Что-то случилось на прошлой неделе со Счетной палатой. - Комментарий недели - 2004-07-03

Обещанный Сергеем Степашиным на пятницу, 2 июля, сеанс аудиторской магии с разоблачением не состоялся, а ведь незадолго до того глава СП не раз публично заявлял, что возглавляемый им орган уже полгода изучает приватизационные сделки за последние 10 лет и обязательно выведет неправедно обогатившихся в ходе приватизации на чистую воду. Более того, за неделю до представления публике итогов расследования в прессе появились утечки из будущего доклада СП. Согласно этим утечкам, все сделки по залоговым аукционам, а это и 'Норникель', и 'Лукойл', и 'Сургут', и очень многое другое, признаны чуть ли воровством и мошенничеством. Из доклада как бы вытекала мысль, что всех, кому задешево досталось то, что нынче стоит дорого, ждет если не тюрьма, то необходимость покрыть разницу в цене. Т.е. если компания была куплена, условно говоря, за 100 млн. долларов 10 лет назад, а сейчас она стоит миллиард, извольте донести в казну 900 млн. разницы. Такое предъявление претензий было бы вполне в духе времени, кого сейчас волнует, что приватизация, в том числе пресловутые залоговые аукционы, осуществлялась под действующим тогда законам и правилам, предложенным властью, между прочим. Как показывает дело ЮКОСа, следование законам не освобождает от ответственности перед властью и чиновниками. Однако всероссийского предъявления счетов за приватизацию не состоялось. А раздутая по этому поводу пиар-компания сдулась как проколотый воздушный шарик. Представители СП на пресс-конференции в пятницу бубнили что-то невнятное и обещали устроить настоящий судный день, но уже осенью. Что же случилось? Один из символов приватизации Альфред Кох вступил на прошлой неделе в заочную полемику с одним из символов ревизии приватизации Степашиным. Кох дал несколько интервью, где выдвинул два очень любопытных тезиса. Если необходимо компенсировать разницу между ценой приватизационной сделки и нынешней ценой компании, то это должно распространяться на все сделки, в том числе, скажем, на сделку по 'Связьинвесту'. А как известно, 'Связьинвест' был продан Соросу за 1 млрд. 800 млн., а нынче эта компания стоит всего 600 млн. долларов. Это означает, что уже не Сорос должен бюджету деньги, а бюджет должен Соросу больше миллиарда долларов, поскольку это и есть разница в приватизационной сделке. Второй тезис, не менее любопытный, претензия к разнице в цене должна распространяться не только на те компании, которые укажет Степашин, но и на все подобные сделки. Но в таком случае десятки и сотни высокопоставленных чиновников, получивших за копейки в результате приватизации дачи на Рублевке, должны доплатить, кто полмиллиона, кто миллион, а кто и больше, за то имущество, которое досталось им по остаточной стоимости. И более того, как справедливо указывает Кох, по этой логике, все владельцы приватизированных квартир тоже, оказывается, должны государству, потому что квартиры достались им практически за бесценок, а сегодня самая плохонькая из них стоит десятки тысяч долларов. Готова ли СП потребовать с народа разницу в цене? Может быть, именно это соображение остановило разоблачительный пафос Степашина? На мой взгляд, вряд ли. В системе, где следование законам не освобождает от ответственности перед властью и чиновниками, все спорные вопросы решаются не в судах, а где-то еще. И вот в этом 'где-то еще' пока не решили, что же делать с тем, что нарыл Степашин. Решать, видимо, будут осенью. Подождем.