Памяти Ларисы Богораз - Комментарий недели - 2004-04-10

На прошлой неделе я писал о Никите Богословском и напомнил его же цитату, что жизнью страны он совсем не интересовался, его больше интересовало его творчество и жизнь семьи. Он прожил 90 лет, во многом, я уверен, из-за такой своей спокойной к жизни позиции. Сегодня я пишу об ушедшей Ларисе Богораз. Ларису Богораз интересовала жизнь страны, причем не только своей. В 65-м году Богораз протестовала против ареста писателей Синявского и Даниэля, в 68-м она пишет обращение к мировой общественности по поводу "процесса четырех", в августе 68-го года участвует в демонстрации на Красной площади против введения советских войск в Чехословакию. За участие приговорена к 4 годам в ссылке. В 75-м написала открытое письмо Андропову с требованием открыть архивы КГБ. А потом все годы перестройки комментарии к действиям власти, обращения и петиции. Все эти бессмысленные действия с точки зрения собственной безопасности Богораз и ее товарищи совершали задолго до перестройки, прекрасно зная, что ничего, кроме преследования, у них не будет. Народ не выплеснется на улицу, никто не поддержит, а только плюнет вслед или скажет, что ты это делаешь на западные деньги. Эти свои странные поступки Богораз совершала, когда я был школьником. Сейчас мне уже стукнуло 50, я ловлю себя на мысли, что когда по радио говорят, что правозащитники заявили протест, то даже не нужно называть их фамилии, это все те же. К ним бы присоединился, я уверен, оплеванный съездом Сахаров и даже гипотетически Солженицын, который, как кажется, обиделся на народ и прессу, что его идеи не сразу, не на раз воспринимают и превратился в великого молчальника. Сейчас о нем, при том, что он жив и, надеюсь, здоров, вспоминают только в дни его рождения да еще, наверное, Нобелевский комитет. Странные люди правозащитники, я не думаю, что Людмила Алексеева либо Сергей Ковалев голодают. Они живут, как мы, у них дети, внуки, но как только власть разевает зубастую пасть, что-то срабатывает у них, их товарищей в головах, и они гласно протестуют. Последний пример идиотский закон о шествиях и манифестациях, где на бумаге все можно, а на деле нельзя. Заметьте, про правозащитников пишут они возвысили голос. Вот они и возвысили, а через день Грызлов бормотал в телевизор, что, мол, погорячились, надо исправить. Представляете, в огромной стране нет ничего, что бы защитило граждан. Нет оппозиционных партий, нет гражданских институтов, ограничивающих власть. Вновь, как и в 60-х, есть только они, те, которые между целесообразностью и совестью, выбирают совесть. Т.е. тезис Солженицына жить не по лжи они воспринимают не как тезис, а просто так живут. И слава богу, они наконец научились не ходить в народ, спокойно относиться к его плевкам. Что сделать, народ не любит, когда ему напоминают про его рябое лицо. И если у Соловецкого камня собирается 10 человек, они к этому относятся спокойно. Но вот результат, их тихий голос слышен, а голос бывших правых нет, потому что критиковать власть и целоваться с ней взасос противоестественно. Жаль только одного, правозащитникам почему-то нет смены. Люди хотят счастья сейчас, ездить в Турцию с детьми в это лето и достроить дачу хотя бы на будущий год. А тратиться хотят только на покупки. Когда хоронили Богораз, то на похоронах выступал посол Чехии. На днях в Тбилиси одну из улиц назвали именем Собчака за расследование убийств мирных граждан советскими войсками. А кто вспомнит нас, господа? Может, кто-то и вспомнит, однако только по делам нашим.