Теракты в Москве - Комментарий недели - 2003-07-11

Что касается новых терактов, то много всего тут можно рассказать интересного и много еще предстоит узнать, но то, что лежит на поверхности это общественная реакция. И в первую очередь реакция демократической и либеральной общественности. Значит, естественно немедленно поднялся вой - опять проглядели, куда смотрит милиция, куда смотрят спецслужбы, не остановили концерт. Это пусть они бабушке своей рассказывают, что 25 тысяч юнцов, обпившихся пива, они запросто разойдутся спокойно, когда им объявят, что совершен теракт и никто никого не подавит, концерт не остановили только потому, что, чтобы все опошлить и втоптать в грязь самое святое, что есть в душе российского демократа. Траур не объявили, сначала кричали, что не объявили траур, потом траур объявили, потому что выяснилось маленькое обстоятельство, что траур не объявляют, пока не посчитаны все жертвы. Второй взрыв, опять спецслужбы, они зачем-то прослушивали целый день телефоны и надо же, не предотвратили. Удивительное дело, как это так они смогли целый день якобы прослушивать якобы телефоны, если бы спецслужбы действительно прослушивали телефоны, или если бы эта операция была успешной, об этом они сообщали бы по радио, как в меню. И в действительности, если речь идет действительно о законспирированной террористической сети, потому что для того, чтобы этот пояс пронести, чтобы этих людей научить, воспитать, завести сюда, здесь прикрывать, действительно нужна структура. Трудно представить себе, что это энтузиасты-одиночки с одной стороны, и трудно представить себе, что в Чечне таких структур много, потому что в традициях чеченских вообще-то шахидизм особенно женский, не числился. Так вот, для того чтобы такую структуру выявить, нужны месяцы и годы, может быть, годы спокойной работы, без визга, но без визга никто никому работать не даст. На самом же деле претензии ко всей политике чеченской огромные, претензии к деятельности спецслужб огромные, но если бы действительно все делалось так, как надо, для того, чтобы подавить террор и достичь окончательного результата, успеха, а потом и политического урегулирования, то визг был бы такой, что нынешние слабые стенания кажутся детским лепетом. Опять же тут же, что бы ни взорвалось, кого бы ни убили, переговоры, немедленно нужны переговоры, а можно ли достичь без переговоров, а можно ли достичь через переговоры. Говорится, что надо вести переговоры с Масхадовым, тут же говорится, что Масхадов не имеет никакого отношения к терактам. Извините, ребята, одно из двух, если не имеет никакого отношения к терактам, о чем переговоры? Мы его так любим, что вне зависимости от того, имеет он к чему-то отношение, мы все равно будем вести с ним переговоры. Мы договоримся, что мы создадим обстановку нетерпимости общественной к таким безобразным актам в Чечне, Чечня распорядится и наступит порядок. На самом деле то, что происходит в Чечне, вызвано как раз боязнью власти этих самых мнений, боязнью, колоссальной боязнью власти возмущения демократической общественности как нашей, так и импортной. Невозможно вести войну, если ты боишься сторонников капитуляции. Может быть, с ними надо считаться, может быть их надо отслеживать, но бояться их нельзя, если нам дано одно из двух - либо вести войну, либо бояться капитулянтов. Армия в Чечне не работает вообще, потому что любое движение армии - это три прокурорские проверки, спецслужбы тоже непонятно с кем воюют. Мы отдали Чечню Кадырову именно потому, что мы испугались, с электоральной точки зрения показалось более выгодным вести умиротворение способами, когда настоящего умиротворения нет. И, насколько я помню, собственно, какая была идея, как террористов "мочить в сортире", по-моему, а не мочиться.