Ситуация в Грузии - Комментарий недели - 2002-08-30

Во-первых, если речь идет о том, что из тех частей Грузии, которые контролируются режимом Шеварднадзе, немногих, откуда уже вывезены наши военные базы, выводится какой-то персонал, или он сокращается и минимизируется, возможно, это технически рациональная мера. Речь, в первую очередь, должна идти о тех регионах, где расположены оставшиеся наши воинские контингенты, которые режимом Шеварднадзе не контролируются. Это Ахалкалаки, район, преимущественно армянами населенный. Это Батуми, Аджария. И это остатки уже контингента в Абхазии и Осетии. Баз там нет, но там есть т.н. миротворцы. Не представляю себе, чтобы можно было принять решение, тем более секретное, одностороннее и политически немотивированное, сейчас о сокращении этих сил. Потому что это действительно совершенно противоположно направленное по отношению ко всей политике России в регионе.

У меня очень сложное отношение к личности начальника Генштаба Квашнина, которого я считаю ответственным, как за прошлые, так и за нынешние военные неудачи в Чечне, ответственным нравственно, потому что человек, который показал, что ради своей карьеры он готов класть тысячи людей и не готов нести за это никакой ответственности, даже моральной. Тем не менее, я не вижу ни мотивов, ни смысла у Квашнина сейчас заниматься какой-то отдельной пораженческой линией именно в этом регионе. Я думаю, что, скорее всего, это болезненное несколько воображение общественности, которая крайне настороженно реагирует на все сигналы из этого региона. Потому что там ситуация в действительности крайне острая.

Грузия в настоящий момент стала такой реперной точкой наших взаимоотношений не только внутри СНГ, не только в ближнем зарубежье, не только кавказского, чеченского конфликта, но и в отношениях с США. То есть вся эта история с Панкиссией совпала с моментом, когда США выбирают главную линию своего будущего поведения внешнеполитического. Что значит выбор в пользу войны с Ираком? Это выбор в пользу тотального одностороннего диктата мирового и попытки перевести мировую ситуацию в ту сферу, где военно-политическое господство является главным конкурентным преимуществом, которое решает все вопросы: экономические, межгосударственные, политические, внутриполитические, все главный козырь, и этот козырь начинает играть. В таком случае вся история со сближением с Россией, отсюда, естественно, и с признанием неких интересов России и объективной роли России в ближнем зарубежье, своем ближайшем окружении, как стабилизатора ситуации, можно говорить об антитеррористической операции, можно в каких-то других терминах, более адекватных это описывать, но, тем не менее, об этом идет речь. Вся эта история становится бессмысленной. Кстати, очень характерно заявление Флейшера, спикера Белого Дома, по поводу наших якобы бомбардировок Панкисского ущелья, никакого отношения не имеет, были бомбардировки, не были, Россия ли это или это грузинская провокация. Это все не имеет значения. Просто в той парадигме российско-американских отношений, которые складывались под кураторством, в том числе, Госдепартамента и т.д., такие заявления были совершенно неуместны и стали бессмысленны они совершенно, не нужны США. А если мы будем говорить, что осуществляется линия Рамсфелда-Чейни, линия силовиков-глобалистов, то тогда понятно, что эти заявления являются информацией России, Грузии, миру о том, что на эту политику, в общем-то, можно плюнуть. США не чувствуют себя ни в коей мере ею связанными, своими новыми отношениями с Россией.