Об Александре Паникине - Комментарий недели - 2002-01-11

Мы были знакомы много лет, и я с интересом и восхищением наблюдал, как этот бывший театральный администратор пытается создать и создает замечательную и очень успешную текстильную компанию. Для начала 90-х годов это было предпринимательским диссидентством. Он все создавал с ноля, все начиналось для него с шести швейных машинок в небольшом арендованном помещении, и в конце концов превратилось в большой производственный концерн. Надо сказать, что Александр всегда был по-хорошему самоуверенным человеком, и когда еще в начале 90-х он говорил, что его текстиль лучше популярного тогда импорта, я, честно говоря, не поверил. Но случилось следующее. Тогда "Макдональдс" только развивал свою экспансию на нашей территории, и шеф представительства "Макдональдса" как-то сказал, что их корпорация настроена на то, чтобы использовать как можно больше российских материалов. И тогда я сказал ему: "А униформа у ваших сотрудников очень красивая. Где вы ее заказываете?" "Это мы привозим, конечно, потому что в России совершенно невозможно найти хорошую, качественную одежду". Я ему тогда рассказал о Паникине. Марк Уайнер, тогдашний директор российского "Макдональдса", сказал, что он отправит на экспертизу в лабораторию эти образцы, и если экспертиза даст добро, то они, безусловно, станут клиентами этой удивительной для него компании.

Я забыл об этом разговоре и через несколько месяцев получил пакет из "Макдональдса" и письмо от Марка Уайнера, где он говорил "обещаю посмотреть на образец российско-американского сотрудничества", "Паникин действительно делает замечательные майки и хорошую одежду, которая отвечает всем нашим стандартам". Конечно, дело не в том, что он одевал ребят из "Макдональдса", а в том, что Паникин получил весьма объективное, авторитетное подтверждение того, что он действительно делает одежду, с которой не стыдно выходить на международный рынок. Но Александр был интересен не только тем, что построил компанию. Причем он всегда шел немножко особенным путем. Он не доверял банкам, не брал кредитов и развивался только на те деньги, которые мог зарабатывать. Он не раз попадал, как всякий предприниматель, в непростые ситуации, и всегда с блеском, честью и с новыми силами выходил из них. Все эти годы всегда хотелось найти еще какое-то философское решение проблемы капитала и человека. Он всегда хотел примирить жесткие рыночные правила игры и условия жизни наемников работников или просто людей, которые живут рядом, ходят на работу, учат детей. Он всегда был очень этим озабочен, и он много писал. Он перезнакомился со всеми политическими деятелями, от Горбачева до Лебедя, Явлинского, Жириновского. Все с ним с удовольствием общались. Почему он это делал? Он их пытал, он пытался найти ту модель, ту конструкцию, которая будет оптимальной для России, потому что то, что происходило, его не устраивало. Паникин был человеком, который всегда был заряжен на какой-то грандиозный, глобальный план. То ли строительство нового производства, то ли издание книги, то ли какая-то детская программа. Не входил он ни в какие группировки, в предпринимательские объединения. Он всегда держался немножко в стороне, но не из-за гордыни, а потому что не со всем был согласен, что происходило, что делали его коллеги по предпринимательскому цеху. Сейчас, когда эта трагедия случилась, конечно, всем нам, мне ужасно жаль, ужасно печально. Мы лишились какого-то очень важного направления или важного кусочка жизни всего нашего бизнес-сообщества, которое, конечно, без Паникина никто не повторит и не произведет. Он по-своему был уникален. Конечно, то, что он сделал, станет ему большим памятником.