Когда рассуждают о Геращенко, о "феномене Геращенко" и т.д., надо вспомнить одну вещь. - Комментарий недели - 2002-03-22

Дело в том, что Геращенко разный был, занимался совершенно разными вещами. Когда говорят, что он осколок советской системы и т.д., он в первую очередь человек, в нем очень много человеческого. Когда он руководил Госбанком СССР, это был один Геращенко. Когда он появился в правительстве Гайдара уравновешивать его, он продолжал, пытался проводить какие-то элементы политики и ответственности Госбанка СССР в ЦБР. Причем занимался промышленной политикой, он настаивал на каких-то политических экономических решениях, на социальной политике. Кстати, между прочим, он реально еще в Госбанке СССР создал систему коммерческих банков, двухуровневую. Он ее вырастил собственными руками. Потом его прогнали из-за "черного вторника". Прогнали, кстати, по-хамски и совершенно несправедливо. Надо думать, что Виктор Владимирович обиделся. И когда его позвали во второй раз, это был совершенно другой человек. "Вы хотите, чтобы я занимался стабильностью рубля? Я буду заниматься стабильностью рубля, и все, и отлезьте". И поскольку это человек умный, мощный, заставить его заниматься чем бы то ни было остальным было совершенно невозможно. То есть ни банковским контролем, ни банковской системой. Единственное, что он как стабилизатор, его призвали стабилизировать, он и стабилизировал.

В итоге он окончательно убил ту банковскую систему коммерческую, которую он создавал. И та система нынешняя, трехуровневая, практически никакая это вообще демонстрация отсутствия всякой банковской системы в России, кроме полугосударственной системы минимального кредитования и абсолютно минимальная система частных расчетов. Причем наша банковская система, если ее легально посмотреть, как она выглядит, неспособна обслуживать даже минимальные расчеты в экономике, потому что они все обслуживаются через оффшоры. Значит, есть некое оправдание Геращенко, потому что как можно реформировать систему оффшоров? Для этого надо быть председателем ЦБ Кипра, а не России.

Что касается ситуации нынешней, понятно, конечно, что Геращенко не сделал того, что нужно было делать на этапе реформирования. Будет ли это делать Сергей Игнатьев, я не знаю, я очень сомневаюсь. Потому что Сергей Игнатьев совершенно блестящий исполнитель, чиновник, который очень долго работал вторым номером. И то, что мог Сергей Игнатьев, может быть, в начале своей карьеры, я не уверен, что он может сделать сейчас. На это есть некоторые свидетельства. То, что он человек, безусловно, очень порядочный, очень честный, что в этой системе очень важно, и очень тщательный это хорошо. Но Геращенко сняли вроде бы для того, чтобы он реформы делал, а не для того, чтобы он тщательно продолжал дело, начатое Геращенко. С этой точки зрения я опасаюсь, что это кадровое изменение не связано с задачами банка, а связано с другими задачами. Связано с тем, что правительству надоело, ему тяжело общаться с Геращенко. Геращенко независим, он самостоятелен. Ему, собственно, ничего и не надо. То, что он был такой полуотставник все время, сидел на чемоданах, давало ему возможность, в общем-то, посылать правительство и более высокие инстанции в мягкой форме в тот момент, когда он считал, что делать ничего не надо, и не хотел. Поэтому ситуация иногда немножко зависшая. А общее положение экономическое такое, что сейчас требуются, вообще, в принципе, на всех ключевых позициях люди, способные принимать резкие, чрезвычайно ответственные, грамотные, но рискованные решения. Потому что иначе просто незачем. Страна находится в состоянии, когда ей либо быть, либо не быть.