...ничего гнуснее того, что поперло на телеэкраны в дни Олимпиады, я не видел, пожалуй, со времен развала Гостелерадио. - Комментарий недели - 2002-03-01

Как-то февральским вечером щелкаю пультом на первую кнопку и слышу взволнованный монолог Никиты Михалкова. "Это уже не имеет никакого отношения к борьбе с терроризмом, - говорит он, - когда людей обыскивают, унижают их человеческое достоинство". Я подумал: это он о Чечне. И еще успел удивиться неожиданной смелости Никиты Сергеевича. Но через пару секунд выяснилось, что он говорит о мерах безопасности предпринятых на Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити. Все в порядке с Никитой Сергеевичем, зря я за него волновался. Ну, и понеслось.

Да, ничего гнуснее того, что поперло на телеэкраны в эти дни я не видел, пожалуй, со времен развала Гостелерадио. Какое-то наваждение, мираж, машина времени. Я уж надеялся, что больше такого не увижу и не услышу. Из цитат тех дней: "Cеребряная медаль Михаила Иванова это победа всех россиян". Господи, твоя воля, конечно, но Михаил быстро бегает на лыжах. При чем тут, например, я? С какого бодуна это моя победа? Товарищ комментатор, выпей воды, охлони. "Надо было осадить чехов, а то они больно вознеслись", - это уже Вячеслав Фетисов, после победы в четвертьфинале. Как мы их осаживали, все видели. Еле спаслись, лежали штабелями поперек ворот, внизу Хабибуллин, сверху еще пятеро. Но, допустим даже, мы бы разделали соперников как бог черепаху, что тогда? При чем тут осадить чехов? У нас что, август 68-го? В итоге сами себя загнали в такой вонючий патриотический угол, что перед полуфиналом про хоккей уже не думал никто вообще, а только одно было на сердце: не посрамить Русь-матушку, порвать американцев. А после проигрыша того матча, корреспондент, большого ума человек, ловит хоккеиста Жамнова, и спрашивает у него: "это национальная трагедия?" И Жамнов отвечает: "конечно". Дорогой Алексей, спешу сообщить вам, что пока вы играли в хоккей на берегу озера Мичиган, у вас на родине случились две чеченские войны, с общим счетом убитых и искалеченных более ста тысяч человек. Население одевается частично на помойках и питается там же. Жилища в зимнее время отапливаются нерегулярно, а в подъездах примерно раз в неделю убивают академиков. И то, что вы и ваши товарищи деревянными клюшками запихнули в ворота ваших американских коллег меньше резиновых шайб, чем они вам, не является национальной трагедией, и позором не является. А национальный позор это вот что: это когда Госдума полунищей страны полсуток обсуждает проблему судейства в фигурном катании в Солт-Лейк-Сити, когда президент национального Олимпийского комитета России не умеет говорить по-русски, а в двух главных информационных программах страны час напролет маячит один и тот же малоадекватный режиссер с проповедью ненависти. Когда мы научимся не искупать позор, не преодолевать трагедию, но хотя бы для начала понимать, в чем они состоят, у нас появится шанс стать цивилизованным народом.