Я хотел извиниться, потому что я думал, что митинг, который прошел вчера в Москве, стал первым объединенным митингом демократической оппози - Комментарий недели - 2004-10-24

Я хотел начать это выступление с извинений перед лидерами демократов. Я тут как-то, выступая на «Эхе», сказал, что они ни на что не способны, что единственное, что они из себя произвели, это молчание ягнят, не в состоянии эти ягнята ничем ответить на последние решения Путина, на выступления Суркова, на изменения в политике и т.д. Я хотел извиниться, потому что я думал, что митинг, который прошел вчера в Москве, стал первым объединенным митингом демократической оппозиции. К сожалению, как выяснилось, извиняться мне перед демократами рановато, поскольку на этом митинге было, по оценкам корреспондентов «Эха Москвы», они наименее заинтересованы, было около 300 человек. И наиболее известные представители демократов выступили, объединиться они по-прежнему, как выяснилось, не в состоянии, т.е., к сожалению, это молчание ягнят продолжается. Правда, надо сказать, что на этой неделе Хакамада выступила с некоторой инициативой объединения различных оппозиционных сил против Путина, включая коммунистов, включая левых и т.д. Я не очень всерьез вообще к этому отношусь, потому что, к сожалению, сегодня демократы никаких сил сами по себе не представляют. Но дело даже не в этом, понимаете, если бы они даже представляли некие силы, то встает два вопроса, объединение во имя чего, с какими целями, что конкретно их не устраивает в нынешней политике? Это первое. И объединение, которое может привести к чему? Ни по первому, ни по второму вопросу абсолютно никакой ясности нет. Скажем, митинг проходил под лозунгами «Долой войну в Чечне». Я считаю, что это лозунг, конечно, красивый, звучит привлекательно, но, на самом деле, он не выдерживает критики. Войны как таковой в Чечне давно нет, постоянных боевых действий нет, сравните с Ираком, скажем. В Чечне есть оккупация Чечни русскими войсками, это правда, есть похищения людей, есть беспредел, это тоже правда. Но тогда надо и формулировать – вывести русские войска из Чечни, прекратить оккупацию, понятно. За этим должно следовать начало переговоров с Масхадовым и де-факто предоставление Чечне независимости. Так? Так. По крайней мере, другой логики тут не прослеживается. Я категорический противник подобной политики, потому что предоставление Чечне независимости – это просто новый виток войны внутри России, это уже проходил Израиль с Палестиной, многократно известно, власть возьмут террористы, ничего, кроме нового витка террора они делать не будут. Есть выступление Хакамады, допустим, было о том, что государство грабит народ, о том, что надо больше давать людям пенсий, пособий и т.д. В принципе, как бы правильные слова, но в них нет никакой специфики ни демократов, ни либералов. Эти слова с удовольствием скажут коммунисты. На этой почве с коммунистами объединиться можно. Дело не в том, что эти правильные слова скажут коммунисты, дело в том, что результат такого объединения будет очевиден. Если бы демократам и либералам удалось раскачать лодку, а это, в принципе, возможно, потому что решения власти запредельно глупые, которые действуют против самой власти, создают крайне хрупкую и неустойчивую систему правления. Систему, которая может обвалиться при любом резком движении. Так вот, если бы лодку удалось раскачать, то в результате к власти бы пришли коммунисты, левые популисты, а, пожалуй, что обойдя и их, и пошатнувшуюся власть, та самая «Родина». Массовое движение, народное движение – это сильный шаг, это очень сильная игра, но это очень опасная игра именно потому, что она сильная. В 89-90 гг. у демократов были потрясающие козыри. Во-первых, им удалось сплотить значительную часть улицы, сплотить ее под полудемагогическими, полуреальными либеральными демократическими лозунгами. Это раз. Во-вторых, был харизматический лидер, Ельцин, который, безусловно, мог качнуться в сторону национал-популизма, но, к счастью, коснулся в сторону демократии и либерализма. Сегодня улица заряжена идеями абсолютно не либеральными, прямо противоположными, идеями ксенофобии, идеями национализма. И раскачать лодку, и вызвать массовое народное движение сегодня при неудачах власти, повторяю, можно. Только на волне этого движения поднимутся прямо противоположные силы, мягко скажем, национал-ксенофобские, национал-популистские. А если говорить сильнее и грубее, то фашистские. Но, может быть, это слишком сильно сказано. Таким образом, своей игры сегодня в широком демократическом уличном движении у демократов нет. У них нет ни популярного харизматического лидера, ни ясной программы, такой системной политической программы, которую они могли бы противопоставить очевидным глупостям и безобразиям власти, нет никакой популярности в народе. А те немногочисленные лидеры, которые у них есть, максимально скомпрометированы и пользуются популярностью только в очень узкой тусовке. Означает ли это, что положение демократов безнадежно? Конечно, нет, потому что в политике никогда не говори «никогда». Это означает только одно, если они хотят быть политической силой, хотят опять стать политической силой, им надо не суетиться, выскакивая с предложениями немедленно выйти на улицу, им надо не трусить, пытаясь опять подлизываться к власти, потому что это ничего не даст. Им надо заняться одним вроде бы их профессиональным делом, думать, вырабатывать действительно системную и глубокую программу, реально оппонирующую власти и отличающуюся от левого популизма. И пытаться предпринимать сильные усилия, чтобы сплотить ту значительную часть общества, которая сегодня равнодушна политике, но которая теоретически могла пойти за либералами, за демократами и за западниками. Если все это произойдет, то, может быть, у них появится и сильный харизматический лидер.