Номер третий Ле Пен и его поражение. - Комментарий недели - 2002-05-10

Номер третий, хотя строго говоря, но можно и твой номер 16-й. Тут уже как и откуда считать. Мы все время себя с кем-то сравниваем и находим общее: как русские похожи на американцев, австралийцев, африканцев, монголов, но в политическом смысле на Францию Россия действительно оказалась похожа: и у нас однажды собрались встречать Новый политический год, но победил Жириновский и все оказались в дерьме. Жириновский, впрочем, оказался не страшный, и все обошлось. Но потом был 96-й год и встал выбор между плохим Ельциным и совсем плохим Зюгановым. За Ельцина, как и за Ширака, голосовали даже те, кто терпеть их не может. Так вот во Франции после первого позорного тура получился рекордный второй, а Ширак по проценту превзошел Де Голля. Номер второй Пим Фортейн и его убийство. Францию могли бы посчитать зоопарком невежества и национализма, но еще немного и в Нидерландах пошли бы дальше. Останься Фортейн жив, и он вполне мог бы стать премьером. Для невнимательных я напомню, что раньше всех националисты победили в Австрии, что у них вторая фракция в Норвегии, что за них проголосовала четверть швейцарцев, у них третье место в Дании. Радикалы члены правящей коалиции в Италии. В Бельгии, в Германии их партии тоже отнюдь не аутсайдеры. Вот вам богатая цивилизованная Европа, которая не то, что мы. В сравнении с вышеизложенными цифрами у нас даже ничего. Но мы только запрягаем долго, а едем ого-го. Тем более что дурное дело нехитрое. Сказать, что шовинизм, национализм и ксенофобия это плохо значит просто сотрясти воздух. Иммигранты страшны и непонятны, они приехали из других мест, с другой культурой и с другим языком, они, как правило, бедны и плохо воспитаны, готовы к агрессии и потому сами зачастую агрессивны. Они ежедневно борются за существование, а эта борьба не может быть безобидной и ведется по законам улицы. Преступность в этой среде огромна. Но что западные демократии сделали для того, чтобы подобное не случилось? Они кинули приезжим кость в виде пособия и дали альтернативу пойти на грязную дешевую работу или жить на то самое пособие, ни хрена не делая и по причине безделия терроризируя добропорядочных граждан. Прежде чем принять иммигрантов, любая страна, хоть Франция, хоть Нидерланды, хоть Россия, должна понять, зачем она это делает. Либо государство даст этим людям нормальные занятия и сделает их приемлемыми членами общества, либо оно действительно должно запретить им въезд к себе. Номер первый День Победы, который порохом пропах. Красивая фраза обрела вполне реальный смысл в Каспийске. Мерзость и скотство. У нас не так много праздников общих для всех, вне зависимости от веры и политических убеждений, так мне казалось. Впрочем, мы уже привыкли к осквернению храмов, к терактам на кладбищах, к тому, что заложники берут детей и больных. Но пережить войну, прожить после нее 50 лет еще и погибнуть в самый главный день своей жизни. Мне 9 Мая вообще всегда грустно, не только потому, что и в нашей семье были солдаты, погибшие на фронте. Грустно и неудобно видеть ветеранов в их стареньких костюмах и платьях, неизменных шляпах по моде 60-х и с кучей медалей на груди. Как о женщинах вспоминают 8 марта, о ветеранах вспоминают 9 Мая, и появляются плакаты вроде того, что я видел уже в нескольких местах: мальчик лет 10 в дедушкином пиджаке с наградами и подпись "Спасибо, дед". Самым молодым из воевавших никак не меньше 75, но даже их внукам, скорее всего, уже не 10 лет. В Москве ветеранам заплатили 150 рублей, некоторым выдали на 400 рублей продуктов. Верю, что больше дать не могли, что в других городах и этого не сделали. Но все равно неловко. Впрочем, лет через 15, когда никого из солдат-победителей в живых не останется, стыдиться будет нечего.