Андрей Солдатов - Комментарий недели - 2004-12-12

А. СОЛДАТОВ – На этой неделе американский сенат, наконец, одобрил реформу спецслужб США. Революция все-таки случилась, в Америке появилась структура, которая контролирует как разведки страны, так и службы, которые действуют на территории США. Это так называемый антитеррористический центр во главе с национальным директором по разведке. История спецслужб в любой более или менее демократической стране мира – это история борьбы двух идей, отделения разведки от контрразведки, с четким разграничением зон влияния, и, наоборот, слияние разведки и контрразведки в одну структуру. Аргументы сторонников этих идей очень простые. Те, кто настаивает на разделении труда, говорят, что если разрешить ЦРУ действовать на территории США, то эта организация, привыкшая действовать тайными и, в общем, незаконными методами в других странах, перенесет эти методы на своих сограждан. Именно об этом в 70-е гг. снимались такие фильмы, как «Принцип домино» и «Три дня Кондора». Если же, наоборот, пустить ФБР во внешнюю политику, то не привыкшие к дипломатии специальные агенты наломают там немало дров. Сторонники объединения под одной крышей разведки и контрразведки обычно ссылаются на то, что информация из одной структуры слишком долго доходит до другой, что нет ничего хуже всех этих согласований, которые мешают взять и по-быстрому разобраться с террористами шпионами. Аргументы эти ровно из той же серии, почему диктатура лучше демократии, потому что отдать приказ – это намного эффективней и быстрей, чем проходить голосования и обсуждение в парламенте. США – это все-таки достаточно демократическая страна, поэтому до недавнего времени там старались разведку от контрразведки отделять. Тот же принцип действовал и в России. В начале 90-х, если помните, многократно заявлялось, СВР не действует на российской территории, а ФСБ не лезет в международные дела. Какое-то время это было правдой. Однако эти демократические правила действуют ровно до того момента, пока спецслужбы не оказываются в критической ситуации, т.е. пока их что-то или кто-то не напугает. Как только появляется внешняя угроза, сторонники быстрых и простых решений начинают брать верх. Все 90-е гг. в Штатах этот процесс шел волнами, разоблачили со страшным скандалом русского шпиона Эймса, испугались засилья наших «кротов», и директор ЦРУ пробил право црушникам действовать на территории США. Потом все немного успокоились, и Клинтон это право у ЦРУ отобрал, восстановив монополию ФБР. После 11 сентября снова испугались, но испугались на этот раз сильнее, поэтому решили все объединить. Одна надежда, что как только страх уляжется, все снова вернется на свои места. У нас происходит тот же самый процесс. Наши спецслужбы тоже очень сильно испугались, в результате сегодня никто уже и не заикается, имеет ли ФСБ право действовать на территории других стран или нет. Жизнь показывает, что имеет. Одно убийство Яндарбиева чего стоит. Проблема в том, что мы не видим, в отличие от американцев, в этом никакой проблемы. Мы даже это не обсуждаем. На этой неделе на экраны вышел фильм «Личный номер». Кино политически важное, все-таки съемки не каждого боевика курирует лично заместитель директора ФСБ. Достоинство этого кино, где беглый олигарх является террористом, обсуждать, видимо, не стоит. Но вот что интересно, главный герой, майор ФСБ Смолин, постоянно действует за рубежом, и авторы фильма сравнивают его с Джеймсом Бондом. Однако Бонд – все-таки сотрудник английский разведки, а не контрразведки. Кроме того, фильм снят по мотивам реальных событий. Но штука в том, что прототип главного героя-фсбшника, побывавший в чеченском плену Алексей Галкин, на самом деле, был офицером ГРУ, т.е. разведки. Получается, что ФСБ в сценарий внесла очень характерные коррективы.