4 апреля 2004 года - Комментарий недели - 2004-04-03

Не представляю, как в тюрьме вообще можно что-то писать, кроме признаний и показаний, а люди и книги пишут в сотни страниц, и ведут полемику в печати по актуальным вопросам. От тюрьмы с сумой, как известно, лучше не зарекаться. Что мы начнем говорить, думать и писать, не дай бог, оказавшись там? Кому ведомо? Статья Михаила Ходорковского, уже названная манифестом, кажется, на всех без исключения произвела ошеломляющее, но, главное, странное впечатление и на сторонников, и на противников миллиардера. Странные мысли, изложенные странным языком, так что адвокатам Ходорковского даже приходится убеждать общественность в подлинности документа, теряясь в догадках, предположив, что олигархова малява предназначалась к публикации 1 апреля, это была бы действительно смешная шутка. Но никто шутить, оказывается, и не думал. Есть несколько версий того, в чем же смысл этой статьи. Либо узник так изощренно издевается над тюремщиками, изображая покорность, но в таком случае замысел явно не удался, поскольку покорность удалось изобразить замечательно, а вот ирония выписана совсем уж где-то между строк, очень уж мелким шрифтом, видимо, по-ленински молоком. Так что узреть ее можно лишь на просвет. Либо Ходорковский действительно так думает. Вопрос в том, думает он так давно или с недавних пор? Если давно, то что заставляло его поступать вопреки убеждениям и говорить вещи совершенно противоположные? Если он стал так думать лишь теперь, то нужна еще одна статья, объясняющая данную метаморфозу, как олигарх, сознательно грабящий народ, приходит к покаянию? Наконец, самый очевидный и грустный вариант, при котором автор пишет не то, что думает, а то, что от него хотят услышать его гонители, чтобы показным раскаянием добиться смягчения участи своей или участи товарищей, подельщиков. Тут осуждать человека, конечно, трудно, мы-то на свободе, от нас ничья судьба не зависит. В принципе, Ходорковского, Лебедева и прочих вряд ли кто-то собирается навеки упечь в Сибири. Важен сам факт преследования, демонстрация силы. От подследственных требуется пойти дополнительно на какие-то уступки, тогда им совсем уж многое простится. Но если те, кто Ходорковского в тюрьму отправил, настоящие мучители, они накажут теперь его строже, чем собирались. Они добились того, что человек начал унижаться, надеясь вымолить прощение. Насладившись этим унижением, не проявят ни капли снисхождения.

Вообще, в статье Михаила Борисовича есть одно довольно ядовитое место, где он говорит, что Путин больший демократ, чем 70% граждан России. Хочется спросить, уж не те ли 70%, которые за него проголосовали? При всеобщей бедности и бомжевании, беспризорности, пьянстве, при тысячах людей, живущих в деревнях без связи, без электричества, газет, телевидения, при тысячах людей, живущих натуральным хозяйством, много ли в стране будет сторонников демократии? А таких убогих и обделенных, пожалуй, и побольше, чем 70%. И вообще, есть же еще 30%, которые, по версии Ходорковского, большие демократы, чем президент, но президент демократической страны должен быть главным ее демократом. А тут треть населения, оказывается, демократичнее. Т.е. если вычесть всех сирых, убогих, бедных и больных, получится всякий относительно благополучный и самостоятельный человек в России демократичнее лидера державы. Когда до Путина дойдет смысл этой фразы в послании Ходорковского, боюсь, Басманный суд выдаст следователям безлимитную бумагу на срок содержания подследственного под стражей.