Москва признана самым дорогим в Европе и вторым в мире после Токио - Комментарий недели - 2003-06-20

Когда сказать совершенно нечего, на выручку приходят поговорки, пословицы, песни, стихи и прочие прибаутки. К этому дню про "дорогая моя столица" спели, видимо, все. Чтобы быть хоть сколько-нибудь оригинальным, я спою просто следующую строку из той же песни, до нее как-то не дошли: "Золотая моя Москва". Наш город признан самым дорогим в Европе и вторым в мире после Токио. Интересно, что же там в Токио-то? С другой стороны, где-то даже почетно. Мы тут даже в Москве не только с жиру бесимся, с нас еще и дерут три шкуры. Москвичи причитают, все без исключения, примерно так из дому выйти невозможно, не успел оглянуться, как потратил и в зависимости от зажиточности не успел оглянуться, как потратил 100 рублей, 1000 рублей, 100 баксов и т.д., без всякого предела. Заканчивается причитание обычно словами и на что потратил, непонятно. Но мы теперь по крайней мере знаем, что находимся практически на вершине человеческих страданий, почти что на дне преисподней. Только в Токио еще страшнее жить людям, в других же местах вовсе даже наоборот. И лучше, и веселее, и, что гласят еще классики жанра и народная мудрость, хорошо там, где нас нет. Но и у нас тут тоже нехило. Например, есть в Москве органы власти, интересно, какие же эти органы, внешние или внутренние, обоняние или осязание, те, куда продукт поступает, или те, из которых он обратно наружу выходит? Заканчивая работу очередной так называемой сессии, депутаты хвалятся перед нами сотнею принятых законов, тысячами нормативных актов, чтениями, прениями, бдениями. Это должно же во что-то сублимироваться. Вот вы едите-едите день, другой, третий, живот разбух, а в туалет не ходите. Тревожно же должно быть, куда пища-то девается? Куда она девается у законодателей, нам продемонстрировали в среду, обсуждалось недоверие правительству. Вопрос ты меня уважаешь? Ответ уважаю. Большинство депутатов правительству доверяют. Какой сюрприз, кто бы мог подумать? Приговор к расстрелу холостыми патронами. И волки целы, и овцы сыты. Министры доказали профпригодность, центристы сохранили курс реформ. А коммунисты в яблоках отстояли интересы народа. Красота, среди бегущих первых нет и отстающих. А вы говорите там, где нас нет. Мы везде есть, нам везде хорошо. Но в бочке меда имеется и ложка дегтя. Если существует отпущение, значит, должен быть и козел. На этот пост назначен губернатор культурной столицы Яковлев. Как говорил солдат Сухов, сначала хотелось бы помучиться. Но у богатых свои причуды, там унижением считается пост заместителя премьер-министра. Яковлев стал шестым заместителем и получил почетное звание "шестерки". Его функции формально таковы, что на Яковлева теперь вся наша надежда, ведь он и за транспорт, и за города, и за архитектуру, и за свет, тепло, горячую и холодную воду отвечает, а фактически смотритель королевского ночного горшка имеет больше полномочий. Но в любом случае этот Калиф на такой недолгий час, что испортить специально даже ничего не успеет, разве что себе, надо быть осторожнее. Нам, журналистам, тоже. Новый закон о СМИ делает нашу работу в период выборов почти как у саперов, точнее, как у сапера из компьютерной игры, у нас не одна, а три жизни, но если и в третий раз подорвемся, вот тут уже действительно хорошо будет или там, где нас нет, или там, где мы есть. Или/или. Если мы государевы журналисты, казнят только главного редактора, а мы, оставшись без надзора, сможем продолжить клеветать, агитировать и вообще делать черт знает что. Так даже удобнее, говори, что хочешь, и никакого начальства. А если мы работаем в частной лавочке, то лавочка прикроется вместе с редактором и всеми нами без разбора. Не навсегда, а лишь до окончания выборов, но и тут есть преимущества пока те будут вкалывать без редактора, мы станем в баклуши бить, кайфовать во внеплановом отпуске и приговаривать хорошо, что нас нет.