжу по застольям, особенно мне удаются поминки, кстати.

Т. РОДНЯНСКАЯ: У Вас семейный подряд, я знаю. У Вас дочь как раз занимается агентством по организации праздников.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: У нас семейственности нет, она меня не привлекает к своим мероприятиям, я работаю самостоятельно.

Н. ЖУКОВА: Очень интересный был прохожий Давид, который говорил про Вас, как про грузина. А что для Вас Грузия вообще?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Грузия – это моя родина. Я ощущаю себя грузином, чем старше становлюсь, тем больше. Я обожаю бывать в Тбилиси. У меня, правда, к сожалению, умерли родители. Но там их могилы, там квартира, которая осталась от родителей, которую я, к счастью, не продал. Было такое у меня намерение, но меня вовремя остановили и правильно сделали. Потому что я мог продать ее за копейки, но даже дело не в деньгах, а в привязанности, и в каком-то мостике. Мне есть куда поехать.

Т. РОДНЯНСКАЯ: Если вы так любите Грузию, почему Вы оттуда уехали после окончания школы в Москву. Жил был мальчик Юра, учился в школе, закончил, решил поступить в МГИМО.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да, потому что в то время я был такой амбициозный мальчик, мечтавший завоевать Москву. Москва тогда была единственной возможность для всех жителей Советского Союза вырваться в главный город станы. Мы же даже не мечтали о Лондонах и Парижах.

Т. РОДНЯНСКАЯ: А не страшно было покорять Москву, уезжая из Тбилиси?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, не страшно, я как-то осознанно к этому пришел. Родители переживали, мама моя часто приезжала меня навестить. Но я никогда об этом не жалел, и первый год я не поступил в институт. Помню, был позор, и стыд и срам. У нас в нашей школе знаменитой было 44 выпускника, получивших золотые и серебряные медали. Представляете. Тогда было два выпуска 10 и 11 класс. Из 44 человек 43 в первый же год поступили в институты по всей стране.

Т. РОДНЯНСКАЯ: А Вы были медалистом?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я был серебряным медалистом. Единственный, кто не поступил, был я. Я вернулся с позором и дал себе слово, что в будущем году умру, но поступлю. И поступил. И очень любил и до сих пор люблю свой институт МГИМО. И даже прошло столько лет, я вернулся в институт, я теперь там преподаю.

Н. ЖУКОВА: А почему именно МГИМО?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну, где мог амбициозный грузинский мальчик учиться?

Т. РОДНЯНСКАЯ: А МГУ?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну, дипломаты, эта жизнь интересная.

Т. РОДНЯНСКАЯ: Международные отношения.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да. Романтика. Языки, ну и потом я всегда был таким гуманитарным юношей, поэтому математика, физика, химия, это все то, что вызывало у меня легкую дрожь. А вот история, география, литература, иностранный язык, я всегда любил этим заниматься, и мне казалось, что наиболее эффективное применение моим знаниям и моим желаниям это как раз МГИМО. Ну, и плюс, конечно, какие-то люди воздействовали, соседи. Я тогда все читал, помню, книжку Милора Стуруа об Англии, ну, это просто было сказка.

Т. РОДНЯНСКАЯ: И потом произошло самое интересное, Вас завербовали.

Н. ЖУКОВА: Самое романтичное. Как это происходило?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Еще не настало время об этом говорить.

Н. ЖУКОВА: Настало, настало.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: На самом деле мне действительно все время везло. Я очень везучий человек по жизни и я после окончания института был распределен в ТАСС. О чем тоже не жалею, я потом, кстати, через много лет вернулся в ТАСС уже на такую руководящую должность, но недолго там пробыл. А в ТАССе уже мне было сделано такое предложение, ну, меня видно изучали, смотрели, и я даже не могу сказать, что я был ошарашен или так уж удивлен. Я в то время понимал, что какие-то люди где-то чего-то наблюдают и в институте, и в ТАССе. И я согласился, потому что мне казалось, что работа в разведке это действительно увлекательно, почетно, интересно. И, в общем, мои предчувствия оправдались.

Н. ЖУКОВА: Вы долго думали, или сразу согласились?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я практически не думал. Я вообще всегда принимаю решения, я не советуюсь, ни с мамой, ни с папой. Я когда маме уже сказал, когда вопрос был решен, она чуть в обморок не упала. Потому что для нее КГБ это ужасно…

Т. РОДНЯНСКАЯ: А как это было? Мама, я шпион?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я ей сказал, я принял такое решение. Она: сынок, ай, ой. Она так переживала. Потому что для людей ее поколения вообще органы безопасности – это было что-то зловещее, чудовищное, страшное, там отца ее, т.е. моего деда на каком-то этапе преследовали. Поэтому она восторга не испытывала. Но главное, что у нее было опасение за любимого единственного сына, который попадет за границу, будет шпионить, стрелять, убегать от преследований, переплывать Ламанш и прочее, прочее. Т.е. для обывателя – разведка – это такая очень романтизированная профессия, опасная, сложная.

Т. РОДНЯНСКАЯ: Вот, кстати, существует стереотип о том, какой должен быть разведчик. Классический пример Штирлиц, он незаметный, тихий…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Какой же Штирлиц незаметный и тихий. Красивый, элегантный, умный, все женщины, где он появлялся, все не сводили с него глаз, все мечтали залезть к нему в постель. Какой же он незаметный.

Т. РОДНЯНСКАЯ: Но он никогда не был таким шутником харизматичным, как Вы.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Шутником, может быть, он не был. Он другой тип. Но то, что он был харизматичным, по-моему, это однозначно. Я считаю, что Тихонов в роли Штирлица – это идеал разведчика. Это немножко специфическая форма. Ведь Штирлиц был немцем, он выступал в качестве немца, т.е. это была нелегальная разведка. Т.е. он был гражданин той страны, где работал. На самом деле в основном разведка – это люди, которые работают легально. Т.е. они представляют свою страну, т.е. они могут быть дипломатами, журналистами, какими-то сотрудниками других специальностей, но они все как бы выступают под флагом своей страны. Это несколько иное.

Н. ЖУКОВА: Действительно разведчик – это очень романтичный образ такой рисуется, но есть и обратная сторона медали, что называется, это в некоей степени и предательство. Т.е. люди Вам доверяют Вам какую-то информацию, а Вы вынуждены их предавать. Как Вы это воспринимаете, и как это у Вас укладывается

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А что Вы имеете в виду? Я не очень понимаю, почему я их предаю.

Н. ЖУКОВА: Вам доверяют люди информацию. Вы обязаны, допустим, давайте тогда такой пример рассмотрим. Вы общаетесь с человеком. И вдруг начинаете понимать, что он обладает какой-то информацией, и он готов говорить. Вы же будете его раскалывать, давить его до конца.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Раскалывать, может быть, хорошее слово. Давить не буду. Вообще, давление, принуждение, угроза, шантаж они применялись, и, может быть, до сих пор применяются.

Н. ЖУКОВА: Нет, я о легальных способах говорю.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну, можно ведь человека, я узнал, что у Вас какой-то грешок. За Вами что-то. И я это использую для того, чтобы Вас втянуть в какую-то связь со мной. Вот это даже по закону нельзя делать, сейчас же есть закон о внешней разведке. Т.е. методы принуждения, они, прежде всего, неэффективны. Только на добровольной основе только в силу или симпатии личной, или любви к стране, которую я представляю, иностранец, который любит Россию, или материальный фактор. Но не принуждение. Потому что принуждение – это самый неэффективный метод вообще отношений между людьми. А в разведке тем более. А когда Вы говорите о том, что я предаю, я никого не предаю.

Н. ЖУКОВА: Ну, допустим, Вам человек рассказывает информацию очень важную, но Вы знаете, что если вы ее передадите своему руководству, или куда надо этого человека могут уволить или даже убить.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Минуточку, это значит, моя обязанность, как разведчика сделать так чтобы об этом никто не узнал. Т.е то, что информация получена от него. В этом и смысл разведки. Самое главное, разведка – это беречь источники. Кстати, в журналистике то же самое. Вы же не станете, если Вы получили какую-то информацию эксклюзивную по радио всем сообщать, Вы знаете, это мне рассказал вообще вот корреспондент или тот-то, тот-то. Журналистика тоже очень оберегает свои источники, и уверяю Вас, если Вы проболтаете имя того человека, который Вам что-то рассказал лишнее в кавычках, и Вы его назовете, с Вами никто общаться не будет.

Т. РОДНЯНСКАЯ: А каково Вам было пользоваться людьми, вот представим, что это какая-нибудь сексуальная крошка в баре, которая Вам очень нравится которая с Вами флиртует, вот каково Вам пользоваться такими красивыми девушками? Вообще, бывали такие случаи?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну, это тоже больше легенды…

Т. РОДНЯНСКАЯ: Это картинка из фильма.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну, конечно, так завлекательно. Джеймс Бонд – прекрасный, кстати, фильм, я обожаю Джеймса Бонда, и с каждым разом все интересней и интересней становятся эти фильмы. Вот это последний Джеймс Бонд, Крейг, по-моему, фамилия актера…

Т. РОДНЯНСКАЯ: Да. С украинской девушкой. На Вас похож.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну, девушки – обязательный атрибут, потому что без девушек Бонда бы не было. Это одна из его черт – завоевывать женщин, кроме того, что он спасает мир, что он взрывает шахты с ракетами и все прочее, девушки – это его увлечение, и он обязательно должен их завоевывать, хотя не все ему до конца преданы. Там многие девушки его очень сильно подводят.

Т. РОДНЯНСКАЯ: Ну. А вот, кстати, каково Вам, может быть, бывали такие случаи, не завоевывать девушек, а пользоваться девушками?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нехорошее слово "пользоваться", понимаете, я не пользовался девушками в разведывательной работе, нет, не пользовался.

Т. РОДНЯНСКАЯ: Точно не пользовался?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Точно, клянусь.

Н. ЖУКОВА: А скажите, был еще один такой не очень приятный момент, может быть, в Советском Союзе, когда люди выезжали за границу, за ними принято было, что называется, приглядывать. Вам приходилось приглядывать за выезжающими?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вы знаете, тоже легенда. Вот представьте, конечно, в Советском Союзе не очень много людей выезжало. Но все-таки достаточное количество, ну, скажем, 1000 человек в день по разным странам. Как за ними надо было следить. Как это организовать? Предположим, что в Лондон выезжало 100 человек, это надо было бы иметь 100 человек, которые бы за этими людьми следили. Ну, это не реально и смешно. Другое дело, что, конечно, чтобы получить право на выезд из Советского Союза, конечно, человек должен был быть лоялен, тысячу раз проверенный, да еще ему могли сделать предложение, чтобы он сотрудничал с органами безопасности или там с посольством. Это другой вопрос. Но следить за всеми людьми, даже в Советском Союзе, а сейчас, когда тысячи выезжают.

Н. ЖУКОВА: Ну, у Вас лично не было такого опыта в практике, чтобы Вы за кем-то присматривали или следили?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: У нас могло быть, поскольку я был сотрудником резидентуры в Лондоне, нам могли сообщить, что приезжает известный такой-то. Просим отследить публикации или его выступления. Это не значит, что я за ним шел по пятам, просто ну какая-то информация о его пребывании. Или, наоборот задание, приезжает такой-то важный государственный политический деятель. Партийный. Ваша задача обеспечить его безопасность. Ну, это соответствующие службы были. А там Ваши журналисты… Задача политической разведки ну давать информацию и оценочную, или информацию, которая будет полезна этому человеку. Я хочу просто Вам сказать, что просто здравый смысл и логика говорит о том, что вот так следить, что каждый человек российский был под колпаком – это смешно. И но, к сожалению, такое, это Вы не единственная, кто так считали и считает. Я помню анекдотичный случай, приехала большая делегация, а у нас был участвовать в какой-то конференции, и по заданию редакции там многие журналисты поехали освещать мероприятие. И у нас был такой руководитель ТАСС, представитель, как это называется отделения ТАСС в Лондоне такой очень элегантный спортивного сложения в такой кожаной куртке ходил. И он тоже по заданию поехал. И он обращается к кому-то из членов делегации, что говорит, вот я хотел бы с Вами поговорить, взять интервью по поводу обсуждаемых вопросов. Этот человек когда вернулся в Лондон, написал, что ко мне в городе Ливерпуле подошел человек. Описывает очень подробно, явно бывший белый офицер. Мы очень долго смеялись. Ну, паранойя, какой белый офицер, там 1980м году, где они уж были эти белые офицеры 40летнего возраста. Тем не мене, люди настолько были напуганы настолько зашорены, что и такие вещи случались.

Н. ЖУКОВА: Ну, какой-то Вы такой идеальный образ рисуете, причесанного разведчика. А было что-то, что Вы не принимали в принципе?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я вовсе не пытаюсь причесать разведчика. На самом деле это очень сложная и очень нервотрепная профессия. И срывы бывали и ЧП всякие случались. И предательства бывали и все, что угодно.

Т. РОДНЯНСКАЯ: Предательства между разведчиками?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да, ну, знаменитый случай, тот же Гордиевский, который работал вместе со мной и нанес очень большой ущерб английскому направлению разведки, он же всех выдал. Ну, и другие случаи, они все описаны в литературе. Конечно, это все непросто, и когда это касается тебя лично, твоей карьеры, конечно, это нервотрепка жуткая, там расследования, которые проводились, а почему это случилось. А как Вы проглядели? Т.е. непросто, поэтому такую идиллию не хочу создать у Вас впечатление идиллии.

Т. РОДНЯНСКАЯ: А каково Вам было первый раз, когда Вы пришли первый раз на свой отчет? Вам нужно было рассказать всю информацию о каком-то конкретном человеке. И вот еще такой молодой разведчик Юрий Кобаладзе…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Отчет это что значит отчет? Т.е. задача разведки – приобрести источники информации. И скрыть…

Т. РОДНЯНСКАЯ: Вот Вы получили конкретную нужную Вам информацию. Вы приходите к тому человеку, перед кем Вам нужно отчитаться. Кому Вам нужно эту информацию слить? Назовем это так.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Слить в центр. Но главный человек в разведке, если это за рубежом, который отвечает за деятельность все сотрудников и всех подразделений. Но информации, это резидент, кстати. Он не обязательно большой эксперт и специалист в области политической информации, поэтому есть специальные люди, я приходил и говорил: Вы знаете, я узнал то-то, то-то. Нет, это не интересно. А вот это интересно. Вот это надо перепроверить. Собирался весь массив информации по какой-то отдельной проблеме. И вовсе не обязательно надо было бегать к резиденту и докладывать, что мы готовим такую информацию. К резиденту надо было бегать в том случае, если какое-то ЧП произошло, или надо посоветоваться по какому-то важному вопросу выстраивания отношений с каким-то источником информации. В этом случае - да. А вот отчет, как Вы говорите, о полученной информации, это в центр. А вот центр уже оценивает, да, Вы прислали информацию, которая очень важная, она нужная, и она будет доложена политическому руководству. Молодец. Крестик. Пятерочка.

Т. РОДНЯНСКАЯ: Ну, а вот каково Вам было сливать такую информации?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что значит сливать?

Т. РОДНЯНСКАЯ: Рассказывать.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я никого… Вот Вы информационный сотрудник резидентуры. Вы семи пядей во лбу, Вы знаете все. Вы читаете всю прессу. У Вас по ключевым международным проблемам у Вас есть представление, что происходит. Я прихожу после встречи и говорю: вот знаешь, вчера у нас было задание по китайско-английским отношениям, мне удалось узнать то-то. Он говорит: о, вот это очень интересно. А вот если добавить, другой сотрудник принес это. Выстраивается целая ну какая-то связанная логичная картина оценки того или иного события. Вот эта информация передается в Москву. Сидит центр тоже, который это все принимает, обрабатывает, потому что там же идет информация не только из Лондона, а со всего мира. Все это стекается в какой-то общий отдел, где все это обрабатывается, потом говорят, вот эта информация важна для политического руководства. Это информация важна для ведомства. А эта носит сугубо характер практический для службы внешней разведки. Значит, это остается у нас.

Т. РОДНЯНСКАЯ: А Вы могли бы сказать, что дело разведчика – это стукачество в каком-то смысле?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не могу сказать. Вот я против совершенно. Что значит стукачество? Разведчик ни на кого не стучит. Он работает во имя интереса своей страны. У него задача приобрести, завербовать, привлечь на свою сторону источники информации, которые ему нужны не просто для развлечения, просто как Джеймсу Бонду очередная девушка красивая, а для того, чтобы вот этот источник работает в министерстве иностранных дел. Он интересен, потому что он с знает проблематику. Тот интересен, потому что. А этот работает в каком-нибудь бюро по созданию сверхзвуковых самолетов. Он интересен. И это не стукачество, а это просто работа на приобретение таких источников информации.

Т. РОДНЯНСКАЯ: Хорошо, назовем это так.

Н. ЖУКОВА: А было когда-нибудь такое, что Вам все надоедало, и Вы говорили: все, к черту, надо уходить отсюда. Были такие моменты, когда Вы хотели уйти?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вы знаете, вопрос очень хороший, потому что некоторые не выдерживали действительно и психологически, такая нагрузка. Вот я знаю, у меня был товарищ, он его угнетало то, что он не может уделять внимания семье. Он любил детей, а эта работа требует. Вот Вы представьте, что Вы дипломат работающий за рубежом. На Вас задача по Вашей дипломатической линии, и еще Вам надо выполнять какие-то задания по линии разведки. Порой бывало так, что ночами не спали. И в посольстве надо быть и на встречу поехать. У меня дети выросли так, что я не знал, в какой они класс ходят. Это факт.

Т. РОДНЯНСКАЯ: Печально.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Печально. И для некоторых это было проблемой. Бывали случаи, когда у людей появлялась мнительность, подозрительность, что за мной следят, подслушивают…

Т. РОДНЯНСКАЯ: Мания преследования.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да, я и говорю, что это непростая работа и требующая…

Т. РОДНЯНСКАЯ: А у Вас были такие моменты, когда хотелось все бросить и уйти.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я – человек легкий, легкомысленный, веселый, поэтому меня не угнетало наличие микрофонов в спальне, меня даже веселило.

Т. РОДНЯНСКАЯ: Возбуждало.

Н. ЖУКОВА: А когда все-таки Вы ушли? Как это произошло?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну, поскольку я вернулся из Лондона в 84м году, потом перестройка началась, в 91м году, когда развалился Советский Союз, Вы помните, КГБ был реформирован, разведка выделена в самостоятельную структуру, пришел Примаков, который и назначил меня руководителем пресс-бюро разведки. И я проработал практически 8 лет. И в 99м году, когда мне исполнилось 50 лет, я решил, что «enough is enough». Решил поменять род своей деятельности. Тем более, что уже в качестве разведчика меня использовать было невозможно. Поскольку я был известен всему миру. Я был самый открытый сотрудник разведки. Мы начали с этого беседу, что меня знали все. Из телевизора не вылезал, по любому поводу все мы комментировали, выступали. Ну, потом все-таки ну хотелось еще чего-то попробовать.

Т. РОДНЯНСКАЯ: А каково было уезжать из Англии, не хотелось ее покидать?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну, я, во-первых, достаточно долго там прожил, 7 лет. Не хотелось. Я Англию очень люблю. Была очень интересная работа, но…

Т. РОДНЯНСКАЯ: Наверняка уже огромное количество друзей, знакомых.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да, и в то время особенно, можете себе представить, во времена Советского Союза мы понимали, что я уезжаю из Англии, и вряд ли когда-то туда вернусь. Поскольку все были расшифрованы, и конечно, огромное чувство горечи, сожаления, потому что я искренне любил и люблю Англию. И тот факт, что у меня так сложилось, я регулярно туда езжу. Последние годы не езжу, потому что ну просто незачем, по работе не получается. А так я ездил все время, и конечно, когда я после 4летнего или больше 5летнего перерыва, я впервые снова поехал в Лондон, у меня чуть сердце не выпрыгнуло из груди, потому что так было приятно очутиться в Хитроу, выйти, я уж не предполагал, что я там окажусь.

Т. РОДНЯНСКАЯ: А был страх перед тем, куда ехать, куда возвращаться? Тут Советский Союз…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, ну, какой страх? Это сейчас Вам кажется, что Советский Союз был…

Т. РОДНЯНСКАЯ: Ну, какой тогда был советский быт, и как Вам тогда наверняка хорошо жилось в Лондоне.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это правильно. Был ужасный в то время, там в 84, 85м году, Москва, магазины были пустые, ничего невозможно было достать. А мы все из себя такие избалованные, в твидовых костюмчиках, привыкшие к йогуртам и хорошему пиву. Конечно, это такой фактор немаловажный, но мы все понимали, что мы служим отечеству, мы служим государству и определенные издержки, многие из нас после Лондона могли загреметь в какой-нибудь Мозамбик, или, наоборот, из Мозамбика в Америку. Т.е. по-разному складывались судьбы. Но в то время не было такого ощущения катастрофы.

Т. РОДНЯНСКАЯ: А, куда еду.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Конечно тем более, это же дом, это же родители это дети, это родственники, это друзья. Мы же не Марс отправлялись, а к себе домой.

Т. РОДНЯНСКАЯ: А была от окружающих зависть или какое-то предвзятое отношение? Вот приехал их Англии, пижон в твидовых пиджаках, нам тут есть нечего, а он.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Конечно, было. Ну, наверное, было, я помню, было, конечно, я помню, в школе у меня дочка пошла в каких-то босоножках очень симпатичных и это вызвало у какой-то мамаши недовольство. Вот тоже мы не можем какие-то резиновые тапки достать.

Т. РОДНЯНСКАЯ: Чешские.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну да. А тут вот нате приехали иностранцы в тапочках. Конечно, люди разные. Но мы-то общались в основном в своем кругу, т.е. на работе все приблизительно в равных условиях.

Н. ЖУКОВА: Давайте тогда перейдем к Вашей работе в Ренессансе страхование.

Ю. КОБАЛАДЗЕ:Не страхование,

Т.РОДНЯНСКАЯ: Капитал.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ренессанс Капитал. Сначала у меня был год почти в ТАССе, я вернулся в ТАСС первым заместителем генерального директора ИТАР ТАСС. Но там я недолго проработал. Это отдельная история, а потом мне сделали предложение, и один из мотивов был материальный поскольку на государственной службе особо не заработаешь, в то время у меня был больной отец, жене только что сделали операцию, ну, в общем, были очень сильные материальные проблемы. И это тоже было побудительным мотивом. И тоже я не жалею, мне было очень интересно работать, хотя я бизнесом, как таковым не занимался. Я занимался внешними связями, то, что называется GR да PR. Там я проработал долго 99й, когда я ушел, 3 года назад. У меня как раз 3 года было в феврале было, как я пришел в (НЕ РАЗБОРЧИВО). А потом на старости лет я попал туда, куда мечтал всю жизнь в торговлю. Так что такая моя биография.

Н. ЖУКОВА: По поводу бизнеса еще хотела спросить, все говорят про коррупции, а скажите, как Вы относитесь к тому, что в России дают взятки. Вы сами взятки давали когда-нибудь?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: У меня нет необходимости взятки давать. Я всегда шучу, что…

Т. РОДНЯНСКАЯ: Лучше брать их, чем давать.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да. лучше брать… Но дело в том что когда мне носили взятки, я не мог их брать…

Т. РОДНЯНСКАЯ: Серьезно?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Серьезно, потому что работал в службе внешней разведки, у нас очень строго было. Потом когда разведчик берет взятку…

Н. ЖУКОВА: Таня разочарована.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да.То он сразу становится зависимым, поэтому у меня даже есть статья..

Т. РОДНЯНСКАЯ: Неплохая зависимость от взяток.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: У нас даже написали, что это единственное пресс-бюро, где не берут взяток. Это даже зафиксировано где-то в прессе. А когда мне можно брать взятки, я не на государственной службе, мне никто их не носит. Поэтому я всегда начинаю беседу: взятку принесли? Мне взятку дать теперь нельзя, поскольку я не на государственной службе.

Т. РОДНЯНСКАЯ: А в МГИМО были взятки?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: В каком смысле, когда?

Т. РОДНЯНСКАЯ: Вы преподаете? Какой-нибудь студент не сдал экзамен? Он к Вам подходит…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Даже смешно, чтобы я взял у студента, они мне, кстати, носят подарки. Какую-то фотографию свою.

Н. ЖУКОВА: Так это и есть взятки.

Т. РОДНЯНСКАЯ: Открытку, сделанную своими руками.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Открытку, сделанную своими руками. Там девочка поехала во Францию, мне бутылку вина привезла французского.

Н. ЖУКОВА: Так это уже похоже на взятку.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну, если это взятка, то такие взятки я беру с большим удовольствием. Поскольку мне очень приятно и лестно, что обо мне студенты думают, и им хочется для меня что-то приятное сделать.

Т. РОДНЯНСКАЯ: Ну, неужели не было никогда, ни разу в жизни?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да, ни в жизни даже, ну как студент, чтобы преподавателю…

Т. РОДНЯНСКАЯ: Нет, а, вообще, если не в МГИМО, а за всю Вашу жизнь, неужели никто никогда не давал Вам взятку, и чтобы Вы ее не взяли.

Н. ЖУКОВА: Тем более в «Ренессанс Капитале».

Т. РОДНЯНСКАЯ: Если уж начистоту.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Начистоту, очень часто беру взятки. Ну, все зависит от размера взятки. Вот чтобы кто-то мне принес… Ну, что такое взятка. Взятка – это деньги, прежде всего. Вот такого случая не было.

Т. РОДНЯНСКАЯ: Классные часы.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Классные часы. Не было. Часы были, но в качестве подарка на день рождения, но вот так чтобы мне принесли вещь материально очень весомую, в качестве, такого не было. Моя взятка была бутылка виски. У меня виски было такое количество, что я мог споить всю Москву.

Н. ЖУКОВА: А как Вы относитесь к тем, кто берет взятки? Например, к чиновникам?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это ужасная проблема, ужасная.

Т. РОДНЯНСКАЯ: Червяк общества.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот я только что из Тбилиси, и я там себе оформлял паспорт. Я за 2 часа, я даже взял по старой привычке, думаю, ну, в Тбилиси то, бутылку виски. Мне мой родственник: ты с ума сошел. Если ты эту бутылку достанешь, тебя сразу и арестуют. Даже шоколадку, конфетку нельзя дать чиновнику. Вот что произошло в Грузии, где, вообще, все было на взятках. Там нельзя было шаг сделать, чтобы кому-то не дать коробку конфет, кому-то еще, бутылка. Вот заработала система без всякой взятки. Конечно, наверное, что-то еще сохраняется, но что касается вот такой вещи, которая я прошел. Получение паспорта в течение 2 часов, без волокиты. Без каких-то справок, без идиотизма. Просто: Вам когда паспорт нужен? Сегодня? О, это очень срочно. Вам придется доплатить такую-то сумму.

Н. ЖУКОВА: Легально абсолютно.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Абсолютно все легально.

Т. РОДНЯНСКАЯ: По бумажке, по чеку?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: По чеку обязательно. Платишь, тебе дают этот чек. Расписываешься, чек приносишь. Пошли, там нужна была справка, поскольку прописки же сейчас в Грузии нет, но все равно адрес не в паспорте, а в карточке жителя Грузии, как это называется.

Т. РОДНЯНСКАЯ: Социальная карта Тбилиси?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что-то типа. Там адрес указан. И чтобы проверить, может ты давно продал эту квартиру. Или она у тебя заложена, там существует специальная служба, которая все это проверяет. И я просто обалдел. Во-первых, я пришел, это все современное. Все это вежливо, все это быстро, никаких очередей, но самое потрясающее, когда они сказали, ну, я тоже заплатил лишние деньги, чтобы это было в тот же день, когда мы пришел и с моим родственником, и мы стоим, к нам подходит сотрудник, чиновник. И говорит: а Вы что стоите. Он просто нас узнал, что мы были час назад. Получить документы. А Вам не надо в очередь стоять. Он подвел нас к компьютеру, кнопочку нажал, эта справочка моя выползла из принтера, никаких подписей, никаких печатей, там штрих-код, это действительный документ. Я Вам говорю, ну, 20 минут. 20 минут, чтобы получить справку о том, что я легальный владелец квартиры, что я ее не продал, не заложил, не проиграл, не потерял.

Т. РОДНЯНСКАЯ: Ну, вы просто рассказываете историю, о которой мы все мечтаем, чтобы так было везде.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот Вам, пожалуйста, когда мы говорим о том, что у нас коррупция непобедимая, ну, я не сравниваю Грузию с Россией, масштабы не те. Но то, что там произошло вот в этой области, в реорганизации и правоохранительной системы, и чиновничьего аппарата, это фантастика.

Т. РОДНЯНСКАЯ: А, может быть, Вам так быстро дали эту справочку, потому что вы такой обаятельный привлекательный Юрий Кобаладзе, который искусно…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Хотелось бы верить, да, но у меня уже в Грузии еще меньше людей знает, хотя RTVI смотрят все. Уж если меня узнают, то только узнают, потому что я…

Т. РОДНЯНСКАЯ: "В круге СВЕТА".

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Появляюсь в RTVI и особенно "Кейс". Правда, Гусман мне подпортил репутацию…

Н. ЖУКОВА: Но Вы ему отомстите тоже как-нибудь.

Т. РОДНЯНСКАЯ: Вот именно благодаря Вашему умению искусному находить и налаживать контакты со всеми людьми, ни для кого не секрет, что у Вас очень много дружественных отношений и с Лавровым, и с Примаковым, и насколько писал журнал "Татлер", такой журнал о светской жизни, Вы были тамадой у дочери Лаврова на свадьбе. Как это происходит?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это поразительно.

Т. РОДНЯНСКАЯ: Вы не знали о том, что журнал "Татлер" об этом писал.

Н. ЖУКОВА: Мы тоже пользуемся разведданными.

Т. РОДНЯНСКАЯ: Как вообще вы выбрали для себя такой путь? Почему такое хобби, скажем так. Это хобби?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну, я считаю, что моя основная профессия. Дело в том, что я много-много лет, приехав в Москву, я пропагандирую грузинское застолье. Тамада, институт тамады, это очень важно. Ну, в Грузии это просто один из самых интересных и самых традиционных институтов. Роль тамады в России, в Москве, скажем, застолье – это, как правило, катастрофа. Или половина сопьется и драка или какую-то чушь несут, или чтение написанных стихов никому неинтересных, кроме написавших эти стихи и, может быть, самого именинника, или какая-то сначала все сидят, молчат, потом выпьют, начинают все говорить полную чушь. Поэтому я традиционно считаю, что обязательно за столом должен быть руководитель тамада, который контролирует ситуацию. Этот тамада, помимо того, что должен говорить тосты, он должен сделать так, чтобы никто не напился, при этом, чтобы не запрещать пить вино или напитки, но чтобы не было пьяных, не было драки, чтобы было интересно и главное удержать внимание застолья. Это очень трудно. У нас же как кто-нибудь: а я хочу сказать тост. Минуточку, я тамада, я решу, когда Вам говорить и говорить ли. Это многих людей обижает. Кстати, часто бывали у меня и конфликты. Потому что, что такое тамада за российским столом. Человек, который распределяет тосты. А теперь слово предоставляется Ивану Ивановичу Иванову. Иван Иванович Иванов несет такую чушь, что лучше было этому Ивану Ивановичу не давать слово, потому что ну то, что он удовлетворил свои амбиции, это никому не интересно за столом. Лучше поругаться с этим Иваном Ивановичем. Лучше, чтобы он обиделся, но сохранить застолье, чтобы всем было весело и интересно, лучше проявить вот такой вот авторитаризм.

Т. РОДНЯНСКАЯ: Вы такой шутник всегда, и на праздниках в первую очередь, и в обычной жизни. А Вы никогда не сталкивались с несерьезным отношением к себе из-за того, что Вы такой вечный шутник.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это мне, кстати, иногда мешало да. Но я считаю, что вообще и очень серьезные вещи можно делать с улыбкой, с шуткой…

Т. РОДНЯНСКАЯ: Как говорил Мюнхгаузен…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мюнхгаузен что говорил по этому поводу? Напомните.

Т. РОДНЯНСКАЯ: Улыбайтесь господа, улыбайтесь.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Улыбайтесь господа, да. Я очень не люблю угрюмых, мрачных людей, но мне, по крайней мере, моя веселость, мои шутки не помешали сделать карьеру, и добиваться успехов там, где я работаю. Поэтому я считаю, что как раз мне все это помогало и помогает. Но некоторые люди, Вы справедливо отметили. Они считают, что несерьезный человек. Ля-ля тополя, шутник.

Т. РОДНЯНСКАЯ: Как насчет Вашей самой главной шутки, по-моему, насчет, колбаски, свининки, когда Вы Путину сказали, что опустим цены, а потом сказали, ну, это же я пошутил. Это же шутка была.

Н. ЖУКОВА: А что там произошло. Расскажите.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это все неправда. Это почему я Путину не говорил, что я пошутил.

Т. РОДНЯНСКАЯ: Вы потом сказали в радиоэфире, что это была шутка.

Н. ЖУКОВА: Да. Расскажите, что произошло.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я Вам рассажу, что произошло. По поводу шутки, я действительно это сказал. Но я сказал это в другом контексте. Я не Путину сказал, что пошутил. То, что я сказал Путину, мы как раз очень серьезно к этому отнеслись. И уж я, когда у нас там собралось совещание, говорю, ребята, я обещал премьер-министру, и здесь не до шуток. Раз я обещал, значит, надо что-то сделать. Потому что завтра он вообще поедет, проверит, скажет: Вы что тут, ребята, меня обманываете. Я сказал, что когда мы разговаривали с корреспондентом "Эхо Москвы" вообще о фоне этого происшествия или этого события, вообще о нашей беседе и я и сказал. Нет, это было сказано в шутку. Что-то. А не то, что я обещал. А получилось так что, и на это многие обратили внимание, что вот он все, что обещал, он на второй день сказал, что он пошутил. И меня до сих пор спрашивают, ну, ты здорово развел премьер-министра. Шуточки у тебя.

Т. РОДНЯНСКАЯ: Вот, кстати, к вопросу о несерьезности.

Н. ЖУКОВА: А как Вы вообще оцениваете вот этот визит Путина в "Перекресток"? Это что был такой барский жест, что вот сейчас приедет барин?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, это было его абсолютно осознанное, я считаю, продуманное, и с его точки зрения, блистательная пиар акция. Ему нужно было приехать и донести мессадж до народа, что вот смотрите, Вы жалуетесь на цены. И я приехал, и цены понизились. Что я здесь контролирую, я владею ситуацией. И вот менеджеры, которые рядом со мной, не только я, там были поставщики мясной продукции, все да, вот смотрите, я разобрался. Вот была задумка.

Т. РОДНЯНСКАЯ: Но цены то не понизили в итоге. Ну, вообще же нельзя понизить цены, мы все понимаем, что такое рыночная экономика.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну, в том-то и дело. И мы с ним беседовали, когда уже без камер, и он прекрасно понимает, что есть какие-то законы экономики и ценообразования. И он эту линию, кстати, четко проводил, что вмешательство государства в цены последнее дело. Что мы этого никогда не допустим. Хотя тут какие-то нюансы произошли. Но главное он не скрывал, что в течение 10 лет его пребывания у власти, или 9, доходы населения росли. Действительно экономика укреплялась. А потом кризис и вдруг все это обвалилось. И на фоне этого обвала цены продолжают расти. И кто-то, конечно, ему и подсовывает какую-то информацию, что вот, смотрите, мы мясо поставляем по 100 рублей, а они продают за 300. Он же тогда мне это показал. Ну, хорошо, там были люди, специалисты, которые сказали: да, но это другое мясо. Ведь не все мясо стоит 100 рублей. Есть мясо на кости, без костей. Есть мясо филейное, такое, сякое. Поэтому сказать, что все мясо 100 рублей несерьезно. И не все мясо, которое за 100 поступает, продается за 300. Оно какое-то даже дешевле. Я ему, кстати, сказал, что какие-то продукты мы продаем ниже себестоимости. Он говорит: ну, это Вы там мол заливаете. На самом деле так.

Т. РОДНЯНСКАЯ: Это же, кстати, вечная борьба тех, кто поставляет мясо и ритейлеров.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Дело в том, что уж понимаете, у нас если уж говорить о моей нынешней работе, у нас в населении очень сильны еще вот эти старые стереотипы. Во всем кто виноват, торговля. Вот эта тетя Маша в таком кокошнике, они стояли…

Т. РОДНЯНСКАЯ: Белом, ажурном.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да. В белом халате у этих весов, которая обязательно обманет, обвесит, украдет, продаст из-под полы, куда-то унесет, т.е. торговля – это обман. И совершено не хотят, я сейчас это чувствую, потому что это моя каждодневная работа. Ведь за последние там 20 лет розничная торговля в России сделала гигантский скачок вперед. Вы-то не помните, а я помню, я когда приехал из Лондона, в Москве не было ничего. Магазинов не было. Вот где люди. Вот сейчас по МКАДу когда ездите, Икеи, Ашаны, эти огромные торговые центры.

Т. РОДНЯНСКАЯ: "Крокусы".

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Крокусы, «мрокусы», чего только нет. Представляете гигантские магазины, уже не говоря о самой Москве. И там везде народ, везде кто-то что-то покупает. Где раньше бедные москвичи покупали. Как мы жили? Я помню, у нас соседка была такая, ну, она на пенсии была, она ходила в продуктовый магазин, овощи…

Т. РОДНЯНСКАЯ: В Грузии?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Здесь в Москве. Покупала каждый день картошку. Допустим, ну, сколько она могла нести – 5 кг, или 3. Картошка была полугнилая. Ну, она стоила 10 копеек. Ну, просто смешно. Она сидела, отбирала, гнилую выкидывала, выбирала лучшую. Вот так она неделю ходила в магазин по 3 кило, к концу недели она создавала 5 кг хорошей картошки. Часть отдавала дочери, и часть нам, поскольку мы были любимые соседи. Вот как жили люди. И сейчас, конечно торговля совершено другая. Он основана на других критериях. Сейчас нет вот этого распределения. Совершенно иное, но стереотипы все равно живы. И если взять цепочку сельхозпроизводитель, поставщик, закупщик, обработчик и торговля, вот этим и производитель, всем все простят, а торговля во всем виновата. Вот это очень серьезный фактор.

Н. ЖУКОВА: Ну, вот эта история с Путиным, что он сыграл на этих не самых красивых стереотипах, как Вам кажется, что это.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я его в этом смысле понимаю. Он не против торговли, за, он свою задачу выполнял. Он власть, которая контролирует ситуацию. Вот Вы жалуетесь, Вы мне пишите, куда бы я ни приехал, вы мне говорите о ценах. Мы этим занимаемся. Мы контролируем. Вот мы сейчас закон о торговле разрабатываем. Мы этому вопросу уделяем внимание. И этот мэсседж, кстати, очень даже и дошло до всех. Приехал Путин, вот он в Пикалево приехал, разобрался, все счастливы. Вот он приехал в "Перекресток", разобрался, все хорошо.

Т. РОДНЯНСКАЯ: А с Путиным трудно было спорить? Или вы даже не пытались на камере?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я, вообще человек, ну, там предмета спора не было особого.

Т. РОДНЯНСКАЯ: Ну, он сказал – понизить. Вы сказали – понизим.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну, я не махал головой, как китайский болванчик. Поэтому я то, что считал нужным и то, что считал правильным, я ему говорил. И он к этому совершенно спокойно относился. Он не то, что как это Вы возражаете. Нет, он был открыт к диалогу и совершенно спокойно. Я ему сказал. Подошел: ну, что же у Вас такое сосиски такие дорогие. Я ему говорю: вот дешевые лежат.

Т. РОДНЯНСКАЯ: На любой кошелек.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Просто качество другое. Одни из свинины, другие из говядины, третьи такие. Ну, понятно, что не могут быть все. Молоко то же самое. Ну, это уже не я, кто-то ему сказал. Да, но это молоко такое-то, оно не из порошка. Т.е. спокойно очень к этому.

Т. РОДНЯНСКАЯ: У Вас много было виражей в жизни. А Вы никогда не думали о том, что может быть еще один такой зигзаг, и Вы уйдете в политику?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, все, я уже исчерпал свои амбиции, я старый больной человек, мне уже надо думать…

Т. РОДНЯНСКАЯ: А если Вам какой-то пост в Грузии предложат?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, нет, нет, уже все. Я обожаю преподавать в институте. Я обожаю "Эхо Москвы". Если я уйду с работы, а это произойдет ближайшие ну год, два, еще максимум. То я буду вот…

Т. РОДНЯНСКАЯ: Только здесь?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Попрошу Венедиктова, чтобы он мне там какую-нибудь дал еще передачу. Может, сам чего-то придумаю. Сейчас у меня просто времени нет. Я же здесь налетаю, прибежишь быстро, побежал дальше. В институте я сейчас у меня одно занятие в неделю, я бы с удовольствием это делал чаще. Ну, тоже нет времени. Ну, и вообще мне хочется… вообще, завидую людям, которые занимаются живописью, книгами, музыкой. Я настолько напряженный график работы, что я все реже, и реже бывают в театре, на концертах. Хочу заняться собой.

Н.ЖУКОВА: Ну, давайте мы на этой оптимистической ноте…

Т. РОДНЯНСКАЯ: Эх, жаль не будет у нас президента Кобаладзе. Эх, жаль.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не будет, нет.

Т. РОДНЯНСКАЯ: Спасибо. Я надеюсь, что Вы были предельно честны с нами.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я абсолютно. Ни на один вопрос я не ответил неискренне, нечестно.

Н. ЖУКОВА: Ни на один вопрос не ответили.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну, это профессия.

Т. РОДНЯНСКАЯ: Это был Юрий Кобаладзе, спасибо большое. До свидания.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: До свидания.